Текст книги "Фатерлянд"

Автор книги: Рю Мураками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 43 страниц)

Annotation

В своем новом романе знаменитый японский «анфан террибль» рисует альтернативное настоящее, где доллар рухнул, а вместе с ним рухнула и экономика Японии. Правительство Северной Кореи, спеша воспользоваться слабиной соседа, отправляет флот повстанцев, которым предстоит осуществить первое в истории Японии вторжение на ее берега. Страна не в силах устоять перед внезапным натиском военной операции «Из Отчизны с любовью», но у нее найдутся неожиданные защитники, которые не позволят Фукуоке пасть без боя.

Рю Мураками

Действующие лица

Пролог 1. Парень с бумерангом

Пролог 2. Из отчизны…

Предисловие 1. Незамеченный знак

Предисловие 2. Те, кто ждет

ФАЗА ПЕРВАЯ

1. Девять коммандос

2. Папайя без косточек

3. Толпа зомби

4. «АН‑2»

5. Объявление войны

ФАЗА ВТОРАЯ

1. Блокада

2. Рыцари круглого стола

3. Перед рассветом

4. Парк охори

5. Духи-хранители

6. Вечер в токио

7. Брожение умов

8. Казнь

9. В добрый путь!

10. Тревога

11. Чудные мгновения

12. Крылья ангела

Эпилог 1

Эпилог 2

Эпилог 3

Послесловие

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

Рю Мураками

Фатерлянд

Провокационный триллер о северокорейском вторжении в Японию, сдобренный убийственно черным юмором. The Guardian

Хотя действие развивается в условном «ближайшем будущем», сценарий явно пророческий, если учесть текущую ситуацию в Японии. Мураками пишет с глубоким пониманием сильных и слабых сторон своей родины и даже не думает смягчать удары. Amazon.com

Многослойные и тревожные размышления о душе современной Японии, утерявшей свой воинственный дух, и одновременно – уморительно дикий фарс о подавленном «коллективном бессознательном», в котором жестокость граничит с идиотизмом. Metro News

Невероятно злободневная и очень отрезвляющая книга. Неотразимые персонажи с обеих воюющих сторон и отличная кульминация в финале. Amazon.com

Искусно лавируя между политической утопией и иронической фантастикой, Мураками анализирует экономический спад Японии XXI века, когда паранойя после 11 сентября парализует все сферы жизни. Goodreads.com

Роман в крайне провокационном ключе поднимает серьезные вопросы о суверенитете и переменчивом положении Японии в мире, но и любители жестких триллеров, пронизанных черным юмором, тоже не будут разочарованы. The Guardian

Уникальный взгляд на японское общество: северокорейцы здесь изображены противоположностью слишком самодовольных и слабых японцев. Amazon.com

Рю Мураками известен своими открыто политическими, даже подрывными взглядами, и его последний роман лишь укрепляет эту репутацию. The Japan Times

Несмотря на довольно мрачный сюжет, в романе полно элементов абсурда, которые заставляют хохотать в голос, а вместе с традиционными сценами насилия и кровавой жестокостью получается и вовсе невероятное сочетание. Goodreads.com

Поначалу от такой сюжетной завязки – в альтернативной реальности 2011 года Северная Корея вторгается в Японию – ждешь традиционного «образа врага» и «ура-патриотизма», но Мураками не был бы собой, если бы не шел против течения. The Japan Times

Мощный сатирически-экзистенциальный триллер с изрядной примесью панковского духа. Goodreads.com

Северокорейцы здесь какие угодно, но только не карикатурные, это жестокие и эффективные убийцы, но даже они бессильны против банды изгоев-подростков, слетевших с катушек. Independent

Книгу надо продавать с предупреждением: «Не рекомендуется Японским советом по туризму». Она вбивает заметный клин между традиционным образом Страны восходящего солнца и реальностью современного самосознания японцев как нации, которая не только потеряла свой путь, но даже не подозревала, что у нее он был. Amazon.com

Автор убедительно показывает, что главный враг Японии – не воинственный сосед, а она сама. The Japan Times

Европейцы часто не воспринимают Северную Корею всерьез, считая ее страной рабов, управляемой карикатурной династией диктаторов. Но Рю Мураками не шутит, показывая, что даже горстка корейских коммандос способна поставить на колени размякшее японское правительство. Metro

The Rolling Stones японской литературы. Financial Times

Персонажи так тщательно проработаны, что трудно решить, кто тут «злодей», а кто «герой», но именно эта двусмысленность и заставляет лихорадочно переворачивать страницу за страницей. Amazon.com

Мураками показывает, как японский стоицизм неуклонно перерастает в пассивность, что отчасти подтвердилось во время катастрофы на АЭС Фукусимы весной 2011 года. Independent

Феноменальное мастерство повествования. Metro

Издательство выражает благодарность литературному агентству The Wylie Agency (UK) Ltd за содействие в приобретении прав

Перевел на русский язык И. М. Светлов

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2019

Действующие лица

ТОКИО

Информационно-исследовательское бюро при Кабинете министров (Найтё)

СУЗУКИ НОРИКАЦУ – заместитель начальника Отдела по общим вопросам Центра кризисного управления

ЁСИДА – секция коммуникаций, Международный отдел

КАВАИ ХИДЕАКИ – секция по вопросам Кореи, Международный отдел

ИВАТА – начальник Внутреннего отдела

Кризисный центр при Кабинете министров (расположен под официальной резиденцией премьер-министра)

КИДО МАСААКИ – премьер-министр

СИГЕМИЦУ ТАКАСИ – глава секретариата Кабинета министров

ЯМАГИВА КИЁТАКИ – заместитель главы секретариата Кабинета министров

ЦУБОИ – отдел иностранных дел и разведки Национального полицейского агентства (НПА)

КАЦУРАЯМА – Служба безопасности НПА

ОХАСИ – министр иностранных дел

УМЕЦУ – министр экономики, торговли и промышленности

МИНАМИ – министр здравоохранения, труда и социальной поддержки

АРАКИ ЮКИЭ – министр внутренних дел

СИМАДА – министр обороны

ОИКАВА – генеральный комиссар НПА

САДАКАТА – член комиссии по национальной безопасности

ДОИХАРА – министр землепользования, инфраструктуры и транспорта

КАИ ТОМОНОРИ – генеральный директор Региональной сети местных органов власти, Министерство внутренних дел

Акасака

САНЗЁ МАСАХИРО – владелец бара в Акасаке

СЕВЕРНАЯ КОРЕЯ

Трудовая партия, Корпус 3

ПАК ЁНСУ – профессор, преподаватель японского языка в Военно-политическом университете имени Ким Чен Ира

ЧАН ЧИН МЭН – заместитель министра культуры

КИМ КВОН ЧОЛЬ – заместитель директора Четвертой секции Отдела руководства и организации

КАН ТОК САН – инструктор Политбюро, ответственный за подготовку передового отряда коммандос

Коммандос

ХАН СОН ЧИН (39 лет, полковник) – командир отряда коммандос, прикомандированный офицер Управления сил легкой пехоты Генерального штаба Народной армии КНДР; командир Экспедиционного корпуса Корё (ЭКК). Вместо правого уха – зарубцевавшаяся кожа

КИМ ХАК СУ (37 лет, майор) – заместитель командира коммандос. Высокого роста, атлетического телосложения, взгляд пронзительный. От угла правого глаза до виска шрам от удара штыком

ЧХВЕ ХЁН ИР (32 года, капитан) – мастер кёксульдо, начальник Сил спецназначения полиции ЭКК. Рост высокий, телосложение атлетическое. Шрам от ножевого ранения на щеке

ЧО СУ ЁМ (33 года, старший лейтенант) – ответственный за пропагандистскую работу в ЭКК. Писатель. Рост высокий, телосложение худощавое, голос звучный. Весьма хорош собой

ЧАН ПОМ СУ (29 лет, старший лейтенант) – специалист по разведке в ЭКК. Шрам на шее

ПАК МЁН (29 лет, старший лейтенант) – ответственный за повседневную работу временного правительства ЭКК. Выходец из партийной элиты. Высок, худощав. Черты лица утонченные, но несколько безжизненные

КИМ ХВАН МОК (27 лет, женщина, лейтенант) – прошла курсы обучения иностранным языкам, финансам, экономической теории, диверсионной деятельности. Руководит службой снабжения ЭКК. Дед убит японцами во время вооруженного конфликта в Маньчжурии. Рост маленький, миловидна. Глаза озорные

ЛИ КВ И ХУ (28 лет, женщина, лейтенант) – специалист по электронным системам связи и диверсионной деятельности. Служит в разведке ЭКК. Гибкая, физически хорошо развита. Симпатичная

ЧО СОН ЛИ (30 лет, лейтенант) – сын повара. Высокий, приятно выглядит

Экспедиционный корпус Корё (ЭКК)

ЛИ ХУ ЧОЛЬ – штабной майор. Заместитель полковника Хана. Специалист по международному праву

НА ЧЕ КО – майор. Ответственный за экономическое развитие и финансы в Фукуоке

ХО ЧИ – капитан. Военврач, разбирается в химическом оружии. Небольшого роста, слегка сутулится. Глаза глубоко посажены, нос острый, губы тонкие

ЛИ ГИ ЁН – уоррент-офицер (мичман), женщина. Военврач. Глаза красивые, щеки припухлые, нос маленький

КИМ СОН И – уоррент-офицер (мичман), женщина. Служит в отделе электронной разведки под началом Ли Кви Ху. Кожа светлая. Рост высокий. Стройная

ПАК ИР СУ – лейтенант. Командир отряда № 2 Сил спецназначения полиции ЭКК

ЧХВЕ НА КИ – уоррент-офицер (мичман). Работает в службе снабжения под началом лейтенанта Ким Хван Мок

ЛИ СОН СУ – уоррент-офицер (мичман). Силы спецназначения полиции ЭКК. Обеспечивает безопасность старшего лейтенанта Чо Су Ёма

ТХАК ЧОЛЬ ХВАН – уоррент-офицер (мичман). Командир отряда № 1 Сил спецназначения полиции ЭКК. Заместитель капитана Чхве Хён Ира

НА ЮН ХАК – уоррент-офицер (мичман). Прославленный снайпер. Подчиняется капитану Чхве Хён Иру

ФУКУОКА

Представители прессы и местной власти

ЁСИОКА МАСАРУ – губернатор префектуры Фукуока

ТЕНЗАН ТОСИЮКИ – мэр города Фукуока

ОНОЭ ЧИКАКО – старший специалист отдела общественных проектов строительного управления мэрии Фукуоки. Мать Рисако и Кента

МУЦУКИ НОБУЮКИ – бывший руководитель Оноэ Чикако, начальник управления порта Фукуоки

ОКИЯМА ХИРОТО – начальник полицейского управления острова Кюсю

ЙОКОГАВА СИГЕТО – репортер газеты «Ниси Ниппон Синбун». Женат на Йокогаве Наэко

ХОСОДА САКИКО – диктор «Эн-эйч-кей» – центральной японской телерадиокомпании. Ведущая телепрограммы, в которой выступает Чо Су Ём

Национальный медицинский центр Кюсю

КУРОДА ГЕНДЗИ – заместитель заведующего отделением респираторных заболеваний

СЕРАГИ КАЦУХИКО – почетный консультант. Специалист по аутоиммунным заболеваниям

СЕРАГИ ЙОКО – дерматолог. Внучка Сераги Кацухико

КОСИДА – заведующий отделением респираторных заболеваний

ТСУЧИЯ – заместитель заведующего отделением гематологии

Преступники, задержанные полицией ЭКК

№ 2 МАЭЗОНО ЁСИО – обвиняемый в вовлечении занятием проституцией и ростовщичестве

№ 9 ОЦУКА СЭЙДЗИ – адвокат, работающий на преступные сообщества. Обвиняется в ростовщичестве и уклонении от уплаты налогов

№ 10 ОМУРА КИКУО – врач. Обвиняется во взяточничестве и мошенничестве

№ 12 КУЦУТА СИНЗАКУ – бывший депутат собрания префектуры. Обвиняется в контрабанде

«Клан скорости»

ШЕФ (37 лет) – главарь группы босодзоку (байкеров)

КОИДЗУМИ (33 года) – правая рука Шефа

Группа Исихары

ТАТЕНО (16 лет) – мастер по метанию бумеранга. В возрасте тринадцати лет стал свидетелем того, как его отец, занимавшийся строительными подрядами, закапывает в лесу мертвое тело. Внешность: худощавый, носит длинную челку

СИНОХАРА (18 лет) – содержит большое количество ядовитых рептилий и насекомых. Лицо гладкое, словно сваренное вкрутую яйцо

ХИНО (18 лет) – специалист по вентиляционным системам и водоснабжению. В семь лет стал свидетелем убийства отца своей душевнобольной матерью. В тринадцать лет поджег приют, в который был помещен, в результате чего погибли четыре человека. Лицо напоминает изображение бога Дзидзо, то есть лишено всякого выражения

ЯМАДА (17 лет) – имеет на левом плече татуировку, изображающую Микки Мауса. В тринадцатилетнем возрасте обнаружил тело повесившегося отца, сторонника концепции «честной бедности». Лицом напоминает кролика

МОРИ (17 лет) – имеет на правом плече татуировку с изображением Минни Маус. Когда ему исполнилось тринадцать лет, его старший брат убил обоих родителей. Видом напоминает сову или же эвока^[1]

АНДО (18 лет) – в тринадцать лет убил и расчленил одноклассницу. Тощий, но миловидный

ФУКУДА (23 года) – специалист по изготовлению бомб. Единственный ребенок в религиозной секте, организовывавшей крупные теракты. В пятнадцать лет взорвал массажный салон. Тощий, кожа бледная

ТАКЕГУЧИ (18 лет) – специалист по взрывчатым веществам. Миловиден. Его отец, когда Такегучи исполнилось десять лет, обвязался динамитными шашками и совершил самоподрыв в офисе своей компании. Иных жертв не было

ТАКЕИ (48 лет) – бывший банковский клерк. Подозревается в контрабандном ввозе в Японию оружия, полученного от исламистских террористических организаций из Йемена. Невысокого роста, хрупкого телосложения, близорук

КАНЕСИРО (возраст и происхождение неизвестны) – одержим намерениями совершить крупномасштабный теракт. Множество попыток суицида. Шрамы на руках. Черты лица тонкие, взгляд пронзительный

МАЦУЯМА (19 лет) – убежденный, что радиоволны контролируют его мозг, в четырнадцать лет совершил убийство двух телеведущих из самодельного пистолета. Лицо вытянутое, волосы длинные

ТОЁХАРА (17 лет) – в возрасте двенадцати лет проник в скоростной поезд и убил кондуктора похищенным у своего деда самурайским мечом. Рост маленький. Мускулистый, тело волосатое, голова выбрита наголо

ФЕЛИКС (возраст не определен) – после гибели родителей от рук вооруженного грабителя в Колумбии воспитывался хакером-гомосексуалистом. Несмотря на имя, полноценный японец. Голова бритая, напоминающая череп гориллы

ОКУБО (20 лет) – совершил сорок шесть поджогов в родном городе Ивата. До двенадцати с чем-то лет был известным актером-ребенком. Лицо худое

ОРИХАРА (18 лет) – член группы подростков, именуемой «сатанисты». Зубы коричневого цвета, лицо старческое

КОНДО (17 лет) – сатанист. Худой как скелет

САТО (16 лет) – сатанист. Большие глаза, миловиден

МИЯДЗАКИ (17 лет) – сатанист. Лицом напоминает статую с острова Пасхи

СИБАТА (17 лет) – сатанист. Небольшого роста, пухл, прыщав

ИСИХАРА (49 лет) – лидер группы. Поэт, лауреат премии по литературе острова Кюсю

НОБУЭ (55 лет) – лучший друг Исихары. Ранее жил в Фукуоке. В настоящий момент является бездомным и живет в парке Рёкюти, Токио

Пролог 1. Парень с бумерангом

14 декабря 2010 года, Кавасаки, Япония

Услыхав куриное квохтанье, Нобуэ заворочался в своем армейском спальнике. Птица находилась в его палатке, клевала крошки и остатки еды, разбросанные по земляному полу. Он полежал некоторое время с закрытыми глазами, затем разлепил веки и поднес к лицу левую руку с часами на запястье. Короткая стрелка была где-то около одиннадцати, хотя это, в принципе, ничего не значило. Часы ему подарил Исихара более двадцати лет назад, но и тогда они не всегда нормально работали. Нобуэ уже не помнил, сколько раз хотел их выкинуть, однако новые часы были ему не по карману, да к тому же, с тех пор как их с Исихарой пути разошлись, этот бесполезный хронометр напоминал ему о друге. Картинки из прошлого всплывали довольно часто, хотя и были смутны – покоились в глубинах сознания, как тела утопленников в болотной трясине. Но стоило ему сосредоточиться, кое-какие из них приобретали ясность. Кроме Исихары у него были еще друзья: Сугиока, Йано, Като… Нобуэ почти не помнил, как их звали, Исихара был единственным, о ком он не мог забыть…

Часы были изготовлены в Швейцарии почти полвека назад. Минутная стрелка бездействовала. Когда Нобуэ подолгу смотрел на циферблат, его начинала одолевать ностальгия.

Сквозь голубой брезент палатки стали пробиваться первые бледные лучи рассвета. Палатка, где обитал Нобуэ, была совсем простой – вдвое сложенный брезент, натянутый на каркас, который образовывал в своем основании треугольник. Поскольку окон не предусматривалось, Нобуэ не имел возможности знать о том, что происходит снаружи, какая там нынче стоит погода. Вокруг палатки вечно сновал народ, однако это никак не указывало ни на время суток, ни на погодные условия.

«Да какого хрена эта гребаная курица делает в моей палатке?» – подумал Нобуэ.

Он попытался сесть, кряхтя от острой боли в плече. Правую руку было не поднять, а локоть левой онемел и как-то подозрительно похрустывал. Нобуэ сцепил руки перед собой и перекатился на бок, затем, схватившись за край спального мешка, попробовал встать.

Курёнок продолжал клевать шелуху от сладкого картофеля, иногда переключаясь на прилипшие к деревянной палочке остатки куриных фрикаделек. В жестянке из-под масла еще тлело несколько деревяшек. От дыма у Нобуэ болели горло и глаза. Вообще, бездомные часто умирали от отравления угарным газом, и так называемая некоммерческая организация, которой было вверено управление этим лагерем, даже издала распоряжение о запрете разводить открытый огонь в палатках и прочих укрытиях. Но о том, чтобы лечь спать прошлым вечером без всякого обогрева, не могло быть и речи. Декабрь выдался на редкость холодным, и, не будь огня, спине и суставам Нобуэ пришлось бы совсем худо. Он и без того каждое утро просыпался от боли и ломоты.

– Прошу прощения за беспокойство, Нобуэ-сан! Уж не у вас ли моя Кен-тян?

Брезентовый полог отогнулся, и в проеме появилось лицо мужчины. Мужчина широко улыбался, демонстрируя все свои четыре зуба. Здесь его все звали Кури, а настоящая фамилия его была то ли Курита, то ли Курияма, или что-то в этом духе. Когда-то он служил в банке… а может, в торговой компании.

– Кто такая Кен-тян, твою мать?! – прорычал Нобуэ. – Ты не курицу ли ты так зовешь, а?

– Так точно, ее. Говорил же ей не ходить по чужим домам, но что с нею поделаешь! Кен-тян, а ну марш отсюда! Ты мешаешь господину Нобуэ! Давай выметайся!

С этими словами мужчина наклонился вперед и потянулся за своей курицей.

– И ты думаешь, она понимает, что ты ей говоришь? – сквозь кашель спросил Нобуэ. – Она же, блядь, курица! И это тебе не дом, а просто бомжовская палатка!

От этих слов Кури заметно напрягся. Все в лагере знали, кто такой Нобуэ. О нем были наслышаны даже работники управляющей организации, так или иначе связанные с якудзой. Ходили слухи, что когда-то он убил нескольких человек из самодельного ружья, что будто-то бы сделал термобарическую бомбу и при ее помощи испепелил большую часть городка Чофу. Но поскольку все это произошло очень и очень давно, Нобуэ совсем не интересовался тем, что именно о нем рассказывают. И все же было нечто пугающее в чертах его лица и особенно в его смехе, вернее сказать – отрывистом кудахтанье, слушая которое, человек сразу напрочь забывал, что на свете существуют такие важные понятия, как счастье, мир и спокойствие. Даже не пытаясь кого-нибудь напугать, Нобуэ удавалось распространять вокруг себя ощущение угрозы, что снискало ему уважение не только среди бездомных, но даже и у «крутых парней» из охраны лагеря.

Кури подхватил птицу и выкинул из палатки наружу.

– Кен-тян, иди отсюда! Видишь, что тебе тут не рады? Я очень извиняюсь, Нобуэ-сан, – добавил он, испуганно таращась на того. – Уж теперь научу ее уму-разуму!

– «Научу ее уму-разуму!» – усмехнулся Нобуэ. – Только уж научи по-моему. Ведь по-своему ты ее хрен чему научишь!

Чем дальше, тем веселее ему становилось. Сначала из глотки доносились звуки, напоминавшие голубиное «ку-ку-ку-ку», а затем смех стал бить из него, словно фонтан. Нобуэ хохотал, держась руками за живот, как вдруг по его лицу пробежала дрожь, черты исказились и на глазах выступили слезы. В былые времена они часто смеялись так вместе с Исихарой, а теперь смех помогал отвлечься от боли в суставах.

Отсмеявшись, Нобуэ поднялся на ноги, и его голова уперлась в брезент палатки. Он вытер выступившие слезы и наклонился за маленьким карманным зеркальцем, валявшимся на земляном полу. Всмотрелся в свое отражение, в миллионный раз обследовал шрам на правой щеке – десятисантиметровую полосу, спускавшуюся от скулы до нижней челюсти. Раньше он надеялся, что с годами благодаря все увеличивавшемуся количеству морщин шрам станет менее заметным, но несколько лет назад кожа начала как-то проседать, и теперь все выглядело еще ужаснее. Зеркальце, в которое смотрелся Нобуэ, было дамским, овальной формы, с белой деревянной ручкой. Из него глядело дряблое лицо пятидесятилетнего лысеющего мужчины с потухшими глазами. Нобуэ не стригся уже лет десять, и отросшие редкие волосы падали ему на лоб, напоминая то ли нити распущенного свитера, то ли паутину. Во рту, как снизу, так и сверху, отсутствовал каждый второй зуб. Те же, что остались, потемнели от алкоголя и кариеса, а десны сделались почти черными. И хотя Нобуэ смотрел на себя в зеркало каждое утро, он все равно не смог удержаться от горькой мысли: «Ну и пасть… Понятно, почему люди шарахаются. Такой шрамище да на этакой харе…» Он натянул на плечи длинное пальто, служившее ему одновременно и одеялом, когда было холодно невмоготу, и, машинально почесывая шрам, вышел на воздух.

Свет зимнего солнца просачивался между ветвей деревьев, отчего на лице Нобуэ беспорядочно заиграли тени. Он прикинул, что уже должно быть около полудня. Во второй половине дня весь этот угол накрывает тень высокого забора, отделяющего западную часть парка от шоссе. Городские власти полагали, что забор не даст подвыпившим гулякам попасть под колеса проносящихся автомобилей. Впрочем, для этого достаточно было бы обычных перил, а не шестиметровой стены. Скорее, все дело в том, что с парком Рёкюти соседствовали жилые кварталы, возведенные за счет средств железнодорожного консорциума, и тамошние жители просто не захотели ежедневно любоваться на тех, кто считал парк своим домом.

– Нобуэ-сан! – раздался чей-то голос сзади. – Доброе утро!

– Доброе! – не оборачиваясь, буркнул Нобуэ.

Он жил в парке Рёкюти уже полтора года. Парк представлял собой широкую полосу земли, идущую по обе стороны границы между Йокогамой и Кавасаки, и служил самой большой, как выражались в народе, «жилой зоной» для бездомных. Шестиметровый забор тянулся около трех километров вдоль травянистого пространства шириной в три-четыре футбольных поля, пересеченного беговыми и велосипедными дорожками. С севера и юга парк обрамляли деревья, за которыми шли жилые кварталы. Восточную сторону парка когда-то занимали спортивные площадки, однако с прибытием сюда полчищ бездомных от них остались одни воспоминания. Стойки футбольных ворот, сетки, веревки и крепеж – все это сразу же пошло для строительства лачуг. На гребне крутого склона некогда пролегала узкая тропа со скамейками по бокам, на которых можно было сидеть и наслаждаться видами. Теперь же здесь располагались палатки надзирателей, следивших за местным сбродом.

В ближайших планах Нобуэ было посещение туалета, а после – выпить чего-нибудь горячего. Так что он направился в сторону туалетных кабин, переступая по дороге через «бревна». «Бревнами» местные старожилы называли тех, кто появился в парке недавно и еще не успел обзавестись палаткой, спальным мешком или приятелем, у которого можно было переночевать. Новоприбывшим оставалось собирать старые газеты и картонные коробки и спать прямо на голой земле. Они лежали повсюду, распространяя вокруг себя запахи немытого тела и дерьма и почти не подавая признаков жизни. В парке существовал своего рода рынок, где можно было приобрести все самое необходимое для ночевки под открытым небом: картонные коробки, старые газеты или брезент, но в оплату принимались исключительно наличные деньги. Общественные туалеты так же были платными, как, впрочем, и передвижные сортиры, расставленные социальной службой. Но, несмотря на это, люди продолжали стекаться в Рёкюти. На текущий момент их численность составляла около четырех тысяч и продолжала неуклонно увеличиваться. Благодаря некоммерческой организации, следившей за порядком, людям нечего было опасаться, а на «народном рынке» можно было купить все что душа пожелает – были бы деньги. Зато те бездомные, кто жил за пределами парка-лагеря, постоянно рисковали быть подвергнутыми насилию со стороны молодежных группировок, что и происходило почти ежедневно.

Нобуэ покачнулся, пытаясь не попасть ногой в кучу говна, и наступил на чью-то шевелюру. Но «бревно» – то ли женщина, то ли мужчина, черт его знает, – даже не шевельнулось. Новички часто впадали в оцепенение, вызванное страхом и бессилием, и проходило это не у всех.

Общественные туалеты располагались у входа в парк. Тут же ютились и кабинки. Чуть поодаль работали питьевые фонтанчики, и можно было купить кофе или горячего чая. Едва Нобуэ подошел к кабинкам, как его окликнул какой-то мужчина средних лет.

– Не найдется ли у вас свободной минутки? Я как раз искал вашу палатку.

Это был один из служащих, ответственный за туалетное хозяйство. На его плечах болтался виниловый плащ с надписью: «Безопасность и Гармония для Тебя и Меня»; под надписью пожимали друг другу лапы какие-то зверюшки. Волосы и брови у мужчины были полностью выбриты, на виске красовалась вытатуированная красно-зеленая надпись по-английски Love & Peace. Все знали, что люди, работавшие в Рёкюти, были связаны либо с якудзой, либо с какой-нибудь забугорной мафией. Вначале это действительно была некоммерческая организация, занимавшаяся медицинскими осмотрами бездомных и профилактикой, но с тех пор как количество постояльцев парка возросло настолько, что стало неподконтрольно полиции, над «социалкой» возобладал криминалитет.

– Что такое? – раздраженно отозвался Нобуэ. – Я только что проснулся и хочу срать!

Мужчина поклонился с извиняющимся видом.

– Я подожду вас здесь, – произнес он. – Не торопитесь, насладитесь процессом!

Он повернулся к длинноволосому юнцу и, мотнув головой в сторону выстроившейся к сортирам очереди, сказал:

– Нобуэ желает облегчиться.

Юноша быстро пробрался сквозь очередь, хрипло приказал людям посторониться и рванул дверь одной из кабинок. В кабинке сидел человек лет шестидесяти и весь заходился от кашля.

– Вон отсюда! – приказал ему юноша.

– Слушаюсь, – робко ответил старик и, поддерживая рукой спадающие штаны, вывалился из пластмассового помещения.

– Будьте любезны, Нобуэ-сан. Все к вашим услугам, – произнес длинноволосый.

Он хотел было протянуть Нобуэ несколько листков туалетной бумаги, но бритый окрикнул его:

– Ты чего, мудила? Отдай ему все!

Длинноволосый извинился и передал Нобуэ целый рулон. Стоявшие в очереди смотрели на них пустыми глазами. Никто не жаловался и не выражал недовольства. Согнанный с толчка старик, нелепо изогнувшись, все еще тщетно пытался справиться со своими штанами.

Нобуэ с удовольствием отметил, что освобожденный для него стульчак не успел остыть. Холодные сиденья травмировали его больной зад.

Кремового цвета стены сортира были испещрены надписями. Среди них выделялось стихотворение, аккуратно выведенное фломастером. Нобуэ бросилось в глаза слово «террорист», и он начал читать вслух низким рычащим голосом:

Знайте о сострадательном сердце террориста!

Преданного нацией, лишенного богатства.

Знайте, что мы едины,

Знайте, что те, кто ограбил нас и убил наших близких,

Не уйдут безнаказанными.

Месть уж близка…

Знайте, что сердце террориста разбито!

Читая, Нобуэ думал о том, что за идиот мог написать такое. Наверняка кретин, умудрившийся потерять свои сбережения. Чем больше Нобуэ думал об этом, тем смешнее ему становилось, и вскоре он уже раскачивался взад и вперед на стульчаке и вовсю хохотал. Смех шел откуда-то из внутренностей и, вырываясь наружу, сотрясал все тело. Пластмассовый сортир ходил ходуном.

Как только умственно отсталый президент США вынужден был признать провал своих попыток насадить демократию на Ближнем Востоке, доллар стремительно покатился вниз. Иена какое-то время росла, но вскоре последовала за долларом. Муниципальные и государственные облигации стали терять свое обеспечение, инвесторы обвалили курс иены, и в конце концов и иена, и фондовый рынок рухнули к черту. Та же судьба постигла и банки. Организации, вкладывавшие капитал в гособлигации, стали закрываться; возникший долг сразил наповал экономику. Дальнейшее падение иены вызвало дефицит топлива и продуктов питания, и уже открыто заявлялось, что нынешней зимой люди начнут умирать от голода и холода.

Нобуэ помнил весну 2007 года, когда премьер-министр и министр финансов, выступая по телевидению, слезно уверял, что есть только один способ спасти Японию: полностью прекратить работу всех банкоматов в стране. Последствия не замедлили сказаться. Была установлена максимальная сумма наличных, которые дозволялось снять с текущего или сберегательного счета, и людям пришлось обходиться крохами, способными удовлетворить лишь самые насущные жизненные потребности. Далее законодательно запретили свободный обмен иены на доллары и евро. Те, у кого сбережения были именно в этих валютах, сразу лишились возможности пользоваться своими вкладами. Налог с продаж тем временем продолжал неуклонно увеличиваться и вскоре достиг позиции в 17,5 процентов. Согласно скорбным увещеваниям министра финансов, это была неизбежная мера, чтобы предотвратить полное обесценивание иены и всеобщее банкротство. Иначе, как объяснял министр, иностранцы смогут скупить все национальные корпорации и землю, и Япония перестанет существовать как государство. Вскоре за этим началась дикая инфляция, и в результате граждане Японии потеряли до сорока процентов своих сбережений.

Тут уж обоим министрам, а лучше всему кабинету, имело смысл уйти в отставку. Когда доллар начал свое падение, Япония была крупнейшим держателем облигаций Казначейства США, но американцы не позволяли их продавать. Всячески обхаживая японское правительство, они одновременно продолжали проводить крайне высокомерную политику по отношению к своему кредитору. США подняли на тридцать процентов цену на зерно, что ударило по производителям крупного рогатого скота; цинично поставляли оружие в КНР – и в одностороннем порядке вели переговоры о ненападении с Северной Кореей. Неудивительно, что все японское общество – политики, СМИ, интеллектуалы и простой народ – быстро утратило свою привязанность к Штатам.

Это напоминало ситуацию, когда старый и верный пес не только лишается вдруг своей ежедневной косточки, но еще и получает хорошую трепку. Скрытая антипатия по отношению к недавнему союзнику быстро перешла в форму неприкрытой ненависти. Обнищав, Япония стала объектом презрения для своих соседей и продолжала двигаться к полному краху. В конечном счете дело было даже не в том, кто кому нравился или не нравился: Япония стала страной-изгоем. Брошенные на произвол судьбы Америкой, Европой и Азией, японцы замкнулись и озлобились.

Все больше политиков, при восторженной поддержке уличных толп, намекали о том, что Япония обладает почти сорока тоннами плутония. Ходили слухи, что производство ядерной бомбы уже началось. И, по всей видимости, это было правдой, так как благодаря технологии «замкнутого ядерного топливного цикла» можно было выработать весьма большое количество оружейного плутония.