Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 81 страниц)

Но и Чарли – не промах. Блумикс – сама расслабленность и отрешенность. Чарли – контроль и наметанный глаз. Оба – достойные противники друг другу. Все остальные участники дороги перестают для них существовать. Остальные машины – лишь надоедливые мухи, мешающие противостоянию действительно стоящих.

Оба баттермобиля перестраиваются из ряда в ряд. Обгоняют друг друга. Танцуют, чуть ли не кружась, на раскланиваясь один перед другим. Иногда, когда они оказываются совсем рядом, Чарли смотрит на Блумикса, и он отвечает ей легкой улыбкой. Это зажигает в ее душе новый азарт.

Они не уступают. Они несутся квартал за кварталом. От одного светофора до другого. И оба наслаждаются гонкой, у обоих блуждает внутри расслабленное такое веселье. Скорость пьянит, а целью становится вырваться вперед хотя бы на несколько сантиметров.

Но к победе никто так и не приходит. Поединок классики против новинок заканчивается ничьей. Они завершают гонку на очередном светофоре, когда Чарли предстоит свернуть влево, а Блумиксу – понестись дальше вперед. Они переглядываются, в последний раз. “Хорошая была гонка”. Так говорит глазами Чарли. “Совершенно согласен с тобой”. Это сообщает ей Блумикс. “Встретимся еще?” “Возможно”. “Удачи на дорогах”. “И тебе”.

И когда красный свет переключается на зеленый, оба жмут на газ и, закончив прощание, резко пускаются в разные стороны – летят каждый навстречу своим делам. Магикс – большой город, где абсолютно каждому найдется место.

– Он так и не понял, кто мы, – замечает тем временем Синхэ.

– И это хорошо, – слегка улыбается Чарли, – а они были там все.

– Да, теперь их шестеро, – соглашается маг времени.

Шестеро. Теперь фея драгоценных камней тоже в их компании. Чарли не особенно следила за жизнью этих шестерых, потому что они были ей без надобности. Но поскольку так или иначе они по-своему были связаны с теми, кто действительно был для нее важен, она просто имела представление о том, что происходит в их жизни.

Она знает наверняка, что светловолосая фея музыки и ее парень, который на самом деле является древним злом, точно подгоняли, подначивали кардинала, просили его прибавить скорость, чтобы он показал этому черному баттермобилю. И Блумикс, отстраненно улыбаясь, мягко вдавливал в педаль газа, но Чарли ни за что не собиралась сдаваться. Достойный противник достойному противнику. Их гонка была спонтанной, но от этого не менее притягательной.

А светловолосую фею жаль. Чарли не знает, как будет в этом времени, а в ее настоящем, том, которое уже никогда не настанет, она умерла где-то в возрасте тридцати лет от серьезной магической болезни, а ее парень, не сумев оправиться от пережитого горя, скрылся в неизвестном направлении. Сейчас они такие молодые, счастливые, не знают о том, что ждет их дальше. Иногда Чарли даже немного сочувствует людям. Она смутно знает эту историю, только со слов папы – потому что светловолосая была ему не таким уж чужим человеком. Он горевал.

– Сейчас они веселятся, даже не зная, что совсем скоро произойдет то, что навсегда изменит жизнь волшебного измерения, – замечает Чарли. – Но их это и не коснется. Там нет места для них.

– Как и для нас, – отвечает Синхэ, задумчиво смотря вперед. – Мы будем вмешиваться?

– Отсидимся в стороне. Но у меня есть нехорошее чувство... – голосовой маг слегка закусывает губу. – Разрушение Магикса, злой дух, выпущенный Калшарой... Все прошло почти так, как должно было пройти. Но в обоих случаях возникли непредвиденные обстоятельства, и мне пришлось вмешаться, чтобы их остановить.

– Думаешь, здесь тоже придется идти на крайние меры?

– Все может быть. Но я очень надеюсь, что нам не придется вмешиваться. В этом событии нам просто не предусмотрено место. И едва ли оно будет предусмотрено.

– Не должно. Но расслабляться нам пока рано. Вздохнем спокойно только после того, как событие произойдет, – произносит Синхэ.

– И в этом ты чертовски прав, – соглашается с ним голосовой маг.

И с этими словами прибавляет громкость, потому что звучит одна из ее любимых песен, и изо всех сил нажимает газ, растворяясь в тишине уже не центральных улиц Магикса. Они будут кататься едва ли не целую ночь – пока хватит топлива в баке и пока их не покинут силы. А они не покинут, потому что отсыпаться Чарли предстоит только послезавтра.

====== Глава 67. Достичь желаемого ======

В мае вторая начинает сходить с ума, кажется, еще больше. Хотя Аларихаба и не уверен, что она когда-то в нем находилась. Но он ничего не комментирует – он демон, с которым фея заключила магический контракт. И после ее смерти ее душа будет принадлежать ему, а все остальное неважно.

Причуды каждого хозяина – это не забота демона, это то, на что он закрывает глаза.

А Муза окончательно опускает руки. Химера, ее великолепная Химера, ее страсть, ярость и шлюшка похотливая, она становится недоступнее с каждым днем. Музе и хотелось верить, что она что-то значит для нее. Значит что-то для этой бессовестной дряни, у которой в глазах разве что денежные купюры не нарисованы. Хотелось верить.

Но по-весеннему солнечный май заморосил в ее душе хорошим осенним дождем.

В конце мая Муза однажды просто со злостью бросает трубку телефона об стену. Со всего размаху, так, что экран на мелкие кусочки трескается. Аларихаба, конечно, потом все починил, но для Музы это стало отправной точкой. Она так и не позвонила Химере. Она не договорилась о ставшей уже такой привычной встрече. Вместо этого Муза ждала.

Ждала и надеялась, что Химера позвонит, хотя и знала, что это не в правилах этой шлюхи. Но вдруг, быть может... Она отступится от них, позвонит... Дракон, пожалуйста.

Химера не звонила. А Музе с каждым днем все больше казалось, что свет гаснет все сильнее. Она впала в уныние и апатию – неслыханные для самой себя состояния, те самые, за которые она так ругала первую. А та лишь набирала сил с каждым днем. И в конце концов вторая начала опасаться, что с первой ей... Просто однажды будет не потягаться.

Это придало сил. Это заставило ненависть, которой она жила, которая питала ее, вспыхнуть заново, и по губам Музы расползлась злорадная улыбка. “Что ж, если ты, мразь, не хочешь звонить, то и я не буду. Я тебе нахрен не сдалась, так ты мне тоже. Я тебе покажу гордость”. Вот только гордость почему-то точила изнутри могильным червем.

Музе постоянно кажется, что чего-то не хватает. Чего-то такого, с помощью чего бы она смогла стать цельной, потому что ощущение собственной неполноценности... Оно никогда не покидало ее, а с каждым новым месяцем только усиливалось. Муза искала это что-то в Химере, Ривене, Блум... И не могла найти.

В один прекрасный день она усталым взглядом посмотрела на Аларихабу, который, как обычно, сидел подле нее и молча ждал приказаний.

– Ты... Нужен... Мне... – будто бы иссохшими губами произносит она. Аларихаба застывает каменной статуей и не сводит с нее глаз. – Я искала... В них всех... И нигде. Ничего. Но ты... Ты всегда рядом, когда они... Хим, она... Я хочу забыться, пожалуйста, мне так одиноко, пожалуйста...

И тут в голове где-то на задворках сознания вспыхивает неясный образ – недосягаемая фея с рыжими, словно огонь, волосами и небесно-голубыми глазами, и Муза вдруг выгибает голову и протяжно воет от боли, злости. Как же тяжело желать кого-то и не иметь ни малейшей возможности им обладать!

– Пойло готово?! – сверлит она яростным взглядом Аларихабу.

Дурман. Самый сильный, самый крепкий дурман, состоящий не из одного десятка ингредиентов, которые сложно достать. Многие из них признаны опасными, и только зельевары определенной категории имеют право готовить это зелье. На то, чтобы его сварить, требуются месяцы. Для демона же – в самом деле – нет ничего невозможного. О чем он когда-то и сообщил Музе.

– Оставалось всего несколько дней, а потом... Потом финальная стадия, – улыбается Аларихаба.

– И Легендариум? – тут же вскидывается фея.

– И Легендариум, – соглашается демон.

Лучше всего подобное пойло может подействовать в измерении, где все значительно отклоняется от понятия “нормальность”. Где магия гуляет сама по себе, где законы настолько чудны, что даже Бескрайний кажется более продуман и совершенен, чем Легендариум. Именно там эффект дурмана можно усилить, а личность – расщепить так, что от нее едва ли что-то останется. Легендариум знает тысячи способов, как можно убить. Они оба это знают.

А еще магия чужого мира не позволит истинной сущности Аватары сбросить эффект зелья. Кто знает, на что Блум может быть способна.

– Оно будет готово, – сверлит Муза тяжелым взглядом Аларихабу.

– Будет, – такого странного контрактера он еще никогда не встречал. Впрочем... Какая мать, такая и дочь. И хотя душу или что-то там было у ее дочери, ему хотелось поглотить сильнее, сейчас Аларихаба готов был довольствоваться и тем, что у него имелось. Тем более такими темпами Муза долго не протянет и, окончательно свихнувшись на теме своих переживаний, вероятнее всего просто покончит с собой. Аларихаба порой отлично читал людей, и если ему удавалось связываться магическим контрактом с будущими суицидниками... Это был просто подарок судьбы.

Вторая подгадывает момент идеально. Это случается двадцать второго мая в пятницу, тогда первая засыпает на довольно приличный срок, и Муза получает в свое законное распоряжение принадлежащее ей по праву тело.

А еще никого из Винкс не оказывается поблизости, в своей комнате только Блум – сладостная, недосягаемая, маяк, на который плывет в сильный шторм потерявший надежду корабль.

У второй, когда она собирается постучаться к Блум в комнату, начинают трястись колени. Она смеется глухим смехом, но все же стучит, заходит и обнаруживает фею огня Дракона, сидящую за столом и читающую какую-то книгу. И сдерживает огромное желание наброситься на нее с поцелуями здесь же. Блум поднимает голову.

– Муза? – расплывается в улыбке она.

Сердце у второй сладостно замирает. Улыбка, предназначенная ей. Ради этого стоит жить.

– Блум, ты занята? – она несколько секунд молчит, потому что не может сдержать нарастающее волнение.

– Нет, а что ты хотела?

– Хотела... На самом деле хотела угостить тебя новым чаем, который купила на Мелодии. Так здорово иногда выбраться на родную планету, – Муза широко улыбается. Естественно. Так, чтобы не вызвать никаких потрясений.

– Хорошо, – бодро соглашается фея огня Дракона, – тогда я возьму чашки?

– Да, конечно, а я... – Муза достает из-за спины термос с тем самым зельем, которое только вчера закончил готовить Аларихаба.

И завороженно смотрит, как Блум достает чашки, любуется изгибами ее шеи, любуется движениями рук – чуть-чуть торопливыми, потому что фея радуется. И Муза улыбается. Уверенно разливает крепчайший дурман по чашкам и ждет, пока фея огня Дракона пригубит из своей. Сама же отшучивается, что чай пока еще не остыл. А Блум, ей-то ничего, она и горячий пьет.

Это и сыграло с ней злую шутку.

Потому что чашка внезапно выпадает из рук феи огня Дракона, взгляд становится потерянным, а тело как-то внезапно слабеет. Муза тут же подхватывает Блум, заключая ее в свои крепкие объятия, не веря, дурея от внезапно нахлынувшей радости, и мгновенно телепортируется на Мелодию.

А там... Уже открытый портал в Легендариум, стерегущий его Аларихаба, который уничтожает всякую нечисть, готовую оттуда вырваться, первый шаг в новый мир и Блум, дрожащая в ее объятиях.

– Знаешь, – замечает Валтор, пока Текна сидит у него на кровати и ради разнообразия не на нем, – я считаю, что наш магический контракт как-то обесценивается тем, что я все-таки не съем твою душу.

– Я могла бы сейчас в духе влюбленных в тебя дев сказать, что моя душа и так принадлежит тебе, но, кажется, с гастрономической точки зрения мои слова – пустой звук, – отвечает ему Текна, задумчиво сверля взглядом компьютер. – Знаешь, прошло уже столько месяцев, а мы так и не продвинулись.

– А что по этому поводу говорят остальные? – заинтересованно смотрит на нее Валтор, тоже лениво изучая какую-то книгу.

– Ничего, – пожимает плечами фея технологий.

И это правда. Кажется, они все дружно решили забыть о том, что почти одновременно на спинах двенадцати человек и одного демона вспыхнули таинственные клейма, природу которых никто и ничего не может объяснить. Они как будто поставили крест на этой теме, не возвращаясь к ней и не поднимая. Будто решили играть в игру “сделай вид, что проблемы нет, и все будет хорошо”.

Текну это не устраивает категорически. Поэтому она с остервенением берется за любую литературу, штудирует гору книг, изучает все библиотеки, все архивы... И ничего.

Да, конечно, клейма не причиняют им вреда. Но и никуда не исчезают, проявляясь на чистых спинах в некоторые моменты. Текне это не нравится, она заточена на решение проблемы. И Валтор, хочет он того или нет, помогает ей.

Из-за того, что решение проблемы не находится в волшебном измерении, голову феи технологий уже давно не покидает одна идея. И сегодня она наконец-то решает поделиться ею с Валтором.

– Слушай, я считаю, что если в этом мире мы ничего найти не можем, то стоит поискать в других.

– Надеюсь, не в Бескрайнем? – Валтор даже опешивает от такого делового подхода. Текна с интересом смотрит на него: похоже, от Сиреникса демону в свое время досталось немало.

– Нет, в Легендариуме. Там ты еще не был. По рассказам других Винкс и по обстоятельствам, при которых Рокси получила свой Энчантикс, я смогла установить, что есть еще как минимум семь порталов в это измерение помимо той книги, которую заперла на ключ в прошлом году Селина. Каждый портал – это место, где вышла из Легендариума одна из семерых Фей-Прародительниц. Местоположение трех порталов нам известно: Мелодия, Солярия и Земля. Как я понимаю, для активации достаточно иметь трансформацию Мификс, в ней уже заложена некая программа. Только мне гораздо сложнее, чем другим Винкс, впасть в транс, – с этими словами Текна многозначительно смотрит на Валтора.

И тот понимающе кивает.

– Я смогу ввести тебя в это состояние, для демона нет ничего проще, – улыбается Валтор, и на секунду его глаза становится красного цвета, потому что он чувствует собственную силу, разливающуюся в нем. – Интересную компанию ты выбираешь для похода в другой мир.

– Если ты не заметил, то я выбираю твою компанию уже несколько месяцев как, – откликается Текна. – Мы сможем спросить у Хранителей Знаний. Я думаю, что, учитывая наши прошлые, гм... Заслуги, мое слово должно иметь вес.

Валтор задумывается. Попасть в новый мир – откровенно заманчивая идея, еще интереснее кажется мысль о том, чтобы прихватить что-нибудь, узнать что-то новое... Может быть, это будет возможно, если Текна не заметит, под шумок что-нибудь стащить.

– Мне кажется, что для большей безопасности лучше будет использовать портал на Солярии. Меньше суматохи и суеты.

Демон согласно кивает. В тот же момент фея технологий встает с насиженного места и решительно смотрит на Валтора, как бы спрашивая: ну ты как, со мной? Демон согласно кивает.

И с помощью своей магии легко переносит их обоих на родную планету Стеллы. Конечно, Текна не знает здесь месторасположение портала, но по рассказам феи солнца и настройке чувствительности собственной магии на древние энергии (и огромной помощи Валтора, конечно) они достаточно быстро находят то самое место, где в Стеллу чуть ли насильно не вошло мертвое превращение.

Около огромной плиты Текна замирает, и Валтор начинает колдовать, используя явно запрещенную магию, потому что фее технологий заметно не по себе, но она чувствует, как сознание погружается в какую-то дремоту, уплывая в самые глубины разума, хранившего не один секрет. В полусне Текне удается достать нужные слова и начать танцевать, пока Валтор с интересом наблюдает за тем, на что способна магия демонов.

Когда плита начинает вращаться вокруг себя с огромной скоростью, демон даже немного вздрагивает, а затем его губы изгибаются в заинтересованной улыбке, когда перед ними возникает кусочек чужой реальности.

Вслед за Текной, зачарованно движущейся к порталу, он шагает в портал и осторожно берет ее за руку. Это прикосновение действует словно электрический разряд, и Текна сразу же приходит в себя, выныривая из транса, в который демон ввел ее.

– Думаешь, нам стоит закрыть? – она внимательно смотрит на Валтора.

– Думаю, стоит, – утвердительно кивает демон и снова погружает Текну в транс, чтобы она смогла закрыть его с обратной стороны. Когда все готова, фея технологий, вздохнув, глядит на Валтора, который снова берет ее за руку, чуть пожимая ее, как будто говоря: я здесь, с тобой, бояться нечего.

Действительно, с бывшим врагом, от имени которого тряслось когда-то все волшебное измерение...

– Между прочим, рано или поздно нам придется рассказать Блум о том, кто ты есть на самом деле, – расслабленно замечает Текна, пока Валтор заметно напрягается и нервно сглатывает.

– Может, не стоит? – уточняет он.

– Подумаем, – успокаивает Текна, всего лишь говоря таким образом, что они еще вернутся к этому разговору. Валтора это не то чтобы убеждает, но он решает отложить эту тему до лучших времен, а пока они вместе двигаются вперед, совсем не зная о том, что где-то прямо сейчас в Легендариуме вторая Муза сжимает в своих объятиях Блум.

– Твою мать, – вскакивает Чарли с подоконника, пока Синхэ за письменным столом просматривает какие-то отчеты. – Я так не могу!

Он медленно отрывается от бумаг и внимательно вглядывается в лицо голосового мага, на котором написано необычайное волнение. Нехарактерно для нее.

– Событие произойдет сегодня. Мы отправимся и будем зрителями. Мы вроде решили так, – многозначительно произносит он.

– Сказать, что чует моя жопа? – мрачно выдает Чарли, пока Синхэ молчаливо ожидает ее ответа. – Нихера мы не будем зрителями.

– Снова примем самое активное участие?

– Честно, понятия не имею, – пожимает она плечами, – но мне кажется... Слушай, – вдруг мрачнеет Чарли, – надо проверить в Алфее, понимаешь?

Синхэ кивает. И буквально через минуту меланхолично, слегка нахмуриваясь, наблюдает осколки чашки, сиротливо лежащей на полу, и чуть ли не рвущую волосы на голове Чарли, нервно расхаживающую по комнате.

– Она уже утащила ее туда! – голосовой маг уже не скрывает волнение в своем голосе. – Твою мать, твою... Мне кажется, он нихера не сообразит! – вдруг оборачивается она к Синхэ. – Придется нам... Но я так этого не хочу!

– Иногда вселенная имеет поразительное свойство решать за нас, – философски произносит Синхэ, еще раз медленно обводя взглядом комнату феи огня Дракона и феи природы. – Но, похоже, в этот раз крылья бабочки принесли глобальные перемены.

Чарли на секунду замирает на месте. Он видит, что ее заметно трясет. Подходит и молча обнимает, ожидая, пока та немного успокоится.

– Если что-то пойдет не так, если что-то пойдет не по тому сценарию, какой должен быть... – бормочет Чарли.

– Пойдет так, как должно пойти. Мы не допустим другого исхода, – произносит Синхэ.

И его “мы” успокаивает ее лучше всяких других средств. Потому что Чарли уже чертовски устала быть одна. А когда рядом с ней Синхэ, они могут придумать замечательный план.

Она баюкает ее в своих руках.

– Т-ш-ш, – произносит полным нежности голосом, когда Блум кричит. Когда пытается вырваться, сама не понимая, куда бежит. Муза качает головой: глупая, глупая моя девочка, ну куда ты рвешься. – Вот мы с тобой, вот Легендариум, и больше нам никого не надо.

Но нет, она вырывается. Она почти плачет. Музе это не нравится, она лишь сильнее баюкает Блум в своих объятиях, не в силах оторваться от нее.

“Моя, – поет все внутри нее, – моя, моя, моя!”

К черту Химеру, к черту Ривена, у нее есть Блум. Наконец-то, после стольких месяцев томительного ожидания, после всех этих хождений по самой грани... Блум наконец-то ее. Только ее. Опоенная дурманом, с трудом соображающая, где находится... Для нее все, что произойдет сейчас, останется в тумане, но Музе достаточно и этого. Она пьяна силой, близостью той, чьи рыжие волосы были маяком в темноте.

Она шла на ее свет словно усталый узник, словно беглый каторжник брел в первый попавшийся дом, чтобы найти там кров и ночлег.

Блум ничего не осознает. Не понимает. Для нее происходящее – будто беспамятство, будто в тяжелой лихорадке валяться недели две. Она то вырывается и кричит, и тогда Муза успокаивает ее, пробегаясь по ее губам и еще крепче удерживая в своих объятиях, то подается вперед, как будто ожидая чего-то.

В эти моменты Муза буквально сходит с ума от маниакального желания прикоснуться к ней, но уже по-другому, покрыть жаркими поцелуями все ее тело, двигаться в ней, вставив пальцы, чтобы слышать, как Блум кричит, как извивается.

И гореть, гореть в ее огне, на свет которого она и пришла. Дракон – вот то общее, что связывает их, что таким пожаром бьется в груди.

Они сидят на голой земле, которая кажется сейчас Музе мягче перины, потому что Легендариум – чертово измерение с его невозможной физикой и несуществующими законами. Но сейчас она готова петь им дифирамбы. Блум почти не вырывается – почти затихает. А Муза продолжает баюкать ее, сходя с ума.

Блум. Кукла, безвольная кукла, почти тряпичная игрушка, тело, с которым Муза может делать все, что хочет. Она сходит с ума от одного лишь обладания. Она желала этого и наконец-то получила. Дорвалась до запретного плода.

Сейчас ей все равно на личность, на душу Аватары. На то, что она может подумать, если каким-то чудом узнает, вспомнит, осознает, что здесь было. Муза опоила ее зельем, так заботливо изготовленным Аларихабой, ввергнув Блум в самое примитивное состояние, которое только может быть. Демон говорил, что это близко к одному заклинанию запрещенной магии, с помощью которого можно добиться подчинения путем воззвания к низшей сути человека, к его животному, звериному, прогибающемуся “я”.

И Музу буквально колотит от того, что она... Что ее девочка, ее Блум, она... С ней сейчас, она... Такая... Мягкая. Податливая.

– Моя, – одни девичьи губы целуют другие, – моя.

И смотря в непонимающие, немного испуганные глаза Блум, Муза лишь углубляет поцелуй, дразня, чуть щекоча фею огня Дракона. Блум инстинктивно отвечает на поцелуи, не понимая, кто перед ней, и Музу это чертовски заводит.

Она едва сдерживается, чтобы не наброситься на свою любимую девочку с рычанием и не разорвать с нее одежду. Вместо этого медленно, словно разворачивая любимую и такую желанную конфету, она снимает с нее одежду, любуясь и лаская ставшее теперь обнаженным тело.

Ее, ее личное тело, которое она может использовать, как захочет.

– Ты будешь кричать, потому что в тебе я, – шепчет она Блум на ухо, и та отвечает в полубреде то ли утвердительным, то ли вопросительным стоном, но Музе от этого невероятно сносит крышу.

Теперь, когда никаких преград не осталось, когда и на собственном теле нет одежды, она наконец-то позволяет себе все то, чего не могла сделать долгие-долгие месяцы.

Уже не в мечтах, а наяву она касается любимого тела, скользя руками по бокам, целуя Блум в губы, в шею, легонько посасывая соски, которые тут же моментально твердеют – это значит, что ее девочка возбуждена, что она... Хочет ее?

– Тебя же тоже тянет ко мне, – это на самом деле сильнее ее.

Муза не может противиться тому магнетизму, который протянулся между ней и Блум. Глупо полагать, что фея огня Дракона не чувствует его.

Муза бессовестно забавляется, касается, целует и не может, не может насладиться любимым телом – таким желанным, таким... Ох, как же Блум притягательна. И только ее.

Муза перебирает рыжие волосы.

Муза исступленно целует чуть встревоженную Блум в губы, бесконечно успокаивая.

– Все будет хорошо.

Пока одной рукой она гладит Блум по щеке, то другой уже вовсю ласкает клитор, такой маленький, почти мгновенно наливающийся кровью. Блум дрожит, но подается на нехитрые ласки, не понимая, кто перед ней.

Возможно, она видит Ская.

Что ж, Муза готова быть для нее хоть Скаем, хоть кем угодно, главное, Блум принадлежит ей. Она по-прежнему гладит, целует и шепчет имя Аватары, дурея лишь от одного присутствия той.

Муза знает, знает и умеет доставлять удовольствие девушке, все эти месяцы она нещадно терзала Химеру, отыгрываясь на ней, выплескивая всю свою злость и чувство собственничества, и все это было ради того, чтобы Блум, ее милая, такая податливая сейчас Блум, стонала под ней.

А она и стонет, ей действительно приятно, когда Муза языком проходится по половым губам, Блум инстинктивно расставляет ноги, приводя фею в еще больший восторг. Она бросается в дело с двойным рвением, даря Аватаре такую любовь, которую, наверное, не дарила никому.

К черту Химеру.

К черту Ривена.

Есть только ее Рев и Огонь Блум.

А все остальное, в самом-то деле, неважно.

Муза просто не может бороться с всепоглощающей страстью и вводит в фею сразу три пальца, вызывая в Блум невнятный возглас, который она расценивает как признак удовольствия. Она двигается в своей девочке сначала медленно, словно изучая новую территорию, а затем, все больше и больше теряя голову, уже не сдерживается и отдает Блум всю свою страсть, дурея от того, что фея огня Дракона чуть выгибается, отзываясь на то, что творит с ней Муза.

Аватара не осознает, где находится и что с ней происходит, возможно, она даже представляет Ская, но Музе все равно. Она никак не может насладиться тем, что наконец-то здесь, наконец-то внутри Блум, которая благодаря умелым движениям довольно быстро кончает – пальцы Музы покрываются вязкой жидкостью, которую та жадно слизывает, и, снова расслабляя Блум, готовится войти в нее второй раз – уже резко, двигаясь в ней так, словно в последний раз.

Блум выгибает спину и напрягает ноги, а Муза буквально вдалбливается в нее. От феи огня Дракона невозможно оторваться – слишком притягательная. Музе хочется сплетаться с ней бесконечное количество раз. Жаль, что она не может добиться от Блум проявления активности, та лишь лежит, потерявшись в беспамятстве, и отвечает на то, что ей кажется приятным.

И Муза старается изо всех сил. Берет ее раз за разом, не забывая ласкать все тело, шепча на ухо феи ее имя, рассказывая, как сильно она желала ее и как им будет хорошо вдвоем.

Когда Блум содрогается в ее руках, испытывая оргазм за оргазмом, Музу переполняет глубочайшее счастье.

Ее маяк, ее свет во тьме – то, к чему она столько времени шла... Ее огонь теперь с ней. И нет в этом мире ничего сильнее связи, протянувшейся между ними, нет ничего сильнее той страсти, что переполняет ее тело, а потому Муза отдает ее Блум, отдает всю без остатка и знает точно: никогда та не будет сильно изгибаться в других руках, никто никогда не будет испытывать по отношению к ней такое желание.

Даже ее ненавистный Скай.

– Моя, – шепчит Муза, сверкая безумным взглядом, – моя.

Пока есть возможность, пока их хранит Легендариум, она не упустит свою девочку, она будет держать ее крепко-крепко и дарить ей такое удовольствие, что если Блум не запомнит, кто это был, она просто запомнит сам факт.

– Моя.

В этот пятничный день, двадцать второго мая я мирно сижу дома, не собираясь никуда идти, потому что с позднего вечера и до самого утра мне придется пахать в баре. Не привыкать, но именно сейчас просто хочется отдохнуть. Я совершенно не ожидаю никаких потрясений, поэтому конкретно опешиваю, когда прямо передо мной из воздуха появляется Чарли и ее бойфренд, старше меня лет эдак... На много, в общем.

Я смотрю на нее с некоторым напряжением: с чего бы ей приспичило прямо сейчас ко мне заглянуть?

После той истории с падением Красного Фонтана мы виделись только один раз. Чарли нашла нас сама, сказав, что готова ответить на все наши вопросы и просто увидеться с нами. Мы с Музой, конечно, по-своему волновались. Потому что, ну потому что... Знаете, живешь себе мирно, живешь-живешь, а потом узнаешь, что в твоем времени существует твоя шестнадцатилетняя дочь из будущего. И совершенно не знаешь, как на это реагировать.

К нашему счастью Чарли сама разрулила ситуацию, когда Муза было участливо потянулась к ней при встрече, но голосовой маг мягко высвободилась из ее объятий и сказала, что не надо корчить из себя родаков, она не скопытилась от недостатка родительской любви, ей это не нужно от слова совсем и она уже давно привыкла полагаться на себя.

Муза некоторое время переваривала эту новость, для нее такое откровение стало своеобразным шоком, а я врубился сразу. Когда тебя закидывает в чужой мир, где ты с самых первых дней полагаешься только на себя да на сомнительного дядьку из интернета, взрослеешь как-то очень быстро и в родителях нуждаться перестаешь, потому что они выполняют те функции, которые ты прекрасно к этому времени исполняешь и сам. Потребность в их присутствии в твоей жизни просто отпадает.

– Вы, конечно, станете в будущем теми, кто напоминает моих родителей... Но вы все-таки не они. Может быть, потом. А может, и никогда. Мои родители остались в будущем, которого никогда не наступит. Нефарт, конечно. Но так бывает, – сказала она на очередную попытку Музы выяснить ее истинное психологическое состояние.

Чем существенно облегчила наше положение. Еще Чарли сообщила, что у нее своя жизнь, которой она полностью довольна, в нашу она собирается вмешиваться, только если мы опять выкинем какую-то херню, а так очень надеется, что мы слишком навязчивыми не будем. Муза еще раз опешила, потому что, кажется, материнский инстинкт у нее решил проявиться немного не вовремя, но ребенок, как ни странно, усиленно брыкается. Я заверил Чарли, что все нормально и мы поняли.

– Ну какие-никакие мозги у тебя есть, это я согласна, – кивнула Чарли, и мне хотелось ее придушить, потому что это было сказано с моей интонацией и моим выражением лица.

А вообще пообщались мы вполне мирно. Чарли немного рассказала о своем будущем, впрочем, особо в подробности не вдаваясь. Сообщила, что приобрела новые способности из-за того, что на ней испытали заклинание запрещенной магии, и из-за того, что ее выбросило из собственного времени. Похоже, с ее парнем произошло тоже что-то вроде этого... Потому что просто человеком я его назвать не мог.

Зато теперь стало понятно, почему я принимал ее за Древнюю: девочка просто мутировала хрен знает во что. По-своему я ей даже сочувствовал, хотя она, кажется, была вполне довольна тем, что приобрела. Ну, пусть. Зато мы узнали всю эту историю с изнасилованием и прочим. Страшно, конечно, но она молодец, я ей даже восхищаюсь.

И придушить теперь ее хочется как можно меньше. Но меня все равно удивляет факт ее внезапного появления в моей комнате.

И еще больше удивляет ее не терпящий возражений тон.