Текст книги "Чаша отравы (СИ)"

Автор книги: Игорь Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 49 страниц)

– Змагары называют себя революционерами, но это была никакая не революция, а контрреволюция, мятеж, попытка фашистского переворота, – сказала Алла Михайловна. – Сейчас, как тут верно сказано, противодействие власти направлено только против них. Они действительно жаждут, дорвавшись до власти, ввести гораздо более жесткие запреты, причем затрагивающие не меньшинство, а большинство.

– Мы просто хотим нормально жить и работать, и для нас действительно в прошлом году было крайне неприятным открытием то, что столько людей жаждут возвыситься за счет других, даже рискуя собственным благополучием, – произнес профессор.

– И давление будет нарастать, – добавила Надежда Кирилловна. – Они примутся вводить санкции, вплоть до секторальных. Пока только персональные. Но тут смешно даже... У наших руководителей блокируют несуществующие на Западе активы именно за то, что их не существует.

– В общем, наша республика стала точкой, где сошлись многие линии напряжения, – сказала Наташа. – Сейчас в Беларуси решается судьба не только одной Беларуси.

– Именно так, – согласился Смирнов. – Белоруссия выстояла против поработителей. Руководство и народ вашей республики уверенно, четко и, я бы даже сказал, красиво обломали машину, которая до этого с легкостью рвала и сминала других. И вынудили всех этих респектабельных на Западе сорвать маску и явить всему миру свое истинное нутро. Да, Белоруссию часто называют наиболее правильным, что ли, осколком СССР. Но на самом деле она не осколок, а молодой побег у мощного срубленного дерева. Белоруссия для нас, россиян, такая же родина, как и Россия для вас, белорусов. Просто вся наша огромная страна, кроме вас, захвачена фашистами. Да, понятно, приходится соблюдать пока политес, признавать друг друга как суверенные страны, даже делать вид, что союзники... Но... Вообще, в последнее время я склоняюсь к мысли, что миссия Белоруссии – рано или поздно, когда подоспеет время, помочь братскому российскому народу, чтобы вот это единое древо возродилось и восстановило свою мощь. Стать новой точкой сборки. По аналогии с тем, что исторически уже было не раз в истории русской цивилизации. Но уже с классовым, актуальным сейчас, подходом. Ваша республика стоит в окружении врага, как Брестская крепость, как Братский партизанский край. И Белоруссия, если хочет остаться Белоруссией, рано или поздно должна стать чем-то большим, нежели Белоруссия, выйти за свои границы, осознать свою миссию как форпост и зачаток чего-то масштабного, что способно преобразовать мир и вывести его на новые рубежи, когда придет время. Пусть и не прямо сейчас. А в нужный момент, не раньше и не позже. Я уверен, что именно ради этой миссии она все эти десятилетия жила и развивалась, сумела себя защитить в грозовом двадцатом году. Так ведь?

– Исторические переплетения, безусловно, сложны, – ответил профессор. – Но по сути возразить мне здесь нечего. Я вижу точку ближайшего разлома в ситуации с Россией, которую планомерно готовят к войне против Китая в интересах Запада и правящей российской верхушки.

– Да уж... – прокомментировал Гена. – Эти выродки, как правильно втолковывал нам все эти месяцы Иван, отняли у нас всё. Отнимут и жизнь, погнав на убой на Амур.

– Для тех, кто выступает за социальный прогресс, очень важно, чтобы сохранился нынешний курс в таких странах, как Китай и Белоруссия, – произнес Смирнов. – Их миссию сейчас, в пору кромешной социальной ночи над планетой, нельзя переоценить. Ведь если вдруг коммунисты поставят цель победить снова в какой-то стране, например, в России, то им придется, преодолевая яростное сопротивление беспощадного и сильного врага, создавать партию, делать революцию. С весьма призрачными шансами на успех. А потом, даже если удача семнадцатого года повторится, – восстанавливать народное хозяйство, сшивать заново экономику. И в итоге они окажутся на том же уровне, какой уже достигнут в Китае и Белоруссии. Хотя, конечно, я прекрасно понимаю, что с опорой только на внутренние силы российским коммунистам уже не победить.

– Неудивительно – ведь они бледная тень тех, кто был век назад, – сказал Денис.

– Разумеется, – согласился Иван. – У тогдашних революционеров абсолютным приоритетом было уничтожение строя угнетения. А у нынешних красной чертой является сохранение собственной жизни, здоровья и свободы. Настоящая же борьба начнется, когда борцы будут наносить удары, необязательно даже физические, прекрасно понимая последствия. Понимая, что могут попасть в тюрьму, даже на эшафот.

– Угу, – произнес Игнатенко. – Как в «Чиполлино» – если у власти преступники, то место честным людям в тюрьме.

– Но мы свободны, – сказал Смирнов. – Мы все родились в свободной стране. И никому не отнять у нас эту свободу, мы будем свободными до последнего вздоха. Только тот свободен, кто ощущает себя полноправным, еще с советских времен, хозяином страны, а ее нынешних властителей рассматривает как нелегитимно захвативших власть оккупантов. И не надо страшиться смерти. Тот, кто умирает просто так, без цели, без великой миссии, тот умирает навсегда. А кто уходит, жертвуя собою ради свободы и справедливости, ради счастья и прогресса человечества, тот живет бесконечно.

– Абсолютно верно, – согласился профессор...

Иван под запись рассказывал о том, что собой, со слов бывшего священника Мезенцева, представляет так называемый Экселенц-Орден, – с опорой на те данные, которые узнал до «исповеди», из этих секретных аудиофайлов. О проекте тайного «рейтингования» граждан под названием «Призма». О планах тотальной регулярной насильственной вакцинации. Это заняло около получаса.

И еще «откровение» – об автокатастрофе 4 октября 1980 года:

– Один из основателей преступного Ордена, генерал-полковник КГБ Владислав Волин, от имени и по поручению председателя, на фоне подготовки к возможному назначению Машерова на должность руководителя союзного правительства выманил его на якобы конфиденциальную встречу. Чтобы со своей стороны предоставить кое-какие сведения деликатного характера и обменяться важными мыслями, сверить, так сказать, часы. Петр Миронович согласился. Договорились на четвертое октября, нерабочий день, после обеда... Место встречи – Жодино, дальний пригород Минска в направлении Москвы. Накануне бронированный автомобиль Машерова привели в негодность, разбив фары – якобы в гараже один из шоферов допустил неудачный маневр. Пришлось ехать на «чайке», которая не могла выдержать столкновения с грузовиком. До этого распустили слух, будто первый секретарь ЦК погиб в автокатастрофе. На самом деле это был психологический отвлекающий маневр – чтобы сам Петр Миронович ничего не заподозрил, чтобы пребывал в уверенности, что раз такие слухи ходят, то никакого подвоха точно ждать не нужно, что, наконец, по фронтовому поверью, бомба дважды в одну и ту же воронку не попадает. Как только Машеров выехал из Минска, в штаб Волина в том же Жодино поступил первый условный сигнал. Сразу же оттуда выехал самосвал ЗиЛ с картошкой, которым управлял истинный убийца – ныне начальник КОКСа генерал армии Андрей Беляков, а тогда старший лейтенант госбезопасности, спортсмен-автогонщик, тренировавшийся и участвовавший в соревнованиях с подростковых лет. Прошедший к тому же водительские спецкурсы при Девятом управлении. На пассажирском сиденье сидел тот, кому предстояло пойти под суд, – местный водитель, сексот. По пути они встретили участвующий в схеме МАЗ. После прохождения кортежем Машерова второй контрольной точки раздался еще один сигнал, и МАЗ, также с водителем-сексотом за рулем, поехал, держа ЗиЛ у себя на хвосте. То есть он якобы ехал со «странной» скоростью, то замедляясь, то разгоняясь, не позволяя ЗиЛу обогнать себя – хотя формально правил не нарушал. Передовая машина сопровождения, «волга», за рулем которой был сексот КГБ в рядах милиции, выехала на короткое время на встречку, дав тем самым сигнал МАЗу, что всё в порядке и нужно действовать по плану. Увидев кортеж, в котором был правительственный лимузин, водитель МАЗ, соблюдая правила, начал прижиматься вправо. Стал сбрасывать скорость – но, выполняя еще и тайный план, не нажимал при этом на тормоз, а уменьшил обороты двигателя. Как потом объяснил, потому, что был тяжело нагруженным. Соответственно, задние габаритные огни не загорелись – и подставной водитель ЗиЛа, в свою очередь, мог утверждать, что по этой причине не успел должным образом среагировать и вынужден был уйти на встречку, чтобы не врезаться в зад МАЗу. Беляков начал выворачивать влево. Тем временем «волга» форсированно проскочила мимо на высокой скорости, фактически отказавшись принять на себя возможное столкновение и освобождая дистанцию как раз для этого столкновения. Задачу облегчало то, что она не была оснащена спецсигналами – это давало подставному водителю ЗиЛа возможность изложить еще одно оправдание смертельного маневра: мол, не слышал сирены, из-за МАЗа не видел, что творится впереди – и думал, что встречка пустая. Правительственный лимузин оказался под ударом. Он и последовал незамедлительно – Беляков подставил ЗиЛ под «чайку». Машеров погиб через несколько минут. Обоих лиц, ехавших в кабине ЗиЛа, госпитализировали. Беляков был в коме две недели, лежал в реанимации, перенес операции. Подставной водитель отделался легче, хотя тоже получил травмы и ожоги. С места изъяли именной портфель Машерова, там были его личные бумаги. Они хранятся в России в распоряжении... ее нынешних владельцев. Которые всё и устроили. Но это заговорщикам не помогло – записи зашифрованы, и прочитать их не удалось до сих пор. Для отвода глаз в портфель подкинули рутинные малозначащие документы.

– Да-а... Ясно, – сказал полковник, как только запись прекратилась. – Картина очевидна... И про подставного, про сексотов, в общем, тоже не откровение. Их привлекать сейчас нет смысла – один из них уже свое отсидел, хоть и не совсем за то. Решили не ворошить прошлое, пусть доживают свой век. Но рано или поздно тайное становится явным. В таких подробностях это, признаюсь, нам известно еще не было. Что ж, пусть люди будут знать. Пусть это идет не от нас, а от вас – вы, как я понимаю, вне зависимости от участия моего ведомства намерены это обнародовать?

– Да, именно так, – подтвердил Иван. – Опубликуем непременно. Пусть россияне поймут, наконец, кто на самом деле ими правит...

Первый вертолет пролетел, когда солнце начало клониться к закату. Трое бывших зеков успели спрятаться в бытовке.

– Наши люди, выдвинувшиеся в эти края, подтверждают, что тут какой-то адский шмон начался, – рассказал полковник. – На дорогах заслоны, все машины проверяют, смотрят багажники. Объявлен режим контртеррористической операции по Калязинскому району и всем прилегающим. Из Москвы, Твери и Ярославля нагнали силовиков. И они прибывают и прибывают. Скоро тут будет жарко... Вас троих объявили во всероссийский розыск как особо опасных террористов, ориентировки чуть ли не из каждого утюга...

– Нам надо посовещаться, – сказал Смирнов.

Иван, Гена, Денис и Вика ушли в бытовку и сели в ближней комнатке.

– Ну, что делать будем? Прорываться в Белоруссию? – спросил Смирнов.

– По лесам и болотам? – отозвался Денис.

– Да, по крайней мере, в ближайшие несколько десятков километров. И сразу же, кстати, препятствие – Волга. В западном направлении тут рядом ее русло. Мосты, конечно, контролируются, а форсировать незаметно – ну, не знаю...

– Есть гарантии? – спросил Гена.

– Саня с Ирой уверяют, что помогут. Но, честно говоря... Сотни километров...

– Прятаться тут долго нельзя, это ясно, – сказала Вика. – Найдут в любом случае.

– Угу, – подтвердил Смирнов.

Все помолчали.

– А стоит ли? – вдруг произнес Гена. – У меня лично будущего уже нет. Всё позади. Жена умерла, потом умер сын. А я здесь, как крыса, загнанная в угол.

– Если уж на то пошло, то и у нас похожая судьба, – сказала Вика. – Дочку убили эти твари. Больше детей у нас не будет. И тоже в загоне. Нет, я в любом случае мужа не брошу. Разделю судьбу, какая бы ни была.

Дашкевич обнял и поцеловал жену:

– Даже не знаю тогда... Значит, в открытую?

– Оружие-то есть, – ответила она. – Достаточно, чтобы устроить шухер. Да, нас прикончат, но, по крайней мере, в схватке, а не в подвале, куда везли вас эти сволочи. Отомстим им. Отомстим.

– Ну, раз ты так говоришь... – произнес Денис. – Я тоже склонялся к этому. Да, все там будем. Но важно, как уйти. Может, действительно пришла пора.

– Я со всеми, – просто сказал Игнатенко. – Мы одна команда.

– Да, – согласился Иван. – Одна команда. Один отряд. Боевой отряд... имени Петра Мироновича Машерова. Прославленного партизанского командира, между прочим. Его соединение с опорой на местных жителей за два года до полного освобождения Белоруссии Красной Армией собственными силами очистило от фашистов Россоны с окрестностями – и советские люди уже не отдали этот район оккупантам.

– Отряд имени Машерова... – повторил Денис. – А что? Для меня это честь. Дед с бабушкой воевали, как я говорил. Россоны освобождали, им тогда и шестнадцати не было.

– Надо же... Мой прадед там как раз погиб, – добавил Гена. – Он был офицером, родом из Одессы, служил в Даугавпилсе. Его беременную жену – агронома, командированную в Латвию в начале сорок первого, – спасло то, что в середине июня она уехала в Смоленск к маме, которую свалил инсульт. Скоро та умерла, уже после начала войны, и прабабушке удалось эвакуироваться на восток, а после освобождения Одессы родители прадеда, партизаны-катакомбники, пригласили ее с маленьким сыном пожить у них. Сам же прадед при отступлении оказался на Витебщине с однополчанами в окружении – обосновались в лесах, даже удалось напасть на лагерь военнопленных, освободить их. К ним приходили новые люди – и так за месяцы сформировался полноценный партизанский отряд. В конце концов, он перешел в подчинение к Машерову. Создали мощный кулак, и объединенными силами там удалось поднять всенародное восстание против оккупантов... Вот такие у меня были предки. Так что же, мы хуже них? Мы тоже не сдадимся новым фашистам. У нас есть оружие. Умрем, но не сдадимся.

– Да, дадим бой, – подтвердила Виктория. – Покажем людям, что надо драться, даже в безнадежной ситуации, а не сопли жевать.

– Ну, вот и порешили, – подвел итог Иван. – Кто командиром будет?

– Вика, – предложил Денис. – Как тренер-инструктор по страйкболу. Служивших среди нас нет.

– Меня за эти месяцы они научили немного, потренировали... – сказала Виктория.

– Ну, тогда тем более, – ответил Смирнов. – Возражений нет? Принято.

– А комиссаром, замполитом будет Иван, – предложила Вика. – Я вижу, вы хорошо сдружились за эти месяцы, он имеет авторитет. Правильно я поняла?

– Да, – произнес Гена. – Он нам многое объяснил...

– Конечно, согласен, – откликнулся Денис...

Уже наступил вечер. Содержимое флешки вместе с записью речи Смирнова про тайны Экселенц-Ордена и про убийство Машерова было зашифровано, переписано на ноутбук белорусов, а также залито на сервер, фактически контролируемый работниками КГБ, сослуживцами Григория Валентиновича.

– Ну, вот и всё... Точно не хотите попытаться? – спросил полковник.

– Не видим смысла, – ответил Иван. – Нам бежать некуда. Не говорю, что это наша Родина, потому что и Белоруссия тоже наша Родина в такой же степени. Но просто... Хватит бегать, прогибаться, молчать – в наивной надежде на то, что не тронут, позволят и дальше заниматься примитивным реконструкторством, отправлять карго-культ. Пора бы коммунистам и запал поднести. Если они, конечно, есть. Чтобы хотя бы все задумались.

– Склоняем голову перед вашим решением, – сказал по видеосвязи профессор. – Мы будем наблюдать это. И, возможно, даже запишем картинку.

– Даже так? До чего дошел прогресс... – произнес Иван. – Жаль только, что не доживу до нового великого технического и социального прорыва...

– Если хотите, можете попытаться. Есть шанс, – предложила еще раз Ира.

– Нет, спасибо, – возразил Смирнов. – Мы остаемся. Будем отбиваться. Надеюсь, положим тут фашистских псов... Хотя бы кого-нибудь. Будет им еще одна битва на Волге!

Белорусы и россияне постояли друг напротив друга.

– Ну, всё, пора, – произнес полковник. – Славного боя вам! Прощайте!

И все обнялись – каждый уезжающий с каждым остающимся.

– Как только будем в Беларуси, отзвонимся, – добавил Григорий Валентинович. – Вот планшет, держите. Постарайтесь, чтобы он не попал в руки врага. Если всё пройдет без приключений, то свяжемся ориентировочно под утро.

– Хорошо. Счастливого пути, друзья!.. – громко сказал Иван.

– ...И возвращайтесь обязательно, – уже тише добавил он. – Чтобы окончился Час Быка...

– Счастливо! – в один голос произнесли Гена, Денис и Вика.

Белорусы сели в две машины и выехали с участка.

Бойцы отряда имени Машерова, каждый с автоматом, вышли вслед за ними на дорогу, ведущую к главному въезду.

Автомобили вырулили на покрытое щебенкой полотно. Дали прощальные гудки и тронулись в путь.

Четверо некоторое время прощально махали им вслед. Постояли, пока машины не скрылись за поворотом в полукилометре от участка...

Дашкевичей остановили дважды – в пригороде Калязина, а также ближе к Сергиеву Посаду, на границе областей. Придирчиво осмотрели их самих, их документы и машины. Но ничего подозрительного не нашли – и пропустили дальше.

Автодорога Минск – Москва, госграница, 5 мая 2021 года

Российский пограничный контроль Дашкевичи прошли без проблем. Уже начало светать, когда обе машины въехали на территорию Белоруссии.

Остановились на обочине. Вышли – отдохнуть, размяться и отдышаться. Всех заметно клонило в сон.

– Вот и Родина... Свободная наша земля, – тихо произнес Саня.

– Какой кошмар там у них творится... – добавила его жена, вглядываясь в предрассветный туман, светлеющее небо на северо-востоке и развевающийся на ветру красно-зеленый флаг республики.

Глаза у Иры блестели.

– Доброе утро, моя Синеокая. Доброе утро...

Сообщение о благополучном возвращении сбросили в семейный чат.

Егор Иванович и Наташа сразу же ответили. Поздравили и написали, что готовы к «погружению», то есть начнут прямо сейчас отслеживать, что происходит там, на Волге, – с применением этой странной и необычной технологии.

Началась расшифровка залитых на сервер файлов. Это заняло несколько минут.

Калязин, 5 мая 2021 года

В этот час, пока остальные спали, дежурил Иван. Он и принял звонок.

– Доброе утро. Как вы там? – спросил полковник. – Мы доехали благополучно. Архив расшифрован и открыт для скачивания. Ссылка в мессенджере, проверьте. Егор с Наташей обещают, что будут наблюдать.

– Отлично, спасибо!.. Есть ссылка, – подтвердил Смирнов.

Тем временем все проснулись и поприветствовали Дашкевичей.

Секунд десять длилось молчание.

– Удачи вам, друзья! – произнес, наконец, Григорий Валентинович. – Думаю, не последний раз мы в России, доведется и еще побывать...

– Всегда добро пожаловать, – ответил Иван. – Спасибо вам за всё! И за то, что сделали, и за то, что сделаете еще... Прощайте! Земной от нас всех поклон Беларуси!..

– ...Ну что, готовы? – спросил Смирнов друзей, когда разговор завершился.

Все трое молча кивнули.

– Тогда – вперед...

И за несколько минут на самых разных ресурсах и платформах в Сети появилось воззвание от имени ранее неизвестного «боевого отряда имени П.М. Машерова». С фотографией бойцов – в камуфляже, оставшемся от белорусов, и с автоматами в руках. На заднем плане – поднятый над бытовкой красный флаг.

В обращении «к советскому народу и всему прогрессивному человечеству» говорилось, что власть в СССР захватили заговорщики и предатели с целью уничтожения социализма и коллективного, в кругу «своих», присвоения всех народных богатств. Вплоть до личного имущества и даже тела каждого жителя. Рассказывалось про Экселенц-Орден, про то, как на самом деле устроена власть, про многие тысячи бессудных убийств тех, кто стоял на пути рейдеров, начиная еще с советских времен. О том, как погиб руководитель Белорусской ССР в далеком восьмидесятом.

Подчеркивалось всемирно-историческое значение Советского Союза как государства, наделившего весь народ правом равного совладения единой собственностью, даровавшего каждому гражданину невиданную ранее свободу.

Не забыты были и всемирные планы по тотальной консолидации капитала, по надеванию на всех трудящихся цифровых и биологических ошейников. Вплоть до совершенно безумных планов сгона населения, под предлогом обострения «пандемии», на «человечьи фермы». То бишь концлагеря – с «утилизацией» тех, кого государство признает «опасными» и «лишними».

В воззвании упоминалось о намерении владельцев России в не столь отдаленной перспективе, изобразив «переобувание», начать давить на Китай в интересах глобального капитала. Вплоть до готовности положить на амурских берегах огромное количество пушечного мяса лишь ради того, чтобы владыки и их отпрыски продолжали жить в неописуемой роскоши на Западе. Чтобы в итоге над всей Землей навсегда захлопнулась крышка гроба в виде установления единой планетарной изуверской диктатуры.

Одним из пунктов было предупреждение, что власть в лице Ордена готовит режиссируемую замену Путина на Увалова. Людей призвали проявлять бдительность и не вестись на это политическое мошенничество.

Всех российских силовиков авторы обращения призвали перестать служить преступникам и перейти на сторону народа.

А в конце – призыв смести власть орденских упырей, предать их всех суду за измену Родине, массовые убийства, геноцид и другие преступления против человечности.

И после всего этого – ссылка на скачивание файла-архива со сведениями особой важности – аудиозаписями с секретными разговорами и их текстовой расшифровкой.

В качестве подписи – упоминание о каждом из бойцов. С краткой биографией. Касательно трех сидевших – за что в действительности оказались в заточении. И что власть имущие хотели сделать с ними в эти дни.

– Не вижу смысла включать в обращении отдельное напутствие коммунистам, – сказал Иван. – Если мои товарищи не совсем уж глупые, то поймут и так. В крайнем случае, пусть обратятся к опыту истории. Мы же отныне послужим камертоном, нас будут чтить, на нас будут равняться.

Было уже совсем светло – до восхода оставалось меньше часа...

Барвиха, 5 мая 2021 года

Белякова разбудил срочный звонок. Это был Лосев.

По мере того как начальник КОКСа выслушивал доклад, лицо его искажалось гримасой бешенства.

– Что-о-о?! Как слили? И это невозможно удалить? – заорал он, уставившись зачем-то на подлинную античную скульптуру Венеры возле камина.

Катя-лоли испуганно спряталась под одеяло. Таким разъяренным она своего хозяина никогда не видела.

– Невозможно. Заграничный сервер. По предварительным данным, белорусский. Началась вирусная рассылка. Видно, что работают не только первоначальные инициаторы. Остановить не представляется возможным.

– Суки! ... ! ... ! – заметался по спальне генерал армии.

– Туда направлена группа захвата, – говорил Лосев. – С минуты на минуту начнется операция.

– Брать живыми! Только живыми! Отвечаете за это головой! – проорал Беляков.

– С полигона в Удомле как раз в это время перебрасывали «Каратели». Три машины. Их тоже послали на место.

– Хорошо. Я скоро буду. Вылетаю на вертолете.

Калязин, 5 мая 2021 года

Около четырех утра, перед восходом, внезапно пропал интернет. Отключилось и электричество – похоже, во всем поселке, а, может, и в части района. 4G-роутер, через который выходил в Сеть ноутбук, уже не работал на прием и передачу, несмотря на то, что продолжал получать энергию от компактного источника бесперебойного питания. Перестал работать и планшет, который оставили белорусы. Его сразу же пришлось бросить в таз с водой – чтобы враги дистанционно не извлекли данные.

В общем, теперь отряд оказался лишенным какой-либо связи с «большой землей».

– Ну, вот и всё... Довольно-таки быстро. Счет пошел на минуты, – сказал Иван. – Мы сделали, что могли. Дальнейшее распространение возьмут на себя белорусы. И все, кто сочувствует, кто неравнодушен.

– Да, – согласился Денис. – А мы встретим врагов здесь. Отомстим им за наши исковерканные судьбы.

– Они за всё ответят, – добавил Гена.

– Друзья, вместе мы сила, – произнесла Вика и протянула перед собой правую руку, приглашая мужчин встать в круг. Денис положил свою руку на руку жены. К ним присоединился Иван, последним ладонь положил Гена.

Солнце уже бросало на землю первые лучи: в отличие от вчерашнего дня, сейчас было малооблачно.

Ветер время от времени вздымал полотнище советского флага, водруженного над домиком. Хозяин участка сочувствовал коммунистам – хоть и нигде не состоял, поскольку работал на государство. Его ждет неприятный сюрприз, но что делать...

Бой начался неожиданно. «Каратель» взломал запертые ворота и ворвался на территорию. Вике практически сразу же удалось подбить его из гранатомета.

– Если увидите, как недалеко упадет газовая граната или что-то такое с усыпляющим газом – кончайте нас сразу, – скомандовала она. – Задерживайте дыхание, хватайте «лимонку», выдергивайте чеку и бросайте тут же. Через три-четыре секунды всё будет кончено.

«Машеровцы» укрылись за бытовкой, которая стояла в дальнем по отношению к воротам углу участка. Дашкевичи вели огонь по пытавшимся прорваться к ним представителям власти, а Иван с Геной контролировали тыл, чтобы к ним не зашли сзади, через двухметровый забор.

Видно было, что их хотят взять живыми. Взять измором. Стала очевидной тактика – ждать, пока у осажденных не кончатся боеприпасы. Пока их, правда, хватало. Тем более что нападающие не стремились особо лезть на рожон.

Так, в вялой перестрелке, прошло около двадцати минут.

Вика взяла ручную гранату, выдернула чеку и бросила за забор, туда, где, по ее расчетам, могли быть осаждающие. Раздался взрыв – и сразу за ним крики боли и проклятия. Посыпались автоматные очереди – не прицельные, а скорее устрашающие. Значит, попала.

Прошло еще минут двадцать. Обмена выстрелами практически не было.

Вика бросила еще гранату. И, видимо, тоже не впустую.

– Осталось две, – сказала она. – И пара тротиловых шашек.

– Сдавайтесь! – заорала где-то за забором звуковая установка «Карателя». – Сдавайтесь! Гарантируем, что не расстреляем.

– Естественно, не расстреляют, – усмехнулся Смирнов. – Разрежут заживо на куски где-нибудь в подземной тюрьме. Нет, спасибо...

Вика бросила предпоследнюю гранату. И, видимо, взрывом опять кого-то задело.

– Жаль, выстрел из РПГ только один... – сказал Иван.

– Что было, то было, – откликнулся Денис. – Спасибо и на этом. И, на наше счастье, они не знают, что он и был один. Поэтому пока больше не врываются.

Прошло еще несколько минут.

В небе показался вертолет. Он не стремился подлететь близко, а, казалось, наблюдал, что тут происходит. Все четверо бойцов начали стрелять в его направлении.

Вертолет отлетел дальше. Похоже, его не зацепило, но хотя бы удалось отпугнуть.

– Нам больше не удастся нанести урон противнику, – подвела итог Виктория. – Граната одна, и мы должны приберечь ее для себя. И, похоже, этот момент настаёт.

– Да, тут уже всё. Этот миг должны выбрать мы, – сказал Иван. – Согласны?

Все ответили «да».

– Ну что ж... Давайте прощаться, – предложила Вика.

Обнялась и поцеловалась с мужем.

– Спасибо, Дениска, за всё. Мне было хорошо с тобой. Я тебя люблю.

– И тебе спасибо, Викуся. Мне тоже хорошо было. И я тоже люблю тебя.

Все бойцы отложили в сторону автоматы, встали в тесный кружок и обнялись.

Подняли головы, посмотрели на небо, на облака, на поднимающееся солнце. Где-то там продолжал стрекотать вертолет, не решаясь подлететь ближе.

Стяг цвета утренней зари над ними всё так же развевался на ветру.

– Мы все дети той страны... – сказал Иван. – Которая не осталась в прошлом, а растворилась в будущем. Ночь рано или поздно уйдет, и это будущее наступит, как наступает рассвет. Рассвет для всего человечества. И флаг этот над нашей планетой никогда уже не опустится. И будет поднят над многими другими планетами.

Взял в правую руку гранату, прижал рычаг, отогнул усики чеки и вынул кольцо.

– Из-за колючей проволоки я к тебе взываю, Родина моя. Под сенью двухголового урода мне снится наша красная свобода... – произнес Смирнов, вспомнив увиденное где-то в интернете четверостишие.

Все посмотрели друг другу в глаза.

– Сдавайтесь! Ваше положение безнадежно! – прокричали откуда-то.

– Советские не сдаются никогда, – сказал Иван. – Умрем, но не сдадимся.

Достал из таза и положил на землю планшет – в центр круга, который они вчетвером образовали. Потом поместил туда две тротиловые шашки. И, наконец, туда же быстро, но аккуратно положил гранату.

Поспешно занял снова свое место и обнял друзей.

Взрыв прогремел через три секунды.

Варшава, 7 мая 2021 года

Джет с Бутчерами на борту получил разрешение на посадку и шел по глиссаде.

За штурвалом сидел Крис Мейджор – опытный пилот с тридцатилетним стажем.

Пару недель назад в Лондоне, пока там происходила эта безумная эпопея со свадьбой, плавно перетекающей в похороны, Мейджор обследовался в частном клинико-диагностическом центре: его беспокоили появившиеся в последнее время ощутимые головные боли и расстройства сна.

Какое-то смутное предчувствие заставило его обратиться не в ту клинику в Вашингтоне, где он по линии страховой медицины проходил рутинные обследования или лечился от незначительных недугов, а куда-нибудь за границей. Причем по водительским правам, выписанным на другое имя, – об этом позаботился двоюродный брат, промышлявший какими-то не очень законными делишками.

– МРТ показала, что у вас, мистер Смит, опухоль головного мозга. Вероятно, глиобластома, – сказал врач.

– И что это означает? Говорите прямо, мне надо завершить дела, если всё серьезно.

Доктор помолчал, подбирая слова и глядя в документацию.

– От нескольких месяцев до двух лет... Возможно, если бы вы обратились раньше... Но сейчас вашу жизнь может продлить только довольно серьезное и агрессивное вмешательство. Сложная операция. Причем без каких-либо гарантий... Если вы пожелаете пройти углубленное обследование, то можно будет составить более подробную картину по возможному лечению и прогнозам.

– Благодарю вас, – ответил Мейджор...

О том, что босс приложил руку к смерти его отца, пилот узнал осенью. Мать, уже покойная, рассказывала, что ее приятель Тони Эванс, от которого она дважды забеременела и родила, улетел летом 1978-го в Южную Америку, в общину «Храм народов» Джима Джонса. Писал письма, приглашал пожить вместе, вчетвером. Утверждал, что там – настоящее счастье...

Отношения у родителей были сложные – то сходились, то расходились. Официально брак так и не оформили. Помимо Криса, была еще Джейн, но она умерла в пятилетнем возрасте. Уже после трагедии.