Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 81 страниц)

– Селина! Что ты хочешь...

А Селина уже не слышит. Она словно погружается в транс и танцует, танцует, произнося какие-то слова, танцует, вскидывая вверх руки и совершенно не видя ничего перед собой. А письмена на плите тем временем зажигаются алым, и совсем скоро вся эта огромная глыба вдруг начинает бешено вращаться вокруг себя, вздымая такие порывы, что волосы Рокси начинают развеваться и настойчиво лезут в глаза. Та откидывает их со лба и во все глаза смотрит, как плита исчезает, а реальность начинает...

Колебаться.

Рокси отлично знает, что это значит. Портал. Селина только что открыла портал в Легендариум. Как? Рокси не берется уточнять. А Селина же зачарованно замирает перед возникшим проходом в мир легенд. Похоже, достучаться до нее сейчас – задача невыполнимая, и пока Рокси лихорадочно соображает, что делать, гости с той стороны не заставляют себя долго ждать.

На что оно похоже, Рокси сказать не берется. Больше всего создание напоминает гидру – змееподобное чудовище с толстым пузом, пятью головами, короткими передними лапами и длинным, волочащимся по земле хвостом. А головы в качестве приветствия отлично стреляют какой-то липкой, вероятно, ядовитой и, несомненно, магической слизью. Тварь бомбардирует ничего не замечающую Селину, и та в одну секунду оседает на землю, теряя сознание.

Все происходит слишком быстро, и Рокси едва успевает понять, что только что осталась один на один с неизвестным монстром и открытым порталом в Легендариум, откуда запросто могут выйти еще и не такие твари.

А когда понимает, то думать становится некогда, потому что гидра, видимо, решила извести Селину и, вероятно, даже ей полакомиться. Но Рокси особо долго не размышляет, просто выстреливают в тварь несколькими атаками, заставляя обратить на себя внимание.

Тварь обращает. А Рокси лихорадочно соображает, что делать дальше. Гидра же тем временем выстреливает в нее той же самой слизью, и Рокси инстинктивно взлетает в воздух, так, чтобы тварь ее не достала. Упустив одну цель, гидра быстро теряет к ней интерес. И возвращается к Селине.

Глаза Рокси расширяются от ужаса, и она обрушивает на гидру целый град заклинаний, которые, впрочем, не особо-то ее трогают. Тогда фея животных пытается применить свои навыки метаморфа, обращаясь в тех зверей, в которых научилась превращаться под четким руководством Блумикса, но одни ее обличия гидра легко отпихивает своими лапами, другие не позволяют прокусить толстую кожу, а третьи вообще не дают никакого эффекта.

Рокси для гидры что-то вроде назойливой собачки, которую легко отпихнуть ногой, но собачка не сдается и тявкает. Хоть и напрягает, но сильно не мешает.

Рокси кружит вокруг гидры, не давая той подобраться к Селине, и чувствует себя совершенно беспомощной, потому что тварь отмахивается от нее, как от мухи, и снова тащится к своему обеду. А портал в Легендариум до сих пор не закрыт.

Рокси вспоминает все, что прошла за все три года. Лучше всего в голову почему-то лезет Велигд, от отчаяния фея животных хочет применить уже что-нибудь из того, что помнит из его уроков, но в голову внезапно лезет решение. Безумное, но решение. Вопрос только: хватит ли у нее сил.

Фея встает на землю прямо напротив гидры, глядя на нее с вызовом. И пытается установить связь. Сначала это удается весьма хреново, а потом, когда у нее вроде бы получается и фея почти ликует, гидра, вдруг позабыв о Селине и обезумев, бросается на Рокси и через секунду уже сжимает ее в своих лапах, обстреливая ядовитой слизью.

Невероятно жгущейся, заставляющей темнеть в глазах слизью.

Все внутри Рокси сжимается от страха, когда она смотрит в глаза всех пяти голов. Нет, нет! Если она сейчас потеряет сознание, тварь достанет и ее, и Селину, и потом двинется еще куда-нибудь, и неизвестно, когда кто-нибудь их всех хватится, а тогда, быть может, будет уже поздно.

Но от страха контакт у Рокси разрывается, однако глядя неподвижное тело Селины, лежащее на земле, чувствуя, как сердце уходит в пятки, она заставляет себя собраться с силой, сконцентрироваться и смотря в глаза центральной голове, установить контакт.

Несмотря на стойкое ощущение того, что силы вот-вот покинут ее.

Несмотря на то, что руки дрожат, а в глазах то и дело темнеет.

– Смотри на меня.

Гидра – животное. Легендарное, сказочное, но животное. А Рокси – на то и фея животных, чтобы такие твари подчинялись ей. В теории. Которую пришло время применить на практике.

И Рокси прекрасно знает, что у нее может не получиться, но также знает, что если не получится, то и она, и Селина умрут. Ну ладно она, но Селина-то... Селина-то не должна умирать! Она не виновата, она просто...

– Смотри на меня, – пересиливая себя, произносит Рокси, – отпусти меня.

Вместо этого тварь с каким-то рыком обдает ее такой огромной струей слизи, что Рокси задыхается, чувствую, как вся горит. Дракон. Это... Нестерпимая боль, адская боль. Но если она даст слабину...

– Смотри на меня! – вскрикивает она от отчаяния, и тварь на это никак не реагирует. Ну нет. В конце концов, она третьекурсница, почти выпускница Алфеи. Она боролась против Черного Круга на Омеге. Сражалась против Калшары. И закончить все вот так? Нет! – Смотри. На. Меня, – очень медленно говорит Рокси, заставляя наконец-то гидру обратить на себя внимание.

Очень хладнокровно, очень. Несмотря на то, что от боли кричать хочется.

– Отпусти. Меня, – тварь отпускает. – Ты не тронешь ни меня. Ни ее, – тварь склоняет все пять голов. Дракон, как же, ну как же больно. Рокси чувствует, как ее не держат ноги. – Ты. Уйдешь. В. Легендариум. И больше сюда не придешь! – рычит она, и ее глаза вспыхивают звериной магией, и это заставляет тварь отступить, потому что она признает более сильного. Рокси смотрит на нее так, пока гидра не скрывается в портале.

А затем без сил падает на землю. Селина. Нужно помочь Селине. Неподвижной, находящейся без сознания Селине. И закрыть портал. Но как... Рокси пытается встать с колен. Падает и снова пытается встать. Шатаясь, подходит к порталу и с вызовом смотрит на него. Как это делала Селина? Как? И тут в нее устремляется новая струя слизи. А из портала снова выныривает та же гидра.

Рокси берет страх, потому что гидра разъярена. Значит, воздействие кончилось. Но Селину, нахрен, она не получит! Селина, кажется, сможет закрыть эту штуку. А вот она, Рокси, нет. Нет. Эта тварь никого не получит. Рыча, Рокси закрывает глаза и подключается к данному природному сектору. И умоляет силы земли о помощи. Ей нужен щит. Самый мощный, какой только может обеспечить ее сила. И когда гидра уже кидается на Рокси, ее головы больно ударяются о магический барьер.

– Когти драконов! – а когти у них острые. Рокси отлично это знает. И когти эти могут прорвать самую толстую шкуру. Гидра, ревя, обстреливает ее слизью, Рокси, из глаз которой льются от боли слезы, одновременно держит щит и посылает в гидру все новые и новые атаки, не останавливаясь. Медленно и верно, тело твари разрывается на части. Медленно и верно Рокси стоит живым щитом между Селиной и чудовищем, когда на магический уже не хватает сил.

Медленно и верно она посылает в гидру пучок тройной атаки, когда резко оседает на землю. И наблюдает за тем, как тварь корчится в бессмертной агонии. И сама чувствует абсолютный упадок сил. Даже не упадок... Сейчас ей хочется только одного. Оказаться там, где помогут. Рокси не различает ничего вокруг себя. Она же спасла Селину, да? Спасла? Селина не должны была погибнуть, черт, не должна, а вдруг гидра...

Реальность начинает плыть, Рокси хватает ртом воздух, она слышит какую-то странную музыку будто бы в отдалении, но глаза слипаются. Тело – тело нестерпимо горит, и Рокси кажется, что она – один сплошной комок боли, что на ней живого места не осталось.

Похоже, до того, как прибудет хоть какая-то помощь, она не протянет. Но Селина жива... Жива... Музыка играет, реальность плывет, все колеблется, Рокси с трудом видит, что перед ней возникает внутренний двор Алфеи. Из глаз льются слезы, Рокси пытается встать, но не может, пластом лежа на земле. Она тянет вперед руку в блестящей узорчатой перчатке – перчатке?! – и отключается. Потому что сил нет. Никаких. Абсолютно.

– Селина... – стонет Рокси. – Жива...

Она приходит в себя от того, что чувствует, что в нее вливается чья-то магия. Рокси резко распахивает глаза и сталкивается со взглядом профессора Велигда, который, кажется, не ожидал, что она так быстро очухается, но он все равно заканчивает заклинание и очень скептически смотрит на то, как фея пытается понять, что произошло.

– Что вы делаете? – наконец задает первый пришедший на ум вопрос фея.

– Привожу вас в сознание, – сразу же откликается Велигд, заставляя Рокси почувствовать себя неловко. – Не каждый день в школьном дворе из ниоткуда появляются третьекурсницы в Энчантиксе и падают без сознания. Вы умеете телепортироваться?

А сердце Рокси пропускает один удар. Но надежды тут же уступают место привычным подозрениям, в конце концов, за все эти месяцы она уже убедила себя в том, что...

– А вы уверены, что это Энчантикс? – даже с каким-то возмущением спрашивает она, так сверля взглядом Велигда, что тот лишь поджимает губы и замечает:

– Ну уж точно не ваша обычная трансформация.

Рокси, которая уже к этому времени успела оглядеться и понять, что профессор притащил ее в школьную лабораторию, тянет с еще большим подозрением:

– А откуда вы знаете, как выглядит моя обычная трансформация?

Потому что поверить Велигду...

– Если вы не заметили, я тут уже преподаю целый год, – в своей манере откликается Велигд, и из неверящего взгляд Рокси тут же становится растерянным. – И неужели вы думаете, что ведя такое количество часов у третьего курса, от чего под моей опекой оказывается почти две сотни девиц, которые могут в любую минуту и при любых обстоятельствах получить Энчантикс, даже на моем уроке, вот думаете, что при этом я не буду хотя бы знать, как этот самый Энчантикс выглядит?

Замечание, конечно, резонное. Но Рокси все равно по-прежнему очень странно уставляется на Велигда, который, вздохнув, произносит:

– Ладно, мисс Рокси, это еще нормальная реакция. Обычно почти со всеми феями во время получения Энчантикса творится что-то странное. А мне их потом убеждай, что они действительно завершили свое превращение в фею, что это не галлюцинации, что они вообще живы и их не забрал Дракон, и что они действительно его заслужили. И не смотрите на меня так, каждый раз все выдают что-то новое.

– А... – наконец решается выдать что-то вразумительное Рокси. – Как превращаться? – она смотрит на Велигда с такой растерянностью, что у него от удивления ползут вверх брови.

– Это вы меня спрашиваете, мисс Рокси? Так осмелюсь напомнить, я не фея. Дракон... – вздыхает он, понимая, что фея животных действительно ждет от него помощи. – Просто назовите свое имя и скажите: “Энчантикс”. По крайней мере, обычно делают так.

– Рокси Энчантикс! – тут же говорит Рокси и... Боги. Боги. Боги.

Она садится и с восхищением рассматривает новые перчатки, ленты на ногах, пытается пошевелить новыми крыльями. Энчантикс... Она его получила. Губы растягиваются в самой глупой улыбке, какая только может быть.

– А вы переживали, что не получите. Видите, все же хорошо, – замечает Велигд. И, видимо, хочет добавить что-то еще, как вдруг в лаборатории возникает окно портала, из которого вышагивает Небула и три феи-воительницы. Она тяжелым взглядом проходится по помещению, внимательно изучая Велигда, а затем, видя, что с Рокси все в порядке, слегка расслабляется.

– Магический след не соврал. Принцесса Рокси, я настоятельно прошу проследовать за мной, – произносит Небула. – Вы...

– Профессор Велигд, – тут же докладывается Велигд. – Рокси была найдена мною в школьном дворе Алфеи. Я продиагностировал ее состояние, но все в порядке. Мисс Рокси лишь потеряла сознание.

– Благодарю, – кивает Небула. – Рокси, пойдешь с нами? – добавляет она уже менее официально.

– Да, а... Селина, она...

– Все в порядке, думаю, ей есть что рассказать тебе и всем нам.

И то, что потом, уже на Земле, узнает Рокси, повергает ее в шок. Как и всех остальных, пожалуй. Оказывается, что Эльдора – одна из тех самых семи Фей-Прародительниц, вышедших из Легендариума, вот только ее память почти безвозвратно утеряна. А Селина... Эта новость еще хлеще, она оказывается дочерью Эльдоры, волшебницей, в чьих жилах течет кровь жителей Легендариума. Поэтому он и звал ее. И Селина пришла на его зов. Она – чтец книги-портала. И, к слову, тот портал-плиту, который открыла Селина, она же смогла закрыть. И теперь угроза устранена.

Но все равно эти новости нужно переварить всем. И Эльдоре, неожиданно нашедшей дочь, которая неизвестно каким образом у нее появилась (этого, как оказалось, фея тоже не помнила), и Селине, наконец-то понявшей, что ее мучает, и земным феям, а главное, самой Рокси.

Но кое-что радует ее особенно сильно. Крылья Энчантикса, которые трепещут за спиной. И долгожданный покой, наконец-то наступивший в душе.

Стелле все дерьмовее. Именно так, именно такими словами.

Стелла смеется сквозь силы.

Стелла улыбатся сквозь силы.

Шутит сквозь силы, а внутри бьется будто бы выжженное на обратной стороне век одно слово: шлюха.

Вот ты кто, Стелла. Самая натуральная шлюха, которых так поносит современный мир. И неважно, что формально это было изнасилование, неважно, что добровольно ты бы это не сделала, факт-то есть: измена была.

А Брендон до сих пор не знает.

Сначала она думала, что сможет с этим справиться. Похоронить в себе, пронести груз ответственности в одиночку, но зато ничего не будет угрожать отношениям, она не увидит в глазах любимого человека осуждение и презрение... А значит, будет морально жива.

Потом оказалось, что неправильно ты, принцесса, думала. Не справляешься, ну вот, увы, никак, абсолютно никак не справляешься. Каждый поцелуй, каждый секс – пытка и бесконечное извинение перед Брендоном, каждое признание в любви или нежный жест – попытка получить прощение, которого, скорее всего, она не получит.

Ну, или Брендон все-таки выслушает, примет, но только осадок-то останется. И как прежде, так уже никогда не будет.

Поэтому Стелла молчит. Оттягивает момент, оттягивает до последнего, а потом страдает сама, медленно, верно занимаясь самобичеванием.

Шлюха, шлюха, шлюха. Вот кто она. И неважно, что раскаивается. Неважно, что если бы можно было вернуться в тот день, она бы навсегда изменила прошлое... Нет, ну вернуться-то можно было, Камни Памяти были, тут, под рукой, вот только и настоящее бы изменилось, а это... Слишком большая ответственность, которую Стелла нести не готова от слова совсем.

Отвечать перед своей планетой – еще да. Перед целым измерением – увольте, нет.

Поэтому Стелла в конце концов просто делает так, как поступила бы только в самом крайнем случае. Идет в бар. Нажраться. Напиться до чертиков. Ну, не совсем до них и не совсем нажраться. Так, просто крепко выпить. Но в определенный бар. И выговориться бармену. Непременно, именно ему, выложить все, рассказать и послушать его, барменский, совет. Но не к кому-то левому. А к конкретному человеку. Потому что только к нему бы Стелла пошла. Только его бы совет стала слушать.

И будь что будет.

– Рив? – поворачиваюсь в сторону барной стойки и с удивлением вижу принцессу Солярии. Под ее глазами – синяки. Взгляд усталый. Губы плотно сжаты, не выражая ни единой эмоции. Как будто она плохо спала последние несколько ночей.

– Выглядишь хреново, – не скрываю я.

Вообще-то особо тесно контактировать с клиентами мы не должны. Особенно выдавать такие фразы. Но тут случай особенный. Стелла все-таки не третья слева в последнем ряду из моих знакомых.

– Знаю. Водки. Побольше, – просит она и взглядом пресекает дальнейшие распросы.

Любой каприз за ваши деньги. Клиент всегда прав. Я наливаю ей самое лучшее, что может предложить наш бар, и ставлю перед Стеллой. Та выпивает, не моргнув глазом и даже не поморщившись. Воистину королевская выдержка прям.

– Рив, дай совет, – так, вот и к сути дела подошли. Во мне даже просыпается любопытство. Но я не улыбаюсь. Когда Стелла в таком состоянии, похоже, где-то переворачивается мир. И от этого становится не по себе.

– М?

– Меня изнасиловали, – просто сообщает Стелла, – но накачали меня дурманящими чарами. И сначала я думала, что совершила это добровольно. В общем, это сделал тот, с кем я довольно близка. Брендон не знает. Я не собиралась ему говорить, потому что... Не хочу, чтобы между нами пробежала тень. Но с каждым днем только хуже. Это случилось прошлым летом. Когда ты свалил. Что мне делать?

Она так просто об этом говорит. Как будто не раз репетировала речь перед зеркалом. Я задумчиво смотрю на нее. Казалось бы, она абсолютна спокойна на первый взгляд, но на самом деле фею солнца трясет.

– Кто это? Беливикс, Сиреникс, Блумикс, Мификс? – перечисляю я все трансформации, хотя больше ставлю на змея.

– Последний, – Стелла не спрашивает, как я догадался. Я не спрашиваю, какого черта и как она спелась с Мификсом.

Стелле не нужно, чтобы ей лезли в душу. Чтобы из нее вытягивали факты, от которых она бежала. Ей не нужно осуждение или одобрение. И утешение, и жалость других людей. Поэтому она и пришла ко мне.

– Между тобой и Брендоном выросла стена? – уточняю на всякий случай.

– Нет. То есть не совсем. Он подозревает, что-то что не так, пытается выяснить. Но я молчу и уверяю, что все в порядке. Я люблю его. Безумно, – глаза Стеллы так яростно блестят, что я прямо вижу, как она сгорает от свой любви, – но для меня любая измена... И пусть это было изнасилование. Я чувствую себя шлюхой. И пусть я знаю, что это было недобровольно. Что Мификс, сволочь, меня одурманил, чтобы я получала удовольствие, но... Я не могу иметь секретов от Брендона. Я не привыкла. Он не одобрит.

– Это точно. Но он тебя любит.

– Какая у него будет реакция, если я скажу?

Стелла не спрашивает, что на месте Брендона подумал бы и сделал я. Она пришла узнать, к чему ей готовится. Ведь я знаю Брендона не первый год. Стелле нужна конкретика. И желательно обойтись без всяких чтений морали. Теперь понятно, почему она не пошла к Скаю, который точно знает Брендона дольше и намного лучше меня.

– А какую ждешь ты?

– Он разочаруется во мне. В его глазах потемнеет. Я стану для него... Нет, он не перестанет любить меня, но будет относиться по-другому, – отрешенно сообщает она.

– А теперь скажу, как будет на самом деле. Это его шокирует, готовься. Но ты не левая баба, с которой он трахнулся на пьяную голову. Расскажи ему все так, как только что распиналась передо мной, и все будет нормально. Стелла, знаешь, по тебе видно, как это тебя гложит, – позволяю себе немного стереть между нами границы я, – если уж это я заметил, то не думаю...

– А это не ударит по его...

– Не ударит, не выбьет из колеи, он, нахрен, любит тебя, Стелла. Тебя же еще беспокоит его реакция на то, что ты продолжаешь общаться с Мификсом, несмотря на то, что он с тобой сделал, – у Стеллы открывается рот. – Вот тут, может быть, придется попотеть. Но думаю, что ты уж сможешь связать слова так, чтобы Брендон во всем разобрался.

Стелла силится что-то сказать, пытается открыть рот, но слова будто не лезут из нее. Вместо этого она пялится в одну точку, а потом, порывшись в карманах джинс, внезапно протягивает мне свой мобильник.

– Пожалуйста, позвони ему. Я сама не смогу. И налей еще водки.

Я киваю. Не останавливаю ее, не говорю, что она должна позвонить Брендону сама. Просто молча меняю стаканы, давая ей новую порцию, а сам копаюсь в телефонной книжке ее смартфона и набираю своего бывшего товарища по команде. Через несколько гудков сообщаю, что так и так, Стелла сидит тут, у меня в баре, приди и забери.

И жду.

Самое удивительное, даже в пьяной Стелле есть выдержка. Она не требует, как многие клиенты, добавки. Не расходится, будучи уже прилично поддатой, чуть ли не угрожая расправой или убийством, если ей вот прямо сейчас не нальешь стакан.

Нет. Стелла молчит. Сидит на своем стуле и молчит, смотря на то, как я обслуживаю одного посетителя за другим, наливаю алкоголь, делаю коктейли, слушаю их истории... Стелла превратилась в молчаливого слушателя, не вступающего в разговоры, – словно преступник, ожидающий своего приговора – смертного, чего уж гадать.

Время идет, часы тикают, в конце концов двери бара открываются, и в них влетает Брендон. Смотри-ка, быстренько примчался. Видать, как со мной базарить перестал, так сразу вскочил, сел на свой байк и пригнал, выжимая из него последние силы.

Еще бы, это же Стелла. Он в нее влюблен только так, как и она в него. Хотя посмотришь вот: был бабником, еще каким, девки на него вешались, когда он и со Стеллой встречался, да и она не лучше, крутила жопой, сиськами своими перед всеми спецами, а они рады. Но нет ведь, сводит же судьба людей.

Стоят один другого, а ты посмотри, какая крепкая любовь в итоге выросла. До сих пор вместе, несмотря ни на что. А Стелла – мечта любого нормального мужика – грузится из-за того, что ее фактически изнасиловали, а она считает это изменой и страдает.

Высокоморальная грудастая, жопастая, фигуристая мечта.

Брендон на руках ее носить должен. А он и несет, потому что по-другому фея солнца и луны вставать просто отказывается. Просто прижимается к нему, как в последний раз и просит прощение. Ух, Брендон, терпи, пьяные бабы – тяжелейшее испытание для твоих мозгов и нервов, но выдержишь, и окупится все сполна.

С усмешкой смотрю, как он смотрит на меня тревожным взглядом. Я только хмыкаю: иди уже давай, герой-любовник, тебе сейчас еще эпичную историю слушать. И убеждать свою бабу в том, что только ее одну ты любишь и никуда не денешься. В конце концов они уходят прочь, а с моих губ по-прежнему не сползает усмешка.

Чего только за день не увидишь.

После всей этой гадости они срочно нуждаются в каком-нибудь празднике. И не отмечании очередной победы Винкс над очередным врагом, а в чем-то стороннем. Свадьба Авалона и Палладиума становится отличным выходом.

А середина мая – ну что может быть прекраснее? Когда в воздухе витает весеннее настроение, когда любовь шагает рука об руку с невероятным воодушевлением

Рокси чувствует себя невероятно прекрасно, щеголяя в том самом платье, которое вернулось вместе с ней из прошлого Алфеи. Наряд, который Стелла создала специально для нее и остальных Винкс, чтобы они не отличались от фей того времени, отлично подошел для сегодняшней церемонии. Совсем рядом тусуется Ана, а Кристалл держит краснеющую и абсолютно счастливую Лиссу, выглядевшую сегодня еще более мило, чем обычно, за руку. И все вчетвером феи, как и остальные гости, наблюдают за тем, как Авалона и Палладиума соединяют узами брака. Они держатся достаточно сдержанно, не показывая своих эмоций на людях, но в их глазах Рокси читает абсолютное счастье. Удивительно, что они столь долгое время не могли замечать таких очевидных вещей. А Лисса-то, умница, все сразу разглядела.

Банкет по этому случаю проводят в каком-то ресторане на открытом воздухе не очень далеко от Магикса, но здесь совершенно потрясающая территория с зелеными насаждениями и аккуратными дорожками, с небольшими прудиками, беседками и аккуратными мостиками. Все гости с восхищением разбредаются кто куда после того, как на пальцах Авалона и Палладиума сверкают золотые витьеватые кольца.

Четверо фей тоже исключением не становятся. Помимо других учениц Алфеи и преподавательского состава вместе с Винкс они замечают еще кучу незнакомого народа. И неспешно прогуливаются по прилегающей территории, лениво обсуждая, что только что произошло.

– И все-таки сердца многих учениц разбиты, – замечает Рокси, теперь уже абсолютно счастливая и ничем не терзающаяся, потому что за спиной в любой момент могут затрепетать крылья Энчантикса. – Тяжело это, наверное, осознавать, что учитель, которого ты так самозабвенно любила, оказался геем.

– Вернее, сразу оба, – поправляет ее Кристалл. – Не знаю, мне это незнакомо.

– Еще бы тебе это было знакомо, – сияет Лисса.

– Ну что ты, солнышко, Крис вся твоя, не переживай, – треплет ее по волосам Ана. – Мне вообще тоже, хотя иногда на первом курсе мне казалось, что можно было бы втрескаться в Авалона. Ну, он покруче будет Палладиума, рил. Ну, на мой взгляд. Но я так и не втрескалась, о чем совершенно не жалею.

– Все-таки хорошо, что мы так все вместе, по парочкам, – мечтательно тянет Лисса, – такая дружная компания. Даже удивительно, что так все хорошо сложилось.

– И хорошо бы, чтобы никогда не разрушилось, – поддерживает ее Рокси.

И они неспешно бредут дальше, не забывая фотографироваться и обсуждать абсолютно любую ерунду. Потому что пока есть возможность – надо праздновать. Ведь еще одна пара сегодня обрела счастье, и почему бы за них не порадоваться?

Чарли вдавливает в педаль газа. Со всей силы, с почти, наверное, бешеной улыбкой на губах. Потому что она слишком довольна. Рядом на переднем пассажирском сидении – Синхэ. На Чарли – простая коралловая майка и короткие джинсовые шорты, на ногах – черные балетки. В салоне играет громкая музыка и вокруг разносится едва уловимый, но приятный аромат.

Хорошие машины – слабость Чарли. Когда хорошие машины принадлежат твоему мужчине, это еще лучше. Она внимательно следит за ситуацией на дороге и, совершенно не стесняясь, выжимает из Баттер Фабиан L16 все, на что это малышка способна.

Черная, обтекаемая, с ревущим двигателем, грозно рокочущим и тем самым приятно ласкающим слух. Чарли слегка откидывает голову на удобную спинку и переключает скорость. Сигнал светофора меняется с желтого на зеленый, и Чарли вырывается вперед. Одна из первых, ловко лавируя между медленными машинами. Ей даже кто-то сигналит – наверняка те дураки, кто боится, боится попробовать больше. Хотя, может, правильно боятся.

Люди, не обладающие такой потрясающей реакцией, как она. Но как же ее веселят самоуверенные мудаки, считающие, что только они – короли на дороге. Все эти парни, мужики, полагающие, что женщинам за рулем – не место. Ох, что же творится в их головах, когда они видят, что признанную классику баттермобиля ведет четырнадцатилетняя девочка. И пусть этой девочке уже шестнадцать, они-то этого не знают. И тогда в их мозгу словно резко включается какая-то кнопка, и они изо всех сил нажимают на педаль газа, надеясь обогнать “малолетнюю пигалицу” и показать ей мастер-класс. Чарли только смеется и легко отрывается от этих идиотов, заставляя их мужское эго полыхать немыслимым огнем.

Но на мудаков она почти не обращает внимания. Чарли отдается дороге, тщательно следя взглядом за всем, что можно рассматривать как препятствие. Улицы Магикса – ночные улицы, усыпанные светом фонарей и где-то погрязшие в темноте. Ее родные улицы, по которым она столько раз двигалась почти уставшая, идущая с очередного задания.

По ним она колесила, когда училась для получения водительских прав. И теперь она водит машину на совершенно легальных основаниях. Легко перестраивается из полосы в полосу, поворачивает там, где надо, останавливается на светофорах и ждет, когда можно рвануть снова. Машина слушается ее совершенно потрясающим образом, легко позволяет управлять собой – эта классика, на которую хочется смотреть, открыв рот. Одно из лучших творений мадам Аквелы. Чарли знает, что к проектированию всех моделей бабочка лично приложила свою руку. Она – гений автомобильной промышленности.

А пока... Ветер, свистящий в ушах. Прохладный воздух, врывающийся в салон. Рекламные вывески, пролетающие мимо одна за другой. Чарли в своей стихии. Чарли вольготно расположилась в шикарном кожаном кресле, а ее рука быстро освоилась и легла на рычаг, будто бы всю жизнь там и находилась.

Чарли ведет баттермобиль Синхэ в первый раз, но ей требуется совершенно немного времени, чтобы освоиться. Потому что она молодец. Реакция, данная ей от природы, и сосредоточенность позволяют вести эту умницу, почти расслабившись и в то же время не теряя контроль. Потому что мало ли что может случиться. Глаза Чарли выхватывают мельчайшие помехи.

– Тебе определенно стоит давать ее мне намного чаще, – замечает она, обращаясь к Синхэ. – Вернее, не так. Я сама буду брать ее намного чаще.

– Бери, – небрежно соглашается маг времени, – она тебя слушается.

– Я просто умею находить язык с хорошими вещами, – улыбается Чарли.

Сейчас ее тянет смеяться. Потому что в жизни все слишком хорошо. И на ее улицу наконец-то пришел праздник. Осталось совсем немного, скоро произойдет событие, которое навсегда перевернет жизнь волшебного измерения. И она будет наслаждаться просмотром в первых рядах.

Зеленый сигнал светофора моргает и сменяется на красный. Чарли слегка поджимает губы: не любит ожидания, но послушно останавливается и переключает скорость на нейтральную. Ждать придется почти полторы минуты. И тут Чарли чувствует, что нужно повернуть голову вправо.

Красный. Ярко-красный, блестящий, словно он только что из автомойки, баттермобиль новейшей модели. Тоже мощностью в три драконьих силы. Баттер Фаберли K03. Шестиместный Баттер Фаберли. С открытыми окнами, тоже с музыкой на всю. И водитель с длинными алыми волосами, смотрящий на Чарли немигающими рубиновыми глазами.

Чарли, как и Синхэ, улыбается с едва заметной усмешкой. Она прекрасно знает, кто перед ней. Блумикс собственной персоной, огненная трансформация, созданная Аватарой Дракона. А рядом с ним – фея животных, которая является его истинной парой.

Чарли знает, кто перед ней. Блумикс же не может считать ее. И не только ее, но и Синхэ. Перед кардиналом два слепых пятна, но злости не появляется на его лице. Наоборот, губы трогает чуть отстраненная улыбка. Понял. В нем зажигается вежливый интерес. Чарли чуть качает головой, давая понять, что если ему хочется узнать больше, придется потягаться. Синхэ чуть склоняет голову. Блумикс понимающе кивает, мол, совершеннейшим образом не претендует.

Но зато его глаза выражают другое. Приглашение. Предложение. От которого Чарли просто не может отказаться. Красный сигнал светофора тем временем отсчитывает свои последние секунды. Три, два...

Цифра один даже не успевает загореться, красный кружочек не успевает заморгать – две ноги одновременно утапливаются в педали газа, два баттермобиля срываются с места, два водителя выжимают из своих ласточек все силы, соревнуясь в спонтанной гонке.

Блумикс хорош как водитель. Способности, данные ему от природы, обусловенные тем, что он трансформация, помогают ему отлично лавировать среди машин. Он ведет баттермобиль так уверенно и так плавно, что кажется, не летит в нескольких сантиметрах от земли – скользит. Будто бы плывет по асфальтированным дорогам.