Текст книги "Невозвращенцы (СИ)"
Автор книги: Михаил Черных
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 75 страниц)
– Да уж…. Слушай Вась – надо поговорить.
– Да я понял. Эй кто там, Алмаз – подмени пока меня…. Ну пойдем.
Василий выслушал историю молча, не перебивал и не спрашивал. Потом они долго молчали.
– Да, брат попал ты. Денег у тебя естественно нет…
– Да откуда…
– И у меня нет, я ведь тебя правильно понял?
– Не, я к тебе не занимать пришел. Я другое…
– Что другое?
– Ты как то говорил что у вас начальник в автосервисе круто бандит?
– Это когда это я такое говорил?
– А помнишь мы как то бухали у Отца Федора на даче?
– Это у того парня, которого из семенарии поперли?
– Да.
– И что? Я там такое говорил? Не помню.
– Так пили же мы тогда как…
– Да… выпили мы тогда хорошо. Неужели я такое болтал? Блин… Ну ладно, может быть и есть такое…Тебе то что?
– Поговорить с ним хочу.
– Ха. Так он и будет с тобой говорить – ты же никто и звать тебя никак – по их понятиям. Кто за тебя скажет?
– Ты.
– Я?
– Да ты.
– А меня то он с какой стати слушать будет?
– А на той же даче ты хвастался хорошей новостью, будто ты тачку какого-то очень крутого человека отделал классно, и что тебя за это как – то там похвалили.
– Вот блин еще раз. Все я тогда разболтал. Так и пить можно бросить. Да. Ты угадал. Его мерс я тогда отремонтировал – лучше нового стал. Он еще тогда сказал – если проблемы будут какие – обращайся.
– Вот и есть проблемы, правда не у тебя а у меня…. Ты поможешь?
– Помогу…. Куда деваться… Ладно. Он как раз сейчас здесь – тебе повезло. Пойдем.
Друзья поднялись на второй этаж автосервиса к непритязательной двери в небольшой кабинет его начальника. Василий тихо постучался и спросил
– Вениамин Иннокентьевич? Можно?
– Васька е…, это ты, паршивец? Ну заходи…
– Жди меня здесь, – шепнул Василий и скрылся за медленно закрывшейся дверью, которая поразила Сашку свои весом и толщиной – даже дюжий Васька открывал ее с усилием.
Через 10 минут дверь также неторопливо открылась и оттуда высунулась голова друга. Он махнул рукой и сказал громко.
– Заходи.
А пока Сашка протискивался в дверь, шепнул ему на ухо – «тебе повезло – тебя выслушают и он сегодня в хорошем настроении». С этими словами он пропихнул Сашку в кабинет а сам, извернувшись, остался в коридоре.
– Ну что, проходи, – сказал сидящий за столом в центре кабинета Сашке Вениамин Иннокентьевич. Кстати говоря он совершенно не походил на рисуемый в кино классический образ братка, ни тебе костюма спортивного, ни цепи золотой в палец толщиной с крестом «но только без гимнаста», ни шеи бычьей, правда пальцы на руках были в наколках – так простой сухенький мужичок. Но глаза, хоть губы и улыбались, в глазах виделся холод стали – серые, почти бесцветные глаза выдавали своего хозяина с головой. Они просто кричали – перед тобой матерый хищный зверь. Не щенок, не опьяневший от крови малолеток, а битый жизнью волк – который не скалит клыки и не рычит понапрасну, но кинется неожиданно и смертоносно. – Присаживайся.
– Добрый день.
– Ну судя по твоей роже не такой он уж и добрый.
– Ммм…..
– Чо мычишь то? Ладно. Твое счастье – я сегодня добрый. Значит так. Тех гандонов беспридельных, что на тебя просто так наехали я приструню. Был бы ты должен внатуре, я бы и не мазался, а так – беспредел никому не нужен, тем более мне на моей территории.
– А что я должен буду вам?
– Ха! Да ты смотрю не полный лох, чот понимаешь. Естественно не за спасибо. На сколько денег там они тебя поставили?
– Сколько я им как бы должен? 60 тысяч. Долларов. Без процентов если.
– Тебя еще и на счетчик поставили? А ну да, конечно. Я бы тоже поставил. Ладно. Я сегодня добрый да и Васька за тебя просил, а я ему обещал как то помочь… 10? 20? Или все ж 10? Ладно – значит так 10 % от этой суммы ты будешь должен мне. Тут уж без всяких – 6 тыщ баксов – это не 60. Найдешь за неделю. Через неделю придешь сюда, принесешь бабки мне, я тебе сообщу как все разрулилось с этой шпаной. Все – вали давай.
– А вы действительно решите это?
– Пацан! – холодные глаза сверкнули сталью. – Ты за базаром следи. Я сказал – я сделаю. Все – не испытывай моего терпения – пошел отсюда.
– Спасибо. До свиданья.
– Вали давай.
Дабы не искушать судьбу Александр, поборовшись с дверью, покинул кабинет этого начальника-бандита. За дверью его ждал взволнованный друг.
– Ну как? Помогло?
– Не знаю. Вроде обещал «разрулить». За 6 тысяч долларов.
– Да. Ну 6 это не 60. Но их надо будет тебе найти обязательно. Не знаю кто там на тебя наехал – но эти ребята очень серьезные. На столько, что они уже и не бандиты вроде как. Так что побегай, поищи денег.
– Легко сказать – не тебе же бегать и бабло искать.
– Не мне. Ладно – я тебе помогу – отдашь когда сможешь. Вроде баксов 700–800 у меня есть.
– Спасибо. Может еще подскажешь где взять еще 5200?
– Не знаю… Поспрашивай в долг у всех кого знаешь.
– Это и так понятно… Ладно – спасибо тебе, за мной пиво, очень, очнь много много.
– Да без проблем. Мы же друзья. От такого никто не застрахован.
С этими словами друзья расстались, и Александр отправился искать деньги. Поиски его проходили усиленно и напряженно, и закончились у стойки одного из банков, где он взял обычный «потребительский» кредит на 6000 долларов под 25 % годовых. В долг у друзей он брать не стал, а те 700 баксов что дал ему Васька – отдал. «Смысла нет – что 5 тысяч, что 6 – все равно брать. Процент то дикий какой. Но блин за срочность – как сказал менеджер, или ждите полтора месяца… А так хоть не буду должен друзьям. И так – вон Ваське теперь я сильно должен.» – думал он.
Через неделю он снова оказался на пороге той двери и после стука и разрешения войти снова встретился с Вениамином Иннокентьевичем.
– Ну что, давай бабки. – поприветствовал его бандит, хм… директор автосервиса.
– Вот, – ответил Александр и протянул ему пачечку сотенных.
– Хорошо. Считать не буду – вряд ли ты обманешь – не в твоих интересах. Значит так. Поговорили мы за тебя. С этими мудаками беспредельными. Долг с тебя сняли.
– Спасибо большое.
– Рано радуешься. Долг то сняли, но бригада там действительно беспредельная. Ставить на бабки здесь можем мы, а не они, хотя это тебе знать и не надо. В общем денег они с тебя требовать не будут – это грозит разборками с нами. Однако они теперь считают себя, ха, обиженными тобой – что ты их нам ссучил и хотят уже твоей крови. Здесь я тебе помочь не могу – ты заплатил за снятия с тебя долга – мы это сделали. Они спросили – ты под нами – мы ответили – нет. Так что теперь тебе надо опасаться за свою шкуру.
– И что мне теперь делать? Еще 6 тыщ платит вам за охрану?
– Нет. Их условие было, чтобы мы с тебя сдали. Так что выпутывайся сам.
– И как?
– Ну… могу дать тебе совет – беги куда-нибудь подальше – в Америку – у тебя же там вроде папа-мама, в Сибирь, хотя там тебя найдут быстро, в Китай… Да хоть на Луну. Беги и прячься. Год, другой и все это кончиться.
– Почему?
– Потому, что бригада эта беспредельная и нарвется скоро. Закопают их где-нить на свалке по кускам – и кончаться твои проблемы.
– Значит в Америку? Да?
– Ну… Не знаю, думай сам – времени у тебя дней 5-10…Успеешь – твое счастье, а нет – то сам понимаешь…. Ладно – вали давай.
– Ну спасибо и на том. До свидания.
– Это уж от тебя зависит.
Александр вышел из кабинета мягко говоря ошарашенным. «Блин!» – думал он идя по улице, – «Теперь просто п…ец. Уж лучше бы я квартиру продал и денег отдал. А так – разрулили тему называется. Денег взяли, меня сдали. Я свою жизнь не в 54 штуки оцениваю. И куда теперь прятаться? В Америку – за 10 дней не уедешь, в сибирь? А куда и к кому? Там еще проще человека найти, чем в Питере – заметнее. Пожить у кого на даче? А как тогда работа? Диплом? На что тогда жить? Есть-пить-спать? Вот жопа…Хорошо. Будем рассуждать логически – что мне надо? Мне надо место где бы меня поили, кормили и охраняли. И желательно подальше отсюда. Да только где такое место найти? В тюрьму сесть? Ага – кормить и охранять будут… И сокамерники любить будут…Они же и прирежут – если заказ на меня придет… Не лучше уж самому сдохнуть, чем в тюрягу. Или купить купить пистолет и ждать когда придут убивать? И подороже продать свою жизнь убив их сколько смогу? Да пожалуй это вариант. За неимением лучшего. Эх, где вот бы найти ответ на вопрос – где спрятаться…»
«Бум!» Этот звук издала рекламная тумба в которую головой врезался задумавшийся Александр. Выматеревшись и ударив ее ногой, который удар железная тумба согласно закону сохранения энергии вернула его ноге, и выматеревшись еще раз Сашка на автомате прочитал что написано на рекламном плакате и пошел дальше по улице. Он успел отойти шагов на 20, когда смысл прочитанного дошел до загруженных мозгов и почти бегом Дмитриев вернулся назад и уже внимательно вчитался в то, что было там написано. А на плакате были нарисованы лица в фуражке, в каске, в берете, в пилотке и написана только одна фраза.
«Защита Родины – обязанность каждого гражданина. Служба по контракту ждет тебя!..»
Глава 6
Игорь
ВЧ ¦ N, где-то под Челябинском.
Сначала послышались шаги. Шаги приближались к камере гауптвахты, где сидел Игорь. Вот звук шагов поравнялся с железной дверью его камеры и пропал. Открылось смотровое окошко.
– Сержант Петров?
– Я.
Окошко закрылось. Зазвенели ключи, щелкнул открываемый замок.
– На выход.
– Есть.
Наконец то всё! А то последние десять суток единственное, что знал Игорь – это холод, который даже страшнее, чем голод – кормили на губе вовсе не разносолами…
А начиналось все хорошо. В увал его отпустили за очередную победу в соревнованиях между их частью, и соседней. В беге он был первым, оставив далеко позади всех остальных. В рукопашном бою и стрельбе – вторым, а в плавании – вообще единственным, поскольку других хм… храбрецов лезть в воду реки в начале мая после суровой зимы и холодной весны, а соревнования были посвящены Дню Победы, не было. Поэтому полкан десантников, которые были соперниками их обычной строевой части, посоветовавшись с замом командира их части – начальник отсутствовал из-за срочного вызова в Москву, а если еще точнее – просто бросив монетку, присудили победу Игорю. Судя по тем «добрым» взглядам, которые бросал полкан десантников на своих подопечных, им предстояло весьма насыщенное время, посвященное плаванию, бегу в полной выкладке, рытью траншей и другим укрепляющим здоровье действиям. И если соревнования между частями было дело сугубо добровольным – и отказаться можно было от участия в «конкурсе», то от исполнения приказов отказаться очень сложно и весьма черевато.
Однако судьба десантников совершенно не интересовала Игоря – не захотели лезть в воду – их дело. Его больше интересовала увольнительная, которую он получил в награду, да еще какая шикарная – на все длинные выходные, на целых три дня! Конечно, если он не найдет место, где можно будет бесплатно переночевать в городе, то каждый вечер придется возвращаться обратно в часть, на солдатское довольствие в гостинице не переночуешь, но все равно – три дня! Можно и пивка попить, и с девчонками познакомиться, а вдруг найдется какая-нибудь… С этими радостными мыслями Игорь пошел собираться в город – утюжить парадку, собирать по народу список того, что купить в городе и так далее.
И вот, наконец! Ворота части рано утром открываются, и он идет на остановку автобуса. Автобус ходит редко – всего три раза в день – рано утром, поздно вечером и днем. Это очень удобно – на утреннем уехать в город, на вечернем – приехать. А на дневном обычно приезжают родственники навещать солдатиков. К нему никто никогда не приезжал.
…Игорь был детдомовцем. Мать отказалась от него еще в роддоме – оставив на память о себе только фамилию – даже имя ему придумывала старенькая медсестра. Ничего о ней Игорь не знал и знать не хотел. Но вот с детдомом ему повезло. В его родном Челябинске их было несколько, но его определили в самый лучший, приняв во внимание его судьбу.
Директором много лет в этом детдоме был Макаров Виктор Петрович, человек с непростой судьбой. Как и многие парни его возраста он с последнего курса лесотехнического училища ушел на фронт. Был ранен, имел награды. После войны окончил лесотехническое училище. Работал и учился на вечернем на педагога. Своих детей у него не было и всего себя он вкладывал в чужих. Они всегда, даже в тяжелые девяностые были одеты и накормлены. Они не чувствовали себя одинокими и не нужными – за младшими присматривали старшие – учили, играли, водили по городу. Так и за ним в свое время присматривал парень один– Витька, который был ему единственным другом несмотря на почти десять лет разницы в годах, правда жаль его – после детдома он тоже пошел в армию и погиб в Чечне. И он также отвечал за малыша – когда надо вытирал ему детские сопли-слезы, учил драться, был поверенным в его секретах – в общем был старшим братом. А директор был всем отцом. Он воспитывал их людьми а не подонками. Никто из его воспитанников не воровал и не грабил, не сидел в тюрьме… Нередко можно было увидеть такую сцену в автобусе или трамвае – к седому, старому мужчине небольшого роста подходит здоровый мужик и спрашивает:
– Скажи, отец, не ты ли был директором в детдоме в такие-то годы?
– Да, я.
Тогда спрашивающий снимал шапку или кепку и радостно, с чувством говорил:
– Спасибо тебе, отец, настоящим человеком ты меня вырастил…[6]6
Одну такую сцену автор видел своими глазами.
[Закрыть]
Жаль, что все хорошее кончается когда либо – кончилась и жизнь Виктора Петровича. А после него директором стал обыкновенный человек. И приворовывал, и не воспитывал, и порядки завел свои, «прогрессивные», от которых та атмосфера одной большой семьи быстро рассеялась и превратилась в обычную клоаку.
Говорят, что от ответственности быстро взрослеют – это действительно так. Многие и к тридцати годам не имеют такого опыта и такой «взрослости», какую имел Игорь. А женщины это чувствуют подсознательно. Как не парадоксально, на него с серьезными намерениями легко засматривались женщины и за двадцать пять, что для девятнадцатилетнего парня – очень круто, притом, что внешность он имел совершенно обычную – широкоскулый, темноволосый парень, кряжистый, среднего роста. Поэтому вполне можно было рассчитывать на ночевку в городе, а не в холодной, а главное одинокой койке в казарме…
Игорь оторвался от воспоминания, потому что подъехал старенький, дребезжащий автобус. Быстро заскочив внутрь, он громко поздоровался с бабушками-пенсионерками, ехавшими в город продавать продукцию своих крохотных участков, за что был вознагражден одобрительным ворчанием и кулечком свежесобранной малины, угощением одной из сердобольных старушек. Спокойно поев малину, Игорь устроился около окна, благо место было и стал рассматривать проносившуюся мимо него свободу. Постепенно под рокот мотора и тихий говор бабулек он задремал.
Проснулся Игорь уже в Рязани, на автовокзале, когда с шумом и матерком пассажиры автобуса выплескивались из дверей автобуса. Игорь спокойно вышел одним из последних, отлично зная, что ему торопиться не куда. В его планы было побродить по городу, закупить все заказанное и, оставив сумку в камере хранения, окунуться в ночную жизнь на столько, на сколько успеет.
Закупки прошли быстро и успешно – в ближайшем к автобусу ларьке был закуплен стандартный сигаретно-водочный паек, и, бросив сумку, уже на легке, Игорь отправился гулять по городу. Город был прекрасен! Может другие так не сказали бы так – обычный себе город, но для него, который долго сидел в казарме и ничего, кроме своего металлургического Челябинска не видевшего город был восхитителен. Прибранный, аккуратный, праздничный. Много людей в военной форме, ветераны, увешанные наградами – рука устала честь отдавать. Прогулки разбудили аппетит, да и время уже для него было обеденное, и Игорь нашел дешевое кафе, где вкусно – после армейского вкусно, пообедал.
«Эх – на гражданке тоже хорошо» – полный желудок еще больше поднял его и так хорошее настроение. Это может показаться странно, но ему нравилось в армии. Дисциплина, военные навыки, опять же звание сержантское – все это ему напоминало его родной детдом, с поправкой на армейский маразм. Что Игорю не нравилось – так это командир их части с его окружением. Он, как спортсмен, отличник боевой подготовки был избавлен от рабской доли, зато большая часть срочников их части была простыми крепостными их барина – командира части. Он и дачу ими строил, и в наем на поля «сдавал», и издевался, как хотел. А для проверяющих из Москвы у него были баня, водка, закуска и такие как Игорь – для показухи. Но, конечно, ничего поделать с этим Игорь не мог, хотя и хотел, несмотря на то, что лично для него такая ситуация была неплоха. Ведь таких как Игорь у командира части было немного – он, еще пара человек, и трое любимчиков – детей его приятелей, для которых срочная служба была превращена во что-то среднее между спортивным лагерем и домом отдыха. Спали они не в казарме, а в отдельных комнатах в здании штаба, ели офицерское, имели сержантское звание, в город ходили свободно, довольствие получали полное и вовремя, и так далее – полная халява…
Так за размышлениями и прогулками подошел вечер и Игорь отправился в давно и хорошо знакомый ему клуб. Клуб – это так одно название. Дешевый кабак с дискотекой в роли хрипло рычащих последнюю попсу динамиков и парой бильярдных столов с истертым сукном, но зато вполне по сержантским деньгам. Можно и пивка попить, и с девушкой потанцевать, и из знакомых по службе никто сюда не ходит – солдатам дорого, офицеры найдут себе поприличнее что-нибудь. Однако в этот раз не повезло – как только он зашел в зал, Игорь понял, что зашел за проблемами. В центре зала во всю веселилась кампания тех самых командирских любимчиков. Их было трое, пока еще без девушек, но уже в таком подпитии, когда их отсутствие сильно мешает счастью. Игорь подумал, что можно было бы и отступить, найти другой кабак, однако он уже заметил тихий столик в углу, за которым сидела явно одинокая девушка, и понадеявшись на то, что обойдется и на этот раз.
Не обошлось, неприятности начались весьма скоро. Игорь только успел познакомиться с Еленой и выпить полкружки пива, когда компания сержантов-любимчиков допилась до того состояния, когда отсутствие женщин просто невыносимо и пошли знакомиться. Результат их потуг был очевиден – только женщина определенного типа может познакомиться сразу с тремя молодыми парнями в форме, пьяными на столько, что ходить они могут только держась друг за друга. И судя по тому, что одинокие девушки от каждого столика отправляли их по всем известному адресу, то такого типа женщин сегодня в клубе не было. К его столику троица притащилась в самом конце, когда в пропитых мозгах уже доминировало желание не женщины, а драки.
– Дддеевушка, мможно с вами пзнакомиться? – вытолкнул из себя один из сержантов.
– Нет. Вы видите – я не одна.
– А сс кем? Хто это? Что-то знкомая рожа…Хде эт я тя видел? Ааааа…. Сиротка. А ну вали отсюда…
– Слышь, Стас, шел бы ты отсюда, проспался бы, а потом уже знакомиться пытался, – ответил Игорь.
– Чо ты сказал? Слыш, пацаны, нас гонят. Ты, это, девка, с ним не гуляй – он же подкидыш детдомовский, у него ни бабла, ни угла даже потрахаться нет, пшли с нами, се будет круто…
– Стас – а не пойти ли тебе подальше, не видишь – девушка не хочет знакомиться.
– Да мне плевать, что не хочет эта б…, она все равно пойдет с нами, а ты у… отсюда!!!
– Стас – а не пойти ли нам покурить?
– Что, б…, разобраться хочешь? Пацаны, пойдем разберемся с эти г…
– Игорь – не надо, – сказала Лена.
– Надо, Лена, надо. Он уже наговорил на разбитую физиономию.
– Да ты, б…… еще по п…. тут, б…!!!
Ну а дальше все уже было ожидаемо и предсказуемо. Ничего нового Игорь не узнал. Трое злых пьяных парней, которые и драться то умеют только так, как в них впихнули в армии, навыков – нет, удар не держат. А вот бывшему детдомовцу приходилось драться часто, очень часто. Еще в детдоме его учил драться Витька, потом он часто дрался на улице с мальчишками из других детдомов, да и с обычными пацанами, которые, почему-то, обожали зло дразнить детдомовцев. А потом в армии, когда «деды» пытались учить «молодого» тоже приходилось не сладко – и в санчасти полеживал, и табуретки о спину ломал, удара и ударить не боялся, пока не отстали. Так что опыт драки у Игоря, в отличие от этих трех, был огромный. И весь этот опыт говорил о том, что бить надо первым.
При выходе из клуба Стас сразу получил быстрый удар ногой в живот, согнулся от него, а потом сразу же кулаком по шее, упал, разбил о ступеньки лицо и на долго потерял всякий интерес к окружающему миру. К этому моменту двое оставшихся немного сообразили что к чему и полезли на Игоря. С пару минут Игорь уклонялся или блокировал небыстрые удары рук и ног, пока один из сержантов не раскрылся, пьяно замахиваясь аж от пятки, наверное. Получив удар ноги в голову, он тоже успокоился. Третий оказался либо трезвее, либо умнее. Оставшись один на один, он отскочил от Игоря подальше и, видимо струсив, решил поговорить.
– Ты что делаешь? Ты знаешь, что тебе за это будет?
– А мне пофигу – нечего было язык распускать!
– Ну смотри, сержант, огреб ты уже проблем по самые нехочу!..
– Трус, огрести забоялся? За спину чью-то спрятаться решил?
– Погоди узнаешь…
– Тьфу, блин…Даже мараться о такого….. Собирай и забирай своих друзей и уя… от сюда, еще раз сегодня увижу…
– Ну погоди еще, – пробормотал в спину уходящему Игорю оставшийся на ногах сержант и вытащил из кармана мобильник.
«Мда… Это залет!» – подумал победитель. То, что вечер испорчен окончательно, Игорь понял через час, когда в клуб вломился военный патруль и его старший приказал следовать за ним в комендатуру. Там уже лежали написанные заявления тех троих сержантов. Согласно их заявлениям, они трезвые тихо мирно сидели на лавочке около клуба, когда к ним пристал пьяный сержант Игорь Петров. В последующей драке он жестоко избил своих сослуживцев (справка медосмотра прилагается уже – быстро успели). Далее его осмотрели, зафиксировали алкогольный запах – «так, пьян – записали», потом сбитые костяшки – «дрался значит – записали», и все.
Следующий день его увольнительной начался с разбирательства, где его выслушивал разозленный подъемом в праздничный день военный комендант. На этом настоял Игорь. И, хотя, начальник был с бодуна, он быстро разобрался в ситуации. Ведь он имел глаза и уши, и отлично знал часть Седенького, и особенно эту блатную троицу. Помогло еще и то, что он сам был детдомовцем и отлично знал, как им тяжело пробиваться в жизни. Как все любят считать детдомовцев бандитами и ворами по определению – просто по тому, что детдомовец, он прочувствовал на своей собственной шкуре.
– Да, сержант. Это залет. Попал ты. Эти трое м… приперлись вчера, побитые, подняли на уши всю комендатуру, дозвонились до своих п…, блатные блин, а они уже и начали давить на дежурного, чтобы он послал наряд в тот кабак. Дежурный и послал. А дальше – ты понимаешь. В зависимости от того, кто будет рассматривать этот голяк, тебе светит что угодно – от взыскания до разжалования. Хоть дисбат тебе не светит, успокойся. Поэтому поступим так. Я тебя выручу, но как смогу.
– Как?
– А я тебе дам десять суток губы и все. Дело закрыто. Еще наказать тебя уже будет нельзя за это. Официально.
– А неофициально?
– А неофициально – сам понимаешь, это как захочет командир вашей части. Ну, это уже ты сам выкручивайся. Как – это у тебя будет время подумать. Целых десять суток. Да не отчаивайся ты так – ваш командир, конечно, говно, который только армию позорит, но он человек настроения, будет в хорошем – а он в Москву поехал – на него уже представление ушло, отделаешься испугом. Может в наряд сходишь пару раз.
– Есть. Это действительно уже мои проблемы. Спасибо.
– Да не за что, ты поступил как должен был поступить нормальный мужик – а это чмо, с которым ты столкнулся, получило по заслугам. Поэтому, я тебе и помогаю. Ладно, иди на губу, я сейчас напишу.
– Есть идти на губу, товарищ полковник…
Игорь оторвался от воспоминаний, уже подъехав к части. Попросил остановить около остановки, поблагодарил шофера грузовика, за то, что подбросил, и, задержав дыхание, отправился к КПП части.
На КПП сегодня дежурил его знакомый дембель из второй роты. Только в каком виде – опрятный, отглаженный, выбритый, подстриженный!
– Что случилось? Кто это тебя так?
– А… Явился… Тебе, Игорь, я даже не знаю, как сказать, не повезло.
– А что еще случилось? Седой приехал?
– Приехал….
– А как он? Злой?
– Не то слово – вот видишь, – при этом он погладил свою свежеостриженную «под ноль» голову, что для любого дембеля было позором. – Лютует. Он вообще, б…, в конец опущенный приехал из Москвы. А ща отрывается. Никаких правил не соблюдает, отморозок….
– Да ладно тебе?
– И еще как. Вот – дембелей всех, б…, как духов остриг, две роты сейчас в полном боевом химию бегают, остальные на плацу топчут…Ему на глаза страшно появляться, наряды, выговоры и взыскания так и сыпятся… Летяха тут что-то у него спросил, так вообще на губу отправился за обращение к старшему по званию не по уставу. Пи…! Только и ищет на ком зло сорвать…
– Похоже поимели его генералы московские…
– Ага. Это радует конечно… Ну, только тебе от этого не легче. Про тебя вообще как узнал, велел сразу с КПП к нему отправить, так что смотри, запасись вазелином, ибо драть тебя будут сейчас…
– Да уж… повезло…
– Вот и я о том же… Ладно, Игорек, топай на ковер, авось обойдется… Помни, «один раз – не пи…с!»
С таким радостным напутствием Игорь отправился в штаб. Прошел мимо плаца, где отбивая себе ноги в строевой, маршировало 2 роты. И мимо еще одной роты, которая полировала до блеска бордюр дорожек въезда в часть. И вот…
– Товарищ полковник. Сержант Петров по вашему приказу прибыл.
В кабинете помимо полковника Седенького, бывшего в уже изрядном подпитии, за столом сидели его приятели – капитаны Морозов и Якимов. Именно их детей Игорь отмутузил в городе.
– Ну что, товарищи капитаны, мы будем делать с этим бойцом?
– А что, отдай его мне, Миша. Я ему устрою заново курс молодого бойца, он у меня и устав, и сортир будет знать наизусть! Я ему, п…. б…, устрою армию!!!
– Ладно, ладно Саша, погоди. Я так понимаю, что его уже наказали в уставном порядке, и теперь официально его нельзя?..
– Да. Спас его этот начальник, хотя я и просил его отдать его нам… С чего бы только…
– Ладно, хватит. Что будем с ним делать? Отправить бы его куда подальше – в Чечню к примеру – чехам в рабство, или еще куда дальше…
– Далеко говоришь… – задумался полковник.
– А то, ну его бандита… А, тот полкан в прошлом тоже детдомовец, как и этот п….!
– Детдомовец говоришь? – с интересом посмотрел Седенький на Игоря, – А ну ка, заткнулись все.
Не обращая внимание на удивленные лица своих друзей, полковник, пошатываясь встал, подошел к портфель, который явно стоял не разобранный еще с Москвы и достал оттуда какую-то папку. Вернулся за стол, достал из папки какой-то документ, положил его на стол перед собой и взглянул на Игоря совершенно трезвым взглядом.
– Значит так. Прочитай. Ознакомься. Это первый твой вариант. Второй – это ты завтра, нет, сегодня же едешь в Чечню на самый боевой блок пост, где чехи стреляют каждый день. Выбирай.
– А здесь что?
– Здесь? Здесь договор на сверхсрочную службу по контракту в специальной секретной ВЧ. Чем она будет заниматься – не твое дело, где служит – тоже. Так что – выбирай.
– Но почему я?
– Потому. Давай подписывай.
– И что – он ничего не огребет? – вмешался один из капитанов.
– Помолчи, Саша.
Игорь взял в руки контракт и начал его читать. Стандартные формы, неплохие деньги, бонусы по окончанию срока службы, но! Наказание за разглашение – до 25 лет, ответственность за неподчинение приказу, ответственность за дезертирство – смертная казнь на месте. Ого! Особые условия – 10 страниц… Но тут на контракт легла лапища Седенького.
– Я что-то не понял, боец! Ты мне тут еще азбуку изучать начни!! Подписывай!
– Но я имею право ознакомиться с контрактом…
– Так. Все, Саня, он – твой! Делай с ним что хочешь, но чтобы остатки могли своим ходом поехать в Чечню.
– Хорошо, ну пошли, драчун, теперь ты весь вечер на ринге!
– Ладно, я подпишу контракт….
– Ты глянь, Седой, он еще нам одолжение делает…! Пошли, давай!
– Не, погодь… А ты давай подпиши, пока я не передумал….
Игорь взял со стола полковника ручку и под мутным взглядом Седенького и его друзей подписал контракт в семи положенных местах. Седенький сразу же забрал обе копии контракта себе и положил их в свой громоздкий сейф вместе с папкой, в которой лежали пустые бланки.
– Все, пшел вон. На сборы тебе сутки. И смотри – ты уже на контракте, так что не пи….. по сторонам.
– Хорошо.
– Не хорошо, а так точно! Вообще ох…..?!! Уя…й, давай!!!
– Есть.
Игорь козырнул, и строевым шагом вышел за дверь, и сквозь закрывающуюся дверь услышал начало фразы полковника:
– Ну надо же! Какое легкое решение! Ну вот и первый, а я думал их будет трудно найти. Действительно, надо бы как следует прошерстить дисбаты. Уж они точно будут моими, без разговоров. А то – контракт, условия… А с обычными срочниками пусть тот… – дальше Игорь уже не расслышал, так как дверь с глухим, он бы даже сказал, зловещим стуком захлопнулась за ним.
«Куда же я встрял?»
