Текст книги "«Молчи» (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 86 страниц)

Опускает взгляд на прозрачную баночку, рассматривая капсулы в бело-оранжевой упаковке. Делает осторожные шаги к столу, еще дрожащими от пережитого стресса руками берет баночку. Пытается прочесть мелкий шрифт на крышке, но взгляд не фокусируется. Открывает. Берет одну капсулу, с недоверием разглядывая ее. Кажется, такие она принимала в детстве. Подходит к раковине, положив лекарство на язык, и наклоняется, крутя ручку крана. Проглатывает.

После нее должно прийти успокоение.

Должна исчезнуть тревога. Прекратиться дрожание рук.

Стресс отступит.

Харпер вытирает губы тыльной стороной ладони и садится на паркет, согнув ноги в коленях, а между ними положив кулаки рук. Затылком касается дверцы ящика, смотрит с глубоким дыханием перед собой.

А вокруг тишина.

Будний день, но вряд ли они спешат в школу. Фардж спокойно перетаскивает мешки с землей, которые старушка давно просила перенести в теплицу, а Дилан довольно наблюдает за ним с террасы, куря.

– Не думаешь помочь? – Дейв тяжело дышит, смахнув пот с лица, получает от друга только качек головой:

– Не в этот раз, – Дилан столько раз уговаривал Фарджа заниматься хоть каким-то спортом. Он только и делает, что колотит грушу, и то раз сломал себе запястье. Пусть хотя бы мешки потаскает. Хоть какая-то физическая нагрузка.

– Я еще слишком слаб после больницы, – притворно ноет, но Дилан – человек жестких нравов. Он дымит, внезапно замечая, что Дейв довольно часто поглядывает в сторону соседнего участка. Поворачивает голову, уставившись с недоверием (к слову, именно таким образом он смотрит на всех без исключения) на девушку, которая выходит на террасу своего дома в одном платье, хотя на улице минусовая температура. С каким-то интересом она всматривается, сощурившись, видимо, у нее плохое зрение. Фардж первым отворачивает голову, больше не берет мешки, подходя ближе к Дилану, который хмуро спрашивает:

– Кто она?

– Никто, – парень отвечает непринужденно, ведь в принципе ничего не знает о ней. Хотя есть еще одна причина, по которой Дейв никогда и никому не рассказывает о соседке. Нет, проблема не в ОʼБрайене. Проблема в том, чем занимаются Дейв и Дилан и на кого работают.

– Кажется, она идет сюда, – ОʼБрайен заставляет друга всполошиться.

– Что? – Фардж резко поворачивает голову, но никого не видит. Хмурит брови, медленно переводит взгляд на друга, который опирается руками на перегородку террасы, продолжает спокойно курить, внимательно смотря на Дейва. Он его обманул, чтобы увидеть реакцию.

– Терпеть тебя не могу… – Фардж усмехается, принимая сигарету, что ОʼБрайен дает ему докурить:

– Не думал, что ты романтик, – шутит, а Дейв непроизвольно закатывает глаза:

– А сам-то, – шепчет, и Дилан щурит веки, немного наклоняя голову набок со смешком:

– Не понял.

– Может, я и лег в больницу, но Интернет у меня никто не отнимал, – теперь его очередь улыбаться, следя за выражением лица друга, а то мрачнеет. – Одалживаешь свою кофту той, которую терпеть не можешь, – затягивает, наслаждаясь тем, как сжаты зубы ОʼБрайена. – С чего внезапная щедрость?

Дилан не отводит взгляда, с раздражением разминает язык, скользнув им по внутренней стороне щеки. Не находит оправданий, которые помогли бы ему остаться собой, но Дейв их даже не ждет. Странно, но он не удивлен такому жесту со стороны друга, ибо знает того, другого Дилана ОʼБрайена, который медленно погибает внутри человека, что сам разрушает себя, вбивая в голову убеждения, навязываемые обществом. Фардж спокойно тушит сигарету о перила, желая вернуться к работе, но оборачивается, когда слышит недовольное замечание друга:

– Ого, даже капать на мозги своими речами не будешь? – Хоть Дилан и выглядит уверенным, его рука сама лезет в карман джинсов за упаковкой сигарет. Фардж с полной серьезностью смотрит на него, моргая, ведь думает над ответом:

– Знаешь, я долго пытался понять, чего тебя так выносит с одного вида этой девки, но ответ сам пришел мне в голову буквально позавчера.

– Пф, – ОʼБрайен не может не смеяться. – И? – С надменностью уставился на друга, который не изменяет своей серьезности:

– Ты не идиот. Сам знаешь, – не дает нормального открытого ответа, разворачиваясь, и берет мешок, продолжая таскать. Дилан мнет пачку сигарет пальцами, вертя ее возле подбородка. Смотрит вроде в спину Фарджа, но при этом мысли сами уносят его немного глубже, чем обычно

Дилан ОʼБрайен не испытывает светлых чувств в принципе, и тем более по отношению к Мэй Харпер.

Но ему удается понять, что именно имеет в виду Дейв.

***

Я чувствую себя… Спокойно?

Шагаю по шумному коридору, не ощущая внутреннего давления. Капсулы начали действовать дома, пока я принимала ванну. До успокоения не подумала бы, что у меня будут силы пойти на занятия, но вот я уже здесь. И все взгляды, которыми без остановки осыпают меня люди, не тревожат. Меня вообще ничего не беспокоит, я ни черта не чувствую. Абсолютное избавление от эмоций. Это сильнодействующее успокоительное мне давали в раннем возрасте, после получения мною психологической травмы. И до сих пор все думают, что это была я.

Но нет.

В ту ночь это была не я. Мысли о том, что меня обвиняют в содеянном другим человеком, не взбудораживают меня, как происходит обычно. Продолжаю спокойно идти, сжимая в руках кофту, которую собираюсь вернуть парню. Меня преследует панические убеждение, что эта вещь как-то связывает меня по рукам и ногам, так что мне нужно вернуть ее хозяину. Именно его ищу взглядом, игнорируя шуточки со стороны парней, что компанией стоят у двери в уборную. В голове почему-то играет Taylor Swift – Save and Sound. Давно не слушала ее, но все слова сами всплывают из глубин сознания. Начинаю молча подпевать, шевеля губами, и с предельным умиротворением замечаю двух друзей у своих шкафчиков. Нет смятения, нет волнения. Мне уже нравятся эти таблетки. Подхожу ближе, сжав пальцами сложенную кофту, и не стесняюсь перебить Фарджа на полуслове:

– Эй, – говорю спокойно, переминаясь с пятки на носок. Кажется, происходит настоящий диссонанс: мой слишком расслабленный взгляд встречается с вечно хмурым взглядом Дилана, который еще и презрительно хмыкает, продолжая перебирать учебники, тетради на полках. Моргаю, подняв глаза на Дейва, который с каким-то необычным интересом смотрит на меня, вновь нагло улыбаясь:

– Говорят, ты, сучка, нашла меня, – но его обращение не вызывает у меня отрицательных эмоций. Отчего-то мне кажется, что люди, подобные им, иначе не могут выражать благодарность. Только через грубость и брань. Пожимаю плечами, сбивая Фарджа с толку, и вновь повторяю попытку поговорить с Диланом:

– Спасибо, – я правда говорю это? Таблетки явно творят чудеса.

По всей видимости, Дейв схватывает микро инфаркт. Он с интересом поднимает брови, искоса взглянув на друга. Ему любопытно, как тот отреагирует, а мне все равно. При любых обстоятельствах я должна сохранять спокойствие и вести себя непринужденно. Благодарность – это нормально. ОʼБрайен щурит веки, нервно дергая учебник за обложку, и, мне кажется, собирается что-то ответить, но прежде происходит следующее…

***

– Опять они тебя достают, – с какой-то фальшивой злостью Причард огрызается на парней, положив руку на плечо Харпер, которая застывает, вцепившись взглядом в пол. Смотрит вниз, сделав вдох, но не может выдохнуть, словно весь ее организм замер от неприятного телесного контакта. Причард с полной серьезностью смотрит на ОʼБрайена, громко говоря, чтобы проходящие люди могли услышать:

– Продолжаешь запугивать ее? Оставь девушку в покое!

Харпер. Фардж. ОʼБрайен. Они все схватывают. Резко. Причард вновь это делает. Ему нужно, чтобы все слышали, чтобы все делали «правильное» предположение. Мэй дергает плечом, но парень сильнее сжимает ее, притягивая к себе, отчего губы девушки приоткрываются, а взгляд становится потерянным. Руки прижимают к больному животу кофту, ноги с тревогой воспринимают вернувшуюся боль. Трясется. Стресс. Ей нужны еще таблетки.

– Не бойся их, Мэй, – Причард потирает ее плечо, но девушке становится холоднее. Фардж закатывает глаза, хлопнув ладонью по шкафчику:

– Иди к черту, Пенрисс, – поворачивается к Дилану. – Идем, – обходит друга, но останавливается, видя, что тот не двигается с места.

– Хватит уже запугивать ее, – Причард гладит Харпер по волосам, причитая. – Смотрите, она словно не жилец.

– Отвянь, – ОʼБрайен опускает ладонь ниже с полки для учебников. Дейв внимательно следит за его рукой, невольно сглотнув, когда пальцы парня касаются ножки железной биты.

– А что? – Пенрисс усмехается. – Продолжишь выплескивать злость на таких слабых, как она?

Фардж еще раз сглатывает. Причард нарочно выводит Дилана. Хочет, чтобы все видели акт агрессии с его стороны. Тогда ни у кого не будет сомнений, что ОʼБрайен мог совершить изнасилование. Что такой, как он может подобное сделать.

– Мэй, это ведь он сделал? – Причард посматривает на девушку, которая хмурит брови, сжав зубы от разгорающейся в груди злости. Она пытается вывернуться из хватки, но сильнее «вязнет» в ней, бросив взгляд на Фарджа, который складывает руки на груди. Читает на его лице смирительное ожидание. Что происходит?

– Не бойся, скажи, – Пенрисс продолжает подначивать, подняв глаза на Дилана. – Это он изнасиловал тебя? Напоил и трахнул, как самый настоящий мудак, – каждое слово выговаривает медленно, специально, чтобы ОʼБрайен ничего не пропустил мимо ушей. Дилан покусывает губу, смотря на биту, по которой водит пальцами:

– Пенрисс…

– Что? – ему необходим удар. Всего удар, Дилан, и ты автоматически становишься настоящим ублюдком в чужих глазах. ОʼБрайен вдруг усмехается краем губ, качает головой, и Дейв выдыхает, принимая это за хороший знак, но в следующую секунду, Дилан обхватывает пальцами рукоятку биты, но не вытаскивает её. Поворачивает голову, взглянув на Причарда, и с такой же неприятной усмешкой шепчет (громко шепчет):

– Отпусти.

– Чего? – «золотой мальчик» пускает смешок, сощурив веки, и следит за коротким взглядом парня, что он бросает на руку, которой Причард сжимает плечо Харпер.

– Не нужно использовать кого-то, чтобы капать мне на мозги. Достаточно просто позвать за шлагбаум, – ОʼБрайен прячет свободную руку в карман кофты. – Где я спокойно смогу сломать тебе ребра, – Причард лишь противно улыбается с его слов, активно качая головой:

– Шутишь сегодня, – вновь направляет внимание на Дилана, невольно подавившись слюной, ведь теперь тот смотрит вполне серьезно.

– Шучу? – ОʼБрайен оглядывается, посмотрев на Дейва, который довольно улыбается, потирая лицо ладонями. – У меня плохо с чувством юмора, Пенрисс. Если я говорю, что сломаю тебе ребра, это и значит, что ты останешься без ребер, – все его слова звучат спокойно, словно он не угрожает, а делится секретом рождественского пирога. – А сейчас я говорю, – указывает на Причарда пальцем, – что сломаю тебе шею, выверну руки, буду бить ногой по твоей голове до тех пор, пока не услышу, как трещит твой ебанный череп, – шепотом угрожает, делая шаг к Причарду, который на мгновение забывается, не в силах прекратить смотреть на врага. Примерно так же себя чувствует Харпер, правда её лицо выражает некое недоумение. Она хмуро следит за тем, с каким предельным спокойствием этот тип расписывает принесение увечий другому, а главное то, что Пенрисс давится его словами, не моргая.

–… А потом, – Дилан практически вплотную встает к Причарду, шепча ещё тише, ведь не в плюс ему, если кто-то будет подслушивать, и смотрит прямо в глаза. И именно этот факт что-то цепляет внутри Мэй, внимательно наблюдающую за происходящим, но уже без дрожи в коленках. – Я буду бить по твоему лицу, пока ты не останешься без зубов, после чего толстую сторону биты суну тебе в глотку и заставлю сосать до тех пор, пока ты не захлебнешься собственной кровью, – губы Дилана дрогают в слабой ухмылке. Он с удовольствием представляет, как будет избивать надоевшего урода, наслаждаясь тем, что сейчас он молчит, проглатывая все слова. Фардж наготове. Он слишком хорошо знает Дилана. И да. ОʼБрайен никогда не разбрасывается словами. Он – человек действия. Если сказал, то знай, что оправдает ожидания.

Он опускает взгляд на ладонь Причарда, что до сих пор лежит на плече Харпер:

– Отпусти, и давай выйдем, – вытаскивает биту из шкафчика. Пенрисс сглатывает, но никто этого не видит. Только Мэй чувствует, как он сильнее сжимает пальцами её кожу, поэтому искоса с каплей наслаждения наблюдает за ублюдком, увидеть боль которого желает больше всего. И улыбается. Еле заметно усмехается, а Дейв готов поклясться, что чуть не поддается темноте в глазах.

Он вновь видит это.

Только слепой идиот не разглядит такое.

Они похожи.

– Угрожаешь мне на глазах у всех? – кажется, или голос Причарда звучит иначе? Он понимает, что всё идет не так. Не по плану. Этот парень схватил рыбу за плавник, не зная, что это дикая акула, которая отгрызет ему голову. Пенрисс рассчитывал, что ОʼБрайен врежет ему при всех, и этим все ограничится, но… Сомнения так и лезут в голову. Причард даже успевает расхохотаться внутри себя, вдруг подумав, что Дилан правда может убить его. Какие глупости! Бред.

– Именно, – ОʼБрайен стучит битой по полу, касаясь оружием коленки Харпер, которая отмирает, будто все это время находилась под каким-то заклятием, заставляющим её стоять смирно. Она дергает плечами, отшагнув от Причарда к шкафчикам, а тот чувствует, как теряет свою подушку безопасности. Он ловко использует Мэй, не думая, что её не будет рядом, когда она нужна. И сейчас тот самый случай, когда такой, как Пенрисс без раздумий бы загородился девушкой, чтобы защитить себя. Причард искоса смотрит на Харпер, угроза читается в его взгляде, отчего девушка морщит лицо, с отвращением понимая, что не может контролировать рвотные рефлексы. Отвернись от меня. Неужели парень рассчитывает, что девушка вернется к нему, встанет рядом, как собачонка? Да, ведь у него есть, чем шантажировать её.

Дилан не прекращает довольно усмехаться. Он битой касается шкафчика, на который опирается Харпер, и давит ей на бедро, заставив делать ещё шаги в сторону. Мэй слушается, отходя назад, за спину ОʼБрайена, и встает рядом с Дейвом, обняв себя руками.

– Это всё? – язвительно спрашивает Дилан, намекая на то, что угрозы Причарда заканчиваются. Но Пенрисс лишь улыбается, и эта улыбка Харпер знакома. Он сейчас уйдет. Но обязательно сделает какую-нибудь гадость, и девушка не сомневается, что она будет связана с ней. Это война. Самая настоящая. И Мэй понадобится много успокоительного, чтобы сражаться.

Причард отступает, кивая головой и улыбаясь шире. Бросает короткий взгляд на Харпер, которая находит в себе силы гордо вскинуть голову, чтобы казаться победителем, среди победителей.

Пенрисс уходит. Молча. Но с улыбкой. Плохой знак. Мэй чувствует этот холод под кожей.

Фардж щелкает пальцами, громко выдохнув:

– Мило, – натянуто улыбается, явно о чем-то переживая, и встает почему-то полу боком, внимательно следя за другом, который оборачивается, тут же, как дикий пес, словами бросившись на девушку, что невольно отступает:

– Какого хера ты ещё здесь?! Пшла к… – делает шаг, не успев договорить, ведь Дейв вытягивает руку между ними. Вот, по какой причине он занял именно такое положение. Этого жеста достаточно, чтобы остановить поток брани, грязи, которой ОʼБрайен хотел окатить Харпер. Дело в том, что Дилан успел разгорячиться, но злость из него не вышла, поэтому остаток дня он будет огрызаться на всех, кто дышит рядом с ним. А в случае с Мэй это вообще отдельная «болячка».

Харпер ловит хмурый взгляд Фарджа, который грубо просит:

– Свали.

Девушка забывает о кофте, которую прижимает к ноющему животу. Она медленно делает шаги назад, хмуро и сердито смотрит на парней, вскинув голову, будто дает моральную пощечину этим выродкам, после чего разворачивается, скованно шагая вперед по коридору.

– Успокойся, – Дейв просит, а Дилан грубо ставит биту обратно в шкафчик, матерясь под нос. – Следующая экономика.

– Потрясающе, – ОʼБрайен шепчет, ища тетрадь по ненавистному предмету, а Фардж вздыхает, почесав макушку, после чего хмурит брови, чувствуя, как телефон вибрирует в кармане. Вынимает, смотря на экран, и не знает, смеяться ему или биться головой об стену.

– Пф, – усмехается, привлекая внимание друга, который громко хлопает дверцей, сердито спросив:

– Что?

– Кажется, ты ранил чувства ребенка, – Фардж поворачивает телефон, демонстрируя содержание экрана Дилану, который поправляет ремни рюкзака, щуря веки. Рассматривает присланный по почте видео-файл, подписанный как «развратная староста сосет», и сглатывает, качнув головой:

– Не наше дело.

– А-га, – как-то подозрительно тянет Дейв, не решая скачивать сам файл. – Тогда, идем. У меня есть особая травка для тебя, чтобы успокоиться, – начинает шагать в сторону, и Дилан с удовольствием принимает предложение, идет за другом, который слишком внимательно следит за ним. ОʼБрайен касается капюшона кофты, сам толком не знает, что подталкивает его обернуться. Оглядывается, хмурым, совершенно неприветливым взглядом врезается в спину Харпер, которая медлит, опустив взгляд на кофту в руках. Сжимает зубы, заморгав, и громко, тяжко вздыхает, выпуская мысли из головы. Снимает ремни рюкзака, опустив его возле ног на пол, и быстро натягивает кофту, чувствуя себя комфортней, когда руки прикрыты. Наклоняется, хорошо ощущая, как кто-то сверлит её взглядом, поэтому с агрессией реагирует, начиная взглядом искать этого урода, и натыкается на него, подняв рюкзак. Смотрит в глаза Дилану, который никогда не будет смотреть на неё иначе. Только так. С раздражением, ведь он знает.

Понимает, что имел в виду Дейв, говоря: «Ты не идиот. Сам знаешь».

Да, ОʼБрайен знает.

Отворачивается, накинув капюшон на голову, и спешит за Фарджем, уже предвкушая то, как вечером вынесет на ком-нибудь свою злость.

Его злит Мэй Харпер потому, что они похожи.

У этой темноты есть имя?

А что, если это твое имя?

Глава 11.

У твоей темноты есть имя, Дилан?

Миссис Харпер торчит у окна. Сколько времени? На часах полдвенадцатого вечера. За окном давно стемнело, начинает накрапывать тот самый отвратительный дождь, моросит, попадая на бледную кожу женщины, которая продолжает ходить от окна к окну, из кухни в гостиную, иногда поднимаясь на второй этаж, чтобы выйти на балкон. Её дочери нет. Мэй не возвращалась после школы домой, и неприятная дрожь в руках начинает медленно сводить с ума. Миссис Харпер который раз набирает номер её телефона, ждет ответ, что просто обязан последовать после двух-трех гудков, как было всегда, но минуты идут. Ответа нет. Перебрасывает на автоответчик. Женщина кусает ногти, тем самым портит идеальный маникюр, который успела сделать этим утром. Ходит кругами, поглядывает на наручные часы, громко вздыхая. Муж не берет трубку. Задерживается на работе, видимо, слишком занят, что позволяет ему игнорировать звонки жены. Миссис Харпер не может заставить себя присесть. Иглами в спину вонзаются неприятные мысли, предчувствия, не дающие хоть на секунду успокоить тот внутренний пожар, что дымом туманит голову. Она прижимает ко лбу ладонь, опять останавливается у окна, смотрит на улицу. Темную. Страшную. Такой она всегда её видела.

У каждого есть свои скелеты в шкафу.

Тайны, о которых никто и никогда не должен узнать.

Так ведь, Мэй?

Девушка ступает по развалившимся ступенькам вниз, туннель сужается, стены сдавливают, но это не мешает ей с приятным успокоением впитывать аромат влажности, прислушиваться к разбивающимся о землю каплям, что падают с труб вниз, срывая ржавый покров. Слабый свет от мерцающих ламп прекращает помогать разглядеть дорогу, но этого и не требуется. Харпер была здесь достаточно часто, чтобы запомнить дорогу и слепо шагать вперед, переступая обломки колонн и сваленные предметы, которые раньше украшали это место. Девушка ощущает странное, необычное родство. Заброшенная станция вокзала напоминает её внутреннее состояние. Мэй Харпер чувствует себя одиноко, брошено, но не испытывает при этом потребность в ком-то, кто мог бы скрасить её тишину и молчание. Харпер морально сильна. У неё слабые руки, ноги, тело в целом, но психология её разума не дает сломаться, принуждает к ношению в груди гордости и непоколебимости. Вы можете бить её ногами, ломать ей руки, насиловать, но морально девушка не даст себе упасть. Ни за что.

Прямая осанка, голову выше. Взгляд такой, словно все вокруг ниже неё. И вперед.

Харпер держит в руках сверток. Она прижимает его к груди с особым трепетом и заботой. Тихо напевает старую мелодию, знакомую ей с детства, укачивая, убаюкивая. Мокрая одежда не согревает, но может ли это быть сейчас важным для неё? Вот он – смысл её существования. Прямо в её руках. И теперь она не даст его в обиду. Не отпустит, не позволит причинить ему вред. Ведь тогда, в тот день она не смогла защитить его.

Перебирается через перегородку с табличкой «опасная зона» и спокойно идет дальше, даже ускоряется, с нежной улыбкой смотрит на его личико, пальцем смахивая капельку дождя. Мокрые волосы путаются, но Мэй всё внимание дарит ему, так что морально не готовится к тому, что может произойти в следующую секунду. И происходит это внезапно. Темные стены, темный потолок, темнота и мрак. Она повсюду. Она так близка, родна и знакома, что Харпер даже не думает, что может находится не в безопасности. Она буквально не осознает, что секунду неосторожности нападающего – и девушка получила бы удар, но атакующий смекает резко, остановив биту у её головы. У виска. Харпер застывает. Она медленно поднимает голову, с угрозой смотрит на Дилана, который… Что ж, который немного потерян, ведь ждет он здесь совершенно другого человека. ОʼБрайен делает шаг назад, тяжело дышит через нос, теперь уже принимая злое выражение лица, сводя брови к переносице. Молча смотрят друг на друга, вновь отдаваясь этой зрительной войне, которую девушка проигрывает, опустив взгляд на ребенка в руках. Прикрывает его личико тканью, когда парень следует за её взглядом, но тишина рушится. Шаги. Тот, кто направляется сюда, явно не скрывает своего присутствия. Дилан скользит языком по сухим губам, сощурившись, и довольно сильно бьет девушку по плечу битой, заставив отшагнуть в сторону, ближе к колоннам, а сам выходит из темноты, выглядывает, смотря на человека, который перешагивает ограждение, оглядываясь. Слишком нервно ОʼБрайен сжимает биту, от напряжение вздрогнув, услышав тихий голос прямо за спиной.

– Кто это? – Харпер просто шепчет, а Дилан уже готов снести ей голову с плеч. Он отшагивает назад, среагировав на слишком близкое расстояние между ними. У него нет времени выяснять отношения с ней. Ему нужно выполнить задание. Грязную работу. Верно, кто, если не он? Никому не охота пачкать руки, а ОʼБрайену просто плевать. Он прикусывает язык, бросая взгляд на мужчину с широкими плечами, который вынимает из кармана ножик. Такими темпами Дилан не успеет настроиться. Он прижимается спиной к колонне, запрокинув голову, дышит тихо, приводя биение сердца в порядок. Грохот позади вынуждает действовать. Но парень не готов морально. Он опускает взгляд на девушку, которая спокойно смотрит на него, стоя всего в нескольких шагах. Её могут заметить. ОʼБрайен моргает, хмуро, хотя пытается изгнать из себя эмоции, режет взглядом лицо Харпер, которая собирается сделать шаг в сторону, чтобы выглянуть из-за колонны, что побуждает парня открыть рот, невзирая на его собственное отвращение к сложившейся ситуации:

– Сиди тихо, – шепчет хрипло, сдерживая кашель. Горло болит. Мэй не нравится приказной тон, поэтому она гордо вскидывает голову, умело дав по роже при помощи одного взгляда, и прижимается спиной к колонне, чуть было не коснувшись своим плечом плеча ОʼБрайена, который дергает себя, побуждая двигаться. Уверенно держит биту, собираясь выйти в поле зрения своего врага, но вновь останавливается, когда слышит:

– Ты собираешься побить его? – Боже, Харпер, как можно оставаться настолько наивной? Побить? Они не в детском саду. Но именно что-то всё ещё не омраченное в сознании девушки, что направляет её мысли, заставляет Дилана оглянуться. Он с явной надменностью изучает спокойное выражение лица Мэй, чуть было не рассмеявшись. Правда, смех застревает в глотке. Харпер думает, что он собирается просто покалечить его, потому что это было бы разумнее. Если кто-то что-то не поделил между собой, то всё ограничивается обычно дракой. Вот только положение парня не совсем «нормальное». Его понятие «нормального» давно затерялось в темноте.

Имя твоей темноты?

Мэй непринужденно моргает, она уверена, что все те угрозы, что Дилан бросает направо и налево, – это всего лишь метод запугивания. Те слухи, которые окружают его в школе, это простая игра слов. Ведь не может же на самом деле он быть настолько бесчеловечным? Так?

ОʼБрайен покусывает внутреннюю сторону нижней губы, скользнув по ряду зубов языком, и поддается своему напряжению, шепнув:

– Не смотри, – это очень странная просьба кому-то покажется вполне обычной, но только не ему. Дилан ОʼБрайен просит Мэй Харпер не смотреть. Почему? – Уходи, – отводит взгляд, поворачиваясь к ней спиной, и уже не выигрывает время для того, чтобы психологически настроить себя. Выходит из-за колонны, когда мужчина проходит вперед по платформе. Тогда-то враги и замечают друг друга.

Мэй опускает голову. Взглядом скользит по бетонному полу, прислушиваясь к тишине за спиной. Они даже не говорят. Они оба пришли по одной причине, и пустословить им незачем. Девушка прижимает к груди ребенка, слышит, как скрипит подошва, тяжелое дыхание, изредка сменяющееся стонами от боли. Звук удара. Харпер осторожно опускает сверток ткани на пол, снимая с плеч рюкзак, и подходит к краю колонны, выглядывая.

Дилан избегает прикосновений. Он с удовольствием попадает под нож, главное, не соприкоснуться. Движения должны быть резкими, действия решительными и не вызывать сомнений у врага. Противника, который пришел сюда с той же целью. Они даже не знают друг друга. Просто каждый выполняет поручение. Дело принципа. ОʼБрайен бросает взгляд на край платформы, после на руку мужчины, в которой он держит острое оружие, и реагирует, не жалея своей ладони. Левой рукой хватается прямо за нож, пальцами сжимая, когда враг пытается вырвать, и не ждет, размахиваясь битой. Бьет по коленке соперника, выбивая чашечку, отчего мужчина косится вбок, желая ухватиться руками за одежду парня, но тот отскакивает назад, отпустив его холодное оружие. Кровавой ладонью так же сжимает рукоятку биты, повторно размахнувшись, и наносит удар по голове мужика, который не теряет сознание, но забывает о равновесии, поэтому валится с платформы вниз, на рельсы. Каждая секунда на счету. Харпер выходит из-за колонны, с испугом и тревогой смотрит на Дилана, который спрыгивает с платформы.

Он ведь не собирается…

Одной ногой наступает на шею мужчины, который начинает барахтаться под ним, ладонью хлопая по земле в попытке нащупать нож. ОʼБрайен громко втягивает в легкие воздух, собрав оставшиеся силы, и размахивается, поднимая биту.

– Эй! – Мэй с ужасом бросается вперед, не в силах смотреть со стороны. Дилан слышит, и это его отвлекает, вынуждая всего на мгновение бросить взгляд в сторону. Бьет по голове мужчины битой, но одного удара не достаточно, чтобы убить его, поэтому повторно размахивается, с удовольствием видя, как корчится лицо этого ублюдка. Это будет последний удар, и ОʼБрайен полностью отдается ему, не замечая, как Харпер спрыгивает с платформы, руками хватается за его предплечье до того, как осознает, что делает. Сжимает, впивается пальцами в ткань одежды, и организм Дилана реагирует незамедлительно. Первым делом парень переводит до ужаса пугающий взгляд на девушку, и она с готовностью прикрывает руками голову, боясь, что вот-вот получит битой, но слышит только, как тело падает на землю, поэтому сутулит плечи, взглянув со страхом на парня, который начинает кашлять, старательно переворачиваясь набок. Его запястья странно выворачиваются, словно они у него сломаны, лицо выражает самый настоящий гнев. Харпер практически не двигается, не дышит, лишь сознание продолжает шептать: «Что ты, черт возьми, сделала?!» Но она не может поверить, что Дилан с такой легкостью собирался убить кого-то. Это неправильно. Так не должно быть.

Девушка рвано дышит от переизбытка эмоций и дрожащими губами просит:

– Извини… – моргает, видя, с каким трудом ОʼБрайену удается сдерживать трясущуюся голову, чтобы та не билась о рельсы. У него словно припадок. Руки кое-как сгибает, чтобы приподняться, и с яростью шепчет, вкладывая в свой голос как можно больше злости, ненависти:

– Дура, – дура, серьезно? Можно подобрать куда более грубые слова, так? – Блять… – хрипит, не может согнуть трясущиеся ноги в коленях. Его сердце вновь бешено скачет в груди, пот стекает по вискам, во рту сохнет. Голова идет кругом от ощущения грязи на теле. Мэй неуверенно встает рядом, опустившись на корточки:

– Прости… – умоляет, кусая обгрызенные ногти. – Прости…

– Сука… – рычит на выдохе парень, искоса смотрит на девушку, и та понимает. Он вне себя. Она довела его до края. Опять.

– Я могу… Могу чем-то помочь? – Харпер понимает, что не может. Она не должна касаться его. Её охватывает ощущение, что сейчас парень придет в чувства и убьет её. Вот так просто, как хотел поступить с тем мужчиной.

Стоп.

Мэй не успевает оглянуться, чтобы проверить состояние второго человека, ведь отвлекается на голос Дилана, который зло шепчет:

– Отойди… – моргает, внезапно повернув голову, уставившись на Харпер с неподдельной яростью. – Отойди! – кричит, разрывая голосовые связки к черту. Девушка оглядывается, резко отскочив в сторону, когда мужчина, держась за голову, и качаясь, не в силах вернуть себе способность ориентироваться в пространстве, бьет ногой по тому месту, с которого вскакивает девчонка. Видимо, он хотел нанести удар ногой по затылку. Теряет равновесие, опустившись на одно колено. Тяжело дышит, повернув голову. Взглядом находит свой нож, и Мэй тут же вскакивает с пятой точки, бросившись за оружием. Успевает, взяв нож, и оборачивается, вытянув его перед собой, что вынуждает мужчину притормозить. Но он её не боится. Он плюет кровью, усмехнувшись:

– Серьезно? – прокуренный голос бьет по ушам, и Харпер испуганно моргает, отступая назад, когда мужчина продолжает идти, прихрамывая. Если надо, то он их обоих зарежет. Ему это не трудно. Мэй еле глотает воду во рту, давится, жалко пискнув, когда мужик ускоряется, одним жестом выдергивая из её рук оружие, и пихает в плечо, заставив девушку рухнуть на рельсы, ударившись спиной. Приподнимается на трясущиеся руки, вскинув голову. Этот человек. Он убьет её, даже не моргнет. Прямо сейчас, а потом расправится с Диланом. Эти двое похожи. И Харпер не может поверить, что такие люди реально существуют. Девушка сжатыми губами мычит, сжав мокрые веки, и отворачивает голову, когда мужчина наклоняется, хватая её за ткань кофты, нож подносит к глотке, уже нажимая острием на кожу. Вновь удар. Громкий. Если без остановки бить, даже слабо, по одному и тому же месту, то, рано или поздно, в глазах начнет темнеть. И в его глазах мгновенно стало темно. Мужчина сжал веки, теряя равновесие, но нашел в себе силы обернуться, размахнуться ножом, но ОʼБрайен, который всё ещё не контролировал трясущиеся руки, размахнулся, нанеся удар по виску врага. Тот валится вбок, роняет нож, хватаясь пальцами за край платформы, чтобы не рухнуть вовсе на землю. Кашляет, громко что-то промычав, Харпер даже не пытается разобрать, ведь теперь её полные ужаса глаза направлены на Дилана, который кричит, тратя свои силы: