Текст книги "«Молчи» (СИ)"
Автор книги: Paprika Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 86 страниц)
Головная боль, мучащая меня с самого утра, усиливается в разы. Моргаю, состроив из себя кретина:
– Что?
– Что произошло, пока меня не было? – добивается объяснения Фардж, но не могу ничего ему ответить, так как ничего не произошло. Правда.
– Ты параноик, ты знаешь? – перевожу стрелки, краем глаза наблюдая за тем, как автомобиль Причарда выезжает с парковки. И Фардж опять не оставляет это:
– Блять, что за херня с тобой?!
Держусь, чтобы не врезать ему. Откидываюсь на сидение, ладонью потирая горячий лоб, терплю повышенный тон голоса друга, который наседает:
– Что это было?
– Ничего, – короткий ответ.
– Что случилось?
– Ничего, – рычу от злости и желания сломать что-нибудь.
– Тогда прекрати так смотреть на неё, – кажется, ещё немного и Дейв сам врежет мне. Его слова вызывают во мне нечто большее, чем просто злость или раздражение. Я убираю ладонь от лица, взглянув на него с такой горящей яростью, что от неё на моем виске выступает вена:
– Как смотреть? – меня злит сама констатация факта о том, что я смотрел на такую, как Харпер.
– Так, будто пытаешься понять её, – Дейв не долго думает над ответом. Все фразы и вопросы уже успели сформироваться в его больной голове.
– Я так сильно тебя избил, что ты последних извилин лишился? – шепчу с угрозой в голосе.
– Это ты совсем рехнулся, – Фардж бросает сигарету в открытое окно дверцы. – Хватит уже. Что вообще… – не находит слов, нервно ерзая на сидении. – Что это вообще за херня? – шепотом добавляет. – Блять.
Отворачиваю голову, сжав руль пальцами, и сдерживаюсь, чтобы не ударить по нему. Больше не смотрю на Дейва, а тот не начинает говорить. Лишь бросает последнее:
– Нам нельзя.
И после мы покидаем парковку молча.
***
Одна
Наверное множество вопросов родилось в голове у человека, которого сама просила о помощи когда-то, но сейчас мне не охота перед кем-то оправдываться. Я знаю, что делаю, и не собираюсь отступать только потому, что это покажется кому-то «диким».
Автомобиль Причарда паркуется возле гаража его дома. Парень молчит всю дорогу, только нервно ковыряя кровавые заусенцы. Выглядит он хуже, чем обычно, но меня это не волнует. Даже следы на его запястьях не вызывают у меня догадок о том, где он мог пропадать всё это время. Меня не волнует этот человек. Я его ненавижу. Всем своим черным сердцем. Насколько возможна моя ненависть, настолько я её испытываю к нему.
Мотор замолкает. Причард вздыхает, молча смотря в сторону крыльца своего дома, и откашливается, хрипло заговорив:
– Улыбнись ей. Тогда она поверит.
– Сначала сделай то, о чем я просила, – жестко произношу, не желая идти на уступки.
– Мэй… – парень хочет возразить, но я непоколебимо качаю головой, недобро усмехаясь краем губ:
– Я выставляю условия, кусок дерьма, а ты его выполняешь.
Секунд десять в салоне царит молчание, после которого Причард, да, сам Причард, кивает, выходя из машины. Я следую за ним, хлопая дверцей, и нисколько не проявляю скованности, когда шагаю рядом с парнем к двери. Причард дергает ручку, открывая её передо мной, и пропускает внутрь первой. Я переступаю порог ненавистного дома, расправив плечи и гордо подняв голову, когда слышу стук каблуков и голос миссис Пенрисс:
– Черт, куда ты… – она затыкается, замерев в дверях гостиной. Смотрит на меня, держась за раму, и с каким-то смятением улыбается. – Харпер?
Я не придаю значения тому, что Причард продолжает стоять за мной. Женщина в красивом строгом костюме шире улыбается, правда голос её немного дрожит:
– Почему ты не сказал, что у нас гости? – она вновь смотрит на меня, и подмечаю то, что она прячет вторую руку за спиной, нервно сглатывая. – Ты пришла с ним заниматься? Или…
– Мы пойдем наверх, – перебивает её Причард, демонстративно взяв меня за руку, чтобы этот жест не оставался незамеченным для его матери, которая кивает, заморгав:
– Конечно, – опять откашливается.
Я с подозрением отворачиваю голову, зашагав за парнем, который слишком спешит, ведя меня к лестнице. Поднимаемся, не оглядываясь, правда, я поворачиваю голову, чтобы ещё раз окинуть взглядом женщину. Та уже отворачивается, чтобы исчезнуть в раздумьях, но допускает ошибку, дав мне разглядеть, что она держит в руке.
Хмурю брови, замедлив шаг.
Железная кочерга. Такой мешают угли в камине. Что она хотела ею делать?
Качаю головой, отбрасывая ненужный мусор, и выдергиваю свою ладонь из его потной. Причард открывает дверь в свою комнату, дав пройти сначала мне, после чего сам переступает порог, сперва долго всматриваясь в коридор, только после прикрывает дверь, обернувшись. Хмуро смотрю на него, сжав кулаки:
– Давай быстрее, – тороплю.
Парень подходит к своему рабочему столу, садясь за ноутбук, и открывает его, вводя пароль в строку. Складываю руки на груди, встав позади Причарда, который начинает открывать разные папки, удаляя фотографии и видео-записи со мной. Слежу за тем, что он делает, грубо приказывая:
– Всё удаляй. Если я узнаю, что ты оставил что-то, пойду в полицию.
Причард тихо дышит. Да, он ведет себя странно.
Он подловил меня возле учительского кабинета, когда я собиралась сдать оставшиеся тесты на профориентацию. Никогда так не смеялась, как после услышанной просьбы. И смеялась я со злости, ведь он просил временно притвориться его девушкой. Его, мать твою, девушкой! Меня чуть в дрожь от такого безумия не бросило, но позже, выслушав его, я поняла, что не могу упустить такой шанс.
Сейчас я веду. Я – главная. И Причард полностью в моих руках. Этот чертов червь, блевотина нашего «идеального» общества слушается меня без возражений, потому сделал ошибку. Как мне удалось понять, парень так измывался надо мной не просто так. На это есть причина, которую я считаю бредовым оправданием.
– Хочешь, я расскажу, как всё это выглядит со стороны? – начинаю.
– Моя мать может подслушивать, – парень тихо шепчет, заставив меня зло усмехнуться:
– Хорошо. Пускай знает, какой ты мудак, – откашливаюсь. – Так вот, – подхожу ближе к столу, самодовольно улыбаясь. – Дай угадаю. Насколько я знаю, у тебя большая семья и множество родственников. Уверена, что твои двоюродные братья и сестры всячески издевались над тобой, а ты, являясь самым младшим, ничем не мог ответить. Поэтому начал выносить всю свою злость на других. Мстил сильным, принося боль слабым. Это так по-мужски.
– Ты не понимаешь… – он на вздохе начинает, будто ему тяжело глотать кислород, но я перебиваю, хлопнув ладонью по столу:
– Что я не понимаю?!
– Тише, – он шепчет, смотря в стену перед собой.
– Скажи, чего я, по-твоему, не понимаю, – давлю на него морально, рассматривая профиль.
– С самого вашего переезда, они только и говорили о тебе, – он стискивает зубы.
– Вау, – щурю веки. – Поэтому ты решил издеваться надо мной? Потому что твои родаки выбрали меня в качестве твоей женушки?
– Они говорили, что…
– Что они говорили?
– Что я недостаточно стараюсь. Что другого варианта не будет, потому что я… – мне надоело, что он мямлит.
– Потому что ты больной? – продолжаю с удовольствием. Парень щурит веки, сглатывая уже в какой раз. Не осмелится взглянуть на меня, поэтому я чувствую превосходство и уверенность.
– Мне неинтересно, чем ты болен, по какой причине твои родители приковывают тебя к кровати, почему ты пропадаешь на какое-то время. Мне плевать, Причард, – рычу, начиная терять самообладание. – Ничего из этого не дает тебе права доводить других до ручки. О чем ты думал, когда решил трахнуть меня? Думал, что тогда я, как овечка, буду слушаться тебя, боясь, что все об этом узнают? – наклоняюсь вперед, опираясь руками на край его стола. Сверлю его профиль стеклянным взглядом. – Ты видел, что я не заинтересована в тебе, поэтому таким образом хотел принудить меня? Ты реально больной.
Наконец, Причард поворачивает голову, глазами с красными от недостатка сна белками смотрит на меня, шепча:
– Тебе не понять, какого это – жить с постоянным давлением.
– Да ты что? – мне охота рассмеяться ему в лицо. – Ты много обо мне не знаешь. Тебе стоило сначала выяснить обо мне всё, а потом хорошенько подумать, стоит ли вообще начинать всё это дерьмо. Ты начал войну. И я тебе не проиграю, ублюдок.
– Они били меня за то, что ты… – заикается, усмехнувшись, и качает головой. – Черт. Ты не поймешь.
– О-у, так ты на эмоциях меня изнасиловал? – фальшиво вздыхаю. – Это всё меняет, – готовлюсь врезать ему по лицу. Причард стучит зубами, будто от холода:
– Ты так просто говоришь об этом…
– О чем? О том, что ты меня трахнул? О том, что заставлял отсасывать тебе? – давлюсь своими словами, с отвращением щуря веки. – Неужели ты думал, что я буду молчать? Такие больные, как ты, часто ждут подобной реакции со стороны жертв, так вот, Причард. Не того ты на роль жертвы выбрал. Мне насрать на ситуацию в твоей семье. Я здесь только потому, что ты обещал удалить все видео, – вновь складываю руки на груди, внимательно наблюдая за тем, как происходит удаление файлов на экране ноутбука. Причард притоптывает ногой под столом, моргая. Он мнет правое запястье пальцами другой руки, после чего касается ладонями впалых щек, судорожно вдыхая:
– Мои родители должны оставить эту фикс-идею. Так что ты должна…
– Я ничего не должна, кусок ты дерьма, – рычу, качая головой. – Если ты сделаешь так, чтобы я больше никогда тебя не видела, я выполню. Сделаю так, чтобы твои родители даже в мою сторону дышать стыдились. Мне не страшно упасть лицом в грязь, но если тебе так важен статус и одобрение родителей, то скажи им, что я гребаная шлюха. Уверена, им не нужна такая невестка.
Удаление файлов завершено. Я расправляю плечи, держа осанку:
– По рукам?
Причард потирает мокрый от нервов лоб, кивая, и открывает ящик стола, чтобы вытащить флешку, с которой тоже нужно удалить некоторые файлы со мной. Замечаю несколько косяков. Травка? Парень не закрывает ящик, шепча:
– Каким образом мне не попадаться тебе на глаза, если мы учимся в одной школе, а живем через улицу.
– Уезжай, – твердо приказываю, заставив Причарда прикусить губу. – К черту, проваливай, иначе я пойду в полицию. У меня сохранились некоторые снимки. И если ты сомневаешься в том, что я буду действовать, то могу прямо сейчас набрать номер адвоката своей семьи. Он подробно тебе расскажет о законах, касающихся личной неприкосновенности.
– Я не могу обещать, что родители позволят мне уехать, – говорит, не лжет, и я знаю. Но это не мои проблемы. Он сам выкопал себе эту яму. И сам сел в неё. Меня это не колышет.
– Твои проблемы, Причард, – слежу за тем, как он очищает флешку. – Делай всё возможное, чтобы не попасться мне на глаза.
Он кивает.
Каким иногда удивительным образом всё поворачивает жизнь. Человек, столь внешне непоколебимый, теперь молит меня о помощи? Смешно. И нелепо. И жалко. И это мне нравится. Будь слабым, Причард. Ломайся, и я надеюсь, что однажды тебе воздастся всё то, что ты делал другим людям. За каждого человека, которому ты портил жизнь. И умрешь. Один. Совсем.
Мне совсем тебя не жалко, психопат.
Поиграла один день в качестве его девушки – и всё. Дальше он сам.
Протягиваю руку, заметив, как дергается от неё парень, тут же попытавшись скрыть это за кашлем. Беру из ящика два косяка, подняв к своему лицу, чтобы рассмотреть.
– Чтобы расслабиться, – я его не спрашивала, но он сам говорит.
– Ты меня этим нахреначил, когда я здесь была последний раз? – жестко спрашиваю, припоминая, как меня вышибло из реальности в тот день. С одной стороны мне было безумно хорошо и спокойно, с другой творилась какая-то ересь.
– Да, – выдавливает из себя. – Всё, всё удалено.
– Дай мне ещё, – не знаю, почему я это делаю. Не могу объяснить всё тем, что запретный плод показался мне привлекательным, но… Черт, почему я вообще должна оправдываться перед собой?
Причард поднимает голову, взглянув на меня с долей смятения:
– Ты про…
– Да, – давлю на него голосом. – Заткнись и дай.
Парень слушается, быстро открывая один ящик за другим. Находит ещё три косяка, пять пакетиков с белым порошком и два с белесыми таблетками. Снимаю с плеч рюкзак, расстегивая молнию, и убираю всю его заначку внутрь, оставив парня ни с чем. Причард без возражений отдает. Его странное поведение мне нравится.
Приятно видеть человека, которого не переносишь, сломленным.
– Помни, что в случае твоего обмана, я не стану церемониться, – надеваю рюкзак обратно, поправив кофту. Смотрю на макушку Причарда, который опускает лицо, не поднимая на меня взгляд. – Даже сейчас я не верю тебе и терять бдительность не собираюсь, – делаю шаг назад. – Надеюсь, такой, как ты, проживет недолго, – отворачиваюсь, схватив с прикроватной тумбы зажигалку, и грубо толкаю дверь, выходя в коридор. Зажигалку прячу в карман кофты, тормозя у той комнаты, в которой когда-то была заперта. Спокойно протягиваю руку к ручке. Заперта.
Что ж, даже «идеальная» семейка Пенрисс оказалось состоящей из больных ублюдков. Иногда мне кажется, что меня только такие и окружают.
Спускаюсь вниз, своим топотом привлекая внимание женщины, которая выходит из гостиной, мило улыбаясь мне:
– Вы так быстро…
– Ага, ваш сын ещё тот «скорострел», – неприятно усмехаюсь, видя, как меняется её лицо. Мать Причарда выходит немного вперед с таким выражением, будто надеется, что ослышалась:
– Прости, что?
– Простите, но ваш сын не способен нормально удовлетворять, так что пойду лучше к Дордану, – придумываю имена на ходу, – или к Кристиану… – наигранно задумываюсь, проходя мимо женщины, которая распахивает рот, так и замерев в коридоре, не находя слов. Надеюсь, ей всё ясно.
В свой дом вбегаю буквально через пару секунд. Закрываю на замок, с восторгом понимая, что никого нет. Я одна. И, скорее всего, буду одна до самого вечера. Снимаю с плеч рюкзак, открывая молнию, и вынимаю один косяк, бросив свои вещи на пол. Спиной прижимаюсь к двери, с интересом изучая сверток, и роюсь в кармане кофты, взяв зажигалку.
Ничто противозаконное мне не чуждо. Тем более, если это помогает ощутить некую легкость в голове и теле. Сую кончик косяка в рот, зажав зубами, и поджигаю другой, не сразу неуверенно втянув в себя неприятный на вкус дымок. Ничего особенно, но тепло забавно щекочет язык, поэтому втягиваю снова, прерываясь на кашель, который внезапно переходит в смешки. Вновь глотаю дым, выпуская его ртом, и запрокидываю голову, ощущая, как неясное чувство охватывает все тело, заставляя меня прикрыть веки от наслаждения. Туман медленно окутывает сознание – и, спустя несколько минут, я начинаю посмеиваться. В голос. С улыбкой на устах сажусь на пол, достав ещё один сверток, и докуриваю первый, вдруг не сдержав громкий смех, который до боли рвет мне горло. Покачиваюсь, зажигая второй сверток, и закуриваю его, повалившись набок. Ложусь на плечо, смотря перед собой, и уже глубоко втягиваю.
Вновь прерываюсь на смех.
Глава 18.
Один удар. В ещё хрупкий живот мальчишки, который просто оказался свидетелем неправильного. Он не должен был видеть это. Ещё удар, теперь в грудную клетку. Тяжелая нога не щадит ребенка, и не потому, что в бьющем человеке много злости и мало человечности. Просто ему страшно. Страшно, что тайна станет явью. Это ошибка взрослых. А не ребенка.
Поэтому он бьет его. Он не знает, как ещё поступить. Каким образом заставить мальчика молчать. Только запугать. Единственный способ укрыть тайну, заставить молчать.
«Ты никому не скажешь», – мужчина теперь надавливает ему на низ живота ногой, будто хочет подавить мужское начало ещё маленького человека. «Никому», – рычит, постоянно оглядываясь назад на дверь, которая изредка приоткрывается, когда оттуда выглядывает второй мужчина, который напуган куда сильнее, чем первый.
Это они совершили ошибку. Вины мальчика здесь не было.
Но именно он стал жертвой.
Взглядом упираюсь в потолок. Прохладный ветер врывается через распахнутые створки окна, гоняя приятный аромат кофе по гостиной. С каким-то ненормальным для меня спокойствием прикрываю веки, ладонями нажав на теплые щеки лица. Дом Дейва всегда пропитан необычным теплом, даже в случае сильных зимних морозов. Думаю, именно это подталкивает каждый раз возвращаться сюда без мысли об усталости. Этакое место, где можно ненадолго забыться.
Сажусь на диване, опустив ноги на паркет. Даже тот теплый. Недолгое время собираюсь с силами для подъема. Голова еще тяжелая, но, по-сравнению с утром, мое состояние просто райское. Иду к дверям, чтобы выйти в коридор, но приходится замедлить шаг, когда в гостиную входит старушка с сутулой спиной, но в целом приятной наружности. Она с добротой улыбается мне, как поступает всегда, и интересуется:
– Хочешь покушать чего?
Видно, что она чем-то занята, но все равно спрашивает, а мне не нравится кого-то обязывать, поэтому качаю головой, молча отказываясь, на что старушка кивает, не меняясь в лице:
– Если что, я в саду. Только пару инструментов возьму, – отступаю в сторону, дав ей пройти, но старушка оглядывается, вспомнив. – Дейв на кухне, – и отправляется по своим делам. Оставляю ее в гостиной, медленным шагом добираюсь до светлой кухни. У кофеварки торчит Дейв. Он с каким-то довольством хмыкает, бросив на меня взгляд:
– Всегда срабатывает.
– Что именно? – Зеваю, отодвинув один стул, чтобы сесть лицом к другу, который варит кофе на двоих.
– Ты всегда просыпаешься, когда чувствуешь запах кофе, – уверяет, отчего морщусь. Этот напиток хоть и помогает взбодриться, но мне особо не нравится. Я его пью только в том случае, если есть работа ночью. Так что горький вкус и неприятный аромат скорее ассоциируются у меня с вечными погонями. Погодите…
Хмурюсь, всматриваясь в затылок Дейва:
– Нас вызвали?
Парень не прекращает мешать кофе ложкой, немного молчит, после чего выдает спокойно, будто его на самом деле это не волнует:
– Ага. Ничего особенного, – оборачивается, протягивая мне светло-коричневую кружку. – Просто надо придержать у себя какие-то документы.
Документы? Не может быть все настолько легко.
– В чем загвоздка? – Спрашиваю, не сомневаясь в ее наличии. Фардж подносит к губам кружку, томно вздохнув, и прижимается копчиком к столу, объясняя:
– Человек, который передаст нам документы, будет ждать в «Голд».
«Блять», – шепчу, с отвращением сделав крупный глоток. «Голд» – это местный клуб. А я не особый сторонник мест с немыслимым количеством людей. Да, Джордж просто стебет меня, хотя он не особо вникает в моих «тараканов», так что… К черту. Обычно, если требуется пройти через людный зал, то мне достаточно набраться. Например, выпить столько алкоголя, чтобы мое состояние граничило с полным откидыванием любых жизненных функций. Или можно накуриться. Тоже неплохо помогает прекратить оценивать происходящее вокруг. Помню, как-то Дейв пошутил, что спать я могу с девушками только если пьян. Так вот об этом случае вспоминать не охота. Я правда переспал с какой-то шлюхой из бара, но произошло это после нехилой дозы травки с алкоголем и как раз во время выполнения одного из подобных поручений. Конечно, наутро я был в норме, потому что ни черта не мог вспомнить, в том числе и ощущений от прикосновений не осталось. Но повторять не хочется.
– Я могу принести травку. У меня еще вроде осталась, – это, так называемая, своеобразная забота. Фардж предлагает варианты. – Или я схожу один.
Это вообще исключено. Как показывает опыт, Дейв не способен справиться даже с таким родом поручений.
Думаю. Фардж терпеливо ждет моего решения, правда, всё равно начинает рыться в карманах, видимо, ищет травку, чтобы дать мне. Думает, я выберу это? Я относительно давно не принимал ничего. Да, несколько суток – это большой срок для меня, если учесть тот факт, что раньше я глотал и курил почти каждые полчаса. Не скажу, что сейчас мне неохота втянуть в себя приятный дым, или ощутить легкий экстаз. Стучу пальцами по кружке, встав со стула, и ставлю кофе на стол, начав рыться в своих карманах. Фардж подходит ближе, спрашивая с недоумением:
– У тебя ещё что-то осталось? – имеет в виду наркотики, но, думаю, он слегка удивляется, когда я достаю небольшой прозрачный пакетик, а в нем не наркота. Таблетки Харпер. Их осталось немного, так что пью я их не часто, чтобы сэкономить. Дейв опирается копчиком на край стола, сложив руки на груди, и следит за тем, как я глотаю пару штук, запивая кофе.
– Думаешь, они помогут в этой ситуации? – с недоверием спрашивает.
– Вот и узнаем, – спокойно отвечаю, ладонями потирая сонное лицо. Стоит умыться, чтобы отогнать остатки тревоги. При любых обстоятельствах нужно быть собранным.
Фардж откашливается, следя за моим передвижением, и как-то неуверенно произносит, когда я уже наклоняюсь над раковиной, умываясь холодной водой:
– Хороший выбор.
– С чего бы? – спрашиваю, громко зевнув.
– Ты стал… Спокойнее, что-ли, – Дейв неумело подбирает слова, чтобы объяснить мне сказанное. Спокойнее? – В смысле, ты проявляешь меньше агрессии, чем раньше. Даже сегодня утром, в классе, когда те уроды начали наезжать на тебя, ты никак не отреагировал, – вспоминает друг, а я оборачиваюсь, уже мокрыми ладонями ероша волосы. Смотрю на него, немного неудовлетворенно хмурясь:
– Думаешь, с нашей работой стоит сдерживать агрессию? – то, чем мы занимаемся, как раз требует от нас именно той самой злости. Она много раз спасала наши жизни, так что не особо рад такому замечанию Дейва.
В любом случае, надеюсь, сегодня всё пройдет тихо.
***
Кричащая музыка впервые не вызывает той самой реакции у организма, которая так свойственна парням, что оставляют свою машину за квартал от здания ночного клуба. Темные улицы, как магнит, притягивают низшие слои населения. Ночная жизнь в самом разгаре, хотя сейчас стрелка часов не перешла ещё за полночь. Спуск по ступенькам вниз к дверям ночного клуба не вызывает доверия, поэтому парни решают зайти через черный вход, тем более они уверены, что коридор за дверью битком набит людьми, которые обязательно начнут липнуть к твоему телу, а Дилан пока не уверен, какова будет реакция со стороны него. Они заходят за угол, оказываясь между двумя высокими стенами. Узкий проход – это обыденно. Пар с асфальтированной поверхности поднимается вверх, как и тот, что лезет на улицу через решетку канализации. Дейв замечает знакомую лестницу, которая прикреплена к небольшому не внушающему надежность с виду балкону из железной решетки. Фардж идет первым. Подпрыгивает, дотягиваясь до нижнего перилла, и забирается наверх, решая проверить обстановку. Дергает ручку железной двери, и та со скрипом открывается, демонстрируя темный коридор с какими-то противными красными обоями и алыми подсвечниками на стенах. Эхо от музыки не греет душу, а басы чувствуются волнами под ногами. Дейв оглядывается, когда непонятное строение из железа дергается. Дилан забирается за другом, убедившись в том, что этот балкон не способен выдержать двоих сразу, поэтому битой подталкивает Дейва внутрь, хотя тот ещё не уверен, можно ли входить. При выполнении любого «задания» стоит быть осмотрительным. Кажется, ничего сложного – просто забрать информацию, чтобы в последствии передать «Джо». Но, кто его знает?
Идут по коридору, а громкость музыки увеличивается, и Дилан готов поклясться, что уже чувствует неприятный запах пота. Впереди ещё одна дверь, и Дейв толкает её с опаской, выглядывая в шумный темный зал. Яркие разноцветные огни мелькают, ударяя по глазам. У больных людей тут же бы начался приступ эпилепсии, попади они сюда. Громкая музыка. Кажется, она громче, чем обычно, и это первый знак для напряжения. Обычно за громкой музыкой хотят что-то скрыть. Например, звуки выстрелов или крики…
Дверь выводит на балкон второго этажа клуба, с которого можно наблюдать за происходящим внизу. А там, на танцполе постоянно творится всякая ересь.
Ночное веселье не в самом разгаре. Любители такой жизни еще не достаточно пьяны, поэтому внизу относительно спокойно: половина посетителей крутится у бара, без конца заказывая напитки, чтобы как можно скорее потерять голову, особо отчаянные уже заполоняют центр танцпола, своими движениями привлекая внимание интересующих их личностей. Неясно, по какой причине здесь уже так душно. Дейву это никогда не нравилось. В его рту неприятно сухо, а губы становятся жестче, словно парень часами бродил по морозным улицам, постоянно облизывая их. Фардж частенько поглядывает на Дилана, чтобы оценить его состояние, но, что странно, парень выглядит просто напряженным, ведь оглядывает все балконы, понимая, что основная масса людей собрана внизу. Ему это не нравится. Балкон, на котором они стоят, больше напоминает длинный коридор навесу, что тянется по стенам. Имеется только несколько дверей, красиво украшенных. Это те самые места, дорогостоящие, которые может позволить забронировать себе не каждый. Влиятельные люди обычно, если хотят отдохнуть, скрываются от основной массы.
Огни клуба резко меняют цвет, и теперь неприятный красный освещает лица людей. Музыка в разы громче.
– Давай, скорее закончим, – Дейв чувствует себя не в своей тарелке, поэтому просит друга ускорить процесс выполнения поручения. Тот идет вперед, удобнее берет биту в руку, чтобы ощутить хоть какую-то уверенность. Постоянно осматривается, остановив взгляд на крупном, хорошо сложенном мужчине, стоящим перед дверью, в которую им нужно попасть.
– К чему все это? – Фардж начинает вести диалог с собой, а ОʼБрайен краем глаза замечает еще нескольких таких же внешне мощных мужчин. Они стоят с другой стороны балкона, и открыто следят за движением парней. Вышибала по всей видимости в прошлом отходит от двери, дав понять, что пройти можно, но за дверную ручку Дилан берется с неохотой. Он чувствует, как его макушка прожигается косым взглядом мужчины, поэтому принимает хмурое выражение лица, оглянувшись на Фарджа, который продолжает с недоумением посматривать на других мужчин.
ОʼБрайен переступает порог, щурясь от ужасно давящего красного цвета. Освещение притуплено. Полумрак скрывает лица людей, находящихся в вип-комнате. Дилан не обращает внимания на полуголых девушек в откровенной одежде, что обхаживают мужчину, который сидит на роскошном диване, покуривая. Выглядит он совершенно обычно. Нельзя сказать, что он из богатых. Хотя, нарко-дилеры неплохо зарабатывают, вроде. Но не это вынуждает Дилана притормозить. Парень останавливается, оглядев комнату взглядом исподлобья. У стен сидят мужчины, которые, откровенно говоря… Смотрят недобро. Это не удивительно. В их окружении излишняя подозрительность поощряется. Худой мужик в черной рубашке, расстегнутой на несколько пуговиц, сидит, широко расставив колени. Его сальные волосы прилипают к мокрому лбу. Запах пота и резкого одеколона здесь в приоритете. Этот тип часто передает что-то «Джо», и именно ОʼБрайен чаще всего принимает посылки, так отчего сейчас такое напряжение в теле?
Мужчина на диване улыбается, вовсе не собираясь потушить сигарету, хотя у Дилана есть сомнения насчет того, что именно тот курит, так что он невольно сглатывает, когда мужик роется в карманах, начав говорить:
– Даже не присядете? Ночь только начинается, – улыбается крысиными зубами. Именно сегодня, в этот раз, что-то неладно. ОʼБрайен немного наклоняет голову набок, взгляд бросив в сторону мужчин у стены, которые начинают подниматься.
– Вы должны передать это Джо, – главный не продолжает рыться в кармане пиджака, но ладонь задерживает внутри, словно уже щупает найденный предмет, с наслаждением наблюдая за поведением гостей.
– Дил… – Дейв краем глаза следит за тем, как мужики на балконе двигаются в их сторону, а мужчина у двери, берется за ручку, чтобы закрыть. Дилан не имеет права повернуться спиной к тем, кто находится в комнате, поэтому пытается быстро оценить ситуацию, чтобы понять, как действовать дальше.
Темноте не скрыть этого от глаз парня, который существует во мраке. ОʼБрайен резко пихает битой Фарджа в спину, и тот реагирует незамедлительно, оборачиваясь и хватая громилу у двери за руку. Попытка вывернуть запястье не удается, но это мало важно, ведь мужчина в рубашке уже вынимает из кармана пистолет, резко встав на ноги и вытянув его перед собой. Дилан сдерживает себя, сжимая напряжение в глотке, когда толкает друга плечом, заставляя того буквально выскочить из комнаты, схватившись за перегородку, чуть было не слетев вниз. Дилан первым делом хлопает дверью, слыша выстрел, оглушающий звон которого растворяется эхом в громких басах, после сразу же размахивается битой, но вышибала перехватывает её, так что Дейву приходится быстро прийти в себя и собрать все силы, чтобы нанести удар ногой в пах мужчины.
Человек пять с балкона уже переходят на бег, а в такой ситуации действует одно правило. Правило погони. Дилан и Дейв не справятся с ними, поэтому начинать драку опасно. ОʼБрайен пихает вышибалу ногой, вырывая свою биту, и толкает ею Фарджа:
– Давай, давай! – он вроде кричит, но музыка все равно громче. Парни срываются с места, Дейв даже успевает поскользнуться на повороте, но возвращает себе равновесие, поэтому мчится за другом к запасному выходу.
Второе правило – не оглядываться. Отдаваться полностью именно идее побега. Главная задача – скрыться. Поэтому они не знают, как близко подбираются враги, не видят, что дверь комнаты уже открыта, а мужчина в черной рубашке пытается прицелиться. Его подкупили. Многое в ночном мире играют деньги, а у Джо много врагов, так что подобная ситуация не первичная.
Сразу несколько выстрелов канут в темноту с красными огнями, но парни пока невредимы. Они несутся по узкому коридору, не вслушиваясь в топот за спиной. Следят исключительно за своим дыханием, так как это главное при беге. Дилан толкает дверь, вырываясь на морозный воздух темного переулка. Хватается за перегородку не внушающего доверия балкона и перебрасывает ноги, спрыгивая вниз на асфальт. Дейв хлопает дверью за собой, повторив за другом, который дожидается его, громко дыша через нос, после чего они оба кидаются прочь. Знают, что до машины бежать далеко, тем более по прямой улице, которая ограничена невысокими домами, стоящими вдоль дороги. Они не хотят долгой погони, поэтому нужно сбить врагов с пути. Им нельзя ехать домой, нельзя ехать на базу. Их учили в таких случаях мчаться совершенно в другую сторону. Так они и поступают. Сворачивают и бегут вниз по дороге, игнорируя сигналы автомобилей, которые ещё носятся по темному городу. Мужчины из клуба уже выбегают за ними, и только несколько из них держат руки в потайных карманах курток, сжимая оружие, чтобы быть наготове в нужный момент.
ОʼБрайен следует за Дейвом, ведь тот знает город лучше, так что в следующую секунду приходится успеть сообразить и резко свернуть за ним в улочку между зданиями. Узкий проем, забитый мусорными мешками и баками, так что половину из них парни переворачивают, другую удается перепрыгнуть. Лай дворовой псины, которая охраняет свою территорию. Они не обращают на неё внимание. Впереди решетчатый забор. Парни даже не задумываются о том, как будут его преодолевать. Это третье правило – не думать. Действовать на автомате, иначе лишние мысли отрезвят тебя, лишив того адреналина, который помогает тебе держаться на ногах столько времени, несмотря на то, что ты отбил их ещё в тот момент, когда спрыгивал с балкона. Фардж подпрыгивает, пальцами цепляясь за скрипящую решетку, и лезет наверх. Дилану менее удобно. Он пытается не выронить биту, но и не сорваться вниз. Вновь достигают верхушки и опять спрыгивают вниз, слыша, как мужчины сбивают баки с мусором за их спинами. Щелчок затвора – выстрел, заставляющий парней на автомате пригнуться. Бегут дальше. Впереди парк, неоживленная улица. Дейв чувствует себя ответственным в данный момент, ведь именно он ведет Дилана. Фардж сворачивает, несясь через дорогу, чтобы скорее скрыться в темноте деревьев. Преследовать кого-то тяжело в такой местности. Дилан бежит за ним. Вдоль тротуара вплотную стоят автомобили. ОʼБрайен совершает ошибку, когда задерживает дыхание, руками опираясь на капот и перепрыгивая через него, без передышки мчась за Дейвом в парк. Горло начинает резать кислород, а сердцебиение сбивается. Но Дилан терпит, хрипит, справляясь с темнотой в глазах. Уже приглушенно слышит погоню за спиной. Отрываются, так что сейчас самое время вложить все силы. Это последний рывок. Дейв руками расчищает себе дорогу, но острые ветки все равно бьют по коже лица. Его друг вовсе не заботится об этом, поэтому уверен, что останутся царапины.
