Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 81 страниц)

– Ну на кой мне этот смазливый блондин, дорогушечка? Я люблю женщин погорячее, и раз с той цыпочкой на острове земных фей ничего не вышло, страдать теперь будешь ты, – коварно обещает он с горящими, как и раньше, жизнью глазами, а Баттерфликс едва заметно качает головой.

Меньше всего она могла предугадать такой вариант. Но с другой стороны, это и должно было случиться именно так. Ведь с Мификсом редко бывает по-другому.

Он очень-очень долго может чему-то сопротивляться, играть на нервах, выводить из себя других и убивать себя сам, а потом то, что нужно, само, резко, неожиданно, совершенно внезапнейшим образом стукнет ему в голову.

И – хоп! – до него наконец-то дошло, что она веками пыталась ему сказать. То, на что она потратила немало усилий, пришло к нему в одну секунду, за которую последнюю из бесконечного числа его единственных и неповторимых влюбленностей отшибло, а у него наконец-то открылись глаза.

И теперь – знает Баттерфликс – он от нее никуда не денется. А попытается, она не пустит. А пока она снисходительно наблюдает за тем, как сирин в очередной раз попытался выйти из этой ситуации победителем и даже, кажется, уже успел убедить в этом себя. Что ж, пусть. Ей не привыкать. Но даже на Мификса можно найти управу, главное, знать, за какие ниточки дергать. И пока он свято уверен, что именно от него все зависело и он правит балом, Флай не собирается разубеждать его в этом.

– Знаешь, – задумчиво произносит Валтор, глядя на то, как Текна сканирует очередную книгу на предмет информации о загадочных клеймах, выжженных на их спинах.

– Что мы так вообще и не продвинулись? – интересуется фея технологий. – Знаю.

– Нет, не это. Я долго размышлял, но я думаю, что я люблю тебя, – признается демон.

Это заставляет Текну отвлечься от своей работы и вопросительно уставиться на него.

– Я точно не уверен, как происходит это у демонов, – пожимает плечами Валтор, – я много раз имитировал любовь. Много раз девушки всех мастей попадались в мои сети. Но это была лишь имитация. С тобой я ничего вообще не имитирую. С тобой, – тут в его глазах зажигается привычный демонический блеск, – вообще ничего из моего арсенала не работает. И при этом ты важная для меня. Если бы нужно было рисковать ради тебя... Думаю, я бы это сделал и без скрепляющего нас магического контракта. Это непривычно. Сиреникс был моим другом, хотя сейчас я не совсем понимаю, в каких отношениях мы состоим, но, наверное, случись с ним что-то, я бы пальцем не пошевелил. Сам бы, гад, выпутывался. Ты мне небезразлична, и у меня возникает по отношению к тебе беспокойство.

– И при этом ты все еще хочешь съесть мою душу. Ну, при других условиях и обстоятельствах, – как бы между делом напоминает Текна.

– Это тоже. Но сам факт. Честно? Это странно и непривычно. Я видел, что такое любовь, я видел, как любили люди и нелюди. Могу сказать, что в понимании демонов любовь, кажется, проявляется именно таким образом.

Текна задумчиво смотрит на Валтора. Она чувствует, что подобное признание дается ему с определенным трудом, демон явно прислушивается к себе, к новым эмоциям внутри себя и пытается понять, что происходит. Пытается сопоставить с тем опытом, который у него имеется, но, кажется, пока затрудняется.

А у Текны... У Текны это признание почему-то вызывает тайную радость внутри, а в ее глазах почти что-то зажигается. Потому что видеть такого задумчивого Валтора – это для нее в новинку. И она чуть сильнее сжимает экран своего планшета, потому что ей срочно необходима опора, чтобы просто удержаться в этом мире.

“Я думаю, что я люблю тебя”.

Ночью, над не затихающим Магиксом, прямо над автострадой, по которой несутся дорогие машины, над клубами, ресторанами и не прекращающими работу торговыми центрами, на этом поприще огней, шоу, разврата и блеска, они предаются экстазу на стене одного из самых высоких небоскребов Магикса – сверкающего россыпями неона снизу и ныряющего в темноту верхними этажами. Вот там, скрытые от всех глаз и в то же время находящиеся у всех на виду, бабочка и сирин соединяются вместе, в одно единое целое.

Она выгибается, выпуская прерывистый сдох, а он восторженно верещит, он – под ней, она – на нем.

Две энергии, два сумасшедших тела, которым не писаны никакие правила.

Стеклянные панели для них сродни шелковым простыням, легко мнущимся под извивающимися телами, а каменные стены – словно крепкий каркас кровати, который ломается под неуемной энергией.

Неукротимые, полные жизни и сумасшествия, они соединяются фонтанирующими брызгами магии, они – потрясающая, буквально электризующая конвергенция.

Бледные, совершенные, живущие тем мгновением соединения, пугающая до инфарктов статичность и форменное безумие – вот что они такое, когда становятся единым целым.

Баттерфликс становится крепкими, надежными стенами, стальным стержнем, тотальным контролем для его неуемной жажды жизни.

А полыхающий Мификс ведет огонь, бушующий внутри нее.

Он – в своем истинном человеческом обличии, хлопает синими крыльями, извергаясь внутри бабочки, которая так сильно прижимается к нему, что, кажется, легко вдавит в хрупкое стекло, для людей являющееся одним из самых прочных.

Они могут заниматься сексом бесконечно долго, без устали, не прерываясь на еду и сон, как это нужно остальным расам. У них – вечность, вечность и вечность, и они как никто ценят ее.

Город, выстроенный человеческими руками, город, в котором проживают представители десятков рас, город, на которой упала ночь, сейчас находится под ними. Огромный Магикс со своей философией и законами – сейчас он ничто, безжизненные дома, бездушные улицы, а в самом его центре сирин входит в бабочку и кричит, надрываясь так, что случайным прохожим впору сходить с ума.

– Я тоже люблю тебя, – сообщает она ему несколько позже, лежа на нем совершенной голой, благо, Лейла и активный образ жизни держали тела в тонусе, а поэтому большим весом Текна похвастаться не могла и Валтор под ней не стонал. Пока что.

Но на самом деле это приятное чувство – чувствовать, что между ними нет никаких рамок и ограничений. Валтора опять перебросило в его истинное обличие, ну и пусть, сейчас можно. Текна берет его лицо в свои руки и осторожно гладит, не боится быть нежной. И неотрывно смотрит в серые, нечеловеческие глаза.

И улыбается. Спокойно, непринужденно, искренне. Без всяких пропастей и разломов внутри. Этого уже давно нет. По губам Валтора тоже бежит улыбка. Не усталая. Не насмешка. А самая настоящая живая улыбка, именно такая, которую часто удавалось видеть Трикс, когда Валтор добывал очередное заклинание.

Текна чуть-чуть перекатывается, по-прежнему оставаясь лежать на демоне. Все-таки еще немного необычно. И непривычно думать о Валторе как о ком-то, кто принадлежит ей. Если можно так сказать в их случае.

Просто между ними нет никаких щитов, максимальная раскованность.

Она обнимает его. Теснее. Крепче. Сильнее. И выдыхает еще раз, пробуя новые слова на вкус:

– Я люблю тебя.

Единство. Никаких оболочек, никакой одежды. Только два голых тела: одно мужское, с длинными волосами и серыми нечеловеческими глазами, а второе – женское, идеальное, с короткими, выстриженными цвета фуксии волосами и бирюзовыми, механическими глазами.

Она едва ли жива, но она человек, ее взгляд не горит, но живет.

Его взгляд пронзителен, холоден, резок. Заманивает, притягивает, завлекает в свои сети.

Демон, которому бы только души есть. Фея, которая продать была готова эту душу.

Истинные, которые нашли друг друга так нелепо.

Демон, который тоже пробует новое слово на вкус. Ему уже не кажется, он уже знает:

– Я тебя люблю.

Они произносят это много раз, чтобы привыкнуть, понять, принять, потому что для обоих – ново, немного чуждо. Для нее – что такое чувство могло возникнуть снова и тем более в отношении демона, для него – вообще что такое чувство возникло.

Он не уверен точно, что демоны вообще любят, влюбляются или испытывают какого-либо рода эмоциональные привязанности к кому-либо. Уж если к себе подобным-то едва ли, то к людям, которые являются их пищей... Едва ли.

Но на человеческую любовь это не похоже точно.

Валтор не хочет умирать за Текну, но он не хочет пожирать ее душу. То, что она может вариться в его желудке, заставляет отшатнуться резко, быстро. Он даже, пожалуй, с ужасом представляет, что ее душу могут сожрать другие.

Он не хочет, чтобы с ней что-то случалось. Чтобы кто-то, что-то претендовало на все ее начала. Так он и объясняет Текне. Про что-то вроде коллективного разума, общей памяти и опыта всех демонов, про свои эмоции, а она слушает, глядя ему в глаза. И снова повторяет:

– Я тебя люблю.

– И я тебя люблю.

Они повторяют снова и снова, потому что для них, чтобы убедиться и поверить, что это правда.

Текна принимает это. Текна с каждым словом все больше принимает это. Любовь загружается в нее, медленно ползя зеленой лентой, под которой снизу отсчитываются проценты. Программа устанавливается, лента ползет. Десять, двадцать, тридцать... Пятьдесят...

– Я тебя люблю.

Слова – великая вещь. Ими можно ранить, а можно вдохновить на небывалые подвиги. Можно зажечь, а можно навсегда убить. Слова приносят боль и дарят радость. А еще имеют огромное значение для усталых сердец, которые хотят жить, а не быть пустыми.

Семьдесят, восемьдесят...

Сердца зажигаются в самые неподходящие моменты, порой необходим сильный, нереальный толчок, чтобы сдвинуть процесс с места. Восемьдесят пять. Есть ли у Валтора сердце – вопрос спорный, но представить абстрактно, почему нет. Хотя Текна такое любит редко. Но иногда, в качестве исключения...

Девяносто.

– Я тебя люблю, – говорит Валтор.

– Я тебя люблю, – говорит Текна.

Сто. Все. Загрузка. Установка завершена. В его глазах не горит огонь, в ее тоже, а вот руки, руки сцепляются и переплетаются между собой громче всяких слов. И тела тоже. И духовные начала. И все остальные.

– Я тебя люблю.

====== Глава 66. Последний Энчантикс ======

Стелла вздрагивает, когда совершенно счастливый Мификс впрыгивает к ней в окно с утра пораньше и голосит первыми петухами.

– Да ты ожил?! – вытаращивает глаза фея солнца, наблюдая за абсолютно счастливым лучшим другом. – Что случилось?

– Я стал пейрингом! – с гордостью сообщает сирин. – То есть у меня теперь есть пейринг. Теперь черточка напротив моего имени в шапке фанфика себя оправдывает!

– Ты влюбился? – переводит на понятный язык Стелла. – И в кого на этот раз?

– В самую горячую, прекрасную и страстную женщину на всем белом свете! – с удовольствием тараторит Мификс.

– И кто она?

– Баттерфликс! – счастливо улыбается он.

Стелла поднимает одну бровь.

– Баттерфликс? Ты ж от нее столько бегал. И как ты понял, что...

– Совершенно внезапно! Это было озарение! – доверительно сообщает ей Мификс.

Стелла с трудом удерживается от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Потому что, нахер, это выше ее сил. Когда собственных проблем выше крыши, еще и это. Ну, что-то такое в его случае было очень предсказуемо. А пока она вполуха слушает, как Мификс радостно вещает о том, что теперь у него “взаимный пейринг”.

– Велигд, гад! – шипит Изи, проносясь мимо Рокси, Аны и Кристалл, за ней пролетают еще несколько фей. Троица вопросительно переглядывается между собой и понимающе вздыхает.

– Весна пришла, – пожимает плечами Рокси, – настроение хорошее.

– У Велигда особенно, – кивает Ана, – докладные на каждом уроке пишет на тех, кого не было.

– А они почему-то наступают на те же грабли и снова не появляются, – соглашается Кристалл.

– Весна, – у Рокси на все один ответ.

Они как обычно неспешно шлепают к кабинету, где Велигд проводит у них дополнительные занятия. И Рокси невольно удивляется даже, насколько это уже вошло в привычку. А ведь сначала, когда они пришли просить Велигда об этом, он очень сильно удивился и уточнил несколько раз, все ли у них в порядке. После этого он все-таки согласился, правда, видимо, рассчитывая на то, что через некоторое время феи взвоют и сбегут. Однако ожидания профессора Велигда не оправдались. Рокси, Ана и Кристалл исправно шастали к нему два-три раза в неделю в зависимости от нагрузки и прекращать это дело никак не хотели. В итоге было не совсем ясно, чье терпение в итоге испытывается: их или профессора Велигда, но, кажется, пока что ни одна из сторон особо не возмущалась.

По крайней мере, как не столь давно очень верно заметила Ана, они наконец-то начали понимать, что изучают. Не пытаться вызубрить, хоть как-то разобраться в проходимых ими темах, нет, именно понимать. К сожалению, подобное понимание приходилось поддерживать в постоянном тонусе, потому что стоило им немного расслабиться – и весь смысл природомагии и зельеварения неприятнейшим образом ускользал.

А понимать, как оказалось, на деле выходило намного интереснее, чем не понимать, поэтому все три феи очень не хотели расставаться с такой крутой возможностью. Что по этому всему думал профессор Велигд, они не совсем догадывались, но считали, что тому только дай повод побольше потрещать по своим предметам, больше ему и не надо.

Правильный подход к делу – залог хорошего сотрудничества и обеспечения себе наиболее выгодного положения.

Главное, вовремя просечь фишку и вовремя принять все возможное для того, чтобы не пролететь. Феи приняли – и не пролетели. Правда, о стопроцентном успехе можно будет сказать только после того, как они сдадут выпускные экзамены, которые тоже будет принимать профессор Велигд (ни на какого Палладиума надеяться, увы, уже не приходилось), поэтому у некоторых учениц уже заранее подгибались коленки, некоторые запасались успокоительным, а некоторые начали подумывать о том, что библиотека Алфеи – не такое уж и плохое место для того, чтобы скоротать время.

На отличные оценки могли рассчитывать разве что самые отчаянные ботанши и феи природы, которым было несколько легче в отличие от остальных. Рокси, Ана и Кристалл видели четверки в самых смелых своих мечтах. Ну, во всяком случае они надеялись на то, что эти самые смелые мечты в конце концов станут реальностью.

Ана тем временем изредка штудировала какие-то книжки по магическому праву, тем самым убедив подруг в том, что то, что она сказала профессору Велигду, – не пустые слова. Кристалл немного с сожалением размышляла о том, что уже через два месяца они закончат Алфею, а значит, здравствуй жизнь в королевском дворце, где все планируют за тебя, а Рокси...

Рокси тихо и медленно впадала в депрессию.

Потому что уже стояло начало мая, а заветного Энчантикса так и не предвиделось. Почти уже не осталось фей на третьем курсе, щеголявших в простом превращении. Таких несчастных насчитывалось ну где-то примерно пять-шесть человек. Включая Рокси.

И с наступлением каждого нового дня ее посещали все более мрачные мысли. Самое интересное, что больше Рокси думала не о том, что, может, из-за специфики своего места жительства, а также принадлежности к земным феям для нее Энчантикс просто непредусмотрен. Больше ее беспокоила, а потому начинала казаться все более и более реальной мысль о том, что она просто... Не прошла испытание, посланное ей этой трансформацией. Фарагонда в начале учебного года несколько раз говорила о том, что превращение посылает каждой фее испытание в наиболее трудный для нее момент жизни. И если она его проходит, то получает новые крылья, волшебную пыльцу и возможность уменьшаться. А вот если нет... Тогда она остается в своем базовом превращении на всю жизнь.

Вряд ли же превращение предупреждало о том, что кто-то не прошел испытание. Во всяком случае, ни о чем таком Фарагонда не говорила и другие ученицы не рассказывали. И вот в голову Рокси начали закрадываться... Странные подозрения, а уж не проворонила ли она, не упустила ли свой шанс? Но если так, то в какой момент ее настигло испытание, а Рокси так позорно не выдержала его?

Долгими часами перед тем, как заснуть, фея животных детально разбирала произошедшие с ней за день или ближайшее время события, пытаясь понять, где она прокололась: кого не спасла, где не проявила героизм, где, возможно, поступила совсем не как фея... Так уж вышло, что ничего эпичного в ее жизни за этой год не случилось. Ну, такого, в чем проявить себя можно было бы именно ей. Все как-то по мелочи, незначительно.

В итоге несчастная Рокси принялась уже накручивать себе, а не должна ли она была показать класс в том разрушении Магикса или нашествии злого духа на Алфею... Может, ей нужно было прыгнуть на Весы или найти заклинание для того, чтобы спасти родную школу. А в первом случае она застыла, хотя вот уже готова была сделать шаг вперед – может, именно этот несделанный шаг и стал поворотной точкой? Все может быть.

Чем больше Рокси об этом думала, тем сильнее расстраивалась, чем сильнее расстраивалась, тем в более мрачных красках рисовалось собственное будущее. Фея уже отчетливо видела картинку, как на вручении дипломов об окончании школы она одна единственная остается без Энчантикса, как на нее бросает сочувствующие взгляды Фарагонда, как ободряюще хлопают по плечу подруги и Винкс... Представлять все это было невыносимо, и в такие моменты Рокси просто закрывала лицо руками. Потому что просто не понимала, ну как, как дальше? А вдруг нет? А вдруг да? А вдруг она своей паранойей только отодвигает от себя получение Энчантикса, ведь правильно тогда заметил Велигд: меньше думать – больше возможности его таки получить. А вдруг она все-таки уже просрала свой шанс? Вдруг надеяться уже не на что? А вдруг есть на что?

Голова разбивалась от такого вороха мыслей, в итоге Рокси кое-как удается отсидеть занятие с Велигдом, а затем она мчится в кабинет к Фарагонде и просит переместить ее на Землю – мол, с зоопарком бы надо помочь. Директриса понимающе кивает и удовлетворяет ее просьбу: через секунду Рокси уже оказывается в парке Гардении. И вдыхает воздух родного города.

Который, правда, давно потерял свое очарование после увиденного в волшебном мире, после походов по улицам Магикса и столицы Солярии, но тем не менее, он оставался ее родным городом, хранящим сотни и сотни воспоминаний. Рокси невольно улыбается, ступая по парковым дорожкам: здесь уже вряд ли в ближайшее время появятся Винкс, у них уже другие дела и другие заботы. Возможно, этим летом появится здесь она, да, но надо еще подумать, чем она займется после окончания Алфеи. Потому что возвращаться на Землю не хотелось, переселяться на Тир Нан Ог – тем более, а вот в какой конкретно сфере Рокси могла бы себя показать, это уже вопрос более интересный. Ей бы такую определенность, как у Аны.

Сложно сказать, чем руководствовалась фея музыки, когда выбрала своей будущей сферой деятельности магическое право, но она все также собиралась идти именно туда. Не так давно Велигд просто так поинтересовался, не изменилось ли ее решение, и получил в ответ: нет, не изменилось, наоборот, еще точнее сформировалось.

В общем, пока Ана планировала свое будущее, а за Кристалл ее будущее планировала планета, Рокси шаталась по парку Гардении, ощущая все большую безысходность.

В зоопарк или животный заповедник – разницы, в общем-то, уже никакой, заглядываться не хочется катастрофически. Потому что там Рокси сразу же вспоминает все эти дни, которые она проводила на Земле, дни, в которые она делала самую разную работу, торча вместе с Винкс, с земными феями, с просто людьми, ожидая миг, когда, когда...

А миг не наступал.

И теперь Рокси вообще кажется, что в предложении мадам Фарагонды не было ни малейшего смысла. Как она посмотрит директрисе в глаза и скажет о том, что учебный год уже подходит к концу, а заветного Энчантикса все... Нет.

Все это было тщетно? Все это плановое посещение Земли, чтобы дать фее животных возможность больше видеться с людьми своей родной планеты и увеличить свои шансы на спасение кого-то из них, все это было тщетно?

Похоже, что так. Несмотря на то, что вокруг в самом разгаре весна, чувствуется скорое приближение лета, на душе у Рокси – осень, совсем ранняя такая, но все-таки осень. Она уходит в самые глухие уголки парка, будто прячась от всего остального мира. Боясь признать свое поражение.

И ведь не будет, не будет ничего больше! Не будет Винкс, которые устраивали какие-нибудь мероприятия в животном заповеднике, не будет той зажигательной атмосферы... Такие моменты Рокси любила особенно, впрочем, понимая, что постоянную жизнь в таком ритме она бы не выдержала. Да, периодически помогать Винкс – это хорошо, а вот постоянно скакать туда-сюда, как они... Нет, Рокси бы точно взвыла.

Фея рада, что находится там, где она есть. И рада, что ей довелось и еще доводится взаимодействовать с Винкс, потому что порой это здорово. Пусть не всегда, пусть редко – но это такие глоточки, которые делают жизнь чуточку интереснее. Но быть их частью? Никогда.

Рокси любит своих друзей, их маленькое прекрасное объединение из шести разумных существ – все по парам, все в гармонии. Когда к ним добавилась Лисса, стала еще круче, у них появился свой персональный фотограф и душа компании. Но еще совсем немного, и эти чудесные денечки тоже подойдут к концу. Как же не...

– Привет! – Рокси вздрагивает от неожиданного приветствия и от того, что кто-то кладет руку ей на плечо. Резко оборачиваясь, она видит Селину, которая застыла, будто бы извиняясь за такое резкое появление. В глазах у феи животных появляется удивление: еще бы, Селину она точно никак не рассчитывала тут встретить. – Не напугала тебя? – тем временем интересуется Селина, внимательно смотря на Рокси.

– Немного есть, – не отрицает Рокси, – а ты... Что ты тут...

– Сбегаю. Прячусь от мира, – пожимает плечами, как-то немного с грустинкой улыбаясь, Селина. – Брожу по этим дорожкам, пока никого нет, и думаю. А ты что тут делаешь?

– Я? Ну если подумать, то же, что и ты, – честно признается фея животных.

С Селиной она никогда особо близко не общалась. Но в последний учебный год часто пересекалась в животном заповеднике, куда Эльдора привела и свою ученицу, они вместе помогали Винкс и остальным. Рокси едва ли что-то могла сказать о Селине, потому что совершенно не знала ее, фея казалась ей разве что... Местами тихой, местами милой. Селина всегда держалась скромно и достаточно дружелюбно. Очевидно, история с Легендариумом несколько повышибала из нее какую-то самоуверенность на собственный счет, и поэтому сейчас Селина старалась особо из себя не лезть, а тщательно слушаться свою наставницу, выполняя все, что она скажет. Девочка вовремя просекла, какой линии поведения стоит придерживаться.

– Как проходит обучение у Эльдоры? – ляпает Рокси первое, что приходит в голову. Потому что не любит это дурацкое ощущение, когда разговор продолжать вроде бы надо, а тем в голову не приходит. Потому что ты совсем не знаешь человека. И сложно вот так с места в карьер начать задушевную беседу.

– Хорошо проходит, – пожимает плечами Селина.

Особой радости или энтузиазма на ее лице не написано. Печали или раздражения – тоже. Видимо, все просто идет достаточно стабильно. Или отдает рутиной. В таком случае Рокси понять может: у них вон один целый Велигд имеется, с которым изучение любого материала в такую каторгу превращается, что невольно начинаешь задумываться, что нет ничего скучнее, чем обучаться волшебству. Она неловко улыбается Селине, как бы давая понять, что та не одна.

– И далеко продвинулась? – пытается прощупать почву Рокси.

– Как знать.

Да уж, Селина не очень разговорчива. Рокси обычно в таких ситуациях теряется, но сегодня она чувствует, что бывшего чтеца Легендариума надо бы разговорить. И кое-что узнать

– А Чармикс ты случаем не получала? – Селина уставляется на нее. – Ну, я знаю, что ты ровесница Блум, – а ведь и не скажешь сейчас по ней, что ей двадцать два или двадцать три, – но я помню, что на моем втором курсе ты была ведьмой, а твое превращение мы так и не видели, но просто феи, они же... Что? – Рокси затыкается, смотря на то, как Селина как-то грустно качает головой.

– Не получается быть у меня феей, – отвечает она.

И в воздухе повисает тишина. “Кажется, – думает Рокси, – не только у меня на душе осень”.

– Как же это так, не получается? – бормочет фея животных.

– А вот так, – пожимает плечами Селина. – Нет у меня крыльев за спиной. И не будет уже, наверное. Не получается у меня быть феей. Но и злой-злой ведьмой – тоже нет. Эльдора говорит, что я – светлая ведьма сейчас. Ну как тебе такая правда? Не отталкиваю? – любопытствует она.

– Нет, что ты! – с жаром заверяет ее Рокси. – У меня никаких предрассудков по поводу ведьм нет! И один, гм... Одно очень умное создание говорило мне, что фея, ведьма, маг – это вообще все такое... Ну, фея может в ведьму со временем перекинуться, а ведьма – в фею. А маг – это золотая середина такая. И ведьмы, они тоже на темных и светлых делятся. Вот у Винкс подруга была, как ее... Не помню, ну так она сначала ведьмой была, а потом феей стала. Все хорошо.

– Хорошие у вам там создания, – вздыхает Селина. – А эти земные феи, если честно, все ждут, что я феей стану... Эльдора тоже ждала, а теперь не ждет.

– Так ты поэтому не посещаешь школу на Тир Нан Оге? – вдруг догадывается Рокси.

Она знает, что в последние два года Небула решила перенять опыт волшебного измерения, и земные феи организовали нечто вроде школы для самых молодых, где пытались обучать их почти тем же премудростям, которые преподавались в Алфее. Пока только своих, но потом, вероятно, они немного расширятся. Во всяком случае, Небула о чем-то таком говорила. В голову к Рокси закрадывается мысль: а может, ей тоже надо было туда, а то позарилась на Алфею, размечаталась там о своем Энчантиксе...

– Именно так, – кивает Селина, – да и у Эльдоры мне нравится больше. Там... – она замолкает. – Скажи, а у тебя не было ощущения, что есть что-то такое, что для тебя безвозвратно утеряно? – вдруг сверкает глазами Селина, и Рокси вздрагивает. – И ты внутри слезами обливаешься, потому что потеряла что-то очень важное, а найти, вернуть уже никогда не сможешь. Было такое? Было?

– Н-не было, – осторожно говорит Рокси, не совсем понимая действий Селины, но та уже приходит в себя, снова становясь тихой и даже по-своему кроткой.

– Извини, накатило, – неловко улыбается она.

– Ничего, – тут же заверяет ее Рокси, которой в каких-то непонятках оставаться совершенно не хочется. – И часто тебя на тебя так... Накатывает? – все-таки не может осторожно поинтересоваться она.

– Иногда бывает, – вздыхает Селина. – Слушай, а ты сильно занята? – вдруг спрашивает она.

Рокси застывает на мгновение, а потом качает головой.

– Понимаешь, я даже Эльдоре не говорила, а тебе говорю... Ну, наверное, надо мне с кем-то поделиться этим. А ты так кстати на глаза попалась, – усмехается Селина. Рокси кивает, не торопя ее: знает, как иногда важно настроиться, чтобы правильно сказать то, что хочешь. – Меня вот очень часто куда-то тянуло, знаешь, ну вот так тянуло несколько месяцев, что я не вытерпела и полетела туда. Летела, летела и наткнулась... Да на пустую поляну наткнулась, но чувствовала, что там что-то не так. Я чувствовала барьеры, щиты, которые могу снять только я. Думаешь, я свихнулась? – по-дружески улыбается Селина.

– Нет, – качает головой Рокси.

– Ну вот я их и сняла все. Почти, – продолжает та свой рассказ. – Последний остался. Но мне хочется... Ну подстраховка, что ли. Не поможешь, а?

Рокси открывает рот, буквально секунду раздумывая, а затем... Согласно кивает. Потому что ее раздирает любопытство. Что же там такое могла увидеть Селина. И еще фее животных льстит мысль о том, что Селина доверилась именно ей. Даже не своей наставнице.

Поэтому Рокси послушно превращается, поднимается в воздух и летит за Селиной, гадая, куда та может ее привести. Под ними довольно быстро исчезает Гардения, и начинаются поля. Они удаляются от автомобильных дорог и летят в равнины, покрытые мягкой зеленой травой, и на душе у Рокси странно, она, наверное, не чувствует ничего. У нее абсолютно нейтральное настроение: ничего плохо, но и ничего хорошего – тоже.

Селина, похоже, отлично знает дорогу. Во всяком случае держится так, будто летает туда не в первый раз.

Наконец они приземляются. Опускаются на мягкую траву с полевыми цветами, которые слегка колышит ветер, и Рокси с интересом уставляется в... Пустоту.

– Ничего не чувствуешь? – любопытствует Селина. Фея животных качает головой. – А вот я чувствую. Что-то очень родное, – глаза Селины наполняются теплом, когда она отходит от феи животных на несколько шагов и замирает. – Здесь. Сейчас я сниму последний щит, и мы увидим, что здесь такое скрывается.

И с этими словами Селина замолкает. Или нет. Рокси слышит, как она еле слышно что-то шепчет: видимо, читает заклинание и вытягивает вперед одну руку. А потом перед ними будто покрывало стягивают. И Рокси ахает, потому что посреди зеленого поля возвышается огромная вертикальная плита, испещренная странными символами. Она присвистывает. А вот Селина... Она зачарованно смотрит на эту огромную глыбу, а затем подходит близко-близко и с любовью поглаживает древние письмена. Руны, как понимает Рокси, когда обходит плиту с двух сторон. Неизвестный язык. Забытое наречие. Или незабытое, может, есть еще в этом мире кто-то, кто может понять, что здесь написано.

– И что это? – с любопытством спрашивает Рокси.

– Не знаю, – Селина будто ее не слышит, – но оно зовет меня. Эти письмена зовут меня. Я чувствую... Это моя магия. Я – чтец! – вдруг заявляет она. И ее глаза вспыхивают.

– Э-э-э... Селина, все в порядке? – осторожно интересуется Рокси.

– Я знала, что он не оставит меня. Я знала, что он не забыл меня! – завороженно шепчет Селина, не обращая никакого внимания на фею животных. – Легендариум, Господи, я шла к тебе все это время. Я знала, что ты позовешь. И я пришла.

Легендариум? Рокси таращится на глыбу, а потом на Селину. Насколько она знает, Легендариум – это книжка такая. Вернее, книжка – это портал в особый мир легенд и сказок, а книжку сама же Селина, будучи чтецом, крепко закрыла на ключ, чтобы больше ни одна тварь из него не вырвалась. Будучи чтецом... Портал...

Внезапно Рокси прошибает холодный пот. Может ли оказаться так, что существует еще один портал? А почему бы и нет. Глупо полагать, что в какой-то мир можно было попасть только через единственную книгу. Глупо.

– Селина, – ласково произносит Рокси, подходя к светлой ведьме, – думаю, мы уже достаточно посмотрели. Пойдем домой.

– Ты звал меня, – произносит Селина, по-прежнему завороженно смотря на портал.

А затем вдруг встает в какую-то исходную стойку. Рокси сразу же напрягается, потому что на ум невольно приходит сравнение с некоторыми ритуалами, которые их Велигд заставлял чуть ли не до скрежета заучивать. Ведь если подумать, движения такие же, но... Нет!