Текст книги "Чаша отравы (СИ)"

Автор книги: Игорь Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 49 страниц)

– Хорошо, если так... – сказал Рахим.

– Капитализм уже изживает себя. Как в свое время изжил себя феодализм. Абсолютизм, свергнутый буржуазными революциями, стал вершиной феодализма, его предельной консолидацией и одновременно преддверием капитализма, причем даже вне зависимости от того, хотели ли его наступления дворяне – носители власти, и крестьяне – подавляющее большинство населения. Теперь мы переживаем глобальную консолидацию капитала, фашизацию, которой, в эпоху отката первой волны социализма, пока ничего не препятствует. Всё же крайне удачный термин – фашизация. Исторически возник как обозначение первого такого движения, первой такой общественной модели – в Италии. От слова «связка», «пучок». То есть искусственная, навязанная сплоченность – разумеется, в интересах высших. А обобщенно – предельная концентрация вот этих высших, то есть высшего капитала...

– Кстати, да, – согласился Гена.

– Так вот... Нынешняя, полноценная глобальная фашизация выступает как аналог формирования абсолютистской надстройки над феодализмом, в отличие от «пробных» эпизодов прошлого. Но она же является, также по аналогии, преддверием общемирового социализма и коммунизма. Вне зависимости от того, хотят ли этого элиты и даже народные массы. Фашизм естественным образом олицетворяет неприкрытую деградацию. Налицо заведомое отсутствие перспектив для подавляющего большинства населения и для человечества в целом как сложнейшего социального организма. Да, это характерно не только для России, но и для всего мира. Полное моральное и идейное банкротство капитализма будет усугубляться с каждым годом, мы видим это хотя бы в его нынешних абсурдных проявлениях. И как только начнет зарождаться новая восходящая социалистическая волна, пусть даже и не здесь... мы всё же не одни на этой планете... то фашизм начнет быстренько, хоть и кроваво огрызаясь, таять, как снег под весенним солнцем. СССР, павший и растворившийся в истории, всё равно продолжает светить нам. Светить своим опытом и своим бессмертным примером. Хотя бы на том основании, что если тогда, при меньшем уровне развития производительных сил, люди жили лучше в большинстве своем, то, выходит, это не прошлое, а будущее? Будущее, в котором объединят свои усилия свободные от угнетения люди, чтобы переустроить жизнь общества на рациональных научных основах.

– Как писал Некрасов – «жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе»... – сказал Денис.

– Но мы эту пору строим отсюда. Она наступит усилиями не только тех, кто будет жить тогда, в будущую эпоху, но и нашими. Непосредственно нашими усилиями – ради них, потомков. Надо жить, бороться и творить с осознанием этого, – произнес Смирнов.

Минск, 31 декабря 2020 года

До Нового года оставалось меньше получаса. Последними из родственников и друзей в квартиру Григория Валентиновича вошли Саня с Ирой. Стол уже был накрыт, и хозяева с гостями разместились на диванах и стульях.

– Ну, вроде все в сборе, кто должен был прийти... – сказала Наташа. – Давайте споем, что ли...

Сидящий рядом Максим передал ей гитару, и девушка начала перебирать струны:

 
Белы снег, белы снег, белы снег, белы цень,
Белы снег, белы снег, белы снег, белы дзень,
Ты куда мяне клiчаш, паслухай,
Завiруха мяце, завiруха,
На дварэ нi машын, нi людзей,
На дварэ нi машын, нi людзей...
 

– Да... Хорошо сидим... Хорошо, что мы все здесь снова собрались. Тем же составом... – сказал Саня, когда допели песню. – Несмотря ни на что...

– Да уж... – согласился отец. – Трудный год был. И знаковый. Год, когда мы отстояли свою независимость, когда наш народ показал, чего он стоит. Народ, а не черви без роду и племени, которые безосновательно объявили себя народом... Пока у нас практически без потерь...

– Если не считать моего колена, – сказал Максим, сжав в руке тросточку.

– И фингала под глазом, – вставил профессор.

– И раскуроченной машины, – добавила Надежда Кирилловна.

– Ну, это не потери, – возразил полковник. – К тому же все виновные найдены и получили по заслугам. Ремонт оплатила страховая. Фингал давно зажил. Будем надеяться, восстановится со временем и колено. Не вешай нос, Макс. Это боевое ранение. Не сможешь в ОМОНе – надо получать высшее. Тебе оно в любом случае нужно, не сейчас, так позже. Тебе надо стать офицером.

– Конечно, Максик. Папа дело говорит, – сказала Наташа. – Я помогу, конечно, с гуманитарными предметами, если что...

– Всё! Друзья! Внимание! Батька сейчас говорить будет, – сказал Григорий Валентинович.

– ...Уходящий год был ярким и своеобразным. Он заставил белорусов искать ответы на извечные вопросы: «Кто мы?», «Что будет с нами, нашими детьми?», «Куда мы идем?» и «Чего мы хотим?». Мы особенно остро осознали, что имеем и что можем потерять, притом безвозвратно...

– Но не потеряли, – сказала Алла Михайловна.

– ...Нам нужен был этот год, чтобы понять, кто есть кто, чтобы по-настоящему оценить сделанное и увидеть, что мы нация, способная выжить в этом бурном мире только тогда, когда мы едины, когда мы вместе...

– Запад и его доморощенные холуи поняли, что нашу нацию не поставить на колени, – сказал Егор Иванович.

– Беларусь стала ядерной державой, шагнула в космос, освоила производство легковых автомобилей и электромобилей, создала биотехнологическую корпорацию, освоила ракетное производство, развила информационные технологии. Но самое главное – мы сохранили продовольственную безопасность. И в то время, когда люди в богатых странах выстроились в километровые очереди за куском хлеба, наши крестьяне обеспечили белорусов необходимыми продуктами питания. Люди в погонах предупредили наших недругов: оборона государства, общественная безопасность будут обеспечены решительно и без колебаний!..

– Молодцы! – сказала Наташа, обняла и поцеловала мужа.

– ...Мы обязательно создадим Беларусь будущего, и она будет лучше нынешней. Для этого надо просто отправить 2020-й в историю. Но не забыть его уроки. Нам всем, кто видит мир по-разному, следует осознать, что у нас единая ценность – клочок земли в центре Европы.

– Не получат они нашу землю никогда, – сказала Ира.

– Любимую не отдают, – согласился Саня.

– Пусть наступающий 2021 год станет для всех нас годом воплощения самых добрых, светлых и чистых желаний! Мужества, выдержки и терпения на этом пути вам, патриотам Родины! Мира и благополучия вашим семьям и детям! Будьте здоровы и счастливы, берегите друг друга! С Новым годом вас и ваших гостей!

– Ура! – воскликнули все сидящие за столом.

Григорий Валентинович открыл бутылку и начал разливать по бокалам.

– С Новым годом!..

Все выпили шампанского и стали закусывать.

– На днях мы с сослуживцами подведем итоги нашего неформального конкурса «Лузер года», – сказал полковник, усмехнувшись. – Я лично настаиваю на кандидатуре Сережи Тихановского. А что? Какие надежды лелял – и к чему пришел? Сидит он, посиживает, а его недалекого ума супружница, которая до этого была лишь его тенью и тумаки от него получала, по заграницам разъезжает, вся в дорогом прикиде и макияже, с высокими людьми просвещенной Европы встречается. Спутник жизни смазливый нарисовался... Вот кто настоящий победитель. Президент всея змагарства, внутреннего и внешнего. А Сережа, узнавая про всё это, терзается мыслью: «на ее месте должен быть я». Курочку свою фактически запустил летать в заоблачные выси, пусть и не планируя этого, а сам – в четырех стенах, и небо в клеточку... Обидно, правда? Да, и ее рано или поздно сдуют, как Гуайдо. Может даже, сакральную жертву сделают, свалив, естественно, на нас, кровавую гебню... Но пока что она такую жизнь ведет, о которой даже и не мечтала никогда. Нет, правда, скажите, заслуживает Тихановский почетного звания?

Все весело согласились.

– А если серьезно, то с таким мы еще не сталкивались, – добавил Григорий Валентинович. – Год был труднейшим и напряженным. За нашу республику взялись всерьез. И играть будут вдолгую. Нам объявили войну на уничтожение. Мы, конечно, не сдадимся, но впереди еще очень много чего... Помните – я еще перед этими событиями предупреждал? Всё сбылось, к сожалению.

– Наше общество повзрослело. Оно сдало суровый экзамен, – сказал профессор. – Сразу стало ясно, кто за независимость, а кто за то, чтобы мы стали пищей. Мы пережили момент истины. Произошла кристаллизация и консолидация всех здоровых сил. Раньше, надо признать, всё было как-то размыто, неопределенно. Многовекторность эта пресловутая... Они естественное и искреннее желание нашей страны сохранить мир и добрососедство со всеми восприняли как слабость, готовность прогнуться, принять то, что заведомо чуждо нашим национальным интересам... Но они ошиблись. Сейчас во многом проще. Сейчас есть мы – и есть они. А власть взяла четкий курс на исправление всевозможных недоработок. В том числе и по причине того, что о многих людях, общественных силах думали лучше, чем они есть на самом деле.

– Мы должны осознать себя и свой путь, свою миссию, – сказала Наташа. – Предназначение, предначертание. Дао, как говорят китайцы. Мы не одни в мире. А мир корежит серьезно. И чем дальше, тем жёстче. Закручивается спираль системного кризиса мирового капитализма, из которого владельцы планеты будут стремиться вырулить путем пожирания всего, до чего дотянутся. Материальных ресурсов, неважно, кому они сейчас принадлежат. Людей. Тотальная фашизация, гигантский концлагерь. Неорабовладельческий уклад. И поэтому так важно осознавать, что мы не сами по себе. И что у нас есть миссия более высокого порядка, нежели просто выжить как независимая страна. Поговорим об этом, кстати, через две недели. Соберемся в «Великом Камне». Там сейчас по контракту работает двоюродный брат нашей Чан Чуньлань, инженер-проектировщик производственных систем. А ее отец в середине января прилетит к нам с официальной делегацией, он отвечает за научные связи. Ученый-международник, вхож в серьезные круги в Пекине...

– Да, с интересом пообщался бы, – произнес полковник.

– Отлично, договорились. Ближе к делу сообщу, когда и где встречаемся.

– Ага... – ответил Григорий Валентинович. – Давайте новый тост! За нашу Беларусь и ее лидера!

– Да, давайте, – сказала Вика. – Я хоть и не имею белорусских корней и оказалась здесь волею трагической судьбы, но я полюбила эту страну. Нашу страну. Да, это и моя теперь страна... И я рада, что вы избежали того ужаса, что у нас...

– Да, и это отлично. Страна наша жива и не сдается. И мы все живы и на своем посту. И будем жить! – воскликнул Егор Иванович.

Чиддингстон, 8 января 2021 года

В родовом замке пэра Великобритании графа Ричарда Саммерфилда собрались десятки благородных особ из разных стран. В последние сутки в лондонских аэропортах садились бизнес-джеты из США и Канады, Австралии и Новой Зеландии, Германии и Италии, Дании и Нидерландов, Швеции и Норвегии, Австрии и Швейцарии, Франции и Бельгии, Люксембурга и Лихтенштейна. Аристократического бомонда не касались запреты на перелеты, введенные под предлогом пандемии в отношении простолюдинов.

Отец и сын Беляковы приехали сюда, в пригород Лондона, за два дня до нового года, управившись с делами в КОКСе. В Москве, в случае чего, оставались «рабочие лошадки».

– Леди и джентльмены! – провозгласил хозяин поместья, когда все гости, наконец, расселись за большим, роскошно сервированным столом. – Мы с Маргарет и Сильвией рады приветствовать всех в своем родовом гнезде. Мы собрались здесь по случаю радостного и волнующего события в нашей жизни. Наша единственная дочь выходит замуж за очень благородного человека – лорда Влада Старлинга. Он британец, пэр, барон. Изначально российского происхождения – из высшего круга современного российского дворянства. Его досточтимый отец, сэр Эндрю Бельякофф – один из властителей России, начальник тайной полиции.

Собравшиеся восторженно зааплодировали.

– Сэр Эндрю, – обратился граф к Белякову-старшему. – Сегодня у наших детей помолвка. Давайте же благословим их на семейный союз! Мы породнимся! Мы теперь единая владетельная семья!

Они крепко пожали друг другу руки...

– ...Всё идёт по заранее расписанному плану, – сказал Бутчер, когда все торжественные слова были произнесены и гости, наконец, приступили, поглощая изысканные яства, к свободному общению. – Позавчера был опереточный штурм Капитолия, и теперь наш рыжий клоун и все его шестерки разгромлены и зачищены. В течение последующих месяцев их будут устранять, списывая на инсульты и самоубийства. Ронни с сослуживцами об этом позаботится. А их кумира отключат от всех социальных сетей, ему навсегда заткнут рот. Это четкий сигнал – свобода слова существует только для тех, кому мы даем это слово. Пусть больше ни у кого не будет никаких иллюзий!

– Да, Билл! – откликнулся генерал армии. – Наша власть над миром укрепляется с каждым днем! Да, наша! Я вместе с семьей теперь сопричастен мировым делам! Так ведь?

– Разумеется, дорогой Эндрю. Вот видишь – я человек слова. Пройдет еще время – и достойнейшие из ваших владетельных родов вольются в высшие глобальные владетельные семьи. Это естественный процесс. Мы сообща вершим судьбу планеты!

– Мы очень рады идущим глобальным преобразованиям. Простолюдинам, наконец, указали на их место в стойле, – сказал начальник КОКСа.

– Именно так, Эндрю. Завершается круг преобразований. Всё это время, пока нынешний строй складывался, действовали принципы Просвещения и 1789 года. На новом витке развития владельцы высшего капитала естественным образом возрождают аристократические традиции, черпая силы в опыте древних титулованных родов. А, значит, грядет новая – и уже навечно – правовая система. Все эти права человека, свобода слова, неприкосновенность личности уже безнадежно устарели и не отвечают нашей воле. Есть мы, владетели, и есть принадлежащие нам рабы. И так будет всегда. Мы выстроили этот мир. Остается только вместе прихлопнуть этот чертов Китай, и на всей планете воцарится тысячелетняя гармония. Вечно юные небожители – и те, кто им служит. Наше новое право – абсолютная и ничем не ограниченная власть над мирозданием. А низы – источник нашего вечного блаженства – будут иметь только то, что мы им позволим. И жизнь, и смерть каждого из них – в наших руках. Так уже было, и так будет снова. Всё возвращается на круги своя.

– Да, Билли. Всё возвращается, – удовлетворенно произнес генерал армии...

– ...Ну как, миледи? Тебе, надеюсь, хорошо со мной? – спросил Влад свою невесту.

– Да, милорд, – с улыбкой ответила юная графиня. – Я так счастлива, что мы вместе. И будем вместе... Ты моя судьба. Мой Дракула...

– И я счастлив, любовь моя... – сказал Скворцов и страстно поцеловал Сильвию.

Углич, 14 января 2021 года

– Надо же... Самого президента забанили, – сказал Дашкевич. – Во дают! Можно подумать, у них свободы больше, чем у нас? У нас такое немыслимо. Хотя я, конечно, предполагаю, что тут подвох. Благодаря тому, что ты нам объясняешь. И здесь, как я понимаю, прослеживается фактор консолидированного глобального капитала?

– Да, Денис, именно так, – подтвердил Смирнов. – Трамп представляет индивидуализированный остаточный капитал, и на него пытались ориентироваться такие же, как он. И соответствующие слои широких масс. Но их время уходит. И это не чья-то злая воля, а объективный естественный процесс. Хотя вряд ли он сам это понимает со своим дремучим антимарксизмом. Пусть лично он и неглупый вроде человек. Но на самом деле неважно, кто является главным угнетателем, кто зажимает свободы – государственный аппарат, как в управляемой рейдерским классом России, или то или иное щупальце консолидированного глобального капитала, как в США и странах-вассалах. В данный момент этим щупальцем выступили социальные сети – империалистические корпорации, включенные в единую структуру. То есть работает чисто фашистская система. Вырожденцы накладывают запрет на неподконтрольные глобальной олигархии соцсети, уничтожают свободу слова, собраний, передвижения. Власть консолидированного капитала сейчас можно удержать только тотальной высокотехнологической слежкой, серийным адресным устранением наиболее пассионарных, авторитетных и умных общественных деятелей, поставленным на научную основу промыванием мозгов, фактической монополией господствующего класса на массовое распространение социально значимой информации.

– О, гляньте, в телеграме пишут, – сказал Гена. – В Ижевске Росгвардия ворвалась в квартиру и убила конспиролога, который с женой разоблачал чипирование. Официально сообщили, что они готовили теракты и поддерживали связь с «Исламским государством».

– Ничего удивительного, – прокомментировал Иван. – Такого будет еще много, и у нас, и у них.

– А как ты, кстати, к игиловцам относишься? – поинтересовался Рахим. – У нас некоторые рабочие сотрудничали с ними, но особо не светились... всё это ограничивалось литературой и просто необходимостью быть на связи.

– Само ИГ, конечно, создано глобальным капиталом, его спецслужбами, американскими и израильскими, как инструмент оперирования в исламских регионах. «Аль-Каида», созданная до этого точно так же, оказалась для новых задач слишком уж травоядной, и ее слили. С заменой. Всё это – чтобы дестабилизировать обстановку, разжигать вооруженные конфликты, давать повод вмешиваться американцам, как в Сирии. И в самом ИГ нет ничего исламского, кроме названия и формального антуража. Ясно, что это искусственное, внешнее образование, разумеется, абсолютно фашистское по форме и сути. С жестким разделением на элиту и быдло, с предельной нетерпимостью к тем, кто не с ними, с роскошью верхушки и посыланием низов на убой. Как и положено специфическому инструменту увековечения классового общества. Что касается радикальных исламских лозунгов резать гяуров и строить халифат, или имарат, или еще что-то там... то такие призывы исходят отнюдь не от трудящихся, а от богатейших шейхов, жрущих виски и свинину, развлекающихся с девочками и мальчиками в роскошных дворцах. И, конечно, от их западных хозяев. Сам же призыв адресован тем, кто горбатится в поте лица за копейки, чтобы у богачей и дальше такая же жизнь была. Ну, ты читал книгу про Фрунзе...

– Да, да, конечно...

– А в исламе как религии ничего плохого нет, помимо того, что коммунисты считают религию устаревшей формой отражения реальности.

– Почему тогда религия переживает сейчас такой расцвет? – произнес Дашкевич.

– После великого отката, после падения общества, где были провозгашены атеизм и братство народов, люди дезориентированы и ударились в религию, в трайбализм, то есть в преданность своему племени, в национализм, традиции предков. Естественная реакция – после краха нового опираться на то, что как бы проверено временем.

– А что ты скажешь про национализм? – поинтересовался Гена.

– Национализм – крайне реакционное мировоззрение. Как говорил Брежнев... ну, или ему это приписывают – «собрать бы всех националистов и утопить»... Так вот, это стремление достичь преимуществ для своей мегаобщности за счет других. То есть конкуренция наций. Драка за место под солнцем. И неважно, что, ратуя за свою нацию, такие люди ратуют за благоденствие своей верхушки. И многие, да, сознательно ставят интересы социальной мегаобщности выше своих личных, даже жизнью готовы жертвовать. И по-собачьи преданы господам. Считают, что иного механизма нет. Ощущают себя частью чего-то более крупного. Но не всего человечества, а только его части, участвующей во всеобщей конкурентной борьбе больших коллективов, то есть наций. Причем коллективов, представляющих собой господскую иерархию. Это очень пакостное мировоззрение – жертвовать своим благополучием и даже жизнью ради господ, которые гребут лично под себя. Типичный пример инфернальной психологии.

– Какой? – не понял Рахим.

– Ну, темной, нерациональной, мотивирующей умножать зло в плохо устроенном обществе. Советский мыслитель, ученый, писатель Иван Ефремов над этим размышлял. Почитай его обязательно. «Туманность Андромеды», «Час Быка», «Лезвие бритвы»...

– Хорошо.

– Так вот... Какие еще примеры можно привести? Вот у нас сплошь и рядом власть рейдеров сгоняет нищих и бесправных бюджетников голосовать за режим, и те прогибаются. Бегут на полусогнутых, несмотря на то, что власть не дает, а отбирает.

– Почему так? – с недоумением произнес Денис.

– Зависит в значительной мере от самого человека, от его изначальных морально-психологических установок. От того, насколько он зрел и независим. Есть люди, желающие жить только среди равных, сообща. А есть те, кто жаждет жить непременно за счет другого. Неважно, ближнего или дальнего. Превратить его в топливо для себя. Забирать, ничего не давая взамен. Такие всегда будут выступать за классовое построение общества, вне зависимости от собственного реального места в этом обществе. Они всегда будут ненавидеть и коммунистов, и социализм, и такие страны, как Белоруссия, Китай. Даже не формулируя явно, какие у них накопились претензии, просто будут органически не переваривать. Это практические наблюдения из жизни. Вот один и тот же человек – в обществе угнетения он, даже если внизу, не будет бороться. Он будет демонстрировать рабскую лояльность режиму, что-то вещать о врагах, которые хотят баламутить народ. Откажется от самоорганизации, утверждая, что только частник и государство вправе организовывать массы. В Белоруссии же именно такие выходят на улицу, организуются в дворовое сопротивление, причем очень охотно, и не говорят почему-то, что их хата с краю. Четкое иерархическое мышление. Антинародная власть, имеющая низы по-черному, для них своя. А та, которая не изгаляется над простыми людьми, а лишь обороняется от явно незаконных атак, – чужая. Ее надо во что бы то ни стало свергнуть.

– Да, я много таких встречал, – согласился Игнатенко.

– Понимаете, друзья, есть люди, которые так и не взрослеют, которые так и остаются на уровне жестокого детства человечества. И еще у них, приземленных, жаждущих роскоши и власти, порой хватает наглости называть взрослых во всех смыслах людей идеалистами, оторванными от реальности, блаженными, – заметил Иван.

– Соглашусь, – сказал Денис. – Рабы и свободные. Так?

– Да, разумеется. На самом деле только тот свободен по-настоящему, кто бескомпромиссно отказывается выполнять волю антинародной власти и влиятельных людей. Даже если за это придется дорого заплатить. Знаете, порой бывают такие обстоятельства, в которых подавляющее большинство готово умереть, но не ослушаться приказа какого-нибудь властного антинародного субъекта. Даже если выполнение его воли тоже влечет реальный риск для жизни. Но на самом деле только тот, кто отбросил этот иерархический страх, является свободным. Увы, многие готовы умереть, лишь бы не поднять руку на того, кто причинил ему непоправимый ущерб.

– Я вот не таким оказался. Перед глазами до сих пор стоит взгляд этого ублюдка, когда я в него всаживал пули... – вспомнил Дашкевич. – У него так и не появилось страха, только изумление – как, мол, низший осмелился решиться на такое. Во мне, простом обывателе, находящемся во власти либеральных иллюзий, это страшное злодейство словно пробудило генетическую память предков-партизан. Дед и бабушка, оба заслуженные учителя Белорусской ССР, в ранней юности в отряде Машерова воевали. Потом поженились, у них два сына родились, Валя и Петя.

– Ты правильно сделал, Денис. Только так и надо поступать, – прокомментировал Смирнов. – На самом деле один из ключевых компонентов яда, отравляющего общественное сознание разделенного, плохо устроенного общества, – это страх. Страх перед «высшими», готовность угодливо склониться перед ними, признать их теми, кто вправе решать твою судьбу в своих интересах. Слепое доверие, готовность рабски повиноваться тем, кто угнетает, грабит, убивает, насилует. Другой компонент яда – это желание каждого быть самому за себя, а еще хуже – попытаться возвыситься за счет остальных, за счет слабого, урвать что-то себе. Еще один компонент – недоверие, неприятие тех, кто бескорыстно готов помочь, протянуть руку, кто предлагает объединиться ради общих интересов. Но есть и противоядие – осознанное отрицание этих компонентов. Сплочение в единый коллектив, свободный от грызни за эгоистическое личное благо, от грызни за ранг, дающий возможность решать судьбы других в своих интересах. Коллектив тех, кто твердо и безоговорочно решил заботиться о всеобщем благе, кто своими считает всё человечество. Да, именно так – даже не только своих ближайших товарищей, уже объединившихся, но и тех, кто еще не с ними. Не семью, не нацию, а всех разумных существ. За исключением, конечно, тех, кто сам идет против разума, добра и человечности. Те, кто за всеобщие интересы, за равенство, и сами исцелятся, и начнут исцелять других. Пойдет обратный процесс очищения ноосферы от яда. Как доказал марксизм, это свойство – когда коллективные интересы совпадают с интересами человечества в целом и социального прогресса – присуще прежде всего рабочему классу, классу людей труда. Это показал и опыт общины Джонса, членов которой истребили власти США. И пролетариат России, впервые в истории создавший государство, которое начало вытаскивать человечество из бездны инферно. Сейчас СССР нет, но жива память о нем, и с нами его бесценный исторический опыт.

– Да... Опыт действительно бесценный. Словно прорыв в какую-то иную реальность, иное измерение... – согласился Гена.

– Это ни с чем не сравнимое чувство, – добавил Иван. – Чувство подлинной безграничной свободы. Чувство абсолютной безопасности. Полная защищенность от хищной воли какого-то частного лица, жаждущего поиметь что-то за твой счет для себя лично. Невозможность стать жертвой чьего-либо произвола. Невозможность быть лишенным элементарных жизненных благ. Ощущение истинного хозяина – когда всё вокруг твое, а не чье-то. Когда ты полноправный владелец, равный со всеми. А кого корежит от такого – тот носитель социального яда, уносящего общество в бездну инферно. Инферно, при котором порядки как вот у нас сейчас. Когда власть тебе открыто заявляет, что ты никто, что у тебя нет и уже никогда не будет никаких прав. Когда тебя в любой момент сильные мира сего могут раздавить одним пальцем.

– Значит, для противостояния этому инферно нужно на каждом уровне, мировоззренчески, ментально отвергать социальный эгоизм и иерархическое сознание, иерархический страх и иерархические искушения, – сказал Денис. – Верно?

– Отлично сказано, абсолютно верно, – похвалил Смирнов. – И в тебе это было изначально. То, что ты захотел предупредить людей, как действуют преступники-вымогатели, то, что для тебя подобное стремление было естественным. Да, ты тогда не знал о реальных последствиях, но тем не менее. Во многих из нас это скрыто, надо только дать этому ход. Надо уметь ненавидеть любые схемы, любые механизмы, которые служат для отъема у одних людей благ и возможностей в частную пользу других людей или групп. Не проходить мимо, бороться против такого, где бы то ни было. Бороться ради любви. То есть полюбить весь мир в целом, всё человечество, его неистребимое стремление к восхождению. Люди, лишенные такой любви, беззащитны перед искушениями, ложью и страхом. А люди, ею наделенные, – рано или поздно, не боясь ничего и никого, уничтожат всё это инферно и обезвредят его носителей. Даже если многие и сами падут в битве с тьмой. Но даже павшие останутся с нами и будут жить вечно в сознании благодарного будущего человечества, очистившегося от зла, преодолевшего классовое разделение, сокрушившего господскую иерархию, устремившегося к звёздам.

– Да, золотые слова, – произнес Рахим.

– Чтобы сокрушить систему, где все, находясь в ней, холуйски служат единому центру, концентрирующему блага и власть наверху, нужно стать внешним по отношению к этой системе. Внешним мировоззренчески и ментально, как правильно сказал Денис. Провозгласить нормы элементарной человечности и следовать им публично, объединяться и кооперироваться с такими же. Как минимум стараться не причинять вред друг другу. Демонстрировать сознательный отказ от стремления возвыситься и презрение к тем, кто так поступает. Без страха объявить преступной и подлежащей уничтожению любую систему, где одни служат топливом для других. Да, будут гонения, людей будут сажать и даже уничтожать, но за ними – будущее.

– Правда, по моим наблюдениям, сейчас в России представители низов норовят жить за счёт другого, потому что нормальная жизнь для большинства, по сути, невозможна только лишь за счет собственного зарплатного дохода, – сказал Гена. – Ведь чтобы обычный человек, не допущенный к кормушке, хоть как-то выживал, он должен в большинстве случаев получить в наследство от близких людей то, что этому близкому человеку дала когда-то Советская власть как долю от всеобщего совладения, от тех времен, когда все были хозяевами. Например, квартиру. Доходит до ужасного – когда человеку объективно становится выгодно, если, например, его родители побыстрее умрут. Мертвые они принесут больше материальной выгоды, чем живые. Такое сплошь и рядом, особенно там, где недвижимость в цене.

– Мне кажется, народ не воспринимает умом надвигающуюся беду, и большинство по-прежнему будет друг друга жрать, – добавил Денис. – Сейчас до масс не достучаться. Низы не умеют рассчитывать отдалённые последствия. А верхи всё чётко просчитывают на много шагов вперёд, они – не класс в себе, они как раз класс для себя. И поэтому реальные массовые подвижки будут, когда конкретно накроет.

– Да, всё так. И всё же есть надежда, – подвел итог Смирнов. – Потому что реальные люди, попав в ситуацию, когда надо сдать жизни суровый экзамен, проявляют лучшие качества. Демонстрируют готовность переосмыслить всё. И начать преодоление, начать самоотверженно бороться за звездное будущее человечества. Поэтому ничего не потеряно. Всё впереди. Мы не одни. Мы все вместе обезвредим эту отраву.

Москва, 16 января 2021 года

Подполковник КОКСа Харитон Лыба проснулся в каком-то странном состоянии. Наверное, это после вчерашней вечеринки, подумал он.

Чувствовалось похмелье, причем довольно сильное, ломающее, выворачивающее. Такое, какое он давно не ощущал.

Подсунули гнилую бодягу вместо проверенного коньяка и водки? Маловероятно, но, конечно, в нынешнем обществе всё возможно...

День рождения отметили хорошо. Заскочил даже сам генерал-лейтенант Скворцов. Сейчас он в Москве, хотя в последнее время у него постоянно какие-то загранкомандировки. То ли в Британию, то ли в Штаты. Буквально не вылезает оттуда... Приехал и ближайший коллега, который давненько не появлялся в главном здании, – Леша Савельев, он же Жаров, несостоявшийся коммунистический вождь и химик-токсиколог – тоже вроде бы не очень успешный в этом качестве, любитель. Произнес красивый тост, пожал руку, преподнес в качестве презента конверт с деньгами.