Текст книги "Глаза ребёнка"

Автор книги: Ричард Норт Паттерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 46 страниц)

Крис лишь закрыл глаза, не произнеся ни слова. Но в этот момент Терри не требовалось никаких слов, она внезапно поняла, насколько глубоко любит ее этот человек, Кристофер Паже. А потом он поднял взор, и лицо его засияло в улыбке, от которой сердце ее, казалось, вот-вот выскочит из груди. Да, это был именно тот человек, с которым Терри готова прожить всю жизнь, и в его глазах она прочла то же самое.

– У нас уже так много есть, – произнес Крис. – И так много еще впереди.

– Ты хочешь сказать, что впереди целая ночь. – Терри улыбнулась.

Крис рассмеялся. Ей показалось, что он готов смеяться над любой ее глупостью. Но вскоре его улыбка исчезла.

К столику церемонно приближался пожилой консьерж.

– Прошу прощения, – нерешительно начал он, – но у меня есть сообщение для миссис Перальты. Мы разыскиваем вас с самого утра.

Вздрогнув, Терри поблагодарила и взяла у него из рук лист бумаги.

– Что это? – спросил Крис.

– От мамы. – У нее дрожал голос. – Здесь написано, что срочно.

Крис насторожился.

– Может, объявился Рики. Ведь ты просила ее позвонить.

Но Терри, даже не ответив, бросилась искать телефон. «Все будет хорошо, – вспомнила она слова Розы. – Я позабочусь о Елене».

Тереза положила трубку.

Медленно встав, она направилась сквозь пышный итальянский сад к Крису, не видя перед собой ничего, кроме его лица.

Он смотрел на нее, и в его взгляде была тревога. Ей показалось это странным, но потом она вспомнила, как бросилась от столика к телефону в страхе перед тем неотвратимым, что вот-вот должно было перевернуть всю их жизнь.

Терри была не в силах сесть.

– Что случилось? – спросил Крис.

Она откинула волосы со лба.

– Рики мертв.

Глаза Криса лишь едва заметно расширились, в остальном же его лицо сохранило прежнее выражение тревожного ожидания.

Терри напряженно вглядывалась в его глаза.

– Прошу тебя, Крис. Скажи хоть что-нибудь.

Он встал и медленно подошел к ажурной металлической ограде, окружавшей патио Ей показалось, что он просто любуется видом гавани.

Терри приблизилась к нему и крепко сжала его руку у локтя.

– Что с тобой? Почему ты молчишь? – спросила она.

– Ты хочешь, чтобы я высказал свое отношение к происшедшему? Что ж, пожалуйста. Я рад, что он мертв, и надеюсь, что смерть его была долгой и мучительной. – Наконец Крис взглянул на нее; в его глазах под слегка вскинутыми бровями угадывалось какое-то подобие любопытства. – Между прочим, а как он умер?

– По-видимому, застрелился, – произнесла Терри, пытаясь побороть волнение. – Вчера вечером мать позвонила в полицию, и они его обнаружили. – Она все еще держала его за руку. – Крис, это не похоже на Рики.

Он задумчиво посмотрел на море.

– А на кого «похоже» убивать самого себя? Удивительно, как его на это хватило. – Лишь по его тяжелому вздоху можно было догадаться, что происходило у Криса в душе. Когда он снова обернулся к Терри, лицо его смягчилось. – Терри, твое состояние понятно. Но теперь Рики не сможет причинить боль ни тебе, ни Карло. А главное, что Елена отныне будет с тобой.

Терри постаралась сосредоточиться на этой мысли.

– Мне надо быть с ней. Боже, Крис, как сказать ей о том, что случилось?

Вместо ответа он крепко обнял ее.

Некоторое время они молча стояли, прижавшись друг к другу, и любые слова были бы сейчас излишни. Наконец Крис нарушил молчание и прошептал:

– По крайней мере, никто не может винить нас за это. Даже Елена.

Терри отпрянула и заглянула ему в глаза.

– Только в том случае, если это действительно самоубийство, – тихо произнесла она. – Если верить тому, что полиция сообщила моей матери, Рики, возможно, умер накануне нашего отъезда.

Какая-то мысль мелькнула в глазах Криса, но Терри не успела связать ее с чем-то конкретным и решила, что это ей только показалось.

– Давай собираться, – произнес Крис в следующую секунду. – Мы можем успеть на самолет из Милана.

ДОЗНАНИЕ
27 октября – 30 ноября

1

Кристофера Паже нисколько не удивило, когда вечером (на третий день после того, как Рикардо Ариас был найден мертвым) к нему домой пришли два инспектора полиции, занимавшихся расследованием умышленных убийств. Эта процедура была ему знакома и не вызывала беспокойства: они появились без предупреждения, вооруженные диктофоном для записи показаний – обычная полицейская рутина по выявлению обстоятельств самоубийства. Однако один из инспекторов был Чарлз Монк, что вряд ли могло быть простым совпадением, поскольку тот наверняка не забыл процесс по делу Карелли, на котором вопросы задавал Паже. Едва впустив инспекторов, Крис поймал себя на том, что рассуждает со свойственной адвокату подспудной подозрительностью.

– Заходите, – непринужденно встретил он Монка. – Мы как раз закончили ужинать.

Не произнеся ни слова, Монк вошел, а следом за ним его партнер – седоватый неразговорчивый ирландец по имени Деннис Линч. От взгляда Паже не ускользнуло, с каким каменным, бесстрастным выражением Монк осмотрел все вокруг: этот прием обычно нервирует подозреваемых. Монк обладал весьма внушительной внешностью – это был чернокожий ростом под два метра, с грубым изборожденным морщинами лицом, похожим на африканскую маску, в очках в золотой оправе, какие обычно носят ученые. Все это, если не принимать во внимание профессию Монка, придавало ему даже некоторую привлекательность, отличающуюся простотой и лаконичностью. Однако Паже не без оснований считал Монка своего рода роботом с глазами и мозгом, которые не забывали ничего. В свое время тому потребовался лишь час, чтобы обвинить Мэри Карелли – женщину чрезвычайно умную – в предумышленном убийстве первой степени.

– Почему бы нам не побеседовать в библиотеке? – предложил Паже, и они прошли в просторную, с высокими потолками комнату, где был камин и стояли два дивана.

Терри уже сидела там с чашечкой кофе.

– Вы, конечно, помните Терри Перальту? – спросил Паже у Монка.

Монк промолчал и руки не подал, но его вскользь брошенный тяжелый взгляд доставил Паже мимолетное удовольствие: Терри также являлась потенциальным свидетелем в этом деле, и Монку явно не хотелось, чтобы эти двое слышали показания друг друга.

– Вы можете поговорить отдельно с каждым из нас, – любезно предложил Паже. – Ведь Терри наверняка тоже фигурирует в вашем списке.

Монк колебался. Крису был понятен ход его мыслей: ни Тереза, ни он сам не находились под арестом, так что инспектор не мог настаивать, чтобы разговор шел с глазу на глаз.

– Мы как раз искали вас, – сказал Монк Терри.

– Меня весь день не было, – ответила она, оборачиваясь к инспектору. – Я занималась с дочерью. Непросто отвлечь ее от случившегося.

Даже не осведомившись о состоянии девочки, Монк лишь едва заметно кивнул. Терри уже говорила Паже, что Елена то горько плачет, то впадает в оцепенение и замыкается в себе, словно видит свою вину в смерти отца. Паже надеялся, что инспектор оставит девочку в покое.

– Где она сейчас? – спросил Монк.

– У моей матери. – Тереза мельком взглянула на Криса, но не стала объяснять своего присутствия в его доме. Печать усталости на лице, казалось, говорила сама за себя: у нее был вид человека, которому необходима поддержка друга. Монк поставил перед ней диктофон.

– Вы можете ответить на некоторые вопросы? – спросил он.

Терри кивнула. Монк посмотрел на Паже, недвусмысленно давая понять, что присутствие того нежелательно, однако Паже был твердо намерен остаться. Улыбнувшись инспектору, он сел рядом.

Деннис Линч запоздало представился Терри. Паже отметил, что он держится несколько скованно и нерешительно, так что они с Монком хорошо дополняли друг друга. Линч опустился на диван рядом со своим коллегой и, не обращая внимания на диктофон, взглянул на Терри с сочувствующей улыбкой. Их присутствие тяготило Кристофера: он много лет имел дело с полицией, но к нему домой она еще не заявлялась.

Монк поставил кассету, и это, как показалось Паже, возымело некий гипнотический эффект: все четверо уставились на диктофон точно завороженные. Монк заговорил первым.

– Мы начинаем расследование обстоятельств, связанных с гибелью Рикардо Пола Ариаса. – Он старался отчетливо произносить каждое слово. – Сегодня двадцать седьмое октября, сейчас семь часов тридцать пять минут пополудни. Опрос свидетелей проводит инспектор Чарлз Монк, со мной также инспектор Деннис Линч. Свидетельница Тереза Перальта. Мы находимся в доме присутствующего здесь же Кристофера Паже. – С этими словами Монк обратился к Паже: – Вы представляете миссис Перальту?

Крис понимал, что это не более чем игра.

– Нет, – спокойно ответил он. – Просто, когда вы пришли, мы находились здесь вместе с миссис Перальтой. Как вы уже заметили, это мой дом.

Скользнув по нему невидящим взглядом, Монк повернулся к Терри. Первым делом он кратко поставил ее в известность об ответственности за дачу ложных показаний; выяснил, что Тереза не состоит под опекой, а следовательно, он вправе задавать любые вопросы. Ему не потребовалось много времени, чтобы узнать ее возраст, рабочий и домашний адреса и номера телефонов. Инспектор установил, что Тереза готова давать показания следствию и представить сведения из банка. Кроме того, она перечислила всех своих соседей за последние пять лет. После этого Монк перевел разговор на Рики.

– Вы знакомы с Рикардо Ариасом?

Вопрос, казалось, удивил ее.

– Я была его женой, – ответила она. – Более шести лет.

– У вас есть дети?

– Дочь. Елена Роза.

– И сколько ей лет?

– Тоже шесть, – лишенным всякого выражения голосом отвечала Терри.

Монк не спускал с нее глаз.

– На момент смерти мистера Ариаса, жили ли вы по-прежнему вместе? – спросил он.

– Нет. – Терри предусмотрительно избегала смотреть в сторону Паже. – Мы разошлись.

– Как давно?

– Примерно с окончания процесса Карелли, – отвечала Терри, глядя прямо в глаза инспектору. – Точно не припомню, сколько времени прошло с тех пор.

Паже с трудом сдержал улыбку; он знал, что Монк не мог не помнить, когда закончился процесс. Инспектор продолжал монотонно задавать вопросы:

– До смерти вашего мужа с кем жила Елена?

– У Рики было преимущественное опекунство. – Чувствовалось, что Терри начала уставать. – Вы уже говорили с моей матерью. Так что это должно быть вам известно.

Монк пропустил ее замечание мимо ушей.

– Возникали ли какие-нибудь вопросы по поводу опекунства?

– У меня были вопросы. – Терри оживилась. – Я считала, что Рики не должен воспитывать ее.

Сложив руки на животе, Монк откинулся на спинку. Казалось, в комнате стало внезапно тише.

– Почему вы так считали?

Было отчетливо слышно дыхание Терезы, будто уже сама мысль о Рики мучила ее.

– Дело в его характере, – наконец ответила она. – На мой взгляд, он был человеком неуравновешенным.

– Вы обращались к семейному консультанту? Что-то пытались предпринимать?

Терри на мгновение замешкалась.

– Нет.

– Почему же? – спросил Монк, взглянув на Паже.

Терри задумалась, пытаясь найти ответ на этот вопрос.

– Долгие годы, – произнесла она, – я твердила себе: просто Рики не такой, как все. Потом, когда поняла, что он собой представляет, я решила, что уже ничего не поможет.

Монк с Линчем переглянулись.

– Терри, а в чем, по-вашему мнению, заключались его проблемы? – благожелательным тоном осведомился Линч.

– Окружающие не были для него реальными людьми. – Терри заговорила более сдержанно, словно почувствовав исходящее от Паже молчаливое предостережение. – Он воображал, что они такие, какими он хотел бы их видеть.

Линч понимающе кивал.

– А Рикардо обращался к кому-нибудь типа психиатра?

– Нет. – Тереза потупилась. – Рики считал себя вполне нормальным.

Инспектор прищурился – по его голубым глазам было видно, что он просчитывает какие-то варианты.

– А он собирался пойти к психиатру? – неожиданно спросил Крис.

Монк посмотрел на Линча, тот, повернувшись к Паже, недоуменно пожал плечами. Все замолчали.

– А вы сами когда-нибудь консультировались у врача, специализирующегося на расстройствах психики? – поинтересовался Монк у Терри.

– Только затем, чтобы поговорить о дочери, – ответила она, взглянув на Криса.

– В связи с чем?

Женщина слегка помедлила, и Паже догадался, что в этот момент она подумала о Карло.

– В связи с ее эмоциональной неустойчивостью.

– В чем это проявлялось?

– С тех пор как я оставила Рики, – медленно произнесла Терри, сложив руки на груди, – Елена была крайне возбуждена. И, по-моему, ее состояние ухудшалось.

Монк подался вперед.

– Мистер Ариас был согласен с этим?

От Паже не ускользнуло, что Тереза на секунду растерялась. Словно читая ее мысли, он тут же представил, как полиция опрашивает Алека Кина и роется в деле Терри о разводе. Он был рад, что Карло в тот вечер зашел к приятелю.

– Не знаю, был ли он согласен или нет, – невозмутимо проговорила Терри. – Когда речь шла о Елене, большого согласия между нами не было.

Паже понял ее расчет: признавая глубину своего семейного конфликта, она уходила от обсуждения деталей и тем самым отвлекала внимание от него и Карло. Но тут до него дошло, что ведь Монк, должно быть, конфисковал бумаги Рики. Видимо, о том же подумала и Терри, сосредоточенно ожидавшая очередного вопроса.

Однако Монк неожиданно переключился на другое.

– У вашего мужа имелось оружие? – спросил он.

Тереза только покачала головой.

– Вы хотите сказать – нет? – уточнил инспектор. – Запись вряд ли воспроизведет покачивания головы.

– Я хочу сказать – нет, – ответила Терри, глядя ему в глаза.

– Он когда-нибудь проявлял интерес к оружию? – Монк помолчал, потом добавил: – Видите ли, револьвер, который мы у него обнаружили, не совсем обычный.

– То есть как? – поинтересовался Кристофер.

– Пятизарядный «Смит энд Вессон» тридцать второго калибра с предохранителем, – говорил Монк, обращаясь к Терри и не обращая внимания на Паже. Теперь он тщательно подбирал слова. – Миссис Перальта, последний такой экземпляр выпущен в тысяча девятьсот девятом году. По сути, это коллекционная вещь.

На лице Терри отразилось недоумение.

– Рики не был коллекционером, – сказала она. – Не думаю, чтобы он хорошо разбирался в оружии. Если вообще хоть что-то понимал в нем.

– А у Вас есть оружие? – Инспектор пристально посмотрел на нее.

– Нет, – категорично отрезала Тереза. – И если бы я узнала, что у Рики есть револьвер, то потребовала, чтобы он избавился от него.

– Поскольку считали его эмоционально неуравновешенным человеком?

– Поскольку из оружия, случается, убивают. В том числе и детей.

– Вы верите, что Рики покончил с собой? – тихо спросил Монк.

Терри откинулась на спинку дивана и отрешенно уставилась в потолок. Лицо ее выглядело осунувшимся.

– Я вообще не могу представить человека, решившего наложить на себя руки, – сказала она. – Тем не менее иногда такое случается. Так что я не знаю, как ответить на ваш вопрос.

– Что вы можете сказать о Рики в этой связи?

Взгляд Терезы по-прежнему был устремлен вверх.

– Я и прежде не была уверена, что до конца понимаю его. А теперь еще меньше уверена в этом. Но, очевидно, с Рики творилось что-то неладное. – Она помолчала. – В последнее время он стал еще озлобленнее и безрассуднее, страдал резкими перепадами настроения.

– А вы не догадываетесь почему?

– Он остался один, – коротко ответила Терри, в упор глядя на Монка. – К тому же ему не хватало денег.

– Он не работал?

– Нет. – Голос ее снова звучал невозмутимо. – Рики не любил работать для кого-то. Он предпочитал, чтобы я работала на него.

– Он просил у вас деньги?

Терри заколебалась: Паже понял, что она вспомнила о тех злосчастных пятидесяти тысячах, которые требовал Рики в обмен на обещание оставить в покое Карло и самого Криса.

– Он получал от меня деньги, – ответила Терри. – Почти две тысячи триста долларов каждый месяц. В основном это были алименты на ребенка.

– Вы сожалеете о его смерти? – спросил инспектор, поправляя очки.

В его тоне не было ничего, кроме сдержанного любопытства. Однако Линч неожиданно начал ерзать; в движениях его появилась нервозность, свойственная оставшемуся без сигарет заядлому курильщику. Было видно, что терпение Терри на исходе.

– Только из-за Елены, – сказала она.

– Как она, кстати?

Женщина беспомощно пожала плечами, давая понять, что описать теперешнее состояние ее дочери не так просто.

– Надо ее знать, чтобы понять это, – устало произнесла она. – После того как мы с Рики расстались, Елена вообразила, будто несет за него ответственность. Так что теперь, когда Рикардо мертв, девочка, должно быть, усматривает в этом свою вину. Как будто она могла предотвратить трагедию.

Последние ее слова повисли в воздухе. Сгущалась темнота; черным провалом зияло окно за спиной Терри. Молчание становилось невыносимым.

Монк заговорил первым.

– Елена ждала его, верно?

– Да. В воскресенье вечером.

– А когда вам стало известно, что он за ней не пришел?

– Когда я звонила матери из Венеции. – Терри мельком взглянула на Паже. – По-моему, это было во вторник вечером.

– А вы не думали о том, чтобы поставить в известность полицию?

– Елена находилась под присмотром моей матери. – Тереза снова бросила короткий взгляд на Криса. – По правде говоря, я волновалась только за нее.

– Вы говорили об этом с матерью – о том, что он исчез?

– Да. Спустя несколько дней. И я сказала ей, чтобы она никуда не звонила.

Монк, вперив в женщину тяжелый взгляд, обдумывал некоторое время ее ответ.

– Случалось ли с ним раньше такое – чтобы он вдруг пропадал?

Терри пристально посмотрела на инспектора.

– Мне необходимо было получить опекунство, – сказала она. – И если Рики пропал, я была вовсе не намерена разыскивать его. Мне и в голову никогда не приходило, что он способен наложить на себя руки.

– Когда вы в последний раз говорили с Ариасом? – медленно произнес Монк.

Терри машинально посмотрела на Паже.

– Вечером, накануне отъезда в Италию. По телефону.

Для Паже это оказалось сюрпризом; ему она ничего не сказала. Он с радостью остановил бы этот допрос, но не мог этого сделать, а Терри теперь не смотрела в его сторону.

Тогда он обратился к Монку:

– Кстати, вы проверили его автоответчик? Когда Терри звонила из Италии, он был отключен.

Монк посмотрел на Паже с явным неудовольствием.

– Кто-то отключил, – сухо объяснил он. – Похоже, запись он стер.

И снова обратился к Терри:

– В котором часу вы звонили ему? Я имею в виду вечером перед отъездом.

– Не знаю. – Тереза пожала плечами. – Что-то около девяти. Мы говорили недолго.

Кристофер внутренне напрягся.

– О чем вы говорили? – продолжал Монк.

Терри рассеянно смотрела на диктофон.

– Я как раз укладывала вещи и вдруг вспомнила свой медовый месяц, какие мечты я тогда вынашивала и как грустно все обернулось. – Она подняла глаза на инспектора. – В общем, я позвонила и попросила его о встрече.

Паже почувствовал приступ гнева: этот человек хотел уничтожить Карло, хотел их всех стереть в порошок. И то, что Терри звонила ему, даже сейчас походило на предательство.

– Зачем вам нужна была встреча с ним? – спросил Монк.

– Я хотела попросить его, – Терри бросила беглый взгляд на Криса, – готова была буквально умолять о том, чтобы он отказался от Елены. Мне надо было выяснить, не могу ли я предложить ему что-то взамен.

– Например?

– Деньги. – Она покачала головой, точно обескураженная своей собственной глупостью. – Я понимала, что это бесполезно. Уже тогда. Людей, подобных Рики, даже купить невозможно.

«Почему же ты ничего не сказала мне», – прочла она немой укор в глазах Паже.

– И что он ответил? – продолжал Монк.

– Что у него назначена «встреча».

Паже с тревогой наблюдал за ней.

– Он не сказал вам – с кем?

На лице Терезы промелькнуло отвращение.

– Нет. Но судя по тому, что слово «встреча» он произнес, мерзко посмеиваясь, это была женщина. – Терри опять пожала плечами. – А может, вообще никакой встречи и не было. Это на него похоже: постараться произвести на меня впечатление или тянуть жилы, пока не доведет до отчаяния.

– Не выдавал ли его голос человека, готового покончить жизнь самоубийством?

– Нет, – начала было Терри, но осеклась. – Впрочем, я не уверена. В чем, в чем, а уж в искусстве бравады он преуспел – Рики было необходимо, чтобы вокруг считали, что у него все в порядке.

– А что вы делали после разговора? – немного подумав, спросил Монк.

– Собрала вещи. Потом легла спать.

– Одна?

Тереза кивнула:

– Одна.

– Кто-нибудь видел вас в тот вечер?

– Только мать и Елена, когда я отвозила ее. Это было около семи.

– А с кем вы еще разговаривали?

Терри перевела взгляд с Паже на Монка:

– Кроме Криса, больше ни с кем.

– Вы хотите сказать, кроме Кристофера Паже?

– Да.

– Когда это было?

– Не помню. – Терри замешкалась. – До разговора с Рики.

– И кто кому позвонил: вы мистеру Паже или он вам?

– Он мне позвонил.

– О чем вы говорили?

Терри снова задумалась.

– Мы договорились, что он заедет за мной утром.

– Это все?

Неожиданно внимание Терри привлекла рука Паже: он чуть приподнял ладонь, и она заметила, что ни синяка, ни опухоли уже не было.

– Это все, что я помню, – ответила она.

– А во сколько был ваш рейс? – спросил инспектор, рассеянно поглаживая подбородок.

– Довольно рано. Кажется, в восемь.

– И вечером накануне вы не видели мистера Паже?

– Нет.

– И мистера Ариаса тоже?

Терри смотрела на него в явном недоумении.

– Нет, – промолвила она наконец.

Монк встал, потянулся и небрежным взглядом окинул висевшие на стенах картины. При этом у него был вид собственника, осматривающего новые владения.

– Вы когда-нибудь были на квартире у мистера Ариаса? – спросил он.

Терри кивнула:

– Я и нашла для него эту квартиру.

– Вы часто бывали у него?

– Да нет. Только когда отвозила Елену.

– Когда вы заезжали к нему в последний раз?

Тереза на секунду задумалась.

– В воскресенье перед отъездом. Опять же я отвозила Елену.

– Вы заходили в квартиру?

– По правде говоря, не помню. – Женщина прищурилась. – По-моему, да.

Монк сунул руки в карманы.

– У мистера Ариаса был компьютер, не так ли?

– Да. – В голосе Терри снова послышались усталость и равнодушие. – Я до сих пор расплачиваюсь за него.

– Для каких целей он его использовал?

– Да для чего угодно – адреса, рецепты, счета, бизнес-планы. Все, что можно себе представить.

– Письма?

Тереза подозрительно покосилась на него.

– Да, и письма тоже, разумеется.

Монк принялся было расхаживать по комнате, затем внезапно остановился.

– Когда вы последний раз имели интимную близость с мистером Ариасом?

Терри взглянула на него с нескрываемым изумлением.

– Почему это вас интересует? – потребовал объяснений Паже, вскакивая с места.

Не моргнув глазом и по-прежнему обращаясь к Терезе, Монк невозмутимо объяснил:

– Потому что вы жили с этим человеком, миссис Перальта, а потом ушли от него. Мне хотелось бы понять характер ваших отношений.

Лицо Терри стало мертвенно-бледным. Она беспомощно взглянула на Криса и тихо произнесла:

– Ночью, накануне того дня, когда открылся процесс по делу Карелли.

– Скажите, а каковы ваши отношения с мистером Паже? – не унимался Монк.

– Отношения как отношения, – бросила женщина.

– Романтического свойства?

– Да.

Монк перевел взгляд на Паже и снова обратился к Терри:

– И когда же ваши отношения приобрели этот самый романтический оттенок? До, во время или после процесса Карелли? А может, все происходило одновременно?

Паже выступил вперед:

– Довольно…

– После, – перебила его Терри. – И после того, как я оставила Рики. Вы это хотели услышать?

Монк смерил Кристофера недобрым взглядом и вновь повернулся к ней:

– Именно это. И лишь потому, что такова моя работа. – Он вдруг обнаружил удивительную учтивость, которую, казалось, трудно было в нем заподозрить. – Поймите же, погиб человек, и мы должны выяснить причину его гибели. Насколько я понимаю, он решил свести счеты с жизнью именно из-за вас и мистера Паже.

Не в силах испытывать даже злость, Тереза откинулась на спинку. Однако Монк, прежде чем заняться Паже, поставил перед ней пропитанную черной краской подушечку и с той же неожиданной деликатностью снял отпечатки ее пальцев на белую карточку, имевшую специальные отделения для каждого пальца. Терри сидела молча, с недоумением разглядывая черные кончики пальцев. Для Криса эти мгновения показались унизительнее любых вопросов Монка.

Теперь инспектор обратился к нему:

– Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

– А вы не будете возражать, если я сперва задам вам несколько вопросов? – с вызовом спросил Паже, отводя глаза от карточки с отпечатками пальцев Терри.

Монк сохранял невозмутимой вид. Только взгляд его, казалось, вопрошал: ты, Паже, должно быть, шутишь? Однако молчание инспектора предполагало, что он готов уступить человеку, у которого случайно оказался на положении гостя.

– Как именно умер Ариас? – спросил Крис.

Монк ответил, пожав плечами:

– Огнестрельное ранение.

– Я хочу знать куда.

– Пуля попала в ствол мозга. – Монк не спускал глаз с Паже.

– В какое место вошла пуля? – Крис смерил инспектора испытывающим взглядом.

Монк машинально повернулся к Линку, который снисходительно усмехнулся, давая понять, что Паже так или иначе узнает об этом.

– Похоже, он съел свой револьвер, – по-прежнему невозмутимо сообщил Монк.

При этих словах Терри вздрогнула: Монк позаимствовал эту фразу из полицейского жаргона, и подразумевала она весьма распространенный тип самоубийцы – полицейского, который стреляет себе в рот из табельного оружия. Словом, картина довольно зловещая.

Паже сцепил пальцы на груди.

– Вы обнаружили следы пороха в полости рта?

Монк кивнул.

– На языке, на нёбе и немного на стенке гортани, – безразлично констатировал он. – Дуло наверняка было во рту.

Тереза встала и подошла к окну.

– Он оставил какую-нибудь записку? – спросил Крис.

– Да, была записка, – бросил Монк и склонился над диктофоном. – Посидите, пока мы запустим эту штуковину.

Терри молча наблюдала за инспекторами. Лицо ее по-прежнему было бледным, отчего зеленые глаза казались еще ярче. Когда Паже сел, она подошла к дивану и положила ладонь на спинку, недалеко от его плеча. Словно подчиняясь условному рефлексу, который появляется у любовников. Компаньон Паже – Тереза Перальта.

Ей показалось, что Крис смотрит на Монка скорее глазами адвоката, нежели свидетеля, стремящегося снискать расположение следствия.

– Итак, – начал инспектор, – вы утверждаете, что вечером, накануне отъезда в Италию, вы не видели миссис Перальту?

Крис не спешил с ответом, взвешивая каждое слово.

– Совершенно верно, – произнес он. – Я говорил с ней по телефону.

– В котором часу это было?

– Точно не помню. – Кристофер задумался. – В половине девятого или около того. – Затем, наклонившись вперед, добавил: – Терри кое-что забыла. Тем вечером мы собирались поужинать, а потом поехать ко мне домой. И я позвонил ей прежде всего затем, чтобы сказать, что не смогу встретиться с ней.

На какое-то мгновение его слова привели женщину в замешательство: не в правилах Криса было по собственной инициативе выдавать информацию. Но потом до нее дошло: Паже давал понять, что она заранее не планировала ни звонить Рики, ни посещать кого бы то ни было, кроме самого Криса. Желая обезопасить ее, он посвящал ее в ход своих мыслей.

Монк слушал с тем же бесстрастным выражением.

– Скажите, почему вы отменили встречу с миссис Перальтой? – спросил он.

– Меня немного тошнило, – ответил Крис. – Должно быть, отравился. К утру я вполне оправился.

– В тот вечер вы видели кого-нибудь еще?

Паже поставил локоть на колено и оперся подбородком на руку.

– Карло, – подумав, произнес он. – Это мой сын.

– Карло был дома вместе с вами?

Крис покачал головой.

– У него было свидание. Он вернулся около полуночи. Я ждал его дома.

– Хотя вам и нездоровилось?

– Дело в том, что Карло только начинает водить машину. – Кристофер поднял глаза на Монка. – Инспектор, а у вас есть дети-подростки?

– Дочь, – после секундного замешательства произнес Монк.

– И сколько ей лет?

– Шестнадцать, – нехотя ответил тот.

– Тогда вам должно быть знакомо это чувство, когда ребенок где-то пропадает?

Монк сел и взглянул на Криса; казалось, он улыбался, хотя выражение его лица при этом не изменилось. Терри вдруг ясно представила, как инспектор то и дело подходит к двери и нетерпеливо поглядывает на часы, дожидаясь возвращения дочери. Атмосфера несколько разрядилась. На лице Монка появились первые признаки усталости.

– А что вы думаете о мистере Ариасе? – спросил он Криса.

– Судя по тому, что мне о нем известно, – задумчиво произнес Крис, откидываясь на спинку дивана, – это было весьма сомнительное существо. Я могу только позавидовать терпению Терри.

– На чем основаны ваши оценки?

– Оценки чего? Сомнительных свойств Рики или ангельского терпения Терри? Впрочем, в обоих случаях я исхожу из собственных впечатлений от их бракоразводного процесса. То самозабвение, с которым Рики стремился обеспечить себе безбедное существование за счет собственной дочери, сравнимо разве что с решимостью Терри избавить Елену от этой мерзости. – Он посмотрел на Терезу и добавил: – По правде говоря, меня изумляет ее выдержка.

Терри не могла не отметить расчетливости этого хода: представив ее в выгодном свете, Крис в то же время уклонился от объяснения причин собственной ненависти к Рики и не дал повода перевести разговор на Карло.

Теперь к Паже обратился Линч:

– У вас нет собственных предположений относительно мотивов самоубийства мистера Ариаса?

Кристофер недоуменно пожал плечами.

– Я не телепат, – ответил он. – И я не знал этого человека лично. Но его жизнь, похоже, стремительно катилась под гору: развод, финансовые трудности, проблемы с работой. Кроме того, над ним, возможно, тяготело ощущение, будто в глазах окружающих он совсем не такой, каким хотел бы казаться. Словом, все те факторы, которые можно указать в ряду десяти наиболее распространенных причин самоубийств. – Он посмотрел на Монка. – А что он написал в предсмертной записке?

Инспектор пропустил его вопрос мимо ушей.

– Значит, вы весь вечер были дома?

Крис молча кивнул, затем с вызовом посмотрел на Монка.

– Я сгораю от любопытства, инспектор, – заявил он. – Мы уже довольно долго толкуем об одном-единственном вечере, хотя Рики вы обнаружили только через неделю. За это время труп при комнатной температуре должен был измениться до неузнаваемости. – Паже оперся на спинку дивана, взирая на Монка с выражением вежливой заинтересованности. – Последний раз я видел нечто подобное с женщиной-японкой. Когда полиция обнаружила ее труп, он уже так раздулся, что походил на гигантского эскимоса, вымазанного зеленым гримом, с клешнями вместо рук. Можете себе представить, что осталось от этой несчастной – ее как будто пропустили через пищеварительный тракт. Будь судебно-медицинский эксперт хоть спиритом, он все равно не установил бы время ее смерти.