Текст книги "Чаша отравы (СИ)"

Автор книги: Игорь Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 49 страниц)

– Сметем! Раздавим, как Рохлина! – крикнул Влад, ударив кулаком по столу. – Ведь мы при любом кризисе будем всегда контролировать ситуацию. Если и начнутся вдруг какие-нибудь низовые эксцессы, то и тогда при любом развитии событий в бой будет введено ровно столько резервов, сколько нужно. Посмевшим поднять голову низам поначалу даже будет казаться, что они побеждают, и на несколько часов мы им позволим упиваться кажущейся победой. Но потом грянет резкий гарантированный контрудар, сминающий всё – так как наши резервы бездонны! И любое такое выступление будет подавлено со свирепой жестокостью! Развернутся такие расправы, что даже следующие поколения будут дрожать от ужаса! И, конечно, мы должны сделать так, чтобы внешние силы в принципе не смогли организовать и обеспечить подобные выступления!

– Разумеется, сынок. Бутчер меня не раз заверял: если вдруг начнется какое-нибудь неконтролируемое выступление левого толка в России, то его в любом случае удастся подавить. При необходимости задействуют все средства. В случае чего, ключевые пункты России будут даже заняты войсками НАТО.

– Ну и отлично! – сказал лорд в мундире группенфюрера, подняв бокал с вином. – Выпьем за это!

– Выпьем! – ответил «рейхсфюрер».

Углич, 17 апреля 2021 года

Зона, будучи естественным срезом общества, являла собой наглядную картину изломанных человеческих судеб, ожесточившихся душ, всего того, что стало продуктом ненависти и розни, беззакония и произвола. Вся эта мрачная картина открывалась Ивану во всех красках по мере того, как он общался с самыми разными осужденными.

Таял снег, и с ним уходила первая полная зима в неволе – не считая той, когда Смирнова арестовали, а потом били, пытали, душили. И «осудили».

Зная, что Иван является «политзеком», яростным ненавистником установившегося в России режима, юристом по одному из образований, многие соотрядники сами подходили к нему, просили совета, содействия в написании бумаг, просто говорили «за жизнь».

Типичные дела, типичные судьбы.

Вот один зек. Устроился главным инженером одной из небольших фирм, выполнявших подряды для железной дороги. Начальник, как само собой разумеющееся, дал указание оформлять явно незаконные схемы «распилов» и «откатов». Отказался. Подставили. Осудили. Раз «особо крупный размер», то сразу на строгий режим.

Еще один зек – лифтер-ремонтник в элитном жилом комплексе в Москве. Лифты поставили бракованные – даже туда. Он не раз указывал на это начальству, убеждал, что нельзя их использовать, что может произойти трагедия. Так и случилось – провалился пол, с высоты пятнадцатого этажа в шахту упала и разбилась насмерть женщина. Дочь видного телеведущего, начальника. Крайним оказался рабочий, несмотря на то, что у него не было ни технических возможностей исправить недостатки лифта, ни полномочий остановить его использование. Начальство в таких делах априори неподсудно. Потом, в колонии общего режима, лифтер попал в какую-то нехорошую историю, как понял Иван, стал жертвой подставы или «разводки» по наркоте. И закрыли его уже сюда.

От еще одного зека Иван узнал историю злоключений своего коллеги – юриста-москвича. Движимый, как когда-то и Денис Дашкевич, обостренным чувством справедливости и порывом исполнить гражданский долг, тот открыл сайт, где выложил советы, с образцами заявлений и жалоб, по оспариванию штрафов, автоматически вынесенных ЦАКом. То есть приложением, обязывающим «самоизолирующихся» людей регулярно делать фото лица в домашней обстановке. Юриста похитили, избили, привезли в какое-то подземное помещение, продемонстрировали страшные орудия пыток и пригрозили, что для общества он «пропадет без вести», а свою смерть встретит вот здесь. После чего приказали закрыть сайт и никому ничего не рассказывать. Когда его отпустили, юрист послушно всё исполнил. Лишь потом, по пьяни, он проговорился об этом своему собутыльнику, который вскоре сел – опять же за те же самые наркотики.

А сейчас к Ивану подошел еще один соотрядник. Ранее особо не примелькавшийся.

– Раб Божий Родион, – представился тот, пожав руку. – Родион Мезенцев. И перекрестился.

– Иван Смирнов, политзаключенный-коммунист.

– Я по первому образованию политолог, сочувствовал вам, левым. Потом, увидев всю окружающую мерзость, пришел к Богу. Бросил работу политтехнолога, поступил в семинарию, окончил ее, стал иереем. Но это в прошлом. Ныне я гонимый исповедник. Сначала меня запретили в служении, потом извергли из сана. А потом даже отлучили от Церкви. И, наконец, я попал вот сюда.

– Вот как?

– Я обличал сатанизм власти и поклонившихся диаволу иерархов. Запрет на посещение людьми храмов под прикрытием этой так называемой пандемии, даже на светлое Христово Воскресение. Введение сатанинских куар-кодов. Предупреждал о надвигающемся всеобщем клеймении под видом принудительной вакцинации. Всё, как написано в Откровении Иоанна Богослова: «И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их. И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его». Совсем скоро только клейменным иглой власть Сатаны оставит привилегию трудиться, принимать пищу, заходить в трапезные, передвигаться. Привилегию в образе того же сатанинского куар-кода. А остальные, не покорившиеся, будут гонимы, травимы, ненавидимы. Заключаемы в лагеря, моримы гладом, пытаемы, убиваемы.

– Понимаю... – сказал Иван. – Я, хоть и атеист, но с уважением отношусь к вере и к верующим. Я так расцениваю всё это – что подобный террористический механизм служит цели тотальной консолидации капитала, трансформирования правящего класса и обращения людей труда в коллективную собственность владык. Фашизм наступает, это не видит только слепой. Уже сейчас власть в своей пропаганде насчет ковида открыто выкидывает на помойку здравый смысл и логику. И навязывает эмоции, навешивает ярлыки, разжигает ненависть, сеет страх. Да, я согласен, что скоро начнется насильственная вакцинация. Как базовый повод для дальнейшей фашизации. Будут отказники, не желающие рисковать своим здоровьем ради хотелок власти – и власть их начнет бешено поливать грязью. Начнет организовывать, якобы снизу, яростную травлю. Проще говоря, по фашистским лекалам будет создавать образ врага, в противостоянии которому остальных покорных и нерассуждающих нужно принудить сомкнуться под дланью всесильной элиты. Чтобы фашистское общество было сплоченным и послушным своим угнетателям, надо выделить врага и яростно давить его, причем врага заведомо слабого и не претендующего на изменение строя. Исторически фашизм всегда таким образом провоцирует рознь, причем отнюдь не по признаку неприятия угнетения, произвола и неравенства. Я как историк отчетливо вижу все эти признаки. А что касается конкретного антуража... Ну, допускаю, что это может быть выполнено и в виде такого... самосбывающегося пророчества – для изощренного глумления и демонстрации власти.

– На самом деле не суть, спорить не буду с тобой. Одно другому не мешает. Одно и то же действие может иметь и земное, и неземное выражение. От мира сего и не от мира сего... За исповедание Христа я и несу здесь свой крест. За то, что не отступил, не стал молчать, когда молчали все. Ибо мне пред Богом отвечать, я в Него одного верую, и если власть идет против Бога, то я – против власти. И если Церковь против Всевышнего, за Антихриста – то я против нее. Конец пути моего на этом свете близок. Господь меня к себе призывает, так что не испытаю в земном своем обличии самых страшных лет последних времен. У меня рак поджелудочной, уже метастазы пошли.

– Сочувствую, держись... Что еще могу сказать... – произнес Смирнов.

– Я не только для этого к тебе подошел, – помолчав некоторое время, продолжил Родион. – Полтора года назад усоп мой дядя по матери. Очень высокий пост занимал. Хоть и неизвестен был широкой общественности. В администрации президента начальником большим работал. Уходил долго и страшно. Тяжкие испытания послал ему Господь – и покаялся он. И исповедался мне перед кончиной. А я тебе это расскажу. Потому что очень важно. Перед Церковью мне уже не отвечать, ибо нет уже ее, лишь отдельные служители, диаволу не поклонившиеся, пусть и не возвысившие свой голос громко, как я. Только пред Творцом отвечу скоро. Но люди должны это знать. Хоть и грех совершаю, но помыслы мои чисты. Слушай же, коммунист Иван. И запоминай. И потом расскажи всем то, что узнаешь сейчас – откуда нынешняя власть взялась и как устроена. А я уже всё. Уже завтра повезут меня в больничку, тут, недалеко... Пути Всевышнего неисповедимы... В город, который одно время, в восьмидесятых годах, именовался даже, прости, Господи... – не досказав, бывший священник, тяжело вздохнув, перекрестился. – Там и отойду по воле Божией.

И Смирнову открылись новые леденящие душу подробности, в дополнение к тому, что он понял еще два года назад из тех тайных аудиозаписей. Подробности того, как устроена власть в уничтоженном СССР.

Со слов дяди отлученного иерея, контрреволюционная структура, или так называемый Орден, своими корнями уходил еще в годы правления Сталина. Предтечей его были не до конца разгромленные сети, фракции и группировки различных оппозиционеров, троцкистов, бухаринцев, зиновьевцев – в общем, революционеров, не нашедших себя в условиях созидательного строительства социализма. Они с самого начала понимали, что если не получается победить, навязать свою повестку, что называется, с «открытым забралом», то нужно будет мимикрировать под лоялистов, под верных партийцев. И, подтягивая друг друга «наверх», всячески подставляя, подводя под чистки и репрессии искренних сторонников партийного курса, исподтишка вредить, саботировать, гадить. Не забывая, разумеется, как можно громче славить вождей.

– Будущая верхушка так называемого Экселенц-Ордена в его современном обличии фактически зародилась в Карело-Финской ССР, – рассказывал Мезенцев. – Учителем и вдохновителем его основателя, впоследствии председателя «конторы», был как бы коммунист, а на самом деле финский масон...

Иван слушал и запоминал. Многое, конечно, ему было уже известно, но он не подал виду – мало ли что...

– Именно потому, что он возглавлял долгое время КГБ, удалось так беспроблемно свить это гнездо...

Как следовало из повествования, Экселенц-Орден фактически стал естественным продуктом эволюции всех тех, кто в ходе развития партийной линии оказался по той или иной причине выброшенным из «мейнстрима», или, как тогда говорилось, «генеральной линии». Те, кто был отторгнут, в конце концов решили – раз уж они остались не при делах, то пусть в конечном итоге будет «обычное», «естественное» общество, нежели то, на что они когда-то подписались. Именно такой выход они видели из ситуации, когда оказались отстранены от явной власти. Именно на этой платформе сошлись самые разношерстные «осколки» – переродившиеся носители великого революционного порыва. В основном это были выходцы из органов госбезопасности, как действующие «оборотни», так и оказывающие на «конторских» идейное и организационное влияние со стороны. Подтянулись и «тайно инакомыслящие» партаппаратчики, и идеологи, и деятели науки и культуры. И те, кто отвечал за международные связи – политические, экономические. Всё это происходило на фоне внутрипартийной борьбы, конкуренции различных группировок, которая никогда не ослабевала и лишь меняла свою форму и своих лидеров. Пресловутый тридцать седьмой несколько потрепал эти «протоорденские» структуры, но не до конца – так что понятно, чем объясняется такое болезненное отношение нынешних элит именно к тому году.

– Правой рукой «отца-основателя», а в решающие годы развала Союза и его, по сути, преемником стал генерал КГБ Владислав Волин, уроженец Петрозаводска, фактический сын расстрелянного в тридцать восьмом году видного начальника-НКВДшника, из троцкистов, из обоймы Ягоды, – рассказывал бывший священник. – Волину, однако, удалось скрыть то родство, он пробрался в «органы» и сделал карьеру, не без помощи старших покровителей-сообщников, соратников папаши. А нынешний начальник «охранки» Андрей Беляков, непосредственно убивший Петра Машерова в восьмидесятом, его приемный сын. Фактического своего сына Беляков вызвал из США, оформил ему генеральское звание, сделал заместителем и начал готовить в преемники.

Таким образом, Орден стал своего рода реваншем за 1937 год – когда те, кого оттерли от власти, – бывшие революционеры, сплоченные общим делом, – пытались устроить госпереворот, но более кустарно. Да, тогда заговор сорвался. Но время шло, умер Сталин, явно не без посторонней помощи. Что же касается Хрущева, то он, конечно, сильно навредил делу строительства социализма, но, как ни странно, не сознательно. Просто его слепым дуболомством, амбициями и самолюбием умело управляли, его энергию направляли структуры, являвшиеся предтечей Ордена.

– То есть именно тогда они решили – раз они проиграли схватку за власть, вернее, даже не за власть, а за свой идейный проект, – то пусть вообще СССР рухнет и снова везде воцарится капитализм? А они хотя бы лично получат высший господский статус. Ну, если не они лично, то их дети и внуки. Правильно я понимаю? – уточнил Смирнов.

– Да, абсолютно правильно, – подтвердил Мезенцев. – Эти заговорщики смыкались со всеми открытыми противниками СССР. Как политическими, вроде бандеровцев, прибалтийских националистов, сионистов, эмигрантских кругов и диаспор. Так и экономическими – которые представляли формирующуюся теневую паразитическую часть. Орден всемерно поощрял коррупцию партийного и государственного аппарата. Разумеется, наладились теневые контакты с Западом – через Институт системного анализа, через Онассисов, даже через семью Косыгина...

Ивану было очевидно, что деструктивные поползновения тех, кто возомнил себя носителями истин в последней инстанции, сверхчеловеками, естественным образом эволюционировали в фашизм. Его цель – чтобы высшая сплоченная буржуазия после всех пертурбаций утвердилась в виде нового господствующего класса в его завершенной фазе и даже перешла в иное качество, по сути, даже учредила следующую классовую формацию. Если, конечно, такой проект можно отнести именно к формации – зависит от критериев. Так что настоящий, практический, имеющий реальные властные ресурсы троцкизм и настоящий фашизм фактически смыкаются. Вырожденная линия революционного коммунизма, по сути, пошла в услужение глобальному капиталу.

Задача Ордена как целостной структуры влияния на принятие властных решений заключалась в том, чтобы беспроблемно и управляемо, без эксцессов и грызни, перевести огромную, напичканную ядерным оружием страну в новую, более естественную, по его мнению, реальность. И дать всем сопричастным, даже самым низшим, неоспоримые имущественные и статусные гарантии. В том числе гарантию от утраты личных средств в ходе экспроприаций низов. Гарантию хороших мест. Гарантию защиты от антинародных и преступных действий представителей власти, если таковые будут по отношению ко всем. То есть защита «в случае чего» в индивидуальном порядке – в том числе это касается справедливого и беспристрастного следствия и суда, если вдруг что-то случится между своими, и спуска дел на тормозах в случае правонарушений по отношению к представителям низов. Для отдельно взятого человека и семьи такое очень и очень многого стоит в том обществе, где никому никаких гарантий не дается и каждый может быть в любой момент раздавлен. Орден, по сути, является аналогом потомственного дворянства, единой централизованной структурой, которая административно распределяет среди бенефициаров изъятые у масс блага, а также наделяет полномочиями и регулирует доступ к «кормушке». Именно Орден стал фактическим оператором фашизируемой консолидации капитала в России. Аналогичные, хоть и несколько вырожденные по сравнению с российским Орденом структуры сформировались и в некоторых других странах бывшего СССР.

– И как практически устроен этот Орден? – поинтересовался Смирнов.

– Орден – это закрытая сеть ключевых кадров федерального уровня. В самом низу – своего рода «подмастерья», несколько десятков тысяч человек. Как ни странно, подробностей об Ордене они могут и не знать, хотя фактически являются его резервом. Им гарантируется определенный уровень жизни. Довольно высокий, просто так, в виде ренты. Плюс возможность привилегированного эксклюзивного доступа к активам, если есть желание самим или в команде осваивать и пилить. Со своей стороны, они обязаны в любое время выполнить любой приказ Ордена, понятное дело, за вознаграждение.

– Как туда попадают? – задал вопрос Иван.

– Это те, на кого вышли и предложили эксклюзивное сотрудничество. Разумеется, дети, близкие родственники, спутники жизни членов этой когорты, плюс по рекомендации. Именно им, а не прочим, высокая квалификация открывает двери в социальный лифт. Потому что у них есть еще один, решающий пропуск туда – заранее гарантированная протекция, которой нет у остальной огромной массы умных и работящих россиян. Сами они мало что решают, но их мнение по значимым темам запрашивают кураторы – после эти мнения анализируются для принятия дальнейших решений.

– Ясно... А выше что?

– Второй уровень – так называемые владетельные семьи. Они уже в полном объеме допущены к распределению приватизированной собственности. В основном занимают руководящие посты в государственных и формально частных структурах. Их доход на порядок, а то и на порядки выше, чем на первом уровне. Зависит от рангового коэффициента, от одного до ста, своего рода тарифная сетка. Плюс, конечно, что-то свое удается урвать на схемах распила и получения коммерческой прибыли за счет владения частными активами. Это – носители реальных и нескрываемых привилегий. Ради удобства максимально быстрого карьерного продвижения, легкости перебрасывания с позиции на позицию многим из них массово фабрикуют липовые личности, рисуют липовые биографии. Например, проводят по всем документам, будто они где-то учились, работали, даже имели тех или иных родственников – хотя в реальности было по-другому. С тех, кого назначили их якобы бывшими одноклассниками, сокурсниками, сослуживцами, власть берет подписку о неразглашении. Реальное их происхождение и послужной список порой таковы, что более целесообразно как раз что-то нарисовать, нежели открыть публике то, что было в действительности. В общем, всё делается ради того, чтобы убрать все барьеры на их пути. И чтобы никто не посмел копать, кто они, откуда и по какому такому праву, каким трудом и заслугами так высоко взлетели...

– Коррупционеры высшей лиги, прикормленные...

– Ну, для тебя, думаю, очевидно, что так называемая коррупция, или кормление, – это неотъемлемая, стержневая составляющая существующей системы. Система в принципе не может существовать без того, что называется коррупцией.

– Разумеется.

– Владетели обязаны согласовывать свои интересы и интересы своих команд, кланов с вышестоящими, не доводить конфликты до критического уровня. Что касается влияния, то желающие из них участвуют в конференц-обсуждениях по важнейшим вопросам федерального уровня, имея право совещательного голоса. Фактически являются фокус-группой при определении стратегических целей в экономике и политике.

– А пресловутые олигархи – кто это?

– Те же владетели, одни из прочих. Того или иного ранга. Ряд из них просто играет роль, не соответствующую реальному статусу. Это публичные, выраженные документально, говорящие узлы владения и управления экономикой. Но ни в коей мере не полновластные хозяева отведенных им делянок. В любом случае – высокооплачиваемые приказчики истинного владельца. Коллективного. То бишь – Ордена.

– Так, ясно... А на самом верху кто?

– А высший круг – так называемые Вершители, их всего несколько десятков человек. Это истинные небожители, они могут принять абсолютно любое решение, и оно будет неукоснительно выполнено. Судьба, жизнь и смерть каждого россиянина, даже «орденца», в их руках. Что характерно, они в принципе лично не владеют какими-либо экономическими активами, то есть капиталом. У них – только богатейшие потребительские блага. В практически неограниченном объеме, для этого выделен специальный фонд личного потребления. Так сделано, во-первых, по той причине, что они и так неограниченно всем владеют и всем рулят, а, во-вторых, затем, что им надлежит выдавать беспристрастные решения, свободные от каких-либо бизнес-интересов. Вдобавок у них есть гигантский денежный фонд, вроде как маневренный, резервный, и этими активами они, ни перед кем не отчитываясь, управляют напрямую при решении судеб страны и народа. Именно эти Вершители коллегиально принимают все ключевые решения – определяют направление, проводят высшие кадровые назначения, распределяют потоки, ведают международной политикой, обеспечивают безопасность государства. Они блюдут интересы всех владетельных семей и гарантируют неизменность курса, взятого еще в середине восьмидесятых.

– То есть они делают то же, что и президент? А сам президент?

– Может и не принадлежать к их кругу. А просто выполнять их волю. Быть говорящей головой и рукой для простановки подписи. Есть даже актеры, дублирующие в случае необходимости высших публичных лиц – как действующих, так и тех, кто готовится им на замену. При этом сакрализация президента, как мы все видим, абсолютна. Это следует из необходимости безусловного выполнения указаний власти. Ордену нужно как можно более жестоко и беспощадно подавлять простой народ – следовательно, востребована именно предельно жесткая и персонифицированная власть... Впрочем, если говорить о персоналиях, то деятели ельцинской Семьи к высшей страте всё же, конечно, относятся... Вершители могут, в принципе, занимать не самые высшие должности, могут вообще никаких формальных должностей не занимать – но они, именно они, определяют всё, и их волю выполняют все без исключения. Есть определенная номенклатура должностей, в администрации президента, в органах госбезопасности, в органах охраны первых лиц, – куда назначаются только волей Вершителей. И эти люди слушаются только приказов Вершителей. Президент фактически является только той отправной точкой легитимности, от лица которой, используя неограниченные конституционные полномочия данной институции, вершится политика в России. Ну, и, конечно, просто посыльным от лица российской элиты на публичных международных саммитах. И в международной политике, конечно, всё решается кулуарно. На саммитах только озвучиваются ранее принятые и выверенные решения.

– А если среди Вершителей возникнут разногласия?

– Как правило, принципиальных разногласий нет. Но для особых случаев есть люди, так называемые Глашатаи, они входят в транс и пытаются черпать информацию из «поля знаний». Разумеется, нашептывает ее лукавый, враг рода человеческого...

То есть, как, в общем, Иван понял еще тогда, когда слушал аудиозаписи, воля Вершителей оглашается, сертифицируется и документируется именно через формально ничем не ограниченную власть президента и его администрации. Силовой рычаг – в спецслужбах. А интеллектуальное обеспечение – силами закрытых и полузакрытых мозговых центров. С привлечением, если нужно, зарубежных ресурсов – включая гигантские базы знаний, системы динамического моделирования, суперкомпьютеры.

И еще он понял – именно эта надвластная сила решает, когда и как один президентский режим, то есть «аватар», сменится другим. Под другую фазу, но в рамках единого курса и на одной и той же фундаментальной социальной основе. И данная сила всё это определяет в интересах класса консолидированных владетелей, верхушкой которой является. И когда решают Вершители – но не раньше – то казавшийся сильнейшим и незыблемым конкретный президентский режим вдруг рассыпается, тает, уступает, играет в поддавки, как снег под вот этим апрельским солнцем. Если сценарий предусматривает, то и ключевые фигуры бегут без оглядки. То есть делают вид, что бегут. Сливают «на публику» всё, что только можно. Чтобы уступить место режиму «преемника», где гайки в отношении простого народа будут закручены еще сильнее, чем раньше. Скорее всего, именно это ждет Россию в будущем...

– То есть именно такое построение эффективно обеспечило преемственность от Горбачева к Ельцину и от Ельцина к Путину? – уточнил Иван.

– Именно так. Это означает, что за всеми этими действиями стояли силы, которые жестко реализовывали сценарий. Публично значимые события явились лишь имитацией. Соответствующую технологию, кстати, разработали еще в секретных институтах СССР. Согласно ей, нужно целенаправленно давить, растравливать, а в определенный момент, когда надо, провоцировать прорыв народной ненависти по полной программе. Но в ходе этого подсунуть контролируемых лидеров, как бы олицетворяющих обновление. Задействуется управляемая оппозиция с подставными вождями, лидеры мнений, группировки. Неуправляемых нет в принципе. Орден четко усвоил уроки царского времени. Когда оппозиционеров охранка сажала и даже казнила, но власть при этом не пыталась – по крайней мере, тотально, если не считать зубатовские эксперименты, – мелочно управлять внутренней структурой всех значимых организаций. У царя и «временных», извиняюсь за грубость, не было яиц, а у нынешней власти они есть. И она четко следит, чтобы у оппозиции яиц не было, а если у кого появляются, то смельчаки сразу же подвергаются Устранению. Ну, термин у Ордена такой специальный, рабочий, с пиететом произносимый. Убийство то есть...

– Это понятно... При таком подходе режим в целом обеспечит себе еще многие годы или даже десятилетия беспроблемного развития.

– Да. Именно такое, «орденское», построение власти объясняет, почему по итогам всех кажущихся кризисов и катаклизмов она только укрепляется. Ибо это никакие не кризисы, а проектные переходы под видом кризисов и борьбы. Именно благодаря такому принципу во власти практически нет и не будет каких-либо расколов. Какое бы то ни было соперничество, конкуренция жестко модерируется и не переходит известные границы. После принятия окончательного решения по любым разногласиям жестко же обеспечивается его реализация. А это значит, что такая структура может как угодно и дальше давить простых людей, вплоть до массовых убийств, и никакой смены власти под давлением снизу не произойдет, а будет свирепое подавление любого недовольства.

– А что является источником легитимности Вершителей?

– То, что глобальный капитал и его органы принятия решений признают высшей властью и высшим оператором собственности в России именно их круг. Причем вне зависимости от того, допущены ли сами Вершители и верхушка владетелей к принятию глобальных решений, – это, кстати, российская элита воспринимает крайне болезненно. Негласный договор между глобалистами и элитами России заключается в том, что доморощенные хозяева вывозят ресурсы и получают ренту, а Запад на деле поддерживает людоедский характер режима, расправы и убийства оппозиционеров.

– То есть, получается, пресловутое «золото партии» стало фондом для того, чтобы Вершители могли вкусно жрать?

– Можно и так сказать... Чтобы самим стать гедонистами, надо было сначала обвинить аскетов в гедонизме... Как ленинградского Романова – помнишь, конечно, историю с эрмитажным сервизом?

– Разумеется. КГБ, насколько я знаю, распространил эти слухи, чтобы предотвратить его избрание генсеком.

– Да. Через сеть сексотов по всей стране. Так всегда делалось в последние десятилетия, чтобы влиять на общественное мнение. Сексоты ведь не только стукачеством занимались, но и транслировали централизованно то, что нужно. Впрочем, и сейчас тоже – но уже не только вербально, по кухням и курилкам, но и через соцсети... В общем, этот Экселенц-Орден стал раковой опухолью России. Коллективным рабовладельцем, поработившим даже своих членов. Пожирающим людей, страну, ее будущее.

– Это очевидно, – согласился Иван. – Но ведь Орден – он же не тождественен органам госбезопасности, раз мы об этом вспомнили?

– Нет, конечно. Скорее паразитирует на них. И на многих других структурах. Исторически, конечно, ядро формировалось в верхушке КГБ. И по этой же линии Орден обрастал финансовой силой. Председатель – «отец-основатель» лично крышевал махинации во внешнеэкономической деятельности, а ОБХСС не имела права их проверять. Не говоря уже о собственных внутриведомственных схемах. «Джамблик» пресловутый... Экселенц и Ко, то есть «контора», использовали сформировавшуюся из-за бесконтрольности и слабости механизмов управления коррупцию – как резерв для подбора новых кадров и разворота административной политики. А также, изображая борьбу с ней, точечно, – как средство подрыва кланов, которые на прямую инициативную измену Родине не пошли бы. Рассматривали тех, кто олицетворяет этот теневой сегмент, как потенциальный протокласс, на который можно опереться – но предварительно подав сигнал, что они обязаны отныне ходить под Орденом.

– Хлопковое дело, дело Медунова, дело Елисеевского гастронома...

– В первом деле есть и фактор провоцирования межреспубликанского разлома. А два последних – да, классика, конечно же...

– Но верхушка нынешних силовых структур – это «орденцы»? – уточнил Иван.

 – Разумеется, «орденцы». Высокопоставленные, вплоть до Вершителей. Но основная масса силовиков, если не вовлечены в структуры Ордена, просто служит, как им представляется, стране. Великой России. По убеждению – стихийные патриоты-державники. Если что-то удастся присвоить, присосаться к активам и схемам, то, понятно, не брезгуют этим. Хотя могут и не быть включены непосредственно в Орден. По отношению к начальству большинство служивых бесправны, они никто и звать их никак. Если вдруг пойдут против самого верха, их ломают беспощадно и показательно.

– Ну да... Сидит в соседнем бараке человек, пытавшийся создать структуру «Правозащита полицейского» – чтобы помогать рядовым сотрудникам противостоять произволу начальства. Разумеется, обвинили в вымогательстве и еще многих преступлениях, на пустом месте сфабриковали доказательства и закрыли сюда...

– Да, знаю его... Власть будет яростно давить любые инициативы, направленные на то, чтобы вбить клин между рядовыми и начальниками в силовых структурах, на то, чтобы наладить дружеские связи между простыми гражданскими людьми и простыми людьми в погонах.

– Ясно дело... То есть Орден – это некий демпфирующий механизм, позволяющий избегать явной и деструктивной борьбы за власть и собственность? Путем ручного администрирования?