Текст книги "Чаша отравы (СИ)"

Автор книги: Игорь Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

– А не устанет ли народ от меня? Многие уже плюются...

– Ну и что с того? Даже если и устанет – не простейшие определяют политику власти и оппозиции. Мы, и только мы, власть, делаем картинку. Мы сами вас выставим, раскрутим и навяжем низам силой государства. Порой даже под формальной маской обличения, заведомо, как я уже говорил, топорного. Будем вас пропагандировать и раскручивать. Неважно, как широкие массы к вам в конечном итоге отнесутся – главное, чтобы было в нужный момент в наличии достаточное количество тех, кто послужит массовкой-декорацией. Включая и сценарий «небесной сотни». И неважно, как к вам относятся искренне верующие демократы со своими благодушными сценариями – вы не им присягнули, а нам, и сценарий будет наш. Сценарий еще большего ужесточения власти. А с ними новая оболочка власти, олицетворяемая вами, будет обращаться так же, как и Борис Николаевич в годы своего правления. Вы же, Александр Борисович, в публичном поле заведомо выше и могущественнее их даже сейчас, не говоря о том времени, когда получите всю полноту государственной власти.

– Хорошо, – сказал «лидер оппозиции».

Скворцов резко вскинул белокурую голову.

– Власть – не слабая и рыхлая! Власть – сильная! Власть – поджарая! – отрезал он. – Мы четко всё отслеживаем и активно вмешиваемся во все общественные процессы, наши ресурсы безграничны... Фактически и те же либералы – за нас. Пусть и не за Путина... Хотя они и за него на самом деле... Но – за нас в широком смысле. За вас, преемника дряхлеющего «ВэВэ».

– А левакам вы что подсовываете? Понятно, что они жалкие, практически полный ноль, но что-то ведь вещают и для кого-то являются авторитетом.

– Их лидерам мнений даны четкие инструкции. Никаких самостоятельных протестов. Сидеть на диване и изучать марксизм. Или, в крайнем случае, идти в охвостье ваших структур. Рабочий класс не созрел, и когда созреет, неизвестно. Штудируем труды классиков и пропагандируем их. Своя повестка – только информационная и теоретическая. Нет, тут всё шито-крыто. Леваки в России больше никогда не поднимутся выше плинтуса... Не беспокойтесь, у нас всё под полным и жестким контролем.

– Я, признаюсь, сам диву даюсь, как эти хомячки мне преданы. До исступления. Я фактически их бог. Даже страшновато в какой-то мере. Как это вам удалось?

– Очень просто. Таких людей полно. И среди сторонников Путина, и среди сторонников Жирика. Ими очень удобно управлять. Не мы их такими сделали, они изначально такие, чуть ли не с рождения. Для них важно найти того, за кем они слепо побегут, – вот предел их мечтаний. Вот мы им подбросили вас, и они ваши рабы. – Скворцов рассмеялся. – Эти ваши зомби, будучи жертвами агрессивной пропагандистской обработки, способны лишь реагировать на уровне первой сигнальной системы. Им выданы только определенные маркеры – харизма, альфасамцовость. А также то, что за вами мощные и профессиональные силы. И дело в шляпе – они в вас уверовали. Уверовали истово и преданно.

Александр усмехнулся тоже. Нахлынули воспоминания, правда, не очень приятные. Не так уж много времени прошло с тех пор, как в своем родном Люблино он настойчиво пытался влезать в местные неформальные группировки различного толка, но тогда стать для людей авторитетом, вожаком так и не получалось. И с легким сердцем Увалов сдавал «органам» прежних товарищей, отвергнувших его амбиции...

– И мы, как вы помните, пошли на определенный гамбит. Взять того же Заходько. Он, один из Вершителей, будучи смертельно больным, добровольно вызвался набить цену вам лично. Хорошо получилось у нас всех... С этой бобруйской ... – «Нюрой-Воблой». Это чтобы вы обрели репутацию, будто не боитесь даже самых высоких небожителей. А тем временем мы, если это было необходимо, потихоньку сажали, маргинализировали и устраняли неподконтрольных нам оппозиционеров и лидеров мнений. Сразу, как только вас посадят, в пиар-жертву принесут аж целый неудачный дворец-долгострой... тот самый, разумеется, который вы недавно озвучивали. И всё ради вас, ради вашей ныне уже непревзойденной репутации, взращенной нами с таким трудом и с такой тщательностью.

– Ага... – сказал «преемник».

– Понимаете, Александр Борисович, определенная крикливая общественная прослойка оппозиции жаждет нового сильного молодого вожака. Фюрера. Да, фюрера. Эта прослойка устала от постоянных неудач с попытками изменить видимые принципы существующего режима. Она готова некритично, до истерики, поддерживать того, кто, по её мнению, способен потенциально что-то изменить. И она до исступления ненавидит не только противников, но и тех, кто сомневается, пытается что-то рационально объяснить.

Скворцов снова захохотал.

– Но на самом деле этим бедолагам ровным счетом не о чем беспокоиться. Не надо дергать за ботву, чтобы репка выросла быстрее. Всему свое время. И однажды самым естественным образом прежний аватар уйдет, как слетает отжившая свое листва. И придет новый. Непременно альфа-самец по внешнему виду – в России по-другому нельзя, люди типа жалкого Димона годятся только на конституционные прокладки. И вот эта массовка, наконец, дождется своего звездного часа – и станет живой декорацией, сакральной жертвой, небесной сотней. И с радостью сложит голову за то, чтобы всего-навсего обновился аватар нашей абсолютной власти. Всё уже расписано. Никаких проблем не предвидится. Всё общество – послушная глина в наших руках. Так есть – и так будет всегда, во веки веков... О, уже подъезжаем к Бранденбургу...

– ...Ну, господин преемник, вперед, – сказал Скворцов. – Все уже уселись, ждут.

Увалов с женой Лилией, а также помощники «лидера российской оппозиции» вошли в самолет, предъявив посадочные талоны.

Когда «оппозиционер», в зеленой куртке и в медицинской маске, прошел в салон, раздались аплодисменты. В качестве пассажиров там было очень много журналистов.

– Здравствуйте, Александр!

– Привет всем! – уверенно ответил Увалов. – Я хочу сказать большое спасибо. Я надеюсь, что мы с вами долетим. Я уверен, что всё будет абсолютно прекрасно. Я сегодня очень, очень счастлив!

– Скажите, вы не боитесь ареста по прилету? – спросили Александра.

– Меня арестуют? Меня арестуют? Это невозможно!

Увалов дошел до тринадцатого ряда и уселся у окна. Рядом разместилась его жена...

Самолет вскоре взлетел и взял курс на Россию.

– Ну что, Саш? – сказала Лилия мужу. – Водочки бы сейчас, да? Домой летим...

Минск, 16 марта 2021 года

Профессор Огарёв сидел с дочерью в рабочем кабинете.

– Значит, у Максима всё хорошо? – спросил отец.

– Да, более-менее. Ходит уже без палочки, хоть и хромает пока. Вернется ли в ОМОН – пятьдесят на пятьдесят. Но, в любом случае, без службы не останется. Может, действительно пора ему задуматься о высшем образовании.

– Да, годы идут, надо бы...

– А я на защиту скоро выхожу... – сказала Наташа.

– Отлично...

Они помолчали.

– А твои открытия – как с этим? – спросила девушка. – Что-то новое понял? Будешь публиковать?

– Пока нет. Как раз сейчас занимаюсь визуализацией приходящих образов. Чтобы это отображалось на экране и записывалось в мультимедиа-файл. На основе самых передовых технологий. А что касается того, понял ли... Наверное, начинаю понимать.

– И что же конкретно?

Профессор немного подумал.

– Ну, смотри... Мы с тобой еще тогда, год назад, говорили об этом, и получилось, что последующая практика нисколько не противоречит первоначальным гипотетическим посылам. Уже очевидно, что существует некая связь между биологическими организмами, выходящая за рамки известных сигнальных систем. И даже, как это ни крамольно звучит, за рамки известных фундаментальных взаимодействий. Причем чем более развит этот организм, его система чувств и обработки информации, тем более выраженно и, если можно так сказать, квалифицированно эта связь проявляется. Она проявляется, как правило, неосознанно, далеко не всегда. Как правило, при экстремальных воздействиях, при использовании действительно эффективных методик, в некоторых случаях во сне, при аппаратно-техническом волновом стимулировании мозга, как у меня. Как правило, эту особую связь в обыденном существовании «забивают», подавляют «обычные» каналы получения информации, через привычные органы чувств. Не говоря уже о том вторичном, что является исключительно внутренним продуктом мыслительной деятельности, переработки уже воспринятой информации, даже если человеку на полном серьезе кажется, что это какое-то «сверхзнание». Та же интуиция. Но есть и иное, которое еще строго не изучено. Физическая природа, вещественная платформа которого пока еще на фундаментальном уровне неясна. Можно выдвигать только гипотезы.

– Квантовая природа сознания? – уточнила девушка.

– По-видимому, да. Квантовое поле, естественным образом сформированное путем работы квантовых микроструктур биологического организма. Не только внутри отдельно взятого организма, но и, пусть и в значительно меньшей степени, в коммуникации с иными организмами. Сеть. Грибница. Квантовая связь, не зависящая от расстояния, действующая мгновенно, для которой нет преград в виде толщи земли, воды. Пусть и «поймать» эту связь чисто аппаратными методами крайне сложно, практически невозможно на нынешней базе. Но ее, как мы с тобой за эти месяцы убедились, при должной настройке использует самый обычный человеческий мозг.

– Нечто вроде «природного интернета»?

Егор Иванович подумал.

– Нечто вроде, да... Разлитое хранилище информации, вещественные узлы которого – это все мы, люди. Плюс практически вся биосфера. По аналогии с многопроцессорными компьютерами, распределенная связная единая структура, с голографической топологией, элементами которой являются мыслительные мощности отдельных лиц. Как правило, этот процесс ими сознательно не контролируется, да и вообще, как известно, личность сознательно контролирует весьма малую долю как процессов мозга, так и входящих потоков информации. Определенная доля мощности мозга идет на обеспечение индивида, а какая-то доля, по-видимому, – на обработку процессов, имеющих отношение к этой распределенной структуре. Связь между отдельными узлами, ведущая к формированию единого пространства, осуществляется как самым обычным образом, через повседневное взаимодействие индивидов посредством привычных органов чувств, так и через искусственные средства коммуникации. А еще, как можно убедиться, прямым мгновенным взаимодействием сознания и подсознания, через какие-то неизученные еще квантовые дальнодействующие эффекты, раз сознание может иметь квантовую природу. Так что, скорее всего, эта распределенная структура, собранная из сознаваемых и неосознаваемых мыслительных и околомыслительных процессов отдельных индивидов, имеет в каком-то смысле субъектность, осознает себя, активно воздействует на мир и каждого из представителей цивилизации. Выделенные подсущности как часть всеобщей могут формироваться и среди устойчивых коллективов, обществ, в том числе религиозных, политических. Да, да... Жутко крамольные вещи говорю. Да, до сих пор нет строго научных доказательств, нечего представить в рецензируемые журналы... Но мы же с тобой знаем... Практика – критерий истины.

– Я-то знаю, я видела это. И реальные достижения... Эту тему испокон веков эксплуатировали религиозные иерархи, мистики, приплетали магию... Но ведь это же наука? Если наука не будет этим заниматься, то примутся заниматься все перечисленные?

– Именно так. Наука тем и отличается от магии, что магия пытается брать нечто, и воздействовать на него совокупностью ритуальных приемов, не вникая в физическую суть, не разрабатывая на ее основе обоснованный объективными выявленными законами и воспроизводимый механизм воздействия. Словно примитивный «черный ящик». Научно ко всему этому было не подступиться. Только мне удалось подобрать ключ...

– Да, пап, ты велик... Без всякого ехидства говорю... Это ведь своего рода неискусственная сеть? Аналог i2p и блокчейна?

– Хм... Ну, и это тоже. Да, хорошая аналогия насчет i2p и блокчейна. Сеть, скорее всего, не цифровая, аналоговая. А вот насчет неискусственности... Ведь очевидно, хотя бы с точки зрения эволюции адаптирующихся сложных систем, что при таком подходе неизбежна самоорганизация, самоусложнение. И можно предположить наличие своего рода распределенного сознания, разума, возможно, непривычного нам, живущего по своим законам... Но при таком подходе и он сам является производным от нашего разума, и в то же время наш разум есть производное от него. Более того, он, этот распределенный сверхразум, естественным образом может даже генерировать, направлять эволюцию как усложнение собственных естественных узлов, то есть видимых нами биологических организмов, в том числе и нас. Не отбрасывая, конечно же, традиционный механизм эволюции, борьбу за существование, отбор естественный и половой. То есть, думаю, он может инициировать появление принципиально новых биологических видов на базе предыдущих, причем с некоей предварительной «проработкой», «проектированием»...

– Очень интересно... И необычно.

– Это пока гипотезы. Но, изучая теорию эволюции, я не увидел ничего, что жестко опровергало бы их. Скорее напротив... Но, повторяю, пока еще рано об этом говорить.

– Но ведь биологией это не ограничивается...

– Разумеется. Биосфера на определенном этапе развития пополнилась ключевым биологическим видом – человеком разумным. А популяция этих хомо сапиенсов ныне представляет собой цивилизацию с наукой, культурой, производственной сферой. То есть с тем, что коллективными усилиями познаёт и преобразует мироздание на проектной основе. И эта распределенная сеть, на первый взгляд совсем невидимая, неосознаваемая, присутствует и здесь, на этом уровне. И индивиды могут с ней взаимодействовать, как правило, конечно, неосознанно. В мыслях и делах. Более того – эта сущность способна не только помогать или мешать тем или иным конкретным делам, но и в ключевых, узловых точках развития направлять те или иные события, выдвигать выдающихся деятелей, пусть субъективно они могут и не догадываться о своей миссии. Думаю, есть даже несколько контуров, вложенных друг в друга. Соответствующих, я уже об этом упомянул, тем или иным коллективам, организациям, ассоциациям единомышленников, нациям, государствам, религиозным сообществам. И каждый из этих контуров в какой-то степени является подразделом этой общей среды разума с той или иной автономией. Не исключено и соперничество, и борьба, и попытки доминирования одной части над другой – как отражение, преломление процессов, происходящих и в биосфере, и в цивилизации.

– Светлые и темные эгрегоры? Светлые – помогают развитию, темные – мешают?

Профессор поморщился.

– Ох, не люблю я эти эзотерические термины. Предпочел бы какие-нибудь другие. Но, по сути, есть аналогии. Коллективное сознание. К этому пытались как-то подступиться те же Юнг, Фромм...

– Но всё равно – добро и зло, белое и черное... Как в мой самый первый «сеанс». Такой яркий визуальный образ – Белая Русь. В самом прямом смысле. Окруженная со всех сторон серостью и чернотой. Какими критериями обусловлено это деление?

Профессор помолчал, собираясь с мыслями.

– Я так думаю... Действительно, светлое и темное перемежается, и каждое из этих начал взаимообусловлено, каждое имеет свою силу. Если брать биосферу, то в ней объективный универсальный вектор добра – это, очевидно, стремление к усложнению, к повышению каждым элементом уровня осведомленности об окружающей действительности и влияния на нее, к расширению рубежей такого влияния. И столь же очевидно, что ему диалектически противостоит вектор, побуждающий сильных в рамках, внутри сложной системы пожирать слабых, лишать их свободы, порабощать – с целью обретения сверхсвободы для себя, в рамках создания могущественных макроструктур. Издержки эволюции, подавление и пожирание одних другими, грызня вплоть до убийств, острейшая нехватка ресурсов и возможностей избежать страданий – то, что Иван Ефремов назвал словом «инферно». Которое объективно является платой за развитие, за восхождение. Но платой лишь до определенного момента, а именно до момента начала подлинной истории человечества. Когда разум, который вооружен всей мощью науки и техники, в распоряжении которого находится изобилие всевозможных ресурсов, не подстраивается под реальность, а проектным образом кардинально преобразует ее в соответствии с общими нуждами в ту реальность, где страданиям места уже не будет.

– Коммунизм?

– Он самый. Как бы это слово не оплевывали и не объявляли «устаревшим». Смешно даже... То, чего еще не было, то, что еще не достигнуто, то, в направлении чего сделан только самый первый рывок, – объявить всего лишь древним хламом, который уже никогда не будет актуальным. Ну-ну... Те, кто лично заинтересован в консервации нынешних порядков, выдают желаемое за действительное. Как же их, убогих, сейчас, кстати, корежит... Эта режиссируемая псевдопандемия как новый комплекс высокотехнологичных мер обуздания пролетариата глобальным консолидированным капиталом... Рассвет близок.

– Но последние битвы будут страшными... – вздохнула Наташа.

– Разумеется. Чернота так просто не сдаст свои позиции, но она обречена!

– Согласна...

Отец и дочь немного помолчали.

– В общем, так, – сказал профессор. – Цель человечества в этом аспекте – совершить переосмысление и трансформацию, осуществить воссоединение на принципах, исключающих обращение одних в топливо для могущества других. Тем более могущества ради гедонизма. Силами высшей техники провести воссоединение разумов индивидов в единую систему при сохранении индивидуальной воли и сознания. А после... А после – познать то, что параллельно с биосферой сформировалось как распределенная, в той или иной степени разумная, система, и коллективно воссоединиться с нею. Уверен, что это стремление взаимно. Потому что обе ипостаси, как видимая нами совокупность биосферы и цивилизации, так и этого распределенного интеллекта – стороны, по сути, одного и того же, и обусловлены друг другом. Да-да. Перспективная миссия – стать единой ноосферой. Скорее всего, даже, как писал Николай Федоров, тогда можно будет вернуть в этот новый мир, так сказать, «бэкапы» индивидуальных сознаний уже ушедших от нас индивидов, если они там, в этой распределенной среде, – а я в этом уже в достаточной степени уверен – где-то заложены, может, в «спящем», «свернутом», «архивированном» состоянии. И начать в этой уже ипостаси расширение на космические рубежи. Как мечтал Циолковский. Малоизвестный факт – он разрабатывал принципы космонавтики именно под эту сверхзадачу – расселения во Вселенной тех, кто вернется к нам. И это будет коммунистическая сверхцивилизация, принципиально новое состояние мыслящей материи. То есть все люди станут другими, новыми, бессмертными и неуничтожимыми постлюдьми. Перед этим эпохальным рубежом, со всей очевидностью, можно ожидать широкого наступления сил реакции. Но переход неизбежен, он подготовлен всем тем, что ему предшествует, всем развитием производительных сил и общества в целом, всеми накопленными знаниями и технологиями. Впереди – осознанное переосмысление. Ради восхождения. Ради вступления в Эру Общего Труда. А потом – Эра Великого Кольца и Эра Встретившихся Рук. Установление связей с такими же разумными сверхцивилизациями и слияние в единую разумную семью Вселенной.

– Напоминает религию...

– Скорее философию космизма, его развитие. То, что «что-то такое» есть, очевидно. И то, как с этим взаимодействовать, человек пытался понять с незапамятных времен. В соответствии с тем уровнем, который был у него на той или иной стадии развития. Понятно, что получалось ненаучно, наивно, по-шарлатански, идеалистически. Конечно же, в форме религии, магии, эзотерики, спиритизма. И только сейчас удалось нащупать научный путь познания всего этого. Кстати, на заре Советской власти кое-кто из большевистских и околобольшевистских мыслителей реально озадачивался вещами, выходящими за рамки идеологического «мейнстрима». Богданов, Красин, Луначарский... Богостроительство то же... Но тогда это было явно неактуально, не надо было нагромождать кучу всего, надо было решить жизненно важные проблемы завоевания власти пролетариатом и первичного становления нового строя. И Ленин был во многом прав, когда осаживал таких мыслителей. К этому нужно подходить лишь на определенном этапе развития, и именно научно. Когда к решению такой задачи готова наука и техника.

– А какая наша задача сейчас, на этом этапе? – спросила Наташа. – Тем более что у нас есть инструмент.

– Использовать его в полную силу. Изучать, смотреть, что в мире происходит. Насыщать ноосферу светлыми образами. Вдохновлять борцов, поддерживать гонимых за народное дело. Давить черноту, не позволять ей жить и отравлять всё вокруг. Давать понять ее носителям, что они обречены. Помни, Наташа, ноосфера – настолько светлая, насколько ее делают, формируют мыслящие существа. Конечно же, в ней есть и собственные компенсаторные механизмы, точно так же, как и экосистема рано или поздно очищается от деструктивного воздействия. Ноосфера – это прежде всего отражение. Это и совокупность культурных достижений, мыслей, чаяний. И, как мы убедились, реальная платформа, на которой всё это происходит. Есть там и светлое, и темное, и между ними идет непрекращающаяся борьба.

Углич, 12 апреля 2021 года

– Товарищи, на самом деле то, что первым в космос вышел именно Советский Союз, глубоко символично и исторически абсолютно оправданно, – произнес Иван. – Это было ровно шестьдесят лет назад. За считанные десятилетия государство, олицетворяющее новый мир, совершило фантастический рывок ввысь. Начиная с тотальной разрухи, пройдя через опустошительные войны, создав с нуля передовую промышленность, наша Родина впервые в истории человечества достигла космических высот. Жертвами тех, кто проливал свою кровь на многочисленных фронтах. Усилиями тех, кто, отказывая себе во всем, возводил заводы, учился, осваивал новую технику. Они все были хозяевами страны. И поэтому у них всё получилось за такой короткий срок.

– Да, была великая эпоха... – сказал Гена.

– Чего уж там, – вздохнул Денис. – Мы всё умудрились слить. Прости нас, Юра...

– Грустно, друзья, – добавил Рахим.

– Нашей страны больше нет, она выпустила из рук красное знамя и отреклась от великой миссии. Космической и социальной. Которая заключалась в том, чтобы вырваться и из гравитационного колодца Земли, и из гравитационного колодца классового общества, – сказал Смирнов. – Но, к счастью, есть Китай. Он создал луноход, марсианский зонд, орбитальную станцию. Этой весной и этим летом у него будет много впечатляющих побед. В том числе в честь той, общей для всего человечества, победы, которая была достигнута шесть десятилетий назад. История продолжается, но, увы, уже не в нашей стране. А мы... Мы – на пепелище.

Сосны, 16 апреля 2021 года

Заходящее солнце бросало последние лучи сквозь искусно сделанные витражи. Отец и сын Беляковы развалились в креслах в главном зале и пили столетнее французское вино.

– Скорей бы все эти дела закончить – и в Лондон, на свадьбу... – протянул Влад.

– Угу...

– А хорошо съездили сегодня, пап...

– Хорошо... – согласился отец.

...Днем генералы посетили полигон Росгвардии в Балашихе, где им продемонстрировали работу новой модификации бронемашины «Каратель» и технику разгона протестующих с применением водометов и огнестрельного оружия.

– ...Впрочем... Зачем всё это? Давно уже нет никаких массовых протестов, разве что после выборов, – произнес начальник КОКСа. – Хотя, не скрою, это зрелище доставляет подлинное наслаждение.

– И не будет, – весело засмеялся Скворцов. – Уже никогда не будет. Это просто так, на всякий случай, крайняя мера. Биомасса приведена к полнейшему повиновению. Простейшие теперь даже помыслить не смеют о том, что власть делает что-то не то. И это только начало. Когда мы их массово потащим под иглу, когда будем выковыривать из домов и гнать пешком на десятки километров в лагеря, то уровень повиновения достигнет полного абсолюта. Бузят, как известно, избалованные, прикормленные, разнузданные. Как на Украине до победы Евромайдана. Как в Белоруссии в прошлом году. А те, кого заворачивают в колючую проволоку, кого освежевывают и разделывают... Те послушны и смирны как никто другой. Да, пап?

– Да, милорд! – весело ответил начальник КОКСа. – И всё же здорово! Какая мощь! Какая сила! Власть!

– Власть! Власть! Власть! – произнес, смакуя это слово, генерал-лейтенант. – И она – в наших с тобою руках...

Отец и сын расслабленно сидели и смотрели, как на шесте немного поодаль извивается под негромкую музыку нагая Катя-лоли.

Беляков-старший, заглушая тихую мелодию, вдруг затянул:

 
Четвертые сутки пылают станицы,
По Дону гуляет большая война.
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина.
 

Сын начал подпевать:

 
Где-то их тройки проносятся к «Яру»,
Луна равнодушная смотрит им вслед.
А в комнатах наших сидят комиссары,
И девочек наших ведут в кабинет...
 

– Нет! Нет! – вдруг вскричал Влад. – Это мы, это мы сидим в кабинетах! Это к нам ведут девочек! Их девочек! И мы их имеем! Мы! Ха-ха-ха! Благодаря Ордену! Благодаря тебе, отец! За тебя, папа! С днем рождения, товарищ генерал армии!

– Спасибо! – сказал начальник КОКСа. – Ты прав, сынок! Это наша власть, мы потомки красных чекистов, взявшие себе ценности дворян и белых. Но мы потомки победителей – и потому, хоть мы и новые дворяне, мы непобедимы в принципе. Наша власть над этой страной вечна! Это наша Россия, такая же, как во времена Николая Второго! Сильная власть, с могущественными владетелями! Против нас вякают, будто мы опускаем мощь страны. А зачем мощь, если высшим людям с нее ничего не перепадает, если им не достается роскошь и власть над биомассой? Но с этой Россией – полный порядок! Мы – ее хозяева! И у нас есть всё! Так было – и так будет во веки веков!

– Да! Да! Да! – допив бокал элитного вина и вскочив, воскликнул лорд Старлинг.

– Мы железной рукой установили в России такой строй, при котором ни у кого не возникнет даже мысли о том, чтобы ослушаться власть. И даже не власть, а вообще представителя владетельной силы, если он что-то потребует от простейшего. У нас такой строй, при котором каждый бесправный бедняк скорее сдохнет с голоду, покончит с собой – но у него даже мысли не возникнет поднять свою грязную руку на господина! Даже если тот, скажем, убьет его ребенка. Каждый простейший безоговорочно признаёт и принимает власть высших людей над собой, их право решать судьбу его детей. Это и есть власть, и это залог стабильности государства! Нашего с тобой государства!

– Отлично сказано, отец!.. Кстати, у меня для тебя как раз подарок.

Отошел в свою спальню, принес два тюка и один из них положил к ногам отца.

– Раскрывай! – с улыбкой сказал Влад.

В тюке оказалось полное облачение рейхсфюрера СС.

– Вот как? – сказал отец.

– Да! Наши свадебные наряды! Этот мундир будет тебе к лицу.

Начальник КОКСа переоделся прямо там же. Мундир сидел на нем идеально.

Беляков-старший прошелся, приосанившись и чеканя шаг, перед большим зеркалом.

– А что? Неплохо, – сказал он.

– Прекрасно! Прекрасно! – воскликнул Влад. – Как раз для тебя!

Развернул второй тюк – там был упакован его собственный мундир группенфюрера. Быстро переоделся сам.

– Хайль Гитлер! – щелкнув каблуками, вскинул руку Влад.

Отец в ответ кинул «малую зигу» – на это имели право только высшие бонзы рейха.

После этого Беляковы вновь уселись в кресла, продолжив пить вино.

– Слушай, пап... Это же прекрасно. Фашизм победил. Мы должны это провозгласить открыто.

– Согласен. Фашистская диктатура – единственно верное средство осуществления власти. И мы будем действовать именно так.

– Да! Да! – возбужденно воскликнул Влад. – Возродился глобальный Рейх! И мы, Россия, его часть! Выпьем за это!

Они чокнулись бокалами.

– Скоро двадцатое апреля. То есть очередная вечеринка «Детей Молний». Мы ждем тебя, мой рейхсфюрер!

– Хорошо, приду. Я принимаю эту идеологию, только так и надо!

Беляковы весело рассмеялись.

– Не нравится мне Белоруссия... – протянул генерал армии, переменив тему.

– А кому она нравится? Только простейшим. Но нас не заботят их предпочтения...

– Я в том смысле, что подозрительно мало настоящих разведданных идет оттуда. После событий, когда Лукашенко многих почистил, практически нет «кротов», а те, что есть, могут вести двойную игру. У меня всё больше и больше складывается ощущение, что тамошний строй – не просто продукт проявления воли отдельно взятого идеалиста.

– А что?

– Грибница, что ли... Как наш Орден, только наоборот. Понимаешь, дело, скорее всего, не столько лично в Лукашенко, сколько в том, что там – некое продолжение «машеровской номенклатуры». Которую он ткал в последние годы жизни. Перед Устранением этот конспиратор, подпольщик, партизан кое-что всё же успел, как я вижу.

– Он это ткал с прицелом на весь Союз... Чтобы «очистить» его. Брежнев же лично предложил ему пост предсовмина... С прицелом на... Страшно даже представить...

– Ну да... Это наверняка было в его записях в портфеле. Который изъяли с места ДТП. В записях, к слову, не расшифрованных и по сей день: он же еще и математиком был, помимо всего прочего... Да, очевидно, не зря именно там они начали резво плыть против течения уже через три года после всеобщего падения неестественного строя. Даже в Молдавии коммуняки, ненадолго придя к власти, так и не повернули назад. А вот Лукашенко, черт бы его побрал...

– Хм... Ему на президентских выборах в качестве демократического оппонента противостоял Кебич...

– Вот-вот... Друг и соратник Машерова, между прочим, – сказал Беляков.

– Вызвался и слился специально?

Отец ничего не ответил.

– Ну, а что толку? – сказал Скворцов. – Всё равно по сравнению с Россией она слаба и немощна. К тому же мы ждем удобного случая, чтобы ее продать партнерам. По приемлемой цене. Так что – максимум несколько лет. И впереди – война против Китая, одной из первых жертв которой станет именно режим Лукашенко. Может, он скопытится даже до ее начала. Партнеры сметут и не заметят. Или еще раньше нарвется. Ты же помнишь – в ходе этих событий мы всерьез прорабатывали сценарий его Устранения. Он вывернулся пока – ибо в этом случае контроль над страной, причем без всяких договоренностей с партнерами, падает в руки этой курицы... Так что пока приходится терпеть, преодолевая омерзение.

– Как бы то ни было, это фактор неопределенности. В Пекине ведь тоже не дураки сидят. Они уже фактически превратили Белоруссию в свой плацдарм в центре Европы. Они открыто давили на нас, чтобы мы поддержали режим, когда его шатали в прошлом году. И еще... Знаешь ведь, в последнее время мы начали, пока эпизодически, накрывать подозрительные ячейки армейцев. Которые, как это удалось кое-где зафиксировать оперативно, связаны конфиденциальными, хоть и недоказуемыми, конечно, нитями... явно ведущими вовне – и отнюдь не к нашим партнерам... Задача этих предполагаемых «кротов» – не высовываясь, не привлекая внимания, ждать «часа икс», чтобы... Чтобы... Чтобы... Точных данных нет. И пока решили не форсировать с тем, чтобы копать... А если это обратка? Ведь многие ихние силовики у нас на содержании, при выходе на пенсию им гарантируются высокооплачиваемые синекуры тут, в России. Пока они просто попадаются на крючок, даже на компромат, доверительно взаимодействуют с нами, даже кое-что сливают, обещают в случае чего действовать по нашему сценарию. А если это... по согласованию? По принципу – бери, раз дают? Ведь до решающего момента так и не дошло – даже прошлым летом. Так мы и не дали команду на окончательные действия. И поэтому сохраняется проклятая неопределенность. По большому счету, в сухом остатке, его практически никто так и не предал из высшего круга. И этот факт крайне тревожит. Вот в чем дело. А если это система? А если это игра с очень глубокими корнями? Если не только мы под них копаем, но и они под нас? Выступая заодно и в качестве пекинских прокси? На всякий случай... Вот это уже очень серьезно. Это реальная и, пожалуй, на данный момент единственная потенциальная угроза нам. Китай, безусловно, надо будет давить вместе с партнерами, когда придет срок. И, главное, чтобы на этом фоне никаких эксцессов не происходило. Они будут шатать ситуацию – хотя бы потому, что иначе им гарантированная смерть. Мы, конечно, всё удержим, но такие поползновения в совокупности, хоть и предсказуемы, всё равно вызывают тревогу.