Текст книги "Набат. Книга вторая. Агатовый перстень"

Автор книги: Михаил Шевердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 46 страниц)

Глава двадцать пятая. СДЕЛКА

                                                                   То ложь, это ложь, 

                                                                   а  вот  слона проглотила  мышь.

                                                                             Чоудри

                                                                  Неумелый  вор  залезает  в  нужник.

                                                                             Китайская  пословица

Чандра Босс тронул Алаярбека Даниарбека за плечо,  и он мгновенно обернулся.

«Где я видел эти воровские глаза?» – Как всегда, Алаярбек Даниарбек делал заключения решительные и категорические. Но почему он вывел заключение, что у остановившего его человека – воровские глаза? Напротив, всякому другому они могли показаться скорее простодушными, растерянными, глазами наивного простолюдина, не знающего, как себя вести. Но Алаярбек Даниарбек много видел в жизни сладкого и горького. Он не ограничивался никогда поверхностью явлений, а запускал ищущую руку поглубже. И сейчас он, поглядев в узенькие глазки Чандра Босса, прятавшиеся в глубоких впадинах, сразу же определил, что их выражение совсем не такое уж невинное. Нет, Алаярбеку Даниарбеку стало сразу же ясно, что этот по внешнему виду локаец, облеченный в чёрный суконный бешмет, простую из синей грубой маты чалму, шершавой телячьей кожи мягкие сапожки, совсем не локаец, хоть и пытается походить на представителя этого воинственного племени, и, что самое главное, человека этого он, Алаярбек Даниарбек, где-то видел. Но где? И почему вид его вызывал такое неприятное чувство?

В свою очередь изучая мясистое тёмное лицо Алаярбека Даниарбека, Чандра Босс поздоровался и сказал:

–  Господин Даниар, преклоняясь перед вашими подвигами на поприще войны с неверными... Словом, у меня к вам, если соблаговолите, есть разговор.

Переждав несколько секунд, пока пройдет приступ сердечной слабости, который возникал непременно, как только при нем поминали курбаши Дани-ара, Алаярбек Даниарбек важно выпятил грудь, распахнул халат и, уперев ру-ки в бока, засунув пальцы за бельбаг, сказал:

–  Здоровы ли ваш скот и семейство, почтеннейший?

–  Мы очень спешим, по милости аллаха.

Склонившись в поклоне низко, но несколько надменно, что меньше всего вязалось с обличием небогатого скотовода, за которого он сейчас себя выдавал, Чандра Босс быстро проговорил:

–  Сахару бы вам на язык, господин командующий. У меня разговор самый маленький, но... касающийся жизни и смерти.

Точно определив, что перед ним стоит не локаец, а некто, от кого так просто не отмахнешься, как бы этого ни хотелось, Алаярбек Даниарбек глазами  показал на толкающуюся, спешащую, галдящую толпу, в центре которой они стояли, и сказал важно:

–  Нет места и зёрнышку проса упасть, а вы разговор начинаете...

Вой, крики внезапно заглушили все базарные шумы. Расшвыривая торгашей и покупателей, разорвав толпу на две половины, через площадь, кишащую людьми всех племён и наречий, двигался верхом отряд ликующих басмачей. Каждый нукер вел за собой привязанного за шею к хвосту лошади и грубо спеленутого арканом дехканина. Избитые, израненные пленники бежали, спотыкаясь, подхлестываемые ехавшими сзади. На вьючных лошадях везли большие полосатые мешки, запятнанные кровью.

Связанных дехкан заставили встать перед появившимся откуда-то курбаши Батыром Болушем на колени. Нукеры брали мешки за нижние углы и вытряхивали из них отрубленные головы, точно тыквы. Головы – бородатые, безбородые, седые, черные – покатились по плотно утрамбованной земле, оставляя следы сукровицы. Один из юзбашей встал рядом с Батыром Болушем и, громко считая, отпихивал их от себя небрежно ногой.

–  А мы вот сюда! – сказал Чандра Босс окаменевшему от ужаса Алаярбеку Даниарбеку. И он схватил его крепко за руку.

Алаярбек Даниарбек не успел оглянуться, как оказался в крошечной тёмной лавчонке, в которой пахло сыростью и чем-то кислым.

–  Намазать бы вам губы сиропом, – сказал Алаярбек Даниарбек, – но зачем вы меня сюда затащили?

–  Разговор короткий, – сказал Чандра Босс и, снова изучив взглядом лицо Алаярбека Даниарбека, быстро заключил: – Хорошо, что я вас нашел в этой сутолоке и суматохе! Предлагаю двенадцать ручных пулемётов Льюиса, новых, с пломбами, хорошо смазанных, в фабричной упаковке... по сходной цене...

Широко открыв рот от изумления, Алаярбек Даниарбек уставился на Чандра Босса. Так! Чутье не изменило ему: это никакой не степняк, не локаец, не пастух, но так неожиданно...

Трусливая дрожь пронизала все тело Алаярбека Даниарбека.  Первым  побуждением его было вскочить и броситься в толпу базара, чтобы она мгновенно поглотила его. Исчезнуть, сбежать! Но он тут же сообразил, что бояться-то нечего, что человек, сидящий перед ним, совсем не так уж опасен, раз он предлагает купить товар. Но... какой товар? Пулемёты!

Всё во рту у него пересохло, и язык едва ворочался, когда Алаярбек Даниарбек произносил слова, которыми хотел оттянуть время, чтобы успеть хоть немного сообразить, как вести себя дальше.

–  В каждом углу дома хороша середина, а в каждом деле – сердцевина, – пробормотал он.

–  Я имею товар, господин Даниар, очень необходимый вам в ваших предприятиях, – сказал  почтительно, но твердо Чандра Босс, картинно сплюнув  слюну, зелёную от жевательного табака. Я знаю, что вашему войску нужны пулемёты. Я предлагаю, вы покупаете.

–  Кто вы такой? – спросил Алаярбек Даниарбек и подумал: «Он – это он, а я – теперь не знаю, кто я: мирный человек или людоед Даниар. На меня уже пальцами показывают».

–  Зачем вам знать... но если так угодно, – сказал Чандра Босс, – я Сулейман, агент фирмы «герр Мюллер и К ⁰»... Адрес нашей конторы – город Дюшамбе... закупаем кишки... вывозим в Германию...

–  Прекрасно, – Алаярбек Даниарбек совсем оправился, – кишки не стреляют... ха-ха-ха, – и так как собеседник даже не улыбнулся, он продолжал: – И что же скажет господин верховный командующий, узнав, что агент, скупающий кишки, торгует, так сказать... этими... как вы изволили назвать... ну теми самыми...

У Алаярбека Даниарбека не поворачивался язык произнести слово «пулемёт», а тем временем мозг его сверлила мысль; «А я ведь тебя знаю очень хорошо знаю, но откуда?»

–  На Востоке хорошо говорят: слишком осторожный купец не увидит ни пользы ни убытка. Не хотите покупать – дело  ваше. Что же касается господина Энвера, какое дело ему до нашей беседы. Слова – пар. Дунул – и нет его. Но,– прибавил Чандра Босс с издевкой, – уж поскольку я вложил шею повиновения в ярмо приказания и продел в уши кольцо рабства, позвольте   вам сообщить: торговец кишками  герр  Мюллер – человек деловой... Он знает, что убой скота во время войны больше, чем во время мира, а кишки до конца войны сгниют и потому он кладет двадцать два процента с выручки в кошелек зятя халифа...

–  На грубое слово не сердись, на ласковое не поддавайся... Я и говорю, что скажет зять холифа, когда он узнает, что господин... э... э... Сулейман, как вы изволите именовать себя, продает английские пулемёты кое-кому, а не передаёт ему...

–  Смотрите, почтеннейший, вы ходите по нашим улицам, ездите по нашим дорогам. Берегитесь, как бы дувалы не разбили вам вашу мудрую голову...

–  Был один Сулейман,– он тоже грозил мне, – задумчиво проговорил Алаярбек Даниарбек, – а ему отрезали голову. Прозывали его Баранья Нога, а вы не кабанья ли нога будете?!

Взгляд Чандра Босса сделался тяжёлым.

–  Человек, который выдает себя за известного курбаши Даниара, прославленного командира бесстрашной кавказской конницы...

Сердце Алаярбека Даниарбека немедленно кувыркнулось опять в бездонную тьму. Он сразу же вспотел, представив себе, как острый кол вонзается в его внутренности, ибо своих врагов Даниар, как правило, сажал на кол. Но в минуту опасности чувства Алаярбека Даниарбека напрягались: одно воспоминание всё делалось яснее, чётче, вот-вот он схватит его, ощутит своей рукой. Но пока что он заметил в высшей степени туманно:

–  Золото – из земли, лукавство – из человека.

–  Золото! – понял по-своему колебания Ачаярбека Даниарбека Чандра Босс – Уплатите мне хорошую цену – и мне нет дела до того, Даниар вы или не Даниар, ангел вы или дьявол, а господину Энверу совсем необязательно знать, чем я торгую и с кем я торгую.

И вдруг Алаярбек Даниарбек вспомнил. От растерянности и смущения его не осталось и следа. Испарина сразу же высохла на лбу, а вся его маленькая приземистая фигурка напыжилась.

–  Ха, всякий в воде видит что желает: земледелец – дождь, кузнец – огонь. А помните вы, господин Сулейман, толпу бухарцев у подножья Башни смерти... всенародный суд над визирами эмира.

–  О чём вы это?

Теперь пришла очередь теряться Чандра Боссу, и хоть он довольно небрежно теребил кончик своего длинного жгутообразного уса, но бледность разлилась по его лицу.

–  А вы помните, – продолжал торжествуя, Алаярбек Даниарбек, – под-нявшиеся к небесам вопли людей и рукоплескания, когда произносились обвинительные речи, а матери и жёны казнённых требовали смерти кровавым собакам эмира, а? А помните, как объявили предателями и изменниками шесть турецких офицеров и обезумевшая толпа побила их камнями.

При последних словах Чандра Босс вздрогнул, но постарался взять себя в руки.

–  Какое мне дело до каких-то дохлых турок?! – старался говорить он небрежно. – Кто попал в воду, сухим не выберется, кто попал в могилу, живым не выйдет...

Глаза его буквально буравили лицо собеседника.

–  Хорошо... – воскликнул Алаярбек Даниарбек. – Друг говорит, болея, враг – смеясь. Вспомним, что было ещё раньше. Скажите, вы не помните,   господин Сулейман, площадь казарм с покосившейся грязной балаханой? В каждой худжре жили по два-три сарбаза. А под худжрами стояли лошади. А солдаты сешамбеги три дня только жили в своих худжрах, а четыре дня батрачили у вельмож и в жару и в холод. Потом раздавали жалование. Приезжал сам кушбеги, военачальники-саркарда, все в золотых и серебряных халатах. Мирза выкликал фамилии. Солдаты подходили, получали деньги. Но тут же поворачивались и шли к сутхуру, индусу-ростовщику, и отдавали свои долги, а? Не помните?

Потирая лоб рукой, Чандра Босс, точно всё ещё будучи не в состоянии вспомнить, прикрывал глаза.

–   После выплаты жалованья, – продолжал Алаярбек Даниарбек, – вели солдат на площадь у Самаркандских ворот, и мирза читал приказ.... Помните, людей обнажали до пояса, клали на большой барабан и колотили палками так, что барабан отзывался  в их внутренностях: трум-трум-трум-трум.

–  Что вы хотите? – нервно прервал его Чандра Босс – Пусть сгорят в  могиле кушбеги, саркарда, солдаты, – кто вы и чего от меня хотите?

–  Я хочу сказать, господин, что вы тогда назывались саркарда Карим-эфенди.

–  Может быть. Ну и что же. Я верно служил эмиру и делу ислама... и...

–  Но вы, господин саркарда Карим-эфенди, раз сидели рядом с кушбеги   и смотрели вниз на барабан. А на барабане лежал солдат, и с порванной спины его свисали клочья мяса и текла кровь. А за что его били до смерти?..

–  Какое мне дело до какого-то болвана, мошенника!

–  Хорошо, а не вспомнить ли нам, что случилось ещё раньше?!

–  Долго вы будете заниматься воспоминаниями?!

–  Тсс! Немного внимания. Я только хочу рассказать об одном караване.   Шёл караван. В своих вьюках верблюды тихонько везли и винтовки, и патроны, и мундиры для бухарских солдат, и... золото, английское золото, а хозяином каравана был индусский купец Чандра Босс, а охраняли караван в пути от Сарай-Камара от большевиков, сидевших в Керки и Термезе,бухарские   сарбазы. Долог путь верблюдов, медленно звенят колокольцы. Мало ли что случается в далёком пути! Но пророк Хизр, помощник странствующих и путешествующих, сохранил со своими сорока чильтанами караван от бед. И    когда он прибыл в благородную Бухару, то вдруг оказалось, что золото исчезло. Чандра Босс на священном коране поклялся, что английское золото украли воры и предатели сарбазы.

–  Проклятие! Но все сарбазы подохли в зиндане, захлебнулись в своих испражнениях и крови.

–  Да, по воле  аллаха. – смиренно проговорил Алаярбек Даниарбек, – после наказания на площади у Самаркандских ворот всех сарбазов бросили   в тюрьму. Господин купец Чандра Босс смазал ладони тюремщикам, и тем, кто ещё остался жив, отрезали языки. Но... хитёр был Чандра Босс, а кое-кто   оказался похитрее.

Давно порывавшийся что-то сказать Чандр Босс воскликнул.

–  Ты… ты Алаяр…

–  Да, господин Сулейман или Чандра Босс... это я, ваш друг Алаярбек   Даниарбек, с вашего соизволения. Да, это я, с которым вы спали у степных костров под одной попоной. Это я, Алаярбек Даниарбек, которой вытащил вас из Аму-Дарьи, когда перевернулся каюк и вы уже совсем захлебнулись, это я – Алаярбек Даниарбек, которого вы, украв вьюки с золотом и деньгами, отдали в руки палачей. Да, это я Алаярбек Даниарбек и это я пойду сейчас к господину Энверу и скажу: вот он, вор и грабитель, это он ограбил и обворовал зелёное знамя пророка.

–  Хватит! – заорал Чандр Босс, и в глазах его Алаярбек Даниарбек прочитал злобную решимость, – хватит. Замолчи! А то я сейчас крикну, что ты большевик, шпион, и...

–  Ффу, – тебе никто не поверит, – все знают, что я Даниар-курбаши. Тебя народ разорвёт на части... за клевету.

В возбуждении Алаярбек Даниарбек и Чандр Босс вскочили и стояли друг против друга, готовые броситься к двери, за которой в облаках раскалённой пыли шумел базар.

–  Тьфу, никто не станет вспоминать о золоте, пропавшем пять лет назад,    тем более Энвер, – наконец пробормотал Чандр Босс, – я найду способ прояснить мозги господину Энверу насчет того, где настоящий Даниар и где ненастоящий. Я-то знаю, что ты переводчик русского доктора-большевика.

Он тяжело дышал и с ненавистью смотрел на Алаярбека Даниарбека. Почва и в прямом и в переносном смысле уплывала у Чандра Босса из-под ног. Но сдаваться он не собирался.

«Наконец, – думал Алаярбек Даниарбек, – Чандра Босс сам выдал себя. Если он знал, кто я такой, то почему сразу же не выдал меня энверовцам. Значит, у Чандра Босса есть свои расчёты, а если есть расчёты...»

Алаярбек Даниарбек усмехнулся:

–  А если господин Энвер узнает,  что Чандра Босс выдал шесть турецких офицеров как врагов революции на растерзание толпе во время суда у Минарета смерти, чтобы отвести от себя подозрения и убежать, спасая свою жизнь? А ведь непременно среди них нашлись бы друзья господина Энвера...  Зло постигает того, кто его сделал. Сердце Энвера и так горит, посыпанное солью...

– Ффу, разбойник! – Чандра Басе, отдуваясь, сел на палас, снял чалму и распустившимся концом утер пот с лица. Ну ладно, бош на бош, хватит спорить и ссориться. Давайте по-дружески, кто вы такой? Не официально... а «де-факто». Что вы здесь делаете? Нет, ну конечно, сопровождение доктора – маска. И ребёнок поймет. Я понимаю, вы... Мне не обязательно знать... Мне важно знать, покупаете вы, наконец, или нет?

Только теперь Алаярбек Даниарбек усвоил истинное положение дел. Если какие-то мстительные чувства и проснулись в нём, то он великолепно понимал, что сейчас не до того: хочется волку курдюка бараньего, да охотники рядом. Меньше всего сейчас думал Алаярбек Даниарбек о возможностях перехватить под носом у басмачей и самого Энвера пулемёты и тем самым принести пользу Советской власти и Красной Армии. По совести говоря, наш герой мог сейчас думать только о том, чтобы унести ноги целым и невредимым. Но Чандра Босс сидел перед ним и смотрел подозрительно и испы-тюще. За открытыми дверями катилась фанатичная тёмная толпа, а в двухстах-трёхстах шагах, в байском доме, сидел сам Батыр Болуш.

–  А...а...п...почём... вы продаете?

Честно говоря, Алаярбек Даниарбек даже не знал, что спросить.

–  Видите  ли... – быстро ответил Чандр Босс. – Ваше лицо... лицо честного человека. Я открыто... Горшочек останется открытым, но есть же  стыд у кошки. Так вот – оружие моё. Хочу продаю, хочу нет.

Не станет же он, Чандра Босс, объяснять, что если передать пулемёты Энверу или Ибрагимбеку, то за них он ничего не получит. Оружие поступает из соответствующих источников. За него уже заплачено там где следует и кем следует. Чандра Босс тут ни при чем. Его дело привезти пулемёты. Часть оружия он уже сдал Энверу, а другая часть... О, план он разработал великолепный. Целый караван попал в руки неизвестных разбойников. Так, по край-ней мере, Чандра Босс укажет в своём донесении Мохтадиру Гасан-эд Доуле Сенджаби, чтобы он сообщил в высшие сферы. Можно намекнуть, что это дело рук Ибрагима-конокрада. Иди разберись. Иргаш – молодец! Он умеет действовать быстро, решительно, жестоко. Теперь Иргаш припрятал груз у верного человека в одном замке. Хорошее, верное место. Но оружие пока лежит без движения, а время не терпит: Чандра Боссу надо возвращаться в Афганистан. Надо скорее реализовать товар и получить за него денежки.

Чандра Босса не беспокоила совесть в общепринятом смысле слова. Рассчитав все «за» и «против», он пришел к логическому выводу: никакие силы небесные не помогут его хозяевам из «интеллидженс сервис» докопаться, ко-му в руки, в конечном итоге, попала партия оружия. Товар оплачен, документы спрятаны в железный сундук в Кундузе. На этом обрывается цепь доказательств, всё остальное – фантасмагория. С одной стороны – высокие соображения, патриотический долг, возвышенные чувства. С другой стороны – крупный куш, целое богатство само просится в руки. Великолепный, исключительный шанс. Неповторимый притом. Конъюнктура исключительная. Голод на патроны, амуницию. За винтовку на базарах платят втридорога... Как тут упустить такую возможность. Он, Чандра Босс, сможет заработать. А имеет он право заработать? Конечно. Затрачено столько труда, он подвергся лишениям, опасностям. Рисковал, ломал голову над разными комбинациями, сколько затратил жизненной энергии! Совесть, долг? Всё это бредни! Он получает деньги за оружие честно, как плату за свой сизифов труд, за коммерческую комбинацию. Это справедливая плата за его ум, за его гений. Он продаёт товар, а деньги берет себе. Никто не останется в накладе. Правительство купило товар у фирмы. Деньги на покупку выделены решением парламента. Средства списаны в расход на борьбу с большевизмом. Оружие передано ему, Чандра Боссу, для передачи в соответствующее место соответствующим силам. Никаких документов, никаких расписок. Прекрасно! Оружие получат те, кто, будьте любезны, заплатят за него. А кто они, наконец, неважно. Главное – чистоган.

Продавать пулемёты басмаческим бандам – дело тёмное, рискованное: пулемёты бандиты заберут, а денег или совсем не дадут, или надуют. Перебрасывать оружие Курширмату в Ферганскую долину или в Бухару – Абдукагару– хлопотно, долго и рискованно. Остается одно – воспользоваться этим Даниарбеком-Даниаром, шарлатаном, чёртом, дьяволом, раз подвернулся такой случай.

–  Ну как, берете?

–  Да!

Это «да» Алаярбек Даниарбек выпалил с отчаянной решимостью, явно помимо воли. И сразу у него возникло ощущение, что он тонет, что его засасывает пучина. Но в то время, как его мысли барахтались в каком-то хаосе, он рассуждал вслух весьма трезво, ясно, деловито. Пригодилось то, что Алаярбек Даниарбек одно время действительно служил, правда, не по своей воле, в бухарских сарбазах и с тех пор, хоть и предпочитал держать это про себя, но разбирался немного в военном деле.

–  Прежде всего, надо посмотреть товар, – важно сказал он.

–  Но это невозможно, – растерялся Чандра Босс.

–  А как же? Я помню, вы снабжали оружием армию эмира, денежки зарабатывали, а нам, сарбазам, приходилось не с ружьями, а с дрянью возиться:    все наши думпуляры да сешамбеги получали однозарядки, да ещё половина из них была шомполки. Только афганцы получали настоящие винтовки, да ещё тюркский полк, а так – всё дрянь...

–  Я вам говорю, – пулемёты у меня с пломбами... фабричными пломбами, понятно?.. И в фабричной же упаковке, в ящиках. Заверяю вас. Сейчас такое время... кругом подстерегают опасности.

–  Если ловец жемчуга думает о пасти акулы, никогда он не найдёт жемчуга. Где ящики? Надо посмотреть ящики...

Но как ни мимолетно и небрежно были сказаны эти слова, Чандра  Босс всё-таки насторожился.

–  В верном месте, – сказал он, – вручите мне задаток и скажите, куда доставить. Я продаю с доставкой и пересылкой, я представитель солидной фирмы.

–  Герр Мюллер? – спросил Алаярбек Даниарбек и вдруг расхохотался.

–  Чего вы?

–  Значит, вы продаете, а я у вас покупаю... кишки.

–  Да вы догадливый! – Безгубый рот Чандра Босса чуть заметно покривился.

–  Бараньи кишки...  хо...хо... – веселился Алаярбек Даниарбек. Кишки,  которые стреляют: пиф-паф.

Теперь Алаярбек Даниарбек вполне вошел в роль покупателя. Впрочем, он продолжал категорически отрицать свою причастность к Советам, к боль-шевикам. Вскользь признался, что он не тот знаменитый Даниар, которого все знали, но в то же время настаивал, что близок к Ибрагиму, является его советником и сам имеет своих воинов. Он даже предлагал Чандра Боссу поехать вместе и показать, какие у него замечательные воины, и покушать плов по-кавказски. Естественно, что Чандра Босс любезного приглашения не принял.

Рано утром следующего дня Алаярбек Даниарбек, не торопясь, ехал на своём Белке по большой Конгуртской дороге.

Сделка состоялась. Но задатка Чандра Боссу Алаярбек Даниарбек не выплатил, высказав на сей счет самые фантастические соображения, кроме наиболее существенного – просто у него не было денег. Хоть он и пользовался благоволением и милостями Ибрагима, но в кошельке у него было пусто. Пришлось ограничиться, так сказать, символическим задатком, в размере одной теньги, и обязательством, написанным в очень красноречивой форме, по которому он, Алаярбек Даниарбек, обязуется в десятидневный срок доставить господину Сулейману такую-то сумму за товар. Обязательство имело очень солидный вид, так как его заверил местный казий.

В потрёпанном бумажнике Алаярбека Даниарбека лежал маленький лоскуток бумаги, на нём значилось название кишлака и имя человека, у которого следовало получить партию бараньих кишок, представляющих, как известно, ценнейшее сырье для изготовления струн, кетгута, сусального золота, колбас и мало ли ещё чего

Никаких планов в голове Алаярбека Даниарбека не имелось. Ногу он сумел вытянуть из капкана, а все остальное его мало интересовало. Он даже не прочитал записки, которую ему дал Чандра Босс. И когда Алаярбек Даниарбек совершенно неожиданно встретился на пустой дороге с Гриневичем, вед-шим своих конников на восток, он долго думал, взвешивал все «за» и «против», прежде чем решился рассказать комбригу об уполномоченном фирмы «герр Мюллер» и о его «стреляющих кишках».

–  Дай нам записку. Понимаешь, какое дело ты открыл! Кого ищут по всем дорогам? Это они.

–  Кто они?

Алаярбек Даниарбек долго шарил в бельбаге и протянул крошечный кусочек бумаги.

–  А ты читал, что тут написано? – спросил Гриневич.

–  Нет.

–  Так смотри.

Арабскими буквами было выведено: «Бальджуаи, дом имама Агзама Кары, спросить Амирджана».