Текст книги "Чаша отравы (СИ)"

Автор книги: Игорь Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 49 страниц)

– По этому основанию – скорее всего, нет. В партии разногласия. Многие наши выступают за научный подход, за меры по здравоохранению, следовательно, за всеобщие прививки. А антиваксеров считают мракобесами. Что касается давления на работе, то, видимо, в этом случае каждый должен будет выкручиваться сам, как может. К тому же сейчас этого нет, чего ради нагнетать...

– Иван уверен, что в ближайшие недели начнется. Поголовно. И не один раз колоться надо будет, а раз в шесть месяцев, потом раз в три. И уже навсегда, пожизненно.

– Фармацевтическая отрасль хочет прибылей...

– Хочет, хочет – и поэтому в ампуле, как объяснил Смирнов, в тех или иных случаях может быть и не вакцина. То есть речь идет о массовом упорядоченном испытании множества различных веществ, разрабатываемых фармой, в том числе в рамках поиска средств омоложения для богачей. Одному человеку впрыснут одно, другому – другое, учет цифровой, по штрих-коду ампулы. Потом по электронной медкарте дистанционно посмотрят и оценят реакцию, обеспечат доступ к анализам. Бигдата-боты будут подсматривать посты в сетях и подслушивать разговоры о самочувствии человека после укола. Сведут все данные воедино, проанализируют. То есть всех скопом превратят в подопытных мышей без их ведома, принудительно. От этого террористического режима и глобальный капитал, и хозяева России получат на порядки больше, чем просто гешефт на освоении госзаказов только лишь на вакцины... И вообще, изменив принципы всего строя и правила игры, они попытаются разрешить все накопившиеся противоречия, выйти из системного кризиса, обнулить астрономические долги. И рвануть дальше – в возвращение рабовладельческой античности на новом витке развития. За наш счет. Мы полностью обнищаем, лишимся личного имущества, на нас наденут цифровой ошейник и, словно наркоманов, приучат к обязанности постоянно колоться. И для испытаний веществ, и для непосредственного персонального воздействия на организмы – чтобы изменить геном, покалечить или вообще убить...

– Ну, ты загнула! – захохотал Галкин. – Тебе бы в писатели пойти, фантастику сочинять... Бестселлер получится!

– Федь, а для тебя самого разве не дика такая постановка вопроса – раньше ведь никогда никого не заставляли колоться в таких масштабах, по всей стране и по всему миру, поголовно, все возрастные и социальные группы, причем регулярно, каждые несколько месяцев. В СССР такого точно не было! А теперь вдруг с какого ... это должно быть отныне и навсегда? Из-за ОРВИ с летальностью один процент? Нет, этот барановирус – повод заставить всех перейти в новый формат. А многие примутся рвать глотку за новые правила игры. И левые тоже. Судя по тому, как всё складывается, будет полно таких, кто станет восхвалять советский строй, ругать буржуев – и в то же время яростно выступать за прививочные куар-коды, за сегрегацию. За новую нормальность. Хотя эта новая нормальность заранее открыто была прописана и в книгах Аттали и Шваба, и в документах фондов Рокфеллера и семейки Гейтс – не иначе как классовых союзников этих левых. В тоталитарных поползновениях сплелись в экстазе и российские «скрепные», и западные толерасты-либерасты. Новый фашизм пришел к нам не под сенью свастики, а под флагом тотальной заботы власти о здоровье. Насильственной, принудительной заботы, в том числе о полностью здоровых людях. А те, кто против такой заботы, кто всего лишь хочет, чтобы было как раньше, объявляются людоедами и ковидо-пособниками, биотеррористами. Альтернативной позиции нет, все дискуссии навсегда запрещены. Официальная позиция – единственно верная, а кто с ней не согласен, тот враг государства и общества. Вот так! Докатились! Получите и распишитесь!

– Рит, это просто вбросы и грызня за освоение огромных средств, пока есть такая возможность. Не обращай внимания, – отмахнулся Федор.

– А закон об обязательной эвакуации и новые МЧСовские ГОСТы? Ну, там, где два квадратных метра на человека, отделение детей от родителей, пешие марши по пятьдесят километров в день? Тоже вбросы? Это же официально...

– Просто формальность, обновление документации, которое решили использовать как инструмент психологической войны и нагнетания напряженности в обществе...

– Думаешь? Ну-ну... Поживем – увидим... Только, боюсь, ... придет внезапно для нас. Раз не внемлем предупреждениям...

У Оли зазвонил телефон.

Представитель больницы, где лежала в реанимации Зинаида Ивановна, сообщила, что сегодня она скончалась.

– Нет больше мамы... – сказала Омельченко и заплакала. – Нет. Они убили ее. Убили. Сволочи. Будь проклят этот режим. Это маньяки! Садисты! Фашисты!

Закрыла лицо руками.

– Мои глубокие соболезнования, – печально сказал Галкин.

Маргарита, сидевшая рядом, положила ладонь ей на плечо.

– Держись, Оль. Рано или поздно они ответят. За всё ответят. Надо максимально широко про это разнести... Будут, конечно, пытаться замять, замолчать – но надо...

– А потом, через полтора века, потомки наши, все такие в белом, будут жалостливо вздыхать – а за что, мол, их на фонарях вешали, на баржах топили, в подвалах и на стадионах стреляли? Может, как-то помягче надо было бы, погуманнее? – с горьким сарказмом произнесла Вероника.

Москва, 23 апреля 2021 года

Предсвадебный банкет офицеров КОКСа был в самом разгаре.

Отец и сын Беляковы расположились во главе стола.

– Выпьем за Владислава! – сказал генерал армии. – Он сделал замечательную карьеру благодаря своему уму и профессионализму! Он стал моей правой рукой! И вот теперь в его жизни волнующее событие – он, наконец, женится, создает семью! Будет серьезным человеком! Поздравляю! И желаю продолжения рода!

Все засмеялись.

– Спасибо, товарищ генерал армии! – весело откликнулся Скворцов. – Буду стараться!

Офицеры наполняли и наполняли стопки. Подходили к Белякову-младшему, дарили подарки и, чокаясь, выпивали.

Жаров подошел к виновнику торжества и вручил ему дорогую японскую статуэтку, изображающую семейную пару.

Крепко пожал Владу руку и вернулся на свое место.

Москва, 23 апреля 2021 года

Бизнес-джет разбежался по шереметьевской полосе и взмыл в воздух. Внизу, удаляясь, мириадами огней сверкала вечерняя столица с окрестностями.

Совсем скоро – Лондон... Ночь с миледи Сильвией... А завтра – заключение законного брака. И Влад, наконец, становится полноправным членом одной из тех семей, которые вершат судьбы всей планеты.

Настроение у отца и сына было превосходное. После банкета есть и пить практически не хотелось. От алкоголя обоих немного развезло.

– Значит, будем, наконец, готовиться к открытой переориентации, – сказал генерал армии. – Брат Воротов всё же прав, когда говорит, что надо присоединяться к глобальным партнерам и совместно давить Китай, не выставляя ценник. Раньше я, признаться, пытался лавировать, а теперь твердо стою на его позициях... Или, может, это на меня так повлияла твоя предстоящая свадьба... – хитро улыбнулся Беляков-старший.

– Будем прорабатывать информационное обоснование? – спросил Старлинг.

– Да, пора бросить первый камешек. У меня несколько тезисов. Ты в состоянии?

– Угу.

Взял ноутбук, раскрыл его.

– Тогда записывай. Есть инсайдерская информация, что Китай наводняет Россию наркотой. Люди массово садятся на иглу. И дети... Так... И кремлевские решили пекинских наказать. В Новосибирске разработали ковид, со смертностью у азиатов в несколько раз выше, чем у европейцев, – чтобы вызвать там экономический кризис. Через иранцев слили его на изучение китайцам в Ухань. Тем временем напрямую заразили несколько сотрудников уханьской лаборатории – и вирус пошел гулять по миру... А, вот еще что... Один иранский сотрудник пытался тайно вывезти образец вируса на украинском пассажирском самолете – в последний момент об этом узнали, и лайнер пришлось сбить над Тегераном... Китайцы про всё это раскопали и задумали жестоко отомстить России... Поэтому наш-то в бункере частенько сидит... В общем, ждем атаки с востока... Китайские хакеры, это уже установлено, в последнее время стали массово взламывать ресурсы российских госорганов и объекты критической инфраструктуры – прощупывают, видимо, готовятся ударить.

– Не слишком ли бредово, пап?

– Нормально, Владик, пипл схавает, – махнул рукой отец. – Причем это же только самое начало. Тут главное тенденцию обозначить – Китай становится врагом, и точка. Предварительно унавоживаем почву, фабрикуя их мотив атаки против нас. Ждем саму атаку, возможно, она даже будет уже в этом году – если решим идти на внутреннее и внешнее обострение. В массовых отключениях и диверсиях обвиняем Пекин... И – переориентация готова. По бессмертному американскому шаблону «одиннадцатое сентября». На атаку ответим жестко! Ибо Россия – великая держава и никогда не позволит, чтобы ее били!

– Всё, понял. Пока будем лететь, сделаю.

Молодой лорд отхлебнул вина из бокала, закусил тарталеткой с белужьей икрой и принялся быстро набирать текст начисто – чтобы сразу же, еще до приземления в Гэтвике, выложить его в «сливной» телеграм-канал «Генерал КОКСа», который администрировали отец и сын Беляковы.

Чиддингстон, 24 апреля 2021 года

В родовом гнезде Саммерфилдов собрался высший свет «цивилизованного мира». Гостей было раза в два больше, чем в начале года, на помолвке. Ломящиеся от изысканных угощений столы установили на лужайке перед замком – благо, весенняя погода позволяла организовать трапезу на свежем воздухе.

И молодожены, и их родители чувствовали себя по-настоящему счастливыми. Отец и мать Сильвии были искренне удовлетворены тем, что их единственная дочь выходит замуж за сына одного из фактических правителей огромной и мощной России. Беляков-старший торжествовал: если и не по отношению ко всем Вершителям, то по отношению лично к нему и его единственному сыну и наследнику сбылась заветная мечта всех «орденцев» о полноправном вхождении в глобальный «высший круг».

А о Скворцове, ныне носящем титул лорда Старлинга, и его драгоценной миледи и говорить нечего – они нашли друг друга. И по-настоящему друг к другу привязались. Брак по расчету одновременно стал браком по любви.

Торжественное бракосочетание состоялось утром без лишних свидетелей в одном из англиканских соборов Лондона. Влад и Сильвия теперь законные муж и жена.

На столах – элитные вина. Вкуснейшие эксклюзивные блюда.

Тосты, произносимые гостями с разных континентов, – простые и витиеватые, строгие и остроумные, с напутствием-назиданием и с искрометным юмором...

И счастье. Счастье господ, всесильных владык планеты. Счастье тех, кто принимает новых людей в свой круг. И счастье тех, кого принимают. Счастье, неотделимое от сказочного богатства и безграничной власти...

– ...Итак, дорогой Эндрю, уже менее чем через два месяца, 22 июня, вам надлежит объявить своему народу от имени нас, глобальных владетелей, войну. Вы поставите его перед фактом, что отныне он переводится в новое состояние. Граждан, наделенных так называемыми неотъемлемыми правами, уже больше никогда не будет. Вместо них будут говорящие оцифрованные организмы. Рабы и подопытные. Именно с России мы начнем отработку модели нового режима эксплуатации населения, – сказал Уильям Бутчер. – Вы к этому готовы? Надеюсь, эксцессов не будет?

– Нет, конечно, Билли, – ответил начальник КОКСа в мундире рейхсфюрера СС. – Биомасса нам абсолютно покорна!

– Это новая реальность и новая нормальность, Эндрю. Хозяйство уже не справляется, не развивается. Оно встало – значит, надо учреждать новое. Планета устала от избыточного потребления, перенаселения, перепроизводства, выбросов парниковых газов. Нам, высшим, всё это некомфортно. Миллиарды людей обслуживают примитивные запросы друг друга – и если их выключить из процесса, будет только лучше. Наша воля – сократить производство и выбросы! А значит, корпорации больше не обязаны ублажать массовый спрос! Весь абсурдно раздутый потребительский сектор – к черту! Останется только лакшери-сегмент – для нас! Близок час, когда все народы приведут в состояние полной мобилизации. Тех, кто способен работать, будут содержать на казарменном положении, с минимумом средств жизнеобеспечения. Тех, кто способен воевать, бросят в бой. Тех, кто ни на что не годен, – утилизируют! Наша власть настолько окрепла, что можно в любой момент вводить мобилизационный режим, отключать электричество и связь, начинать эвакуацию и распределять людей в соответствии с нашими нуждами, разделять семьи. Никаких волнений и сопротивления уже не будет никогда – что бы мы с людьми ни делали, даже если мы будем посылать мужчин на убой и наслаждаться их женами и детьми. После этого уже каждому можно будет вводить в тело любые вещества, хоть каждый день! А потом мы всем всадим биочип – скажем, что для детектирования опасных вирусов в организме и выдачи сигнала тревоги. Но, конечно, не только для этого, а для прямой связи каждого организма с сервером. Для цифрового биоконтроля – вплоть до остановки жизни. Мы каждого приучим к тому, что его тело отныне принадлежит нам! Да, настает пора именно таких мер! Мобилизация, мировая война... И после нашей победы режим тотального биоконтроля станет вечным! Он будет модифицироваться, развиваться, но основы его закладываются сейчас! И мы, властелины этой планеты, над всем этим воспарим, вкушая нежнейшую амброзию и жестко решая вопросы жизни и смерти миллиардов людей! Мы – боги Земли! Всемирная прививочная структура – церковь! Маска – амулет! А вакцина, регулярно вводимая простолюдинам, – причастие!

– Отлично сказал, Билли! Причастие послушания и полного повиновения! – удовлетворенно произнес начальник КОКСа.

– Да, Эндрю, та абсолютно прав! Вакцина, тотально обязательная для всех, станет универсальным ферментом послушания. Мы введем ее в каждую клетку общественного организма, в каждого простейшего! Пусть она бесполезна, пусть она будет лишь вызывать новые вспышки! Пусть от нее будет умирать больше, чем от самого вируса! Пусть она вызывает бесплодие и смертельные болезни сейчас или потом! Это как раз и нужно! И она станет маркером покорности, маркером отсева: мы сразу будем видеть повинующихся нашей власти – и тех, кто так не склоняет голову! Мы разделим население на тех, у кого чувство послушания превалирует над пониманием рисков вакцинирования, и тех, кто уклоняется от выполнения нашей воли! Лишь первые смогут рассчитывать на какое-то подобие выживания. А для вторых жизни не будет вообще! Об этом позаботится новая система власти и тотального электронного контроля над каждым простолюдином!

– Да, Билли! – воскликнул генерал армии. – Мы окончательно завоевываем планету и ее население! Прежней свободы для низов не будет уже никогда! Горе тем стихийным консерваторам, кто лично хотел бы просто отсидеться тихонько в своей норе, судорожно цепляясь за привычные нормы безвозвратно ушедшей эпохи – мол, пусть будет, как раньше. Наивная надежда! Не будет! В печь, в печь, в печь всех непокорных! Мы пройдемся по биомассе свирепым и показательным террором! Мы всех приведем к повиновению! Мы всех загоним под шприц! Над всеми нависнет беспощадный кнут! Тех, кто нас посмеет ослушаться, ждут ужасающие мучения!

– Да, Эндрю, да! – удовлетворенно согласился Бутчер. – А вот и главное блюдо!

Слуги в перчатках и масках вынесли к столам огромный торт. Он представлял собой два смежных полушария, изображающих Землю с ее океанами и континентами. Причем в форме, явно напоминающей человеческие ягодицы. А в качестве аксессуаров – несколько больших шприцов. На каждом из них было написано название вакцины – тут ее роль выполнял сладкий сироп.

Торт со шприцами поднесли к главному столу, где сидели молодожены, их родители и наиболее почетные гости – те же Бутчеры.

Беляков-старший взял в руки шприц с надписью «Sputnik V», Билл Бутчер – шприц «Pfizer», его сын Рональд – «Janssen». Влад Старлинг забрал себе «AstraZeneca», а его жена – «Moderna».

По команде Бутчера «Война!» все они одновременно воткнули шприцы в полушария «Земли» и ввели внутрь разноцветные жидкости.

Все восторженно зааплодировали.

Вдруг Влад почувствовал себя дурно и сел на стул. Расстегнул верхнюю пуговицу эсэсовского мундира: быстро стала ощущаться нехватка воздуха. Поначалу лорд подумал, что это от алкоголя и переедания, но вроде никогда раньше он такого не испытывал.

Неприятное ощущение не только не проходило, а усугублялось с каждой минутой.

Более того – добавилась слабость во всём теле. Не хотелось ничем шевелить.

Провозгласили очередной тост. Но не было сил поднять бокал.

Сильвия пристально посмотрела на супруга.

– Влад, что с тобой? У тебя всё в порядке? Как чувствуешь себя? – заботливо спросила юная графиня.

– Не знаю... – неопределенно ответил Скворцов.

Сильвия дотронулась до руки мужа. И почувствовала исходящий от нее жар.

– Господи... – прошептала она. – Ты заболел?

Генерал-лейтенант вяло взглянул на жену. Хотел что-то сказать – но внезапно накатила такая волна слабости, что он буквально сполз со стула.

Сильвия испуганно закричала:

– Помогите! Помогите! Владу плохо!

Веселое жужжание гостей разом оборвалось. Перестал играть и оркестр.

К Старлингу бросились сразу три гостя, имеющие врачебную степень.

Сам лорд к тому времени был уже без сознания.

Мытищи, 25 апреля 2021 года

Жаров неподвижно сидел в кресле в подвальной лаборатории. Был поздний вечер.

Он внимательно наблюдал за объединительным съездом «несистемных» коммунистов, который прошел три дня назад. Несостоявшийся «вождь» прекрасно понимал, что только его разоблачение, только самопожертвование Смирнова предоставило шанс новому поколению левых хотя бы на время забыть о противоречиях и учредить новую партию. Какие у нее будут дальнейшие перспективы – не знает никто. Но начало положено.

Долгие десятилетия Жаров на публике выставлял себя пламенным коммунистом-революционером, но в глубине души оставался абсолютно равнодушным к политическим пристрастиям, воспринимая это как работу, как государственную службу. Он был всего лишь честолюбцем – и не более того.

Но переломный двадцатый год побудил какие-то пласты в его сознании к серьезным подвижкам. Или не двадцатый? Может, всё началось еще раньше, летом восемнадцатого? Когда Жарову сначала жестко указали на место, а потом он тайком добыл ошеломляющие секреты? Но и тогда Алексей, хоть и был в значительной мере напуган и шокирован, глубоко о политике как таковой не задумывался, не сделал надлежащих выводов, не примеривал на себя роль, которую играл.

Шли месяцы, годы... Стремительный водоворот событий захватил незадачливого подполковника КОКСа. Неожиданное разоблачение и изгнание. Непреклонная, даже в какой-то степени отчаянная до безрассудства позиция Ивана Смирнова. Который не побоялся бросить тяжкие обвинения властителям России прямо в лицо. Которого не сломили зверские пытки в Лефортово. Да, и сейчас есть такие люди, о которых можно прочесть лишь в советских книжках про революцию и войну...

Значит, что-то за ними стоит? Какая-никакая, но правда? За которую они готовы даже жизнь положить? По сути-то, Смирнов всё верно тогда сказал, этого не отнять. И время, между прочим, показало истинность его умозаключений...

Насмерть травить сослуживцев собственноручно сделанным ядом Жаров стал первоначально «просто так», без какой-либо высокой идеи. Будучи уязвлен обидой за «бесцельно прожитые годы», если можно так выразиться. Из-за мучительного ощущения никчемности собственного бытия. Познав поистине страшные тайны, связанные с происхождением и нынешним существованием высшей власти в стране, Алексей жаждал побыть теперь в роли «карающего меча».

Подполковник никогда не имел формальной власти над кем-либо, если не считать общественной деятельности. Он долгие годы был и остается поныне в личном подчинении у Белякова... А затем суждено ему находиться в подчинении у сыночка его драгоценного...

А... нет-нет, вот этого уже не будет. Точно не будет.

Они так планировали, но он, Жаров, решил иначе.

Уже, в принципе, должно было подействовать...

Хотя новостей пока нет.

А ради чего?

В последние недели Жаров уже понимал, ради чего.

Словно у него в голове всё встало на свои места.

С самого начала, конечно, он обладал превосходным знанием марксизма-ленинизма, истории революционного движения. Хоть сам этого и не разделял.

После – десятилетия практической работы в этом направлении. Под прикрытием.

Потом, в январе двадцатого, – катастрофа.

И – переосмысление.

Ощущение бесперспективности личного роста.

Открывшиеся ему чудовищные тайны.

Отчаянная храбрость, мужество и идейная стойкость пленника Смирнова.

И еще что-то, что начало посещать его где-то с прошлой осени.

Какие-то непонятные, но яркие образы, идеи, мысли.

Пожалуй, их все объединяло одно странное, на первый взгляд, понятие.

Восхождение.

Да, Восхождение.

Причем – прерванное.

Или даже не так. Пресеченное. То есть остановленное. И, что важно, не добровольно, а чужой, злой, враждебной силой.

Восхождение. Порыв ввысь. Из мира страданий и мрака – к переливающемуся неземному сиянию, в светлый мир, живущий по совершенно другим законам.

И по этому пути однажды пошли многие. Многие поколения. Многие народы. Многие страны. А, по большому счету, практически вся земная цивилизация.

И, казалось, этот лучистый свет, эта заветная цель труднейшего восхождения, цель прорыва в иное измерение так близка, что вот еще буквально несколько шагов – и долгожданная, выстраданная победа окажется в руках...

Но нет. Померк свет. И непонятно – сам ли он померк, или же просто те, кто пытался совершить этот дерзновенный взлет, перестали его видеть, ослепли...

Ослепли – и отброшены назад.

И отданы во власть тем, кто раздирает и пожирает плоть. И никак не насытится.

Будет ли еще шанс? Или он предоставляется каждой цивилизации только лишь однажды? Может, впереди у планеты Земля – долгая эпоха безнадежного угасания, жалкого прозябания? И дети ее никогда не отправятся на покорение далеких звезд, не смогут разорвать рабские цепи?..

Выстрел «Авроры» в революционном Петрограде дал старт этому Восхождению. Этому Прорыву.

А финиш – спуск Красного Флага с главного флагштока Московского Кремля.

И массы ныне воспринимают коммунизм лишь как наивную добрую сказку, как безнадежно устаревшую фантазию. Это касается как конкретно-исторической формы, так и фундаментальной сути. Для слишком многих смешна и нелепа идея бескомпромиссного отрицания социальных порядков, когда одни являются топливом для других.

Миллионы ностальгируют по СССР, благодарят дорогого Леонида Ильича за счастливое детство, но и мысли не допускают, что такое когда-нибудь вернется...

Значит, обществу, всей земной цивилизации грозит деградация и вырождение? Значит, человечество в двадцатом веке прошло наивысшую точку своего развития? Революция, Победа, Гагарин – а потом всё? По наклонной?

Чужой волей оказалось захлопнутым отворившееся в двадцатом веке окно возможностей для перехода земного мироздания в совершенно новое социальное качество – и всё? Ведь и биологическая жизнь, со всей очевидностью, способна зародиться только в определенный, достаточно короткий период развития молодой планеты – пока химическая, тектоническая и электрическая активность на максимуме. А потом, если потенциал так и не реализовался, – время проходит безвозвратно. Тогда, миллиарды лет назад, тут, на Земле, окно всё же не захлопнулось, тогда всё получилось. А ныне, в наше время, в этой точке траектории всеобщего развития, возможность, напротив, оказалась упущенной. Применима ли и здесь такая аналогия? Хорошо, если нет... А если – да?

Получается, страшный скрежет столкновения груженного картошкой самосвала с правительственным лимузином в пригороде белорусской столицы стал отправной точкой неудержимого уже Падения обратно – в бездну, в небытие, в тлен? Раз всё то, что миллиардами лет создавалось и совершенствовалось как сила, всё выше и выше вытягивающая усложняющееся мироздание, нашедшая свое последнее воплощение в невиданном доселе государстве под красным знаменем с серпом и молотом, оказалось повержено безвозвратно и безнадежно?

Более чем вероятно, что на сей раз мировая реакция, наученная негативным для себя революционным опытом, своего уже не упустит. Будет играть на опережение.

Раньше низы могли то и дело восставать. Просто по той причине, что в распоряжении власти было не особо много ресурсов и технологий контроля. Но сейчас уже всё не так. Чем больше технических достижений, чем больше уровень производства – тем выше... нет, отнюдь не уровень жизни масс. А возможности «высших» подавлять «низших», грабить и эксплуатировать их.

И отныне, раз этот уникальный Переход не удался, раз владыки консолидировались и обрели недоступные ранее возможности, на планете будут вечно – пока не грянет какой-нибудь космический катаклизм – горстка небожителей и море обслуживающих их «оцифрованных» рабов. У коих, в отличие от предков, уже не будет шанса сбросить ярмо.

Да что шанса – желания даже такого не появится.

Вот он – закат Земли. Вот он – конец.

Но тогда тем более надо подвести черту и сделать надлежащие финальные выводы...

Похоже, ловил себя Жаров на мысли, что он всё же пришел к коммунизму. Странным, тернистым путем, но пришел.

Конечно, шансов уже нет и не будет. Но хотя бы здесь и сейчас стать орудием Суда Истории – миссия почетная. И, главное, исполнимая.

Последний Судия...

Именно этим Жаров в последние месяцы и занимался.

Да, индивидуальный террор большевики никогда не считали приемлемым орудием политической борьбы. Хотя, конечно, не рыдали от скорби, когда кто-то другой – те же эсеры – широко применял его против особо одиозных деятелей царского режима.

Но сейчас вся история, вся политика фактически «обнулились». Какие, к черту, законы общественного развития, какие традиции революционной борьбы? Что доступно – к тому и нужно прибегать, считал Алексей. Всё равно всё уже кончено...

Интересно, как долго будут помнить это знамя, думал он, глядя на висящий с недавних пор на стене подвала советский красный флаг. Через сколько поколений угаснет красивая легенда о стране, где полноправными счастливыми хозяевами были все ее жители, где с каждым годом жизнь каждого человека становилась всё лучше и лучше, где власть, словно родная мать, искренне заботилась о каждом рядовом гражданине, давая ему всё необходимое просто по праву рождения?

Поистине – немыслимая фантастика... Поколение, заставшее СССР, еще может в нее поверить. А те, кто придет после?..

...Жаров подошел к «иконостасу» фотографий под флагом. Их было семь. Первые две – Могильный и Лыба. Потом еще четверо. Все были перечеркнуты крест-накрест.

А в конце этого ряда смерти – фото генерал-лейтенанта Владислава Скворцова.

Сначала он «исполнял» сослуживцев поодиночке, словно опасаясь чего-то. Но недавно решился совершить свой суд сразу над двумя. И ничего – никаких подозрений. Ковид, что с него взять. Бывает, что и молодые умирают. Диагноз поставлен официально. Шито-крыто. Как и они сами со смутьянами зачастую поступают...

Жаров стоял, переводил взгляд с одного снимка на другой – и вспоминал...

Наконец, подполковник взял черный фломастер и не спеша перечеркнул изображение баловня судьбы, вся «заслуга» которого – в семейном происхождении.

Неторопливо подошел к компьютеру, распечатал фото Белякова-старшего.

И повесил рядом – справа от сына.

Потом еще долго смотрел, погруженный в свои мысли.

Значит, так... Для своих бывших товарищей он уже изгой. Для военной службы он никто – без пяти минут пенсионер. Ну и ладно...

Открыл сейф, достал два паспорта – внутренний и заграничный. Стал их задумчиво перелистывать – в очередной раз.

Оба документа были выписаны на имя Константина Петровича Павлова. И не просто отпечатаны на подлинных номерных бланках, а проведены по всем базам, как и полагается. Фото модифицировано. Под предстоящую пластическую операцию, о которой он заранее договорился со знакомым хирургом, надежным и проверенным человеком. Отпечатки пальцев, конечно же, не поменяешь, но обычный человек, живущий неприметной жизнью, как правило, с подобными проверками не сталкивается. А большего уже и не надо – просто дожить свой век спокойно. Наблюдая за тем, что происходит, со стороны. И неважно, где, в какой стране. Главное – что всё это уже останется позади.

Лондон, 27 апреля 2021 года

– Сэр Эндрю, нам очень жаль, мы сделали всё, что могли, – печально сказал доктор Стивен Макензи, ведущий инфекционист-пульмонолог элитной частной клиники.

Беляков не верил своим ушам.

– Но как? – только и смог выдавить он из себя.

– Иногда такое бывает. Хоть и нечасто. Не всегда течение зависит от возраста и общего состояния здоровья. Бывает, молодых и сильных этот ковид убивает за считанные дни... Мы вводили самые эксклюзивные препараты. Не помог даже регенерон, который поставил Трампа на ноги за пару дней... Перелили плазму крови от тяжело переболевших – никакого эффекта. Пытались хотя бы поддержать организм, дать эффективное симптоматическое лечение... Применили и высокопоточную оксигенацию, и искусственную вентиляцию легких. Даже экстракорпоральную мембранную оксигенацию. Но всё безрезультатно. Ткани дыхательной системы, системы кровообращения отказывали буквально на глазах. Честно говоря, с такой резистентностью к лечению и стремительностью течения я столкнулся впервые за всё время пандемии. Но никто не может быть от этого застрахован. Еще раз заверяю – мы применили все самые лучшие методики и препараты, не считаясь, как вы сказали, со средствами. Но... – врач развел руками и виновато опустил голову.

У Белякова перед глазами всё на пару секунд померкло, он пошатнулся, и Макензи сделал быстрое движение, чтобы его поддержать. Но генералу армии удалось сохранить равновесие без посторонней помощи.

Сильвии было плохо – ей где-то там оказывали помощь другие врачи. Как только начальник КОКСа и графиня приехали днем в клинику, они узнали печальную новость – Влад менее часа назад скончался в реанимации специального инфекционного отделения.

– Знаете, что меня всё же смущает... – немного помолчав, сказал доктор. – У вашего сына был довольно высокий титр антител. Да, теоретически это может быть и другой штамм... Индийский тот же...

– Он говорил, что пару месяцев назад почувствовал недомогание... это продолжалось несколько дней, на двое суток пропало обоняние, потом восстановилось. Фактически перенес ковид на ногах, получается. Это рецидив, что ли?

– Не исключено... ПЦР-тест показал отрицательный результат. Да, он малоинформативен, но всё же... Будем проводить аутопсию. Да-да, мозг, как вы и распорядились, мы сразу же извлекли, закачали криопротекторы и поместили в контейнер.