Текст книги "Чаша отравы (СИ)"

Автор книги: Игорь Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 49 страниц)

– Он тебя часто бьет?

– Каждый день...

Промелькнул у Дениса в голове еще один уточняющий вопрос – но он его, конечно, вслух задавать девочке не стал... Дерьмо какое-то, честное слово... Хотя... так в России многие живут... Даже в Москве, не говоря уж о какой-нибудь провинциальной дыре...

– Он тебя по ноге двинул, что ли? Так, что идти не можешь?

– Да, взял стул и ножкой ударил сверху прямо по ступне и пальцам... Болит очень, еле хожу... Может, даже перелом.

– Давай в травмпункт.

– Нет, сначала к бабушке, пожалуйста. Она отвезет, если нужно.

– Телефон есть?

– У меня? Нет.

– Давай я наберу ее, чтобы встретила. Какой номер?

– Не помню точно... Она недавно поменяла. Доедем, позвоню в домофон.

Что-то тут совсем не то, пришел к выводу Дашкевич. Он начал внимательно оглядываться по сторонам. Может, ловушка? Грабители? Вот и помогай кому ни попадя. Даже если это ребенок...

– А мама где?

– Умерла.

Денис не стал уточнять причину – в подобной ситуации она может быть какой угодно. Если вообще всё это правда...

– Подъезжаем. Направо, – показала девочка. – По той дороге можно срезать.

Там находился съезд с улицы – в какой-то тенистый извилистый проулок. Денис повернул, проехал несколько десятков метров.

Впереди был припаркован черный «лендкрузер». Он загораживал путь, и пришлось остановиться. Денис подал сигнал, прося дать проехать.

Из внедорожника деловито вышли двое крепко сложенных коротко стриженых мужчин и направились к нему.

Девочка вдруг начала суетиться. Дашкевич инстинктивно к ней обернулся. Нагло, явно не по-детски, смотря ему в глаза, она проворно скинула с себя курточку и осталась в разодранной футболке. Потом начала стаскивать с себя джинсы...

Как же хорошо, что это действо попало в кадр... Могло ведь и не попасть.

Вообще, надо, конечно, регистратор покупать. Наверняка, если он в машине висит, такие, с подобными целями, в нее вообще не суются.

Денис еле успел заблокировать двери.

Ударили кулаком по стеклу: разбить не пытались, но показывали, кто тут хозяин.

– Давай, открывай, козел. Малолетки интересуют, да? – звук был приглушенный, но подошедший бандит говорил достаточно громко.

Наклонились и стали внимательно разглядывать, что внутри салона. Один из них снимал смартфоном. Дергали за ручки.

– Открыл, живо, ну. Надо перетереть. Давай, а не то хуже будет.

Сзади припарковался еще один «крузак». Видно, следил всё это время.

Отсюда уже так просто не выехать – путь и вперед, и назад заперт.

Из второй машины вышел еще один «мужчина спортивного телосложения» и быстро подошел к подельникам.

Черт... Неужели девяностые еще продолжаются, промелькнуло в голове у Дениса. Вроде никто из знакомых не сталкивался с подобным.

– Ну, открывай, – властным тоном повторил главарь, демонстрируя всем своим видом, что каких-либо возражений быть не может, что жертва обязательно прогнется.

– Что вам надо? Пока не буду открывать, боюсь, что будете бить. Если нужно что-то сказать, то пока так, через стекло.

– Тебя на зоне будут бить, урод. Каждый день. И не только бить. В петушином углу гнить будешь. Сам в петлю полезешь.

– За что? Я к ней и пальцем не прикоснулся.

– Ты это следаку и суду скажешь, не нам. Все улики есть. Показания потерпевшей будут. Трое свидетелей. Съемки есть – он указал на подельника со смартфоном в руке.

– И что теперь делать? – как-то невпопад спросил Дашкевич.

– Надо решать вопрос. Это называется аудит. Давай налик доставай. Карточки банковские все. Открывать будем интернет-банки, счета смотреть. Платежи и переводы, как говорится... Кредитки дашь, пин-коды назовешь, – достал и показал мобильный эквайринг-терминал. – Мало будет – у друзей и родных попросишь. Будешь себя хорошо вести, разъедемся скоро, и пары часов не пройдет. Мусорам всё равно ничего не скажешь – видео у нас есть. И они тоже в доле. Так что хуже будет.

– Давайте лучше разъедемся. Не надо проблем. Вы меня не видели, я вас не видел. Нулевой вариант.

– Не проканает. Твое бабло нам нужнее, чем тебе. Так просто не отвертишься. Сейчас звоним тогда 112. По любому больше потратишь. На адвокатов. И на вазелин. Оправдательных приговоров в России, как ты знаешь, не выносят. Лучше по-хорошему давай, не борзей. Умный какой нашелся. И не такие последние заначки отдавали, как миленькие. Давай, раскошеливайся, лошара!

– Сейчас... Денис вытащил смартфон, незаметно опустил его вниз, под руль, нажал на остановку записи и получившееся начал заливать на облако.

– Ну чего?

– Думаю...

– О чем?

– Сколько откуда брать и у кого просить, – с ненавистью глядя в глаза главарю «бригады», ответил Денис.

– Ну, думай, думай.

Прошло несколько минут. Файл залился. Денис отметил общий доступ, скопировал ссылку, разлогинился из облака. И скинул ссылку двоюродному брату Грише, живущему в Минске. С сопроводительным текстом:

«Привет. Срочно! У меня проблемы. Заблокирован бандитами в машине. Требуют много денег. Удалось записать».

Сообщение ушло. Доставлено. И, через пару минут, – прочитано.

Прошло еще несколько минут. Видимо, скачивает себе и смотрит.

Раздался мессенджер-звонок. Да, это он.

– Привет. Что там у тебя?

– Еду с работы, заезжаю в магазин, покупаю, загружаю, готовлюсь отправляться, вижу, девчонка какая-то садится... – Денис коротко рассказал, что случилось.

– Ясно. Педоподставщики.

– Кто?

– Ну, есть автоподставщики, а есть педоподставщики. У нас таких не водится, а у вас в последнее время их достаточно расплодилось. Давай, прокрути пока им, что получилось. Телефон в руки не давай. Через щель в окне. Разговор со мной не обрывай.

Денис подозвал главаря, чтобы он наклонился к окну. Приоткрыл, чтобы осталась небольшая щель. Запустил воспроизведение.

Главарь, а за его спиной двое сообщников внимательно смотрели.

– И что? – с вызовом, мрачно спросил он, играя желваками.

– Прокрутил? – послышался голос из Минска. – Давай громкую связь... Ребят, я представлюсь. Полковник Комитета государственной безопасности Республики Беларусь Дашкевич Григорий Валентинович. Файл этот уже у меня, то есть у вас руки коротки его стереть. Таких, как вы, я лично отстреливал на брестской трассе, пока не убрались от нас или в сырой земле не упокоились. Если будете быковать и требовать от моего брата еще что-то, всё это окажется на нашем БелТВ и – в порядке межгосударственного сотрудничества правоохранительных органов – на уровне руководства ведомств ЭрЭф. Растекаться больше не буду – или сливаетесь без шума, или... Деньги вы не получите в любом случае, как бы ни обернулось. Ибо убежден, что израильский подход к террористам наиболее правильный. Ксиву показать, кстати?

– Не надо, бульбаш, – с неохотой прошипел главарь. – Ее только гони сюда.

– Кого? – не сразу понял Денис.

– Ее! – указал на девочку, не проронившую за всё это время ни слова и только озабоченно зыркавшую глазками по сторонам.

– Откройте выезд на улицу. Выеду, выпущу.

Бандиты немного постояли, и главарь кивнул водителю второго внедорожника.

Тот пошел, завел машину и выехал с проулка.

– Ну, слушай сюда. Как ты и хотел, нулевой вариант. Но помни, у нас свой бизнес. Если помешаешь, стуканешь, сольешь – достанем из-под земли. За ущерб заплатишь уже не баблом. У нас везде люди, мы часть системы, и твои эти межгосударственные не помогут, раздавим одним мизинцем. Мы, да, лишнего шума не хотим, но если что – ну, ты понял, – жестко сказал главарь. – Ее сразу же выпустишь, как только вырулишь.

И отошел.

Денис на всякий случай снова включил видеозапись, поехал задним ходом и выехал на основную проезжую часть. Остановился. Проехал не спеша вперед около пятидесяти метров. Преследования не было.

Разблокировал двери.

– Давай, убирайся... живо...

Девочка не заставила себя ждать, натянула обратно джинсы, схватила курточку, выскочила, шарахнула дверью и со всех ног помчалась к своим «опекунам».

Денис выругался матом, остановил съемку, заблокировал двери и дал по газам.

Доехал до дома без дальнейших приключений, рассказал всё Вике. Вместе позвонили в Минск и поблагодарили Гришу.

– Не за что, это мой профессиональный долг. Будьте осторожны, берегите себя, – коротко сказал тот.

Брест, 16 июля 1995 года

– ...Последнее убийство. Труп найден 13 июля грибниками в восемнадцати километрах от Барановичей в нашу сторону, – рассказывал представитель областного следственного отдела. – По данным экспертизы, смерть наступила за двое суток до обнаружения. Пулевое ранение в голову. Документов при потерпевшем не было. 14-го в российские органы поступило сообщение об исчезновении перегонщика, следовавшего транзитом в Москву. Последний раз выходил на связь с семьей из Бреста 11-го утром. Приметы уточнили по телефону, предварительно совпадают. Материалы российским коллегам направлены. Гриднев Антон Вадимович, родился 4 октября 1970 года в Нуреке, Таджикская ССР. Прописка – Балашиха, Московская область.

– Родные в курсе? – спросил капитан Григорий Дашкевич.

– Да. С тещей говорили. Жена в роддоме. Дочь родилась десятого...

– Вот ... – тихо сказал Дашкевич. – Какую машину перегонял?

– «Ауди».

– Часто вообще такое?

– Трудно сказать, латентность высокая. Обычно просто останавливают под видом милиции и отбирают. Тех, кто возражает, сопротивляется, – убивают. Тела находят не всегда. Тут, можно сказать, повезло. Обычно, если до этого доходит, с концами – и водитель, и машина.

– Ограбленные подают заявления?

– Как правило, нет, в том-то и дело. Милиция же...

– Ясно, спасибо...

Дашкевич вышел и сел в минивэн с тонированными стеклами.

– Полный ... тут, скажу я вам, – поделился он впечатлениями с бойцами спецназа и вкратце рассказал им оперативную обстановку. – В общем, работаем. Вполне вероятно, что и сегодня уже исполним... Паша, давай, в путь. На Барановичи.

Один из бойцов, в спортивном костюме, взял ключи, вышел из минивэна и направился к стоявшему в ста метрах «мерседесу». Сел за руль и поехал к выезду из города. Следом, соблюдая дистанцию три километра, направился и минивэн...

Проехали уже несколько десятков километров. Позади остались Кобрин, Береза, Ивацевичи. Всё было спокойно, тревожных сигналов от Павла Акимчика не было. Место, где предположительно было совершено последнее убийство, расправа над россиянином Гридневым, приближалось. Дашкевич и его сослуживцы волновались, как охотники, выслеживающие крупную дичь...

За три дня до этого полковник Борис Карпенко вызвал Дашкевича к себе, коротко обрисовал ситуацию и проинструктировал:

– В общем, Гриша, есть указание сверху, с самого верха, кончать со всем этим. В самом прямом смысле. Я отобрал тебя и еще нескольких офицеров. Каждый из вас возглавит опергруппу. Придадим спецназовцев. Каждой группе – по спецавтомобилю и по крутой иномарке с транзитными номерами. Иномарка с одним бойцом будет идти впереди, группа прикрытия сзади. При поступлении сигнала тревоги – действовать по ситуации. При любом посягательстве – на поражение. Не просто разрешаю, а приказываю. При любом посягательстве, понял? Вопросы есть?

– Нет, товарищ полковник. Приказ понял.

– За тобой участок Брест – Барановичи. Удачи!

Работать было решено исключительно силами центрального аппарата в Минске, не делясь пока информацией с областными центрами и другими ведомствами – во избежание возможных утечек. Разве только у местных специалистов можно было, не раскрывая карт, интересоваться актуальными данными, под видом межведомственного анализа криминальной обстановки – чтобы быть в курсе и уяснять себе, как лучше действовать в конкретном регионе...

Когда машина подъезжала к Лесной, раздался радиосигнал: значит, впереди идущую иномарку кто-то останавливает.

– Тормозим, – приказал Дашкевич. – К бою.

Впереди, у поворота на поселок, стоял автомобиль, по виду милицейский. Возле него – приданная спецгруппе «транзитная» иномарка. Остановили Пашу, как видно, трое человек – в милицейской форме, один – с жезлом. У всех – автоматы.

Минивэн сбавил скорость. Бойцы внимательно всматривались сквозь тонированное стекло в то, что происходит.

Павел стоял, понурив голову, трое «милиционеров» его обступили и что-то ему «втирали». Вид у него был сама покорность – бойца проинструктировали, что до последнего момента, пока не прибудет подкрепление, ни в коем случае нельзя нарываться.

Увидев проехавший мимо служебный минивэн, Павел, как бы в смятении, приложил левую ладонь к волосам.

Значит, понял Дашкевич и его сослуживцы, это и есть те, кто им нужен. Это – не настоящие «смежники», а «оборотни».

Минивэн проехал на малой скорости несколько десятков метров вперед и встал. Четверо бойцов и Дашкевич схватили автоматы и одновременно высыпали наружу.

Бандиты в форме, упиваясь превосходством, не обратили внимания на то, что происходило у них за спиной.

– Берите, только не убивайте! – Павел неожиданно бросился в ноги главарю. На самом деле – чтобы невзначай не угодить под «дружественный огонь».

...Через несколько секунд всё было кончено.

– Вот ... ! – произнес, поднявшись, Акимчик и от души пнул ногой одного из лежащих «оборотней».

– Гляньте, – командир указал на цветосхему. – Пленка наклеенная. Подделка. Может оперативно устанавливаться и сниматься. А мигалка настоящая.

– Да, товарищ капитан, я заметил это сразу, – ответил Павел.

– Ну что ж, с почином! – сказал Григорий. – Отличная работа! Благодарю вас!

Москва, 7 июля 2019 года

Денис сидел за компьютером и монтировал видеофайл про педоподставщиков на основе своей собственной записи. Оставил там наиболее значимые реплики участников, указывающие на суть происходящего и на то, каким именно образом преступники вводят в заблуждение таких ничего не подозревающих одиноких водителей-мужчин. Цена вопроса, как он понимал, может доходить до нескольких сотен тысяч рублей.

Дашкевичем двигало как желание отплатить за испытанный страх и унижение, так и азарт журналиста и правдолюба. Он считал своим долгом разоблачить злодеев. Просматривая после недавнего инцидента интернет, он с удивлением обнаружил, что СМИ уделяют теме педоподставщиков подозрительно мало внимания. Да, это кое-где можно встретить в социальных сетях, но не в серьезных изданиях. Почему? Потому что тема довольно скользкая, связанная с детьми? Или потому что российская карательная система по какой-то причине задалась целью безжалостно, по максимуму, давить как реальных, так и предполагаемых «педофилов» – то есть даже тех, кто просто о чем-то заговорит с незнакомым малолетним ребенком, – и такая тема для реализации этой установки нежелательна?

Так или иначе, Денис решил предать то, что с ним случилось, максимальной огласке. Несмотря на явную угрозу, журналист был убежден, что ему и его семье за это ничего не будет, что это, грубо говоря, не «мокрушники», а те, кто берет на испуг. В дальнейшем он рассчитывал представить эту тему в СМИ в виде масштабного расследовательского материала, накопив, если получится, свидетельства тех, кто попал в такую же ситуацию. Хотя бы и там, где сейчас работает, на «Первом российском». Дашкевич был искренне убежден, что привлечение общественного мнения, открытая дискуссия по проблеме будет способствовать ее демократическому решению «всем миром».

Как и требовало российское законодательство, лицо девочки и части ее тела, когда она стащила с себя джинсы, Денис размыл. Лица бандитов, очень неплохо получившиеся, он выделил специально и по ходу сюжета разбавил увеличенными стоп-кадрами. Добавил информацию о госномерах обеих машин, которые удалось тогда запомнить.

Получившийся видеофайл он залил на облако. Потом посмотрел очередной «разоблачительный» ролик Увалова, поставил лайк.

Скоро должны вернуться Вика с Настей из музыкальной школы. А потом Денису надо на работу, к 21:00. С сегодняшнего дня он на две недели уходит дежурить по ночам. В чем-то этот график удобнее: приезжать нужно каждую третью ночь, работы не так много, в интернет-редакции нет никого, он сам себе хозяин...

Приняв смену, Денис ознакомился с картиной дня, проглядел ленты информагентств, уяснил очередные указания начальства и «заветы» на ночной период. Вечерний персонал постепенно рассасывался, и, наконец, Дашкевич остался один. Оформил несколько рутинных новостей – и приступил к составлению «домашней заготовки».

По инструкции, редактор интернет-новостей имел право и даже был обязан ставить на сайт не только продукцию телевизионной редакции, не только новости на основе сообщений информагентств, но и искать что-то интересное сам – по другим российским и иностранным СМИ, по социальным сетям. Какие-нибудь смешные или нелепые случаи, интересные ролики, «котики» те же пресловутые... В общем, то, что приносит как можно больше просмотров, или, как говорят, «трафика». Криминал в этом смысле также был достаточно желанной темой. Поэтому, как представлялось Денису, его собственная новость будет достаточно популярной. К тому же – эксклюзив.

Хорошо бы, конечно, непосредственно на телевидение протолкнуть, но не слишком ли деликатная тема? На сайте есть ограничение «18+», а на ТВ – нет.

Наконец, сопроводительный текст был готов. Денис загрузил его в редактуру, прикрепил туда же взятое из личного облака видео и назначил автоматическую публикацию материала на 3:30.

Сосны, 8 июля 2019 года

Владислав Скворцов, он же Беляков-младший, спал на втором этаже своего особняка в элитном коттеджном поселке. Рядом лежала его лоли – двенадцатилетняя Ксюша. Или просто Ксю. Приоткрыла ротик, раскидала по подушке рыжеватые кудряшки.

На стрелочных часах, циферблат которых был оформлен в «обратном» порядке, было без пятнадцати семь.

Раздался вызов смартфона. Звонил тот, кто имел право и возможность прорываться в любое время, несмотря на ночной режим. Значит, произошло что-то экстраординарное.

Скворцов, взглянув на часы, выматерился. Значит, Сладкого Пробуждения уже не будет. Ему сегодня нужно вставать рано, в семь – отец просил приехать к самому началу рабочего дня, какое-то важное дело обсудить. Как раз в это время Ксю должна была проснуться с помощью специального браслетика-будильника и аккуратно приступить к своим обязанностям – доставляя удовольствие хозяину еще до того, как он начнет отходить ото сна. И вот сорвалось... Досадно... Ксю, кстати, тоже проснулась, потянулась, зевнула, приподняла на локте соблазнительный загорелый торсик и уставилась на Владика, хлопая густыми ресничками и облизывая пухлые губки.

Это был не отец. Звонил Роман Заварзин, один из «менеджеров» элитного закрытого «многофункционального» клуба, созданного по «штатовскому» образцу лично им, Скворцовым – как раз в бытность офицером безопасности посольства в Вашингтоне, а также его здешними друзьями. Клуба, поставлявшего «живой товар» обоих полов для утех «лучших людей». Имеющего, помимо этой «прямой» статьи дохода, еще одну, «побочную»: в этой второй подсистеме задействовали малолеток, не столь симпатичных, чтобы их можно было предложить «высшим», но тоже на что-то годящихся. Сама же структура называлась просто и незатейливо – «Лоли-клаб».

– Владислав Андреевич, извините, что так рано, тут такое дело... – начал Заварзин. – Трое моих бойцов, одна из московских бригад, оказались засвечены в СМИ.

– Еще раз? – не понял Скворцов спросонья. – Как в СМИ? В каком смысле?

– Опубликовано на «Первом российском ТВ». Как их собственный эксклюзив. Не в эфире, а на сайте.

– Да они что, ...?! – ощерился Скворцов. – От кого слив? От твоих?

– Нет, конечно! Старший бригады говорит, что неудачная операция, которая на ролике, была несколько дней назад. Всё шло отлично, клиента взяли в оборот, но он, оказывается, втихую снимал на смартфон. Предъявил это, причем за него вписался какой-то полковник белорусского КГБ, родственник. Сочли за благо не форсировать и разъехаться. Лоха о последствиях предупредили. Но, видимо, не понял. В тексте к ролику говорится, что это произошло с журналистом телеканала... Ссылку я скинул.

– Где еще это есть? – прошипел Беляков-младший, выкатив глаза.

– Насколько я пробежался поиском, некоторые СМИ, правда, немного, дали со ссылкой на первоисточник, еще в соцсетях пошла волна, в основном Дальний Восток. Мне сообщил сейчас старший хабаровской бригады, там уже разгар дня...

– Вот ... ! – заорал Скворцов. – Ясно, приму сейчас меры.

Вскочил и, нагой, взъерошенный, с перекошенным лицом, бросился из постели прямо к компьютеру. Загрузил по ссылке новость, пробежал глазами текст, сохранил страницу на жесткий диск. Запустил скачивание ролика, параллельно его просматривая. И сразу же без промедления набирал номер Вурста: по «долгу службы» у него в смартфоне уже был загружен полный постоянно актуализируемый список контактов всех значимых людей в элите, аналог «вертушки» советских времен.

Лоли, храня испуганное молчание, внимательно наблюдала за ним.

– У вас на сайте новость про тех, кто якобы заманивает водителей и выставляет их педофилами. Сию же минуту убрать, а того, кто это сделал, сегодня же уволить.

Нажал отбой и дал сигнал на открытие гардин. На полу и стене обозначились светлые полосы, на потолке засверкали переливающиеся блики от расположенного под окнами большого открытого бассейна.

Скворцов вскочил с кресла и приблизился к окну, привычно охватив хозяйским взором утопающий в летней зелени сад, бассейн, спортплощадку с тренажерами, теннисный корт, танцпол – он же плац для военизированных собраний.

Отошел в глубь спальни. Остановился у бронзового бюста Гитлера рядом с камином, несколько секунд глядел ему прямо в глаза.

Потом снова бросился к компьютеру – смотреть, где еще это опубликовано. В российских СМИ и соцсетях убрать не проблема, а в зарубежных надо через западные контакты договариваться, чтобы надавили. Если же не удастся убрать всё, то придется задействовать механизмы блокировки, чтобы российские пользователи не могли это посмотреть без VPN. Когда же, наконец, разродятся с чертовым законом, чтобы этих простейших, нищебродов, лиц без допуска, начали пачками сажать за использование обходных путей для просмотра запрещенного контента?!

Позвонил еще раз Заварзину.

– Слушай сюда. За это надо наказать примерно. Раз его пощадили и предупредили, чтоб молчал, а он всё же вякнул, то в случае, если ничего не случится, наша власть гроша ломаного не будет стоить. А наша власть – должна быть страшной! Накосячили ваши конкретно. Так что тот, кто поймал этого журналюгу, но ушел ни с чем, пусть сам и исполнит, раз виноват. Ничтожество это лично не трогать, но при этом так сделать, чтоб он до конца своих дней уразумел, с кем посмел связаться. Как конкретно поступить, решайте сами, но чтоб было больно на всю жизнь. И лучше не накручивать тут, сейчас не девяностые всё же – то есть обойдитесь без явного криминала, без открытых убийств и похищений, чтобы юридически, формально было всё чисто. Я знаю, вы это умеете. Действуйте. Любое прикрытие будет, как всегда.

Москва, 8 июля 2019 года

– Что же теперь будет с нами? – спросила Вика, когда Денис, приехав с работы домой со своей последней смены, всё ей рассказал...

В 6:50 он поставил на сайт очередную «обычную» новость. А через несколько минут обновил страницу и увидел, что его собственного материала нет. Просто куда-то исчез. Денис зашел в редактуру, в журнал протоколирования – и увидел, что эту новость, очевидно, в удаленном режиме, из дома, деактивировал, то есть снял с публикации, лично Вурст Кондратий Эдуардович, главный редактор.

Дашкевич похолодел. Появились запоздалые мысли из разряда «как бы чего не вышло» – тревожные и мучительные мысли гоголевского «маленького человека», абсолютно беззащитного перед ничем не ограниченным произволом сильных мира сего...

А потом компьютер заблокировался – появилось окно входа операционной системы. Хотя никакого периода бездействия, по истечении которого включается такой режим, не было – Денис в этот момент вовсю работал и использовал компьютер.

Дашкевич лихорадочно пытался ввести логин и пароль, но система его не пускала. После четвертой попытки раздался звонок служебного телефона на столе.

Звонил Вурст:

– Денис Петрович, вы почему такое ставите? С кем согласовали?

– Я... я думал, что это будет интересно, что это принесет трафик. Тема актуальная, я же сам на это попал, – неуверенно начал оправдываться Дашкевич.

– Это неважно. Нужно было посоветоваться. Неужели вы не понимаете, что тема крайне скользкая и щекотливая? Замешаны дети.

– Я замазал лицо и всё остальное, всё по закону...

– Всё равно, – перебил Вурст. – Это слишком проблемно само по себе. И то, что вы сделали, извините, дает основания полагать, что мы в ваших услугах больше не нуждаемся и задерживать вас не смеем. Смену уже подхватил Зайцев из дома, вы пока можете отдыхать. В девять откроется отдел кадров, я тоже к этому времени приеду. Подпишете заявление по собственному, расчет сегодня же перечислят вам на карту...

 – Что будет? – медленно переспросил Денис. – Устроюсь на другую работу.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – повысила голос Вика. – Зачем ты это вообще сделал? Кто тебя просил? Зачем лезешь на рожон?

– Да не то чтобы на рожон. Просто как журналист я убежден, что тема заслуживает общественного внимания, я был уверен, что это станет популярным сюжетом...

– Да это же бандиты! А если с нами что-то случится? У тебя же семья! У тебя же жена! И дочь маленькая! Ты о нас подумал?

– Да что они сделают? Сейчас не девяностые... – неуверенно сказал Денис.

– Не девяностые? А то, что они вообще на тебе наехали? Не девяностые, говоришь? А то, что тебя мгновенно выкинули с работы? А если за ними стоят влиятельные люди?

Денис не нашелся что сказать. Если бы знать заранее... Но он был убежден, что живет в обществе, где «четвертая власть» всё же имеет какую-то силу, что «независимое общественное мнение» хоть что-то значит. Конечно, на практике он еще с таким не сталкивался, а это суждение сформировал исходя из картинки «по интернету», скорее выдавая желаемое за действительное. И тем ошеломительнее был удар реальности – разящий стремительно и беспощадно.

– Надо теперь ходить и оглядываться. Настю будем провожать пока в школу и забирать, – обеспокоенно сказала Вика. – Что ж ты наделал? Кто тебя просил? – повторилась она, снова повысив голос. – Тебе что, больше всех надо?

– Ладно, хватит. Что сделано, то сделано. Буду искать новую работу.

– Будет он искать... Ладно, мне тоже на работу скоро. Заберешь тогда Настю, покормишь и отведешь в кружок. Будем надеяться, что они ограничатся только увольнением, – вздохнула Вика. – А что еще остается... Только надеяться. Мы перед ними беззащитны... Хорошо, если мы столь мелкие для них, что про нас уже забыли и занимаются своими делами... Если бы так...

Через два часа Вика уехала – проводить тренировку с дневной группой в страйкбольном клубе. Там, где они, кстати, и познакомились когда-то... Денис смотрел в окно. Жена шла осторожно, поминутно оглядываясь. На всякий случай он дал Вике несколько раз посмотреть ролик – она запомнила лица преступников, то, как выглядели те две машины, их госномера... Вроде ничего подозрительного во дворе нет...

Через час Денис забрал Настю. Похвасталась двумя пятерками, умница...

Пообедали. Сходили в танцевальный кружок.

Вечером вернулась мама.

Ничего не произошло. Всё, как и раньше.

За исключением того, что Денис стал безработным...

Москва, 9 августа 2019 года

Ничего не произошло и за прошедший месяц.

Всё так же Вика работала в страйкбольном клубе.

Всё так же Настя ходила в школу, а три дня в неделю, по вечерам, на танцы.

И только Денис не мог найти нормальную работу.

На сколько бы вакансий в серьезные СМИ он ни откликался, обратной связи не было, а в малоизвестные и мелкие, где зарплата явно меньше, он пока не обращался. Бывшие коллеги по паре других изданий ничем помочь не могли – говорили, что вакансий нет. Очевидно, сезон такой – многие в отпусках, работы меньше, чем в другие месяцы. Надо, наверное, подождать осени.

Но, по крайней мере, хоть Вика получала стабильную зарплату, да и подушка безопасности, которую так и не смогли, к счастью, заполучить педоподставщики, оставалась. Хотя и приходилось туда залезать время от времени. На повседневную жизнь хватало, а на долговременные покупки, на обслуживание двух машин, – уже с трудом.

Сегодня у Дениса было собеседование – в середине дня. Когда Настя возвращается из школы, а мама на работе, на сей раз также с дневной группой.

С того инцидента прошел месяц, и супруги решили, что опасность миновала, и преступники о них забыли. Поэтому было решено, что Настя вернется из школы одна.

После вчерашней жары было прохладно и дождливо. Дашкевич возвращался с собеседования. Результаты были неопределенными. Обещали подумать и перезвонить. Хотя вроде нельзя сказать, что он им не подходил.

Дворники ритмично ходили по лобовому стеклу. Каково там, интересно, Вике и ее подопечным в такой дождь, думал Денис. Хотя настоящим страйкбольщикам погода не помеха, конечно... Настя надела дождевик, сам он на машине, не проблема.

С минуты на минуту она должна была ему позвонить и сообщить, что дошла домой. Пять минут назад она сказала, что выходит из школы.

Денис продолжал ехать. До дома осталось минут двадцать. Если бы он раньше освободился, то, конечно, Настю бы встретил. Может, надо было сказать ей, чтобы ждала в школе? А, с другой стороны, она раньше сама и под дождем, и под снегом без проблем доходила – от дома до школы всего пять минут. Только в музыкалку, которая находится на другом конце района, приходилось возить девочку на машине.

Дашкевич ехал, а звонка от дочери всё не было. Он припарковался у тротуара и позвонил сам. Телефон Насти был выключен – «абонент временно недоступен».

Денис нажал на газ и на повышенной скорости двинулся вперед. Наконец, доехал до своей улицы, отходящей от магистрали, повернул. Школа и их дом находились по разные стороны улицы, приходилось каждый раз переходить проезжую часть – впрочем, это не было проблемой, машин здесь было не особо много.

Подъезжая к этому «обычному» для них, пусть и «незаконному», переходу, Дашкевич увидел, что там вокруг стоят люди и смотрят. И – машина скорой помощи.

Денис остановил автомобиль, выскочил и со всех ног бросился туда. Когда он увидел то, что было в центре этой картины, то у него подкосились ноги и перехватило дыхание. Всё тело на секунду оказалось во власти какого-то мучительного ужаса.

Случилось непоправимое. В луже крови, как-то неестественно вывернутая, лежала девочка, одетая в дождевик. Туфель на ногах не было, школьной сумки тоже. Движения медиков, склонившихся над ней, отнюдь не суетливые, а скорее уже оценивающие.