Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 81 страниц)

Фея не смеет прерывать, но она цепенеет, потому что боится представить... А вернее, сложить все кусочки мозаики в единое целое.

– Так или иначе, не скажу тебе, с помощью каких сил или интриг, но одного мланденца заменили на другого. И принц Скай – это я. Шли годы, я вырастал, ничего не помня. Но тогда, несколько лет назад, впервые встретил тебя. Ты же слышала об истинных, Блум? – фея огня Дракона замирает. – Так вот именно я предназначен тебе Им. Моя суть начала прорываться при виде тебя, чем могущественнее ты становилась, тем сильнее моя истинная суть пыталась освободиться. И не так давно ей это удалось: часть меня настоящего смогла вырваться и обрести форму, в которой ты нашла меня. Правда, я оказался на Земле, где ты и нашла меня. Я и Скай – части одного целого, Блум.

Она просто закрывает глаза. Она не задает летящих с губ миллионов вопросов. Она не спрашивает, что им теперь делать дальше. Вместо этого Блум тихо произносит, улыбаясь, наверное, совсем чуть-чуть: от радости, счастья и горя одновременно, смеяясь и плача:

– Змей для нимфы, единорог для Аватары.

Но вместе с этим в ее душе почти наступает покой. Потому что тревога, вопросы, ответы на которых она не могла найти, покидают ее. То, что чувствовала, и то, что думала, наконец-то согласуется между собой. Блум еще спросит Эласа, что им теперь делать. Но не сейчас. Не сейчас.

Очередная баба ужралась в хлам. Очередная баба названивает своему бывшему – козлу, уроду и говнюку, который, конечно, сволочь такая, трубку не берет. А мне что? Я просто обслуживаю очередного клиента. Это – обычный вечер моей работы, который скоро перетечет в ночь. Сегодня торчу здесь до самого утра. Ну а что, и так хороший выходной был.

Им – истери, лей слезы и тащи мне бабло. А мне – философствуй про себя да слушай их бредни. Ну и вовремя определять, когда на настойчивые просьбы налить еще отвечать отказом.

Жизнь бармена, она такая. Но я честно не думал, что стану им. И стал же. У Винкс пока тишина: Калшара и Браффилиус безмолвствуют. На Магикс или школы никто не нападает. Геройствовать мне, слава Дракону, не приходится.

А передо мной, мать его, решаются “реальные проблемы всего человечества”. Иногда я даже не знаю, завидую им или нет. Людям, у которых всех бед в жизни – кто кого бросил, кто с кем посрался и переспал. Особенно бабы, которые расстались с очередным парнем. Это ж прям трагедия трагедий. Возможно, я уже такой бесчувственный. А возможно, мне просто смешно смотреть на все это, потому что когда они говорят об этом с такой болью, я вспоминаю, мать его, все эти битвы, все эти драки, из которых мне просто посчастливилось выйти живым. Не мне – всем нам. Особенно за последние месяцы их количество зашкаливает только так.

Обычные люди от этого далеки. Обычным людям не до этого. Иногда я им завидую. Иногда мне хочется хорошенько приложить их об стол, потому что... Ну потому что нехер загонять про то, что их неудавшиеся мутки – это проблема проблем. Вы просто жизни не видели, прекрасные мальчики и девочки, гоняющие по вечерам на машинах по дорогам Магикса, бухающие у подъездов, жалующиеся на учебу, работу, мутящие через пару месяцев с новым партнером. Вы не видели.

Но поскольку такая вещь, как этика бармена, зазубрена мной чуть ли не наизусть, я молчу. Я здесь вообще лицо лишнее, постороннее, так, кому они выговорятся, если уж совсем некому, если не притащили с собой друзьяшек. Выговорятся и забудут. Я тоже не вспомню их на следующую смену. Ну разве что только особенно интересные рассказы положу в свою копилку офигительных историй.

А пока что мой рабочий день не торопится перетекать в свою вторую половину. Очередная баба вскоре уходит. Ее забирают или она сваливает в далекие дали, мне неизвестно. Да и насрать, если честно. Ее место занимает очередная другая баба, и история повторяется с точностью до таких же мелочей. Они не первые и уж точно далеко не последние.

Магикс – огромный город, переплетение сотен историй, в которых, словно в паутине, запутались тысячи людей и других разумных существ. Магикс сводит в самых неожиданных местах. Магикс бросает тебя в такое дерьмо, о котором ты даже не имел представления. Магикс закинет тебя на недосягаемые высоты и опустит в бездонную яму.

Магикс. Город, который я исходил вдоль и поперек. Каждую улицу которого я знаю наизусть. Родился ли я в нем? Не знаю. Но вырос точно именно здесь. И другого города мне не нужно. Идите нахрен со своими столицами Солярии, Домино, Эраклиона и прочих планет.

Магикс – это сердце волшебного измерения, о котором мечтают миллионы, но далеко не всем дано познать его истинную суть. Пожалуй, только такие, как я, как Ана, мы знаем Магикс, мы его чувствуем. Даже не потому, что мы в нем родились или выросли. Это – одна из причин. Просто мы слышим его ритм, не пытаемся его изменить, не жалуемся на судьбу и живем по его законам.

И еще.

Я знаю кое-что о Магиксе. Если тебе потребуется его защита, он щитом встанет вокруг тебя. Ты ворвешься в него, а он схлопнет защитный купол прямо перед лицом твоих врагов и обнажит когти. Но только если ты являешься его частью. Если ты жил по его законам, уважал тяжелое дыхание улиц и внимательный взгляд бетонно-стеклянных зданий. Магиксу не нужно отдавать самого себя целиком – он не приемлет слабаков и давит их как букашек. Он никого не уважает. Но видит людей, которые, сохранив себя, признали его право и приняли его философию как новую религию. Те, кто отрицает подобное как невозможное явление, идите нахер. Вам не понять нас. Можете распинаться умными словами сколько угодно. Но в нужный час Магикс будет защищать меня. И здесь не только мое отношение к нему.

Просто города тоже откликаются на принцип крови и принцип почвы. Я не знаю, где родился. Но вырос здесь. Вырос и принял его философию как свою.

И это охрененно. А пока что я слушаю, как распинается очередная баба, и наполняю новый стакан отличнейшим алкоголем. Посетителей еще будет много. А твое дело, Рив, стоять, обслуживать их и слушать. Слушать десятки историй, похожих одна на другую, в то время как их рассказчики уверены, что они уникальны и одни такие несчастные в этом гребаном-гребаном мире.

====== Глава 60. Не горит ======

Они и не заметили, как привыкли друг к другу. Текна – к Валтору, а Валтор – к Текне. Наличие одного в жизни другого было настолько естественным, что казалось, будто так было всегда. Со временем куда-то ушли все разногласия, недомолвки, укоры и взаимные упреки. Они провели свои границы и нашли точки соприкосновения, причем сделали это совершенно незаметно для самих себя. Валтору с трудом верилось, что раньше было время, когда фея технологий не присутствовала в его жизни, а Текна уже не могла вспомнить и дня, в котором бы ее не связывал с демоном магический контракт.

Постепенно ушли куда-то все стеснение и недоверие. Текна все чаще коротала ночи у Валтора – не потому, что требовалось обсудить море важной информации, а просто так, потому что там было спокойно и тихо. Оба они жили в такое время, когда все стремительно куда-то летело, поэтому эти двое особенно нуждались в какой-то стабильности, прочности и просто уверенности хотя бы в чем-то. Они и не заметили, как нашли то, что искали, в собственных взаимоотношениях.

Текна не помнит, когда впервые предложила Валтору сыграть с ней в приставку – просто в какой-то момент они сидели на полу и резались в нее. В одну игру, другую, третью. Со временем Текна дошла до такой степени доверия, что позволила Валтору проходить с ней игры с полным погружением в виртуальную реальность – то, что она делала только с Тимми. Когда-то это казалось чем-то очень личным и сокровенным, тем, что можно разделить только с одним человеком, и потому странно было осознавать, что через какое-то время до этого таинства можно допустить и другого.

С полным погружением они всегда играли молча, не произнося ни слова, потому что обычно фея и демон переругивались и что-то выясняли, так как Валтор освоил современное развлечение не сразу, в самом начале не понимал, для чего это вообще нужно, почему люди убивают свое время таким образом, но в конце концов даже научился получать от этого удовольствие. Он видел, что для Текны разделение с ней игрового процесса – это очень большой шаг навстречу, и никак это не комментировал, просто принимая ее условия и считаясь с негласными правилами.

В самом начале Текна едва заметно нервничала. Теперь все это стало само собой разумеющимся.

Она не стеснялась при нем быть собой. Заваливаться на кровать, бесцельно глядя в потолок, сидеть почти рядом, скрестив ноги или просто поджав под себя коленки, в коротких черных шортах, в ярком спортивном топе и с босыми ступнями. Спать в его комнате. Не улыбаться, как на людях, при выходе в свет или просто на миссиях, сбрасывать напряжение и отдыхать, будто бы впадая в пустоту.

Да и Валтор тоже вздыхал с облегчением, находясь в обществе Текны. Не заискивал и не улыбался подобострастно, как Трем Древним Ведьмам, не чувствовал себя постоянно неловко и не кривил лицо, как это бывало с Сирениксом, не поджимал губы, слушая речи Гриффин о том, что он слишком сильно погряз во тьме.

Текна принимала его целиком и полностью – безоговорочно, зная, на что он способен и что можно от него ожидать. Не приписывала ему каких-то черт, которых у него не наблюдалось. Не высказывала одобрения или возмущения. Этого демону, как он сам со временем понял, не хватало, пожалуй, всегда. Все от него чего-то ждали, и расслаблялся он исключительно в общества змея – да и то, кажется, не полностью.

С Текной это происходило само собой – он не жеманничал, мог позволить себе задумчивый взгляд, сбрасывал все маски, которые прикрепились к нему за сотни лет, мог вспомнить порой о том, как он что-либо украл. И не получал в ответ осуждения или еще чего-то. Текна иронично улыбалась, слушая о похищениях могущественных артефактов, но не качала неодобрительно головой.

И Валтор это ценил.

На самом деле они проводили друг с другом невероятно огромное количество времени, чуть ли не жили бок о бок, и ни у кого не возникало вопросов, почему же так получилось. Они часто сидели, почти касаясь один другого: коленкой или рукой, и никто не замечал этого. Только иногда Валтор задумчиво бросал взгляды на Текну и пару секунд задерживался на ее стройных и гладких ногах, больших грудях, скрытых под спортивным топом, выступающих ключицах и правильных, классических чертах лица.

Удивительно, но все это время Валтор так ни разу и не похаживал на сторону – хотя и желание было, и возможности. Но тем не менее что-то не давало ему сорваться с места и снять какую-нибудь хорошенькую девочку, чтобы ее отодрать. Ну или просто найти кого-то, с кем можно здорово провести ночь. Что-то мешало. Не то чтобы Валтор ощущал какое-то предательство по отношению к Текне или еще что-то, но то, что он не искал женщин для удовлетворения своих потребностей, казалось правильным. Пусть он и испытывал из-за этого порой определенные неудобства – это можно было легко перетерпеть. И Валтор зачем-то именно так и поступал.

А Текна... У Текны то ли была невероятная выдержка, то ли темперамент играл свою роль. Но факт оставался фактом: она уже долгое время жила без секса и, кажется, еще ни разу не жаловалась на его отсутствие. Для Валтора это было в новинку. Но он не рисковал нарушать границы. На том, что произошло между ними на Омеге, они давно поставили крест, это была запретная тема, и никто не стремился ее поднимать.

Хотя в некоторые моменты, когда Валтору уж очень сильно хотелось, он ловил себя на том, что, наверное, был бы не прочь повторить. Но в его голову неизменно закрадывалась и другая мысль. Он не стал бы требовать этого или принуждать к этому Текну. С ней почему-то даже оттачивать свои навыки не хотелось.

С Текной Валтор с самого начал вел себя не так, как с другими женщинами – иначе почему-то не получилось. Только правда, без всяких прикрас, ужимок и прочего. Наверное, Валтор просто платил услугой за услугу: Текна принимала его таким, какой он есть, и демон не стремился нацепить перед ней маску. Но был и еще один фактор: хоть где-то перед кем-то хотелось просто быть собой. И по иронии судьбы они выбрали для этого именно друг друга.

Они раскрывались почти полностью, оставляя, впрочем, темные места. Валтор видел, что с каждым днем Текна все сильнее падает в какую-то бездну, свою личную, из которой она не может выбраться. Ее взгляд все чаще цеплялся за пустоту, она могла зависнуть и смотреть в одну точку минутами, настроение все больше приближалось к меланхоличному, а движения порой становились... Вялыми, механическими, подавленными. Ломала она себя или ее что, Валтор не знал. И, если уж говорить откровенно, вмешиваться не собирался – потому что уважал личные границы. Текна не говорила об этом – значит, она не хочет. И Валтор не настаивал.

Но пропасть внутри феи становилась с каждым днем все шире, и Валтор чувствовал, что однажды придет день, когда случится... Что-то. И какими последствиями это обернется, он сказать не мог. Но то, что это точно случится, точно знал. И, пожалуй, во всей этой ситуации решение отдать ему свою душу на съедение было лучшим выходом для этой феи. Она умирала изнутри, и нужен был кто-то, кто дал бы ей верную смерть. А у Валтора нет привычки отказываться от своей еды. Они оба это прекрасно знают.

И все же Валтор знает: скоро рванет. И оказывается прав.

С каждым днем Текне все тяжелее сдерживать разлом внутри себя. Потому что золотое правило, которого придерживалась эта фея: разуму жить в ладах с сердцем... Больше не работало.

Текна помнит себя до того, как впервые оказалась в Магиксе, как поступила в Алфею. Тогда все люди казались ей очень непонятными, слишком шумными, поспешными, надоедливыми. Они производили много лишних движений и говорили много лишних слов. Задавали ненужные вопросы и очень странно пытались наладить контакты. И таких вокруг было слишком много.

Текна привыкла к зенитовцам: уважающим личные границы, подчас молчаливым, неторопливым. Все они прекрасно знали, что можно написать, что можно спросить не у человека, а у компьютера, с пониманием относились к тому, что собеседник уходил в виртуальный мир. Феи Алфеи с подобным знакомы явно не были.

Сначала Текне казалось все чужим и странным, но потом она заинтересовалась и начала воспринимать новые контакты как полезный опыт: новые эмоции, реакции людей на ту или иную вещь. И сама постепенно начала выпускать то, что клокотало внутри. Порой неправильно, порой слишком сумбурно, особенно на втором курсе. Но потом, постепенно все пришло в норму. И Текна научилась соблюдать свое золотое правило.

Вот только с появлением Валтора что-то пошло не так. Вернее, с известия о смерти Тимми. Или с возвращенных змеем воспоминаний. Тогда разлом в ней еще только начал появляться. И с тех пор только увеличивается.

К февралю Текне кажется, что внутри нее зреет приличная такая пропасть. Ее эмоции не в ладах с ее головой, она не может не принять, не понять, не просчитать и проконтролировать. Осенью ей как-то еще все это удавалось. К февралю Текна понимает, что уже все.

Она уже не разбирает, где она сама, а где маска, которую они надевают с Винкс. Где ее истинные эмоции, а где вынужденный контроль, который идет против ее воли и не имеет ничего общего с контролем, который она надевает на себя добровольно.

Постепенно Текна приходит к выходу, что алкоголь – лучшее решение всех проблем. А может, и не лучшее, но другого выхода у нее просто нет. Однажды вечером Текна собирается, идет в ближайший бар и напивается так, что на душе становится еще дерьмовее, а голова слишком туго соображает. Кажется, она даже высказывается бармену, долго плетя что-то о том, что не понимает, кто она есть. А потом Текна чувствует, что ей нужно куда-то вылить свои эмоции. Свое отчаяние.

Она идет на улицы: пьяная, кажется, без документов и растворяется в ночном Магиксе. В себя Текна приходит на какой-то крыше, смотря на подонков, избивающих молоденького парнишку. У нее внутри не клокочет ярость, но что-то перемыкает. Текна шепчет заклинание и целится в шеи. Маленькие точки, маленькие дырочки – и все пятеро падают замертво. Парнишка каким-то чудом вскакивает на ноги и пытается бежать. Ну, насколько хватает сил, конечно. Текна без эмоций смотрит ему вслед.

Пять. Пять трупов. Пять осознанных убийств. Фея Винкс во всей своей красе. Она не понимает: стыдно ей или нет. И тут на ее плечо ложится рука. Текна вздрагивает, и вдруг ночной Магикс стремительно дрожит, а перед ней оказывается только ее собственная комната. Ч-что?

Текна смаргивает. Не было бара, не было убийств. Но были галлюцинации, подаренные собственной магией. Теперь уже не кажется – теперь и правда все плохо.

– Не думаешь, что пора поделиться? – терзает ее напряженным взглядом Валтор.

Откуда он тут взялся, Текна даже думать не хочет. Наверняка магический контракт сработал. Хоть какая-то польза. Она встает с кровати и проходит мимо Валтора, не обращая на него внимания. И застывает, что-то обдумывая. Взвешивая все “за” и “против”, как ей свойствено. Хоть что-то. А потом, решившись таки, рискнув, поворачивается к нему и произносит на одном дыхании:

– Я хочу, чтобы ты занялся со мной сексом, – и замирает.

Валтор вздрагивает, слыша эти слова. И почему-то смотрит на Текну. И видит в ней отражение ее планеты.

Железный и непоклебимый Зенит. Уставший Зенит. С синяками под раскрасневшимися глазами, с синяками, которых нет, которые ничем не замазаны – просто люди привыкли. Холодные, будто застывшие люди, спрятавшиеся за проводами, показывающие языки тонким и ультрасовременным мониторам, люди, умирающие в своем одиночестве и живые в своем единстве.

Мир технологий, который ушел далеко-далеко вперед.

Мир технологий, такой далекий, такой не понятный тем, что не оттуда. Тот, кто не с Зенита, зенитовца не поймет. Они видят друг друга издалека. У них есть сложности с приспособлением к жизни в обычном мире.

Он кажется чуждым, Магикс, столицы главных планет – слишком подвижными, слишком шумными и несуразными. Много лишних движений, много суеты. Все должно быть вычерчено, расчитано, утрамбовано.

Даже их тела слишком идеальны. В них нет тех особенностей, на которые западают мужчины. Тех маленьких, будоражащих душу особенностей, которые отличают женщину от миллиона ей подобных, тех, которые заставляют запоминать ее из сотен, сотен таких же.

Сантиметр к сантиметр, мускул к мускулу, в них все идеально, как в безжизненных андроидах, выполненных по лучшим, специально разработанным стандартам.

Хотя что уж скрывать, они и есть безжизненные андроиды. С одним лишь маленьким исключением. Глаза. У андроидов – механическая сетчатка, слишком ровная, где каждая деталь плавно вплетается в другую, их радужка слишком четкая, идеальная. На них нельзя долго смотреть – потому что безграничная четкость. Потому что страшно.

У зенитовцев – живые глаза. Слегка горящие, равнодушные, но живые, такие будто подернутые мутноватой пленкой, живые-живые глаза. И иногда, когда они растревожены, выдернуты из привычной реальности, они двигаются совсем как обычные люди. Лишенные грации своих роботов, на которых чуть ли не молятся.

Текна – пришелец из другого мира. Застывшая, словно статуя. Скрестившая руки на груди. Бледное, мраморное изваяние, слегка кусающее губы. Абсолютно обнаженная. Она зашла слишком далеко, чтобы возвращаться обратно. Сделав шаг в пропасть, за уступ уже не цепляются.

Ее личное солнце давно померкло.

– Займись со мной сексом, – повторяет она, – пожалуйста.

И снова Валтор застывает, не совсем уверенный, что ему делать. Будто кто-либо другой на его месте, будь на месте Текны другая женщина, он бы, быть может, и воспользовался моментом, но... Фея дошла до той степени отчаяния, когда даже приказом не пользуется. А ведь в прошлое время она, пусть и неосознанно, несколько раз применила его.

Она знает, что Валтор сделает все, пока их связывают нити магического контракта. Контракта, который стал их путеводителем друг для друга, единственным общем, что у них было, хотя они и не заметили, как старательно порушили прежние и возвели новые границы вокруг себя, въевшись друг в другу так, что если их растащить, то они лишь вздрогнут и закричат.

Они этого не понимают. Пока.

А пока что... Валтор видит, что Текна дошла до той самой границы, когда падать ниже уже некуда. И он просто не в состоянии ей отказать. Поэтому он накладывает на фею противозачаточное заклинание. Текна вряд ли что-то ощущает вокруг себя. Ей просто нужно разобраться в себе. Снова впустить в себя тот пугающий эпизод. И снова пережить это еще раз. Но теперь – добровольно. Что ж. Она готова.

Его руки, скользящие по ее телу. Дракон. Текна почти сотрясается от облегчения, голову еще туманит – от алкоголя, которого не было на самом деле. От осознанных, а потому пугающих убийств, которых тоже не было. Ничего не было. А вот это – более чем реально.

Забываться в объятиях Валтора? Хорошо.

Текна дышит мерно, позволяя Валтору целовать ее в ключицы – такие худые, такие выступающие, и которые демон, кажется, готов ласкать тысячу раз – Текне, опять же кажется, все равно.

Она лишь хочет восстановиться. Хочет понять, что же пошло не так. Тогда. С Омеги, с этой чертовой, снегами припорошенной Омеги, вот тогда все это началось. Внутренний разлом, который становился с каждым днем лишь больше.

Демон, который не притворяется. Демон, который не жеманничает. Демон, в руках которого побывали сотни и сотни женщин, от наследных принцесс до беднейших крестьянок. И все как одна склонили перед ним головы. Все как одна дышали в его объятиях.

Вот и Текна, вздохнув, свернула на ту же дорожку.

Демон, чистейший демон, она все это время помнит, с кем имеет дело. В нем нет ничего человеческого, разве что тело Тимми, но сейчас, о да, сейчас... Текна промаргивается. Сейчас, как тогда, когда он спас ее от тех преступников, забиравших магическую силу, Валтор был в своем истинном обличии.

Ее обнаженного тела касаются закрывающие его лицо длинные русые волосы, струящиеся, словно шелк. А серые стальные глаза глядят с... Текна даже не может прочитать. Она вообще не мастер в этом.

Возможно, они повторяют сценарий, который до них повторяли тысячи. Но Текна, вдохнув воздух полной грудью, отключается. Ну почти, если это можно сказать про нее. Просто она позволяет Валтору стать с собой чем-то более близким.

Она помнит, как впервые впустила его в виртуальное пространство игры. Пространство, которое она делила только с Тимми. Это было ее первым шагом на пути к тотальному доверию. А с его?

Перед глазами стоит Тимми. Как они вместе смеялись. Как он что-то ей рассказывал. Как она доверяла ему свои секреты. Как они соединялись, оставаясь только вдвоем. Тимми.

Текна улыбается: с грустью, с горечью, которая разве что полынью не отдает, и позволяет себе наконец-то сказать четкое: нет. Тимми больше нет. Он умер. Смирись. Хотя ей и смиряться-то не нужно.

Зато у Текны есть Валтор. Пока их связывает магический контракт, он всегда у нее есть.

И Текна выдыхает, на этот раз более чем поспешно.

Валтор слишком красив. Чертов демон пленит, зовет за собой, как новая, неизведанная компьютерная игрушка, которую хочется пройти, каждый уровень которой хочется посмаковать, провести немало часов, разбираясь в запутанном сюжете, проходя квест за квестом. Текне хочется улыбнуться почти от веселья. Потому что, черт возьми, потому что... Такое сравнение...

Валтор, давно уже бывший враг, потому что не разберешь, где черное, а где белое, за кого конкретно они там играют. Как кажется Текне, сражаются они не на стороне добра. А на своей, личной стороне, которая совпадает с некой правильной, верной стороной, которую продиктовало общество. Так уж получилось, что интересы демона временно (или не очень) совпали с ее.

И он целует ее в ключицы.

Внизу тело предательски горит, Текна давно, уже давно не ощущала этого. И позыва прикоснуться к себе руками не ощущала тоже – ей вообще нужно это было до противного редко. Тимми понимал и принимал, у них никогда не возникало вопросов в этом отношении.

А Валтор просто знал, что это фея – сексуальная женщина, до чертиков, до противного сексуальная женщина без лишних изюминок, с телом андроида, с бледным, идеальным телом, с короткой стрижкой кислотно-малиновых волос, с жесткими бирюзовыми глазами.

Женщина, которой в его коллекции еще не было. И которую туда никаким боком вписывать не хочется.

Он это осознает, только когда целуется с ней. Текна даже здесь двигается как-то устало, от безысходности, как человек, которого от полного падения удерживала лишь какая-то определенная граница, а потом что-то произошло и граница рухнула. И – боги! – Валтор признает сам себе, он ждал этого момента.

Текна лежит под ним, такая на все готовая, такая холодная и такая... В ней не горит огонь. И Валтор знает: его не разжечь. Говорят, что все зависит от умения мужчины. Валтор прожил слишком много веков, чтобы знать, что это не так.

Просто есть женщины, которых надо принимать такими, какие они есть. Не задумываться над тем, какие они есть. Не задумываться. А только принимать. И уважать их границы. Возможно, в другое время Валтор сошел бы с ума и нашел бы кого посговорчивее. Девку погорячее или томившую в клетке из правил барышню, которой хотелось свободы. Но теперь подобное ему приелось.

Теперь Валтор чуть ли не боготворит в этом отношении Текну.

Она не смотрит на него как на Дракона. Не смотрит, словно он – избавитель. Но она просит: помоги. Восстанови. Помоги понять, что не так.

И Валтор просто не может пойти против.

Текна – это не Суинь и тысячи ей подобных, Текна – это не Дафна. Он мог бы назвать множество плюсов в каждой из них. Но именно к Текне он бы в итоге и пришел.

Валтор понимает это слишком хорошо и, кажется, слишком резко. Осознание по-своему пугает его, потому что слишком нетипично, но, в конце концов, чего только не повидаешь за свою бессмертную жизнь. Но ни одного человека он не воспринимал так... Валтор даже не может понять, как именно.

Просто с Текной не нужно притворяться. С Текной не нужно играть и изощряться.

Текна видит в нем демона, напавшего на Домино. Демона, почти уничтожившего Андрос. Освободившего заклинание четырех элементов. Сражавшегося против них всех. Спасшего ее от тех преступников. Вселившегося в тело ее мертвого нынче парня. Демона, которому будет предназначена ему душа. Демона, который долгие годы не мог насытиться из-за дичайших условий своего магического контракта.

Текна видит все его грани. И воспринимает его так же. Не считает его хорошим или плохим.

– Я вижу тебя целиком.

Ее механический, отстраненный голос кажется сейчас таким лишним, странным, даже, может, почти пугающим, но Валтор лишь усмехается.

– Я тоже вижу тебя целиком, фея, – чуть будоражаще произносит он, а затем, не просматривая ее душу, целует ее в губы: почти дразняще, настойчиво, требовательно, проталкиваясь языком в ее рот. Текна на секунду возмущается от такой наглости, а потом снова возвращается в свое равнодушное “ну, хорошо”. И передразнивает его.

Но ее ожидает сюрприз, Валтор на то и демон, чтобы удивлять, на краткую долю секунд, но он ловит ее язык своими зубами, легонько сжимая его, не успевая причинить даже боли, а потом – Текна не успевает возмутиться – прикусывает еще раз. Болезненно. И возбуждающе.

И Текна позволяет себе расслабиться. Совсем чуть-чуть, помня об истинной цели своего дела, но сохранять абсолютное спокойствие становится все сложнее, потому что Валтор целуется, применяя весь свой многовековой опыт. Наверное, сложно устоять перед подобным. Текна просто с трудом сравнивает, ее руки, крепко сжимающие спину Валтора, – это просто спасение от абсолютного падения в бездну.

Или...

Через какое-то время Текна понимает: падать в бездну не так уж и страшно. Когда соприкасаешься со тьмой, важно смотреть на нее хотя бы относительно трезвым взглядом и понимать, что она из себя представляет. И помнить, чем тьма никогда не обернется. В этом смысле во тьму падать всегда надежно.

Валтор расслаблен. Валтор, кажется, почти вошел в раж. Он двигается так, словно знает, что к чему, и Текна позволяет ему вести себя, позволяет занимать... Даже не доминирующее положение.

Они – равноправные партнеры. Текне, наверное, должно быть смешно, что больше всего она доверяет демону, который в скором времени сожрет ее душу. Но, с другой стороны, разве это не очевидно? Там, где уже заранее задан алгоритм, так, где известны исходные данные и просчитан почти со стопроцентной вероятностью конечный результат, вот там Текна чувствует себя очень комфортно.

Текна не горит, потому что ей никогда не загореться. Она никогда не горела с Тимми, не загорит и с Валтором. Но ему, кажется, абсолютно все равно. И Текна выдыхает судорожно так, почти с облегчением. Глядя Валтору в глаза. Ни на секунду не забывая, кто он такой. И он, он тоже помнит.

Она находится на той грани, когда почти пришла в себя, но еще нет. Текна просто целуется с Валтором, обнимая его крепко за спину. И его аккуратные, не слишком длинные ногти оставляют на ней легкие, почти не заметные царапины, просто так Текна чуть ли не вгрызается в него, будто бы боясь отпустить. Он – ее единственный мостик, чтобы вернуться обратно.

Валтор не пьянит. Валтор не заставляет задыхаться от страсти и болезненнего, скручивающегося низ живота возбуждения, хотя последнее очень даже имеется в наличии. Просто с Валтором Текна говорит на том языке, на котором привыкла говорить с людьми (или почти людьми), которым можно доверять.

Когда ты обнажаешься перед кем-то, ты раскрываешь самого себя. Ты говоришь так искренне, как никогда не говорил под слоем одежды, скованный, заторможенный или слишком разгоряченный. Когда на теле не остается ничего кроме наготы – ты становишься настолько естественен, насколько это возможно.

Хотя Валтор знает сотни примеров, когда люди играли и играют в постели. Да чего уж говорить, он сам надевал столько масок, что сам уже потерял им счет. С Текной таких масок нет. С Текной все до пределеного, до, может, почти пугающего просто.

Она – Текна.

Он – Валтор.

И они соединяются.

Текна лежит на спине, обхватив руками тело Валтора – чуть худощавое, но не костлявое, с чуть выраженной талией, бледное, с мышцами, чувствующимися под ее руками, способными часами хладнокровно набивать текст в волшебном компьютере, пока вокруг остальные будут умирать. Она раздвигает ноги, а демон, упирается руками в кровать, возможно, обязательно задев бы ее волосы, будь они у Текны длинными, ниже спины, и, чуть выгибаясь, входит в нее.