Текст книги "Невозвращенцы (СИ)"

Автор книги: Михаил Черных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 75 страниц)

– Пилус?

– Ну… Возможно, конечно, все. По идее, одного легиона вполне должно хватить на такое количество рабов. И даже наш перевес на тысячу другую… Кстати, а вообще сколько их? Каковы? Кто командует?

– Что скажет разведка? – Руфус перевел взор на Порошку.

– По донесениям подсылов на наступающий на нас легион сформирован недавно из жителей этой провинции. Это хорошо – легионеры без опыта. Это плохо, так как их боевой дух будет весьма и весьма высок после всего того, как они насмотрятся у себя дома…

– Так… Количество и состав?

– Легион состоит из семи когорт. Шесть пехотных, каких именно мы не выяснили, и одна кавалерийская. Восьмую мы недавно размазали по лесу. Возможно будут приданы вспомогательные части. Какие именно, неизвестно, но вряд ли много.

– Командир?

– Командует ими Квинтилий Гай.

– Пилус? – предводитель опять обратился к ромею.

– Я слышал обо всех знаменитых полководцах современности. – Задумчиво проговорил гладиатор. – О нем не слышал. С одной стороны это и хорошо. Значит он ничем себя до этого момента не проявил или вообще новичок. С другой, даже у самых хитрых и опытных легатов есть свои излюбленные тактики. Знаешь, что от него ждать. От этого – нет.

– Понятно. Теперь давайте поиграем.

– ?

– …! Не соображаете что ли? Мы выбираем место боя, и надо сделать так, чтобы сильные стороны ромеев не сработали. А для этого мы сейчас это все, вон на песочке, прокрутим как в театре. За ромеев будет играть…

– Ясно кто… – пробурчал ромей.

– За нас – мы все. Итак. Начинай, Пилус. Мы стоим широкой толпой в поле. Как бы ты разбил восставших? И вслух, вслух проговаривай, чтобы мысль какую не упустить.

– Ну, в принципе, если делать все без изысков, по теории, то сражение с рабами можно приравнять к сражению с северными варварами. Те обычно сильны числом, личной силой, но слабы строем. Поэтому я вижу тут два пути:

Первое – сыграть от обороны. Кавалерия придерживается в резерве. Пехотные когорты выставляются одной линией фронтом перед противником. Основная задача – не дать врагам прорвать строй. Выстоять. Подождать пока рабы не размажутся о строй, после чего два-три часа сражения, бегство противника и рубка бегущих. Минус – рабы могут не захотеть сражаться и просто удрать. Лови их потом по лесам.

Другой вариант. Это самому пойти в атаку. Так как силы приблизительно равны, то можно создать клин из трех когорт по центру с прикрытыми остальной пехотой флангами. Клин идет вперед, рассекает центр вражеского строя и производит полуокружение обоих половинок. Обычно к этому моменту все уже бегут, так что в бой бросается кавалерия, сечь спины трусам. Минус – большие потери и больший риск, чем при обороне.

– Понятно. И какой вариант будет выбран?

– Это зависит от многих факторов. Но в первую очередь – от легата Квинтилия Гая. Что он за человек? Что он хочет больше: сберечь людей или одержать эффектную победу и захватить богатые трофеи…

– Трофеи? Откуда?

– А ты как думаешь? Все, что мы награбили в случае нашего поражения не будет возвращено хозяевам, а уйдет победившему легиону. Поэтому легионеры живут богаче обычных граждан. Кровавые деньги… И даже по закону никто не имеет права отбирать добытое в бою у легионеров и их командиров. Бунта боятся. Сам когда-нибудь пробовал у пса отобрать сладкую косточку?

– Так. С этим все. А теперь, какой выгоден нам?

– С таким соотношением сил, – подал голос Фритигерн, вот уж от кого Руфус совсем не ожидал услышать таких слов, – атаковать нам самоубийственно. Мы и в обороне то, вряд ли выстоим.

– Следующий?

– В принципе, мы собрали два онагра. На десяток выстрелов каждого хватит. Но они тяжелые и стреляют недалеко. В обороне полезнее, – высказался Габит.

– У меня в легионе мало бывалых. Будь у меня воины моего клана, да берсерков или ульфхеднаров пару, мы бы даже зубами впились в их строй… Но с этими бывшими рабами… – проворчал, отводя глаза, Скамкель.

– Оружия справного нет совсем. Да и брони доброй… – продолжил Ярий.

– У меня из легиона только три сотни бойцов. Остальное – овцы! – пальцами показал Алларик, и еще не высказавшиеся согласно качнули головами.

– Значит – обороняемся?

– Да – нестройно согласился совет.

– Вот только, как ты заставишь ромеев атаковать? – заинтересованно спросил Пилус.

– Порошка. А откуда ты так много знаешь про этот легион?

– Да пластуны мои, сходили в гости, да пару легионеришек с собой пригласили. Один из них молчаливый. Был. А вот другой, после того, как посмотрел в каком виде его товарищ к Богам отправился, очень даже болтливым сказался. Сидит сейчас, за шкуру свою трясется…

– Ну тогда, Пилус, есть у меня задумка одна. Слушайте. Я предлагаю следующее…

Глава 52

Лет семьдесят назад в семье простого германского крестьянина родился мальчик. С детства парень отличался статью и буйным нравом. К десяти годам с ним боялись связываться парни постарше лет на пять, а к четырнадцати – и большинство взрослых. Однажды проезжавший мимо барон, хозяин той земли, а также всего того, что на ней стояло, бегало или ползало, видя такого справного раба, решил слегка утяжелить свой кошелек продажей ромеям на галеры, но не тут то было. Парень, не дожидаясь пока его закуют в кандалы, сдернул из деревни, на последок прихватив с собой топорик одного неудачливого баронского дружинника.

Через пару недель парнишка прибился к шайке грабителей, осторожно пошаливавших на лесных дорогах. Через год он стал, сняв руки со сломанной шеи прошлого предводителя, новым атаманом, а еще через год страшные рассказы о шайке Топра загуляли далеко за границы баронства.

Трижды его шайка уходила от облав, оставляя стражников старика-барона и наемников с носом. На четвертый – не вышло. В результате ночного боя молоденький баронет стал полноправным бароном, во многих селах залились слезами и проклятиями новые вдовы, но банда была уничтожена практически подчистую. Уйти удалось всего пятерым, среди которых был удачливый атаман.

Помимо силы Боги наделили Топра неплохими мозгами, поэтому после первой же ночевки из шайки остался в живых только один человек. Ночью зарезав своих подельщиков Топр решил покинуть ставший негостеприимным край и податься в Империю. Наемником. Достаточно погуляв по свету и скопив кое-каких денег, Топр решил бросить опасное дело и осесть. Провинция Лупуарис была сочтена для этого дела вполне приемлемым вариантом.

Дом без женщины пуст, поэтому немолодой уже мужик купил себе на рынке молоденькую рабыню, для работы и утех, и неожиданно пропал с головой. Молодая франкская девушка пленила его сердце, что он сначала сделал ее своей наложницей, а потом, подарив свободу, и женой.

От согласия между супругами вскоре появляются дети. Дом Топра не стал исключением из этого правила. К сожалению, рожая крупного, весь в отца, младенца, женщина умерла.

Топр назвал своего сына Вильгельмом и старался передать ему весь опыт свой прожитой жизни. И все бы хорошо, но отец вдолбил себе в голову, что его сын станет воином, тем более ростом и силой он был одарен щедро. Да вот беда – не вышел тот духом. Ну не был он пригоден для войны, в мать пошел. Несмотря на это в душе Вильгельма пылали свойственные каждому молодому желания подвигов и славы, для удовлетворения которых он записался в Третий Лупуариский.

А через год в провинции вспыхнул бунт. Отец погиб, унеся с собой человек пять взбунтовавшихся рабов. Осиротевший Вилли со всем свойственным молодости пылом поклялся жестоко отмстить им, но не получилось. Отправленный опционом в дозор в сопровождении двух ветеранов (точнее, это сработавшейся паре старослужащих в довесок дали сильного «молодого»), они попали в засаду. Один погиб на месте, а Вилли и оставшегося легионера взяли в плен.

Вечером, когда их связанных по рукам и ногам волокли в лагерь восставших Вильгельм поклялся себе ничего и никому из этого отребья не сказать, а ночью стал клятвопреступником. «Жить! Жить! Жить!» – только эта мысль билась в голове у парня, когда на его глазах звероватого вида россы жестоко пытали легионера. Вильгельм резко и пронзительно захотел жить, поэтому когда тело легионера, на котором не осталось не единого живого места, упало на землю и палачи повернулись к нему, то он, по словам одного из россов, «раскололся до самой жопы». Рассказал все, что знал. Ответил на все вопросы. И в страхе был отведен в шатер, где сутки ожидал своей участи.

Ожидания не были долгими. На следующий вечер немного успокоившегося парня вытащили из шатра, развязали ноги и в сопровождении двух охранников куда-то повели.

– …Значит, ты пойдешь на север? – по дороге охранники явно продолжили начавшийся ранее разговор.

– Да. Там удачная и богатая провинция. И девки мягкие…

– Ну они везде мягкие!

– Не скажи. Был я как-то…

– Да ладно тебе, заливать. Ты дальше своего барака и не выходил. Скажи лучше, ты определился?

– Да. Я пожалуй пойду на запад.

– Ясно. Не хочешь, значит с нами.

– Угу.

Конвоиры на время прекратили разговор, подойдя к посту на окраине лагеря восставших. Быстро перекинувшись словами с охранниками они повели Вильгельма по дороге в сторону леса.

– Все-таки. Я сомневаюсь.

– В чем?

– Ну… Так по слухам никогда раньше не делали. Где это видано, чтобы разделиться на несколько частей и атаковать все соседние провинции, до конца не разграбив эту? – Вильгельм весь обратился в слух. Планы восставших были необычными.

– Ну, больше же получается добычи. Кстати, а ничего, что он, – говоривший кивнул в сторону связанного, – нас слышит?

– Да ну и что? Он же не герой былинный?!

– Это который мог сбежать от любой погони?

– Ага. Тем более, не забыл, куда мы идем? Щас до опушки дойдем, там и кончим его. Пущай на том свете сказки сказывает.

– Это да.

– Кстати, а в заслоне кто остается?

– Да немного. Лучинки тянули, не более пяти сотен, ну тыщи. Они этих прижмут, а мы утечем с жинками, да детками…

– Хитро. А ты что собираешься делать, когда…

Дальше Вильгельм разглагольствования охранников уже не слушал. Его мыслям была дадена достаточная пища. С одной стороны, он теперь знает планы восставших. С другой, если он не убежит, то его убьют. Скоро. В любую минуту могут. Незаметно от конвоиров он заозирался и, наконец, обнаружил что хотел. Широкая полоса кустов на этом участке дороги примыкала почли вплотную. Не дожидаясь развития событий Вильгельм со всей силы наступил на ногу своему конвоиру слева, отбросил плечом правого и рванул в кусты.

– Стой!

– Держи его! – зашумели сзади шаги погони, которые сразу же сменились шумом падения и стонами.

– А! Моя нога! Я ее сломал!

– У меня тоже! Ничего он далеко не уйдет!

– Скорее в лагерь! Поднимем тревогу!

– Только бы он все то, что мы наболтали не отнес ромеям… – Это придало Вильгельму дополнительных сил. Сказаться героем хочет каждый!

Спустя минут десять, когда поднимаемый беглецом шум давно уже стих оба конвоира легко вскочили, как будто не кричали недавно о сломанных конечностях, и тихо переговариваясь быстро пошли в строну лагеря.

– Я уж думал, не дождемся.

– Ага. Парнишка совсем осел.

– Мы вели его около получаса!

– Да. Будь все по настоящему, он не жилец.

– Ну и ладно. Добре, коли у врага такие воины!

Битва Третьего Лупуариского и восставших рабов состоялась на второй день после побега пленного. Полученные разведанные заставили легата полностью поменять свои планы. Исходя из полученной информации, нельзя было ждать не минуты. Следовало напасть на восставших как можно скорее, чтобы эта зараза не расползлась по соседним провинциям.

Целый день ушел у ромеев на то, чтобы собрать все наличные силы в единый кулак. На следующий, собираясь по дороге преодолеть средним маршем расстояние до ближайшего лагеря рабов, легион встретился с противником.

Казалось местность самой природой была подготовлена для кровопролитного сражения. На огромном, слегка волнистом невысокими холмами поле, перекрывая дорогу, стояла толпа восставших. Слева и справа фланги рабского войска были прикрыты лесом, куда соваться пешим, и уж тем более конным, когортам было самоубийством. Однако на самом поле никаких инженерных сооружений возведено не было. Ни рва, ни частокола, ни даже простых кольев – видимо рабы либо не успели, либо просто поленились.

Отправленные конные разведчики доложили Квинтилию Гаю, что лес пуст, а за лесом видны хвосты уходящих на север караванов рабов. Исходя из этого тактическая ситуация представлялась просто великолепной. Рабы сделали самую непростительную для полководца ошибку – они разделили свои войска, позволяя перебить их поодиночке. Конечно, даже собери они все свои силы, легион тоже смешал бы их с землей, но в такой ситуации победа будет достигнута быстро и с малыми потерями.

Всего силы под командованием Квинтилия Гая составили: 6 полновесных когорт тяжелой пехоты разной степени выучки, при этом одна из этих когорт, первая, была вдвое крупнее и состояла из ветеранов; одна когорта легкой кавалерии и по совокупности 2 когорты ополчения. Таким образом легион оказывался почти полного состава, за исключением потерянной ранее когорты и оставленной в лагере вспомогательной. Рабов на глаз было около тридцати сотен, что подтверждало донесения о том, что остальные сейчас убегают. По построению, точнее по отсутствие оного, можно было судить о том, что рабы не собираются атаковать, и побегут при первом же нажиме. Как это всегда и бывало. Оставалось только быстро разбить этих, что при превосходстве в выучке и живой силе в полтора раза дело совсем несложное, догнать бегущих и сопроводить их под конвоем в ближайший лагерь. К работорговцу. «И от Цезаря благодарность, и на карман приятно!»

Квинтилий Гай выставил свои войска сильно вытянутым клином. Первая когорта, как самая опытная и крупная по размеру была на острие. По бокам и сзади ее подпирали еще 4 когорты. Шестая пехотная когорта была предназначена для усиления ополченцев и была временно смешана с ними. Получившиеся в результате этого три когорты поделили пополам и расставили по флангам клина. Когорта кавалерии (на совете Гай громко посетовал, что ее так мало) была, согласно всем тактическим наставлениям, оставлена в резерве. Ее черед придет позже, когда надо будет догонять и резать спины бегущих.

С небольшого пригорка, откуда открывался великолепный вид на поле битвы Квинтилий скомандовал начинать. Горнисты проиграли атаку, знаменосцы подняли над когортами орлов, и клин тяжелой пехоты сокрушающим тараном двинулся на толпу рабов.

Бой начался именно так, как и планировал легат. Клин легко пробил нестройные ряды восставших, разделил их пополам, уже началось бегство, пока еще единичное, казалось до виктории один шаг, как начались неожиданные сложности.

У восставших оказался хитрый командующий. Сзади нестройной толпы оказались спрятаны хорошо выученные, одетые в трофейную легионерскую броню тяжелые пехотинцы. Потерявший разгон клин уперся в их крепкий строй. Движение замедлилось.

– Хитро. Он видимо положил их на землю, чтобы мы раньше времени не увидели их. Только это их не спасет. – Ухмыльнулся Гай.

– Надеюсь, больше сюрпризов не будет, – отозвался один из трибунов.

– Надеюсь. Горнист. Передай приказ. Когортам со второй по пятую расширить основание клина. Дальше охватить и окружить сопротивляющуюся тяжелую пехоту. На легкую, почти уже рассеянную, не обращать внимания.

Горнист убежал передавать с помощью гонцов и звуковых сигналов приказ командира, и вскоре клин стал расширяться, отталкивая потерявших даже подобие строя ранее рассеченных рабов. Чаша весов победы продолжала клониться в сторону ромеев, пока ее грубо не передернули в противоположном направлении.

Громкий звук горна раздался с противоположной стороны поля. По этому сигналу тяжелая пехота резко прянула назад, а легкая быстро побежала в стороны. Через несколько мгновений, которых хватило легату и трибунам недоуменно переглянуться, в самой гуще ромейских порядков один за другим прогремели девять взрывов.

– Вот так! Здесь вам не тут! Добро пожаловать в эпоху пороха и огнестрельного оружия! – удовлетворено проговорил Руфус.

Каждый из ранее захваченных у ромеев бочонков с порохом был ополовинен, перемешан с металлическими обрубками и замаскирован на поле боя. И хотя ни о каком фугасном эффекте при таком количестве и качестве пороха речи идти не могло, но самодельная предтеча картечи довольно сильно проредила ромейские порядки. Впрочем, убитых и раненых было на первый взгляд всего не более трех-четырех сотен, что не страшно для войска в четыре с половиной тысячи. Главное – эффект неожиданности и страх. Паника. Ошеломленные ромеи остановились, порядки частью смешались (легионеры), частью обратились в бегство (ополченцы) и только первая когорта не смотря на потери продолжала давить вперед.

– Да. Не ожидал. Поразил ты меня, Руфус, – проговорил ошеломленный Пилус. Стоявший рядом Порошка незаметно удостоил Руфуса долгим внимательным взглядом.

– А то! Жаль только, что порох хреновый, да маловато его будет.

– Ничего себе, маловато? Да ты знаешь, что эти бочонки – огромное количество пороха?! Это по нормам – на целый легион!

Ошеломленные легионеры, смешав строй с трудом отбивались от ударивших с трех сторон рабов. Вмешательства высшего командования не требовалось, так что можно было продолжать неспешный разговор.

– Интересно, а как вы его используете, раз вам надо так мало? – удивился Руфус.

– Ну для сигналов различных, для мелочей… Для срочного розжига в непогоду… У некоторых есть и огнебойное оружие, по примеру краснокожих. Но его мало. Да и пороха не хватает.

– Мда. Ясно. А что же вы его так мало делаете?

– А ты знаешь, как и из чего?

– Конечно! Это и ребенку известно! – неосмотрительно высказался командир, таким образом подарив Порошке в копилку еще один факт. – Сера, селитра и уголь древесный.

– Хорошо! Ты прав. А в какой пропорции?

– Вроде три четверти угля, остальное сера и селитра.

– Вот видишь, уже ты не прав. На самом деле три четверти как раз ямчуги. А как его делают?

– Смешивают вроде мелко измельченные составляющие.

– Отлично. А теперь самый главный вопрос: откуда берутся эти составляющие?

– Уголь – из дров выжигается. Без доступа воздуха. А вот остальное…

Тут размышления Руфуса забуксовали. Действительно, а откуда берется селитра? И как она выглядит? И вообще – что это такое? Если сера, еще куда не шло: она желтая; бывает самородная – что-то такое припоминалось еще со школы, то селитра…

– Не знаю, – сознался командир восставших.

– Вот видишь. А я тебе расскажу. Далеко отсюда, на юго-восток, на самой стыке границ Империи, Та-Кемет и Орды, находится пустыня и горная цепь с дремлющими вулканами. Именно эта непригодная для жизни местность является причиной, одной из основных, постоянных войн на юге.

Множественные ядовитые испарения из самых недр земли оставляют на камнях желтые кристаллы, которые горят невидимым огнем. Это драгоценная самородная сера, которую пользуют воины для того, чтобы порохом убить, а лекари – чтобы врачевать. Изо дня в день рабы, кое-как замотав голову тряпками, ходят по скалам и соскабливают желтый налет. За мерную чашку серы они вечером получают пайку еды, и самое драгоценное, воды. Живут рабы там не больше полугода, и вскоре беспощадное солнце и песок до блеска отполировывают их брошенные в пустыне кости.

Чуть более удачливы те, которых отправляют чуть севернее. Там, в бесконечных сухих пещерах, на стенах вырастают очень медленно маленькие, похожие на соль, кристаллы. Это селитра. Ее сбор не так высасывает жизнь из рабов, однако остаются трещины, камни, обвалы, которые собирают свою цену с дерзких человечков.

Еще чуть севернее, где чуть получше с водой, под охраной двух полноценных легионов, это не считая тех, кто постоянно находится на границе, находится особое поселение. Кроме мутной, грязноватой и солоноватой воды, которую добывают из глубоких колодцев, все остальное в этом поселке привозное. Пища, одежда, дрова – а ночью в пустыне очень холодно, рабы… Короче говоря – все привозное. Поселение оправдывает свое существование только одним. Там делают порох.

В жарком, а главное сухом климате множество рабов аккуратно перетирает привозной уголь с серой и селитрой в нужной пропорции, упаковывая полученный порох в плотные бочонки. После того, как бочонок взвесили, а порох признали годным, поверху идет лакировка, чтобы по максимуму предотвратить доступ влаги. Караванами и судами готовый продукт развозят по империи.

К сожалению, так как производство очень дорогое, долгое и дальнее, то использование пороха и огнебойного оружия весьма и весьма редко. Да и лук с арбалетом быстрее, мощнее и дешевле. Вот если бы порох можно было делать из говна, вот тогда бы да…[124]124
  На самом деле, средневековое промышленное производство селитры и велось как раз из отходов жизнедеятельности.


[Закрыть]

– Похоже, пора атаковать? – перебил Порошка разъяснения Пилуса.

– Да. Передайте, чтобы третий и четвертый легионы пошли в атаку. Главное – скорость. Узлы сопротивления обходить, главная цель – их командиры, обоз и живая сила. Чтобы они перестали существовать как войско.

– Кричите, нагоняйте страх! Чтобы бежали как салом смазанные!

Вскоре из якобы пустого леса (сложный в исполнении из-за строгих временных рамок маневр, подразумевающей занимание пустующего леса сразу же после ухода оттуда доглядчиков врага) по флангам ромейского легиона слева и справа прошли «легионы» восставших, завершая окружение попавших в мешок когорт, отсекая и рассеивая не попавших. К сожалению, своему прежде всего, легат ромеев предпринял попытку деблокировать свои войска оставшимся кавалерийским резервом. Удар набравшей разгон кавалерии по неподготовленной пехоте был страшен. Разом умерло почти половина одной из пехотных когорт. Но кавалерии было мало, она постепенно завязла, была окружена и вырезана подошедшей подмогой. Отряд, который сейчас мог бы быстро уйти и в будущем предоставить восставшим много хлопот, перестал существовать.

– Интересно, а что одна мина не сработала?

– Может подвел, как ты это обозвал, детонатор?

– Да. Может быть подвел детонатор.

Вопрос с технической стороной подрыва оказался неожиданно сложным. От замаскированных траншей с горючим материалом отказались – их легко было затоптать в сутолоке. На создание что-то похожего на бикфордов шнур пошло бы слишком много пороха. Проблема казалась не имеющей решения, и Руфус был уже готов отказаться от этой заманчивой идеи, когда ему помогли. Решение пришло совсем с неожиданной стороны. Скамкель, которого до этого гладиатор считал здоровенным амбалом с куриными мозгами, разобравшись в сути вопроса подвел итог.

– Тебе, ярл, нужно зажечь десять бочек?

– Да.

– Так поставь рядом с ними по воину, и всего делов то!

– Шшш… Так. Ты пойми, что поджечь их надо в самой гуще ромеев. Если поставить у каждой воина, то их убьют. Тем более, что бочки должны быть прикопаны слегка в землю.

– Так воины пусть замаскируются! Рядом с бочкой!

– Аррр… – уже не сдерживаясь рычал Руфус, пораженный тупостью того, кого он сам поставил начальником одного из легионов. – Так ведь если они подожгут, то и сами подорвутся! Как сбегут то, из под земли? Сквозь строй ромейской пехоты?

– А зачем? – последовал неожиданный ответ. – Пусть там и остаются. Коли брони поболе вденут, то глядишь и выживут. А коли и нет, то уйти пировать к Одину в небесную дружину, захватив с собой целуй дружину чужих воинов, пожелают многие. А положи ты за это еще и тройную, скажем долю, так от желающих не будет отбоя!

– А? – Руфус только и смог, что раскрыть рот в удивлении таким презрением к своей и чужой жизни.

– Ты согласен ярл? Сойдут тебе такие детонаторы?

(После битвы, кстати, один из этих самоубийц уцелел. Его нашли страшно израненным, но живым. По приказу Руфуса ему выделили аж целых пять долей, вместо обещанных трех. Проявленная щедрость сильно подняла дух войска. Десятая мина не взорвалась из-за того, что легионеры случайно обнаружили спрятавшегося подрывника и заколола его на месте.)

Тем временем на поле сложилась неприятная ситуация. Разбитая кавалерия и рассеянное ополчение оказались последними легкими успехами. Оставшиеся когорты выстроились спина к спине, образовав ощетинившееся копьями и мечами во все стороны круг. Прикрытые щитами с верху и боков, знаменитая ромейская черепаха, они стали неуязвимы для слабо вооруженных бунтовщиков. Сломать такой строй можно было либо слонами, которых, к примеру, активно использовала в своей армии Та-Кемет, либо клином из тяжелой, закованной в металлическую броню германской элитной пехоты, либо долгой карусельной бомбардировкой стрелами – такой тактикой славилась Ордынская конница. И все. Ничего такого у восставших не было. Так что пат.

Вот только время работает на ромеев. Медленно, по шагу в минуту строй ромеев стал смещаться в сторону леса, где под защитой деревьев им можно было не опасаться удара в спину и тем самым увеличить глубину строя. А может, кому Единый не благоволит, перегруппироваться и вовсе разбить противника.

Все решили младшие командиры и рядовые из легионов Скамкеля и Порошки. Нашлись умелые бойцы, которые подхватывали валяющееся под ногами оружие и метали в стену щитов стоящих в нескольких шагах легионеров. Пилумы, стрелы, гладии, даже камни – в воздух летело все. И скоро такая тактика стала приносить свои плоды. Как не прочен был скутум, но тяжелые дротики и мечи либо впивались и переутяжеляли их, либо вообще пробивали насквозь, нанося легкие раны рукам легионеров. В образовывающиеся бреши летели стрелы, выбивая пару-тройку соседей до того, как чешуя щитов восстанавливалась. Подтянутые онагры метали в сторону ромеев крупные, с два кулака камни, пробивая в стене настоящие бреши. Иногда вместо стрел в пролом врезался десяток-другой злых в рукопашном бою северян.

Перелом наступил тогда, когда до спасительного леса оставалось не более сотни метров. Часть легионеров решила одним броском преодолеть это расстояние. Огромный сектор неправильного круга строя ромейской пехоты был разрушен, чем незамедлительно воспользовались восставшие. В образовавшуюся брешь ударило сразу две когорты, которые не столько уничтожили, сколько разорвали плотный строй легиона.

Шансов у ромеев больше не осталось. Хотя небольшие группки легионеров сопротивлялись еще до вечера, кардинально это ничего не изменило. Поражение войскам цезаря было нанесено жесточайшее. Восставшие взяли с поля боя и в захваченном вскоре лагере около 4 тысяч комплектов оружия и доспехов, что позволяет судить о количестве убитых и раненных ромеев, а также одеть и вооружить дополнительные тысячи рабов.

Легат легиона и почти все трибуны погибли в бою. По словам единственного выжившего старшего офицера, раненным попавшего в плен, последними словами Квинтилия Гая были проклятия в сторону обманувших его рабов, сделавших вид, что разделяются.

На самом же деле, это не было уловкой. Рабы действительно решили разделиться. Учитывая мощь Империи, а также опыт всех прошлых восстаний, которые проходили по одному и тому же сценарию к неизменному поражению, Руфус решил: «мы пойдем другим путем». Экспорт восстания в другие провинции с одной стороны позволял прямо пропорционально площади увеличить силы восставших местными рабами, с другой стороны свести к минимуму межплеменные «разборки», а также заставить ромеев рассосредоточить свои силы.

На том же совете, когда решался вопрос с детонаторами, склонясь над взятой в одной из вилл картой Империи каждому легиону были назначены свои цели. Вся империя была разделена невысокими горами, бесконечным источником руд и строительного материала, на три части: Восточную, Среднюю и Западную. В средней части, на северо-востоке которой вспыхнуло восстание, на берегу Серединного моря находился вечный город – Рим, Столица Империи. Далеко на восток, в Восточной части, находились Ларисс и школа Кая Муция Сцеволы, а в Западной, на берегу Западного океана, порт Лисбон, где давным-давно Игорь впервые вступил на землю Империи.

В принципе, ничего сложного в определении направлений не было. И хотя от собранных полностью по национальному признаку легионов пришлось отказаться, преобладание национальности, присутствующей в названии легиона, сохранялось. Таким образом бойцы Северного Легиона под командованием Скамкеля Скейвсонара захотели себе соответственно северное направление, где были хоть какие-то шансы встретить и освободить своего соотечественника. Франкский и Германский легионы получили Западное и Северо-Западное провинции. Габит, Ярий и их легионы – восточные провинции. Пилус и Порошка, с которыми остался и Руфус – южные и юго-восточные соответственно. Но перед тем, как разойтись в разные стороны Первому Росскому и Ромейскому легионам предстояло совместно сделать еще одно дело.

Столица провинции, как горящая в ночи свеча мотыльков, богатой добычей манила к себе восставших. Сейчас эта шкатулка с драгоценностями была сейчас как никогда беззащитна. Несколько десятков вигилов не смогли ничего противопоставить двух с половиной тысячному войску бунтовщиков, а ополчение Квинтилий Гай увел с собой и частью положил, а частью развеял по окрестным лесам.

Лупуарис был взят с ходу, после чего для его жителей наступил ад. Насилия, пытки, убийства… Кровь ромеев в буквальном смысле слово как вода текла ручьями по улицам города. Тщетно Руфус призывал свои войска к порядку – вокруг него из формируемых легионов удержалось не более пятидесяти человек, в основном из бывших гладиаторов и членов Братства. Остальные разбежались в поисках вина, женщин и добычи, не зная во всем этом удержу.

По счастью вокруг не оказалось никаких сил ромеев, все готовые сражаться ушли с легатом, а то бы для восставших дело могло кончиться весьма и весьма печально. В течение этих трех дней их можно было бы перебить имея даже сотню бойцов, так как все разбрелись по городу и редко количество рабов в свежеобразованных бандах превышало десятка. Десятка насильников, грабителей и убийц, но никак не воинов.

Руфус считал себя достаточно толстокожим и равнодушным к судьбе ромеев, но те картины, что он наблюдал в захваченном городе проняли даже его. Кончено, держать людей за неодушевленный скот, за говорящие вещи, всячески измываться и наживаться на них мерзко, но то, чем и как отплатили своим бывшим хозяевам освободившиеся рабы было ничуть не лучше. Чуть успокоил его Порошка словами: «Никто их не заставлял держать рабов! Так что, что посеешь, то и пожнешь!»

Но все равно увиденное настолько поразило гладиатора, что заставило в очередной раз, на этот раз со всей серьезностью, задуматься над ответом на вопрос «А для чего все это? В чем их цель?»

«Просто пограбить? Насладиться чужими мучениями? Доступными и беззащитными женщинами? Вином безудержно? Золотом, которое в итоге будет никому не нужно? Не свободой, не волей, и даже не анархией, в которой тоже были какие-то принципы, а полной и окончательным беззаконием? Бесприделом, на бандитском жаргоне. Хаосом. Разрушением всего и вся. Пока не распнут…