Текст книги "Чаша отравы (СИ)"

Автор книги: Игорь Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 49 страниц)

– Коммунизма больше не будет, многоуважаемый Виктор Сергеевич шестого разряда. Ваша рабочая власть подверглась Устранению нашими слаженными профессиональными усилиями. И уже никогда не вернется. Вашу рабочую собственность мы поделили между собой. И отныне вы будете рабами у нас, у владельцев этой страны, а ваши дети будут рабами наших детей. И вы лично тоже прямо сейчас подвергнетесь Устранению. Так-то вот, – предельно вежливо по форме, демонстрируя деланное сочувствие, сказал генерал армии.

– Планета будет единой. Россия вернулась в лоно мировой цивилизации. Мы, Америка, поможем ей занять ее место. Вы, жалкие комми, проиграли, проиграли навсегда, – по-русски, с небольшим, но всё же заметным акцентом произнес Бутчер.

– Усек, ты, красное отродье? На кого свою рабскую ручонку поднять рискнул? Мы тебя раздавим одним мизинцем и дальше пойдем. Моли нас, своих господ, о пощаде, чтобы тебя прикончили тут сейчас одним выстрелом, а не распяли, – наклонившись к раненому, прошипел Беляков.

– Вы дерьмо, а не господа, – с трудом, задыхаясь и превозмогая боль, искажая звуки из-за разбитого рта, но всё же более-менее понятно, ответил рабочий. – Вы предатели народа, изменники Родины. Вы, советские люди по рождению, нарушили Присягу и продали страну им, – указал взглядом на американца. – Вы лишили будущего всё человечество, всех разумных людей. Будьте вы прокляты. А коммунизм победит. Мы всё равно возьмем реванш и прикончим вас. А если мы не сможем – то наши дети прикончат ваших детей. А если и они не смогут – значит, наши внуки прикончат ваших внуков. – И, собрав последние силы, смачно харкнул кровью прямо в лицо Белякова. И не только кровью – изо рта вылетел выпавший зуб и попал полковнику прямо в глаз. Несильно и неопасно, но всё же чувствительно.

Беляков резко выпрямился. Несколько секунд стоял, ничего не говоря, словно в ступоре.

Наконец, оцепенение ушло, и лицо полковника ощерилось гримасой бешенства. Он вытащил носовой платок, вытер им лицо и отбросил в сторону. Потом внимательно всмотрелся в лежащего у его ног врага, широко выкатил глаза – и изо всех сил ударил его ботинком прямо по ране на бедре.

Пленник изогнулся от адской боли, и, не в силах сдерживаться, хрипло закричал.

Беляков ударил туда же снова. И еще раз. И еще.

Рабочий затих.

– Медик! – заорал полковник.

Прибежал военфельдшер. Ему приказали привести пленника в чувство. На это ушло минуты две, и тот снова открыл глаза.

Они смотрели, не моргая, друг на друга – Беляков и Смирнов.

Так прошло еще полминуты.

Полковник вытащил свой пистолет, придавил к земле левую ногу Виктора Сергеевича, аккуратно навел ствол на цель и выстрелил прямо в коленную чашечку. Потом так же прострелил второе колено.

Медик деловито суетился у белого от боли, хрипящего и корчащегося пленника, прикладывал ему к носу нашатырь, вкалывал различные препараты – в общем, всячески старался, чтобы тот не «сбегал» в спасительный обморок, а испытывал мучения в полном объеме.

Трое «рыцарей плаща и кинжала» окружили пленного коммуниста и внимательно глядели, явно наслаждаясь зрелищем. Бутчер тоже не удержался и, стараясь не запачкаться в крови, поставил подошву на верхнюю часть лица, придавил, грубо подвигал ногой туда-сюда, заставляя голову пленника качаться... Лишь Волин лично никакого физического воздействия не применил, только смотрел спокойно и умиротворенно.

Полковник вытащил армейский нож, склонился над рабочим, схватил его за волосы и ткнул острием лезвия сначала в один глаз, потом в другой.

Постояв еще немного и подумав, Беляков решил подвергнуть жертву новой пытке. Он вызвал бойцов, чтобы те держали Смирнова за руки и ноги, после чего расстегнул молнию его куртки. Ножом разрезал свитер сверху донизу и рванул пуговицы рубашки, обнажив грудь пленника. И начал упоенно кромсать кожу, стараясь, чтобы лезвие проникало как можно глубже. Сделал пять перекрещивающихся одинаковых по длине надрезов. Потом начал поддевать кожу ножом и отдирать ее клочьями.

Наконец, полковник закончил «операцию», вытер нож и густо вымазанные в крови руки о куртку Смирнова. Наткнулся на приколотый к ней значок со знаменем и Лениным. Подумал, отсоединил его и зачем-то сунул себе в карман.

Все присутствующие внимательно разглядывали распластанного на земле ослепленного и истерзанного пленника. Посреди его груди зияла до самых ребер кроваво-красная пятиконечная звезда.

– Разрешите доложить... Проблемы с кровью, – вдруг сказал фельдшер. – Я, конечно, вколол что нужно, но всё равно он уже много потерял. Может умереть скоро.

Беляков огляделся вокруг и увидел, как в одном из секторов живых еще людей после разнообразных истязаний обливают бензином и поджигают.

– Умрет? Тогда – кремация за счет государства, – провозгласил он.

Одному из бойцов велели принести канистру. Беляков аккуратно облил истекающие кровью ноги жертвы и нижнюю часть туловища. Медик в последний раз вколол стимулирующее средство и отошел. Также на безопасное расстояние удалились Волин, Бутчер и каратели-«ассистенты».

Беляков еще немного постоял.

Чиркнул спичкой и швырнул ее прямо на лежащего человека.

Сразу же вспыхнуло пламя.

Виктор Сергеевич из последних сил, хрипя, продолжал биться, извиваться и перекатываться по земле. Но с каждой минутой всё слабее и слабее.

Пока, наконец, спустя какое-то время не затих и не умер от болевого шока...

Вечером в посольстве США состоялся банкет. На торжество в узком кругу Бутчер пригласил своих ближайших российских друзей.

– Господа! – сказал Волин, поднимая стопку. – Выпьем за нашу очередную победу. Мы уже сбились со счета, честно говоря! Мы только побеждаем! Вот что значит гений Высшего Отца! Это Он всё просчитал досконально! Вечная Ему память! Слава Экселенцу!

– Слава Экселенцу! – откликнулись россияне. Бутчер, не принадлежавший к Ордену, солидаризировался с собутыльниками – из вежливости.

– Мы осуществляем свои замыслы четко и непреклонно! С гарантированным успехом! Перед нами нет преград! Мы всех рвем в клочья! Ура! – добавил генерал армии. – За нас всех!

Присутствующие выпили водки и закусили черной икрой.

– Сегодня – очередной знаковый рубеж, – продолжал говорить Волин. – Этим жалким рабам преподали наглядный урок. Теперь и через полвека у них даже мыслей не возникнет о том, что нашей власти можно сопротивляться! Всё идет так, как мы и запланировали, еще в семидесятых! Как по нотам!

– Очень важно то, что мы конкретно дискредитировали красных недобитков, – сказал Яковлев. – Согласитесь, хорошую идею я подал – заснять этих зигующих баркашовцев и преподнести их мировой общественности под нужным соусом. Тут даже те розовые в Европе, кто изначально был против переворота, заткнулись.

– Да, Баркашов наш ценный кадр, еще ни разу не подводил, – подтвердил генерал армии.

– И я удачно призвал всю демократическую общественность собраться ополчением у Моссовета, – с характерными вздохами и причмокиванием повизгивал Соломянский. – Пусть у них боевого опыта нет – главным было убедить, указывая пальцем на эту массовку и перспективу их вооружения, что армии в этих условиях всё же лучше как можно скорее навести порядок на стороне Бориса Николаевича.

– А вообще много ли мятежников удалось ликвидировать в эти дни? – спросил Бутчер.

– Около четырех тысяч. В ближайшие дни утилизируем еще около двух тысяч, – ответил Волин.

– А раньше?

– Эти пару лет работал целый спецпроект по форсированному Устранению, на сей раз массовому, потенциальных бунтовщиков. По всей стране мы создали разветвленную сеть, которая отслеживала реакцию на ужесточающуюся социальную ситуацию и выявляла тех, кто мог бы представлять в этой связи опасность. То есть зарождающихся возможных организаторов сопротивления, излишне агрессивных и идейных политических и рабочих активистов, авторитетных для местного населения противников нового строя, невыявленных еще чиновников и силовиков, нелояльных нам. Установки по каждому отсылались в Москву, и тут Орден принимал окончательное решение и визировал. Таким способом Устранению подверглись с августа 91-го по сентябрь этого года двенадцать тысяч человек по всей России. В основном формально это какая-нибудь банальщина вроде ДТП, самоубийства, несчастного случая, нападения бандитов, внезапной болезни, отравления алкоголем, бесследного исчезновения, бытового семейного убийства. И противник, сраженный и обескровленный всем этим, оказался, как кролик перед удавом, парализованным и утратившим способность к организованному сопротивлению.

– Отлично! – сказал Бутчер, отправляя в рот очередную тарталетку с икрой.

– А потом оставшихся буйных мы заманили уже сюда, в Москву. Где и приняли. И даже поучаствовали в Устранении сами, – добавил Волин.

– Да! – сказал Беляков. – Какое-то немыслимое чувство я испытал. Просто непередаваемое... когда занимался этим коммунякой. Полная власть над человеком, возможность делать с ним абсолютно всё, что захочешь, воплощать любые фантазии! Это сладостнее всего, что я испытывал ранее! Как-то непривычно даже.

– Это нормально, Эндрю, – уверенно сказал Бутчер. – Это нормальные мужские инстинкты, отражающие торжество, разрядку над поверженным врагом. Я сам испытал такое первый раз в Сонгми, а потом, спустя десять лет, в Гайане, когда вырезали всех этих просоветских общинников-голодранцев. Это действительно сказка! Буйство гормонов, эндорфиновый шторм! Именно сегодня ты стал настоящим, стопроцентным мужчиной, поздравляю! За это надо выпить!

– Да, давайте выпьем, – согласился Беляков. – И, кстати, обмоем мой трофей.

Он вытащил из кармана значок с Лениным, немного запачканный в крови, и поместил его в стопку с водкой.

Все чокнулись.

– За тебя, Андрюша! – сказал генерал армии. – Сегодня ты проявил себя как подлинный владетель, беспощадный и непреклонный по отношению к низшим! Я доволен тобой!

– За Устранение! – провозгласил, со своей стороны, Беляков. – Мы принесли Высшему Отцу особенно обильную жертву. Она угодна Ему. Слава Экселенцу!

– Слава Экселенцу!

Все выпили и закусили.

Беляков вертел в пальцах мокрый от водки значок с Лениным и внимательно разглядывал «трофей». Вспоминая жестокую расправу над тем, кто носил его на груди. Над этим Виктором Сергеевичем Смирновым – полковник отлично запомнил, как его звали.

Мытищи, 8 мая 2019 года

– Иван Викторович?

– Да, я.

– Здравствуйте. Меня зовут Оксана, я представляю Фрод-Банк. У нас есть для вас уникальное предложение. Вам одобрен кредит с пониженной ставкой...

Смирнов, больше ничего не говоря, нажал на сброс. Как же эти спамеры достали. Он лежит себе тихо на берегу, загорает, никого не трогает, размышляет о судьбах человечества, а тут бесцеремонно врываются в его мир...

Над водохранилищем носились чайки, издавая пронзительные возгласы. За забором стройки двигался туда-сюда кран. Солнце высоко висело в ясном и безоблачном небе. Первые в этом году дни, когда стало, наконец, практически по-летнему тепло.

Сейчас, в рабочее время, людей на пляже у квартала, где жил Смирнов, было не так много. Да и вода еще, мягко говоря, не летней температуры. Кое-кто, правда, даже купался, но заходил в воду очень ненадолго. Немного, чисто для того, чтобы просто размяться и взбодриться, поплавал и Иван. Главным образом в эти часы он просто недвижно отдыхал на коврике, принимая витамин D после долгой осточертевшей зимы. Клонило в сон – после того как несколько предыдущих ночей подряд он спал не более чем по четыре часа.

Телефон починили быстро – в понедельник утром Смирнов его отвез, а накануне вечером уже получил обратно. Там что-то случилось с управлением питанием – то есть, как он понял и специально аккуратно уточнил, когда ему позвонил мастер и пригласил забрать исправленный аппарат, всё это время тот был отключен полностью, стопроцентно «глух и нем». Ну и хорошо, подумал Иван.

Но Смирнов сюда в этот погожий день пришел, впрочем, не только ради того, чтобы, как говорится, отдохнуть телом, но и развеяться душой, которая, поэтически выражаясь, была сейчас, без всякого преувеличения, в смятении. После всего того, что он прослушал, это было просто необходимо.

Он успел полностью ознакомиться со всеми этими неожиданно попавшими в его руки откровениями. Только этим он и занимался эти дни, за исключением поездки в Москву в мастерскую. Последний файл он дослушал накануне поздно вечером, уже далеко за полночь. Для ускорения процесса первичного ознакомления с материалом Иван включал в основном двукратную скорость воспроизведения.

С одной стороны, строго говоря, ничего совсем уж нового он не узнал. По крайней мере, если говорить в самых общих чертах – кардинально картина мира у него не поменялась. Но он получил подтверждение самого главного: если бы не «перестройка», то произошло бы падение капитализма в масштабах всей планеты и мировая социалистическая революция. И именно поэтому, прекрасно это зная, сильные мира сего, не теряя времени, договорились и уничтожили социализм здесь.

Однако там не просто полное подтверждение всех гипотез, но и подробности, порой даже неожиданные и шокирующие. И, что важнее всего, это готовые, реальные доказательства чудовищных преступлений против человечества, перед которыми однозначно меркнут даже злодеяния гитлеризма.

В общем, в его скромной квартирке неожиданно появилась крошечная флешка, на которой было всё то, что относится к самой главной тайне второй половины прошлого века. И не только прошлого. Там еще любопытная информация о том, что ждет Россию и мир в самом недалеком будущем...

Вот эта, например, планируемая пандемия, о которой говорил Беляков со своим американским визави, Биллом – именно так он его называл в разговорах с сыном. Пару раз промелькнула и фамилия – Бутчер. В интернете сведения о нем крайне скупы и формальны – ветеран спецслужб, кавалер нескольких наград, начальствует сейчас в офисе директора Национальной разведки... Значит, готовят миру настоящий геноцид. Впрочем, чего-либо иного от нынешних «владык планеты» ожидать странно. Они сейчас в принципе не могут просто оставить людей в покое, не трогать. Им непременно нужно их, все семь миллиардов человек, как-то... нагнуть... достать... взять за горло...

А Россией, кто бы мог подумать, фактически правит этот самый «Орден». Без имени... просто «Орден»? Или имени «Экселенца» этого так называемого? Теперь хотя бы ясно, почему до сих пор в столице есть этот странный, мягко говоря, проспект его имени, и никто его и не думает «декоммунизировать». Брежневский-то район Москвы, где у Ивана одна из квартир, сразу переименовали, еще даже до падения социализма... Этот «Орден», получается, главный управляющий контур, «блюстительная» власть. Те, у кого реальные ресурсы, реальные полномочия, пусть и непубличные, но признаваемые остальными, и, соответственно, реальное влияние... Сколько в нем людей, кстати, не совсем понятно – это могут быть и тысячи, и сотни, и десятки. Хотя, скорее всего, тут может быть несколько «этажей», как в масонстве. С немногочисленной верхушкой, за которой самое последнее слово. Во всяком случае, можно точно утверждать, что это – все те, кто по самому высшему разряду, гарантированно, с правом передачи по наследству, допущен к кормушке бывшей общенародной собственности. Кто вырабатывает перспективные планы, согласовывает их заранее и реализовывает, проводя по всему госаппарату и политическому полю. А что – это вполне эффективно, именно в рамках такой единой, фактически ритуально сплоченной, общности работают специфические механизмы предотвращения столкновения частных интересов, которые могут повлечь всяческие сбои и раздраи... Новое дворянство. Новая аристократия. Это они себя так именуют – на деле являясь, разумеется, просто уголовным классом рейдеров, захвативших государство и имущество.

И этот выработанный «Орденом» детальный план развала – даже не столько СССР, а именно уничтожения социализма, – озвученный на той самой площадке венского Института системного анализа, или как его там... Кстати, один из самых любимых и «почитаемых» объектов просоветских «конспирологов»... вот тебе и конспирология! Да, это очевидно – развал Союза как государства был всего лишь следствием, неизбежным «довеском». Очень многие искренне сожалеющие об ушедшей в небытие эпохе ставят именно «развал СССР» во главу угла. А стержневым-то было, как он, Иван, и раньше утверждал в дискуссиях, отчуждение у народа принадлежащей ему общей собственности и распределение ее между «своими», частным образом. Чтобы большинство, простые труженики, отныне получали только лишь урезанную зарплату. А огромный, на много порядков увеличенный по сравнению с советскими временами куш, соответствующий доле в этом хозяйском доходе, имели бы только те, кто допущен к кормушке...

Да, этот план в деталях, представленный, судя по контексту, за несколько дней до смерти Черненко... Запланированной, между прочим, с точностью до дня... Или всё же тогда убийства? Незадолго до этого, как известно, он, более-менее здоровый человек, сильно отравился подаренной ему ставридой – а потом, с эмфиземой легких, его отправили отдыхать в горный Кисловодск – чистое же медицинское вредительство. Ну да ладно, не в одном Черненко дело. Этот план фактически предвосхитил в деталях всё то, что и произошло в последующие годы. Главное тут – это сценарий, запланированность всех действий, которые стали уже историей. И именно с целью уничтожения социализма. С целью «возвращения в лоно мировой цивилизации». Под которым, прежде всего, понимается непременное вхождение новоявленной российской элиты в глобальную «семью» планетарных вершителей. Ну-ну... Что-то не очень-то получается, судя по последним событиям, особенно связанным с Украиной. Об этом как раз шла речь, когда разгорался «Евромайдан». И последующие кровавые события, причем расписанные заранее, как по нотам. Динамят? Кинули? Ну, бывает. Для такой публики это нормально...

А Петр Машеров, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии, по отзывам, исключительно умный и честный руководитель, добившийся выдающихся результатов, один из возможных преемников Брежнева... погиб в ДТП в 1980-м. А теперь видно, что не просто погиб. И даже известно, кто конкретно за этим стоит. Папаша отпрыску во всех подробностях изложил. Тот, кого обвинили и осудили, оказывается, был просто подставным, для закона, местным «зицпредседателем Фунтом». Сидел тот, в итоге, конечно, недолго, в перестройку уже выпустили. А «исполнял» – мастер своего дела. Ас-автогонщик с уникальной реакцией и навыками экстремального вождения. После столкновения сразу же всё зачистили: эвакуировали «лишнее» «тело», привели «картинку» в вид, соответствующий банальному инциденту. Это «тело» две недели в коме провалялось в ведомственном госпитале в Минске, еле откачали...

Смирнов перевернулся на живот и начал просматривать обновления в соцсетях. Но мысли всё равно не отпускали...

А что, если это аккуратно, без лишнего шума, «слить» белорусскому КГБ или лукашенковской администрации? Интересно, сами они-то хоть знают? Бурление, видимо, будет изрядным – даже если поделиться одним лишь этим. И даже если наружу не всплывет – то это будет лишний инструмент удержания «шаров» российской элиты в руках Батьки... Да, идея заслуживает внимания... надо будет обмозговать. Понятно, что так называемые «конфиденциальные интересы государства», под которым понимается Российская Федерация, для Ивана никакого значения в данном случае не имеют. Ибо «эти» – никакое не «государство», а мразь и гнусь, многократно хуже Гитлера... Они ведь сами, между прочим, рассматривают при определенных условиях возможность разрушить Россию вслед за СССР, если «глобальные партнеры» в очередной раз поманят заокеанскими джинсами... то бишь перспективой «вхождения в круг принятия решений».

А вообще, интересно, есть ли такие преступления, перед которыми они не остановятся ради этой заветной цели? Ведь, оказывается, и Чернобыльскую АЭС они взорвали. И катастрофу с сотнями погибших... заживо сожженных на железной дороге в Башкирии устроили. Только лишь для того, чтобы создать ощущение тупика и безысходности, убедить в несостоятельности и всё такое... Невероятно! И «Адмирал Нахимов» утопили они же, и взрыв в Арзамасе устроили... А если и армянское землетрясение – тоже они? Там, по крайней мере, есть намеки на это. Других сведений, правда, на флешке нет... Но и того, что есть, более чем достаточно. Прямое убийство десятков тысяч человек еще с семидесятых... А миллионы погибших и умерших от их геноцидной политики? Вот подонки! И они до сих пор у власти, хоть нынешние и пытаются как-то вяло отбрехиваться от горбачевских и ельцинских времен – мол, не мы, мы уже новое поколение. Нет, «вы и убили-с», как говорится. И деткам своим передаете власть над нами... Уроды...

И, наконец, самое для Ивана важное... В личном уже плане. В одной из бесед, когда папаша вспоминал дни минувшие, из его уст вырвалось нечто интересное. Хоть, к сожалению, и неконкретное. А вспомнил начальник КОКСа, как буквально растерзал, искромсал, повинуясь какому-то внезапно нахлынувшему хищному чувству, одного из пленных, захваченных при Белом доме. Имени он, правда, не назвал – только упомянул, что это был рабочий с ЗИЛа. Слесарь шестого разряда. Коммунист. И дал сынку поиграться с «трофеем» – простым нагрудным значком. И слышно было, как глумливо Беляков-младший фыркнул, разглядывая его: «Ха-а-а! Ленин! ...!» А ведь именно значок с вождем пролетариата на фоне красного флага отец носил несколько лет. Значок был выпущен, очевидно, к 120-летию основателя Советского государства – как раз под самый его закат, на флаге с серпом и молотом внизу выбиты цифры «1870–1990». И носил этот значок – демонстративно, как выражение своей позиции – уже и в те годы, когда СССР рухнул, а Ленина вовсю поливали грязью. И надевал его на коммунистические демонстрации 1992 и 1993 годов, заканчивающиеся столкновениями с омоновцами. И тогда, когда ушел защищать Дом Советов в конце сентября. Как мама его ни отговаривала – ответил: «Не могу остаться, Анечка. Я давал Присягу, когда служил. Береги Ваню, если что, воспитай его достойным человеком»... И вот – не вернулся. И никаких официальных и неофициальных известий. Кто-то из тех, кто оборонял Белый дом и уцелел, говорили, что в последние дни его мельком вроде бы видели, но тех, рядом с кем он держал оборону непосредственно, отыскать так и не удалось. Вполне возможно, предполагали бывшие защитники, его и всех, кто был в одной группе с ним, скопом схватили каратели и уволокли на стадион – а оттуда не возвращались... Потом уже признали его умершим, исходя из факта безвестного отсутствия, в судебном порядке.

Папа...

Виктор Сергеевич Смирнов.

Слесарь-инструментальщик шестого разряда, передовик производства, ударник коммунистического труда.

Член КПСС с 1971 года, парторг экспериментального цеха ЗИЛа... Депутат райсовета в доперестроечные времена...

Растерзан 4 октября 1993 года на задворках Белого дома?..

Но если всё так и есть – то, получается, это уже семейные счеты. К этому бешеному зверю-людоеду по фамилии Беляков, к этому выродку, которого нельзя назвать человеком даже с очень большой натяжкой. Хотя для коммуниста вендетта, кровная месть, конечно, неприемлема – но тут... личное, как говорится, полностью совпадает с общественным... Ладно, это потом. Пока будем присматриваться и думать...

Там было еще много интересного. И про обеспечение прихода к власти нынешнего «гаранта». Оказывается, бдительные рязанцы тогда спасли жизни по меньшей мере нескольких десятков самарцев... И про то, что должно, по плану, произойти на политическом поле в ближайшие годы. Пресловутый этот «трансфер»... И про то, как с ними, «остаточными» коммунистами, поступят после сего «трансфера»...

И, как ни странно, и эти записи, касающиеся настоящего и будущего времени, также не были для Ивана каким-то запредельным откровением. Там были достаточно очевидные вещи. Их ценность – лишь в том, что они подтверждены репликами, исходящими из уст самых что ни на есть влиятельных господ. Тех, кто направляет «поступь истории».

Сколько, кстати, там часов в общей сложности, вспомнил Иван. Сто шестьдесят семь с лишним? Надо будет, очевидно, перевести всё это в текст... Конечно же, своими руками, без применения облачных сервисов, без подключения к сети. Хорошо хоть, Иван умеет быстро печатать вслепую всеми десятью пальцами. И хорошо, что английский он на слух понимает в достаточной степени, чтобы разобрать, о чем там говорят Беляков с Бутчером – то на одном языке, то на другом.

Работенка, конечно, адская предстоит. Съест она несколько недель – и то, если заниматься только этим с утра до вечера, с короткими перерывами на еду. Так и свихнуться можно, и нервы совсем ни к черту будут.

Но – всё же... Партия сказала – надо. Надо сделать такой запасец. На будущее...

Москва, 28 июля 1999 года

– Братья и Сестры, – обратился генерал армии Волин к участникам совещания. – Нас ждут очень ответственные дела. Российская публичная власть начинает свою трансформацию. Через несколько месяцев сменится имидж управления, базовые подходы и принципы. Система обретает новое качество. Уже через несколько дней правительство возглавит человек, которому в дальнейшем предстоит занимать пост президента на протяжении ближайших десятилетий. Я правильно излагаю, Афанасий Сальевич?

– Да, – отозвался Галошин.

– Это будет очень долгоиграющий гарант, под сенью которого России как национальному государству предстоит серьезно преобразиться и укрепиться. Его именем и его имиджем – имиджем жесткого деятеля, с бульдожьей хваткой, выходца из КГБ, обладателя долгой памяти – и будет всё это осуществляться. Демократизм, рыхлость в управлении, демонстративная разболтанность, необходимые в девяностые годы, годы демонтажа остатков советской системы, исчерпали себя. Следующие два с лишним десятилетия будут периодом выстраивания и работы новой, жесткой и централизованной, автократической вертикали, которая предусматривает установление тотального директивного контроля единого центра не только над всеми ветвями власти, но и над всеми субъектами публичной политики, крупными СМИ, наукой и культурой. Сейчас и так, конечно, у президента есть все полномочия. Но они используются достаточно ограниченно. Новая же администрация будет проникать на качественно более глубокий уровень, стремясь максимально жестко контролировать даже то, что напрямую к сфере госаппарата не относится и государством не финансируется. Контролировать, разумеется, в интересах всех владетелей... Сквозная, всепроникающая вертикаль власти, исходящая от нашего гаранта, суверена. Суверенная, стало быть, вертикаль... Асланбек Андарбекович, я правильно говорю?

– Да, Владислав Степанович, – откликнулся Дудаев.

– В ближайшие годы окончательно будет сформирован конгломерат флагманских углеводородных активов, в основном в собственности государства, частные же будут полностью подконтрольны, – продолжал Волин. – Эти активы будут служить основным источником экспортных валютных поступлений для их дележа между теми, кто имеет долю... Анатолий Борисович, всё верно?

– Да, всё именно так, – подтвердил Чубайс.

– Отлично, – сказал генерал армии. – В идеологии начнут доминировать патриотические посылы, но всё же на прежней либерально-прозападной основе, пусть и не столь ярко выпячиваемой. Россия примется на международной арене наращивать свою силу, свой вес, свою национальную субъектность. Не как СССР, конечно, а в рамках единой глобальной системы, ни в коей мере не ставя под сомнение ее основы. Это нужно для того, чтобы те, кому принадлежит Россия, смогли, наконец, занять достойное место в рядах мировых владетелей. Я правильно говорю, Евгений Македонович?

– Совершенно верно, – отозвался Маков.

– Итак, – продолжил Волин. – Публичным ядром новой структуры управления, создаваемой под новую фазу встраивания России и нас всех в глобальный мир, будет новый гарант. Ему создадут имидж сильного и властного человека, с которым в принципе нельзя шутить и которого немыслимо ослушаться. Человека, которого крайне опасно проигнорировать, высмеять, воспринять несерьезно, оскорбить. Именно с этим имиджем и созданным под него аппаратом управления он будет разруливать всю текучку публичного властного механизма. Долго и несменяемо.

– То есть пока не наступит, раньше или позже, в зависимости от развития тех или иных событий международного масштаба, необходимость начинать новую фазу интеграции российских владетелей в глобальное сообщество, – уверенно, кивая каждую секунду и поблескивая очками, сказал Израйтель.

– Именно так, Сергей Владленович, – подтвердил генерал армии.

Присутствующие в знак одобрения ритуально похлопали, чередуя размеренные удары ладонями по столешнице. Волин немного помолчал и продолжил:

– В основе спланированной операции по обретению преемником должного имиджа лежит жесткий и эффективный реванш за Хасавюрт, окончательное замирение Чечни и зачистка ее от всякого мусора, уже никому не нужного в новых реалиях. С глобальными партнерами наш план согласован, они не возражают. В общих чертах дорожная карта такова. На Дагестан нападают террористы из Чечни, под командованием нашего человека – Басаева и человека наших глобальных партнеров – Хаттаба. Публике объявляется, что они хотят захватить Дагестан и отторгнуть, как Чечню. Активизируются ваххабитские анклавы Карамахи и Чабанмахи. Нынешний премьер на камеру как можно более жалобно и слезно мямлит, что «мы Дагестан теряем». Уходящий президент его меняет на своего преемника. И именно после этого наступает чудесный перелом. Террористы разгромлены силами местного ополчения. Силовики приступают к зачистке этих двух упомянутых рассадников джихадизма. А дальше начинаются качели – качели панического ужаса и трепетного упования на защитника-спасителя. Страну потрясает серия мощных невиданных терактов – подрывов многоэтажных домов с применением высоких взрывных технологий. Начинается с периферии – Буйнакск, это в том же Дагестане. А потом – в самой Москве пара-тройка больших домов полностью, с первого до последнего этажа, сложится, будут сотни трупов. Прогремят аналогичные взрывы в Волгодонске, Рязани и Самаре. Да, кстати, беспокоиться не надо – дома будут взрываться в самых бедняцких и непрестижных районах, ни один из обеспеченных людей не пострадает... И как ответ на эти чудовищные злодеяния – ввод войск в Чечню, несколько месяцев боев и в конечном итоге разгром сепаратистского анклава, триумфальное возвращение республики под власть федерального центра.