Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 81 страниц)

Поэтому Валтор пришел к странному, но, наверное, единственному верному решению. Он решил раскрыться только одному человеку. И с ним же обсудить, как поступить дальше. Текна. Валтор, конечно, понимал, что таким образом создаст угрозу для самого себя, ведь фея может легко сдать его Винкс, но...

Валтор ощущал в себе очень странное чувство: не вину, нет, но что-то похожее. Нет, он не был виноват в том, что Тимми отбыл на перерождение, но... Был все же причастен к этому. У Валтора возникло сомнительное чувство, что Текна должна знать правду, что ее парня больше нет в этом теле. Ведь если он даже и уйдет от Винкс, Текна будет мучиться и продолжать любить уже несуществующего человека. Пусть таким жестоким образом, но он хотел облегчить ее участь. Во всяком случае, Текна имела право знать, и потому Валтор честно решил с ней всем этим поделиться. К тому же эта фея была наиболее благоразумной, и демон допускал малюсенькую возможность, что вопрос удастся разрешить относительно мирным путем.

А дальше он уже будет действовать по ситуации.

Но времени на подготовку остается совсем мало. И Валтора посещают невеселые мысли. Вот и сейчас он лежит на диване и размышляет над тем, как бы не выдать себя ненароком. Поменьше говорить. Побольше наблюдать. Не использовать магию. Избегать Блум. Минимально пересекаться с Текной.

А там уже как-то вызвать ее на приватный разговор и с глазу на глаз сообщить текущее положение дел.

А пока Валтор отдыхает и морально себя настраивает. Демонам тоже приходится нелегко.

– И ты по-прежнему будешь утверждать, что это того стоило? – Антуа вновь отвлекает Аквелу. В своей обычной манере, со своей ухмылкой и изяществом. Садится перед ней на стол, сверкая красивым телом, проводит пальцем по ее холодной щеке, пытается заглянуть в глаза: ну обрати же на меня внимание, обрати.

Флай вся в работе. Столько документов просмотреть, столько бумаг перебрать. А завтра и послезавтра вообще надо быть на Зените, который, кажется, хочет сделать интересное предложение. Показалась в Алфее – и ладно. Но рабочий день только начинается.

– Ты неисправимый трудоголик! – надувает чуть пухлые губы Антуа.

– А ты, как человеческая женщина, хочешь довести меня истерикой? – на секунду Флай поднимает глаза и внимательно считывает своего секретаря. И вновь ничего не видит. Будто одна темнота.

– Нет, просто хочу вывести тебя, – честно улыбается Антуа. – Моя милая бабочка, ты просто прекрасна в гневе! Чай, кофе? Что тебе принести? Ах да, ты же лишена человеческих слабостей. А может быть, ты хочешь секс? Хороший секс с хорошим... Дракон, Флай, ну не гляди на меня так, – он тут же затыкается, когда Баттерфликс строго смотрит на него. Один взгляд порой бывает красноречивее всяких слов. Прелесть Антуа в том, что он знает, когда заткнуться.

Баттерфликс невольно вздыхает. Она хотела бы узнать, кто он такой. Хотела бы знать, кем он являлся в том будущем, откуда выпал. Но Антуа молчал. Трещал на какие угодно темы, но тщательно избегал той, что касалась его происхождения и семьи. Вроде и похож на человека, но... Не человек. И не Древний.

Он не походил ни на одну из рас Магикса, которые ей были известны. Которые вообще были известны науке.

– Ну признай же, что в Алфее была скукота. Все эти наивные девочки, которые верят, что станут крутыми феями. Да из них только единицы способны чего-то достичь.

– Это верно, – соглашается Баттерфликс. – Не все из них смогут оставить след, значимый для этой вселенной. Алфея всего лишь предназначена для того, чтобы эти существа поняли, для чего им крылья и волшебство вообще. Но их больше, чем кажется тебе.

– Это странно слышать от тебя, Флай. Ты никогда не любила людей, – на секунду Антуа перестает улыбаться.

– Но мне хватает ума признать, что Дракон сделал ставку на них. Ошибка многих Древних как раз в том, что они не смогли смириться с поражением и предпочли возможности новой жизни добровольное уединение. И они медленно меняются, поскольку не принимают то, что каких-то людей... Он возлюбил больше, чем их. Я не страдаю человеколюбием. Однако мне приходится с ними сосуществовать, – складывает руки в замок Баттерфликс. – Порой из этого можно извлечь хорошую выгоду. И...

– Это точно. Кстати. Я думаю, ты ведь это уже знаешь. Об этом в последнее время много говорят. За последние пять лет волшебство стало проявляться значительно раньше во всех этих людях. Феи открывают свой дар в тринадцать-четырнадцать лет, а не в шестнадцать, как то было всегда. На Линфии вон вообще для них сделали специальную программу обучения. В этом их Линфийском Колледже, – Антуа любит перебивать Флай. Знает, что вроде бы не следует, но все равно делает это. Характером пошел в свою мать, хотя и не особо над этим задумывается.

– Об этом я и говорю. Люди эволюционируют. Да, они уже не те, что были раньше. Они развиваются. Хотя, надо сказать, это развитие пошло в последнее десятилетие. С чем это может быть связано... Пока не знаю. Но вероятно, такова Его задумка.

– Дракон – тот еще экспериментатор, признай это, – ухмыляется Антуа. Он в очередной раз запрыгивает на стол и широко улыбается Флай. – Кстати, ну как тебе Винкс? Твои будущие носители ведь.

– Самоуверенные, наглые, но наивные девицы, думающие, что им все по плечу. Хотя они и прошли через ад Сиреникса, и каждая из них вкусила за последние два года много разочарований и горестей, они все равно не меняются. Но при этом я вижу в них большой потенциал. Когда они могут и, главное, хотят, они становятся отличными представителями людей.

Антуа внимательно слушает, подперев щеку рукой, а потом недовольно фыркает, поджимая губы. Ответ Баттерфликс его не впечатляет.

– И ты серьезно хочешь войти вот в таких... Как ты сказала... Наглых и наивных девиц? Может, подыскать более подходящих фей? – предлагает он.

Флай хочет ответить, даже открывает губы, покрытые темно-малиновой помадой, но внезапно ее глаза расширяются, а зрачки меняют цвет с бледно-зеленого на ярко-алый.

Баттерфликс вскакивает со своего кресла, всеми силами вцепляется в столешницу, но не может прийти в себя: ее начинает трясти. Она широко раскрывает рот и смотрит... Антуа не может поверить. Смотрит сквозь него.

– Флай! – он в один миг вспрыгивает на стол и пытается коснуться трансформации, но та не реагирует. Зато ярко-красная волна мощной магии легко отшвыривает Антуа в дальний угол.

Баттерфликс неконтролируемо меняет облик: то становится огромной бабочкой, то снова превращается в человека. Из нее вырываются невнятные звуки, стоны и хрипы. Антуа рывком поднимается на ноги и, не тратя особо времени, телепортируется к бабочке, но ту окружает ореол малиново-красного свечения, и Антуа видит лишь расширенные от страха глаза.

– Что с тобой такое? Флай! Аквела! Баттерфликс! – от волнения, он пытается говорить на ее языке, надеется достучаться до нее. Зрение, черт возьми, он пытается увидеть, что происходит, но натыкается лишь на яркий огонь.

Ему как будто что-то или кто-то мешает – невероятно мощный, сильный и сумевший застать врасплох даже такое существо, как Баттерфликс. Антуа зовет свою бабочку, посылает в нее волшебные разряды, но магия, что сковала ее, не дает ничему прохода.

Антуа паникует, Антуа не знает, что делать дальше. К кому бежать, кого звать на помощь. Он привык к тому, что у Флай все под контролем, но теперь, похоже, в игру вступили такие силы, о которых ни он, ни она не имели ни малейшего понятия. И это его пугает.

– Баттерфликс! – он делает еще одну попытку. Бабочка не реагирует. Но внезапно свечение пропадает: так же резко, как и появилось. Флай обессиленно падает на стул, пытаясь сфокусировать взгляд. Ее глаза снова становятся привычного, бледно-зеленого цвета.

– Флай, что, ради всего святого, только что произошло? – Антуа пытается проверить, все ли в порядке с его любовницей, но та жестом руки останавливает его. Баттерфликс наконец-то берет себя в руки, к ней возвращается привычное самообладание. Однако она все еще растерянно дышит, а на лице легким оттенком пляшет страх – та эмоция, которую Антуа видит у бабочки впервые.

– Это был Он. Он говорил со мной, Антуа, – Антуа в прямом смысле садится на пол от слов Аквелы.

Неужели... После стольких лет затишья... Дракон? Но сейчас? В это время? В глазах Антуа скользит недоверие, он вспоминает что-то свое, пытается сопоставить факты. Это невозможно. Просто потому что... Только если предположить... Антуа усмехается совсем незаметно, скорее, про себя. Ведь он в этом времени тоже не предполагался. Однако он есть, а значит, события уже пошли не так. Вероятно, у Великого еще есть свои карты. Козырь Антуа в том, что он знает больше, чем самые мудрые Древние этого мира. Их минус в том, что они не могут видеть и читать его. А с недавнего времени Флай взвыла оттого, что не может разглядеть и кое-каких других личностей и событий. Антуа быстро обдумывает это и успокаивается.

– И что Он тебе сказал? – в его голосе – будничные, почти официальные интонации, будто ничего и не произошло пару минут назад.

– Винкс должны получить меня как можно скорее, – выдержав паузу, отвечает Флай, – поэтому, Антуа, готовь контракт. Завтра я с ними встречусь.

Они раздражены. Все. До единой. Раздражение пустило в них крепкие корни, вгрызаясь в плодородную почву и получая все нужные элементы. Раздражение копится в них день ото дня, вытягивая на свет самые грязные и плохие мысли. Они злы на себя и друг на друга. А друг на друга – в особенности сильно. У каждой скопился целый список претензий, который она готова в любой момент озвучить остальным. Они преодолели некоторые проблемы, но множество только еще всплыло на поверхность. Каждая считает себя святой и больше всех обделенной, винит во всех бедах больше подруг, нежели себя, и ждет от них определенных действий, а те – от нее, но никто не может пойти другим навстречу, никто не сделает первый шаг.

Они замыкаются в себе. Молчат. И строят вокруг нерушимую стену. Обида и зависть, злость и раздражение – все это копится с каждым днем, и близок час, когда они закричат, заорут друг на друга. И смогут ли после взаимных вылитых обвинений остаться друзьями, не разбежаться, поняв, что стали абсолютно чужими?

Те, что скреплены странной, единой связью. Бегущие от себя, жгущие все мосты, но все равно в дождь и бурю приходящие друг к другу. Они кричали, не соглашались, пытались сделать все возможное, лишь бы оттянуть время... А раздражение все копилось.

И пусть они все же смогли сделать первый шаг – признать, что едины, и что ни одна из них никуда не денется от остальных, но... Многие обиды не высказаны. Многие тайны еще больше погружаются во мрак. Раздражение присасывается к ним хуже Беливикса-паразита... И тянет на дно.

Винкс. Лучшие ученицы Алфеи. Гордость школы и пример для остальных фей. Живые легенды волшебного измерения. И беспросветные дуры в некоторых вопросах.

Они просто не могут смириться с тем, что снова столкнулись с очередной загадкой. В самый же первый день. Ведь каждая втайне надеялась, что, может быть, этот год будет спокойным. Что, может быть, никто не захочет нападать на волшебное измерение и присваивать себе силу, которой он априори не сможет управлять. Каждая надеялась... И знала, что этого никогда не случится. Ведь они просто притягивают к себе проблемы. Винкс – это не просто название клуба. Винкс – это образ жизни и стиль мышления.

А кроме всего прочего... Они не боятся – они просто не могут признаться себе и друг другу, что устали. Чрезмерно устали от битв, превращений, бесконечных миссий, которые хоть и приносят хорошие деньги, но отнимают кучу времени и нервов. К ним всем накрепко приклеились маски и ярлыки, определенный стиль поведения. Общество качает их на руках, общество ждет, когда придут всемогущие Винкс и справятся с любой проблемой. И они, улыбаясь и покачиваясь на каблуках, продолжают играть свои роли, переставая быть собой. А маски вклеиваются в них, и постепенно различия стираются. Они уже не понимают, где – игра, а где – запрятанная реальность. Все смешивается. Вот так они становятся собой.

Им сложно признать, но два месяца – срок весьма небольшой. Им бы лет пять, не меньше, и вот тогда, вероятно, восстановятся силы и нервы. Тогда раздражение смоется дождем из новых эмоций, тогда...

Но еще сложнее признать, что как бы сильно они ни устали, они продолжают рваться в бой. Они еле вытерпели даже два месяца. Раздраженные, злые, зашедшиеся в серьезных и несерьезных проблемах, невысказанных словах и сильных обидах, они все равно не могут сидеть на месте. У них начинается ломка, и губы сами кричат название очередной трансформации, они вновь рвутся в бой. Их подхватывает ветер, и они несутся по небу, раскрывая яркие крылья. А раздражение точит их изнутри, и лишь накапливается усталость.

Замкнутый круг, из которого выхода нет. Вернее, есть, но они еще пока слишком слепы. Говорят, что достаточно сделать первый шаг и можно считать, что путь уже пройден. Это не так. Первый шаг не значит ровным счетом ничего. Многие делают его, но потом застывают, бросают начатое, и первый шаг остается всего лишь легендой, воспоминанием о неосуществившихся желаниях. Они тоже его сделали – признали нерушимость своей связи и то, что все попытки сбежать друг от друга были напрасными. Но этого мало.

Теперь им нужно сделать и второй, и третий, и даже чертвертый, и миллион других шагов навстречу. Первый ничего не решает. Первый может застыть и кануть в лету. За первым шагом обязательно должен быть второй, и только тогда будет найден выход, осуществится задуманное и решатся все проблемы. Но пока они все еще стоят на перепутье. А времени остается все меньше.

Либо они сделают второй шаг, либо раздражение поглотит их серые души.

– Есть новости от Фарагонды? Или от Рокси? – в который раз спрашивает Флора.

– Нет, Фло, – скрывая раздражение, отвечает Лейла, которой хочется заехать фее природы за то, что она вот уже в пятнадцатый раз задает один и тот же вопрос. Как будто за это время что-то изменилось.

И так с ними всеми. Муза отчаянно желает встать, послав их всех нахер, и удалиться с гордым видом, Текна – выплеснуть скопившиеся эмоции и заставить всех заткнуться, потому что они мешают ей обрабатывать данные, Стелла – свалить отсюда куда подальше к Мификсу, потому что он хотя бы не так действует на нервы. Флоре хочется сдавить их шеи толстыми лианами и проверить, смогут ли они хоть так слушать друг друга, а Блум... Блум сидит в молчании и не пытается никого подбодрить или примирить. Раздражение гложет и ее.

Самая дружная команда волшебного измерения. Как же.

– Ну что это могла быть за птица?! – Стелла не может усидеть на месте, ходит туда-сюда, нагнетая и так напряженную атмосферу.

– О да, Стелла, мы прям знаем! – Муза наконец-то подает голос, поднимая лицо от ладоней. Лейла вьется вокруг нее верным стражем, коршуном готовая налететь на любого, кто начнет задавать лишние вопросы. Но у фей и своих проблем предостаточно. Каждая видит только себя.

– Так, – прерывает бесполезный диалог подруг фея технологий, скрещивая пальцы, – я закончила. И мне кое-что становится понятно. Вернее, у меня рождается еще больше вопросов.

– Давай к делу, Тек, – не выдерживает фея музыки.

Винкс толпятся у компьютера Текны, пытаясь понять хоть что-нибудь из того, что показано на экране, но уже через несколько секунд у них кипят мозги. А фея технологий испытывает тайное удовольствие от того, что она шарит в той области, куда остальным путь закрыт. Но мимолетный восторг сменяется сосредоточенностью. Отбросить ненужные эмоции – ближе к делу.

– Для начала я исследовала волшебный барьер вокруг Природного Парка Алфеи, потому что старушка Фара, – Текна не удерживается от язвительной улыбки и встречается с одобряющим взглядом Лейлы, – в последнее время доносит до нас не всю информацию. В принципе, директриса нам не соврала. Через волшебный барьер действительно могут проходить только феи. Ну а еще те, кого Фарагонда впустит сама, ибо барьер замешан на ее волшебстве. Плюс сами сказочные животные.

– Хорошо, а Кико у нас как прошел? – вклинивается вдруг Флора. – Он-то точно не фея.

– Можно сказать, что он приближен к сказочному животному... Волшебный мир и я сама... Мы изменили его, – произносит Блум, и Винкс обращают на нее головы. – Еще в конце второго курса я вдохнула в него свою силу, потому что не хотела, чтобы он покинул меня слишком рано.

– Ладно, с этим вопрос отпадает. Так скажем, Кико достиг уровня сказочного животного, – дает добро Лейла, вновь внимательно всматриваясь в экран, – а что с...

– А вот с птицей получается самое интересное, – вздыхает Текна, – как бы это объяснить... Дело в том, что я особым устройством запечатлела ее облик. И я пробивала его по базе... В общем, она не относится ни к одному виду каких-либо животных Магикса. Скорее, она как бы составлена из нескольких видов птиц.

Винкс переглядываются. В их глазах застывает знак вопроса.

– Хочешь сказать, что наш хищник совмещает в себе что-то от разных видов... – Блум замолкает, когда Текна молча открывает окно и показывает изображение той птицы, что унесла крота. Но на схеме феи технологий некоторые части тела хищника обведены ярко-зеленым, и от них бегут яркие стрелки, которые показывают на фотографии других птиц, у которых наблюдаются схожие. Винкс молча разглядывают то, что составила Текна, и бросают друг на друга осторожные взгляды. В глазах всех пятерых скользит один и тот же вопрос. Текна ждет, пока феи справятся с удивлением, и продолжает:

– Как видите, это не может быть какой-либо мутацией или отклонением. Плюс у птицы наблюдались ярко выраженные волшебные силы.

– Поняла, – вдруг хмуро кивает Стелла, прерывая Текну, которая неосознанно подвела всех к одной и той же мысли, – хочешь сказать, что это вовсе и не птица. Но вряд ли бы Фара стала ее впускать. Значит, это фея. Фея, которая какого-то черта похитила крота. Фея, умеющая обращаться в животных. Бред полнейший!

– Не бред. Феи тоже могут быть метаморфами, – не соглашается с ней фея технологий. – А насчет похищения животных... Как будто мы не знаем, что не все феи бывают хорошими.

– Угу, даже далеко ходить не надо – Химера моя любимая, – язвит Стелла, вспоминая ту, что пыталась украсть у нее титул и звание.

– Или Диаспро, – вспоминает Блум.

– Да даже мы, – усмехается Флора. – Тек, то есть ты уверена, что это именно метаморф, обернувшийся птицей?

– Вероятнее всего. Я уверена, что Рокси тоже ничего не найдет, – отвечает та.

Внезапно раздается стук в дверь, которую тут же быстро распахивают. Винкс инстинктивно вздрагивают, видя, как на пороге возникает Гризельда. Без лишних церемоний она входит в комнату и окидывает фей суровым взглядом – впрочем, это ее обычное поведение; на ее лице редко можно заметить улыбку – это вообще нонсенс!

Текна успевает закрыть вкладки, чтобы скрыть свои наблюдения от цепких глаз завуча. Когда не доверяешь директору школы, нельзя не сомневаться во всем преподавательском составе. Гризельда ближе к Фарагонде, чем остальные учителя. Поэтому ее тоже следует остерегаться.

– Винкс! – поправляя очки, начинает Гризельда. – Через час вас ожидает в своем кабинете Фарагонда. А сейчас вы должны проследовать за мной. Вас ожидает Флай Аквела.

– Это та, что вчера выступала с речью? Спонсор Алфеи? – Стелла подается вперед и чуть не спотыкается, но успевает восстановить равновесие. – Она здесь? Зачем? Нам что-нибудь...

– Ради Дракона, мисс Стелла, просто следуйте за мной! – у Гризельды уши болят от принцессы Солярии. Столь навязчивой и бестолковой ученицы она за последние годы еще не видела. И искренне считала, что Стелле в Алфее не место. А вот фея солнца с ее мнением соглашаться не хотела и торчала здесь вот уже шестой год.

Винкс молча встают и следуют за Гризельдой, проходя по школьным коридорам. В голове роятся самые разные вопросы, но ни на один не находится ответа. Пошел второй день учебного года – феи в тупике, феи опять влипли, и, кажется, события закручиваются быстрее, чем обычно.

Мимо снуют первогодки, еще испуганно озираясь по сторонам, старшекурсницы, считающие, что Чармикс и Энчантикс у них уже почти в кармане. Винкс проходят, и на них смотрят, как на живую легенду, они ловят на себе восторженные взгляды, отвечают теплыми улыбками, а в уголках глаз и душах затаился лед. И притаилось раздражение, на время свернувшееся клубком.

Останавливаясь перед дверью нужного кабинета, Гризельда покидает фей, напоследок смотря на Блум странным взглядом. Та выдерживает. Когда завуч скрывается за поворотом, Винкс вздыхают и переглядываются. Что их ждет? Почему-то внутри фейская интуиция будто взбесилась. Что же такое, там, за этой дверью? Что там, кроме Флай Аквелы?

Винкс растеряны. Но почему-то все, как одна, поворачиваются и смотрят на Блум, которая шепчет одними губами: “Я вас защищу”. И ее глаза вспыхивают на миг золотым. Это дает надежду, это ободряет, Винкс словно чувствуют прилив сил. Решительно Лейла поворачивает дверную ручку и входит внутрь, за ней – остальные.

Кабинет не очень большой: шесть парт да двенадцать стульев. И большой учительский стол. А вот за ним...

За ним, сложив руки в замок, сидит молодая женщина с двухцветными волосами, затянутыми в тугой узел. Одна половина – ярко-розовая, другая – коричневая. Эффектный макияж, деловой взгляд, собранная поза. Перед ними явная бизнес-леди. И настоящая стерва.

Перед ними Флай Аквела во всей своей красе.

– Приветствую, Винкс, – слегка улыбаясь, начинает она, – прошу простить, если отвлекла вас.

– Ну что вы, что вы! – Флора, осмелев, присаживается перед Аквелой, остальные Винкс, немного помявшись, также занимают свободные места. – Мы очень рады познакомиться со спонсором Алфеи! И мы очень ценим ваш вклад.

– Вот как, – кивает Аквела, выслушивая приветственную тираду феи природы, – я наслышана о вас и о ваших победах. Думаю, ваш вклад в защиту мира и покоя Магикса нельзя не оценить.

– Это наш долг, – нервно улыбается Муза, пытаясь расслабиться. Видно, что внутри у нее все еще беснуется шестое чувство, никак не желая утихомириваться. Впрочем, остальные феи не лучше. Но они пытаются кое-как держать себя в руках, все еще растерянные, нацепившие на лица дежурные улыбки.

Флай Аквела неотрывно смотрит на фею музыки, и та сильно напрягается. Но потом спонсор Алфеи начинает говорить:

– Я понимаю, у вас, вероятно, возникли вопросы, с чего я хотела бы поговорить с вами. Думаю, вы наверняка уже слышали о том, что в Алфее с этого года открылся Природный Парк. Более того, я знаю, что Фарагонда поручила вам подготовить вечеринку в честь открытия Парка. По этому поводу я хотела бы выразить вам огромную благодарность и предложить свою финансовую и любую посильную помощь в организации, – Винкс изумленно переглядываются. – Дело в том, что Природный Парк создан в первую очередь на средства компании Баттер Индастрис. Мы продолжим вкладываться в это дело, потому что считаем, что для Магикса необходимо такое место, где все сказочные животные могли бы...

– Так это благодаря вашей помощи! – хлопает в ладоши Флора, ее глаза восторженно сияют. – Мадам Аквела, вы просто не представляете, что вы сделали для сохранения природы! Сейчас многие редкие виды находятся на грани исчезновения. Нужно было такое место, где они могут жить, не подвергаясь многим грозящим им опасностям. Природный Парк как раз стал этим местом. Вчера мы посетили его... Это было просто великолепно! Все сказочные животные, хоть и живут не в своей естественной среде обитания, чувствуют себя там абсолютно спокойно и выглядят веселыми и счастливыми. Между ними не возникает вражды, вся фауна Природного Парка сосуществует в мире и согласии!

– Я рада, что вы разделяете мои чувства, Флора, – на миг на лице Аквелы проскальзывает одобрительная, даже теплая улыбка, – для меня очень много значит сохранение сказочных животных. Надеюсь, в Природном Парке они смогут чувствовать себя прекрасно. Возможно, со временем мы даже сможем восстановить некоторые популяции и вернуть их в естественную среду обитания. И я надеюсь, Винкс, вы поможете в этом нелегком деле.

– Конечно, – заверяет ее Флора, – мы окажем любую помощь. Защищать природу – долг любой феи, и мы сделаем все, что сможем.

Остальные Винкс тихонько закатывают глаза. Стелла щурится и снисходительно про себя улыбается. Ну что взять с феи природы? С их милой Флоры, разрешающей все их конфликты, самой спокойной и миролюбивой из всего их клуба? Похоже, Аквела, хоть и стерва, но тоже имеет своих тараканов. И касаются они защиты природы и всего прочего. Стелле это не то чтобы чуждо, просто она не фанатик. Та же Блум сильнее разделяет чувства Флоры.

– Я благодарна вам за это, феи Винкс, – отвечает Аквела, но внезапно ее тон меняется, становится холодным и деловым: – А теперь я предлагаю поговорить в более подходящем месте.

Винкс не успевают и рта раскрыть, как они оказываются в огромном зале со сверкающими серебристыми стенами и гладким светлым полом. В центре зала находится длинный, сливочного цвета стол, а удобные стулья будто ждут, чтобы феи присели на них. Флай Аквела восседает уже в дальнем конце стола и предлагает Винкс присесть. Неуверенно переглядываясь, они занимают места, осматривая зал, в котором они оказались. Но кто их...

– Телепортировала вас я, – невозмутимо произносит Аквела.

Внезапно дверь открывается, и мимо ошалевших Винкс проходит Антуа с сияющими золотыми волосами, мягкими волнами бегущими по спине.

– Что-нибудь желаете? Чай, кофе? – лучезарно улыбаясь, он обращается к каждой из Винкс. Феи, теряясь, отказываются, Антуа желает им хорошего дня и раскладывает перед ними шесть толстых черных папок, внутри которых, видимо, находятся какие-то важные документы. Тут же перед Винкс возникают серебристые ручки с логотипом компании, но ни одна из фей не решается открыть свою папку и посмотреть, что внутри. Антуа тем временем подходит к Флай Аквеле, что-то тихо сообщает ей, та кивает, и ее секретарь, напоследок еще раз улыбнувшись растерянным и настороженным феям, исчезает.

– Итак, – Винкс мгновенно оборачиваются на четкий голос Аквелы, – я знаю, что у вас скопилось много вопросов. Здесь нет лишних ушей. Поэтому приступим к делу. Меня зовут Баттерфликс. И я хочу заключить с вами контракт.

В этот же момент она будто открывается, и Винкс наконец-то понимают, почему внутри так сильно бесилось шестое чувство. От Баттерфлаикс исходит волна невероятно мощной магии, а ее глаза – глаза настоящей Древней – смотрят на фей изучающе, испытывающе.

Стелла судорожно и слишком шумно сглатывает. Этого просто. Не может. Быть. Перед глазами сразу же проносится яркое воспоминание: она приклеилась к окну и смотрит, как напротив Фарагонды сидит антропоморфная бабочка. Но неужели то уродливое существо и есть Флай Аквела? Вернее, ее истинный облик? Стелле хочется немедленно вскочить и закричать. Заорать Винкс о том, что Баттерфлаикс опасна. Что с ней не стоит связываться. Напомнить об этом еще раз. Но, вглядываясь в их лица, Стелла видит, что феи тоже думают об этом. И колеблются.

Опасна ли Баттерфлаикс? Действительно ли она может причинить им вред? Стелла с трудом подавляет желание сползти со стула и уткнуться лицом в колени, чтобы спрятаться от внешнего мира. “Мификс, вот мы и столкнулись. Как ты и предупреждал. Что нам делать? Что мне делать?!” – кричит она про себя. Сказать правду? Выдать тайну? Мификс действительно пытался спасти ее от беды? Или...

Стелла шумно дышит. Она не замечает никого вокруг: ни подруг, ни Баттерфлаикс – осталась лишь наедине со своими мыслями. Она же выяснила, что между Мификсом и Баттерфлаикс заключен магический контракт. И между ними явно был какой-то инцидент в прошлом, потому сирин так сильно и ненавидит ее. Вероятно... Нет, скорее всего, зная Мификса... Быть может, опасность им и не угрожает. Быть может, сирин просто не может забыть что-то, связанное с Баттерфлаикс, и просто переносит на нее свое негативное отношение, считая, что она может навредить всем остальным. Но плохие отношения у нее могли сложиться только с Мификсом, а для всего остального мира бабочка безвредна.

Пока Стелла сходит с ума, Текна закрывает глаза. Ей хочется истерично рассмеяться. “Как же я была права”. Она не зря чувствовала, что здесь есть связь. Между компанией Баттер Индастрис, выпускающей автомобили и имеющей своей эмблемой бабочку, заключенную в овал, и трансформацией, носящей имя этого насекомого. Но Текна не предается эмоциям. В который раз идя против себя, она просто механическим голосом говорит:

– Согласно нашим источникам, ваше имя – Баттерфлаикс. Почему Баттерфликс?

– Потому что люди порой не слышат, – презрительно отзывается Флай Аквела. – С давних времен, когда я впервые явилась людям, мое имя чудовищно исковеркали и теперь помнят именно так. Мое истинное имя – Баттерфликс.

Текна кивает, получив ответ на свой вопрос. Тем самым она выигрывает время для остальных. Феи постепенно приходят в себя, шок сменяется интересом, а интерес переплетается с просыпающимся раздражением.

– Мы, конечно, все понимаем, но как-то раньше трансформы за нами не бегали, – насмешливо заявляет Лейла, с вызовом глядя в лицо Баттерфликс.

– И просим нас простить, но мы уже решили, что не будем получать никаких трансформаций, – вторит ей Муза. – Хватит с нас. Большое спасибо за интересное предложение, но мы отказываемся.

– Вы думаете так сейчас. Но рано или поздно вы все равно ко мне бы пришли. При любых обстоятельствах. Иными словами, в ближайшем будущем вы все равно меня получите, – Аквела игнорирует вызов, ненависть, брошенные ей в лицо, сосредотачиваясь лишь на одной цели. Феи, привыкшие к тому, что Древние при любых обстоятельствах попрекают род человеческий, застывают в недоумении. Их решительность убавляется.

– А если мы вас не получим? – внезапно интересуется Флора с мягкими, но чуть угрожающими интонациями. Фею природы и не узнать – кажется, что ее глаза сейчас вот-вот вспыхнут магическим сиянием. Но ничего не происходит.

– Вы получите меня при любом раскладе, – холодно прерывает ее Баттерфликс.

И Винкс, желая или не желая этого признавать, прекрасно понимают, что к чему. Тот факт, что им это не нравится, отходит на второй план. Однако в глубине души феи догадываются, что раз Древняя вызвала их сюда, раз открылась и сказала, что в скором времени они будут вместе, значит, так и будет. Но они не желают этого признавать, потому что отчаянно ненавидят, когда что-то уже определено за них. Особенно, когда Винкс только-только решили играть по собственным правилам.