Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 81 страниц)

И не может быть в одном времени двух Аватар. Просто не может быть. Но они привыкли верить Блум и даже не сомневаются в ее словах.

А потому просто смотрят на Фарагонду и замечают в ней то, чего никогда не видели до этого.

Старушка наконец-то словно скинула все маски и стала той, кем являлась всегда. То, что они замечали лишь украдкой, когда Фарагонда казалась такой добродушной, такой понимающей и терпеливой директрисой, готовой выслушать и поддержить. У нее под рукой всегда был ценный совет для любой из фей.

А еще была не свойственная ее годам зрелость, прятавшаяся в уголках глаз, в едва заметных морщинках.

Было терпение, не присущее резвым, торопящимся. Что-то степенное, плавное, не совсем подходящее для пожилых... Людей.

Теперь Винкс видят очень хорошо.

Фарагонда, может, и постарела на пару десятков лет (в конечном итоге они могут только догадываться о ее возрасте), но не потеряла гладкости кожи, стройной фигуры, изящных рук, которые она так часто складывала в замок, и подтянутых ног.

Раньше все это пряталось под нелепыми одеяниями, и седая голова обманывала всех. Теперь же Фарагонда, облаченная в боевой костюм Команды Света, наконец-то является самой собой.

На ее лице – ни одной складки. А губы изгибаются в жесткой и триумфальной усмешке.

Блум же сосредоточена.

– Ты, Блум, верно хочешь узнать, почему? Хочешь узнать, какую цель я преследую и что мне нужно от вас? – Фарагонда обводит всех Винкс, специалистов, их детей и трансформаций взглядом, задерживаясь на Валторе. – Вижу, вы теперь якшаетесь с отступниками. Не очень удачный выбор, Блум. Неужели наши дороги настолько уже разошлись, что преступник, угрожавший всему волшебному измерению, стал для тебя ближе, чем директриса школы, практически заменившая тебе мать?

– Вы никогда не заменяли мне мать, мадам Фарагонда. Но не спорю, было время, когда я верила каждому вашему слову, увы, теперь это время осталось в прошлом. Мы давно уже выросли и научились смотреть достаточно широко. И вы, и мы уже являемся не теми, кем были раньше. И Валтор больше не может считаться преступником. Его очистил Его Огонь, – Блум скрещивает руки на груди и очень внимательно смотрит на Фарагонду.

Есть в этом что-то такое. Когда две Аватары переглядываются между собой, это молчаливая, мощная схватка, а под ногами у них почти дрожит земля. Тогда все внимание приковывается к ним, и обе стороны завороженно следят за своими лидерами.

Обе, потому что Фарагонда тоже не сидела все это время сложа рук и собирала последователей.

Здесь кого только нет. И Древние, смотрящие на жалкую кучку отщепенцев с невыносимым презрением, и холодные маги с жесткими лицами, закаленные не в одном бою. И эльфы, и тролли, и феи, и ведьмы. Их не так много, в общей сложности всего сорок, но Винкс чувствуют: это еще далеко не все силы.

Кто знает, сколько веков старушка собирала силы вокруг себя.

– Что ж, раз так, то выбор твой, – наконец продолжает Фарагонда, – но я вижу, тебе все-таки хотелось бы узнать, что мной двигало. Скажи, Блум. Скажи мне, как Аватара Аватаре, ты никогда не замечала некую... Несправедливость по отношению к нам?

Блум застывает на месте, видно, что она не понимает, о чем речь.

– Дракон доверяет нам такую огромную силу, ставя нас выше законов, прописанных разумными существами, и законов более древних, истинных, по которым испокон веков жила природа, доверяет магию, которой нет больше ни у кого на свете... И заключает в такое слабое тело. Тебе никогда не казалось, Блум, что это странно? Что такое могущество доверяется представителям одной из самых слабых рас? Люди, Блум. Что могут люди против созданий более совершенных, более трудноубиваемых? Мы легко умираем, и не всегда нас спасет божественный огонь. Наше пламя – не гарант нашей безопасности. Так почему же Он так оплошал?

– Я не думаю, что Он оплошал, – очень внимательно смотрит в ее глаза Блум, – Дракон мудр и никогда не делает ничего просто так, даже если порой Его поступки кажутся... Если их трудно понять. Он специально делает Аватаров именно людьми, чтобы те не возгордились своим положением, чтобы не уповали на собственное могущество, чтобы знали, что они прежде всего несут Его волю. Потому что при такой силе довольно легко... Начать играть в угоду собственным интересам, наплевав на свои обязанности. Такая сила несет с собой определенные обязательства. Ничего не дается просто так. И именно это Он и хотел сказать нам.

– Вижу, в тебе еще осталось что-то идеалистическое, – смеривает ее жестким и ледяным взглядом Фарагонда. – Он давно сгинул и не собирается возвращаться. Он сотворил нас, чтобы мы вершили Его волю и поступали так, как считаем нужным. Ведь скажи мне, Блум, отвечал ли Он хоть на одну твою молитву? Или все твои слова были адресованы в никуда?

Они все молчат. Молчат, крепко стиснув зубы, стараясь ничем не выдать своего секрета. Молчат все: и трансформации, и Винкс, и специалисты, и Валтор, и Чарли с Синхэ. Они встают за Блум, словно верные воины, готовые броситься в бой лишь по одному ее приказу.

Раньше бы они обязательно закричали о том, где им удалось побывать. Они молчат. Они знают, что многое, сказанное Фарагондой, правда. Что Дракон и правда не отвечает им. Что Он уже давно и никому не отвечал, что остается только гадать, слышит Он их молитвы или нет.

– В конечном итоге, когда в твоих руках находится столь великая сила, когда тебе открываются такие уровни, которые не свойствены даже тем, кто бессмертен по своей природе, поневоле не захочешь терять этого. Я знала, что рано или поздно умру, – сообщает Фарагонда размеренным, четким голосом. В ее интонациях скользит абсолютная, степенная уверенность в себе и собственных силах. Потрясающее самоосознание стоит за этой женщиной, что спровоцировала не одну смерть. – И мне очень не хотелось допускать такой оплошности. Все верно, – чуть смеется она, глядя в ничуть не дрогнувшее лицо Блум, – в конечном итоге за всем этим стоит не желании власти или богатств. Это всегда можно успеть обрести, если умело все рассчитать и раставить сети, можно заставить кого угодно плясать под твою дудку, но есть ли в этом такая радость? Отличительной чертой и отличительной же бедой, пожалуй, почти всех злодеев, с которыми вы сражались, было то, что они всегда зацикливались на одном и том же. На захвате мира или на силе, способной осуществить его захват. Но зачем действовать так радикально, если можно умело расставить акценты и занять хорошее положение в обществе, заработать репутацию, которую сложно пошатнуть, и двигаться навстречу своим целям? В конечном итоге все упирается в желание жить, Блум. И моя цель очень проста. Бессмертие. Как думаешь, сколько мне лет?

– Полагаю, что несколько веков, – неопределенно отзывается фея огня Дракона.

– Четыреста лет, – кивает Фарагонда.

– Когда пришел мой черед умирать, я сопротивлялась до последнего. Всю свою жизнь я потратила на поиск таких средств, которые могли бы замедлить, отсрочить мою кончину. Мне удавалось оттягивать свою смерть до определенного момента, но цикл Аватаров все-таки берет свое. Настало время нового, а мой уход, казалось бы, был предначертан... Знаешь, Блум, что хорошо в этом мире, в этом волшебном измерении? Даже сам Магикс до конца не знает, сколько секретов хранит в себе. Здесь просто невероятное количество сил, магии, практик, к которым можно обращаться. И я не гнушалась ничем. В итоге мне удалось вырваться из цепких лап смерти и продлить свою жизнь. Вот только при этом из меня вышло Его Пламя. Знаешь, каково это – лишиться магии, с которой ты прожил в крови столько лет? Но я была терпелива и знала, что мое магическое начало потеряно не было. Я смогла развить свои силы с нуля. Годами долгих тренировок, путем сильнейшего стресса и самоистязания я смогла вырвать собственную магию, которая уже не имела никакого отношения к Его Пламени. Ты знаешь, чего я фея? – Блум в ответ лишь качает головой. – У меня больше не было определенного таланта. Чистая магия, чистая энергия, я могла бы назвать себя магом-нейтралом, не продвинься я много дальше. Но я по-прежнему не была бессмертна. Я искала всевозможные способы продления жизни, заключала сделки с самыми разными существами и искала способ добиться своей цели.

– Но человеком к тому времени вы тоже перестали быть, мадам, – коротко замечает Блум.

И взгляд Сиреникса, Баттерфликс, Мификса – тяжелый и суровый взгляд – устремлен на директрису Алфею, с гордостью смотрящую на нынешнюю Аватару Дракона.

– Верно. Как и Три Древние Ведьмы в свое время, – соглашается Фарагонда, и тут настает черед Валтора слегка вздрогнуть, когда эта женщина упоминает проклятых старух. – Я, к слову, так далеко не заходила и свой разум сумела сохранить. С некоторыми силами лучше не заигрываться.

– Но с некоторыми вы все-таки заигрались, мадам.

– Не заигралась – заключила нужные соглашения, – директриса спокойна, и ее ничем не пронять. – Но теперь моей целью номер один стало вернуть себе огонь Дракона. Ты прекрасно понимаешь меня, Блум, потому что тоже на первом курсе лишилась своей силы и так отчаянно мечтала заполучить ее обратно.

– Я хотела сделать это скорее потому, что волшебное измерение нуждалось в моей защите. Я узнала, что моя магия – это могущественная сила, поставленная на охрану этого мира, а я не справилась со своими обязанностями.

– Неважно, как ты это называешь. Ты все равно хотела вернуть свою магию и признаешь себе в этом хотя бы подсознательно. Я не знала, как это сделать, – продолжает свой рассказ Фарагонда, – здесь я оказалась в слепой зоне и брела буквально наугад. Пришлось предусмотреть все. В том числе... Возможность того, чтобы забрать то, что причитается мне по праву, у нынешней Аватары.

Они все ахают. Потому что слова Фарагонды удивительным образом похожи на слова Трикс, вот только цели ими двигали разные. И если ведьмы были ослеплены жаждой захвата мира, опьянены новыми перспективами, то у Фарагонды ум трезв и расчеты выверены давным давно. Никто прямо не может забрать ни у кого чужую силу – это закон. Но кто сказал, что нельзя было, например, сделать Блум чем-то вроде живого сосуда, от которого можно было подпитываться? Именно это приходит им на ум. Именно об этом в следующую секунду говорит Фарагонда.

– Было время, я рассматривала такой вариант. Начать подпитываться от твоей силы, Блум, от твоей магии, что неизменно бы узнала меня. Но для этого...

– Нужно было лишить меня способностей здраво мыслить. Лишить меня собственной личности, и потому вы наслали на нас Беливикс. Я понимаю это. Но почему они? Почему Винкс?

– Потому что куда ты, туда и они. Дракона ради, Блум, – Фарагонда разве что не отмахивается от нее, будто бы фея задала до невозможности глупый вопрос. – Вы стали настолько единым целым, что едва ли вас можно развалить, даже когда вы почти ненавидели друг друга, вы все равно умудрялись держать вместе крепче, чем держатся друг за друга истинные любовники. Неужели ты думаешь, что я могла что-то сотворить с тобой одной, не затронув никого из них?

Блум застывает на месте, словно пораженная, и Стелла знает, что сейчас Фарагонде удалось ударить ее по больному месту: потому что самой главной слабостью Блум являются ее близкие, она сама лучше добровольно уйдет из волшебного мира, нежели причинит им вред. Лучше сама ляжет грудью на меч, нежели даст кому-то из них умирать за нее.

Они столько раз пытались ей объяснить, что они не маленькие девочки и готовы постоять за себя, что она вдохновляет их, ведет за собой, что они сами сделали свой выбор и готовы идти за ней, но Блум все равно за них переживает и головой готова лечь за свою команду.

Она – хороший лидер.

Фарагонда же – хороший стратег.

– Хорошо. Но ответьте мне на еще один вопрос. Зачем вам моя сестра?

– Блум, – фея огня Дракона ощущает руку сестры на своем плече и слегка прикрывает глаза, – позволь, я отвечу. Вы ведь желали меня, мадам Фарагонда. Желали с тех пор, как мой отец доверил вам мое персональное обучение. В то время, когда мне еще было семнадцать лет, – Дафна говорит очень спокойно, обволакивающе, чарующе.

– Не спорю, Дафна, – соглашается Фарагонда. Ее голос будто смягчается, и Блум едва заметно сжимает кулаки. И на ее лице на миг вспыхивает злость, когда она видит, что Фарагонду распирает самодовольство. – И очень долгое время я не могла понять, почему же ты остановила свой выбор на... Торене. Он едва ли был достоин тебя. Крайне неудачный выбор, на мой взгляд. Теперь-то я вижу, что на самом деле скрывалось под человеческой личиной, – улыбается она, глядя на непроницаемого Сиреникса.

– А себя вы считали достойной? – холодно интересуется нимфа.

– Разумеется, – очень спокойно кивает директриса. – Но довольно разговоров. Блум, – она выжидающе смотрит на фею огня Дракона, – думаю, ты прекрасно понимаешь, что пройти я вам не дам. В любом случае ты уже не нужна мне, потому что я смогла вернуть свой огонь Дракона. Это стоило мне больших трудов, но я все-таки смогла. Но позволить существовать тебе...

– Точно так же, как и я не дам вам уйти, – соглашается Блум. – Мне очень не хочется драться с вами, директриса. Но есть одно незыблимое правило.

– Не может быть двух Аватар одновременно, – продолжает за нее Фарагонда. – И кому-то придется отступить. Они, – показывает она на тех, кто встал за ней, и тех, кто остается за Блум, – останутся здесь. Это наш поединок.

– Вы правы, мадам Фарагонда, – кивает Блум. – Это – наше сражение.

Им вроде бы и хочется закричать.

Они и хотят их остановить, хотят заорать Блум, что не оставят ее одну. Но она тут же поворачивается в их сторону. И смотрит очень страшным взглядом – таким, что даже трансформации отступают на шаг назад. Даже Мификс уже не шутит. Блум предупреждает: стоять на месте. Ни шагу вперед.

Они застывают, кто-то собранный, кто-то недовольный и даже растерянный, а кто-то и вовсе разозленный.

Приказы Аватары не обсуждаются. Она редко прибегает к такой форме. Но если прибегает, то значит, на то есть все основания.

Они расходятся по разные стороны плато. Между ними – несколько десятков метров. Они на секунду застывают на месте.

А потом вокруг них вспыхивает пламя. Огонь окружает их ореолом, и кажется, что вспыхивает все вокруг, никто не может сдвинуться с места, смотря на это зрелище.

Две Аватары на открытом пространстве.

Два огня.

И два дракона.

Огонь всегда чаровал их. Всех разумных существ, представителей самых разных рас.

Огонь исходил от самого Дракона и всегда нес с собой двойственную природу: уничтожения и созидания.

Он мог быть удушающим, кровожадным, сжирающим все на своем пути. И тогда он разрушал.

Он мог быть спокойным, мягким, обволокивающим, согревать продрогшие кости. И тогда он созидал.

У огня никогда не было только одной стороны. Как не было ее и у Аватар. И у Дракона. Чтобы что-то создать, необходимо было что-то разрушить.

Огонь – это жизнь, еле теплющаяся, бьющаяся за свое право на существование жизнь.

Огонь – это смерть, черная, ужасная, заставляющая страдать от вечных мучений.

Огонь очищающий и огонь непокорный.

Огонь податливый и огонь строптивый.

Огонь в глазах, на руках и в сердце.

Все это были они.

Сейчас Винкс отчаянно пытаются увидеть разницу между Блум и Фарагондой, и к своему ужасу почти не находят ее.

Разве что от Фарагонды веет чем-то древним, более суровым и первозданным, а от Блум – мятущимся и устрашающим, молодым и куда-то стремящимся.

Они начинают биться без заклинаний. Без всяких дурацких выкриков, просто бросаются друг на друга, обрушивая атаку за атакой.

Их глаза наполнены азартом, что у степенной Фарагонды, что у почти разъяренной Блум.

Это – битва даже не Аватар.

Это – битва драконов за право сильнейшего.

Они без трансформаций, обе, потому что чувствуют, что сейчас им это не нужно. Пламя вырывается из их рук, пламя пляшет вместе с ними, разит почти в цель, стремится встать щитом. Пламя вырывается из глоток.

Они закручивают огненные колеса над головой и обрушивают бушующие шторма, и их огонь слепит.

Обе стороны почти ничего не видят вокруг, лишь успевают прикрываться щитами от то и дело летящих искр. Огненные волны оставляют в земле глубокие борозды и разбивают камни в щепки.

Изредка в бушующем пламени видно две фигуры, неистово кружащие друг вокруг друга, будто бы исполняющие неведомый танец.

Как огненные сполохи изгибаются в пляске на ветру, так изгибаются их тела.

Магия – это не просто атака, выползающая из ладони.

Магия – это движение рук, движение корпуса, ног, головы, магия – это работа взгляда и голоса, магия – это бешеный танец, находящийся на грани с отчаянными маневрами.

Огненная магия – это огромное количество техник, предусматривающих изгибы тела.

Ни Блум, ни Фарагонда не замирают ни на секунду. Они как будто зомбированы, настолько они поглощены битвой, настолько заворожены собственной пляской. Их мозг работает с потрясающей скоростью, а руки, ноги, тело – всем этим они вычерчивают потрясающие движения, и магия двигается вместе с ними.

Кто-то периодически попадает в цель. И тогда другой отлетает, голой спиной натыкаясь на острые камни, но огненные смягчающие щиты сводят эффект на нет, и вот они вновь с яростным рычанием бросаются друг на друга.

Разозленные, разъяренные, раззадоренные.

С каждым разом их атаки все более устращающи. Их магия не просто вздымает тучи пыли в воздух. От нее исходят ударные волны, от которых обе стороны не могут передохнуть, прикрывая лицо руками и отскакивая назад. Но искры, осколки камней, полыхающий кустарник – все это летит в них, потому что зашедшиеся в поединке Аватары не видят ничего вокруг себя.

Их ноздри широко раздуваются, а глаза наполнены яростью.

Они – сосредоточие просто бешеной энергии, которая так и рвется наружу. Когда они обрушивают одна на другую невероятной силы удары, с ревом несясь друг другу навстречу, резонанс выходит колоссальный.

По земле бегут трещины, слышно, как от края скалы откалывается огромный кусок и с громким всплеском обрушивается в морскую пучину. Огненные стены вспыхивают в одну секунду за спинами у каждой из них.

Это – невероятное противостояние, заканчивающееся настоящим взрывом.

И когда все это рассеивается, все не могут сдержать удивленного возгласа: после таких ударов ни одна не отлетела в сторону – они соприкасаются кулаками на выставленных вперед руках. Со злыми и раскрасневшимися лицами.

Кажется, что никто не может одержать победу. Они снова отпрыгивают друг от друга и продолжают обрушивать мощные удары, не жалея ни собственных сил, ни противника.

Бой продолжается.

Винкс... Не только они переживают за Блум. Их нервы на пределе. Они наблюдают, затаив дыхание, за тем, как их подруга невозмутимо сражается, как ее не покидают силы.

По их расчетам, будь она человеком, она давно бы уже должна была выдохнуться. Но этого не происходит. Они боятся представить, насколько же возросли их собственные способности.

Они почти все пропускают момент, когда Блум вдруг резко опускается на землю и, припадая к ней ладонями, напрягается изо всех сил, так, что по ее спине стекают крупные капли пота.

Рокот они слышат не сразу, а когда слышат, поспешно взлетают в воздух, а кто не может, того поднимают с помощью левитации.

И вовремя, потому что тут же из-под земли наружу вырываются огромные потоки лавы, магмы, которую Блум призвала из самых недр Домино. Истинный, никогда не угасающий огонь, который изрыгают из себя вулканы. Сила спящая и неспешно рокочущая. Но способная стать настоящим ужасом в руках огненного мага.

Блум поднимает все эти потоки высоко над собой и устремляет в Фарагонду. А та обрушивает на нее невыносимый силы, слепящий глаза свет.

Огонь сражается с огнем, во всех формах, во всех позициях.

Глаза у Блум давно стали золотистыми, она все чаще запрокидывает голову и в конце концов вскидывает руки вверх, начиная читать заклинание.

Готовится что-то сложное – это Винкс понимают отчетливо.

Блум входит в трансовое состояние, но в точно такое же входит и Фарагонда.

Никто не представляет, чем все это в итоге закончится. Уверенность Фарагонды и решительность Блум. У обоих за плечами большой багаж, вход в те слои мироздания, куда остальным доступ запрещен.

И обе творят заклинания.

И когда обе находятся на пике, когда обе почти готовятся их произвести, вдруг все вокруг на многие километры затмевает невероятная вспышка и раздается оглушительный взрыв, такой, что даже Древние зажимают уши.

На несколько минут они теряют способность видеть и слышать.

И когда тучи поднятой в воздух пыли и песка рассеиваются, Винкс и остальные встревоженно скользят взглядом по полю битвы.

Сначала они думают, что ошиблись, но потом в их глазах появляется легкая тревога. Они растерянно смотрят друг на друга, и у них на лицах рождается страх.

Потому что там, вдалеке, стоят не две фигуры. А всего одна, глядя на всех с нескрываемым торжеством, высоко подняв вверх одну руку, на ладони которой переливается золотым сиянием огонь.

И это не Блум.

Фарагонда смотрит на своих соратников, которые спокойно кивают головами.

– Не только вы имеете козыри в рукаве, – заявляет она, – я нашла способ не только вернуть себе огонь Дракона, но и обрести бессмертие. Каждый Древний обладает уникальным даром: делать себе подобным другое живое существо. И пусть в моем случае это всего лишь часть некогда прекрасной трансформации, которой сейчас уже нет вживых... Она тоже способна на многое. А потому... Явись, Беливикс.

И ее поднятую вверх руку обвивает бледный бычий цепень. Ее соратники же смотрят на все это с нескрываемым удовольствием.

А потом их взгляды обращаются к семнадцати разумным существам, застывшим растерянно и... Совершенно не понимающим, что делать.

Потому что когда у тебя есть лидер, за который ты идешь, ради которого ты жизнь свою готов положить и встать рядом с ним в одну линию, ты всегда уверен в своих действиях.

Но когда больше некому руководить тобой, когда ты вдруг остаешься предоставлен себе, когда больше некому защитить и больше некому пойти в решающий бой...

Их просто-напросто застают врасплох. И совсем маленькой заминки Фарагонде хватает, чтобы произвести какое-то заклинание, после которого их всех накрывает волной обжигающего света и они все как один теряют сознание.

Чтобы очнуться также резко и со страхом и воплями задергать руками, надежно закованными в цепи, сдерживающие любую магию. Они пытаются применить хоть какое-то заклинание, не выходит. Магия клокочет внутри – вырваться наружу не может. Они прикованы к стенам того самого древнего храма, чьи руины расположились на злополучном плато, за руки и ноги. Не в силах даже пошевелиться.

– Смотрите! Древние, что с ними?! – вдруг кричит Муза, заставляя всех повернуть, насколько это возможно, головы.

– И Мификс тоже... – пораженно шепчет Стелла.

Древние. Без сознания. В человеческом обличии, со свисающими вниз головами. Безвольные, почти обмякшие тела.

– Но это же... Это же невозможно, – пораженно шепчет Флора, а Валтор только поджимает губы.

– Это кандалы из Огня Дракона. Из Его Искр, – мрачно сообщает он остальным. – Старуха времени не теряла.

– И как их снять? – тут же выпытывает у него Лейла.

– Нужен тот, кто владеет силой огня Дракона. Или в ком есть Его Пламя.

– Блум... – с ужасом бормочет Дафна, пока бледная Стелла еле сдерживает полный ужаса крик. Сейчас очень сильно хочется кричать: надрывно, набрав в легкие побольше воздуха. На Скае просто лица нет.

Они осознают это слишком резко. Они не могут поверит в это до конца. Но Блум, она...

– Она не могла умереть! – ревет Лейла. – Не могла!

– Но смогла исчезнуть, – глухо отзывается Валтор, – и мы не знаем, где она и что с ней. Похоже, старуха смогла найти на нее управу.

– Может быть... – начинает Флора, но он прерывает ее.

– Может быть, а может быть и нет, – резко заканчивает он, давая понять, что не желает слышить дающих ложную надежду разговоров. На удивление фея природы больше ничего не произносит. Зато никак не может успокоиться фея морфикса.

– Ну что, вот такое будущее нас ждет?! Ты это нам не хотела говорить?! – истерично визжит Лейла, глядя на бледную от ужаса Чарли, но та лишь со страхом смотрит перед собой и произносит то, что прошибает абсолютно у всех холодный пот.

– Этого не было в моем будущем. В моем варианте Блум одержала победу над Фарагондой. В этой схватке. Это должен был быть финал.

– И что... Что нам делать? – затравленно спрашивает фея морфикса, смотря на нее, как на последнюю надежду.

– Я не знаю. Этого не было в моем будущем. Я не знаю, – бормочет Чарли. – Этого не должно было произойти.

====== Глава 72. Чей дракон заревет громче? ======

Плохо, очень плохо. Антуа задумчиво цокает языком. Он, в отличие от многих разумных существ, продолжающих существовать в неведении, все видит. И это ему совершенно не нравится.

Антуа по большему счету наплевать на остальных, даже судьба собственной матери не так сильно его беспокоит, как судьба одной строптивой и восхитительной бабочки, с головой ударившейся в новый роман.

Вместе с ним закончился их секс, но не закончилась дружба.

Хотя она и немного отдалилась от него, пропадая со своим сирином, Антуа не особо скучал. У него и без нее было много дел, было чем заняться, он даже радовался тому факту, что в личной жизни Флай все наладилось.

А еще он с нетерпением ждал тех самых событий, потому что хотел видеть, как Винкс наконец-то переродятся и станут первыми представителями новой расы – Пробужденных, тех самых, к кому относился и сам Антуа. Он с пребольшим удовольствием предвкушал и ту самую грандиозную схватку Блум и Фарагонды, о которой в его времени уже успели сложить кучу мифов.

И каким же шоком для него стало то, что она проиграла. Великая Аватара Дракона проиграла старушке с нестабильным пламенем и исчезла в неизвестном направлении, а все Винкс и, что значительно хуже, его Аквела теперь прикованы к стенам храма на Домино, а их накрывают сотни щитов, скрывающих героинь волшебного измерения от глаз этого самого измерения.

Антуа-то это все увидеть не проблема, ведь его зрение почти приближено к Древним, и увиденное ему очень не нравится. Аквела без сознания. Ее дружок без сознания. Великий змей без сознания. А эти подавлены и разбиты. Стоило отобрать у них Блум – исчез и весь их настрой.

С ними там даже Чарли и ее интернетный друг. Как она там говорила? Не вмешиваться в ход событий? Сидеть в стороне? Ну вот досиделась и угодила в ловушку наравне с остальными. Глупая-глупая Чар.

Антуа все это категорически не нравится. Он прекрасно видит ход вещей и знает, какими кандалами они прикованы. Созданные из Искр Огня Дракона. Ну еще бы, никакие другие не смогли бы заставить потерять сознание его бабочку. Древние не боятся ничего, кроме Его Пламени.

И эта слабость сыграла Фарагонде на руку.

Антуа и пальцем бы шевелить не стал, на самом деле.

Но за бабочку он серьезно беспокоится. И надо что-то делать. Надо вытаскивать ее и остальных идиотов. Примерные догадки у Антуа есть. Он сильно сомневается, что кто-то еще поднимет свою задницу, чтобы прийти Винкс на помощь. Любящее их волшебное измерение просто не в курсе, где прохлаждаются его национальные героини. Каждый придумывает свою причину. Должно пройти еще время, прежде чем они все там запаникуют.

А ведь неизвестно, что Фарагонда решила с ними со всеми сотворить. Разгадать ее план он не в силах, понимает только, что пока она решила взять их в плен, чтобы ничего не выдали. Потому что с Винкс будут считаться, стоит им сказать, и разъяренные массы ринутся в бой лишь по одному их слову. Фарагонда тоже имеет немалый авторитет, но в данном случае Винкс бы были явно в плюсе.

Старуха отлично все понимала.

А потому расшаркиваться не стала и загребла всех, кто попался под руку. Не только всех новоявленных Пробужденных, но и трансформаций, им помогающих, и эту высокоморальную Чар с ее бойфрендом, словно сошедшим со страниц женских романов. Именно о таких принцах и мечтают дамочки за тридцать и совсем юные девы.

Но Аквелу спасать надо.

Размышляя обо всем этом, Антуа задумчиво гуляет по лесу Магикса подальше от людских глаз, не зная, что за ним внимательно наблюдают глаза другие. Глаза зеленые. Более сосредоточенные, более древние. И в этих глазах рождается все больший восторг.

А потом она и вовсе прыгает на него с воплями, Антуа успевает только опешить, когда на него прямиком из воздуха вываливается маленькая изящная дамочка, одетая в легкое темно-зеленое платье с юбкой, напоминающее балетную пачку. Она с визгом валит его на землю, и Антуа, охренев, уставляется в радостное лицо с внимательными глазами и яркими зелеными волосами, короткими, но не расстрепанными, чуть вьющимися на концах. Дамочка, выглядевшая приблизительно на его возраст, смотрит на него с таким счастьем, что Антуа значительно опешивает.

– Так вот ты где пропадал! – радостно вопит она. – А я так долго искала тебя!

Древняя. Антуа с трудом выбирается из-под смотрящей на него с восторгом дамочки и внимательно рассматривает ее: жемчужный браслет на одной из рук и жемчужное ожерелье на ее шее. А на ногах... Антуа присвистывает. Как будто ее Аквела отметила, потому что обувь, свойственная ее превращению. Дамочка прослеживает траекторию его взгляда и поджимает губы.

– Я знаю, что ты с ней спал. И надо же было тебе выбрать из всех Древних с ярко выраженным женским началом именно Баттерфликс! Именно ту, кого я больше всего терпеть не могу. А мы с ней связаны. Потому что только ее сказочные животные, которым она покровительствует, могут открывать проход в мини-миры, что обеспечиваю я. Ну да ничего, у нас еще будет полно времени, чтобы узнать друг друга. Ну что, приступим? – у нее настолько сияющие глаза, а Антуа только успевает немного прийти в себя.

– Для начала, ты кто? – настороженно спрашивает он.

– Твоя судьба, мой хороший, – очень объясняет ему положение вещей его новая... Знакомая? Судя по всему, трансформация. И Антуа постепенно начинает догадываться, какая именно. Мини-миры, украшения из драгоценных камней... Тайникс. Ему повезло напороться на весьма любвеобильную Тайникс, потому что ее глаза выражают такую похоть, что даже Антуа несколько становится не по себе, а насколько он уж любил трах. Может, в другое время и в другом месте бы он даже не отказался, раз трансформация так настойчиво предлагает себя, но все-таки.

– Ты, знаешь, я предпочитаю, э-э-э... Женщин постарше, – пытается осадить он Тайникс, которая, похоже, решила, что разговоров предостаточно и почти откровенно полезла на него, с большим вожделением заглядывая ему в глаза.