Текст книги "«Молчи» (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 86 страниц)

Стоп.

Оборачиваюсь, моргая, и смотрю вглубь станции. Там за колоннами. Я ведь помню, как показывала Дилану зал ожидания. Там намного тише и спокойнее. И мало кто знает об этом месте. Может, он сидит там?

Добраться до него, конечно, нелегко. Приходится перебраться через обвалившуюся колонну, миновать пару мусорных баков, попытаться не дезориентироваться в темноте. С горем пополам и, кажется, сломанным ребром, добираюсь до дверей, за которыми находится зал ожидания. Они приоткрыты. Неужели, угадала?

Касаюсь ручки, потянув на себя, но дверь не поддается, поэтому вздыхаю, пролезая через расстояние между ними. Оказываюсь в зале ожидания. Пыль витает в полумраке, воздух влажный, холод проникает сквозь щели оконных створок, а на грязь смотреть противно. Делаю пару шагов вперед, пнув камушек, и оглядываюсь, сразу замечая парня, который спокойно сидит в одном из рядов. Поправляю ремни рюкзака, чувствуя, как внутри не остается никакого намека на уверенность. Гордо поднимаю голову, но расправить плечи не выходит. Боль отдается в ребрах, поэтому хромаю к ОʼБрайену, который медленно поворачивает голову, краем глаза взглянув на меня. Тут же отворачивается, и я вижу, как он закатывает глаза, опустив голову, чтобы пальцами надавить на сжатые веки. Откашливаюсь, проходя между рядами, и, да, не нахожу слов, поэтому продолжаю глупо молчать, добираясь до Дилана, который спиной прижимается к спинке скамьи, голову отвернув в сторону. Не смотрит на меня. Неуверенно переминаюсь с ноги на ногу, пальцами дергая ткань кофты, и сажусь напротив, крепко сжав ноги. Ладонями потираю колени. Что за хреново смятение? Убери это, Харпер.

Вскидываю голову, взглянув на парня хмуро:

– Не мне тебе читать нотации и давить на мозги, но… – нет, неправильно начинаю. Черт. Сглатываю, повторяя попытку:

– Ты знаешь, что… – блять. Я выгляжу, как дура, которая лезет не в свое дело. Нет, не показывай смятения:

– Почему ты игнорируешь Фарджа? – сразу в лоб. Да кто так вообще разговор начинает?! Идиотка Харпер.

– Что тебе надо? – видимо, парень не выдерживает моих несвязанных между собой предложений, поэтому прикрывает веки, вновь потирая ладонью лоб, и отклоняется назад, продолжая смотреть в сторону.

– Позвони Дейву, – это не похоже на приказ. Скорее, просьба. – По какой-то причине, он нуждается в таком мудаке, как ты, – молодец, Харпер, давай, разогревайся.

И мой тон становится жестче:

– Ты не имеешь права так поступать с теми, кто переживает за тебя. Понятия не имею, что происходит у тебя в жизни, но ничто не может послужить причиной твоему эгоистичному отношению к человеку, который еле выдерживает безызвестности. Как ты можешь так плевать на своего друга? – отлично, так держать. – Знаешь, может, я чего-то не понимаю, но особой привлекательностью и дружелюбием ты не выделяешься, так что я поражена, что с тобой хоть кто-то имеет желание общаться. Может, тебе нравится, когда тебе таким образом уделяют внимание? Беспокойство и тревога. Жалкая смесь, и…

– Ты, на хер, пришла мне лекцию читать? – наконец, он смотрит на меня, прямо в глаза. Неясно, с каких пор я считаю наш зрительный контакт своей небольшой победой. Дилан щурит веки, нервно дергая ткань кофты в карманах:

– Кто ты такая, чтобы читать мне нотации, тупая ты шлюха?

– Я тот, кто сегодня возможно спас твоего друга от реанимации, – рычу в ответ, сложив руки на груди. Смотрю на то, как тяжело дышит парень напротив. Он стискивает зубы, недобро усмехнувшись, и отводит взгляд в сторону, хмыкнув:

– Мне тебе ноги целовать за это? – вновь смотрит мне в глаза. – Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты прекратил жалеть себя и позвонил Дейву, – стучу пальцами по коже руки, громко выдохнув, чтобы перевести дух. – А ещё ты теперь мой должник. Поскольку работа «спасать Дейва» твоя, то ты мне обязан, – знаю, как он не любит это, поэтому делаю акцент на сказанном, ставя его перед фактом.

– И что теперь? Достать тебе травки? Отправить в вип-комнату в каком-нибудь клубе, чтобы ты могла вдоволь натрахаться? – продолжает неприятно усмехаться, когда я щурю веки, сглотнув от злости, но не даю его попыткам вывести меня из себя сработать, поэтому глубоко вдыхаю пыльный воздух, наклонив голову:

– Да нет… Просто подбрось меня домой, а потом отправляйся к Фарджу и проси у него прощения, – моргаю, оставаясь довольной его сжатым губам. Злю его? По всей видимости, да. Это хорошо. ОʼБрайен стучит зубами, поднимая голову, и смотрит в потолок, явно сдерживая нервный смех, ведь я веду себя крайне нелепо, но если я его не заставлю покинуть это место, то вряд ли он сделает это в ближайшее время. Да, тяжело. Если честно, понимаю его. Порой мне самой с трудом удается заставить себя выйти из комнаты, покинуть свою зону, справиться с унынием. Для этого нужна сила воли.

А у ОʼБрайена её нет.

Продолжаю смотреть на него, ожидая его слов, и парень кашляет, накрывая лицо ладонями, и что-то мычит, ругаясь матом, после чего опускает голову, секунд десять разглядывая что-то в ногах, после чего исподлобья смотрит на меня, и я не отвожу взгляда, кивнув, мол, «ну, на чем порешили?». Дилан борется с собой, но в итоге цокает языком, недовольно выдохнув, и встает со скамьи, схватив биту и рюкзак. Поворачивается ко мне спиной, и я не могу не улыбаться, ведь мне, в какой-то степени, нравится манипулировать людьми, если это идет кому-то другому во благо.

Да, Дилан явно не умеет противостоять психологическому давлению.

Он уже идет между рядами, поэтому встаю, терпя боль в ребрах и груди, спешу за ним, прихрамывая, и совсем не удивляюсь тому, что Дилан рывком без особых усилий открывает дверь шире, в то время как мне не удалось сдвинуть её даже на сантиметр. Следую за ним, молча, хоть и радуюсь, что темнота скрывает мою довольную собой улыбку. Да, она бы точно его выбесила окончательно.

И ещё я крайне рада тому, что мне не придется трястись с болью в каком-то переполненном автобусе…

…Если честно, мне хотелось бы меньше думать об этих двух придурках, но почему-то, сидя в салоне автомобиля, продолжаю задумчиво всматриваться в окно на кирпичные здания, размышляя об их отношениях. Они друзья. Это видно сразу. Но в случае с Дейвом всё куда проще понять. Он явно слишком зависит от Дилана, а что последовало причиной этому – неизвестно. А сам ОʼБрайен? Если бы ему было не наплевать на Фарджа, то он хотя бы позвонил ему, так?

Вздох со стороны Дилана, который держит руль одной рукой, продолжая открыто направлять в мою сторону свое раздражение, но мне плевать. В данный момент я имею право думать о себе. Я заслужила.

– Если бы мне… – вдруг слышу с его стороны, но голос обрывается, поэтому поворачиваю голову, хмуро взглянув на него краем глаза. Парень нервно вытирает губы пальцами, откашливаясь:

– Если бы мне было наплевать, я бы не отдалялся от него.

Не знаю, во что сложнее поверить: в то, что Дилан говорит о чем-то личном, или в то, что он говорит со мной? Черт, я не должна молчать. Мне необходимо что-то ответить, иначе этот и без того закрытый человек почувствует себя хуже:

– И в чем логика твоих слов? – не понимаю, поэтому и спрашиваю, чтобы осознать.

– Как ты поступаешь, Харпер, когда тебе хреново? – интересуется, тормозя на светофоре.

– Я… Не знаю. Сижу в комнате, – пожимаю плечами, ведь мне… Мне не нравится откровенничать с кем-то вроде него.

– То есть, ты подсознательно отдаляешься от других, даже от тех, кто тебе важен, – проглатывает половину слов, постоянно прикрывая рот ладонью, будто сам пытается сдержать внутри слова, чтобы не сказать лишнего. – Зачем тому же Дейву терпеть меня таким? Мне не нравится обременять кого-то. Мое состояние – это мои проблемы, они не должны портить жизнь другим.

– Да что ты?.. – ворчу шепотом, сложив руки на груди. Он ведь только и делает, что портит мне жизнь. И вряд ли те, кого он избивает, и избивал, остались счастливы и довольны своим существованием. Дилан ОʼБрайен – это комок противоречий.

Молчание дарит странный дискомфорт, заставляющий задуматься о моем отношении к Дилану сейчас, в этот период времени. Изначально он вызывал неприязнь, потом злость, после шла агрессия, которая сменилась равнодушием, а теперь… неловкое спокойствие? Между нами нет той самой вражды, но и гладким назвать рано. Мы, по крайней мере, не пытаемся испепелить друг друга взглядами, а это уже хорошо. Ссоры с ним лишают сил, хоть и не считаю его морально сильным человеком. Тут скорее роль играет моя боязнь того, что парень выйдет из себя и заедет битой мне по голове.

Горит зеленый – и Дилан всё-таки спрашивает:

– Та-ак… Куда тебя везти?

Не могу не усмехнуться, пока даю ответ:

– Помнишь, где Причард живет?

– Серьезно? Какую травку он тебе продает, что ты так часто трахаешься с ним? – шепчет, надавив на педаль газа. А я сжимаю губы, сдерживая довольный смешок:

– Живу через дорогу, – краем глаза вижу, как ОʼБрайен поворачивает голову, но на секунду, после чего смотрит перед собой:

– Милое соседство.

– А-га, – тяну, удобнее устраиваясь на сидении, и продолжаю смотреть в окно, чувствуя, как дискомфорт уходит, а ему на смену приходит обыкновенная неловкость. Молчим. ОʼБрайен, думаю, тоже не в восторге от тишины, которая нагло давит на мозги, поэтому ворчит под нос, терпя, чтобы не вымещать свое раздражение на мне:

– Так… Что произошло с Дейвом? – опять прикрывает рот свободной ладонью. – Судя по тому, как жутко ты выглядишь, тебе тоже досталось.

– Кто бы знал, что ты можешь быть таким милым? – сарказм с моей стороны оценивается, поэтому Дилан поднимает брови, качнув головой:

– Так?

– Небольшая стычка в мужской уборной, – отвечаю, стараясь лишний раз не задумываться над тем, как нам это удается. Вот так спокойно говорить друг с другом. В обществе мы все ведем себя иначе, так, как привыкли. Такие, какими нас привыкли видеть.

– Кто? – он спрашивает одним словом, но я понимаю, что дать в качестве ответа, поэтому вздыхаю, погладив больное плечо рукой:

– Донтекю.

Опять минутное молчание, сопровождаемое шумом дороги, и я почти успеваю увериться в том, что на этом мы закончим наш диалог, как сама же и открываю рот, хоть и начинаю говорить не сразу:

– Ты побьешь его?

Дилан зло усмехается, нервно вытирая то одну вспотевшую ладонь о джинсы, то другую:

– «Побью»? Что за ребячество, – сглатывает. – Я его убью.

Пускаю слабый смешок, вздохнув с облегчением:

– Тогда передай ему парочку ударов по голове от меня, – бросаю быстрый взгляд в сторону парня, после чего отворачиваюсь к окну, часто заморгав, и давлюсь, не зная, отчего так жжется в глотке:

– Я не хотела давить насчет Дейва, – оправдываюсь? Ты больна, Харпер. – Просто, он правда нуждается в тебе, и это, к слову, ненормально, – поздравляю, Харпер. Ты упала в своих же глазах.

– Знаю, – ОʼБрайен коротко отвечает. И мы молчим оставшуюся часть пути.

Что ж, по крайней мере, мы не кричим друг на друга. Мне даже удается расслабиться за полчаса езды. Думаю, мне стоит провериться в больнице. Сделать рентген, а то у меня сомнения насчет целостности моих костей. А ещё стоит потратиться на томографию головы, а то вся создавшаяся ситуация в салоне кажется мне пределом невозможного. Может, я уже начинаю бредить? Удары, как ни как, были сильные.

Наконец, неловкость позади, когда я вижу свой дом. Дилан тормозит на дороге между коттеджами, не оглядывается по сторонам, стукнув пальцами по рулю. Не знаю, что сказать, поэтому мычу под нос, решая просто оставить всё произошедшее, все наши сказанные слова в этом салоне, и выйти обновленным человеком, который впредь попытается не лезть не в свое дело, а для этого придется игнорировать существование этих двоих. И, как показывает опыт, это куда сложнее, чем кажется.

Берусь за ручку дверцы, дернув, и хмуро свожу брови к переносице, повторив попытку, после чего проглатываю волнение. Она заперта? Почему? Этому типу ещё есть, что сказать? Или…

– А, точно, – Дилан щурит веки, наклонившись вперед, и кивает на мою дверцу, опять прикрыв рот пальцами руки. – Она открывается теперь только снаружи.

Оборачиваюсь, изогнув брови, и удивленно спрашиваю:

– Я думала, ты не посмеешь «навредить» своей тачке, как любой другой парень.

– Так это не я, – Дилан опирается локтем на руль, кулаком подперев висок, а другой рукой жестикулирует. – Тот раз, когда ты хлопнула ею. С тех пор она не открывается изнутри.

Поднимаю брови, не понимая, отчего начинаю смеяться, и отворачиваю голову, повторно дергая ручку.

– Какого хера ты угараешь? – ОʼБрайен закатывает глаза, ворча, и открывает дверцу со своей стороны, выбираясь. Ждет, пока я вылезу через водительское сидение, а мне, по неясной причине, хочется смеяться. Не знаю, что именно я нахожу таким забавным, но вспоминаю о боли в ребрах, только поставив ногу на асфальт. Морщусь, прекращая хихикать, и давлюсь неприятной сухостью во рту, слишком внезапно согнувшись, и, кажется, ОʼБрайен принимает это за то, что я спотыкаюсь, поэтому протягивает руку, вовремя останавливая её возле моего запястья, которым хватаюсь за дверцу. Парень так же быстро отворачивает голову, как я выпрямляюсь. Мы оба делаем вид, что этого порыва не было с его стороны, так что молча обхожу автомобиль, желая скорее скрыться за дверью своего дома.

Неловко. И до безумия странно.

***

Есть несколько причин, по которым Дейв Фардж сидит на крыльце своего дома. Первая – он ждет Дилана. Вторая – он хочет извиниться перед Лили, но ни первого, ни второго нет. Парень потирает больные запястья, иногда касаясь разбитой губы, чтобы проверить, остановилась ли кровь. Синяки на теле больно ноют, но кому до этого есть дело? Кто вообще интересуется жизнью этого типа, этого отброса, ублюдка, которого променяла собственная мать? В моменты своеобразного одиночества Дейв чувствует на себе этот груз из дерьма, что успевает наживать каждый день, и когда-нибудь ему всё это осточертеет, и он сорвется, но не скоро. Фардж выделяется особым терпением.

И его умение ждать дает свои плоды.

Парень поднимает голову, хмуро смотря на автомобиль, паркующийся у его участка. Немного опускает руки, не вставая с крыльца, ведь ещё с трудом передвигается. Из машины выходит ОʼБрайен. Дилан неуверенно переминается с ноги на ногу, нервно дергая связку ключей в руках. Дейв недолго сохраняет хмурое выражение лица. Его губы растягиваются в улыбку, а ладонь поднимается в качестве приветствия. И это знак, позволяющий ОʼБрайену продолжить идти к нему.

Да, у этих двоих нездоровая зависимость.

Но Фардж куда сильнее нуждается в Дилане, и на то есть причины.

Глава 23.

Вы когда-нибудь видели, как псы проявляют радость? Их эмоции читаются на морде, в глазах, в движении. Если бы у Дейва был хвост, он в ту же секунду завилял бы им. Сложно описать такие сильные положительные чувства на лице человека, который не так часто улыбается, тем более с такими синяками. Чем ближе ОʼБрайен подходит, тем сильнее начинает злиться на себя за то, что его не оказалось рядом.

– Хей, – Фардж бы вскочил, но ноги не удержат, да и его желание хотя бы пожать руку другу не стоит претворять в жизнь. Да, то, как блестят его глаза, ненормально. Дилан садится на крыльцо рядом, кивая головой, и ставит локти на колени, начав тереть ладони:

– Закурить есть?

– Ja (Да (норвеж.)), – руки Фарджа трясутся. Он вынимает из кармана куртки пачку, протягивая парню, который так же молча берет сразу две, тут же задымив. Дейв решает уподобиться ему и зажимает сигарету между зубов, пока ищет зажигалку. Щурится, смотря на серое небо. С каждым днем все холоднее.

– Ты ведь сам нарвался на Донтекю, – Дилан ставит перед фактом, а Дейв выпускает пар через рот, куснув кончик сигареты, прежде чем поднести к ней язык пламени:

– Я думал, он опять что-то сделал, поэтому ты не выходишь на связь, – объясняет, закурив. ОʼБрайен хмуро смотрит перед собой, качнув головой:

– Идиот, – шепчет, а Фардж только довольно усмехается, но его ухмылка сходит с лица, когда сознание само заставляет подумать об этом:

– Вот только… – Начинает, но резко замолкает, привлекая внимание Дилана. Тот поворачивает голову, взглянув на друга, который опускает лицо, мельком посмотрев в ответ.

– Что? – ОʼБрайен терпеть не может, когда Фардж так делает.

– Просто мне немного стыдно, – парень наблюдает за тем, как Дилан прижигает себе костяшки кончиком сигареты. – Там, как бы… – Мнется, проводя ладонью по волосам. – Там была Харпер, и ей не слабо так досталось.

ОʼБрайен не меняется в лице, ведь уже знает, но никогда не признается в этом, как и в том, что именно Мэй заставила его выйти со станции и приехать сюда. Никогда. Парень решает перевести тему, чтобы самому в мыслях не возвращаться к девушке, так что берет вторую сигарету, заявив в лоб:

– Твоя мать приезжала.

Дейв сглатывает, проглотив дым, и напряженно скользит языком по внутренней стороне зубов, немного подавившись:

– С чего взял?

– Прежде чем приехать, позвонил старушке, чтобы убедиться, что ты дома. Она рассказала, – Дилан зло чиркает зажигалкой, ведь та отказывается работать. – А еще ты начинаешь шпарить на норвежском последующие пару дней после встречи с ней, – Дейв усмехается, прикусив сигарету. – Серьезно, это ненормально. И дико раздражает, я же не понимаю, что ты говоришь, – ОʼБрайену, наконец, удается зажечь. Он поглядывает на Фарджа, который качает головой, как-то сковано говоря:

– Давай, не будем об этом дерьме, – смотрит на Дилана. – Лучше скажи, где торчал все это время?

– Не увиливай, – ОʼБрайен тут же обламывает попытку перевести тему, так что Фардж сжимает губы, отводя взгляд, и опять нервно затягивает никотин:

– Ничего нового. Она хотела поговорить. Но я не хочу ее слушать.

– Ты и не обязан, – Дилан поддерживает, стряхивая пепел. – Но не думаю, что она оставит тебя в покое. Она, наверное, пока остановилась в каком-нибудь отеле.

Дейв кивает, сморщившись от неприятного чувства в груди:

– Давай не будем об этом.

Молчат, куря и пуская дым в темнеющее небо. Холодает. Дилан вздыхает, вновь обжигая тыльную сторону ладони сигаретой:

– Идем в дом.

– Пока нет, – Фардж отказывается, куснув губу. ОʼБрайен откланяется назад, спиной опираясь на перила, и внимательно смотрит на профиль друга, который нервничает, зная, что совершает ошибку:

– Я хочу кое с кем поговорить.

– С ней? – ОʼБрайен догадывается, видя реакцию друга, который часто моргает, явно подавляя в груди растущее напряжение:

– Я знаю, нам нельзя, но… – Смотрит в ответ, скользнув языком по губе. – Но…

– Она милая, – ОʼБрайен как бы дает осознать, что понимает его, так что непринужденно пожимает плечами, понимая, что сам позволяет Фарджу нарушить правило. – Правда, больно тощая.

Сначала Дейв даже улыбается, но потом отводит взгляд, слегка прищурившись, будто не до конца может понять, почему Дилан так просто и легко реагирует на сказанное. Парень бросает такой же подозрительный взгляд на ОʼБрайена, который разглядывает свои ожоги на ладонях. С чего бы ему так спокойно позволять Фарджу совершить ошибку? А как же незаменимое «нам нельзя»? Дейв пока не может разобраться. Ведь на самом деле пока рано высказывать свои предположения. Так как ОʼБрайен еще не подошел к своему краю.

Отвлекает рычание мотора. Парни переводят внимание на автомобиль, что паркуется на соседнем участке. Дейв от нервов раздирает губу, чувствуя привкус крови. Лили выходит из салона, держа в руках толстые учебники и тетради. На завтра задали слишком много домашки. Вот и пришлось тащить все необходимое домой. Девушка идет медленно, и Фардж моргает, взглянув на ОʼБрайена, словно спрашивая разрешения, и тот кивает, незаинтересованно роясь в меню телефона, хотя сам изредка поднимает глаза на друга, который хромает к девушке.

Роуз не ощущает растущего в теле напряжения. Она спокойно останавливается, слегка качнувшись на тонких ногах, и смотрит на парня, который тормозит напротив нее, дергая сигарету пальцами. Пауза. Да, Фардж открывает рот, но тут же закрывает. И Лили находит это забавным, как и то, что парень избегает с ней зрительного контакта:

– Как ты себя чувствуешь? – Улыбается, заговорив первой. Дейв с облегчением незаметно выдыхает, пожав плечами, чтобы казаться непринужденной, но не успевает сказать какую-нибудь нелепость в ответ, как девушка хмурит брови, опешив:

– Ты подрался?

Скорее, его били, но Фардж упустит этот факт.

– Хочу извиниться, – Дейв сбивает мысли девушки, заставив отвлечься от его ссадин. – Просто, надеюсь, – мельком осматривает ее тело, останавливая взгляд на правом запястье. Синяк. Огромный фиолетовый отпечаток пальцев. Парень замолкает. Он хотел сказать: «Надеюсь, я не навредил тебе». Но ответ предоставлен в наглядной форме. Роуз опускает голову, тут же пытается спрятать руку за спину, но не удерживает учебники одной ладонью, поэтому они падают на плиточную дорожку. Дейв моргает, опускаясь на одно колено, как и девушка, чтобы помочь ей собрать вещи.

– Извини, – просит, проявляя злость на себя в движениях. Встает, терпя боль в спине, и опускает взгляд на Лили, которая почему-то продолжает сидеть на одной коленке. Она морщится, никак не может подняться. Ее колено неприятно хрустит. Фардж наклоняется, забрав ее учебники, и девушка виновато отводит взгляд, когда парень берет ее под руки, потянув наверх. Лили сдерживает мычание от боли, и недолго стоит на одной ноге, крепко сжав пальцами предплечья Дейва. Медленно и осторожно пытается разогнуть вторую ногу. Фардж наблюдает за происходящим и не держит в себе мысли:

– Ты вообще питаешься?

Взгляд Роуз непроизвольно замирает. Она покусывает губу, тяжело выдохнув через нос, и ставит ногу, корчась от боли, слабым рывком отбирает у парня учебники и опускает голову, после чего хромает, обходя его. Фардж шепотом ругается, обернувшись, но не находит слов, поэтому злость внутри продолжает разрастаться.

ОʼБрайен все это время пялится в экран телефона, листая сообщения. Он давно удалил номер надоедливой «сучки», но сейчас останавливает взгляд на одном из сообщений, почесав пальцами щеку.

Это неправильно. Им нельзя.

Нет, у него нет чувств к Мэй, но эта особа постоянно делает что-то для Дейва, так что стоит сохранить ее номер. Оправдание толкает парня сохранить его, но подписывает контакт, как «Х», после чего удаляет все сообщения, чтобы никто не мог понять, кто это.

А все потому, что им запрещено.

Они пожалеют об этом.

***

Зеркало в комнате намного больше. Оно охватывает все помещение, искажает его до неузнаваемости. Я не могу понять, где именно нахожусь, но место знакомое. Стою у окна, выглядывая на улицу: черное небо, мерцающий желтый свет фонарей, дома с пустыми окнами. Весь мир развалился. Воздуха нет. Опускаю взгляд на дорогу, делая тревожный вздох. На асфальте брюхом вверх лежит огромный кит с кровавыми подтеками на плавниках. Сглатываю, моргая, но он не пропадает. Лежит. Мертвый.

«Мэй», – голос позади. Я оглядываюсь, различая в кромешном мраке комнаты силуэты матери и отца. Они стоят напротив зеркала. Мужчина держит фотоаппарат в руках, с улыбкой прося:

– Давай с нами, – кивает на место между ним и женщиной. Хмурю брови с недоверием, но медленно подхожу, остановившись напротив зеркала. Не поднимаю на него глаза, продолжая смотреть вниз, и моргаю, когда ослепляет вспышка. Женщина наклоняется протягивая руку:

– Ну, как я получилась? – Мужчина сфотографировал нас странным образом. Через отражение в зеркале, поэтому я убеждена, что блик скроет наши лица, но мужчина протягивает фотоаппарат жене, которая охает:

– Вау, Харпер прекрасно вышла!

Морщусь, слегка приподняв голову, и первым делом замечаю, что мать держит в руках ребенка. Который внимательно смотрит на меня, так что начинаю тяжело дышать, желая отойти дальше, но отец подносит аппарат прямо к моему лицу:

– Смотри, как хорошо получилось.

Невольно смотрю на экран фотоаппарата, открыв рот, ведь вместо меня стоит еще совсем ребенок с заплетенными в косички непослушными волосами, а самое жуткое, что у него нет лица. Просто кожа. Задыхаюсь, резко вскинув голову, чтобы взглянуть в зеркало, и мое сердце останавливается.

У меня единственной среди них нет лица.

Умей справляться с собой. Со своими эмоциями

Опускаю горячее лицо в ладони, в которые заранее набираю воды, чтобы охладить жар после сна. Тру щеки, опираясь руками на края раковины, и выдыхаю, подняв голову. Разглядываю свое отражение, отмечая необычную мягкость лица. Не выгляжу вымотанной, но ночные кошмары мне не снились давно. Обычно либо они мучают меня, либо мне не снится ничего. Провожу пальцами по виску, касаясь синяка, и касаюсь больной щеки, резко останавливая намек на злость. Да, Донтекю еще тот урод, но он не стоит моих моральных сил. Я не должна портить себе настроение мыслями о нем. И в принципе думать о нем нет смысла. Кто он, черт возьми? Никто.

Заставляю себя натянуто улыбнуться своему отражению. Расправляю плечи, поправляя лямку майки, и гордо поднимаю голову, подмечая, что мои нерасчесанные после сна волосы выглядят мило. Я не часто делаю себе комплименты, но в целом этим утром выгляжу неплохо. Лицо мятое, глаза немного красные, но… Но я улыбаюсь себе, начав собирать волосы в неопрятный пучок. Вьющиеся локоны лезут со всех сторон, но нахожу это даже милым, поэтому оставляю такую версию недо-пучка, и покидаю ванную, возвращаясь в комнату. На часах восемь утра, и я опаздываю на автобус, так что не тороплюсь. Странная логика, знаю, но сегодня мне не хочется спешить.

Если так подумать, люди постоянно торопятся куда-то. Иногда стоит притормозить и оглядеться. Жизнь в вечной спешке постепенно покрывает сознание своеобразной пеленой, которая скрывает от тебя реальный мир. И сейчас мне хочется остановиться, чтобы немного пожить.

У меня хорошее настроение, несмотря на тревожный сон, но дело в том, что я понимаю, в чем его смысл, и почему именно у меня в нем не было лица. Я знаю причину. И не хочу лишний раз думать об этом, поэтому закрываю дверь на замок, хватая телефон с тумбочки, и включаю Katy Perry – Legendary Lovers. Музыка помогает отвлечься от угнетающих мыслей, так что бросаю мобильный аппарат на кровать, предварительно увеличивая громкость. Правильно. Именно сегодня мне не хочется забивать себя окончательно. Хватит жалеть себя, а то превращусь в подобие ОʼБрайена. Да, проблем всегда будет много, но, если я не научусь справляться с ними сейчас, то в будущем станет еще тяжелее.

К слову, я люблю Katy Perry. Кажется, она помогает мне поддерживать хорошее настроение, хотя я никогда не была зависимой от музыки и её исполнителей.

Подхожу к шкафу, открывая, и вынимаю немного мешковатые зауженные светлые джинсы, не желая сегодня сковывать себя слишком обтягивающей одеждой. С вешалки беру кофту в светлую клетку из красных и зеленых с черным цветов. Скидываю с себя майку и штаны, застегивая лифчик, после чего натягиваю джинсы, застегиваю клетчатую кофту на все пуговицы, до самой шеи. Справляюсь с пуговицами на рукавах самостоятельно, и оглядываюсь на окно, убеждаясь, что на улице пасмурно и холодно, поэтому вновь смотрю на вещи. На одной из вешалок висит кофта. Та самая, не принадлежащая мне. Нервно перебираю пальцами, хрустя ими, и протягиваю руку, довольно улыбаясь, после чего натягиваю на себя кофту, обувшись, и хватаю рюкзак с телефоном, выскакивая из комнаты.

Бегу вниз по лестнице, слыша голос матери и отца. Они явно ругаются, но женщина просит мужчину заткнуться, когда слышит мои шаги, так что в следующую секунду мать выглядывает из гостиной, придерживая двери, и улыбается мне:

– Ты опаздываешь, – прохожу мимо, и женщина оценивает мой вид взглядом, сощурившись. – Харпер.

Началось.

Непроизвольно закатываю глаза, поправляя ремень рюкзака на плече, и оглядываюсь, но немного теряюсь, когда женщина поднимает большой палец правой руки:

– Хорошо выглядишь, – ещё раз осматривает меня с ног до головы. – Мило.

Эм. Моргаю, приоткрыв рот, и, слава Богу, мать говорит сама:

– Поторопись, иначе мне опять позвонит заместитель, – хочет исчезнуть за дверями гостиной, но поднимает указательный палец. – Кстати, если встретишь его, то передай, что если он вновь будет выпрашивать у нашей семьи деньги на ремонт школы, то я тресну его той развалившейся плиткой у ваших ворот, починку которой мы оплачивали в том году. Откашливаюсь, кивнув, и мать уходит.

Я случайно не в параллельную вселенную попала?

***

Накрапывает дождь, так что большая часть людей уже толпится в коридорах учебного заведения, и Дейву приходится идти впереди, чтобы всячески расчищать путь Дилану, который и без того заработал себе недругов с самого утра, ведь пихать незнакомцев битой негуманно, но кого это волнует? ОʼБрайену достаточно того, что Фардж сам вызвался пойти сегодня в школу, хотя после побоев или эмоционального скачка обычно отлеживается какое-то время. А Дейв, хоть и обеспокоен по некоторым причинам, но чувствует себя вполне хорошо. Тем более, он хочет предотвратить стычку Дилана и Донтекю. Ему хочется быть хотя бы в чем-то полезным.

– Ты пропустил тест по истории, так что готовься к мозгодолбешке, – Фардж встает у своего шкафчика, открывая, и содержимое полок, что было неаккуратно вывалено на них, валится на пол. Парни переглядываются, и с тяжелым обреченным вздохом Дейв опускается на колено, чтобы собрать школьные принадлежности: «Утро доброе. Кстати, ты знаешь, старушка ведь…» – начинает что-то рассказывать, а ОʼБрайен открывает свой шкафчик, растягивая молнию рюкзака, чтобы положить внутрь некоторые учебники. Слушает Фарджа, иногда вставляя слово или простое мычание, чего вполне достаточно, чтобы понять, что парень пытается участвовать в диалоге.

И краем глаза улавливает силуэт, поэтому поворачивает голову, взглянув на девушку, которая шагает по коридору, вдоль шкафчиков, прижимая журнал к груди. Её рюкзак держится ремнем на одном плече, молния кофты расстегнута, а мешковатый выбор одежды делает её похожей на… Нет. Дилан бы никогда не подумал об этом. Но другим людям она напоминает мишку, который даже не удосуживается проверить состояние своей «прически».

В наушниках Харпер играет Katy Perry – Roar.

– I got the eye of the tiger, a fighter, dancing through the fire (У меня тигриные глаза, я воин, танцующий среди языков пламени.), – девушка губами подпевает, останавливаясь напротив своего шкафчика. – Cause, I am a champion and youʼre gonna hear me roar! Louder, louder than a lion (Я – победитель! И ты ещё услышишь моё рычание! Оно будет громче, громче рычания льва), – и открывает дверцу, еле заметно пританцовывая. Начинает искать нужные учебники на полках, слегка покачивая головой: