Текст книги "Исчезнувшая стихия (СИ)"

Автор книги: Мира Вольная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 50 страниц)

   Еще бы, чего только стоит его система обучения<sup>[21]21
  21 Трехступенчатая система обучения – обучение делится на три ступени по три с половиной года каждая. Первая ступень – начальная – определяются возможности мага, его склонности и что немаловажно характер. Обучение ведется по нескольким направлениям (в основном общие знания и умения): элементарная защита, зелья, предсказания, целительство, история, культура и т.д. Вторая ступень – средняя – расширенное и более углубленное изучение предметов, специализация. Третья ступень – финальная – знания и умения доводятся до совершенства, упор делается лишь на специализацию. До финальной стадии не доходит около 67% учащихся.


[Закрыть]</sup>... И сколько слухов ходит о них? Что из этого правда, что ложь, известно только самим охотникам. Но одно я знал точно, они очень хорошо убирают за собой следы. Наемники СВАМа никогда не работают на одного и того же заказчика дважды, они никогда не перед кем не отчитываются, тем более перед нанимателем, не согласуют с ним своих действий, они зачастую и вовсе не встречаются с ним. Даже нанять их не просто, и пресловутые контракты – это лишь полбеды, заявки рассматривает только Дакар и подходящего охотника выбирает тоже только он. Чем он руководствуется при выборе, знают, пожалуй, лишь боги, хотя не последнюю роль в этом деле играют деньги. Но методы работы охотников порой слишком жестоки, и лишь самые отчаявшиеся решаются обратиться в СВАМ... Но не смотря на все это, они пользуются сумасшедшим спросом, ведь еще не было случая, чтобы охотник не выполнил задание.

   Интересно, обращались ли к нему хоть раз короли, а кронпринцы? Или это будет единичный случай? Если будет конечно...

Глава 2

 Обсидиана Забывшая

     3 сумана спустя

     Я вломилась в башню ректора злая. Нет, не так. Очень злая. У меня просто руки чесались грохнуть кого-нибудь, наорать, обидеть, сделать больно... Лишь бы не было так тошно.

      Я могла себя поздравить ну или пожалеть, кому как больше нравится. Не далее как три дня назад я распрощалась с последней иллюзией, разбила последнюю куклу в кружевном платье и превратилась в настоящую Теневую. Вот только тошно почему-то. Тени! Я как могла долго оттягивала этот момент и все-таки... Три дня назад я убила ребенка. И нет, я ни капли не сомневалась. И нет, я ни разу не оглянулась. И нет, моя рука не дрогнула. И нет, я не лила слезы. И нет, делать этого я не собираюсь. И нет, если бы у меня была возможность вернуть все обратно, я бы не поступила по-другому.

   Вот только тошно почему-то.

   Разве меняет что-то тот факт, что так нужно было? Нет. Разве меняет что-то тот факт, что ему суждено было умереть? Нет. Разве меняет что-то тот факт, что его родители – идоты, и это они, не я, оборвали жизнь пятилетнему малышу? Нет. Разве меняет что-то тот факт, что в принципе мне не о чем сожалеть? Нет.

   Вот только тошно почему-то.

   И да, я похоронила свою совесть. И да, я выжгла каленым железом свою жалость. И да, я отдала на растерзание пустынным шакалам свое сострадание. И да, я, возможно, буду сегодня спать, как убитая.

   Вот только тошно почему-то.

   Я знаю, что это не последнее мое убийство. Я знаю, что это не последнее убитое мной дитя. Я знаю, что несмотря ни на что, и дальше буду охотницей. Я знаю, что будут вещи и похуже и пострашнее.

   Вот только тошно почему-то. Тени, отчего же так тошно?

     Перепуганный и взъерошенный секретарь Дакара открыл было рот, что бы что-то сказать, но слова застряли в его горле, когда он внимательнее разглядел голодного и такого же злого как я Стэра.

   Хороший мальчик. Умный. Долго проживет.

   Судя по голосам, доносившимся из соседней комнаты, у ректора внеочередное собрание. Им же хуже! Пинком, открыв дверь в кабинет, и не обращая никакого внимания на возмущенные взгляды преподавателей, сидевших за столом, я швырнула Дакару плотный кожаный мешок, попутно снимая с него стазис, плотная ткань тут же пропиталась густой кровью. Все находящиеся в помещении следили за его скольжением по ректорскому столу и за длинной полосой крови, оставленной на своем пути.

     – Ты знал? – спросила я, когда мешок наконец-то остановился точно перед ошалевшим оборотнем. Преподаватели вздрогнули. Могли бы уже и привыкнуть к выходкам спецкурса.

     – Обсидиана я...

     – Ты знал? – рявкнула я.

     – Да. Но пойми, я надеялся, что их маг ошибся.

     – Как видишь, нет. Артефакт изъять не удалось. Почему не сказал?

     – Ты бы отказалась. Снова. Мне нужно было понять, сможешь ли ты, мне, в конце концов, нужно было выяснить твой предел! – рявкнул он, видя мои прищуренные глаза и плотно сжатые губы.

     – Выяснил? Поздравляю! – рявкнул, молчавший до этого Стэр, и мы с ним направились к двери.

     – Обсидиана... – услышала я его голос.

     – Ах, ну да, как я могла забыть? Отчет можешь засунуть себе в задницу! – снова обернулась я.

     – Девочка...

     – Тебе что-то не понятно? Направление?

     – Успокойся, – ледяным голосом отчеканил он. – Я не про отчет, – уже гораздо мягче. – Велес больше не охотник, – и, видя, что до меня не доходит, добавил. – Похороны через пятнадцать лучей. Переодеться можешь внизу.

    Так вот зачем это собрание.

   Я тихо прикрыла за собой дверь и спустилась в раздевалку. Через три луча, я уже стояла в пепельно-зеленом костюме – рубашка, жилет, брюки и перчатки, сверху – серая газовая накидка с капюшоном. Мы вышли во двор академии и побрели в сторону кладбища. Пепельно-зеленый – странный цвет, цвет, который выбрал себе Велес. Он – один из нас, точнее был одним из нас. Старше меня минимум лет на сорок, красивый темноволосый человеческий мужчина, очень сильный Теневой. Как же он позволил убить себя? Почему? Надо будет узнать у Дакара, но это позже. Стэр поднял на меня морду.

     – Переживаешь? – спросил он.

     – Не знаю, скорее удивлена.

     – Тебе бы сейчас отдохнуть, а не на похороны малознакомого Теневого тащиться, да и мне тоже, – зевнул Стэр, глядя на небо. – И к целительнице зайти не забудь, все-таки отделали тебя знатно.

     – Молчал бы, ты сам чуть без хвоста не остался. К Лайре завтра зайду. А по поводу похорон... Велес был охотником. Я должна попрощаться, Тени так хотят, -Охотник. Какое странное слово. Одновременно больше и меньше, чем друг. Тот, кто знал. Тот, кто, так же как и я, скрывался, врал и убивал. Иногда, мне кажется, что от нас больше вреда, чем пользы.

     – Тени хотят... а больше они ничего не хотят? – проворчал тал – Я между прочим уже четвертый день ничего не ел.

     – Вот закончится церемония, и отправишься в лес на охоту.

     – А ты?

     – А что я? Я домой через стационарный уйду.

     – Не в общагу? – прищурился леопард.

     – Нет. Нужно Малику денег оставить и посмотреть, как работа продвигается.

     – Ну да, ну да... Будем считать, что я поверил.

     – Иди ты. Туда же, куда Дакар сегодня себе отчет запихнет, – беззлобно ответила я.

     – О, не все еще потеряно, – по привычке парировал тал.

     За препирательствами мы незаметно вышли к кладбищу. Маленькое, ухоженное, оно притаилось между лесом и зданием академии. В невысокой кованой ограде запутались лучи только-только проснувшегося солнца, отбрасывая блики на землю и склепы. Сто двадцать пять – точное число каменных усыпальниц, а сегодня прибавится еще одна. Сто двадцать шесть изящных светло-серых каменных могил. Сто двадцать шесть измученных, уставших бороться с миром и с собой охотников. Сто двадцать шесть неизвестных никому кроме нас имен. Сто двадцать шесть отдавших свои тени, чтобы могли жить другие – незнающие, глупые и счастливые в своем неведении существа. Сто двадцать шесть охотников, не сумевших за свою жизнь найти никого, кому можно было бы довериться, никого, кто бы смог похоронить их изношенные тела и отпустить изувеченные тени. Сто двадцать шесть – число полного, безысходного, абсолютного одиночества. Так мало для целого мира, и так много для любого из нас.

     Это не больно терять сослуживца, которого толком и не знал, но это больно терять Теневого, понимая, что теперь вас на одного меньше, и значит, мир снова выиграл, а ты проиграл.

   Зачем мы делаем это? Зачем спасаем чужие жизни, не заботясь о себе? Почему каждый раз мы вприпрыжку бежим на эшафот, понимая, что именно сейчас может и не повезти, и веревка окажется крепче, чем наша шея? Потому что жить по-другому не умеем. Потому что играть в кости со смертью весело. Потому что с каждым разом все интереснее проверять на прочность Богов и Судьбу. Потому что рождены, чтобы защищать эльфов, врайтов, троллей, фей, всех от самих себя. Такова наша природа.

     – О чем задумалась? – спросил тал, останавливаясь перед входом в склеп.

     – А ты не слышишь? – удивилась я.

     – Нет, ты снова закрылась.

     – Да так, ни о чем, – тени, я даже и не заметила, как перекрыла связь со Стэром. Нужно быть внимательнее.

     – Ну что пойдем? Или ты все же передумала? – я отрицательно кивнула головой, и мы начали спускаться вниз.

   Небольшой каменный зал освещали серебристые магические огоньки, высвечивая замысловатый травяной узор на стенах и полу. У дальнего края стоял открытый пока саркофаг с телом Велеса внутри.

   Укрытый газовой тканью он лежал в таком же пепельно-зеленом костюме. Его волосы были забраны в хвост, лоб охватывал тонкий зеленый обруч. Травник, он и на смертном ложе был верен своей природе. Велес сжимал в руках свои кинжалы. Сделанные из драконьей стали, заклятые на крови хозяина, они – произведение искусства. Их тонкие, плавные, расширяющиеся к рукояти лезвия были покрыты древесными защитными рунами. Шедевр. Настоящий шедевр оружейного мастерства.

   Ну да, кто о чем, а я об оружии.

     'Да очнись ты уже, наконец!' – проворчал тал у меня в голове, воспользовавшись тем, что я открыла связь.

     'Что случилось?'

     'Поздороваться не хочешь?' – ехидно заметил он. – 'Или тебя больше заботят трупы, чем живые?'

     'Очень смешно', – сказала я, кивая сорока четырем Теневым, которые тоже пришли проститься. Что-то мало нас сегодня, неужели остальные на заданиях? Скорее всего. Эх, права была Софи: весной приходиться убирать слишком много дерьма.

     'А кто смеется?' – спросил Стэр. – 'Ты слишком странная сегодня'.

     'Да неужели?' – огрызнулась я.

     'Представь себе. На мой взгляд, все хуже, чем обычно. Что тебя тревожит?'

     'Ничего'.

     'Уж мне-то не ври, я чувствую тебя'.

     'Ты просто оказался прав', – ответила, зная, что он поймет, зная, что ему не нужно объяснять.

     'А я тебя отговаривал, между прочим', – проворчал он. – 'Ничего, скоро будешь дома, сможешь отдохнуть и, возможно, поспать'.

     'Хотелось бы верить', – пробормотала я и снова кинула взгляд на саркофаг. Вошел Дакар и, так же как и я до этого, кивнул одновременно всем и никому. Не было пафосных речей, не было пустых банальных слов, не было лживых слез. Просто каждый из присутствующих по очереди отпускал свои Тени, чтобы сказать Велесу до свидания. Я была практически последней. Наблюдая, как от саркофага с телом скользит Основная одного из наших, я будила Сумеречную и Ночную. Я понимала, что после их призыва буду еле живой, но по-другому поступить не могла. Они должны проститься все, раз уж у меня нет Основной. Тени устремились к мертвому охотнику.

   Вот Сумеречная – самая быстрая из моих теней – коротким поцелуем коснулась его холодного лба и осталась стоять возле изголовья, гладя щеку и ожидая приказа вернуться.

   Вот Дневная – самая жестокая из моих теней – скользнула вдоль его тела и положила голову на грудь Велеса, туда, где уже не билось его сердце.

   Вот Ночная – самая взбалмошная из моих теней – погладила его руки, сжимавшие оружие и, взяв его запястья, осталась стоять рядом тоже ожидая. Вот Утренняя – самая вредная из моих теней – коснулась его волос, глаз, носа, поцеловала бледные губы.

     – До свидания, Велес Травник, сын Эльнара, Теневой охотник, тот что Отказался, – прошептала я, и мои тени вернулись ко мне.

     – До свидания, Теневой, – рыкнул Стэр, и мы, развернувшись, вышли из склепа.

     'Теперь домой?' – спросил тал.

     'Да, только в себя приду'.

     'Глупая, ты как будто сама себе враг'.

     'Стэр, я тебя умоляю, не начинай', – он лишь фыркнул. А я прислонилась к каменным холодным плитам усыпальницы и закрыла глаза, пытаясь собраться с силами.

     'Я на охоту, попроси Дакара оставить кого-нибудь у телепорта, чтобы я смог попасть домой'.

     'Угу', – леопард сорвался с места и черной молнией метнулся в лес. Я бы сейчас тоже не отказалась от пробежки по лесу, когда только ты и ветер и звезды и морозный ночной воздух. Но мое состояние оставляет желать лучшего, так что зачем мечтать о несбыточном? Тени! Как же болит спина. А все эти проклятые кнуты. Я глухо рыкнула. Кто-то взял меня за руку, заставив открыть глаза. Дакар.

     – Обсидиана, прости, – с беспокойством сказал он и тепло посмотрел на меня.

     – Я не сержусь на тебя, как это не странно, – устало проговорила я.

     – Я знаю. Я не за это прошу прощения.

     – Я тебя не понимаю, – я взглянула в его карие глаза, пытаясь найти там ответ.

     – Ты боишься, девочка, и виноват в этом я.

     – Ты прав, я действительно боюсь. Но тебе все равно нет необходимости извиняться. Я смогу побороть это, вот только не знаю, как скоро.

     – Что пугает тебя? – он чуть сжал мою руку.

     – Я сама Дакар, – он не понимал.

     – Знаешь, что я почувствовала в тот момент, когда убила этого ребенка? Знаешь, что почувствовала, когда мой кинжал коснулся его тоненькой шейки? Знаешь, что почувствовала, когда отрубила его голову. Знаешь, что почувствовала, когда его кровь залила кружевную подушку в колыбели? Знаешь, что почувствовала, кладя его в мешок? Ничего, Дакар. Абсолютно ничего. Никаких сожалений, возражений, угрызений. Ни-че-го. – Дакар по-отечески улыбнулся и прижал меня к себе. Я уткнулась носом в его мантию. Он пах вереском и речными кувшинками, как и много лет назад. Его длинные каштановые волосы были заплетены в косу, взгляд был острым, пронзительным. Чуть резкие неправильные черты лица и просто невероятная сила, сквозившая в каждом движении. Он тревожил сон и сердца многих студенток СВАМа. Почти каждый год находилась очередная дурочка, пытающаяся взять штурмом этого великолепного оборотня, этого идеального хищника. Стоит ли говорить, что их попытки неизменно проваливались? К счастью, среди охотников таких случаев практически не было, что существенно упрощало жизнь и нам – его подопечным – и ему.

     – Глупая, глупая маленькая девочка. Ты до сих пор так и не поняла. Обсидиана, это хорошо, что ты ничего не чувствовала, это хорошо, что ты не колебалась, – чуть слышно заговорил он. – Пойми, наши чувства часто лживы и эгоистичны. Они играют с нами, подставляют под удары, ослабляют. И не мне тебе говорить, что трезвый ум и холодное сердце помогают выжить. И потом, тебе ведь не нравится убивать, ты не получаешь удовольствия отнимая жизнь, ты не наслаждаешься муками убитых тобой. Ты любишь борьбу, схватку. Тебя не интересует конечная цель, лишь путь к ней. И чем он опаснее, чем труднее, тем отчаяние и яростнее ты ведешь бой, тем упорнее твое желание выиграть. Или я ошибаюсь? – и я почувствовала его внимательный взгляд.

     – Нет, но Дакар, разве это правильно? То, что мы делаем? Разве мы вправе решать, кому жить, а кому умереть? И потом, в один прекрасный день я могу захотеть отнять чью-то жизнь, просто так... из прихоти, скуки, интереса. Я боюсь, что не смогу остановиться, боюсь, что однажды стану тем, чем становлюсь в Ночь Теней и останусь такой навсегда. Обезумевшей от крови и криков. Мне страшно, когда я открываю глаза на поляне после Ночи, а вокруг меня трупы фантомов и поваленные деревья, – я по-прежнему стояла, прижавшись к ректору, боясь поднять на него глаза, боясь пошевелиться.

     – Ди, твой страх – это хорошо и плохо. Хорошо, потому, что ты осознаешь возможные последствия. Плохо потому, что он разжигает в тебе сомнения. И неужели ты думаешь, что я или Стэр позволим тебе превратиться в чудовище? Неужели ты действительно думаешь, что сама себе это позволишь? Пойми, то кем ты станешь, зависит только от тебя. Верь в свои силы, верь своим Теням, и ты со всем справишься. Ты не хуже меня знаешь, что сомнения и неуверенность ведут к смерти охотника. Чем их больше, тем ты слабее. Оставь привилегию сомневаться, бояться и не доверять другим. И даже если я буду в тебе не уверен, наплюй и иди дальше, – он чуть отстранил меня от себя, заглядывая в глаза. – И потом, кто тебе сказал, что мы решаем чью-то судьбу? Ди, только Боги вправе это делать. Боги и сами существа. Ты не виновата в смерти мальчика, это был выбор его родителей, Ди. Это они решили его судьбу, идя на поводу у своих эгоистичных желаний. Не казни себя, забудь.

     – Но разве это нормально, когда в груди кусок льда? Мне иногда кажется, что мы хуже духов грани, – я отвела взгляд, всматриваясь в лес. – Это не нормально.

     – А кто тебе сказал, что жить по-другому правильно? Под покровом моральных принципов, этики и гуманности в большинстве случаев таится злоба, ненависть, алчность и предательство. Порой, мне кажется, что самое ужасное в нашем мире – это толерантность. Оглянись вокруг, мы существуем только потому, что в нашем мире полно уродов, ублюдков и настоящих чудовищ, тебе ли этого не знать? Ты ведь помнишь, почему мы появились. И пусть духи грани ушли, но есть существа гораздо хуже и опаснее их, потому что, в отличие от духов, они живы и их желания осознанны. Девочка, мы не добро и не зло, мы – тонкая черта между ними. То, что их связывает и одновременно разделяет.

     – Не знаю, Дакар. Возможно, ты и прав, но может остальные расы были правы, изгнав Теневых из Мирота<sup>[22]22
  22 Мирот – мир Обсидианы, населен различными расами преимущественно магическими. По некоторым подсчетам цивилизация на Мироте зародилась около четырех с половиной миллиардов лет назад.


[Закрыть]</sup>. Может, у них все же были причины бояться и ненавидеть? Наша история так противоречива, в ней столько белых пятен, впрочем, как и в нас самих. Теневые тоже одно большое противоречие. Не свет и не тьма, не огонь и не лед. Что-то среднее, что-то странное. Тяжело быть серединой, Дакар. Тяжело удерживать равновесие, танцуя со смертью на канате.

     – Тяжело, но ты справишься, Ди, я в тебя верю. В тебя и твоих теней и твоего тала, конечно же. Я не знаю твою историю, но вижу, какой она тебя сделала, поэтому верю в тебя, – он отстранился и зашагал к выходу из кладбища.

     – Хорошо, хоть кто-то из нас верит, – чуть слышно пробормотала я, идя следом за ним. Ректор лишь насмешливо вздернул бровь, давая понять, что все слышал. Я оскалилась в ответ, обдумывая его слова. Нет, не спорю. Мне, конечно, стало легче после разговора с ним, и возможно, что уже завтра я посмеюсь над своими страхами. Вот только убедить бы в этом еще и себя.

     – Дакар, как погиб Велес? – поинтересовалась я, чтобы отвлечься.

     – Проклятие, Ди. Он не предал значения своему состоянию. Думал, что простыл. А мы не смогли заметить вовремя, – и ректор крепко сжал челюсти.

     – Удалось выяснить, кто его наложил?

     – Да. Но наказать виновного мы не сможем. Проклятие было посмертным, поэтому, даже обнаружив, не получилось его уничтожить, – я лишь кивнула. Мы снова замолчали.

   Ничего удивительного в смерти Велеса не было. Теневые очень сильно подвержены проклятиям, даже самым слабым, а тут посмертное. Первым делом охотников учат защищаться и распознавать проклятия. Даже самое незначительное может привести к гибели. Элементарный приворот может стоить жизни. Теневые плохо реагируют на подобного рода магию. Именно поэтому на нас всегда куча охранок, амулетов и оберегов. Я предпочитаю не таскать на себе лишний металл и поэтому раньше, когда заказывала одежду у паучих, отдельно обговаривала список интересующих меня защитных узоров. Теперь они выучили этот список наизусть. Я усмехнулась.

   За размышлениями, я не заметила, как мы вышли к академии. Восьмиэтажное огромное здание из серого гранита в форме полукруга. Множество резных арок и переходов, огромное количество коридоров, светлых просторных аудиторий и лабораторий. Даже на вид академия вселяла чувство безопасности и надежности. Главный вход был со стороны небольшого парка, где сейчас на лавочках или же просто на траве сидели студенты. Кто-то нервно перелистывал конспекты, кто-то практиковался в магии, кто-то просто бездельничал, но все они, как один лишь завидев Дакара, кивали и улыбались ему. Со мной тоже здоровались, но лишь некоторые, те, у кого я уже принимала экзамен. Большинство же из студентов в основном шушукались. 'Охотница' – чуть сдавленный женский шепот.

   Первокурсники что ли? Обычно мы не вызывали такого ажиотажа, ведь большинство лекций Теневые посещают вместе с остальными учащимися.

     – Дакар, пришли, пожалуйста, кого-нибудь к стационарному телепорту оборота через два. Пусть откроют его для Стэра, – попросила я ректора, поворачивая к теплицам и оранжереям.

     – Ты домой? – спросил он. Я лишь кивнула. – Не хочешь все же просветить меня, где он находится? – ехидно поинтересовался ректор.

     – Честно говоря, не очень. Должно же и у меня быть убежище, – парировала я, намекая на его неприступный домик к югу от СВАМа. Почему непреступный? Да, потому что мало того, что находится он в чаще Орского леса<sup>[23]23
  23 Орский лес – расположен к югу от академии на границе с Инторой. Считается непроходимым и очень опасным, так как большинство тварей обитающих там отнюдь не травоядны, более того приблизительно 34% из них основательно и давно мертвы.


[Закрыть]</sup>, так еще защита вокруг него такая, что даже духам грани не пройти. Уж я-то знаю, пыталась как-то туда добраться, еле ноги унесла.

     – Хорошо, я пришлю кого-нибудь. Береги спину, девочка, – ответил оборотень и зашагал к дубовым дверям главного входа.

     – И ты свою, не прощаемся, – кивнула я в ответ.

     – Никогда, – донес до меня ветер ответ Дакара.

   Переодевшись и забрав из раздевалки свои вещи и оружие, я все-таки решила заглянуть к целительнице, прежде чем отправиться домой. Спина болела неимоверно. Странно, обычно раны от плетей меня не особо тревожат. Я вошла в лечебный корпус и достаточно быстро отыскала там Лайру. Хрупкая, словно фарфоровая статуэтка, эльфийка сидела за столом в своем кабинете и просматривала какие-то бумаги, то и дело сдувая с глаз непослушную прядку цвета пшеницы.

     – Мда, где-то в лесе, кто-то сдох, – удивилась я. Лайра за бумагами? Ущипните меня, я сплю.

     – О, Сид, давненько не виделись, – ответила она. – И почему сдох? Я просто кое-что ищу, – по-прежнему перебирая бумажки, скороговоркой выпалила она. – Подожди пару вдохов, – я послушно оперлась о стол, разглядывая бардак в ее кабинете. Книги, колбы, мешочки с порошками, пучки трав, скомканная бумага, бланки, пробирки. Просто хаос. Как она умудряется что-то отыскать в этом беспорядке? У меня уже давно руки чешутся спалить весь этот хлам к упырской бабушке, но все как-то повода не было. Может заняться, пока жду?

     – Ну, наконец-то! – победно вскрикнула лекарка, размахивая каким-то листочком, словно флагом и нехорошо улыбаясь.

     – У тебя такой вид, что мне страшно, – я сделала маленький шажок назад.

     – Тебе бояться нечего, – поднимаясь из кресла, ответила она. – А вот этой новенькой дуре я сегодня буду тщательно и долго промывать мозги! Достала просто. Уже пятый раз рецепты путает, вчера чуть больного мне до столбняка не довела, представляешь? Овца! Ну, ничего, я ее в морг отправлю сегодня, там как раз некроманты-третьекурсники фантомов вызывать будут. Пусть полюбуется, – возмущалась эльфийка. Да, Лайра в гневе страшна.

     – А не слишком ли жестоко? – спросила я и тут же об этом пожалела.

     – Жестоко? Да эта чахоточная мне уже третий эксперимент валит! – возмущалась она, медленно двигаясь в мою сторону. Я покосилась на дверь. – Дрянь малолетняя, чтобы я еще раз взяла кого-нибудь по старой дружбе в качестве практиканта!? Прибей меня сразу, договорились? – остановилась она, почти вдавив меня в стену.

     – Да без проблем. Только скажи, и я всегда приду на выручку страждущим.

     – Я знала, что на тебя можно положиться, Ди, – сверкнули глаза, цвета морской волны. – Что будем лечить на этот раз? – она щелкнула пальцами и поднесла руки, к появившемуся перед ней, голубому пламени.

     – Спину. Что-то не нравится мне ее состояние, – я стянула жилет и рубашку, уселась верхом на видавший виды стул, и размотала бинты. Я нахмурилась, вертя в руках мокрые тряпки, что-то кровь долго не останавливается.

   Увидев мою спину, Лайра помянула родственников упырей до седьмого колена и принялась за осмотр. Прошло несколько лучей, прежде чем целительница встала и подошла к огромному стеклянному шкафу. Покопавшись в его недрах, лекарка извлекла на свет несколько пузырьков с мутной гадостью внутри, чистые бинты и тонкую металлическую спицу. Твою ж... Прижигать будет. Провозившись со мной еще какое-то время, она, наконец, наложила бинты и велела мне одеваться.

     – Ди, солнце мое мрачное, просвети тетю Лайру, где ты умудрилась найти яд кроксов<sup>[24]24
  24 Крокс – ящерица размером с мизинец взрослого эльфа. Обладает преимущественно желтым либо оранжевым окрасом (хотя иногда встречаются и светло-красные), имеет четыре роговых нароста на голове, выделяющих сильный яд. Обитает в эльфийский горах.


[Закрыть]</sup>? – настала моя очередь ругаться. Вот сволочи, смазали плети ядом. Не дай им Тени еще раз встретиться у меня на пути, сожру и не замечу!

     – М, может у эльфов? – я вздернула бровь.

     – И это они тебя так отделали? – я промолчала. Лайра лишь хмыкнула.

     – В общем, расклад такой, – она впихнула мне два пузырька, с черной и темно-серой мутью внутри. – Это, – она ткнула пальцем в черную склянку, – принимай за завтраком, каждый день, в течение одного с половиной сумана по глотку. Оно выведет яд. Это, – она указала на другой пузырек, – вотрешь в раны тоже через полтора сумана, предварительно тщательно промоешь их в воде. Лучше, если это будет река или сравнительно молодое озеро. Это позволит ранам быстрее затянуться и не оставит шрамов. До этого момента спину не мочить, бинты менять три, а лучше четыре раза в день, магически на раны не воздействовать. Вопросы?

     – Только один. Как я, по-твоему, буду втирать эту гадость? У меня рук на спине нет, – произнесла я, всматриваясь в непонятную жидкость.

     – Придешь ко мне, ну или попросишь кого-нибудь, – пожала плечами эльфийка.

     – Что в составе?

     – Меньше знаешь, крепче нервы, – изрекла она, снова садясь за стол. Ну что ж, не буду мешать. Я поблагодарила лекарку и отправилась на выход.

     – Не прощаемся.

     – Никогда, – ответила я и закрыла дверь.

     Боги, всего несколько вдохов и я дома. Портал выкинул меня на западе государства людей, на краю небольшого поля.

   Отлично, в этот раз я почти правильно указала координаты. Осталось только пересечь лес. Настроение упорно держалось на отметке хреново, но жить можно. Поэтому лесок я миновала буквально за полтора оборота. Ну наконец-то, духи грани! А я оказывается, умею скучать. Глубокий вдох – проверить защиту, выдох – отпустить Дневную и Утреннюю. Почувствовав свободу, тени устремились к дому. Они скользили по земле, переплетаясь между собой, бесшумно, с невероятной скоростью, замирая, удлиняясь, растягиваясь. Я медленно шла за ними.

   Дом был почти закончен. Осталось лишь доделать несколько комнат на втором этаже и чердак. Большой каменно-стеклянный, дом принадлежал моему отцу и после его смерти был продан на торгах. Мне потребовалось много сил, чтобы вернуть его себе. И еще больше, чтобы набраться смелости и почти полностью переделать. Зачем? Чтобы воспоминания не тревожили меня и покой самого дорогого существа в моей жизни. Чтобы забыть и помнить одновременно, чтобы перестать кричать по ночам.

   Он стоял на небольшой скале над озером, с двух сторон – лес, на западе -равнина и горы. Я была привязана к этому чуть мрачному, не вписывающемуся в окружающее пространство великану. Конечно, с моей стороны это верх безалаберности, но могут же быть и у Теневой свои маленькие слабости? Мне было спокойно здесь, а еще безопасно. Даже лучше, чем в академии под крылом Дакара.

   Еще несколько шагов, десяток вдохов и я спущусь в свою комнату, закрою дверь и отдохну. Боги, наверное, так улыбаются сумасшедшие.

   Я снова взяла под контроль тени, когда они были уже у калитки. Вдруг рабочие заметят?

   Утренняя дернулась, запуталась в моих ногах, качнула траву, потянула за руку. Я чуть надавила, усилила контроль и даже шикнула. Наконец, она улеглась.

     Я толкнула дверь и вошла внутрь. На первом этаже царил полный бедлам. То и дело мимо пробегал какой-нибудь гном, таща очередную балку или ткань, непонятного назначения наверх, откуда доносился зудящий шум и отборный мат на гномьем.

     – Доброе утро, госпожа, – пронесся мимо меня Малик, но на третей ступеньке затормозил и обернулся, чуть не выронив гору какого-то тряпья.

     – И тебе не хворать, – хмыкнула я. Малик всунул ткань, пробегавшему мимо рабочему, что-то шепнул ему и подошел ко мне.

     – Простите, за беспорядок, но я не знал, когда вы и господин Стэр вернетесь, – он забрал у меня из рук сумку и направился к кабинету.

     – Все в порядке Малик, не бери в голову, – отозвалась я, идя следом за ним. Я по привычке проверила охранки, подновила защиту и только потом развалилась в кресле.

   Малик на мои манипуляции не обращал ровным счетом никакого внимания и складывал оружие в хран, что-то предусмотрительно откладывая в сторону, что бы позже почистить, починить или выкинуть. Привык уже к прогрессирующей паранойе своей хозяйки. Почти хорошо.

   Малик устроился напротив, смахнул несуществующую пылинку с темно-синей рубашки и выжидательно на меня посмотрел.

     – Рассказывай, – обратилась я к нему.

   – Ну, работы идут медленно, госпожа. Гномы пытаются дурить. Впрочем не так все плохо, по моим прикидкам второй этаж будет готов сумана через три, три с половиной, – я рассеяно кивала головой, пока он перечислял количество материалов, которые нужно докупить, количество материалов, которые уже пришли, объем выполненных и еще только предстоящих работ и затраты будущие и прошлые. Мда, немаленькая такая сумма. Кофе что ли выпить? – Две гостевые спальни уже готовы, сейчас ведутся работы в ванных комнатах. Через четыре дня гномы обещали заняться библиотекой и мансардой, хотя узнав про мансарду поначалу долго возмущались. В целом же все как всегда. На днях заходил паренек из деревни принес продукты и кое-какие травы, поблагодарил за оставленные вами амулеты. Раза четыре с вами пыталась связаться Софи, и один – Елена. Вчера наконец-то пришло подтверждение из человеческого банка, о сроках и сумме выплат. Они, как вы и предполагали, осталась прежними, – я мысленно поставила себе галочку, не забыть поблагодарить Софи. Именно она подсказала мне, куда нужно надавить, чтобы хорошие дяденьки банкиры не наглели.

     – Ты говорил, что гномы дурят. Что не так? – я нахмурилась.

     – Ну, вы же знаете эту расу... То материалы им не те пришли, то архитектура у дома странная, то стены не ровные, то на водопроводных трубах заклятия необычные, – Малик закатил глаза.

     – Бедные, не знали они, на кого нарвались, – улыбнулась я, а мужчина кивнул с серьезным видом.

     – Ваша правда, госпожа, я им спуску не даю, – ухмыльнулся он в усы.

     – Я в тебе не сомневалась. Малик, я слегка устала, поэтому гони их в шею. И скажи, чтобы до завтрашнего вечера не появлялись. А еще свари мне, пожалуйста, твой фирменный и печенье, если есть. Я буду у себя в комнате, о делах поговорим позже, – я поднялась со стула.