Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 81 страниц)

Переглянувшись, троица соглашается. От феи драгоценных камней так просто не отвяжешься. Но они очень даже не против ее компании. И все оставшееся время Лисса болтает, беспрерывно фотографируя их, стараясь подобрать ракурс так, чтобы каждая из них хорошо получилась. Когда настает время возвращаться в столицу Солярии, никто даже не удивляется, что Лисса проскальзывает к ним в автобус и бесцеременно плюхается рядом с Аной, активно вклиниваясь в беседу фей. Второй день пролетает совершенно незаметно, Лисса, забежавшая в номер к троице перед сном, сообщает, что видела Гризельду, гуляющую по их этажу, и предупреждает, что если они закупили алкоголь, то лучше его заныкать. Ана фыркает, что нет, им бы отоспаться, на что фея драгоценных замечает, что это, конечно, идея хорошая, но вот у нее однокурсницы закатили сразу несколько пьянок. И ее почти на все позвали. И она не знает, какую выбрать.

Рокси, Ана и Кристалл снисходительно переглядываются, вспоминая, как сами были первокурсницами и как им самим нужна была такая острота ощущений. Но сейчас, что удивительно, на все это тянет как-то... Да никак, собственно, не тянет. А Лисса, у нее кровь еще бегает, ей хочется попробовать все новое, даже такой запретный плод, поэтому она не выдерживает и вскоре с горящими глазами покидает подруг, желая им спокойной ночи.

Третий день начинается весьма хорошо. Улетают они утром двадцать четвертого ноября, поэтому вечер они могут отметить, так сказать, по своему усмотрению или в клубе, который находится в отеле. Новость встречают с одобрением, хотя многие, усмехаясь, переглядываются между собой: они в этом баре чего только уже не пили. Но передумать Фарагонде не дают. На сегодня припасено самое сладкое – всю толпу счастливых фей пускают на экскурсию в королевский дворец Солярии. Разумеется, им показывают далеко не все залы, но и этого великолепия хватает за глаза. Восторженные ученицы Алфеи не могут оторвать взгляда от воистину шикарных комнат и коридоров. Сетуют на то, что сейчас тут не наблюдается принцессы Стеллы. А Рокси с завистью думает о том, что остаться одним в Алфее – это, наверное, круто. Ведь именно так сейчас и проводят время Винкс. Хотя променять пустую Алфею на Солярию... О нет, ни за что и никогда.

Потом им организуют еще пару экскурсий и, наконец, отпускают купить сувениров и насладиться последним днем. В этот раз троица более внимательна. Когда они откалываются ото всех, то боятся наткнуться взглядом на профессора Велигда, потому что еще помнят, как он прикрыл их. Потому что некоторые феи тоже опоздали. И, как ни странно, действительно получили определенный выговор и все такое. А вот Велигд на них не настучал. Что как-то не вписывалось в представление о нем, потому что он вроде как с большим удовольствием жаловался на весь третий курс Фарагонде, а на особо несогласных с методом его преподавания с упоением, ревностно строчил докладные. Подумав над этим, феи сходятся на том, что он сам, возможно, опаздывал, а может, ему просто было лень. Но нарываться в этот раз не спешат. И возвращаются вовремя. К тому же у них и другая еще причина: всем троим хочется хотя бы немного оторваться напоследок.

Правда, начинают они раньше, чем предполагается. Потому что Лайла, с которой Ана в хороших отношениях, приглашает всех троих в свой номер, обещая им прекрасные солярийские коктейли. Подумав, феи соглашаются и через некоторое время уже празднуют с пятнадцатью другими однокурсницами. Правда, в комнате все сидят недолго, кто-то предлагает переместиться вниз, и все отвечают одобрением.

Рокси чувствует себя прекрасно. Ее не развозит, нет, коктейль, видимо, слишком слабый. Да и просто никогда ей не было знакомо это чувство. Просто чувствует она себя... До невозможности окрыленной. Кажется, что все-все сейчас получится, а на душе легко-легко. Ее захлестывает эйфория, хочется лететь куда-то, широко раскинув руки, и знать, что за спиной трепещет пара сильных крыльев. Невозможные вещи кажутся очень даже возможными.

Они вместе с Аной спускаются вниз, где от музыки чуть не закладывает уши. Там уже вовсю отжигают остальные феи, многие уселись за столиками, что-то обсуждая. Кто-то примостился за барной стойкой. Остальные отплясывают на танцполе. Рокси улыбается, наклоняется к Ане и шепчет ей на ухо какую-то белиберду. Фея музыки кивает. Вдвоем они идут и легко смешиваются с танцующей толпой, ловя ритм музыки. Рокси здесь нравится, Рокси чувствует себя невероятно живой.

Правда, спустя танец они замечают, что Кристалл так и нет. Она то ли еще не спустилась, то ли затерялась где-то в зале. Рокси помнит, что фея исцеления задержалась, обсуждая что-то с Лайлой. Но терять Кристалл в такой день совершенно не хочется!

Поэтому они решают отправиться на ее поиски. Предварительный осмотр зала ничего не дал, так что Рокси предлагает вернуться в номер к Лайле и попробовать посмотреть там. Они уже движутся к выходу из бара, как вдруг Ана хватает Рокси за руку и кивком головы показывает на профессора Велигда, облокотившегося о барную стойку. Ни для кого не секрет, что где-то здесь еще растворились и Авалон с Палладиумом. Троих преподавателей назначили ответственными за то, чтобы следить за разошедшимися ученицами Алфеи.

– Пойдем поздороваемся, – предлагает расхрабрившаяся Ана.

– Зачем? – спрашивает Рокси.

Но фея музыки уже не слышит, она уверенно идет к профессору Велигду, и Рокси ничего не остается делать, как следовать за ней.

– Добрый вечер, профессор Велигд, – Ана – прямо образец вежливости и учтивости. – Как у вас настроение? – она явно хочет сказать что-то еще, но вдруг замирает, потому что видит, как Велигд напряженно смотрит куда-то в сторону. Рокси поворачивает голову и удивленно присвистывает.

Потому что смотрит профессор Велигд на Лиссу, которая сидит, вернее, уже лежит на барной стойке, одной рукой крепко сжимая пустой стакан, а на другую уронив голову. Слышно, как она потихоньку начинает завывать.

– Кажется, кому-то уже много, – бормочет Рокси, меняясь в лице.

– Профессор Велигд, мы здесь разберемся, – Ана понимает, что к чему. – Лисса, она... С нами.

– Буду очень признателен, – соглашается Велигд, – но если понадобится помощь, то...

Но ни Рокси, ни Ана его уже не слышат и бросаются к Лиссе, которая завывает все громче.

– Что случилось?! – Ана кладет руку на ее плечо.

– Кри... Кри... – Лисса с трудом поднимает голову и слезящимися глазами смотрит на фею музыки. – Мне нужна Кристалл! – неожиданно резко вскидывается она, сверля взглядом Ану, но потом силы будто уходят из нее, и Лисса снова роняет голову на руки. – Где она? Где Кристалл? – из нее вырывается тихий всхлип.

– Бо-о-оги, – выдыхает Ана, присаживаясь рядом с ней и гладя фею драгоценных камней по спине. – Дорогая, что случилось? Тебе нужна Кристалл? Мы сейчас ее найдем.

Но в ответ Лисса заходится в еще более сильных рыданиях. Ее буквально сотрясает, и Рокси беспомощно оглядывается вокруг, встречаясь со все таким же напряженным взглядом профессора Велигда, который переместился к ним несколько ближе, чтобы если что контролировать ситуацию.

– Крис... – снова вырывается из груди Лиссы.

– Я сейчас ей позвоню! – достает Рокси свой телефон. – Сейчас мы узнаем, где она и...

– Нет! – кажется, что из груди Лиссы вырывается вопль, она с горящими глазами хватает Рокси за руку, будто пресекая любые ее попытки дозвониться до феи исцеления. – Нет, не надо, пожалуйста!

– Почему? – непонимающе интересуется фея животных.

В ответ Лисса как-то странно хмыкает и вдруг так горько ухмыляется, что у Рокси все леденеет внутри. На секунду ее взгляд будто бы становится осмысленным, фея крепче сжимает пустой стакан, с минуту молчит, а затем из ее груди вырывается нервный смешок.

– Почему? – печально спрашивает она, поднимая на Рокси свои влажные глазища. – Потому что это пытка. Каждый день – это пытка. И самое большое наслаждение. Почти никто не воспринимал это всерьез. Мне говорили, что это пройдет, – безразлично хмыкает Лисса, уставляясь в пустоту. – Говорили, что это так, увлечение. А вот и нет! Я, может, и сама была бы рада избавиться от этого, но нет. Они не отпускают меня. И пожирают изнутри. Это просто невыносимо.

– Кто пожирает? – пугается Рокси.

– Я люблю ее, – неожиданно Лисса начинается нервно хохотать. – Да, вот такие дела. Я люблю Кристалл.

От такого заявления Рокси в шоке. Ана – тоже. А вот профессор Велигд – в еще большем. Эмоции на его лице очень хорошо отражаются в этот момент, и фее музыки не составляет большого труда их считать. Она тихо качает головой, смотря Велигду прямо в глаза.

– Не сейчас, – произносит она. – Если вам не нравится такая тема, не говорите ничего. Не сейчас. Пожалуйста, – умоляюще просит она.

Велигд на секунду застывает, но затем согласно кивает.

– Мы тебе верим, – поспешно произносит Ана, видя состояние Лиссы.

На нее смотреть жалко. Но та лишь качает головой, чем-то улыбаясь, а ее глаза снова наполняются слезами.

– Так все говорят. Мы тебе верим, мы тебе верим. Да ничего подобного. Знаешь, Ана, я не думала, что так бывает, – честно признается Лисса, – сидела я себе на своем Эраклионе, не вылезала, лет с тринадцати поняла, что я активная лесбиянка. И вроде бы все хорошо и все такое... Я даже с девушками встречалась. Но однажды я увидела по телевизору ее, – и фея замолкает.

– Кристалл? – догадывается Ана.

– Да, – кивает Лисса, – она самая. Я увидела ее в одной передаче. И все. Возможно, это ненормально. Да, это определенно ненормально... – бормочет она. – Но именно с того дня я поняла, что люблю ее. И мне не нужен никто. Глупо влюбиться, не зная человека? Может быть. Говорят, такого вообще не бывает. Возможно. Окей, может, тогда я еще и не любила ее! – ее голос наполнен такой болью, что от этого у Рокси разве что сердце не разрывается. – Но она мне была небезразлична. Все это время... Я собирала информацию о ней. Любую. Даже самые мельчайшие крохи. Все вырезки, заметки, интервью, фотографии в сети... Мне говорили, что я походила на фанатку. А может, это и правда фанатизм? Не знаю. Иногда я задавалась этим вопросом. Но вот в пятнадцать лет, перед своим шестнадцатилетием, я поняла, что я фея. И знаете... Думаете, у нас на Эраклионе что, своих школ не хватает? Да нет, все есть. Но я поступила в Алфею. Я знала, что Кристалл учится там. И я пошла за ней. И тогда я впервые увидела ее в живую, встретилась с реальным человеком, а не с образом, который создала в своей голове.

– И... И как? Она оказалась такой же? Ну, какой ты себе ее представляла? – осторожно спрашивает Рокси.

– Лучше, – качает головой Лисса, – она оказалась еще лучше. Она просто потрясающий человек, Рокс. Хотя это ты и так знаешь. Хотя... Нет. Ты не знаешь. Никто из вас не представляет, насколько она прекрасный человек. Да, я встретилась с ней в живую. И я узнавала ее все лучше. И она, я... Мои чувства становились все сильнее. А тот день, когда я узнала, что она тоже испытывает влечение к девушкам. Совершенно случайно, но знаете, мне это подсказало, что у меня есть шанс. Вот только... Думаете, ей это нужно? Принцессе нужна такая простая девчонка, как я? – Лисса снова всхлипывает. – Это невероятно тяжело. Это невыносимо – находиться рядом с ней и не иметь возможности сказать о своих чувствах. А я ведь сделаю все, что она скажет. Пойду туда, куда она скажет. Если она прогонет меня, я уйду без вопросов. Если она даст шанс, то я пойду за ней. Она – мое все. Возможно, она моя жизнь, и я сама знаю, что это неправильно, но именно Крис сделала меня. Она мотивировала меня и заставляла становиться лучше. При каждой неурядице я вспоминала ее, ее улыбку, ее недосягаемый образ и шла вперед, стиснув зубы. Это чувство, оно... Переполняет меня. Разрывает. Я не могу. Честно, мне очень хочется сдохнуть, но я думаю, что Кристалл бы не одобрила, и... – ее начинает сотрясать в новом приступе рыданий.

Рокси и не замечает, что давно уже не слышит играющей музыки, нескончаемых разговоров. Она внимательно слушает Лиссу, ловя каждое ее слово, и ужасается. Ужасается, понимая, какой груз висит на сердце у этой шестнадцатилетней феи. Каждый день – и правда пытка для нее. На каждую встречу с Кристалл Лисса идет как на казнь, потому что знает, ее чувства могут быть и не нужны, отвергнуты, но при этом она не может жить без феи исцеления. Она сама себя не понимает, находится на перепутье, но не может отпустить свою любовь или что-то еще.

– А ведь это и правда безумная любовь, – продолжает Лисса заплетающимся языком. – Мне кажется, она настолько велика, что она просто выплескивается. Я, может, и хотела бы освободиться, но Кристалл не отпускает меня... Я живу только ради нее. Любовь, граничащая с фанатизмом, – эти слова – страшный приговор, – но только так. Я уже и сама не знаю, чего здесь больше. Но это больно, очень-очень больно, видеть ее каждый день и знать, что ты не можешь сказать о собственных чувствах. Тяжело жить с тем, что разрывает тебя изнутри. Я пыталась держаться все это время. Но кажется, меня уже не хватает. Кажется, я сломалась. Сломалась, понимаешь? – непонятно, к кому она обращается. – Я не могу. Я на коленках к ней приползу и буду умолять ее о... А о чем, собственно? Не знаю. Но я знаю, что Кристалл – самый лучший человек, которого я только встречала на этом свете. И я... Я люблю ее. Очень сильно люблю. Я знаю, что это на всю жизнь. Что это моя настоящая любовь. Но вряд ли мне поверят. Вы бы поверили? Не думаю. Ведь все говорят, что в четырнадцать ну никак невозможно полюбить, что это не любовь, что все это подростковое, пройдет. Но Крис и чувства к ней... Я знаю, что это глубже. И это не подростковое. И я хочу быть только с ней, но, но... Да, я люблю ее. Я могу повторить это много раз. Я думала, алкоголь мне поможет. Хоть немного заглушить боль. Но нет, все стало только хуже. Я везде вижу ее, она не отпускает меня. Это...

– Девочки, извините, что так долго... Лисса?! – Рокси вздрагивает, встречаясь взглядом с Кристалл, которая уставляется на пьяно бормочущую Лиссу.

– Кри-и-ис, – расплывается в улыбке фея драгоценных камней, – свет души моей. Моя милая-милая женщина. Моя самая прекрасная принцесса. Моя навязчивый сон и недоступный мираж. Ты так близко и так далеко. Так доступна и так недосягаема одновременно. Однажды я сойду с ума, – и она снова роняет голову на руки.

– Это... – Кристалл бледнеет, на ее будто нет лица.

Ана шепчет что-то на ухо фее исцеления, и та вздрагивает всем телом. А затем резко бросается к Лиссе и берет ее ладони в свои, присаживаясь на стул, который освобождает она.

– Крис. Это ты, – безжизненно произносит Лисса. – Ты здесь. Живая. Настоящая. И теперь ты знаешь. Но ты ведь рано или поздно бы все равно узнала, верно? Я не буду мяться. Я люблю тебя, – ее взгляд выглядит потухшим, – люблю так, как, наверное, не смогу полюбить никого. И ты наверняка меня прогонишь. Я вся в твоей власти, Крис. Я всегда была активом, но сейчас я готова валяться в твоих ногах. Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Твое слово для меня – закон. Ты нужна мне так, как никто другой. Именно ты. Ты можешь не верить, можешь отмахнуться... Но моя любовь к тебе так же реальна, как и Дракон. Крис, пожалуйста... Не оставляй меня!

– Лисса, – Кристалл беспомощно переводит взгляд на подруг, а затем словно что-то решает про себя. – Лисса, нам нужно поговорить. Ты слышишь меня? – она заглядывает в глаза фее драгоценных камней. Та лишь безвольно мотает головой. – Ты слышишь меня? Пойдем.

– Оно ведь не отпускает, Крис. Это ад. Видеть, что вот ты есть, но ты ничего не...

– Пойдем со мной, – Кристалл поднимает вялую и несопротивляющуюся Лиссу со стула. – Ты мне все... Расскажешь. Я здесь. Я рядом. Я выслушаю тебя.

– В это так трудно поверить, что ты здесь, обнимаешь меня, твои руки касаются меня, – бормочет совершенно пьяная Лисса.

– И все же я здесь, – фея исцеления придерживает ее и обращается к подругам: – Простите, но я поднимусь к нам в номер. И пожалуйста... Будет лучше, если вы оставите нас вдвоем.

– Хорошо, – кивает Рокси, у которой уже давно улетучилось все настроение. В горле поднимается странный комок, который совершенно не желает рассасываться. Взглядом она провожает безжизненную Лиссу и бледную Кристалл и даже не смотрит на Ану. Как-то слишком погано и дерьмово на душе.

Все, кажется, теряет свои краски. Перед глазами стоит только Лисса, уронившая голову на руки и признающаяся в своих чувствах. Сильных, глубоких, но нужных ли – вот в чем вопрос – чувствах.

– Им нужно поговорить. Вернее, давно пора. Не переживай за них. Кристалл утешит ее лучше, чем кто-либо.

А сейчас Рокси смеяться хочется. Она встречается взглядом с притягательными рубиновыми глазами Блумикса, который облокачивается о барную стойку рядом с феей животных.

– Я даже спрашивать не буду, откуда ты тут взялся, – безжизненно замечает Рокси.

– Мы с Блейном решили, что вам необходимо составить компанию, – мурлыкает Блумикс, и Рокси замечает Блейна, который уже обнимает Ану, а та заметно расслабляется в его объятиях. Демон что-то шепчет ей на ухо, и фея музыки даже ухмыляется. – Пойдем потанцуем. Я знаю, что ты переживаешь. Но сейчас ты не можешь ничем им помочь. Кристалл правильно сделала, что увела Лиссу. Им нужно поговорить с глазу на глаз. Без посторонних. Пойдем на танцпол. Вы заслужили отдых, – и он тянет фею животных за собой, а она, не в силах оторваться от его магнетического взгляда, послушно следует за ним.

Танцевать она начинает с тяжелым сердцем. Но постепенно события, свидетелями которых она стала, давят уже не так сильно. И все утрясается. Медленно Рокси приходит в себя. В какой-то момент она даже может искренне улыбнуться. В какой-то момент по-настоящему слышит музыку. И в следующий миг ее ноги уже ловят ритм, и она отдается танцу: целиком, без всяких стеснений и посторонних мыслей. Рядом также изгибается Ана, а вокруг нее кошкой ходит Блейн. И Рокси позволяет себе чуть прикрыть глаза. Отбросить прочь посторонние мысли.

Последнюю ночь на Солярии она встречает с любимым человеком. Видя горе других, не в силах помочь, но разве не это ли жизнь? Плохое всегда будет преследовать нас, но обязательно наступает и хорошее, поэтому надо найти в себе силы улыбнуться, когда особенно гадко на душе, и понять, что все, в общем-то, не так уж и дерьмово. А счастье наступит. И если вдруг не сейчас, то потом. Но оно обязательно наступит.

====== Глава 52. Там, где ничего нельзя сделать ======

Она рычит, недовольно смотря на брата, который в очередной раз допустил глупейшую ошибку. Когда ей кажется, что дальше скатываться уже просто некуда, Браффилиус всегда подтверждает обратное. Калшара снова его отчитывает, потому что искренне ненавидит неискоренимое качество некоторых людей – неимоверную тупость. И пусть они давно уже не принадлежат к человеческому виду – почти уже сотню лет – истинную сущность так просто не вытравишь. Ну, во всяком случае как Браффилиус был мягкотелым и ни на что неспособным, таким и остался.

Калшара рычит от злости. Винкс... Теперь она знает, что те феи, которые помешали ей в прошлом, на самом деле пришли из будущего. Она все время чувствовала, что они еще встретятся, и – ну надо же! – фейская интуиция, которая никуда не исчезла даже с ее преображением в звероморфа, не соврала.

Вот только они, как и в прошлый раз, наступают ей на ноги. Тогда они помешали ей поймать сказочных кротов, чтобы узнать ключ к Абсолютной Силе. Теперь же они просто идут за ней попятам, разрушая все, чего она достигла.

Калшара потратила десятилетия, чтобы поймать сказочных животных, которые составят ее будущую армию, Винкс пришли и за одну ночь разрушили возведенную ею тюрьму. Конечно, у них тоже есть фора – один из Камней Памяти, позволяющий путешествовать в прошлое. Это позволяет им следить за Винкс, а Винкс за... Ними.

Но Калшару больше раздражает не это. Больше всего ее выводит из себя то, что эти феи... Преследуют ее как будто нехотя, между делом. Они не оставляют ее в покое, но и не предпринимают активных действий, будто... Ждут чего-то. Или следят за ней. Или (Калшара, конечно, допускает такую возможность, но верится в это с трудом) они просто в этом заинтересованы. Предупрежден, значит, вооружен, и Калшара раскопала о настырных феях все, что только можно. Результаты были весьма неутешительными: Винкс были самыми настоящими затычками в каждой малюсенькой бочке. Ведьмы Трикс, Даркар, Валтор, Черный Круг, Тританнус, Ашерон... И это еще не считая Трех Древних Ведьм. Послужной список у Винкс был огромен, и кроме того они обладали нехорошей привычкой лезть туда, куда их не спросят, и до противного не отступать, пока не добьются своего.

По сути, с их-то опытом, возможностями и способностями они должны были давно уже дать Калшаре открытый бой, но... Нет. Они словно ждут чего-то или отвлекаются на новых врагов так, между делом. Калшару, хотя она сама не понимает почему, это несколько даже злит.

Но еще больше раздражает тот факт, что эти дурищи каким-то образом всегда предугадывают, где они появятся и какое животное соберутся проверить на то, является ли оно нужным им, обладает ли первым цветом вселенной. Калшара подозревает, что у них есть какая-то система, позволяющая отслеживать их перемещения, но наведаться в Алфею снова возможности у нее нет. Однажды она уже попыталась выкрасть пернатую кошку. Собственно, тогда Винкс и разрушили их убежище.

И с тех пор они следуют за ней попятам. Какие бы планы Калшара не строила, они всегда оканчивались одинаково. Начиналось все хорошо, потом приходили Винкс и... Все приложенные усилия пропадали даром. Правда, в последнюю их встречу Калшара была уверена, что уж теперь-то у нее все козыри в руках. Винкс оказались в замешательстве, потому что не знали, как помочь драконам, как победить Вампира Огня... Калшара предложила им достаточно выгодные условия, и Винкс уже были готовы идти на сотрудничество... Но что-то произошло, Калшара не поняла даже, что именно, но они вдруг исчезли, а потом драконы восстановили свои силы и Вампир Огня был побежден. Калшаре пришлось спасаться бегством, прихватив с собой непутевого братца. Тогда метаморф впервые признала, что Винкс действительно серьезные противники. Им всегда есть что противопоставить.

И вот теперь они снова оказались в тупике. А Браффилиус действует ей на нервы.

Калшара неимоверно злится. Братец абсолютно не изменился после того, как она превратила его в звероморфа. Не сказать что он был в огромном восторге от этой идеи. А вот Калшара... Калшара мечтала об этом всю жизнь. Будучи метаморфом от рождения и феей, ее всегда завораживала любая возможность превратиться в какого-либо зверя. Ее поражало, насколько животные отличаются от людей. Как обостряются инстинкты. Как появляется нечеловеческая грация. Как голос приобретает новые рычащие интонации. Как изменяется восприятие окружающего мира. Все сразу же становится до невозможности ярким, более простым и понятным. Человеческое понимание слишком узкое, оно не дает всей полноты картины. Но в Калшаре живет много видов животных, встречающихся в самых разных уголках волшебного измерения. Возможно, от того, что в тебе сидит так много сущностей, можно бы сойти с ума. Но Калшара... Ей это только в радость.

Она ненавидела человеческую личину так же сильно, как и любила превращаться в различных животных. Еще с детства она услышала о такой расе, как звероморфы. Еще тогда она отчаянно желала стать кем-то подобным. Злилась на собственных родителях за то, что она родилась у них. Мечта побудила к действию. Калшара искала самые различные способы разрешения своей проблемы и нашла ее в Алфее. Тогда ее мечта осуществилась, тогда с помощью могущественной магии она смогла изменить собственную природу... И не забыла о собственном брате, который, однако, даже не поблагодарил ее за это.

А следующим шагом стала мечта о получении Абсолютной Силы. Легендарной, огромной и могущественной силы. Но для этого необходимо найти животное с первым цветом вселенной, но кем оно может оказаться, это неизвестно. Им приходится действовать методом тыка. Проверять каждого волшебного зверя. Но Винкс... Винкс сильно мешают этому делу.

А сейчас у Калшары появилось аж целых три сказочных животных на примете. И есть большая вероятность, что одно из них может оказаться тем, кто им нужен. Присутствие Винкс очень и очень нежелательно. К счастью, у Калшары есть план. Может быть, слишком простой, но это должно сработать. Калшара ведь помнит ту недавнюю трагедию с Магиксом и знает, что Винкс сразу же ринулись на спасение центра волшебного измерения.

Нужно всего лишь наслать на них новое бедствие, так, чтобы отвлечь их, перевести их внимание на что-то другое. Чтобы они даже не вспомнили, что где-то там может хозяйничать Калшара. Для этого напасть должна быть значительной. Не просто какой-то локальной мелочью. Тем, что заставило бы их содрогнуться.

И Калшара, в который раз рыча на Браффилиуса, думает, что, может, ей стоило прийти сюда одной. Братец как обычно только под ногами мешаться будет.

– Что ты задумала, Калшара? – как ни в чем не бывало интересуется Браффилиус.

– Помолчи! – небрежно отмахивается Калшара, подавляя острое желание схватиться за голову. – Кое-что интересное, – все-таки не сдерживается она, предвкушая испуг на лице фей. И не только их. – То, что заставит их всех вздрогнуть. И завопить от ужаса.

Это место скрывается у подножья высоких гор, окружающих Магикс. Чтобы найти вход в неприметную пещеру, пришлось поплутать, но Калшара в итоге добилась своего. Браффилиус идет за ней, боязливо осматриваясь, а метаморф, чуть пригибаясь, крадется, внимательно осматриваясь вокруг. Это должно быть здесь.

Наконец их усилия увенчиваются успехом. Очередной узкий проход вдруг приводит их к огромному плато, скрытому под основанием горы. Перед ними, уходя далеко вперед, раскинулась подземная пустошь, которой не видно конца, даже магический свет Калшары не позволяет разглядеть абсолютно все. Браффилиус открывает рот, с удивлением глядя на груды костей, лежащие на острых камнях.

– Калшара? – неуверенно тянет он, брезгливо морщась.

– Сюда, – тыкает пальцем Калшара, – сбрасывали тела тех, кто был принесен в жертву злому духу, – Браффилиус смотрит на сестру с испугом, – древний дух Раа, которого победили шестьсот лет назад. Нет, я не собираюсь пересказывать тебе события тех дней! – страдальчески воет метаморф, глядя на расслабляющегося и готовящегося слушать “сказку на ночь” брата, который от резкого окрика вздрагивает и замирает по стойке смирно. – Хорошо.

Калшара вздыхает, обводя взглядом пустошь и удовлетворенно улыбаясь, потому что исследующие чары говорят, что поблизости кроме них никого нет.

– Духи – это еще одна магическая раса волшебного измерения, – Дракон, как же ей хочется, чтобы всякого отребья в Магиксе поубавилось. – В чем их специфика, я не знаю. Злые встречаются гораздо чаще, чем добрые, так что обычно вспоминают о первых. О джиннах-то ты точно слышал. Заключенных в лампах и других предметах, – Браффилиус согласно кивает, сияя от радости, чуть ли хвостом не виляет. – Это не самые сильные представители духов. Есть гораздо, гораздо хуже, – тянет Калшара, смотря на то, что раскинулось перед ней. – И если их потревожить, разозлить или просто даже случайно с ними пересечься, последствия могут быть необратимы. Раа бушевал в волшебном измерении несколько десятилетий на самых разных планетах, прежде чем его поймали и победили. Правда, убить духов невозможно. Говорят, это только Дракон может, но кто же проверит, – ухмыляется метаморф.

Браффилиус боязливо оглядывается вокруг, будто бы откуда-нибудь вот-вот выскочит Дракон.

– Нельзя так говорить, Калшара, – назидательно замечает он.

Калшара шикает на него, и Браффилиус опасливо поджимает уши. Метаморф, качая в головой и в очередной раз сетуя на судьбу, которая подсунула ей такое недоразумение в родственники, продолжает:

– Однако нашлась кучка энтузиастов, которые смогли расщепить его и запечатать здесь, в этой пещере, правда, пришлось использовать ритуал на крови, но результат-то на лицо. К счастью, если иметь некоторые источники... – хитро улыбается метаморф.

– Какие? – зачарованно смотрит на нее Браффилиус.

Калшара поджимает губы.

– Неважно! – коротко бросает она. – Зато мы сможем отвлечь этих Винкс, и они уж точно нам не помешают. В этот раз, – добавляет она на всякий случай.

И уверенно идет вперед, а под ее лапами крошатся кости. Браффилиус боязливо следует за сестрой, раздумывая, стоит ли сказать Калшаре, что это не очень хорошая идея, или все-таки промолчать, потому что она опять пройдется по его неимоверной тупости?

Но Калшара совершенно не замечает настроения, отражающегося на лице у брата. Ее мысли заняты другим: она чувствует удовлетворение и предвкушает победу. Хотя бы такую. Потому что эти шестеро фей постоянно мешаются под ногами и уже в печенках у нее сидят. Ну ничего. Если им некуда девать энергию, она с радостью подарит им возможность порезвиться.

Наконец Калшара останавливается и, воздев руки вверх, начинает читать заклинание, а по земле под ногами расползаются трещины, которые заполняются ярко-красным заревом, все вокруг начинает гудеть, Браффилиус зажмуривается, потому что это всегда помогает, если очень страшно, но через какое-то время любопытство пересиливает все остальное, и тогда он рискует открыть глаза, чтобы увидеть, как Калшара довольно потирает руки, а из глубины пещеры слышится чудовищный рев. Метаморф тут же хватает брата за руку и телепортируется наружу, чтобы оттуда полюбоваться, как на поверхность постепенно просачивается, формируя пугающий размеров сгусток темно-фиолетового цвета, темная энергия.

– Смотри, Браффилиус, – у Калшара горят глаза, – это вся мощь расщипленного злого духа. То, что осталось от него, не обладает собственным разумом, но вся эта энергия полна жажды ненависти и мести. И мы подарим ей такую возможность. Делись! – громко приказывает Калшара, и огромная масса послушно разделяется на три поменьше, но они не выглядят от этого менее пугающими. – Один – на Алфею, другой – на Облачную Башню. Третий – на Красный фонтан, – вещает метаморф, смотря, как сгустки расползаются в разные стороны, движась каждый в своем направлении. – Отлично, теперь мы можем заняться своими делами...

Но неожиданно ее отвлекает нарастающий гул, раздающийся из пещеры. Калшара зачарованно смотрит, как на поверхность вырывается стремительный кроваво-красный поток темной магии, который устремляется к густкам. А вместе с ним... Калшара удивленно моргает. Она видит, что внутри этой волны копошатся странные, похожие на маленьких чертей существа. С немигающими желтыми глазами, скаля маленькие острые зубки, они высовывают черные головы с небольшими рожками и издают неприятный звук, а затем прыгают на то, что освободила Калшара, закрепляясь на нем, как на твердом объекте. Наконец пещера перестает изрыгать из себя странную магию и успокаивается. Сгустки продолжают свое движение, а метаморф переходит дух.