Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 81 страниц)

– Нет времени объяснять, – резко произносит она, подходя ко мне, – просто слушай и не делай никаких выводов.

Я опешиваю еще сильнее.

– Первое: твоя деваха сейчас разделена на две части. Это не раздвоение личности.

– Что?

– И не задавай глупых вопросов, – прерывает меня она. – Второе: ты мутишь с одной частью, которая является главной, вторая часть в основном находится в состоянии сна. Когда она активизируется, то первая ничего не чувствует и не помнит. В это время вторая активно трахается с Химерой и хочет заполучить Блум.

Я просто открываю рот, не успевая поражаться и принимать факты, задним умом понимая только то, что любовь всей моей жизни, похоже, тоже ходит на обе стороны.

– Сейчас активна вторая... Пусть будет личность, ладно, хотя это и не так. Еще летом она заключила магический контракт с демоном.

– Что?! – я чуть не подскакиваю на своей кровати. Я знаю, что такое магические контракты, я сам, Мификс...

– Что слышал! – отрезает Чарли. – Вторая личность хочет убить первую и потрахаться с Блум. Последнее она сейчас активно осуществляет в Легендариуме.

У меня голова идет кругом. Я пытаюсь вдуматься, но получается с трудом.

– Просто вбей в свою пустую бошку: твоя Муза нихрена не знает, что в ее голове живет кто-то еще и ведет подпольную деятельность за ее спиной. Она бы не стала трахать Блум, трахать Химеру, ей нужен только ты. Вторая – это не совсем Муза.

– А кто? – задаю я вполне логичный вопрос.

– Ее отрицательные эмоции: злость, ненависть, месть, которые откололись после чудесного сеанса психотерапии от Сиреникса. Тогда Муза и разделилась на две части. Первая вобрала в себя максимум, вторая – просто очень агрессивно настроена.

Тут до меня доходит. И я, черт возьми, холодею, потому что слышать подобное... Получается, что все это время в Музе жили две... Части, личности, без разницы, а мы не знали об этом. Никто не знал об этом. Я мог бы сейчас наехать на Чарли за то, что она, похоже, была в курсе и ничего не сказала, но не делаю этого. Просто сейчас не до этого.

У меня единствнное желание – вернуть мою Музу. О чем я и сообщаю ей.

– Вот для этого мы к тебе и запоролись. Ты идешь с нами в Легендариум. Без возражений, – да будто бы я хочу, – потому что сейчас Блум опоена дурманом, вторая часть твоей девахи вовсю ее трахает, а демон, связанный с ней контрактом... Очень кстати обретается рядом. Кстати, это тот самый монстр, который надурил вас в Легендариуме.

О, я отлично все помню. И от злости у меня инстинктивно сжимаются кулаки. Эта тварь пыталась убить меня, убить Музу. Я хочу, твою мать, только одного.

– Во, хороший настрой, – кивает Чарли. – Ну ладно, погнали, чувак, – и она резко хватает меня за руку, перемещаясь с невероятной скоростью.

И вот мы уже рядом с открытым порталом в Легендариум на Мелодии. Где Чарли и Синхэ легко откидывают уже знакомую мне тварь совместной конвергенцией: руки и голос, мощно на самом деле, и в один момент оказываются внутри.

И я врываюсь вслед за ними. Мои глаза наливаются яростью. Потому что, нахрен, я это так не оставлю.

Я уже обещал Музе, что вытяну ее из всей этой херни. Оказалось, что еще не все закончилось. А обещания я, черт возьми, всегда выполняю.

====== Глава 68. Оставленная умирать ======

– Нет, золотце, я хочу сказать, что твои друзья стали слишком своевольничать! – достаточно резко прерывает Мификс принцессу Солярии, которая пытается устроить с ним разборки. Потому что несколько минут назад она узнала просто потрясающую новость: оказывается, так горячо любимых всеми Винкс Трикс из Легендариума выпустил именно ее лучший друг.

– О чем ты? – Стелла с раздражением смотрит на него.

Она терпела многое, она действительно радовалась, что у друга в личной жизни произошли перемены и что у него теперь все хорошо с Баттерфликс, вот только...

Мификс стал после этого как будто еще невыносимее, чем раньше. Стелла с трудом себе в этом призналась, но она начала уставать от того, что он производил своим появлением слишком много шума, что чуть ли не с боевым кличем носился туда-сюда, в красках рассказывая фее солнца о том, где и в каких позах он переспал с бабочкой.

Непоседливый сирин тяготил фею солнца, которая вроде была такой же... А вроде и нет.

А последняя новость стала неприятным известием. Оказывается, они столько натерпелись из-за того, что сирину просто “приспичило”! Именно так он объяснил свое поведение. И теперь в сердце принцессы Солярии зрела обида, ей отчаянно хотелось донести до Мификса свои чувства, как она... Да, задета его поступком, но он, как обычно, кривляется и слушает ее вполуха.

Раньше фее это нравилось. А теперь выводит из себя.

– Какого черта ты вообще их выпустил?! Знаешь, по отношению ко мне это как-то не...

– Помолчи! – отмахивается сирин, и Стелла замолкает, неприятно покоребанная этим словом. – Нет, они что, думают, что если я не среагировал один раз, то теперь можно безнаказанно шастать туда-сюда? Не Легендариум, а проходной двор!

– Ты вообще слушаешь меня или нет?! – у Стеллы лопается всякое терпение.

Скачущий туда-сюда сирин не обращает на то, что фея быстро закипает, никакого внимания.

– Я молчал, когда они открывали по одному порталу. А теперь одновременно открыли почти два. Ну ладно, один додумались закрыть, а второй оставили так. И используют Легендариум так, будто это их территория. Мне это надоело!

Мификс подскакивает высоко в воздух, и Стелла вздрагивает от того, как же внезапно может меняться его настроение.

– Кто там и куда вошел? – требует она ответа, надеясь, что сирин соизволит послушать хотя бы этот вопрос.

– Один портал открыли твоя очень холодная подружка и ее дружок, а второй – наша милая азиаточка со своим демоном и утащила с собой Аватару, а за ними последовал мой самый любимый друг Ривви вместе с... Не вижу! – воет Мификс от злости, и Стелле становится не по себе. – Ну уж нет, – в его глазах появляется азарт. – Сегодня от короля Легендариума вы не укроетесь. Идем, золотце! – и прежде чем Стелла успевает сказать “да” или “нет”, Мификс легко подхватывает ее своими крыльями и переносит в Легендариум. Да так, что фея даже очухаться не успевает.

Вокруг нее сразу же возникает эта сумасшедшая и чуть ли не каждую секунду меняющаяся реальность, а Мификс решительно идет вперед, и Стелла на своих каблуках пытается поспеть за ним, не совсем понимая, по чему именно они движутся – по воздухе или земле, по плотным потокам магии или мрачной бездне.

В воздухе то и дело возникают страшнющие рожи. Такие, что у Стеллы волосы на голове встают чуть ли не дыбом, а сердце уходит в пятки. Рожи корчат ей языки и строят глазки, вытягивая губки бантиком. А потом появляются и сами их обладатели – бесы и призраки всех форм и размеров. Тощие, с хорошим брюшком, с рогами и копытами, со свинячьими рылами и лошадиными хвостами. Вся эта ватага бодро идет за ними, приветствуя Мификса и тут же растворяясь в воздухе.

Стелла хоть и не к тому привыкла, сейчас ей почему-то очень не по себе.

Потому что, кажется, в последние дни от Мификса стала исходить... Опасность? Что-то изменилось в нем после того, как он погрузился в бурный роман с Баттерфликс. Он стал более уверенным, смотрел на все как-то более внимательно, и в его голосе появились новые, чуть ядовитые интонации, которых Стелла там раньше не наблюдала.

И теперь она лишний раз побаивалась оставаться рядом с лучшим другом наедине. Друг ничего не замечал, а Стелла просто пыталась понять, что не так. Но у нее появилось очень стойкое ощущение, что таким милым простачком, каким он казался в самом начале, Мификс уже больше никогда не будет. Перемены пугали, потому что фея солнца пока не знала, как к ним относиться.

– Что ты собираешься делать с Текной, Музой, Блум и Ривеном? – кричит она в спину Мификса, с трудом догоняя его.

Вокруг постоянно звучит очень странная музыка, походящая то на скрежет, то на очень длинное, протяжное завывание, которое невыносимо режет по ушам – и это учитывая, что Стелла не такая чувствительная к этому делу, как Муза.

– Задам им жару, конечно. А так... Убью, может быть. Но скорее просто заставлю почувствовать, что значит гнев короля Легендариума! – радостно гикает Мификс.

Стеллу колотит от страха, потому что она понимает: он и правда может убить ее друзей. Он это сделает, и глазом не моргнув. Мификс всегда воспринимал эту реальность как некую игру. И они для него всего лишь... Стелла вздрагивает, понимая, в какую ловушку попалась: они для него всего лишь смертные игрушки, которые можно заменить другими.

– Хватит, хватит! – кричит она от страха, не понимая, что произносит. Мификс даже не обращает на нее ни малейшего внимания. И тут в Стелле вспыхивает злость. – Хватит уже кривляться! Ты к чему-нибудь можешь серьезно относиться?! Постоянно ведешь себя как олух, вечно твердишь о том, что этот мир – какой-то там мультик, фанфик... Хватит! Это жизнь, а не сериал! Хватит путаться в своем придуманном мире, – Мификс резко замирает и слушает ее, но по-прежнему не оборачиваясь. И фея расходится еще больше. – Ты... То ты выпускаешь Трикс, потому что тебе так приспичило, то теперь хочешь убить или Дракон знает что сделать с моими друзьями. Хватит! Ты можешь уже нормально себя вести? Без всех этих дурацких кривляний, тупости и ребячества? Мне это надоело! Почему-то я давно уже сняла с себя маску и предстала перед тобой настоящей, а ты... – вдруг она замолкает на полуслове, видя, как Мификс очень медленно оборачивается к ней. И по ее телу пробегает дрожь, когда глазницы его костяной маски вспыхивают недобрым блеском.

– Не люблю, когда лгут, – шепотом произносит он. Холодным, заставляющим подогнуть коленки и дрожать от страха шепотом.

Улюлюкающие бесы внезапно пропадают вокруг. И становится очень-очень холодно. И к ним подступает тьма. Стелла обхватывает себя руками, отступая на шаг назад.

– Говоришь, показываешь себя настоящую, принцесса Солярии? – шепот Мификса – самое ужасное оружие из всех, которых доводилось видеть Стелле. Спокойный, размеренный. Почти безэмоциональный. Почти, потому что в нем скользит ядовитая, жесткая насмешка без привычной теплоты, которой сопровождались его дурачества. – А можешь ли ты мне сказать, где ты настоящая? Где твоя настоящая личность? Думаешь, вот эта умная и сосредоточенная женщина, которой ты вдруг стала в один момент после того, как тебя излечил кардинал, и есть ты? Забавно... Не слишком ли резкое принятие настоящей личности? – он смеется, а Стелле почему-то совсем не смешно.

Она отступает еще на шаг назад, а противный и липкий туман, холодно кусая ее за голые ноги, клубится около ее ступней.

– Это я, – решительно заявляет она Мификсу, понимая, что ее слова – это чистой воды блеф. – Я просто была под влиянием Беливикса, я... – тут Стелла чувствует, что оправдывается, и дерзко смотрит на сирина. – Но я хотя бы настоящая! В отличие от тебя!

– Не люблю, когда лгут, – равнодушно повторяет Мификс и начинает снимать маску.

Этого Стелла вынести не может. Могильный холод, который всегда сопровождает совершение этого ритуала, пугает ее, кажется, что смерть лично приветствует фею, готовая сопроводить в свои сады. Вот только Стелле умирать совсем не хочется.

– Что ты делаешь? – скулит она, опуская взгляд. Не в силах смотреть на то, как он очень, очень медленно стаскивает с себя последнюю защиту от его взгляда. А еще – что Стелле не нравится больше всего, но чему она не может противиться – он начинает подавлять ее своей силой. Своей мощной аурой придавливает к земле. Когда-то она уже испытала на себе это, когда во дворе Алфеи почти сцепились Мификс и Баттерфликс, но здесь, на его территории, это воздействие ощущается намного сильнее.

Стелла не может стоять на ногах – она опускается на колени. И отводит взгляд, изо всех сил зажмуривая глаза.

Из Мификса вырывается ледяной, жалящий душу смешок.

Принцесса Солярии склонила голову перед королем Легендариума.

– Говоришь, что можешь выдержить меня настоящего? – шепчет Мификс. – Так почему же ты дрожишь, словно жалкая букашка, а не одна из сильнейших фей волшебного измерения? Почему же тогда склонила голову и боишься поднять на меня взгляд?

Стелле страшно. Она очень хорошо понимает: спасения нет. Хочет рвануться, но чувствует, что Легендариум не отпускает ее. Птичка попалась в клетку. Теперь ее сжимают мощные тиски целого измерения. И Стелла точно знает: молитва тут не поможет. И Дракон – тоже.

– Больше всего я не люблю, когда лгут. Говоришь, что ты показываешь себя настоящую... Лож-ж-жь, – Стелла зажмуривает глаза еще крепче. – Я столько времени провел рядом с тобой в надежде, что ты покажешь, откроешь... Я же чувствую. Ты такая же, как и все они. Лгунья.

Стелла не понимает, что он говорит. Стелла только надеется, что он снова станет таким, какой был, таким, как...

– Не ты ли совсем недавно умоляла меня о том, чтобы я явил тебе себя настоящего? А теперь дрожишь и просишь вернуть то, что было. Люди, – равнодушное замечание. – Если не сделаешь по доброй воле, я заставлю, – Стелла ойкает, потому что чувствует, как неведомые силы разжимает ей веки.

И она тут же резко опускает голову, потому что боится смотреть на него, боится заглядывать в глаза этому чудовищу, потому что не хочет принимать собственную смерть. Он устроил ей молчаливую схватку, которую Стелла, кажется, заведомо проиграла, потому что она почти в клубок перед ним сворачивается, дрожа от страха и почти скуля. А тьма все больше обступает их.

– Не можешь... Что ж. Бесполезная трата времени, – выносит вердикт Мификс. И затихает.

Стелла не верит этому, а затем, напуганная и встревоженная, поднимает глаза и видит, что темная фигура как-то странно вытянувшего сирина, походящего теперь на тень из черных перьев, удаляется от нее. Он повернулся к ней спиной, а значит, она может безбоязненно смотреть на него. Почти.

– Куда ты... – шепчет она, как вдруг слышит еще один смешок. Похожий на колечко дыма, он такой горьковатый, резкий, ледяной и абсолютно равнодушный.

– Мы в самом темном месте Легендариума. Здесь нет ни одного источника света. И здесь ты закончишь свои дни, – отзывается сирин. – Это место вытянет из тебя все силы, и ты умрешь.

– Что? – Стелла тянет руку вперед, но чувствует, что слабеет. А саму ее колотит от страха и внезапного осознания: сирин оставил ее умирать. Она и не заметила, как он привел ее в место, которое может ее погубить. – П... Помоги мне!

Но он уже не слышит. Он удаляется прочь, плывя молчаливо и величаво, как и подобает истинному королю. Стелла пытается встать на ноги и побежать за ним, но не может даже пошевелиться. Зато отчетливо ощущает, что из нее будто бы все силы вытягивают.

Слишком поздно она вспоминает слова старой пророчицы, которые были сказаны ей прошлым августом. Близкий друг станет причиной ее смерти... И вот стал.

Стелла тянет руку – но только в мыслях, потому что наяву уже не может этого сделать. Тьма обволакивает ее, словно заворачивая в мягкую перину, и тянет прочь, глубоко-глубоко в себя, в место, где нет никакого света.

В место, где солнечной фее просто не выжить.

– Текна, – этот спокойный, слишком спокойный голос заставляет фею технологий застыть и внимательно уставиться на Валтора, который очень задумчиво смотрит вперед. – Нам нужно уходить.

Текна кивает. Не задает вопросов. Не спрашивает, почему они должны свернуть на полпути, когда вроде как уже почувствовали след Хранителей Знаний и пошли на него.

Но она не успевает и шага сделать.

Потому что в одну секунду их окружают злые духи. Очень заинтересованно смотря на фею технологий и ее спутника.

– Демон в человеческом теле, – начинает первый, – как интересно.

– Валтор, – подхватывает другой, – а мы ждали встречи.

– Фея, видевшая Дикую Магию, – продолжает третий.

– На нашей территории, – заканчивает четвертый.

Текна пытается телепортироваться, но ничего не выходит. Валтор тоже пытается их перенести, но чувствует, что его магия будто блокируется. А вернее, ее держит в тесных тисках целое измерение.

– Легендариум не отпустит вас, – скалит зубы шестой.

– Наш король велел держать вас крепко, – улыбается седьмой.

Текна и Валтор крутят головами, вставая спина к спине. Много-много злорадно усмехающихся лиц. Самая страшная нежить, владеющая силами куда более могущественными, нежели она.

– Значит, будем выпутываться, – холодно усмехается Валтор, и голос его меняет тональность. И он принимает свое истинное обличие, а легкие крылышки Текны соприкасаются с его большими кожистыми. Голубые нити контракта вспыхивают, опутывая их тела.

– Мы помним тебя, Валтор. Ты украл у нас нечто ценное, – произносит восьмой.

– Зато я не помню вас. Какая жалость, – вырывается из Валтора животный рык, и Текна и дрожит, и радуется одновременно, что в союзниках у нее такое существо. Вернее, куда больше, чем в союзниках. – Но крал я у многих. И много.

– Хочешь равного себе по силе, Валтор? – ухмыляется девятый.

– Наш король припас подарочек специально для тебя, – счастливо объявляет десятый.

Духи заливаются злобным хохотом и исчезают один за другим, так резко, что Текна даже не успевает моргнуть. Зато чье-то громкое рычание за их спинами услышать успевает. И видит, что глаза Валтора расширяются. И может поклясться самой себе, что слышит, будто демон почти складывается.

– Что...

– Земляной дракон, – произносит Валтор, уставившись в возникший непонятно откуда туман, в котором видны очертания огромного монстра. – Те, что восемь веков назад водились на Пиросе. Если получится его одолеть, то нам просто сказочно повезет. Этим тварям силу дает сама земля.

– Не делай поспешных выводов, – предупреждает Чарли, пока мы мчимся в Легендариуме просто на нереальных скоростях, – и помни: это делает не она.

Но сказать проще, чем почувствовать.

Потому что когда я вижу два извивающихся тела, когда я вижу, что процессом руководит именно Муза и каким же взглядом она смотрит на Блум (будто это самое желанное, что есть на этом свете), мне почему-то хочется разразиться кучей саркастических замечаний и включить свой цинизм на полную.

Потому что есть разница между тем, когда твоя баба в пьяном виде признается, что она трахалась с Сирениксом, которому даже я бы дал, чтобы только забыть меня, и нисколько не впечатлилась, и тем, когда твоя же баба на твоих глазах имеет Аватару Дракона с неподражаемым фанатизмом в глазах, колоссальна.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не разможить кулак о что-нибудь твердое. Жаль, что ничего не находится. И тычок в спину от Чарли отрезвляет мои мозги.

– Я сказала, не делай выводов нахрен! – рычит она. – Это – не Муза.

– Ты же говорила, что это она, – рычу я в ответ, за что получаю предупреждающий взгляд от Синхэ, который заставляет меня сбавить обороты, хотя и совсем не хочется.

– Это ее часть, но явно не та, у которой присутствуют мозги. И Музе надо избавиться от этой части, – орет на меня на Чарли, и, кажется, мы совершенно забываем, зачем сюда приперлись, потому что грыземся, как, как... Да, собственно, как я и я.

А Муза по-прежнему трахает Блум, не обращая на нас никакого внимания.

– Что мне...

– Нужно выдернуть твою Музу из спячки, – коротко сообщает Чарли.

– Как? – только и могу спросить я, но в этот момент голосовой маг бесцеремонно толкает меня в сторону двух Винкс, которые совершенно не замечают никакого вокруг. Окей, я типа могу понять, что вштырило Музу, вернее, вторую Музу или какая она там по счету, но Блум...

– Это уже твоя задача. Не был бы там нам нужен, мы бы тебя не притащили. Давай, делай то, что должен влюбленный мудак вроде тебя. Сила любви, говорят, всегда помогает. А мы нахрен отгоним... Ну нихера ж себе встреча! – Чарли во все глаза уставляется на какого-то хрена, спешащего к нам на всех порах – черноволосого худощавого хрена с нечеловеческим взглядом. – Так вот кто...

– Так вот куда ты провалилась, – облизывается хрен, смотря своими голубыми глазами на Чарли так, будто прямо сейчас хочет ее съесть. Стоп, это...

– Тот демон, о котором ты говорила?

– Угу, – кивает Чарли и уставляется на хрена. – Ну привет... Как там тебя, Аларихаба? Со мной не получилось, так решил съесть душу моей матери?

Кажется, они надолго. Что ж, теперь мой выход. Пока Чарли и Синхэ разберутся с этим демоном, я сумею (возможно) достучаться до Музы.

Подбираясь к этим двоим ближе, я замечаю детали, на которые раньше не обращал внимания. Когда я отключаю чувства и включаю голову, то мне становится куда проще играть роль шпиона, которая мне отводилась в нашем квартете на первых курсах в Красном Фонтане.

Я вижу, что Блум невменяема. Она не осознает, что делает. Будто чем-то накачена. Ее волю знатно подавили, ее стоны скорее инстинктивны, она ничего не делает. Муза же словно с резиновой игрушкой развлекается.

Ее глаза. Они бешены. Наполнены злобой и вместе с тем таким желанием, что меня почти отшатывает. Так не смотрят на тех, кого любят. Так смотрят на тех, на кого... Молятся, кому поклоняются? Вот только вторая Муза выбрала очень интересный способ выражения своих чувств.

Она действительно не замечает вокруг себя.

И где-то там – я вздрагиваю – где-то там внутри этого тела сейчас находится та, с которой я столько раз трахался, с которой столько раз ржал до упаду и пережил самые дерьмовые моменты своей жизни... Она там, Муза там. И все это время мы не знали, что в ней жила... Еще одна часть. У которой, похоже, были свои планы и цели в жизни.

Она явно пробуждалась в определенные моменты, пока Муза – моя Муза – спала крепким сном и совершенно не знала, что происходит. А только ли ночью это было? Сколько раз во время наших разговоров всего на несколько секунд она могла... А сколько раз, думая, что трахаюсь с Музой, я мог наслаждаться совершенно другим созданием?

Меня прошибает холодный пот.

Твою мать, сейчас я чувствую себя Скаем, который пытался воззвать к Блум во время борьбы с Даркаром, миновав ее темную ипостась. Тогда мы все думали, что он необыкновенный придурок.

Вот только, оказавшись на его месте, я понимаю, почему он не побоялся и сделал так. Потому что, нахрен, если бы что-то такое с Музой, я бы... Я бы поступил так же.

И сейчас именно такой момент.

Я веду себя просто как великолепнейший идиот, но почему-то подсознательно чувствую, что это – самый лучший способ. Иногда лучше не усложнять, а делать все просто, настолько просто, что самому же потом захочется себя треснуть по лбу.

Поэтому я набираю в легкие воздуха, зову Музу по имени и на весь Легендариум сообщаю, насколько я сильно ее люблю и как она мне нужна, пока Чарли и Синхэ отвлекают Аларихабу.

Где-то глубоко внутри себя она всегда знала, что что-то пойдет не по плану. Что что-то обязательно нарушит всю ту идеальную стратегию, которую они с Аларихабой так тщательно разработали.

Она знала, что за ней придут. Что не дадут закончить, насладиться до самого конца, брать Блум столько, сколько ей хочется.

Поэтому Муза даже никаких признаков не подала, когда услышала, как они приближаются. Разумеется, он пришел. Он всегда приходил, всеми правдами и неправдами, он всегда приходил, и сейчас ей как никогда сильнее хотелось убить его.

Потому что перед ним она была бессильна – перед единственным мужчиной в мире, потому что первая питала к нему огромнейшую слабость. Да и что скрывать, она сама тоже какой-то частью тяготела к нему.

И пока он шел, пока на ее зов примчался Аларихаба, пока те двое пытались его задержать, Муза брала последнее, что ей оставалось. Зная, что ее осталось всего ничего, она шептала на ухо Блум последние жаркие слова, в последний раз входила в нее, в последний раз обнимала такое беспомощное и податливое в ее руках тело.

А потом он начал звать ее по имени, и Музы защемило сердце... От боли.

Потому что никто и никогда в этом мире не звал ее не так. Даже в одно имя он вложил больше чувств, чем она – во все взгляды и прикосновения к Блум.

Вторая любила безнадежно. Сразу троих за самые разные качества. Но никто не любил ее. Химеру интересовали деньги, которая она несла с собой, Блум была в ее доступе только в таком состоянии, а этот Ривен...

Он просто зовет не ее, и у Музы почему-то внутри вспыхивает обида – горькая, смертельная обида, всего лишь на миг выдавая ее истинные чувства – как и всякой женщине, ей хотелось, чтобы ее любили. Ей хотелось быть нужной. Хотя бы кому-то из них троих. Но все они видели не ее.

А он – особенно.

А потому в следующий миг ее обуревает злость – самая настоящая, потому что даже его любовь достается ей – никчемной, слабой, не имеющей ни на что право. И ведь она слышит, она идет на зов, она пробуждается.

Но Муза не готова сдаваться.

Пришла пора. Теперь она будет остаивать свое право на существование. И навсегда уничтожит первую.

Я пробуждаюсь будто бы от очень крепкого сна. Несколько секунд мне требуется на то, чтобы понять, что происходит, где я, почему я слышу голос Рива, почему у меня такое чувство, будто я в Легендариуме, почему я, черт возьми, голая, и...

Это самое “и” мне не дают увидеть. Потому что кто-то бесцеремонно будто пытается вытолкнуть меня из... Из собственного тела?

Я не понимаю. Мне это абсолютно не нравится, и я иду на неизвестного противника, а в моих глазах снова возникает темнота. Мы так и боремся несколько минут, воюя за контроль и право обладать телом, но так ничего и не решаем.

Все мелькает перед глазами, я вижу Рива, который смотрит на меня с каким-то страхом, я пытаюсь протянуть ему руку, я пытаюсь сказать, что тоже его люблю, но кто-то как будто не дает этого сделать.

“Молчи, молчи, молчи!” – говорит голос в моей голове, мой голос, но я точно знаю, что это не подсознание пытается дать мне подсказку.

А потом меня грубо пихают куда-то... Черт подери, я не понимаю куда, но кажется, это очень похоже на ментальную схватку. Кажется, я нахожусь в собственной голове, где стою в полный рост, а напротив меня, полная злобы и трясущаяся от ярости, замирает моя идеальная копия.

Я просто в удивлении таращусь на нее, пока с ней происходят удивительные метаморфозы: она перестает клокотать, превращаясь почти в идеальный самоконтроль. Ее выдают только глаза – смотрящие на меня с презрением и ненавистью.

– Ты...

– Самозванка, – очень четко говорит она, сверля меня таким взглядом, что я даже теряюсь на миг, – ты – самозванка. Тебе здесь не место.

– Кто ты? – я делаю шаг навстречу, но тут же получаю крепкой атакой в живот и сгибаюсь пополам от боли. Оказывается, в голове собственное “я” может обстрелять тебя.

– Я не твое “я”, – взвизгивает моя идеальная копия. – Ты права находиться не имеешь в этом теле!

Кто она? Я не понимаю. Меня прошибает страх, но вместе с тем возрастает злость. Мое же воплощение пытается сказать мне, что я не я?

– Именно. Ты не существуешь. Ты – ошибка, которую нужно убрать! – чеканит она. – Ты – обломок, который не должен был занимать главное место.

Я вздрагиваю. Обломки, Сиреникс...

– Именно, дорогая, – кивает она. – Тогда, в тот момент, когда змей выпотрошил нас как последнюю шлюху. Когда он унизил нас, раздавил морально и разбил на мелкие осколки... Именно тогда я наконец-то пробудилась. Вот только по ошибке оказалась в заточении. А ты заняла главенствующую роль, которая не принадлежала тебе по праву, – мои глаза расширяются, когда я осознаю, что она сказала, и отступаю назад, зажимая рот рукой. Неужели...

– Именно, – подтверждает она. – Помнишь, ты все время думала, что вот-вот исчезнешь?

Конечно, я помню. Помню эти ужасные первые дни, когда я дрожала буквально от всего, когда хотелось кричать и плакать, потому что мне казалось, что я вот-вот упаду и меня утянет в бездну, когда меня пугала дикая неправильность происходящего, когда мне казалось, что меня не должно существовать, что меня не существует очень долго или я не существовала вообще. Неужели...

– Да, – кивает она, – это я настоящая Муза. И ты должна отдать мне то, что принадлежит мне по праву.

В моих глазах стоит страх. А в ее – уверенность. Она абсолютно знает, что делает. Такое чувство, что она репетировала каждое слово и репетировала не раз. А я же... Я же нахожусь в смятенных чувствах.

Я всегда чувствовала, что что-то не так. Что, твою мать, был подвох. В последнее время мне начало казаться, что никакого подвоха нет и это были просто мои надуманные проблемы. Однако ответ на мой вопрос все же пришел ко мне.

Получается, что все было... Зря. Риву не нужно было тратить целый год, чтобы вытащить меня. Потому что я, вернее, не я уже вытащила себя сама. Она прекрасно справилась со всем и сама. Потому что я, вернее, не я всегда знала, что была сильной. И эту силу я вижу перед собой. Я же... Я же только пыталась.

– Муза, нахрен!

Мы обе вздрагиваем от этого голоса, и я не верю, что слышу его. Каким-то образом Риву удалось пробраться сюда. Вернее, тут даже удивляться нечего, ведь я даже не вижу его лица, просто слышу его голос. Интересно, что там со мной снаружи? Я без сознания?

– Я не знаю, что она там тебе болтает... Ты – это ты. Даже не смей, нахрен, сомневаться.

Мы обе знаем, что он обращается именно ко мне. Но откуда... А мне почему-то смеяться хочется и улыбать так: глупо-глупо, потому что у нас такое часто было, как будто мы мысли друг друга читали.

И он читает мои мысли. Не ее. Мы обе понимаем это. Я вижу, как уверенность немного сползает с ее лица.

– Я вижу тебя. Ты сказала, что сможешь.

Я дрожу всем телом. Потому что помню последнюю фразу. Он сказал мне ее, когда мы танцевали на Весах. Когда мне показалось, что я не смогу и у меня не хватит сил. Только в прошлый раз он сделал акцент на слове “сказала”. А теперь на “ты”.

“Ты сказала”.

Я... Вот именно. Я. Я сказала.

Я танцевала на тех Весах.

– А я вытаскивала нас обеих из Легендариума, когда не получилось уничтожить тебя! – вопит моя идеальная копия, в ее глазах я вижу страх.

Это я поддерживала его в прошлом.

– А я пришла к Баттерфликс, заплатив нехилое бабло за то, чтобы его из этого прошлого вытащили!

Мои глаза расширяются. А губы решительно сжимаются.

– За это я могу сказать тебе только спасибо, – отчеканиваю я, смотря на нее во все глаза. – Но это меня он вытаскивал. Это я заняла главное место. Не ты.

Она задыхается, смотря на меня несколько секунд. А потом выплевывает:

– Мразь! – и бросается в атаку.

Драться своей же магией против себя – гиблое дело. Хуже всего, что она, как и я, знает мои – наши? – сильные и слабые места. И мы обе лупим по ним нещадно. Мы обе столько раз используем одни и те же заклинания одновременно. Ведем слишком предсказуемый бой, применяя повороты, которые известны только нам.

Я убеждаюсь только в одном: она – точно не другая я. Часть меня, злая, желающая уничтожить меня, но только часть.