Текст книги "Чаша отравы (СИ)"

Автор книги: Игорь Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 49 страниц)

– Дальнейшая консолидация ресурсов, дальнейшая концентрация власти требует применения жестких инструментов преобразования, – отрезал Бутчер. – Очень жестких. У нас, ныне живущих, в руках такие чудесные технологии, о которых наивный австрийский живописец и мечтать не мог. Более того – они неудержимо совершенствуются. То, что сейчас видится фантастикой, завтра воплотится в реальность, находящуюся в нашем полном распоряжении. И из этого нужно исходить. Восходит звезда полынная, возвещающая о наших правах на безраздельное владение миром сим. Грядет новый вечный порядок – где не останется социальных полутонов. Где будет малое число богов в садах эдемских – и безбрежное скопище узников геенны во власти небожителей!

Американец захохотал.

– Значит, мир преобразится скоро? И мы доживем до этого? – спросил Беляков, понимая некоторую искусственность вопроса, но всё же считая нужным хоть как-то откликнуться на пафосную сентенцию.

– Да, должны дожить, – уверенно ответил Бутчер. – Мы выстроим этот мир для себя, и это будет великолепный мир, полный гармонии, радости и наслаждения.

Собеседники помолчали некоторое время.

– Но даром ничего не упадет в руки, – жестко произнес американец. – Через полтора года мы пойдем войной на вашу страну. Не бойтесь, война будет не горячая, но и не холодная – теплая. И не против вас, ее хозяев, а против России как государства. Ваша страна понадобится как инструмент геополитического переформатирования – в наших общих интересах, интересах богов этой планеты... Более подробно позже.

Беляков, хоть и с видимым неудовольствием, промолчал. Субординация есть субординация. Своя собственная иерархия была, как свидетельствовали древние мифы, даже на Олимпе.

– А где-то к концу этого десятилетия – тот самый мор. Мор, мор, мор... Но, опять же, не бойтесь – по масштабам своим мор будет скорее постановочным, хоть и не без жестокой реальной основы. И тренировочным – как задел на будущее. Главным образом – как нужный повод для инициации перевода глобального общества на новый уровень, перевода согласованного, просчитанного и выверенного. И коснется это уже не только вас, а всех стран. И нас тоже. Но об этом, опять же, позже, у нас самих это в разработке, в общих пока чертах. Конкретные сроки зависят от успеха генных инженеров и вирусологов, от надежности и соответствия расчетным параметрам того, что им сейчас предписано создать. Прорабатываются очень перспективные платформы, которые должны принести поистине фантастические результаты.

– Ясно, ясно... – неопределенно протянул Беляков.

Москва, 13 декабря 2016 года

Пронзительный сигнал смартфона безжалостно вырвал главного редактора «Первого российского ТВ» Кондратия Вурста из объятий морфея в 3:40 утра. Звонок раздался в период действия ночного режима – а это означало, что вызывал тот, кого игнорировать нельзя ни в коем случае.

Так и оказалось. На линии был его высший, по подведомственности, начальник – Аркадий Воротов.

– Слушаю... – предчувствуя недоброе, поспешно ответил главный редактор.

– Слушаешь, твою мать? ... ! Ты что, ...? ... ! Ты вообще кто? ...! Ты, ..., главред или погулять вышел, а, ...? – из трубки полился ядреный отборный мат.

– Что, что не так, Аркадий Аркадьевич? – холодея, угодливо пролепетал Вурст заплетающимся языком. Случилось, похоже, самое страшное – Старая площадь гневалась, причем не на шутку. И гневалась персонально на него.

– Что не так?! Ах ты, ... ! Посмотрите на него! ... ! Ты что, ..., кот помойный безъяйцовый, что ли, вообще мышей не ловишь? Тогда какого ... тебя поставили туда? Чтоб ты дрых, пока в эфир идет всякий ...?

– Что идет, скажите, пожалуйста, Аркадий Аркадьевич? – умоляюще заблеял Вурст.

– Уже восемь серий показали! Восемь, ...! В эфир пошло! В эфир! И это заметили, ..., только сейчас! Только сейчас, ...! Ах ты, ... ! Давай, мать твою, давай, и оставшиеся восемь прокрути! Всю биомассу, всех недобитых совков и коммуняк Расеи скопом ублажи! У всех у них ... ! ... !

Вурст, у которого все остатки сна уже давно улетучились, наконец, понял, о чем идет речь. Шестнадцатисерийный телесериал, насколько главред помнил из сопроводиловки на эфирную сетку, которую он просматривал и утверждал, рассказывал о полицейском, в погоне за маньяком провалившемся в альтернативную реальность, где история пошла по другому пути... Правда, сам сериал он лично так и не смотрел – недосуг... К тому же это ведь уже второй сезон, первый-то прошел без проблем, без претензий, даже показал неплохой рейтинг...

 – Давай, ..., закрывай лавочку, прямо сейчас, ..., чтоб больше ни одной серии! Сейчас же, ... твою мать! Ты еще за это ответишь, ...! Сегодня у себя там выясняй, чьих рук дело, а завтра – ... на Старую. Будем решать, стоит ли тебя после этого оставлять, раз ты не справляешься, ...!

Воротов сбросил вызов.

После звонка дежурному шеф-редактору с истеричным приказом снять сериал с эфира Вурст, задыхаясь, бросился к компьютеру, зашел в служебную видеотеку и принялся лихорадочно искать нужные файлы. Наконец, нашел и стал последовательно воспроизводить их – сначала одну серию, потом вторую, третью и так далее... Конечно, просмотреть все за ограниченный срок было нереально, но, передвигая ползунок, можно было составить хотя бы приблизительное представление о том, что именно вызвало такое недовольство наверху.

Последующие часы для Вурста оказались явно не самыми счастливыми в его жизни. По мере того как главред знакомился с содержанием сериала, он цепенел от ужаса, а пот с тела, словно в жаркой сауне, сходил обильными ручьями.

Как понял Вурст, основной сюжет как таковой был более чем зауряден. Полицейский и маньяк. Избитая схема. Плюс ко всему, в каждой серии свой отдельный детективный сюжет. А дело всё – в бэкграунде. То есть в фоне, на котором действие разворачивается. В данном случае – в социальном фоне. А если точнее, то в Советском Союзе начала 2010-х годов – который не только не развалился, но и стал единственной в мире сверхдержавой. И это был, по выражению Воротова, действительно ...!

В российских СМИ и культуре сразу же после сворачивания социализма утвердилось и неукоснительно соблюдалось абсолютное табу на позитивное освещение СССР, советского образа жизни, любых преимуществ социалистического строя. Только мрак, грязь, насилие, ГУЛАГ, уголовщина – в крайнем случае, бледный нейтральный фон. Или, совсем уж в крайнем случае, просто фокусировка лишь на батальной линии, если речь шла о войне. Да и то в военных фильмах предписывалось поливать «совок» грязью по схеме «воевали и побеждали вопреки режиму», с обязательным присутствием «репрессированных» среди персонажей. Лишь при съемках «Брестской крепости» белорусы, партнеры по проекту, особо вольничать не давали.

А тут... Просматривая сериал, Вурст хватался руками за голову и рвал волосы.

СССР жив. Поскольку партийный функционер из Ставрополья «попал под комбайн». И еще многие его коллеги одновременно сыграли в ящик.

США распались, а мировой капитализм в глубоком загоне. В Советский Союз пытаются проникнуть толпы беженцев. Американское посольство даже чипирует своих сотрудников – если поддадутся соблазну сбежать, то умрут в двадцать четыре часа. Евреи массово возвращаются из Израиля. Всем доступно социальное благополучие и изобилие. Детские товары – бесплатно и без ограничений. Советские космонавты – на Марсе. Разработан двигатель для межзвездных полетов. Рак излечим – гарантированно и быстро. Применяются технологии омоложения организма.

Да, и интернет есть. Правда, свой, советский.

И всё это великолепие под сенью пятиконечных звезд – даже в профиле скамеек – и красных флагов.

А натурные съемки этого проклятого неосовка – в Минске. Вурст был там и сразу же узнал несколько ракурсов. Ну конечно, а где ж еще снимать такое?

Многое тут, безусловно, сработано в виде наивного шаржа, или попросту прикола. Взять хотя бы «коммуникаторы» с дисковыми номеронабирателями. Или крематорий «в роли» здания КГБ СССР.

Но в целом, в совокупности, это действительно недопустимый и преступный образ. Чудовищный, страшный «месседж»! Пусть шутливо, но всё же внедрить именно такое в умы миллионов – что может быть хуже?! С явной симпатией выведен облик страны, куда большинству хлопов захочется сбежать без оглядки, оставив владетелей ни с чем!

Коммунистическая пропаганда! И где – на одном из ведущих госканалов!

Идеологическая диверсия – вот что это такое!

Да, высказанное «наверху» мнение – совершенно правильное!

Но как вообще допустили эту чертову крамолу?

А если это умысел? Но чей? И по чьему наущению?

И именно Вурст оказался крайним! Ведь он как главред в ответе за всё!

Это ужасно! Какой-то кошмарный сон!

А до назначенного на Старой площади срока остается всё меньше и меньше...

После разбирательства Вурст, казалось, потерял несколько лет жизни. Но, по крайней мере, отвертеться удалось, должность у него не отняли. Ради этого пришлось, правда, свалить вину на нескольких подчиненных, допустивших преступный недосмотр, – и принести их в жертву. Попросту говоря, «выгнать на мороз». Одного из его заместителей, фактически выполнявшего функции куратора от администрации президента, за проявленную нерадивость и безалаберность отстранили и отозвали на Старую площадь непосредственно в отдел, с понижением.

Созданную по факту инцидента неформальную комиссию, к счастью для Вурста, возглавил его давний приятель Илья Катков, помощник Воротова по линии СМИ. Сам же кремлевский бонза ценные указания давал в дистанционном режиме – предпочитая зимовать в своем поместье во Флориде, а в Москву иногда, по мере необходимости, прилетая на личном бизнес-джете. Обострившиеся из-за Украины трения между российскими и американскими властями нисколько не мешали Воротову с семьей спокойно жить на территории США и владеть недвижимостью на первой линии океана. Для удобства пребывания на Западе и путешествий по миру он много лет назад получил паспорт Великобритании – на другую фамилию. С ним и персональные санкции, если вдруг введут, не страшны. Причем власти обеих «цивилизованных» стран прекрасно были осведомлены об этом и нисколько не возражали. Для широкой публики – одно, а по факту – другое. Все свои, как говорится.

После прогулки на яхте, открыв вечером почту, Воротов нашел во входящих сообщениях сигнал-донос от бдительного подчиненного по поводу «крамолы», быстро проглядел серии на сайте телеканала и сразу же кинулся звонить Вурсту. Этим и объяснялось столь раннее для московского часового пояса время разговора.

Киев, 30 ноября 2013 года

Был поздний вечер. Из окна вип-апартаментов в отеле «Украина», как на ладони, просматривалась площадь Независимости.

«Евромайдан» бурлил. Там постоянно шло какое-то оживленное движение. После произошедшего в предыдущую ночь «зверского избиения» бойцами «Беркута» «мирных протестующих» массовая акция за «евроинтеграцию» вспыхнула с новой силой. Счет собравшимся в центре столицы шел, по меньшей мере, на десятки тысяч. Требования радикализировались: если раньше «сознательная общественность» хотела безусловного подписания соглашения с Евросоюзом, то теперь – отставки правительства и президента.

В номере сидели двое – Андрей Беляков и Уильям Бутчер. Пожилой американец явно устал после напряженного дня, наполненного многочисленными встречами и совещаниями с участием контролируемых правительственных чиновников и генералов силовых структур, представителей бизнес-олигархата и ведущих оппозиционных политиков, руководителей крупных СМИ и лидеров общественного мнения.

– Ну что, Эндрю? Видишь? Гляди – так вершится история! – пафосно произнес Бутчер, расслабленно развалившись на роскошном диване и потягивая виски со льдом.

Беляков промолчал. Было заметно – да никто этого и отрицал – что происходящее здесь ему явно не нравилось.

– Это – партия, – продолжал американец. – Это настоящая шахматная доска. Мы повелеваем множеством самых разных фигур. От королей и ферзей до пешек. За доской же – гроссмейстер, твой покорный слуга.

Билл подлил себе в бокал еще виски из бутылки, кинул туда несколько кубиков льда и продолжил:

– Итак, Эндрю, как я тебе и говорил в Лондоне полтора года назад, начинается война. Теплая война. Мы окончательно забираем себе Украину. Нет, не ради ее богатств – как ты, думаю, прекрасно понимаешь. То, что нам требуется, мы и так добываем здесь на выгодных нам условиях. В наших глобальных интересах закрыты или закрываются все ее оставшиеся от советских времен высокотехнологичные отрасли, а наиболее талантливые специалисты давно обрели вторую родину у нас. Украина нам нужна как средство давления на вас. Точнее, средство воспитания. Ибо наши позиции по поводу того, кто кому чего должен, в последние годы, увы, явно стали расходиться всё сильнее. Если вы более-менее очухались от разболтанности и неразберихи девяностых, если вы процесс элементарного становления молодого национального государства расцениваете как великую победу и, соответственно, основание для того, чтобы заставлять нас ускоряться под ваши... как вы говорите – хотелки? То вы, друг мой, несколько заблуждаетесь.

– Что значит «заблуждаемся»? – недовольно буркнул генерал армии. – Когда много десятилетий назад заключалась договоренность – вы с одной стороны, и Экселенц, светлая Ему память, с Отцами, с другой, то было принципиально решено – добровольное сворачивание противоестественного строя в обмен на включение высших людей Ордена в глобальную высшую лигу. Да, детали, дорожную карту досконально не прописали – и это, как я понимаю, дает вам повод трактовать нюансы в свою пользу. Но, по-моему, тут всё достаточно однозначно... Так где же это?

– И поэтому вы решили заартачиться? Увидели, что Китай потихоньку, не слишком афишируя, отбивается от рук. Не сейчас, а потенциально. Ваяет свой проект, отличный от нашего общего глобального. Да, не лезет пока на рожон, но явно готовится у себя внутри. И вы решили дать нам понять, что... как бы это сказать... не станете солидарно с нами доносить до Пекина наше единое глобальное мнение о нежелательности подобных поползновений. Раскусили-таки, что сейчас для нас наиболее критично. Поняли, что у вас именно тут «золотая акция» – благо, смежная территория и военная мощь. Ну и пошло-поехало. Даже заигрывать с китайцами начали. Понятно, что только делаете вид, а адресатом являемся мы – но тем не менее...

Бутчер помолчал, пристально глядя в глаза Белякову. Тот тоже смотрел и ничего не говорил.

– Но это неверная стратегия, дорогой мой друг, – сказал американец тоном учителя, отчитывающего школьника за невыученный урок. – На нас таким способом оказывать давление бесполезно. Мы всё равно одержим верх – а ваши позиции по итогам спора скукожатся. Даже не потому, что мы подавляюще сильны. А потому, что источник вашего благосостояния, благоденствия ваших владетелей – это мы! Мы! И дело не в том, что вы кормитесь за счет внутренних богатств России, дарованных ей природой и введенных в хозяйственный оборот трудом нескольких поколений, сотен миллионов людей. А в том, что мы – источник смыслов, легитимизирующих вас. Мы – этот кладезь. И другого не будет. Скажу больше. Мы вас породили. И вы в известном смысле – часть нас самих, плоть от плоти нас. Потому что вы – это уже много десятилетий мы все! Вы сами выбрали этот путь – вы сами отреклись от пылающей альтернативы, которая, не скрою, была для нас чудовищным кошмаром, начиная с проклятого семнадцатого года. Сами, всё сами. Никто не заставлял вас, не вербовал, не шантажировал, никто не приставлял к вашему виску пистолет. Это вы к нам пришли, а не мы к вам! Да, Эндрю, ты был тогда мальчиком, сидящим за школьной партой. А я студентом в Йеле. «Череп и кости» – знаешь ведь? Эх, молодость, молодость, где ты?.. Ну, так вот. В любом случае, вы всё понимаете, и у вас не хватит духу нам принципиально перечить... Это, – Бутчер повел рукой в сторону Майдана, – даже не столько аргумент, месседж в адрес вас как коллективных владельцев России. Это – великое преображение механизма, задающего должную динамику в отношениях, в которые вовлечена ваша страна в целом. Механизма, определяющего ее место, ее функции, ее обязанности на глобальном поле и отведенные ей рамки.

– Рамки? – переспросил Беляков.

– Да, рамки. Наше искусство управления большими динамическими социальными системами сводится к выстраиванию рамок, границ. К проведению красных линий. Об этих рамках – чуть позже, разъясню тебе с привязкой к актуальной практике... А пока вот что замечу. На самом деле всего, что происходит, и того, что будет еще происходить, могло бы и не случиться – если бы вы не переоценивали себя в рамках нашего... диалога. Вы считаете его торгом – а торгом за что? За то, чтобы мы вас каким-то директивным способом, списочно куда-то включили? Но ты же понимаешь, что это глупо. Интеграция в глобальный круг – процесс естественный, рассчитанный на многие десятилетия как минимум. Наращивайте свой капитал, нарабатывайте свое реноме, сближайтесь. Вы и так все живете в цивилизованных странах, извлекая всё необходимое из подвластной вам России. Ваши дети учатся у нас. Они, владеющие английским языком лучше, чем русским, будут проходить следующий этап этой вашей вожделенной интеграции. Мой вам совет – мыслите категориями не лично себя, а всего вашего рода. Наш глобальный круг складывался, как известно, не на протяжении десятилетий, а гораздо, гораздо дольше. Надеюсь, ты и в средней школе, и в этой вашей «Вышке» уроки истории не прогуливал?

Беляков, испытывая явную досаду, молчал.

– А теперь, Эндрю, поиграем в стратегическую игру, которую условно назовем «Рамки». Те самые рамки. Вот ее суть – я открыто и явно озвучиваю наш очередной ход в этой, – американец вытянул палец в направлении окна, – партии. Ты же свой ход пишешь на бумажке, не показывая мне, – Бутчер учтиво подал собеседнику ручку и блокнотик для заметок, с отрывными листами. – Поехали?

– Ну, поехали...

– Напомню предыдущий ход, накануне. Мы дали команду через наших людей в администрации Януковича наброситься на этих бедных молодых любителей Европы и немножечко намять им бока. Без излишних увечий и жертв, конечно. И вот результат – затухающий и казавшийся бесперспективным протест налился новой силой. Да, разумеется, с нашей накачкой – через СМИ и социальные сети, через лидеров общественного мнения и политиков. Главное – реальный повод. И – актуализация требований. Януковича – долой. Правительство Азарова – долой... Твой ход!

Беляков подумал, что-то незаметно от Бутчера написал на бумажке и положил ее на столик фразой вниз.

Американец натянул на лицо улыбку.

– Пусть протест проварится подольше. Пусть режим будет давить его время от времени. Пусть тут всё вызреет...

Перевернул листок. Там было написано «Будем советовать Януковичу гасить протест и помогать по мере необходимости. Рано или поздно он рассосется».

– Ну что ж... Угадал. И как раз тут – первая рамка. Додавить протест полностью дозволено не будет. Иначе последуют фатальные воздействия – калечащие санкции против олигархов, после чего Януковича мгновенно сожрут все. Абсолютно все. И ему еще повезет, если он не разделит участь того африканского бедняги-президента, которого заставили скушать его же собственное отрезанное достоинство. Нет-нет, я уверен, что до этого не дойдет, ведь Украина – государство европейское и цивилизованное. В этой стране олигархи настоящие, а не опереточные, не встроенные в единую систему, как у вас. Да, при новом режиме, который идет на смену нынешнему, они уже не будут полновластными владетелями – скорее местными приказчиками, представителями интересов истинных хозяев, нас, глобального круга... И они всё прекрасно понимают. Но ведь это же лучше, чем лишиться всего, не так ли? Грядущий здешний политический режим – отнюдь не смена одного лица на другое, как в пятом году. Это – кардинальная перезагрузка фундамента идеологии и принципов управления. От нынешней брезгливой отстраненности от России – к лютой ненависти по отношению к ней. От рыхлой демократии, да, согласен, реальной демократии, почище, чем у нас в Штатах или Европе, – к жесточайшей диктатуре, с запретом на инакомыслие, с произвольным внесудебным наложением санкций на любого неугодного власти украинского гражданина, с обязанностью каждого здешнего жителя демонстративно ненавидеть вашу страну. Вот какой будет Украина уже в следующем году!

Американец немного помолчал и долил себе еще виски.

– А как добиться такого? Это как раз будет выплавляться вот здесь, – Бутчер снова указал в направлении окна. – Если бы Янукович и его правительство добровольно ушли прямо сейчас, если бы состоялись досрочные выборы, то нужный нам режим не утвердился бы. Качественно система не поменялась бы. Пришло бы лишь новое издание этого жалкого прокаженного импотента, и не более того. Были бы опять качели «туда-сюда», плюрализм центров силы, убогое переругивание всех со всеми, мордобой в парламенте на потеху мировой публике. А нам нужна теперь именно смена самых основ! Поэтому протест будет вариться несколько месяцев – и, в конце концов, грянет взрыв насилия, подогретый нами. Присланными нами снайперами – да, старая и известная технология, но зачем отказываться от того, что прекрасно и безотказно работает? И Януковича жестко и показательно свергнут – с подачей вот отсюда, с Майдана. И вектор политики в решающий момент смены власти зададут те, кто тут, в этом ключевом общественно-политическом центре Украины, будет доминировать. А именно – правые радикалы. Настанет их звездный час. Не потому, что они такие умные, целеустремленные и упорные. А потому, что они потребовались нам, глобальному кругу, в нашем сценарии. Нет, в прямом смысле они к власти не придут, хотя в качестве платы за работу толику себе, безусловно, откусят. В Украине есть и будут люди гораздо серьезнее, чем вся эта поклоняющаяся мертвецу Бандере маргинальная шушера. Но она преподнесет здешнему политическому паноптикуму самое главное в этом процессе перезагрузки – идеологическую прививку. После этой прививки тем, кто захочет остаться в украинской политике и не оказаться выброшенным на обочину, придется безоговорочно воспринять ценности нового сформированного национального консенсуса. Таким образом, крайне жесткими антироссийскими националистами, наподобие нынешней «Свободы», станут и розовые, и социалисты, и демократы, и даже многие из тех, кто еще месяц назад позировал с георгиевскими ленточками, и те, кто выступал за вековечную дружбу с Россией... Итак, Эндрю, внимание. Вот тебе новая вводная – Янукович свергнут. Остатки Рады, пусть и под дулом автоматов, дали легитимизирующий мандат новым властям. Чтобы была хоть какая-то, но формальная преемственность. При безусловном и необратимом сносе нынешнего фундамента... Теперь ходи!

Беляков что-то написал.

– Так... Ну, Януковича забирайте себе, нам не жалко. Отработанный материал. Сделайте из него чучело и поместите в музей. А что касается попыток влияния на местные элиты юго-востока Украины... Эндрю, мальчик мой, ну неужели ты не понял, что и тут будет проведена вторая красная линия, обозначена рамка?.. Смотрим... Угадал? По твоему лицу вижу, что угадал.

На бумажке было написано «Дадим убежище Януковичу. Он останется легитимным президентом. Будем опираться на Юго-Восток как противовес».

– Итак. Сразу же после свержения Януковича где-нибудь на этом вашем Юго-Востоке... очевидно, в Харькове... пройдет экстренный конгресс региональных элит. Это уже заложено в сценарий. И каков же будет итог? Правильно – сольют! Так ведь это у вас в русском языке называется? И лягут под новую власть, как миленькие! Потому что эта новая власть получит наш мандат! А значит, любой, кто ей будет противостоять, на самом деле будет противостоять не Киеву, а всему нашему глобальному кругу. Мы сразу дадим понять, что это наша принципиальная позиция, и никаких отступлений и компромиссов пусть никто не ждет. А с кем они ведут бизнес? Где проживают они сами и их семьи? То-то же... Итак, вот тебе следующая вводная, друг мой. Новая власть провозглашена и, разумеется, сразу же признана мировым сообществом. Распределены высшие посты. И она, эта власть, сразу же начинает себя утверждать. Демонстративным насилием. Главная мишень – сочувствующие России жители того самого Юго-Востока. Официальный Киев выдает месседжи ненависти в адрес сторонников сбежавшего Януковича. Отменяет все преференции, которые нынешний режим успел оформить русскому языку. С молчаливого согласия центральной власти организованные массы мотивированных и убежденных людей едут на юго-восточные земли, чтобы жестко, с применением силы, продемонстрировать победу там. Будут валить памятники Ленину, где еще не успели свалить. Тем мобилизованным добровольцам из пророссийских регионов, которые скоро поедут в Киев поддерживать Януковича, победившие активисты станут жестоко мстить – отлавливать на дорогах, избивать, калечить, глумиться. Вот так!.. Твой ход, Эндрю!

Беляков на этот раз думал заметно дольше. Наконец, не слишком уверенно что-то написал и медленно, словно нехотя, положил вырванную из блокнота страничку на стол.

Бутчер тоже выждал дольше обычного, пристально посмотрел собеседнику в глаза и вдруг расхохотался:

– Да берите этот ваш Крым! Нам не жалко! Напротив, мы так и задумали! Даже если это будет вариант не восьмого года, с признанием сепаратистов, а полная аннексия – за-би-рай-те! На здоровье!

У Белякова на лице промелькнуло – первый раз за всё время – выражение смятения. Впрочем, он быстро овладел собой.

Бутчер взял листок и перевернул к себе исписанную сторону.

– Так... «Придется применить приднестровский и югоосетинский вариант – взять контроль над Крымом. В любом случае, его население не смирится».

– Ну, насчет того, смирится или нет – не знаю, не знаю... Если накачать крымских татар ресурсами и оружием, при полной и всесторонней их поддержке новой киевской властью – то без вашей внешней помощи населению смириться всё же придется. Наиболее буйных быстро и профессионально вырежут вместе с семьями, чтобы охладить ненужные страсти. Но в то же время мы прекрасно понимаем, что, учитывая ныне исповедуемую вами на публике систему ценностей, всё это станет и вашим коллапсом. Авторитет вашей власти в рамках самой же России обнулится. А нам это не нужно! Поверь мне, старику, на слово – не нужно! Именно поэтому мы и говорим – забирайте этот ваш Крым в родную гавань. Приятного вам аппетита, дорогие россияне!

Беляков сидел, нахохлившись, глядел исподлобья и ничего не говорил.

– Итак, партия продолжается. Крым в экстренном порядке, скажем так, переоформлен. Как вы это сделаете – сожрете непосредственно или оставите в статусе Абхазии и Южной Осетии – не столь уж и важно, решайте сами, как вам удобнее. В любом случае, вы осуществите военную оккупацию. Это вызовет предсказуемую и крайне резкую реакцию новых киевских властей, станет отправной точкой ее жесткой мобилизации и оправданием самых решительных действий против тех, кто захочет повторить крымский сценарий в других юго-восточных регионах. В одном из областных центров... нет, не Донбасс – там соотношение сил всё же не то... И не Харьков – он свое слово уже к тому моменту скажет... Причерноморье – Одесса, полагаю... последует жесточайшее, с кровью и огнем, подавление пророссийских выступлений. Причем не силами государства, а силами тех самых, ранее упомянутых, организованных мотивированных и идейных людей. Под молчаливым прикрытием силовых структур. Погибнут сотни человек. Официально, конечно, число жертв занизят на порядок... Ну, давай, ходи!

Беляков снова что-то написал. На сей раз он практически не задумался.

– Нет, понятно, что у вас останутся эти два региона, – прокомментировал Бутчер очередную мысль оппонента. – Ну, провозгласите там альтернативную власть... Но на самом деле, Эндрю... На самом деле... Раз в остальных областях местными силами переломить ситуацию, со всей очевидностью, не получится, а форсировать накачку извне вы не будете, ибо прекрасно знаете, какая это адская головная боль и какой чудовищный расход ресурсов в условиях острейшего неравного противостояния... Вы просто не справитесь – да и расколотая Украина вам не нужна в принципе... В общем, вы, друг мой, с Донецком и Луганском окажетесь загнанными в угол. Стратегически партия будет проиграна.

Бутчер взял листок. Там было написано: «Будем содействовать образованию независимой от Киева местной администрации в Донбассе».

– Итак. Альтернативные правительства созданы. Законная власть начинает военную операцию против мятежников. Да, первоначально без особого успеха. Но с каждой неделей сила Киева будет нарастать. Две области против регулярной армии остальной неслабой страны, пусть даже и без Крыма – ну, ты понял. Сепаратистов неизбежно задавят – вопрос лишь, когда... Итак, какой следующий ход, Эндрю?

Беляков подумал и написал.

– С одной стороны, вам ничего другого и не остается в этих условиях, – произнес американец, когда очередной листок лег на столик чистой стороной вверх. – Ограниченный контингент, как вы еще с афганских времен говорили, – но новизна в том, что неофициально. Даже не под флагом советников, а с чистым отрицанием – их там нет, и всё! А если и найдутся россияне, северным ветром занесенные, то это не штатные, а просто решившие в целебной донецкой степи провести законный отпуск... Но, с другой стороны, мы и это учли, как видишь. И сейчас объясню, в чем тут соль.

Взял листок. Так было написано «Введем негласно российские регулярные подразделения, снабдим местные силы сопротивления оружием и военной техникой».

– Ну да, ну да... Как я понимаю, это чтобы точно обозначить – у Киева не выйдет дожать всё подчистую. Дадите понять, что в любом случае введете столько, сколько нужно, чтобы сохранить линию фронта и неподконтрольный плацдарм. Да, думается, эти две многострадальные области, к тому же сильно разрушенные, окажутся ополовинены. Примыкающие к российской границе районы вместе с Донецком и Луганском останутся под сепаратистами, а остальные – под контролем законной новой власти. И вы, апеллируя к тому, что нельзя форсировать войну, а также к молдавскому и грузинскому опыту, навяжете Киеву какие-нибудь мирные соглашения. И он будет вынужден их принять. В последующие месяцы, видимо, последует еще парочка обострений, чтобы сепаратисты смогли в выгодном им ключе оптимизировать конфигурацию, обеспечить связность территории. В общем, еще что-нибудь откусят... А теперь внимание. Третья рамка, третья красная линия. Вам нельзя будет двигаться дальше определенной черты. Иначе мы будем категорически и абсолютно недовольны. И, поверь, рычаги воздействия у нас найдутся. Тот же Мариуполь в любом случае останется под контролем Киева. Через него осуществляется хозяйственная деятельность значимых сил, а неясный политический статус и неизбежные санкции никому из этих сил не нужны.