Текст книги "Крыло бабочки (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 81 страниц)

Это были, мать его, самые крутые дни за последний месяц. И будут за мою оставшуюся жизнь. И, нахрен, я никогда их не забуду. Буду вспоминать, когда совсем осточертеет. Ты же отправишься в наше... То есть, уже свое время. И как-нибудь построишь там свою жизнь. И все будет замечательно. Алюминь.

Я тихонько поигрываю на этой долбаной лютне, хотя давно уже не считаю ее таковой: за это время уже привык к ней. И даже выражаю таким образом свои эмоции. До чего докатился? Ну, в какое тело попал же. Наигрываю какую-то рандомную песенку, всплывающую в памяти, перебираю струны и пытаюсь успокоить расхреначенную душу, но что-то сегодня вообще не вставляет.

Не сразу замечаю, как о мою ногу трется пернатая кошка. Когда и каким образом она пришла сюда – в душе не имею понятия, но даже такая компания ничего. Потому что я чувствую острую потребность излить кому-то душу. Набу не катит, так как мне какого-то стыдно распинаться перед призраком, Оло не совсем меня поймет, а вот пернатая кошка... Очень даже ничего. Она мурчит, и я неловко поглаживаю ее. Говорят, это вроде релакса. Да нихера что-то.

– Я ненавижу. Эту гребаную, долбанную, хренову жизнь! – кошка вопросительно мяукает, но я пожимаю плечами. Простите, вырвалось. Ну, ни королевских кровей, ни манер не имеем. Сейчас можно и собой побыть.

– Знаешь, что такое безысходность? – интересуюсь я у пернатой кошки. – Думаешь, это та херня, когда за тобой гоняются придурки с алебардами? Да нихера. Ты же легко можешь от них увернуться. Безысходность – это у меня. Я вижу ее в последний раз, понимаешь? Я застрял здесь. И никогда не смогу вернуться. Ненавижу. Просто. Ненавижу. И я вроде как готов смириться... Но не могу, – внезапно у меня открывается словесный понос, – и не хочу. Я вот прямо сейчас готов заорать ей, что это я. Знаешь, как хреново очутиться не в своем времени и застрять в каком-то доисторическом, блин, периоде? Меня все здесь бесит, я хочу обратно в свое тело, которого, походу, не осталось. А знаешь, в чем прикол?.. – я изливаю ей все. Кошка периодически почесывается и вылизывается, лениво поглядывая на меня так, словно я придурок какой. Полностью с ней солидарен.

– ...а потом я оказался здесь. И завтра она улетает. И я не могу ей сказать. Понимаешь? Да нихрена ты не понимаешь, но все равно, спасибо, что хоть выслушала, – вздыхаю и, закатив глаза, смотрю на небо. От этого, конечно, легче не становится.

– Не совсем понимаю, но да, как ты это сказал... Странное слово. “Хреново”, – соглашается со мной кошка.

Пауза. Фейспалм. Жизнь-боль. Я медленно поворачиваю к ней свою голову и, изогнув одну бровь, скептически осматриваю ее:

– Ты разговариваешь?

– Только с Музой, – замечает пернатая кошка. – Критти. Мое имя Критти. Я была по-своему связана с Орландо. Не так, как с Музой, но что-то вроде этого. Но он умер, не так ли? Ты играл его руками, пел его голосом, но ты не он.

– Спасибо, кэп. Меня все адски задолбало.

– Мне тоже здесь не особо нравится.

– У Винкс ты придешь еще в больший ужас.

– Насколько там все плохо?

– Настолько, что я оттуда ушел. Вечеринки, балы, очень много нарядов, много трансформ и закидонов у фей.

– Но это лучше, чем здесь?

– Определенно, – впервые за много лет мне хочется закурить. Но сразу же перебарываю это желание. Во-первых, нечем. Во-вторых, нахрен?

– Сорян, что занял его тело. Я честно не хотел, – почему-то впервые в жизни я извиняюсь за то, в чем не виноват. Настолько истосковался по пониманию, что ли?

– Я понимаю. Жаль только, что ты остаешься здесь. Но ведь ты еще можешь ей сказать, – замечает Критти.

– Зачем? Для собственного душевного успокоения? Я, конечно, эгоист, но не настолько. Я же все равно не вернусь. Не хочу, чтобы она страдала. Да и, может, уже поздно...

– Зачем приносить ненужные жертвы? – Критти скептически смотрит на меня. – Не в твоем стиле.

– Я уже и не знаю, что в моем стиле.

– А, может, она имеет право знать, что ты жив и находишься в относительном порядке? Не думаешь, что она скучает? И что ей станет намного легче, если ты ей скажешь.

– Я...

Внезапно позади раздается звук шагов. Твою мать. Захлопываю рот, как и Критти. Резко оборачиваюсь и вижу Музу, которая нерешительно замирает сзади. Твою ж мать...

– П-привет, Орландо, – улыбается она, слегка смущенная, – ты не против, если я присяду рядом? Мне не спится.

Качаю головой. Вообще без вопросов. Она садится на тот же камень, что и я, поглаживает Критти, которая снова изображает из себя обычную пернатую кошку, и задумчиво смотрит вдаль, то ли думая о чем-то своем, то ли пытаясь запомнить окружающие пейзажи.

У меня же внутри все напряжено, потому что мне доставляет невыносимую боль каждая секунда, которую я провожу рядом с ней. И в то же время радость. Черт. Черт, черт, черт. Я просто не могу ей сказать еще по одной важной причине. Вдруг уже поздно. Просто... Сколько там времени прошло, я не знаю. Быть может, у Музы уже давно начались новые отношения, она счастлива с новым парнем, а тут я в виде острой занозы в пальце, воспоминание из дерьмового прошлого. Я не хочу разрушать что-то, что уже могло появиться в ее жизни. Просто боюсь напоминать о себе тогда, когда мне в ее жизни уже может и не быть места. Че-е-е-ерт. Невольно усмехаюсь. Ну и в кого ты превращаешься, Рив? Размышляешь в наилучших традициях парней главных героинь всех этих любовных женских романчиков. Или – с ужасом думаю – они не так уж сильно и врали? Докатился ты, Рив, в общем. Приплыли. Вовремя приспичило окончательно тебе влюбиться, чтобы мозг выдавал подобную херню.

– Орландо? – я вздрагиваю, смотря на Музу, которая кажется какой-то... Печальной, что ли. – Послушай, мне неловко об этом просить, но... У тебя было когда-нибудь такое состояние, что что-то очень тревожит душу, хочется кому-то это рассказать, но близким друзьям не можешь? Проще излить тому, кого видишь в первый и последний раз, но...

– Ты можешь мне рассказать, Муза. Что тебя печалит? – фак, мне нелегко говорить, как Орландо. Но порой слова сами слетают с языка. А порой я уже забываю, действительно ли я Ривен, или это просто глюки фантазии Орландо.

– В общем... Понимаешь, на самом деле мы с подругами пришли из очень далекого волшебного измерения, из будущего. Нас разделяет примерно несколько веков. И в этом будущем... У меня был парень, – вздыхает она.

Оп-па, приехали. Муза внимательно следит за моей реакцией, не сбегу ли я от слов “из будущего”, но меня это как-то не колышет. Мне просто нужно, чтобы она продолжала.

– У нас много чего было, даже несколько расставаний, но... Мы все равно любили друг друга... А я люблю и сейчас, – мое сердце уходит в пятки, а челюсть готова сползти на землю, – просто так вышло, что примерно месяц назад мы отправились в... В одно место, где нас обмануло одно существо, и в итоге я хотела спасти край, который пал жертвой его проклятия, а на самом деле оказалось, что... – она останавливается, будто сглатывая ком в горле. – Что это была ловушка. Я активировала заклинание, которое не остановилось бы, пока кого-то не убило. И он... Он умер. Исчез. А меня выкинуло из того измерения. После этого моя подруга отвела нас к одной ясновидящей женщине, которая сказала, что он жив и скоро вернется. Я не знаю, когда скоро, но... Я ненавижу себя. Потому что я виновата в том, что случилось, – Муза закрывает лицо руками, а мои глаза медленно ползут на лоб, – на его лице будет гореть ненависть, когда мы встретимся. Я просто... Просто... Просто не могу. Я готова ждать сколько угодно, но... Порой мне хочется сорваться. Самое главное, что я не могу даже ничего сделать, чтобы начать искать его, иначе только отодвину время его возвращения. Главное, что я знаю, что он жив. Но... Он меня ненавидит. И от этого мне тоже плохо. Я не знаю, что мне делать, Орландо... Прости, что нагружаю тебя этим. Мне просто надо было выговориться, – вздыхает она, борясь с подступающими слезами.

Я же просто медленно охереваю.

– А почему... Почему ты уверена, что он тебя ненавидит? – нет, ну серьезно, я ожидал, конечно, чего угодно, но только не этого.

– Я привела его туда, я послушалась странного голоса в голове, я повелась на удочку демона, я активировала шар, я замешкалась, и в итоге... Он просто сделал за меня то, что должна была сделать я. Можешь сказать, что он спас меня, потому что тоже любил, но... Разве это может оправдать мою собственную глупость? – она закрывает лицо руками. – Я просто боюсь смотреть ему в глаза. Здесь ведь даже слов “прости” будет мало. Я... Я даже на злость в его глазах не смею надеяться. Я знаю, что это... Ненависть.

– Да с какого хера-то мне тебя ненавидеть, ты мне объясни? – мои глаза медленно ползут на лоб. И ее глаза. И мои еще больше от того, что я понял, что только что сказал. Твою мать. Кошусь на Критти, которая взирает на меня тяжелым взглядом. Да знаю, что придурок. Ну не могу я сдерживать своих эмоций.

– Орландо, я не совсем уверена, что поняла тебя... – медленно тянет Муза.

Мне же хочется стукнуть себя по лбу. Черт, черт, черт, но ведь по-другому-то как? Похоже, вывернуться не удастся. Придется переть до конца. Дракон, почему я не могу следить, когда надо, за собственным языком?

– Муза, ты сейчас охереешь. Пожалуйста, сядь... То есть, сиди спокойно. В общем... Тот замечательный шарик нихера меня не убил. То есть, убил, но моя душа попала в тело этого самого Орландо, а потом приперлись вы, но я не мог тебе сказать, потому что, нахрен, ты не сможешь меня вытащить, и...

– Рив?! – Муза ошарашенно смотрит на меня.

– Мы целовались в первый раз на твоем втором курсе на дереве в парке Магикса, первый секс мы запороли, я тебя тащил пьяную по улицам Магикса, боясь, что ты запулишь в меня какой-нибудь офигенной атакой, ты трахнула меня в мою задницу, в конце концов, и хер знает сколько мы встречаемся, просто ты можешь подумать, что я, может, умею читать твои мысли и типа притворился Ривом, хотя на самом деле Орландо, и...

Муза, глотая воздух, смотрит на меня, не в силах вымолвить ни слова.

– Я просто хочу сказать, что очень сильно тебя люблю и скучаю по тебе, – с этими словами я просто обнимаю ее, а она вцепляется в меня так, будто боится отпустить.

– Я думала, ты...

– Да, я понял, что ты опять себе что-то накрутила, но, Муза, нахрен, ты же не типичная баба, в конце концов, ты же фея Винкс с офигенной прокачкой. Нет, ну ты чего ревешь-то? – Муза просто не может сдержаться и рыдает у меня на плече, а я глажу ее по волосам.

– Это был прост адовый месяц. Но... Но... Здесь, ты... Орландо... Дракон, мне так все равно, какое у тебя тело, но главное, что это ты. Вот, значит, почему мне было так спокойно с... Значит, это был ты! – она обнимает меня еще крепче.

– Да, это я, это, черт возьми, реально я. И да, ты мне нужна, я тебя люблю, у меня и в мыслях нет тебя ненавидеть.

– Но ведь я...

– Но ведь я имею право спасать тебе жизнь, и точка, – я просто качаю головой, – меня вот интересует другое. С моего исчезновения прошел месяц. Куда вы опять вляпались, что за новая трансформа, за какой неведомой хренью вы гоняетесь на этот раз, и почему у вас во врагах какая-то страдающая ожирением псина?

====== Глава 26. Услуга бабочки ======

Комментарий к Глава 26. Услуга бабочки В тексте использованы реплики из девятой серии седьмого сезона от любительской озвучки Winx Present.

– То есть теперь трансформы сами приходят к вам заключать контракт? – мои глаза не слезают со лба. Давно не слезают. Муза, кое-как борясь со слезами радости, с трясущимися руками и гулко стучащим сердцем, пытается выдавить из себя внятный рассказ. Впрочем, у меня сейчас состояние не лучше: я улыбаюсь, как идиот, от уха до уха, и не могу стереть с лица дебильную ухмылку. Критти вылизывается где-то в стороне от нас: понятно, я б тоже прифигел.

– Конкретно Баттерфликс – да, – устало потирает лоб Муза, – мы сремся почти каждый день...

– Собираете волшебный зоопарк, скоро еще одна трансформа грянет, как чую, а потом в конце года вы эпично замочите этих главгадов. А еще как пить дать Трикс вылезут.

– Черт. Я по тебе скучала. Как будто что-то на место встало. Скажи что-нибудь еще. Пожалуйста.

– Я тебе не Мификс на полставки.

– Да, черт, да, – Муза смотрит на меня с такой нежностью в глазах, что мне становится слегка не по себе, но потом я понимаю, что сам вообще-то пялюсь так же. Все “нарм”.

Мы как-то будто бы специально не говорим о том, что делать дальше. Будто боимся обсуждать эту тему. Не хотим нарушать ту радость встречи, то облегчение, которое раскололо всю напряженность, нависшую за этот месяц, сломало все то, что каждый из нас накрутил, и теперь никаких барьеров не осталось между нами.

Мы просто свободны, хотя бы на время, нас не разделяют несколько веков, мы не думаем о том, что меня не вернуть, но... Но... Кто-то должен будет это сказать. Кому-то придется.

Она зла. Напряжена. Насторожена. Со сжатыми кулаками. Гладкими волосами, забранными в высокий хвост. В джинсах-хулиганах, обнажающих щиколотки, в свободной брусничной полурубашке с глубоким вырезом и в темных ботинках на мягкой подошве. На лице – неброский макияж. Губы поджаты, а глаза насторожены.

Она хватается за спинку стула в одном конце стола, сжимает тугую кожу и бросает тяжелый взгляд на Баттерфликс, которая сидит в другом конце и, сложив руки в замок, внимательно смотрит на Музу. Которая готова все губы искусать, но сдерживается. Она не может разобрать, день или ночь, знает только, что Аларихаба готов откликнуться на ее зов в любое время. И выполнить то, что она прикажет ему.

– Как вы вытащили меня из прошлого? – ее напряженный голос разрезает почти звенящую тишину в кабинете.

– Вас это не касается. Я могу быть вне всего. Для меня не существует границ. Говорите, что вы хотели, – Баттерфликс сохраняет невозмутимый тон. Она внимательно слушает вторую, которая с трудом сдерживает себя.

– Как я уже сказала тогда, – Муза смотрит прямо в глаза Древней, не боясь, что не выдержит ее взгляда, – я думаю, что вы единственная, кто может помочь нам. Мне и ей, – она выплевывает последнее слово, потому что не желает признавать наличие в себе первой, – с помощью вашей силы был принесен Сквонк. А потом будет принесена и Критти. Вы же можете вытащить человека?

– И создать временной парадокс?

– Вы сказали, – с нажимом замечает Муза, – что в случае с Ривеном в теле Орландо это возможно.

Она почти готова взвыть. Почему все снова приходится делать ей? Хорошо хоть, что эта дура догадалась воспользоваться Ревом и смогла создать такое крутое заклинание, которое обездвижило на время Браффилиуса. Но будь на ее месте вторая... Уж она бы задала ему жару.

Первая... Первая ничего не может. Только ныть, оттягивать, жалеть себя. Иногда, конечно, она берет себя в руки и может выдать хоть что-то стоящее, но случается это так редко, что вторая готова глаза закатывать. Правда, в последнее время первая начала меняться, вторую это не особо радовало, потому она и заключила контракт с демоном, но... Первая по-прежнему продолжала тупить. Вот и сейчас она сидела рядом с Ривеном, оттягивая нужный момент.

Вторая заточена на решение проблемы. Она видит перед собой конкретные цели и задачи. И не остановится ни перед чем, воспользовавшись любыми средствами. Первая бежала от мыслей о том, как же им с Ривеном быть дальше. Вторая, пробившись всего на секунду, сразу же обратилась с четко поставленным вопросом к Баттерфликс, которая и вытащила ее сюда. А теперь будто испытывает.

– Трансформации не имеют права вмешиваться в личную жизнь своих носителей. И так сильно содействовать им тоже, – произносит Флай Аквела.

Муза сдерживается, чтобы не послать ее прямым текстом, отлично зная, что Баттерфликс читает ее, словно раскрытую книгу.

– Я с вами контракт не заключала, – надменно сообщает она бабочке.

– Тогда по какому праву вы используете меня?

– Я... – Муза захлопывает рот, осознавая, что не продумала этот момент. Она действительно не раз пользовалась новой силой. Баттерфликс права. Тогда вторая решает пойти другим путем. – Вы перенесли меня сюда не просто так, верно? Если бы вы не могли его вытащить, вы бы сказали это мне еще в том прошлом. Вы притащили меня сюда, чтобы обговорить детали. К тому же, вы упоминали о временном парадоксе, но... Полагаю, что эту проблему благополучно разрешил Дракон, не так ли?

Флай Аквела непроницаемым взглядом смотрит на нее. Муза не отводит глаз, зная, что бабочка испытывает ее. Да, фея не дотягивает до Древней. Баттерфликс сильнее, увереннее и чувственнее нее, до Баттерфликс ей еще расти и расти, но... Вторая – не слабая первая. Вторая тоже чего-то стоит.

– В самом деле, вполне банально, местами странно, но в нашей жизни слишком много Всевышнего. Дракон пришел к вам, велев заключить с нами контракт. Дракон говорил с Блум, велев ей творить в прошлом все, что она посчитает нужным. И Его совсем не волновал временной парадокс. Его задумка? Весьма странная, но едва ли мы можем понять Его волю. А теперь вы вытаскиваете меня из Средневековья Земли, чтобы сообщить, что не имеете права вмешиваться в жизнь ваших носителей. Почему же я вам не верю, Флай Аквела? На вас это не похоже.

– Вы умны, – соглашается Флай Аквела, удовлетворенно кивая головой, – не ходите вокруг да около, а смотрите в самый корень. Но тогда какова же, по вашему мнению, причина, по которой я переместила вас сюда?

– Дракон, – чуть фыркает Муза, – Он приходил к вам. И сказал, чтобы вы помогли мне вернуть Ривена.

– Вы действительно уверены в этом?

– Не сомневаюсь.

– А если мне это не нужно?

– У Дракона не предусмотрен такой вариант. Он делает так, как считает нужным, согласны мы с этим или нет. Полагаю, та старуха имела в виду вас, именно вы и вернете Ривена.

– Люди, что имеют способность видеть, – в голосе Баттерфликс скользит презрение. – Впрочем, в нынешние времена и я не вижу, что будет дальше. Хорошо. Да, я смогу вернуть того, к кому приходил Сиреникс, не создав временных парадоксов. Но...

– Сколько? – Муза холодно смотрит на Флай Аквелу. Фее вновь удается вернуть самоконтроль. Сейчас она похожа на кошку: гибкая, решительная, притягательная. – Назовите цену нашей сделки.

– Не уверена, что у вас найдется нужная сумма.

– Найдется, – усмехается вторая. В голове уже отдан приказ, и Аларихаба готов появиться с минуты на минуту с толстыми пачками новых блестящих купюр. Все законно, ни к чему не придраться.

– Вы действительно хотите вернуть его? – задает последний вопрос Баттерфликс, будто взвешивая все аргументы “за” и “против”. Хотя Муза видит, что Флай Аквела уже приняла решение.

– Да. Он нужен мне.

И это действительно правда. Он ей нужен. Вторая чувствует себя плохо без Ривена. Это все влияние первой. Она любит его, любит до невозможности, и это выводит из себя вторую. Но поделать она ничего не может. Ривен ей нравится, Ривена она уважает. Но горит по другой, по Блум. А первая не дает ей насладиться драгоценными моментами, когда Аватара Дракона держит Музу за руку или просто обращается к ней. Вторую это приводит в бешенство.

И все-таки без Ривена она не может. Ей как-то проще, когда он рядом. Когда его нет – внутри образуется странный такой комок нервов, возникает непонятная тревога. Когда Ривен возвращается – все исчезает. Он просто должен быть рядом. Возможно, когда первая исчезнет, это прекратится.

Вторая – месть. Вторая – острая, жгучая злость. Она идет до конца, идет до победного, чтобы вырваться вперед и вдохнуть полной грудью, чтобы наконец-то ощутить свободу и понять, что тело принадлежит только ей. И нет никаких первых. Есть только неделимая Муза Джера.

Баттерфликс озвучивает сумму.

– И еще одно... Я догадываюсь, что она тоже обратится к вам. Я плачу еще десять процентов от той суммы, которую вы запрашиваете, за ваше молчание. Она не должна узнать. Пусть верит в то, что вы на нее снизошли.

– Хорошо. Вы так уверены в своей победе. Но если вы ее осуществите... Не сгорите ли вы вместе с вашей ненавистью?

– В этом мире всегда есть, что ненавидеть, – фыркает Муза, – и к тому времени я буду сгорать совсем в других чувствах.

Месть – ее цель. Смысл жизни. Двигатель. Именно благодаря жажде мести и колючей ненависти вторая существует. Дышит. Ходит. Говорит. И живет, надеясь осуществить все, что только задумала. Ненависть выковала ее, закалила и сделала сильнее. Без ненависти вторая – никто.

Она будет ненавидеть. Будет мстить. И никто не остановит ее. Баттерфликс пожимает плечами. Они обговаривают оставшиеся условия, Аларихаба, черной тенью появляясь в кабинете, преподносит Музе необходимую сумму, сделка совершается, после чего вторая возвращается в отправную точку – в прошлое, в ту ночь, где Ривен в теле Орландо и первая сидят и разговаривают. И засыпает, с жадностью глотая последние мгновения своей свободы.

Я счастлива. Просто невероятно счастлива. Счастье растекается внутри меня теплым морем, наполняя, накачивая жизнью и новыми силами. Я расцветаю. Все проблемы, все страхи, сомнения и нервы, все то, чем я жила последние дни августа и целый сентябрь, отступают прочь. Счастье смывает их, и я верю, верю, черт возьми, в то, что все будет хорошо. Хотя бы в данный конкретный момент.

Наверное, я слишком радуюсь нашей встрече, чтобы сознавать, что... Что... Буквально на секунду в глазах возникает какое-то помутнение, я будто теряю контроль над собственным телом. Исчезаю, если можно сказать. Наваждение тут же рассеивается, и я с наслаждением вглядываюсь в земное небо над своей головой, на котором мерцают разноцветные звезды. Здесь, в глубине леса, без ярких огней Магикса, все выглядит совсем по-другому. И это прекрасно: глубиннее и более интригующе.

– Ты в порядке? – Рив смотрит на меня, видимо, тоже заметив, что на секунду я будто выпала из реальности.

– Да-да, просто... – и внезапно я все понимаю. Все, черт возьми, понимаю. Это хреново чувство переполняет меня до самых кончиков пальцев. Я осознаю, что чисто теоретически это наша последняя ночь вместе. Что Дракон подарил нам встречу, но тут же снова готов разлучить.

Мне хочется закричать: это несправедливо! На мою долю что, выпало мало страданий? Почему у других все замечательно, почему другие не оказываются в такой же ситуации, как и я?

В начале лета, безусловно, я бы так и поступила. Заорала бы, кляня судьбу. Но время, что началось с ухода Рива и закончилось путешествием в земное прошлое, оставило на мне свой отпечаток. Оглядываясь назад, я понимаю, что больше уже никогда не смогу стать прежней. С каждым днем мы все постоянно меняемся. Хорошо это или плохо, каждый решает сам. Но сегодня нам уже не вернуться к вчерашнему. И не достигнуть завтрашнего.

Раньше бы я закричала. Сейчас я глубоко вздыхаю про себя и понимаю, что во всем определенно есть воля Дракона. Нельзя исключать божественный элемент во всем, что происходит в мире. Дракон посылает нам испытание за испытанием. Но только от нас зависит исход. Всевышний будто бы наблюдает за нами, ждет, что же мы будем делать: сложим руки или встанем и начнем действовать. Каждый сам строит свою судьбу. Дракон лишь закладывает начало. Если Ему нравится, что ты делаешь, Он подкидывает тебе подарок. Или еще больше дерьма, чтобы испытать. С каждым Дракон забавляется по-разному. Для него это игра. Для нас – тоже.

– Я ненавижу это, – закричать я не могу. Но и промолчать тоже. Слова выходят из меня с какой-то злостью, ненавистью и даже своеобразной яростью. Я чувствую, что могу разозлиться больше, но... Будто чего-то не достает. Какой-то части меня.

– Что именно? – я словно выдергиваю Ривена из его мыслей.

– Что нам придется снова расстаться. Я не хочу тебя потерять, – и я действительно не хочу этого. Мне плевать, в каком теле Ривен. Плевать – осознаю это только сейчас, – что я не жгла поцелуями эти губы с тех пор, как узнала, что Рив заточен в этом теле.

В данный момент мне совсем не нужно все это... Телесное, то, что я брала без остатка раньше. Нет, не нужно. Но в такие моменты всегда все получается наоборот.

Рив будто бы чувствует мое настроение и осторожно переплетает свои пальцы с моими. Две теплых руки на речном камне. Два вновь нашедших друг друга человека. Поцелуй под чужой луной из чужого времени. Его губы, нашедшие мои. Мне поначалу чуть странно: непривычное тело все-таки, но потом я забываюсь и просто наслаждаюсь.

Это не выразить словами. Это лишь только нужно почувствовать. То счастье, которого завтра уже не будет. Забрать больше, отдать больше – насытиться так, чтобы хватило на оставшиеся годы. Но мне не хватит. Я скучала, Рив.

И буду скучать всегда. Если так предопределено, если будет нужно... Я не пойду против правил. Фея всегда выбирает мир, а не себя. Но пока я точно не узнаю, что ничего нельзя сделать, я буду идти вперед. И искать способы вернуть Ривена. Даже если придется потратить на это целую жизнь.

– Именно поэтому... – начинает он, а я вижу в его глазах такую нестерпимую боль, что не сдерживаюсь и крепко обнимаю его. Миг, когда Ривен показывает вам свои истинные чувства, бесценен. Такого подарка удостаивается не каждый. Даже мне-то он не всегда открывается, сдерживая основную часть своих эмоций, а показывая только то, что, по его мнению, нужно людям. Да, Рив почти никогда не надевает масок. Его сарказм, его слова, взгляды и настроение – его истинное лицо, но под ним сокрыто очень многое, к чему мне доступа нет. Но иногда случается чудо. Я берегу эти моменты.

А еще забываю, что не только я нуждаюсь в объятиях. В его глазах по-прежнему отражается боль, и я обнимаю его еще крепче, а он вцепляется в меня так, как я совсем недавно вцеплялась в него, и это придает мне сил... И заставляет чувствовать себя целой.

– Я с тобой, – произношу то, что ему нужно услышать. Ему тоже все это чертовски необходимо. Но, боги, давала ли я ему когда-нибудь все это сполна? – Я верю тебе. При любых обстоятельствах я с тобой. На всю жизнь я за тебя. И плевать на весь мир. Я люблю тебя. Ты нужен мне. Я не остановлюсь и буду искать способы, чтобы тебя вытащить. И мы снова будем вместе.

– Именно поэтому... – он продолжает каким-то странным, надломленным голосом, будто не слыша меня. – Я и не хотел, чтобы ты узнала, что я в теле Орландо. Чтобы ты не страдала. Ты можешь потратить всю жизнь. Но вряд ли найдешь нужное средство. Мы просто нарушим баланс времени. И изменим будущее. И едва ли найдется способ этого избежать.

– Не говори о том, чего не знаешь. Ты собрался сдаваться? Я – нет. Рив, да что с тобой? – я внимательно смотрю на него, но тот как-то даже не смеется глазами. – Рив, ты, да черт... Все хорошо, – я тихонько провожу ладонью по его щеке, и он будто бы цепенеет от моих прикосновений. – Я с тобой. Я здесь. Все хорошо.

– Нихрена не хорошо.

– Знаю, но такая уж у нас судьба. Вечно всякое дерьмо липнет. Но я тебя вытащу. Просто не верю, что все закончится вот так.

– Похоже, бог сарказма меня покинул, – как-то обреченно вздыхает Рив.

– Ничего, я побуду за него. И плевать я хотела, что о тебе думают другие, что о тебе думала раньше я, ты мне нужен именно такой, черт возьми, какой ты есть, и если ты впал в депрессняк – все хорошо, я всегда готова тебя выслушать, чертов ты придурок...

– Слишком много “чертей”.

– Я еще не договорила. Ты меня вытаскивал целый год. Я удивлена, как у тебя терпение не лопнуло. Я могу продержаться и еще. Я знаю, что ты вообще нифига не любишь ныть, как ты это говоришь, но если у тебя на душе накопилось какое дерьмо, феечка Винкс в новых эксклюзивных шмотках от Стеллы всегда готова тебя выслушать.

Ривен даже не находится, что сказать. Но я чувствую, что он возвращается в прежнее моральное состояние. Что ж, теперь еще неизвестно, когда выпадет такой момент, но я безгранично рада, что смогла быть рядом и впервые за столько лет наших отношений сказать то, чего он ждал. Дать то, что все это время он давал мне. То, что, я почти уверена, другие люди никогда не давали ему. Это сложная-сложная душа, в которую мне еще долбиться и стучаться. Но я буду стараться изо всех сил.

– Мне даже плевать на истинность-неистинность, – замечаю я.

– А с чего ты вдруг вспомнила? – как-то ошарашенно спрашивает Рив. Мда, возвращается он тоже постепенно. Но я стараюсь быть особенно осторожной. Обнажаю все свои чувства. Слежу за малейшим движением или взглядом.

– Ну... Я встретила того старика снова, и он так нетонко мне намекнул, что наше с тобой нежелание расстаться и повлекло вот это все.

Рив вздрагивает. А затем, широко раскрыв глаза, смотрит на меня, будто бы осененный какой-то мыслью. И снова эта чертова боль в глазах. Он снова готов упасть в то же состояние. Вот черт... Надо было за языком следить.

– А если... Если он был прав...

– И че? Помнится, ты ему так сказал. Рив. Я не верю ему. Ну-у-у... Ладно. Половина на половину. Но ты готов слушать каждого встречного? Я лично – нет. И срать я хотела на мнение каких-то там странных чуваков. Я тебя бросать не собираюсь. Земля не считается, – зачем-то припоминаю я.

Из Рива вырывается странный смешок. Черт. Нет, ну...

– Рив, – серьезно говорю я и смотрю ему в глаза, – я не знаю, что ты пережил за все это время, не знаю, с чем тебе пришлось столкнуться, не знаю, сколько боли ты испытал, но я очень хочу помочь тебе вернуться обратно. Я догадываюсь, что тебя все это очень сильно добило, верно? Не переживай. Я действительно с тобой и постараюсь тебе помочь. Может, у меня это не всегда будет получаться. Но я... Из кожи вон вылезу. Если что-то гложет твою душу, так ты это мне скажи. Не держи. Ты нужен мне, Рив.

– И ты мне тоже, – наконец выдавливает он, – не поверишь, насколько нужна. Но меня все это задолбало. Я так больше не могу.

– Охотно верю.

– Я не смогу смириться с тем, что завтра ты исчезнешь и вернешься в свое время.

– Могу и не возвращаться.

– Серьезно? – Ривен удивленно смотрит на меня.

– Вполне, – меня абсолютно не пугает перспектива застрять в этой дыре, – если тебя нельзя вытащить, кто сказал, что я не смогу остаться в этом прошлом? Может, это Дракон тоже предусмотрел.

– Не губи свою жизнь.

– Я и не гублю. Ну что тебе не нравится, – качаю головой, – Рив, да, нам нужно жертвовать и выбирать. Но прежде, чем это делать, убедись, что оно того стоит. А вообще... Я сказала, что я буду искать способ? – внезапно мою голову посещает гениальная идея. – Значит, я буду его искать. Вот прямо сейчас. Фея сказала – фея сделала.

– Это каким образом? – скептически интересуется он.

– Свяжусь с Баттерфликс, – как же я раньше до этого додуматься не могла, Дракон!

– Эм... Серьезно? И она тебе ответит? У вас теперь такой уровень отношений с трансформами? – изгибает бровь Рив.