Текст книги "Чаша отравы (СИ)"

Автор книги: Игорь Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 49 страниц)

Участники совещания снова одобрительно похлопали.

– Спасибо, – сказал Волин. – В общем, очевидно, что всё это даст преемнику столь непререкаемый авторитет, что он обретет полный карт-бланш на любые преобразования по сколь угодно мощному укреплению публичного высшего центра власти. То, что и нужно для развития страны в период, начинающийся сейчас.

Ответом генералу армии было энергичное единодушное похлопывание по столу.

– Благодарю за высокую оценку, – произнес он. – Теперь перейдем к обсуждению более конкретных деталей по различным направлениям.

Москва, 7 ноября 2018 года

– Братья и Сестры! – провозгласил Беляков. – Сегодня мы обсудим предстоящие политические преобразования. Эпоха выстраивания и укрепления нового российского национального государства, государства более-менее сильного, субъектного и самодостаточного, постепенно завершается. Еще несколько лет – и грядет, надеюсь, новая фаза интеграции российских владетелей в глобальную структуру. Напомню, что еще Экселенц, вечная Ему память, заключил принципиальное соглашение с глобальным центром о том, что российские владетели получают не только право на так называемое социалистическое имущество, не только возможность проживать на Западе, вести там бизнес. Но и возможность участвовать в выработке и принятии решений общемирового масштаба наравне с высшими глобальными операторами – непосредственно в их кругу на постоянной основе, институционально, а не как приглашенные. Десятилетия назад мы свернули социализм у себя и в европейских странах, мы разделили и упразднили СССР, заблокировав движение мировой цивилизации к коммунизму. Мы изъяли у населения его экономические активы, с которых абсолютно каждый из людишек кормился, словно хозяин. Мы изъяли все советские сбережения простейших. Мы обратили эти активы в свою коллективную собственность в узком закрытом кругу, так, что каждый из нас – кто-то больше, кто-то меньше, зависит от положения – гарантированно получает столько, что хватит на достойную жизнь всех его потомков. Российские владетели живут в самых престижных местах планеты, имеют там элитную недвижимость, обладают гражданством ведущих стран мира. У них там бизнес – хотя, конечно, это лишь для статуса, для престижа. Например, какое-нибудь респектабельное британское СМИ купить или спортивный клуб. Ибо в России представителям этой категории получать средства, прибыль на много порядков легче, чем на Западе – то есть тут не нужно прилагать вообще никаких усилий. Мы всего этого добились для себя, мы эту возможность отвоевали. И мы по праву победителей властвуем над этой страной и ее биомассой.

Присутствующие принялись одобрительно хлопать ладонями по столу.

– Но есть некоторые проблемы. Есть отступления от плана, которые обусловлены действиями наших партнеров. Они, как вы все знаете, обеспокоены растущей мощью Китая, и это тревожит их само по себе – даже без активных враждебных действий самого Пекина, которые могли бы нанести ущерб всей глобальной системе. Даже притом, что Китай не демонстрирует намерения идти на какую-то конфронтацию. Но сам по себе выход КНР на первое место в рейтинге стран по паритету покупательной способности ставит под сомнение авторитет нынешней системы как таковой – ведь ядро ее это именно западный консолидированный финансовый капитал. Именно он носитель идеологии и смыслов. Именно он задает стратегические цели и определяет волю применительно ко всей планете. Его штаб-квартира – это США, государство, которое мощнее всех остальных западных стран, вместе взятых, и потому выступающее в качестве управляющего, арбитра, властителя мира капитала. В технологическом плане Китай также крайне тревожит партнеров. Он уже выпускает, причем на мировом уровне, критически важные для обеспечения глобального господства продукты – такие, как микропроцессоры и операционные системы – что характерно, раньше всегда такие вещи делали только США и страны Европы и Азии, которые американцами оккупированы. В космосе Китай уже сравнялся с США и с нами. Есть, конечно, и проблемы. Это производство собственного оборудования для микроэлектронной отрасли. Это авиастроение, особенно производство современных двигателей. Технологии, обеспечивающие непосредственное глобальное господство, Китай только начинает осваивать либо вовсе не начал. Я имею в виду финансовые инструменты мирового уровня. Технологии сборки и разложения социальных субъектов. Технологии управляемой смены власти в других странах. Инструменты формирования массового сознания, образов, символов и смыслов. Мейнстрим-медиа, социальные сети, информационные войны, потребляемые в глобальном масштабе культурные продукты. И, конечно, пока далеко не всё в порядке с современными вооружениями по сравнению с американцами, японцами, европейцами и нами. И вообще с самим военным делом. Исторически они самостоятельно могли побеждать только самих себя, в гражданских войнах. Они в свое время по полной огребали не только от Японии, но даже от Вьетнама. Я уж и не говорю про опиумные войны. Проще говоря, исторически китайцы воевать не умели в принципе. Как это будет потом – надо смотреть, военные эксперты отслеживают. Но всё равно – даже с учетом всего этого баланса плюсов и минусов Китай представляет собой, если и не угрозу, то потенциальный фактор возмущения глобального баланса. Никому из партнеров не нравится обретение Китаем статуса альтернативного мирового центра разработки ключевых технологий и накопления капитала – даже макрорегионального масштаба, не говоря уже о масштабе глобальном.

Беляков немного подумал и продолжил:

– Прошу прощения, что так подробно, может быть, скучно говорю. Но это важно в контексте наших дальнейших шагов. Так вот, глобальные партнеры сами по себе сильно тянут с полной интеграцией наших высших людей в круги, где обсуждаются, вырабатываются и принимаются решения планетарного масштаба. Они, видите ли, требуют все эти годы, чтобы мы внесли свой вклад в ограничение роста китайской мощи, хотя бы тем, чтобы дали ему понять, что в случае чего выступим на стороне мирового сообщества и принудим Китай держаться в отведенных ему рамках. Принудим тем, что будем нависать над его северными границами: ведь, по сути, он окружен не очень дружественными, скажем так, странами – Японией, Южной Кореей, Вьетнамом, Индией. Глобальные партнеры контролируют Афганистан и в значительной мере Среднюю Азию. Китай лишен нормального выхода в мировой океан в направлении Европы, Африки и Ближнего Востока – только через фактически контролируемые американцами проливы. Не разрешены территориальные споры в южных акваториях – вокруг архипелагов Сенкаку и Спратли. Да, есть региональные союзники – КНДР, Пакистан, Мьянма. Но для партнеров критически важно, чтобы именно Россия как северный сосед Китая четко обозначила свою позицию в пользу глобального центра.

– Абсолютно правильно всё изложено, Андрей Валерьевич, – сказал Евгений Александров. – Что же это получается? С одной стороны, глобальный центр требует от нас решить сугубо его проблемы. Проблема укрепления мощи Китая для нас сама по себе не столь критична, нам, по большому счету, здесь всё равно. Пока сама эта система сохраняет свою целостность, конечно. А вот для них это всё же важно. И мы, выходит, должны за это отвечать и эту проблему для них решать? А цена?

– Действительно, Евгений Александрович, тут ключевое слово «цена», – продолжил Беляков. – Где, спрашивается, полноправное вхождение? Они подстегивают нас солидаризироваться с ними по китайской тематике, но при этом всячески тормозят выполнение обязательств со своей стороны, мотивируя тем, что мы сами тормозим с Китаем. А также – и это звучит всё более и более отчетливо – тем, что нам якобы нечем входить, мол, качество и вес активов в нашем владении недостаточны для полноценной интеграции. Намекают даже на то, что у нас происходит – вы подумайте только – «деградация». Такое словечко даже промелькнуло. Но это уловка. Понятно, что не очень-то хочется делиться властью. Но ради чего, спрашивается, мы упразднили неестественный строй и добровольно пошли им навстречу? Да, говорят нам они, вы все лично с этого получили столько, что и помыслить было нельзя, так чего же вы еще хотите? Но материальное – это далеко не всё для нас, высших. Статус, глобальный статус, полноправный равный статус с западными участниками – вот чего мы алчем, Братья и Сестры. Мы ведь не экономическими активами входим, а своим актом закрытия коммунистического проекта и своей военной мощью. Вот нам и говорят – нависайте этой своей мощью по ту сторону Амура, в тех краях как раз преимущественно китайские пусковые шахты размещены, в их тылу. Так, мол, надо. Ради наших общих интересов, и ваших, между прочим, тоже. Но это еще большой вопрос. Нет, если бы они начали твердо исполнять обещанное, мы бы нависли, не проблема. Но они стоят на своем. И мы стоим на своем. Они начали наступать на нас в 2014-м. Украину превратили в боевого зомби, нависшего над нами. Чтобы мы прогнулись и без всяких условий точно так же нависли над Китаем. Пошли зажимать экономически, взяв как предлог наши же вынужденные ответные действия по Крыму и Донбассу. Зажимаются не личные активы, не личное имущество владетелей – это, конечно, абсолютное табу. А национальные активы России как страны, как субъекта мировой политики и экономики. Снижаются цены на нефть, нас вытесняют с газового рынка. Да, за это, разумеется, расплачивается биомасса, она, обезжириваясь, сполна компенсирует всё выпадающее и упускаемое. И будет и дальше платить. Это нам даже в какой-то степени выгодно, ибо обезжиренными управлять проще и слаще. Но всё равно это опять же материальный аспект, а в главном – всё так же состояние стратегического тупика в нашей Большой Игре. В Большом Бодании, если можно так выразиться. Не очень приятная ситуация, согласитесь. Вот такой расклад.

– Я думаю, надо всё же начать движение с нашей стороны, – произнес Чубайс. – Но осторожно.

– Согласен, Анатолий Борисович, – сказал Беляков. – Именно поэтому мы и форсируем, активизируем процесс «бодания», будем так или иначе вырываться из тупика. Да, российское национальное государство в его нынешней фазе объективно склонно скорее сотрудничать с Китаем, чем нависать над ним в угоду глобальному центру. Но что касается нашего Плана, нашей долгосрочной перспективы – мы, конечно же, должны глобальным партнерам посодействовать. Но при этом, опять же, не прогадать с ценой. Попробуем это сделать, выражаясь образно, иным государственным аватаром. То есть несколько другим режимом, нежели сейчас. Тем более что нынешний уже выдыхается, идет к закату, свою историческую миссию он выполнил с лихвой. Фаза стабилизации и затвердевания национальной системы завершена. Теперь то, что сохранено и создано, пойдет на продажу. Дорого и эксклюзивно. Главный Торг будет актуализирован, но уже не этой властью. Через несколько лет.

– Всё правильно, – сказал Дудаев.

– Спасибо, Брат... – сказал Беляков. – А раз так, то мы должны заранее, такие вещи за несколько месяцев не делаются, начать подготовку к инфраструктурному содействию глобальным партнерам, чтобы продемонстрировать нашу готовность. То есть заранее реконструировать БАМ как стратегическую тыловую магистраль, объяснив это экономической необходимостью, расширением сотрудничества с тем же Китаем. Также создать новые военные базы и аэродромы в сибирском, дальневосточном, арктическом регионе, потенциально способные обслуживать натовские контингенты в войне против Китая – объяснив это пока что необходимостью противодействия Японии и США. Если нужно, бросить на новые «стройки века» заключенных, возродить ГУЛАГ в полном объеме, но уже в интересах владетелей. Совместить приятное с полезным – развернуть массовые политические репрессии, посадить сотни тысяч противников нашей власти. И на их костях построить всё, что нужно, в отведенные сроки. Чтобы к моменту истины нам физически было что продать партнерам. Повторяю, продать дорого, по нашей цене.

Хлопанье усилилось.

– Вы правы, Брат, – сказал Воротов. – Но мы за то, чтобы продать это по любой цене. Наша ориентация на Запад абсолютно естественна. Она полная и безоговорочная. По той простой причине, что только на Западе у наших владетелей все корни, все активы. Можно даже сказать, все смыслы, все жизненные цели, весь цивилизационный стандарт. Смычка с Китаем для нас просто абсурдна, как бы он ни разбух экономически. Для нас вообще не должен стоять вопрос, кого поддержать в конфликте. Да, мы должны попытаться взять себе что-то полезное, но когда встает вопрос принципиально, то даже задумываться об этом глупо. Вот мое мнение – мы должны вместе с западными партнерами давить Пекин. Давить! И не стесняться этого. И активнее готовиться к тотальной декоммунизации. В цивилизованных странах давно нет коммунистов – ни в Польше, ни в балтийских республиках. Не должно быть этого токсичного атавизма и у нас. Коммунисты наши абсолютные враги – и когда они тихо доживают свой век в нашей стране, и когда находятся пока еще у власти в других странах, вроде Китая. Декоммунизация нам абсолютно необходима – и для идеологического обоснования грядущей конфронтации с Пекином, и для того, чтобы зачистить тылы от тех, кто примется из последних сил ставить нам палки в колеса, внушая биомассе крамольные мысли о недопустимости участия России в грядущем дальневосточном крестовом походе.

– Вы верно расставляете акценты, Аркадий Аркадьевич, – произнес Беляков. – Вопрос только в правильной схеме реализации этих принципиальных установок. Это и является предметом нашей политики во взаимодействии с партнерами. Вот так...

Участники совещания немного помолчали, обдумывая услышанное.

– И еще одной темы хотелось бы коснуться, это касается последующих периодов. Определенные силы у глобальных партнеров всё настойчивее дают понять, что готовы в случае чего приветствовать центробежные тенденции в России и одобряют рост соответствующих замыслов на уровне элит национальных республик, – продолжил генерал армии. – Есть даже мнение, что нам нужно в той или иной степени дезинтегрироваться – и тем, кто это сделает с нашей стороны, гарантируют-таки место в глобальной элите сразу же. А восточные регионы партнеры приберут к рукам своими силами, не позволив Пекину вмешаться, и сами уже там над ним нависнут. Знаю, среди владетелей есть определенные искушения... скажем так, дать определенный отклик на эти посылы. Но это пока только потенциально, а не актуально. И мы всё же, чтобы не попасть впросак, должны сохранить единую линию в Главном Торге. Мы должны помнить, что у нас, именно у нас – золотая акция в этом актуальном планетарном раскладе, в конфликте Запад – Китай. Мы ни в коем случае не должны спустить ее в унитаз. Да, мы, безусловно, на стороне мировой цивилизации, но в то же время нам нельзя продешевить. Вот, если коротко, какой подход должен быть у нас.

– На мой взгляд, всё верно, – сказал Галошин.

Люди, сидящие за столом, одобрительно похлопали.

– Что касается нехватки располагаемых средств и сокращения пространства для экономического маневра, – продолжил Беляков. – Понятное дело, это нужно компенсировать еще большей концентрацией капитала – тем более что это есть провозглашенный глобальными силами безальтернативный тренд. А также максимальным обезжириванием простейших, изъятием у них всей собственности, даже личной, помимо капитала. И, как следствие, еще более сильным, учитывающим каждую мелочь, тотальным контролем государства над всеми гражданами, в режиме реального времени. Насколько я могу судить по тому, какие рекомендации по развитию нам приходят, так же мыслят и на Западе. Структурные экономические проблемы и там проявляются, конечно, со своей спецификой, но тем не менее. У нас отголоски глобальных экономических проблем наслаиваются на специфику ухода от советского наследия, утраты технологий, износа инфраструктуры. Мы, по сути, в значительной степени занимаемся утилизацией – понятно, что советский фундамент, фундамент страны – ядра альтернативной цивилизации – нам в принципе не нужен, но вообще отказ от тех или иных ключевых моментов может, и порой неожиданно, аукнуться и в том, что нам хотелось бы сохранить. Но опять же – средств на всё не хватает. Не можем же, в конце концов, мы, высшие люди, затянуть пояса в плане личного потребления, об этом даже и речи нет!

– Совершенно правильно, – согласился Алексей Кудрин. – Экономика такая вещь, она требует очень тонкого расчета.

– Благодарю, Брат, – ответил генерал армии. – Теперь, когда я изложил глобальный и экономический бэкграунд, перейдем к задаче политического трансфера. В ближайшие несколько лет новым гарантом, как решено, станет Александр Увалов. Обретя это новое лицо, наше государство начнет уже с новыми аргументами торговаться с глобальными партнерами. Мы снова, как и в девяностых, отбросим этот квасной патриотизм, эту идеологию осаждённой крепости, так как свою задачу она выполнила, и выступим за «единую Европу от Лиссабона до Владивостока». Будут, конечно, проведены перестановки в кланах владетелей, кто-то утратит флагманское экономическое значение, как то же «Озеро» в начале нулевых сменило «Семью», – а кто-то встанет на их место. Это естественный процесс. В любом случае, накопленного – то есть переведенного в собственные закрома – никто не лишится. Шумиха, которая будет во время трансфера сопровождать этот процесс, по большому счету, так и останется шумихой, на публику.

Присутствующие размеренно похлопали по столешнице в знак одобрения.

– Трансфер будет двухслойным, если можно так выразиться, – продолжал Беляков. – Первый слой – это обманный, маскировочный трансфер. Это продавливание задачи заведомо пожизненного правления нынешнего аватара. Мы пойдем даже на замену конституции на новую только лишь ради того, чтобы оставить как бы неизменной личность конкретного гаранта. Последует намеренное ужесточение намордника до предела, будет безжалостно выпалываться любая оппозиционная активность, даже откровенно беззубая. Глобальные партнеры отнесутся к этому с полным пониманием и будут самое большее мягко журить нас. Развернутся массовые политические репрессии в отношении активистов – как левых, так и искренних демократов, ибо их серьезная неконтролируемая самоорганизация в обход Увалова несет в себе определенные риски для нас. И тут – второй слой. Будет происходить, конечно, не сразу, а ближе к концу, режиссируемое противодействие со стороны как бы либеральной оппозиции, в качестве ядра которой выступят Увалов и его антикоррупционные структуры. Именно в пользу этого истинного преемника будет направляться намеренно провоцируемое уходящей властью общественное недовольство. Заблаговременно мы будем Увалова всячески, на самом высшем уровне, раскручивать, мы обязательно организуем неудачное покушение на его жизнь, мы его даже посадим в тюрьму на определенный срок, пока всё не созреет. Гайки будут закручиваться, причем откровенно маразматично. И потом, когда и населению, и политически активной прослойке всё осточертеет, когда публика озвереет – тогда и произойдет вскрытие нарыва и крах всего того, что ассоциируется в массовом сознании со сгнившим и отжившим. Будет произведен контролируемый обвал ставшей уже ненужной политической надстройки, олицетворяемой увядающим аватаром. С безусловным сохранением режима в широком смысле. Режим возглавит новый гарант – молодой и энергичный Увалов. Это будет очищение от всего второстепенного и непринципиального, от явно неудачного – в общем, обновление, регенерация.

– Регенерация... с кровью... – вставил реплику Генрих Кнут.

– Да, Генрих Адольфович, и кровь обязательно прольется, пусть и не слишком много. Противостояние – как на улицах, так и в политическом поле – будет, естественно, режиссируемым и подчиненным только одной цели: убедительного, завоеванного напором и кровью массовки слома. Смена верхушки власти при сохранении незыблемым ее фундамента должна выглядеть достаточно жесткой, поскольку сила, которая публично доминирует в этом процессе, должна навязать свою волю бескомпромиссно, ради качественного изменения идеологии и внешнего облика режима. По украинскому, между прочим, шаблону. Предстоит дальнейшее укрепление власти, усиление ее репрессивных механизмов, пусть уже и под другими провозглашенными ценностями. По сути, предшествующими маразматичными репрессиями мы на самом деле будем создавать почву, отлаживать готовую машину для нового аватара и его команды. Разумеется, ни о какой демократизации не может быть и речи – напротив, новый режим будет еще более авторитарным. И Увалов сам ничего подобного не обещает – лишь выступает за замену персоналий. Искренних блаженных демократов и либералов сам Увалов, став президентом, как это традиционно происходит, разведет и кинет. Кстати, и лично ему преданные сторонники, раскачиваемые нашим пиаром, изначально ни о какой демократизации и не заикаются – они всё прекрасно понимают и выступают всего лишь за то, чтобы абсолютным диктатором стал их кумир. Их безальтернативный фюрер, успешно замыкающий на себя, монополизирующий весь протест. Всё это даст гарантию того, что фазовый переход пройдет с минимальными издержками и так же, как и предыдущие три – в 82–85-м, 91–93-м и 98–2000-м – четко и профессионально.

Снова послышалось одобрительное похлопывание.

– Благодарю. Немаловажно то, что репрессивный аппарат после перехода, после того как Увалов въедет в Кремль, будет уже явно, официально и в максимальной степени перенацелен на левый сегмент. Предстоит, во-первых, объявить экстремистской и полностью поставить вне закона левую идеологию, коммунистическую и социалистическую, марксизм-ленинизм-сталинизм, запретить хорошо отзываться о советском прошлом и о советском государстве. Под страхом длительного лишения свободы. Снести все до единого памятники советским вождям. Переименовать все города, улицы, площади и проспекты, названные в их честь... за исключением, понятное дело... И вообще всю советскую топонимику убрать отовсюду, в том числе слово «красный». Стереть всю коммунистическую символику в публичных местах. Демонтировать Мавзолей и перезахоронить Ленина, ликвидировать некрополь у Кремлевской стены. Запретить гражданам появляться на публике, демонстрируя эту символику на себе. Окончательно убрать красный оттенок из празднования Победы. Запретить все коммунистические и советские культурные произведения, где не только ведется пропаганда, но и прилизанно отражен образ жизни в СССР – что может вызвать ностальгию. В общем, будет, как на Украине, и даже жестче – ибо красная идея сильнее всего укоренена в России. Уже готовятся и сверяются списки всех левых активистов, кто не только состоит в организациях, но и регулярно проявляет активность в Сети и в разговорах с другими людьми. По каждому эксперты дадут оценку неприемлемости. Кто-то сядет надолго, а кто-то, как в начале девяностых, подвергнется Устранению. Это будет, по предварительным оценкам, до полумиллиона активистов и сочувствующих.

– Отлично! Под каким идейным соусом это будет подано? – спросил Семен Заходько.

– Заблаговременно активизируется общественное движение за декоммунизацию. В публикациях, культурных произведениях, высказываниях ряда общественных деятелей начнет навязываться повестка о преступлениях коммунистов в советское время, резко усилятся разоблачения социализма. И, самое главное, режим нынешнего гаранта объявят «прокоммунистическим», «просоветским». Весь репрессивный, гулаговский негатив последних лет власти действующего аватара назовут устами проверенных лидеров общественного мнения «сталинизмом», а тех, кто будет осуществлять эти преследования, – «сталинистами». «Единую Россию» или конкретные спецслужбы никто обвинять не будет – только лишь этих неопределенных «сталинистов». И через это обвинение замажут и ныне живущих носителей красной идеи, и тех, кто принадлежит к коммунистическим организациям. Даже если так называемые «сталинисты» будут порой и этих краснозадых преследовать. Внутри коммунистических организаций даже без нашей подсказки активизируются силы, фактически солидаризирующиеся с нынешним режимом и резко выступающие против союза левых с либералами, поливающие либералов и лично Увалова грязью. Как раз затем, чтобы у последних, когда они займут властные позиции после событий – был очевидный мотив забивания красных. Как у соседей – свергали Януковича, а запретили не «Партию регионов», а КПУ, поддержавшую антимайдан, и коммунистическую идею как таковую. Кстати, «Единая Россия», нынешний наш «орденский» интерфейс безальтернативного формирования выборных органов власти, будет переучреждена для публики как новая «правящая партия», восприняв лишь верхушечную идеологическую прививку национал-либеральных проуваловских структур при полном сохранении того же самого массового членского чиновничьего состава. Это будет, например, «Достойная Россия», «Новая Россия» или что-то в этом роде.

– Видимая политическая надстройка сменится на публику при полном сохранении фундаментальных основ строя, причем новая надстройка будет соответствовать новой фазе интеграции владетелей в глобальные структуры. Аналог того же самого, что было, как многие здесь присутствующие Братья и Сестры помнят, перед началом нынешней фазы, в конце девяностых, – закивал, сверкая очками, Израйтель.

– И это обновление будет отражать в политическом поле отторжение старого и утверждение нового, что даст для новой фазы еще несколько десятилетий стабильности, причем с заведомым запасом, – сказал Чубайс.

– Да, именно в этом и заключается суть трансфера, – подтвердил Беляков.

Все воодушевленно похлопали ладонями по столу, выражая одобрение.

– Итак, подводя итоги. Мы делаем очередное переоформление публичной власти под следующую фазу интеграции российских высших людей в глобальный круг. На пост президента идет Увалов, конкретный срок пока не определяем, скорость будет зависеть от дальнейших раскладов. Трансфер в пользу будущего гаранта – не что иное как сценарий общественного отторжения гниения и закручивания гаек гарантом нынешним. В кульминации отрабатываем более или менее драматичную схему контролируемого сноса нынешней власти. Когда всё стабилизируется, еще сильнее укрепляем авторитарность власти под видом антикоррупционной санации и уничтожения остатков коммунизма. Что касается последнего, то, приписав нынешнему гаранту излишнюю терпимость ко всему советскому, пусть в реальности ее нет и в помине, получаем и реализуем повод окончательно зачистить коммунистическую идеологию и в общественном менталитете обрубить на корню стремление к так называемой социальной справедливости. Безжалостно подвергаем Устранению всех лиц, которые являются активными носителями левых идей и готовы выступать против нынешнего строя – на волне переворота, с актуализированными под этот процесс аргументами. Резко сокращаем доходы и изымаем имущество масс, не говоря уже о неподконтрольном малом и среднем бизнесе. Делаем каждого предельно зависимым от государства. Вводим постоянный автоматизированный надзор над каждым простейшим, причём с обязанностью повиновения. Сконцентрировав эти рычаги и ресурсы в своих руках, активизируем торг за определенность в вопросе глобальной интеграции в обмен на изменение нашей позиции по Китаю. И со всем этим продолжаем уверенно шагать на глобальной арене.

Ответом Белякову было особенно энергичное похлопывание.

Москва, 25 декабря 1991 года

– Смотри, сынок. Смотри и запомни на всю жизнь. Советского Союза больше нет. Его убили выродки, оборотни, убили сознательно, специально, потому что захотели стать господами над всеми нами, отобрать наше общее достояние, – сказал Виктор Смирнов, положив руку на плечо тринадцатилетнего Вани. – Горбачев с Ельциным и те, кто стоит за ними, всё же сделали то, о чем мечтал Гитлер, но не смог.

Они втроем – Виктор Сергеевич, его жена Анна Львовна и их сын – стояли на Красной площади этим тягостным зимним вечером и смотрели, как за кремлевской стеной с главного флагштока страны медленно спускается большой красный флаг.

У родителей выступили слезы на глазах. Ваня же, видно, в тот момент не осознал еще всего трагизма ситуации – хотя, в общем, всегда был целиком и полностью за Советскую власть. Даже снял пионерский галстук самым последним, когда классная руководительница напрямую дала понять маме, что надо бы уже подстраиваться под новые реалии.

Люди на Красной площади также стояли и неотрывно глядели, как растворяется родное государство в дымке истории. Слышались тихие всхлипывания женщин и крепкие ругательства мужчин по адресу власть предержащих.

Флагшток опустел.

– Точно такое же чувство, как тогда, когда умер мой папа, потом мама. Даже еще горче и страшнее, пожалуй... Прощай, Родина, – сняв шапку и склонив голову, сказал Виктор Сергеевич. У него перехватывало дыхание, по лицу неудержимо катились слезы. – Прощай... Ты пала жертвой невиданного в истории предательства власть имущих. Но тебя будут помнить всегда. Всегда... Мы пронесем память... о самом первом взлете... через века... Через тысячелетия... Поколение за поколением... Обещаешь мне, Ваня?

– Да, пап, – коротко ответил сын.

Минск, 3 июля 2019 года

– Пассажиры, просыпаемся, просыпаемся! Скоро Минск! – проводница шла по проходу и будила заспавшихся путников.

Поезд уже проехал Борисов – последнюю остановку перед белорусской столицей.

Иван сидел за столиком, пил чай и глядел, как мимо проносятся возделанные поля, ровные автомобильные дороги, ухоженные здания в селах и городках.

Раньше Смирнов никогда в Белоруссии не был – и уже понимал, что это большое упущение. Довольно часто он ездил на Украину, отдыхал в Крыму, но последний раз он там был в 2013 году, за полгода до фашистского переворота. А больше за границей он нигде и никогда так и не побывал.

Наконец, поезд пересек кольцевую автодорогу. Показались окраинные кварталы...

Наскоро позавтракав, Иван вышел из здания вокзала на площадь. Осмотрелся и решил дойти пешком до квартиры, которую забронировал на сутки, с 12 до 12. Постоял немного и двинулся к центру города...

А тут не так, как в Москве или Киеве, думал Иван, неспешно идя по проспекту Независимости, украшенному праздничной символикой. Совсем-совсем не так. И даже сложно с ходу сказать, сформулировать явно, что тут по-другому... Пожалуй, то, что вообще нет и в помине всей этой... буржуйской суеты, нет этой... грязи, что ли... во всех смыслах. Всё выглядит ухоженным... спокойным и... рациональным. Да, пожалуй, как-то так... А кто-то сказал бы – «скучным»... Но уж точно не Смирнов.