Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 81 страниц)

– Кто это был? – Шайни будто испытывает ее.

– Трансформация, – Стелле скрывать особо нечего. И так ясно, что однажды Шайни познакомится с Мификсом и точно что-то такое поймет. Стелла уже представляет их встречу. И закатывает глаза.

– Вам являлись они? – Шайни удивлена. – Древние?

– Да. Скажи... – вдруг с мольбой просит ее Стелла. – Вы же не... Вы же к ним не относитесь, да? Ну то есть я знаю, что нет. Но... Их просто слишком много в нашей жизни. Просто успокой меня и скажи, что нет.

– Нет, не относимся. Но знаем о них.

– Баттерфликс... Это адская женщина. Мы заключили с ней контракт, – Стелла закидывает руки за голову и ложится на подушку. Она глупо улыбается, смотря в потолок, но это же ей и свойственно делать, верно? – Но это единственная нормальная Древняя из всех, с которыми мы сталкивались.

– А сколько их было у тебя? – любопытствует Шайни.

– Четыре... Нет, три. Змей мне не встречался, но я наслышана о нем. Безумный, бабочка и... Лис, – фея солнца знает, что Шайни поймет. Догадается. Это людям проще с именами дело иметь. Сказочные животные же улавливают самую суть.

– Но лис же мертв... Давно мертв, – удивленно произносит ее сияющая подруга. Стелла улыбается:

– Да, теперь мертв.

Она садится, и Шайни обнимает ее, расправив крылья. Стелла прижимается к теплым перышкам и думает о том, что сегодня ночью ей спать будет спокойно. Еще одно существо, с которым она нашла взаимопонимание. А в голове совсем не вовремя всплывают слова гадалки о том, что причиной ее смерти станет близкий друг. Кто? И действительно ли станет? Была ли права гадалка? Ведь Муза молчит. Нужно спросить о Ривене. Нужно узнать, сбылось ли предсказание.

– Знаешь, что еще меня беспокоит? – Стелла решается быть откровенной до конца. – Мне предсказали, что причиной моей смерти станет близкий друг. И я совсем не знаю, кто это и что мне делать.

– Тебе было сказано, что ты скоро умрешь? – Шайни внимательно смотрит на нее.

– Нет, но...

– Важна формулировка. Раз тебе не сказали о сроках, значит, скорая смерть тебе не грозит. Это может случиться когда угодно. Тебе просто сказали, как ты умрешь. А не когда.

Стелла вздрагивает. А ведь Шайни... Шайни права. И очень, очень сильно права. Стелла-то ведь боится именно этого. Что скоро уйдет из жизни. И хоть подсознательно старается об этом не думать, но... Все равно что-то такое вылезает. Она не хочет, не хочет умирать. Пожалуй, Шайни права, но принять новую мысль не так-то просто. Шайни обнимает ее, и Стелла улыбается. Хорошо, когда кто-то есть рядом. А после она делает то, к чему прибегает крайне редко, ибо это не особенно рекомендуется: применяет сонные чары. И отрубается.

====== Глава 29. Беседы с Драконом ======

Нет. Нет-нет-нет! Кристалл слышит знакомые голоса и тут же тянет за руку Рокси, заставляя ее чуть ли не бежать за собой. Фея животных еле поспевает за подругой, но Кристалл неожиданно сворачивает в один из коридоров, и они прячутся в каком-то закутке, в то время как мимо проходят, непринужденно болтая, Ана и Лисса.

– Ну и что это значит? – упирает руки в бока Рокси, когда парочка скрывается за поворотом.

– Я просто не знаю уже, куда от нее деться, – честно признается Кристалл. На ее лице написана полнейшая безысходность.

Это уже какая-то карма. Кристалл не знает, чем так насолила Дракону, что он ее наказывает. Лисса буквально поселилась в их жизни. Она слишком навязывается, вечно ошивается рядом и задает тысячи глупых и не очень вопросов, лишь бы найти лишний повод выразительно поглазеть на фею исцеления. И что самое ужасное, никто из троицы послать Лиссу почему-то не может. То ли рот не раскрывается, то ли еще что.

Но фея драгоценных камней с Эраклиона у Кристалл уже в печенках сидит. Ведь через два дня после того, как Лисса спросила у феи исцеления совета, в какой клуб ей вступить, Кристалл брякнула первое попавшееся: ни в какой не вступать.

Так Лисса нашла ее и с горящими глазами сообщила, что послушалась ее совета и отвергла оба предложения, что она решила не связываться ни с какими клубами, раз Кристалл считает, что так лучше. И вообще, она, Лисса, хорошенько поразмыслила и пришла к выводу, что фея исцеления абсолютно права!

И с тех пор первокурсница не отстает. Буквально преследует Рокси, Ану и Кристалл, хотя не сказать, что вот прям до невозможности навязчива. Все-таки фея исцеления часто видит Лиссу, ошивающуюся со своими однокурсницами, громко смеющуюся и яро о чем-то рассуждающую.

Но тот факт, что Лисса очень усердно взялась окучивать Кристалл... Это уже все из компании феи исцеления поняли. И искренне ей сочувствовали.

Но ситуация не изменилась. Наоборот, к удивлению принцессы Линфеи и земной феи, Лисса нашла общий язык с Аной. И теперь они периодически болтали о том, о сем.

Лисса оказалась неплохим фотографом, и непонятно, на какой почве они там спелись с Аной, но оказалось, что они уже шастали вместе недалеко за Алфею фотографировать природу и все такое. И теперь обсуждают, как лучше этот фотосет обозвать и где выставить, кроме ИнстаМагиксГрама и других социальных сетей.

И самое интересное, что поведение Лиссы понять сложно. Прямо она вроде как больше о своем интересе к Кристалл не заявляет. И таких уж заметных попыток охмурить ее не делает. Но флиртовать порой пытается. Странно, завуалированно, порой чересчур ненатурально, но пытается. Правда, от простого восхищения это не отличишь, но каким взглядом Лисса скользит по Кристалл во время этих слов!

Но дальше подобного фея драгоценных камней не заходит. Будто сохраняет дистанцию, лишь всегда широко улыбается и готова задать третьекурсницам тысячу и один вопрос.

И в таком положении Кристалл не остается ничего, кроме как... Убегать. Да-да, позорно убегать и прятаться от шумной феи, которая явно сходит по ней с ума, но, слава Дракону, не знает об истинной ориентации Кристалл. Может быть, именно это Лиссу и сдерживает. Может, будь она в курсе, что принцесса Линфеи тоже по девочкам, она бы перешла в активное наступление, а так... Скорее восхищается феей исцеления.

Но Кристалл от этого не легче!

– Да-а-а, – тянет Рокси, выслушивая нелегкий рассказ подруги, – привалило же нам счастье.

– А я про что! – страдальчески всплескивает руками Кристалл.

– Ничего, – фея животных кладет ей руку на плечо, – разберемся. Рокси сказала – Рокси сделает.

Когда я прихожу домой после вечерней прогулки по Магиксу, в коридоре меня ждет Дугги. И судя по выражению его лица, давно.

– Что-то случилось? – интересуюсь я.

– Рив, слушай... – чешет затылок Дугги. – Ты в этом получше меня разбираешься... К нам это... Кошка пришла.

– Кошка? – я застываю на месте. Потому что вот есть у меня подозрения...

– Угу, – вздыхает мой сосед по квартире. – Пришла, сидит на твоей кровати и даже уходить не хочет. Я ее и так и эдак пытался прогнать, она ни в какую.

– Так, ща, – я быстро сбрасываю кроссовки и мчусь к себе в комнату.

Ну да, так и есть. На моей кровати, окидывая все презрительным взглядом, сидит Критти, которая лениво поворачивает в мою сторону голову, как бы говоря: “Чего ты так долго шлялся?”

– На меня вообще не реагирует! – искренне возмущается Дугги. – И что нам с ней...

– Тихо-тихо, – машу на него руками, – тихо. Я ее знаю. Это... Как ее... Кошка Музы.

– А у нее есть домашнее животное? – вопросительно изгибает бровь Дуглас.

– Не, у них там это, новая миссия. Теперь вот активно связываются волшебными узами со всяким зверьем. Муза вот с этой кошкой как раз. Критти ее зовут. Отличный собеседник, – усмехаюсь я, вспоминая наш недолгий разговор на том самом берегу в том самом времени, которое я буду вспоминать только в самых страшных снах. Ах да, они ж мне почти не снятся.

– А, ясн, – кивает Дугги, – ну тогда оставляю вас. Ты только... Это... Намекни этой Критти, чтобы все-таки не шастала сюда в твое отсутствие, а? Я не сказать, что против, просто...

– Понял-понял, скажу, – с этими словами я очень выразительно смотрю на Критти, которая смеривает меня уставшим взглядом, как бы говорящим: “Как же вы меня достали”.

Черт, это офигенная кошка. Если я и хотел бы домашнее животное, то только такое. За Дугги закрывается дверь, и я плюхаюсь на кровать рядом с Критти.

– Для начала, как ты меня нашла?

– Ты был прав, это ужасно, – без приветствий начинает Критти, – я просто решительно не могу оставаться среди этого общества.

– Что, настолько все плохо? – сочувствующе интересуюсь я.

– Чтобы ты оценил весь ужас ситуации... – Критти произносит все устало и с такой безысходностью, что я вот прямо слышу в ее словах себя. Черт. Неужели. Меня. Кто-то. Понимает? – Они устроили вечеринку. В честь того, что я присоединилась к ним. И вот как это выглядело... – она прижимает лапу к моему лбу.

И я вижу образы. Винкс в странных платьях с кудрявыми волосами. Кудрявую, мать его, Текну. Множество бантиков в волосах. Прозрачные длинные чулки. Маленькие девочки прямиком с трассы. Специалисты в такой одежде, что, ну, кхм, я бы еще поспорил, кого можно назвать педиками. Они сидят за одними столами со сказочными животными. Кико во фраке раздает коктейли. Амарок расхаживает в стиле “я и собака, и поднос”. Или кто он там... Сказочный волк? Но от собаки не отличишь. Фарагонда беседует с Блум и Рокси, Стелла... Фак, Стелла вытягивает губы уткой и фоткается с какой-то птицей, от сияния и ора которой у меня уже глаза и уши болят. А Брендон в желтом шарфе запечатлевает все это на камеру. Мать. Моя. Женщина.

– Как же я вовремя оттуда свалил!

– Вот и я о чем, – с грустью вздыхает Критти.

– Крепись. С каждым годом все хуже, – обнадеживаю ее я.

– Да уже примерно догадалась. Слушай, а к тебе нельзя переселиться? – вдруг интересуется Критти. – Ты, конечно, дома бываешь нечасто, но тут хотя бы в глазах не рябит. И нет ничего розового.

– Ага, а Муза как же? – пытаюсь ее подловить. – Она что на это скажет?

– Ну, ее тоже можно сюда переселить. Вы же столько встречаетесь, – замечает Критти, – пора уже и начать жить вместе.

Я прокашливаюсь. Не, идея, конечно, весьма заманчивая. И в чем-то Критти даже права, но, но... Нет! Только не сейчас. Мне уже хватило того, как этим летом мы с феей музыки, зависая в антикафе, случайно побывали на сходке фикрайтеров МиРовцев – чуваков, которые строчат, капая слюной на клавиатуру, фанфики про наши с Музой отношения. Так вот, эти самые фикрайтеры активно обсуждали многие аспекты нашей жизни, в том числе коснулись темы свадьбы, детей и прочей херни, от которой мне хочется на стенку лезть. Я не против, не против! Но не сейчас!

Критти отлично понимает мой скептический взгляд.

– А жаль, – заключает она, – но этот цирк наводит на меня тоску.

– Понимаю. Поэтому я и сбежал.

– Ты правильно поступил, – говорит внезапно Критти.

– Хоть кто-то не осуждает мой выбор! – с облегчением говорю я. Нет, ну это чудо какое-то! – Но к Музе тебе все же следует вернуться. Ты же с ней связана.

– Это да. Я знаю. Но мне просто хотелось отдохнуть, – вздыхает пернатая кошка. Окей-окей. Я ее отлично понимаю. Лучше, чем кто-то другой. Но все же набираю Музу и вижу, как на видео высвечивается ее чуть усталое лицо.

– Привет, Ривен, – произносит она, – как у тебя дела?

– У меня отлично, а вы Критти случайно не потеряли?

– Откуда... – Муза вдруг замечает пернатую кошку, которая запрыгивает ко мне на колени. Шустрая, блин. – Как?

– Фее Винкс пернатая кошка не нужна? – продолжаю издеваться я. – Дуй сюда, твоя Критти пришлепала ко мне в поисках лучшей жизни. Думаю, что ее уже достала Алфея и ваша насыщенная фейская жизнь, – наш маленький секрет, то, что Критти говорит еще и со мной, мы пока никому не раскроем. Даже Музе.

– Ух... – прижимает ко лбу руку фея музыки. – Сейчас, – и она отключается.

А через пару секунд уже появляется в моей комнате, сияя тут своим Баттерфликсом.

– Критти, – качает Муза головой, – не стоит уходить без разрешения. Я даже спрашивать не буду, как ты сюда добралась.

Критти скептически смотрит на Музу. В точности, как и я. “Уж без тебя как-нибудь разберусь”, – как бы говорит ее взгляд. Я же говорю. Огонь, а не женщина! И пофиг, что кошка.

Муза же забирает Критти с собой, неловко со мной прощается и исчезает. Понимаю. Сегодня, наверное, опять Браффилиуса с Калшарой бить. Или нет. Хер ж их поймешь.

Текна ворочается в кровати. Музы сегодня нет, она исчезла на ночь, и фея технологий даже догадывается, куда. Если сопоставить факты, хорошее настроение мелодийки и все такое... Очевидно, где-то недалеко Ривен шляется. Текна слишком реалист, чтобы поверить, что у Музы за такой короткий срок новый парень появился.

Но только все это фею технологий заботит мало. Она не может уснуть. Только Текна пытается задремать, как ей чудится, будто бы призрак Тимми склоняется над ее кроватью и осуждающе смотрит на нее. Текна не смеет взглянуть на него. Текна не смеет даже поднять на Тимми свои глаза. Из ее горла вырывается крик, и фея технологий просыпается, оказываясь совершенно одна в пустой комнате.

И хотя понимает, что здесь никого нет, но на душе все равно не спокойно. И в конце концов Текна дрожащими руками набирает номер, который выучила уже наизусть, и ждет, пока ей ответят. Трубку берут после второго гудка.

– Текна? – вместо приветствия спрашивает Валтор.

– М-можно переместиться к тебе? Или ты ко мне? Я просто не могу...

– Сейчас буду.

И через минуту Валтор действительно оказывается в ее комнате, внимательно разглядывая взволнованную фею технологий. Та включает настольную лампу, чтобы создать в комнате мягкий свет. Ее немного трясет.

– Не можешь уснуть? – догадывается Валтор.

– Ну, да, – поджимает под себя колени Текна, – просто... Когда Муза здесь, мне легче. Присутствие кого-то рядом... Не дает вырваться страхам. И чувству вины, – совсем тихо произносит она, но демон слышит.

Он задумчиво подпирает рукой подбородок и сидит на краешке кровати феи технологий, будто бы погруженный в свои мысли.

– Сегодня Муза куда-то исчезла на ночь...

– К Ривену? – понимающе интересуется демон.

Текна поднимает на него удивленный взгляд.

– Ну а что. Я знаю, что он от вас ушел, но судя по вашей занятости спасением мира и отсутствию в вашей команде новых смазливых мальчиков, я могу сделать вывод, что Муза ушла именно к Ривену. Я все-таки тоже не дурак и вижу, как она порхает.

– Да-да, что-то такое и я предполагаю, – соглашается Текна, – ну так вот... Муза исчезла, я давно не оставалась одна вот так, может, всего лишь пару раз с его с.. С.. Смерти. И стоит мне начать засыпать, я вижу перед собой его лицо, понимаешь?

Валтор не спускает с нее взгляда.

– Я не могу смотреть ему в глаза. Меня гложет чувство вины. И самоистязание, как ты сказал. Просто... Я любила его, – Текна закрывает лицо руками, но не плачет. – Не люблю сейчас, но любила тогда.

– Мда, – заключает Валтор, – тяжелый и весьма плохой случай.

Фея технологий отрывает ладони от лица и тяжело вздыхает. В горле стоит неприятный такой комок, который никак не сглатывается. И на душе так... Противно-гадко.

– Да, прости... – она прижимает руку ко лбу. – Я тут тебе рассказываю об этом, а ты вряд ли понимаешь даже, о чем речь. Ты когда-нибудь любил, демон? – этот вопрос адресован скорее пустоте, нежели самому Валтору, но тот все равно отвечает.

– Нет, не любил.

– Я догадывалась... – легкая усмешка трогает губы феи технологий.

– ...но я знаю, что такое любовь, – сухо отвечает Валтор. – Я видел ее. Я живу уже не первый век и видел, как любили другие. Не только люди, но и другие магические существа. Не все, что тянет друг к другу двух живых созданий, можно назвать любовью. Многие из них ошибались. Но были и те, что любили.

– А как... Как ты отличал тех, кто любил? – замирает Текна.

– Трудно сказать. Просто это сложно не заметить, – пожимает плечами Валтор. – Когда они любили... Они горели. Знаешь, я не имею в виду страсть, нет. Это огонь другого рода. Просто эти люди, эти создания действительно горели любовью, и ею буквально светились их глаза. Я видел, какие поступки они совершали. Видел, как они жили. Я не испытывал этого чувства, но знаю, что это такое.

Текна задумчиво буравит взглядом одеяло. От слов Валтора у нее в душе будто что-то переворачивается, настолько сильно врезаются они в нее. “Когда они любили... Они горели”.

– А тебя... Тебя любили? – Текна очень внимательно следит за выражением лица демона. Его губы трогает печальная усмешка, а глаза как-то странно смотрят в пол.

– Да. И не один раз. Но это плохо для них заканчивалось.

– Догадываюсь. Ты, наверное, завладевал мыслями бедных девушек, клялся им в вечной любви, а потом сбегал, прихватив то, что нужно, – усмехается Текна.

– Не без этого, – понимающе откликается Валтор.

Текна качает головой. Надо же, она тут сидит и так спокойно рассуждает с демоном о его похождениях, будто бы это нормально... Ведь Текна сама почти побывала на месте этих девушек там, в Омеге. Хотя... Если подумать, то Валтор-то ей ничего не обещал. И в любви не клялся. Наоборот, честно рассказал, для чего и почему. Что же заставило его сделать исключение?

А, впрочем, важно ли это сейчас? Нет. Текна задумывается над другим: а почему она не осуждает Валтора? Другая бы на ее месте давно бы уже начала промывать мозги демону о том, как нечестно поступал он с девушками, которые были слепо в него влюблены. Текна же наоборот. Ей совершенно не жалко их. Конечно, не сказать, что она одобряет поведение Валтора, но и не осуждает тоже. В глубине души Текна считает тех девушек абсолютно глупыми, раз они влюбились в демона и не разглядели его истинной натуры. Хотя и говорят, что любовь бывает слепа. Но является ли в данном случае это любовью?

Скорее, эти девушки придумывали образ некого идеального принца, и вот появлялся Валтор, и они навешивали на него этот образ. А потом то, что было их в воображении, встречалось с реальным созданием. И все их мечты рушились, словно карточные домики.

Нет, таких девушек Текне совершенно не жаль. Они виноваты сами. Фея технологий знает, что никогда бы не оказалась на их месте, просто потому что... У нее нет никаких иллюзий. И она не столь влюбчива, как даже ее подруги. То, что у нее возникли чувства к Тимми, можно считать каким-то подарком судьбы. Ибо Тимми действительно подходил ей, а она – ему, у них было полное взаимопонимание по всем вопросам, но, но...

Но. Дурацкое, совершенно нелогичное “но”. Текна рада бы вернуться назад, на третий курс, и спросить у самой себя, на кой черт она совершила то, что совершила.

Но обратно уже не вернешься. А по поводу ушедших чувств... Текна себя не винит. Вернее, не совсем. Она занимается самобичеванием лишь по поводу того, что не смогла вовремя распознать то, что больше не любит Тимми, объясниться с ним и просто провести вместе последние дни перед его смертью, вместо того чтобы делать то, что предпочла она: тупо сбежать от проблем и не выходить на контакт.

А то, что любовь прошла... Такое тоже бывает. Чувства вообще сложно контролировать. Их остается только принять и не бежать прочь.

Текна даже не замечает, как ей удается заснуть. А Валтор сидит у ее кровати и стережет ее сон, пока тоже не закрывает глаза.

Челси, чуть покачиваясь, идет вслед за Ливандой. Она не совсем понимает, как оказалась в коридоре, как ее нашла новая знакомая. Внутри даже складывается впечатление, что это не совсем правильно, но Челси знает, что она все равно уже летит вниз. Так какая разница, падать еще дальше или оставаться на месте. Вдруг ей действительно помогут?

– О да, они помогут, обязательно помогут! – заверяет ее Ливанда. – Идем со мной.

Они крадутся по темным коридорам Алфеи, среди пустых классов и комнат со спящими студентками, проходят по многочисленным лестницам и коридорам. Челси кажется, что Ливанда пытается ее запутать, чтобы фея не смогла найти путь днем, но ей, Челси, все равно. Пусть так.

Ливанда все время держит Челси за руку, мягко и не очень сжимая, как будто в любой момент готовясь отпустить ее. Но та и вырываться-то не хочет. Второкурсницы тихо скользят по Алфее, необычайно тихой и пустой в это время.

Наконец, Ливанда замирает около какой-то двери, и Челси тоже останавливается.

– Итак, – глаза Ливанды загадочно сияют, – мы пришли. Ты готова?

Челси пожимает плечами. Она даже не знает, кто и что ее ждет за этой дверью. Но Ливанде, похоже, не нужен ее ответ, потому что фея стучит пять раз, и дверь открывается.

Челси замирает на пороге и чуть не закрывает рот рукой. До ее носа доносится странный сладковатый запах. Помещение похоже на какой-то пустующий подвал с мебелью в углах, накрытой плотной тканью. В центре же, образовав круг, сидят, взявшись за руки и чуть покачиваясь, пятнадцать фей и... И... Страх приковывает Челси к полу.

Среди находящихся в странном трансе незнакомых фей сидят полубык, полубаран и полукозел. Головы и верхняя часть тел у них именно от этих животных, а вот нижняя... Человеческая. Они смотрят на Челси своими глазами, которые словно блуждают не здесь, и первое, чего фее хочется – броситься отсюда прочь.

Но Ливанда тянет ее за руку.

– Я привела ее, – сладким голосом тянет она. И с восторгом и слепым обожанием смотрит на того, кто сидит в центре круга.

Челси тоже смотрит на него и... Замирает. Это существо – человеком его назвать язык не поворачивается – прекрасно. Юноша в светлых одеждах и с вьющимися светло-желтыми волосами. Его окружает ореол теплой, успокаивающей магии, а сам он приоткрывает глаза и смотрит на Челси так, будто читает ее душу.

И несмотря на то, что он мужчина, которых Челси всей душой искренно ненавидит, на херомразей он... Не походит. Наоборот, у Челси почему-то трясутся коленки. Хочется броситься на пол и плакать, плакать, плакать от облегчения. Почему, что с ней?

– Спасибо, Ливанда, – улыбается юноша, – ты хорошо поработала. Как тебя зовут? – обращается он к Челси.

Странный, певучий и невероятный голос. Он завораживает с первых слов и не отпускает. Челси прежде никогда такого не слышала.

– Меня зовут Челси. Мне сказали, что мне помогут здесь, – ее кулаки сжимаются.

– Помогут. Мы помогаем всем, – вкрадчиво улыбается юноша.

– Ты можешь звать его Улу, – шепчет ей на ухо Ливанда, – он все о тебе знает. Даже лучше тебя самой.

– Что вы тут делаете? – Челси настороженно озирается по сторонам. – Я не совсем понимаю.

– Ты знаешь, ради чего мы собираемся здесь? – Улу легко встает из круга и, блаженно улыбаясь, подходит к ней. Челси не может долго смотреть ему в глаза, но и оторвать взгляда не может. Она приподнимается на цыпочки и остается так стоять.

Сидящие же в позе лотоса в круге феи и странные существа все как один поворачивают в их направлении свои головы и словно бы ждут дальнейшего решения своего наставника.

– Мне сказали, что мне здесь помогут, – повторяет заученные фразы Челси, – мне сказали, что он всем помогает.

– Да, Он – всем, – улыбается Улу.

Челси застывает на месте. Потому что понимает, к чему клонит незнакомец. И разочарование заполняет ее.

– Если вы мне тут собрались читать лекции по поводу того, что Всевышний все видит... Нихрена Он не помогает! И вообще... Он даже позволяет получать Чармиксы за причинение боли!

– Ты обвиняешь Его, – с улыбкой произносит Улу.

– Да. Я ненавижу Его. Почему Он обрек меня на страдания?! – спрашивает юношу Челси.

– Ты считаешь, что Он сделал тебя несчастной...

– Я знаю это!

– И в твоем сердце живет жгучая и черная ненависть к Нему...

– Да! – задыхается от внезапной ярости Челси. – А вы мне тут говорите, что Он всем помогает. Да нихрена!

– ...тебе есть, за что ненавидеть Его.

Челси застывает и удивленно таращится на Улу. А он все так же улыбается, едва заметно покачиваясь.

– Всем есть, за что Его ненавидеть, – продолжает Улу, – ты рассказала о своих чувствах мне. А попробуй рассказать Ему.

– Ему? – у Челси подкашиваются ноги, и она вдруг оседает на пол, будто тряпичная кукла.

– Да. Ведь ты же хочешь узнать, почему Он так поступает с тобой, верно? И твое желание понятно и естественно. Тебе нужно обратиться к Нему и спросить Его, за что Он ненавидит тебя.

– И Он... Он ответит? – растерянно спрашивает Челси.

– Воистину, так, – соглашается Улу.

– Н-но... Он услышит конкретно меня? И разве обратит такой, как Он, внимание на мою ничтожную проблему? – она снова сжимает кулаки. – Ведь в мире есть куча вещей...

– Ты просто не обращалась к нему... Он слышит всех. Абсолютно каждого. Ему интересно любое, даже самое маленькое существо. И Он будет говорить конкретно с тобой и конкретно о тебе. Так гласит тысяча двадцать пятое Его Откровение: “Да услышит Он каждого, и да обратит на того свой взор, кто сердцем к Нему тянется и говорить с ним желает”.

– Но-о-о... Как? – Челси смотрит на Улу с мольбой. – Как мне поговорить с Ним?

– Именно для этого Ливанда и привела тебя сюда. Мы поможем. Садись в круг, – Улу тянет ее за собой. И Челси не сопротивляется.

Она опускается по правую руку от Улу, и ее ладонь тут же нежно берет в свою другая фея. Челси замечает, что в центре стоит небольшая чаша с травами, которые неспешно тлеют и испускают сладкий дым, который мягкими клубами заполняет комнату. Челси втягивает носом воздух, и с каждым вдохом что-то внутри нее успокаивается. И расслабляется. Становится так легко-легко. И пусто-пусто.

Она чуть покачивается, как и все остальные. А дым становится гуще и вскоре скрывает от нее других участников странного собрания. Челси остается одна. Челси не чувствует, что ее сжимают руки Улу и другой феи.

Челси лишь окружает сладкий и дурманящий голову дым. Она покачивается из стороны в сторону и привыкает к абсолютной тишине. Все проблемы сразу же оказываются далеко-далеко. Отрешенным взглядом Челси смотрит в пустоту.

– Теперь я могу говорить? – осторожно спрашивает Челси.

Ей никто не отвечает. Но Челси знает, что ее... Слышат. И это придает ей сил и неожиданной смелости. И она бросает в пустоту единственный вопрос, который точит ее изнутри:

– Почему?!

– Ты спрашиваешь, почему я ненавижу тебя?

Странный и мягкий голос раздается у Челси в голове. Она замирает, от страха не способная вымолвить и слова. Это... Это Дракон. Он ответил ей. И Он... Он здесь...

У Челси слезы льются из глаз, коленки трясутся, ибо это экстаз, это странный, первобытный ужас. Она знает, что ей нужно бояться, знает, что ей нужно склониться и шептать Ему молитвы.

– Тебе не нужно бояться, Челси.

– Скажи, почему все так? Почему она бросила меня? Почему я любила ее? Почему люблю? Почему она играла мной? Почему получила Чармикс?

– За то, что смогла разобраться в собственных чувствах и осознать, что на самом деле ее не тянет к женским телам. За честность с самой собой, пусть и жестокую для тебя, Дестани обрела Чармикс.

– Да пошла она нахер!

– Твой гнев и твоя боль понятны мне.

В Челси вновь рождается трепет. Она сгибается к самой земле и не может подняться. Обхватывает руками живот, будто бы неведомая сила давит ее вниз.

– Великий... Почему ты сделал такой мою жизнь? – в сердцах спрашивает Челси. – Почему создал мужчин?

– Ты ненавидишь их.

– Да, я ненавижу их.

Херомрази. Херошкуры. Херы с яйцами. У Челси наготове много обидных фраз для них. Она искренне ненавидит представителей так называемого “сильного пола”. Взять хотя бы ее ублюдка-отца. Который пил и регулярно избивал ее мать. А потом еще и насиловал на глазах у собственной дочери. Да и к дочери пытался пристать.

А дочь не поддавалась и свалила в Алфею, лишь бы не видеть дорогого папочку.

А мать... Мать держалась за него. Отец унижал ее, покрывал ругательствами, а мать стелилась перед ним тряпкой и не могла его бросить. Челси часами орала на мать: почему?! Зачем она терпит?! Почему не оставит его?! Мать закрывала лицо руками и плакала, что-то лепетала о любви, семье и о ней, Челси.

Но не бросала его.

Все мужчины, которых в своей жизни видела Челси, хотели только одного. Трахнуть. Изнасиловать ее и выбросить. Для всех мужчин женщины – тупые вагины и дырки.

И Челси будет искренне их ненавидеть. Она сознательно травила в себе любое уважение к ним. Презирала их. За людей не считала. Ее всегда тянуло к женщинам, и это всегда было правильным, нормальным, но, но...

Дестани. Наверняка бросила ее ради очередной херошкуры.

– Почему?! – завывает в пустоту Челси.

– Потому что ей предначертано любить мужчин.

– Их вообще не за что любить!

– Ты ненавидишь своего отца?

– Да!

– И желаешь ему смерти?

– Да!

– Что ж, твое желание будет исполнено.

Челси вздрагивает и широко раскрывает рот от страха.

– Ч-что...

– Именно отец является ключом твоих проблем. Ты ненавидишь мужчин из-за него.

– Да, – глухо отзывается Челси, – он самый яркий представитель херомразей.

– И он понесет свое наказание. И ответит за свои грехи.

– Ты правда сделаешь это? – замирает она.

– Да, – отвечает Дракон, – и тогда твоя боль наконец-то утихнет. И ты сможешь принять себя.

– Ч-что...

– Загляни в себя. Ты живешь ненавистью. Но если ненависть в тебе исчезнет, то...

– Она не исчезнет.

– Даже если он умрет?

– Я... – а дальше с Челси что-то случается.

Потому что она вдруг закрывает лицо руками и истерично рыдает, согнув колени. Выплескивает всю боль, которая накопилась за все семнадцать лет ее жизни. И вместе с болью уплывает прочь то, что мешало ей нормально дышать – ненависть. Херомрази, херошкуры, все эти крутые парни... Челси не ненавидит их меньше.

Просто она понимает кое-что...

– Отвергать собственную природу глупо. И навязать себе что-то нельзя.

– Меня тянет и к ним.

– Ты страдала, ты ненавидела их из-за него, но если он умрет...

– Я не буду их любить...

– Но сможешь взглянуть немного другими глазами. Ты сознательно отвергла часть собственной сути, и от этого страдала.

– Я... – Челси закрывает рот рукой.

В рот она имела это все! Но поделать ничего не может. Слишком плохо, слишком плохо, слишком плохо. И слишком правдиво. Внезапно внутри нее будто бы рушится часть стены, которую она так старательно возводила.

И ее заполняет то, от чего она так долго бежала.

– Я... Я не лесбиянка, – рыдает Челси, – я бисексуальна.

Казалось бы, маленькая проблема. А на самом деле подобное много для нее значит.

И вдруг Челси открывает глаза и снова оказывается в той комнате, рядом со всеми. И по взгляду, которым на нее смотрит Улу, фея понимает...

– Это ведь ты со мной говорил, а не Он! – со злостью бросает она. – Это был ты!

– Неважно, чьим голосом Он говорит. Пока что Он не может ответить всем и каждому, но обязательно это сделает. Мы собираемся здесь, чтобы слышать Его, чтобы я говорил Его голосом. И мы все... Ждем Его возвращения.

Челси остывает от его тихого и вкрадчивого голоса. Действительно, а чего это она так разошлась?