Текст книги "Солнечный листопад-1 (ч.1-6) "
Автор книги: Елизавета Левченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 45 страниц)
А я... поняла я все. Очень трудно не понять. Похоже, меня посчитала чем-то вроде "девочки на одну ночь". И стало так-то гадко на душе. Да и еще недавние размышления всплыли в голове.
Откуда я могу знать, а вдруг... все скоро закончится? И я окажусь девочкой, пусть не на одну ночь, на пару месяцев. Просто прошлым. Одним коротким воспоминанием... И не буду удостаиваться даже вот такого пренебрежительного взгляда.
Все заледенело внутри.
Я ничего не могу знать наверняка.
Даже сама не заметила, как сжала руки парня на своих плечах чуть ли не ногтями впившись. Одернула себя и опустила руки.
Пыталась взять себя в руки, но не смогла. Очень трудно это...
Хочу, чтобы все была как в сказке – навсегда. Но... это ведь невозможно, верно? Глаза защипало. Нет, вот только слез не хватало!
Леша всегда слишком хорошо меня понимает и чувствует. И ничто не помешало ему понять и в это раз, что мне плохо. Любимый – почему так горько стало называть его так? – развернул меня лицом к себе. Опять внимательный взгляд.
– Что случилось, Сонь? Последний час ты сама не своя.
Я смотрела в его зеленые, встревоженные глаза, и понимала... исчезну. Мне будет незачем жить, если его не будет рядом. Смысла моей жизни. Краски за его спиной стали выцветать, медленно, но верно, нащупав еще сильнее.
Холод продолжал растекаться по телу, и его не останавливало Лешино тепло.
Нет... только не это... Я не хочу возврата прошлого!
Вскинув руки, отчаянно цепляюсь за ворот его рубашки, мало понимая, зачем вообще это делаю.
– Я тебя люблю! – быстро проговариваю, следя за его реакцией. – Сильно! Очень сильно! – Придвигаюсь ближе, его тоже притягиваю... Откуда взялось столько сил? – Хочу всегда, всю жизнь быть только с тобой! Никогда не расставаться! – В глазах Леши продолжает светиться непонимание. По крайней мере, именно его я видела. Но мне было все равно. Нужен ответ, как никогда нужен, точный и ясный. – А ты? – осторожно спрашиваю. Под конец весь напор испарился, оставив неуверенность. Что он скажет? – Ты хочешь этого? Будешь рядом? Всегда? – Он молчал. И даже глаза закрыл. И это больше всего напугало. Краски уже почти не различались. Серость... опять она... Он молчал, но ждать было так тяжело, и поэтому я тряхнула парня за воротник – хотя, единственное что я сдвинула была его рубашка – и закричала: – Ответь мне!
Его грудь затряслась... Сначала легко, но с каждой секундой все сильнее. Он что... смеялся?!
И Леша подтвердил эту догадку, захохотав в голос.
Да что смешного?!
– Почему ты всегда ржешь как конь, а? – забарабанила кулаками по груди этого идиота, но после первого же удара мои руки перехватили и поднесли к губам, поцеловали и опять прижали к груди. Леша открыл глаза, посмотрел с такой нежностью, что подкосились ноги.
– Хочу. Больше всего на свете. – Он отпустил мои руки, сразу же безвольно упавшие, и притянул к себе. Я замерла, ловя каждое его слово. – Я всегда буду рядом. А знаешь почему? – Он дождался, когда я отрицательно помотаю головой и только тогда продолжил: – Потому что из нас двоих именно я нуждаюсь в тебе сильней, мое маленькое солнце. – Руки со спины переместились на лицо, приподняли его, заставляя встретиться с парнем взглядом... податься вперед, навстречу его губам...
Дура... какая я же все-таки дура. И ведь знала, в глубине – очень глубокой глубине – что я себя накручиваю, все равно продолжала обдумывать этот бред. Почему бред? Леша... я ему верю. Чувствую, что его слова – правда. И я не могу ошибиться, только не сейчас.
Он отстранился и прошептал:
– Так что не забивай больше голову всякой ерундой. Я не смогу уйти.
– Правда? – доверчиво переспросила, тоже шепотом, отчего-то. Хотя нет, знала, поему шептала – боялась разрушить эту особую атмосферу, окружившую нас. Хотела бы я вот так как Леша – из ничего делать что-то великолепное. Иметь силы менять его настроение – от такого депрессивного, как у меня, до по-неземному счастливого... тоже как у меня.
Ответом был долгий поцелуй, балансирующий на грани настойчивости, напора и нежности. И я тоже была хороша – забыла обо всем на свете, окунаясь с головой в чувства, о каких "говорил" парень, и растеряв такое, несомненно, важное качество, как умение вовремя остановиться... или не растеряла? Или оно просто вернулось, очень даже вовремя? Не знаю, как и когда мы переместились к диванам, до ужаса удобно устроившись на них: я сидела, опираясь на мягкую спинку и запрокинув голову, а Леша... Леша был надо мной, но меня не касался. Только я одна старательно цеплялась за его шею, не давая отодвинуться и на миллиметр. Но даже когда отпустила, внимая здравому смыслу, это мало помогло. Да и я опять начала терять разум – а как тут его не потерять?.. Пришлось экстренно, пока решимости хватает, упереться ладонями в плечи парня. И, как ни странно, хоть надавали я совсем легонько, Леша почти сразу же разрывает поцелуй, отодвигается. Затуманенные глаза без всякого – связного и читаемого – выражения смотрят на меня. Перевела взгляд на его левую бровь, ведь если подольше посмотрю с такие глаза... Все, на мне можно ставить жирный крест. Раньше я была более... терпимой. Да и не желала такого, как желаю сейчас. Настолько... всепоглощающего и глубокого. А может, тут дело было в долгой – да, для меня теперь полнедели очень долго – разлуке?
– Что ты делаешь? – выдала первое, что вспыхнуло в голове. Не удержалась и опустила взгляд, и тихо выдохнула. Вот теперь поспокойнее – парень смотрит более осмысленно, и эта осмысленность не так затягивает, как тот "туман".
– Доказываю свои слова, – приподняв уголки губ, отвечает он. Только вот голос более низкий, чем обычно. Мысленно обращаюсь за помощью ко всем, какие только существуют, святым. Дайте мне выдержки! Дайте сил уже немного повернутой мне не сорваться. Я же приличная девушка, в конце концов, и целоваться – с таким удовольствием целоваться – где попало не могу! "Не должна", – поправилась, поняв, что очень даже могу.
Леша опять придвинулся, но я зажмурилась и отодвинула его. И опять парень послушно отодвинулся.
– Леш... Я не могу... – призналась. – Они ведь увидеть могут, а обо мне итак здесь сложилось мнение... не очень.
Он тяжело вздохнул. Я рискнула открыть один глаз. Огляделась, поняла, что угрозы нет и открыла второй. Парень отодвинулся и сел рядом, прикрыв глаза ладонью, но продолжал легко улыбаться. Подозрительно... такая улыбка чем-то зловещим отдает.
– Тебе это так важно? – с умеренным любопытством и больше ни с чем другим интересуется. Опускает ладонь немного ниже, открывая один глаз.
Я закивала.
– И это единственная причина? – в глаза... в глазу – как же странно это звучит, но как есть – появляется лукавизна. Я не особо понимаю, но все равно киваю. Леша отнимает ладонь от лица, и широко, довольно улыбается. – Тогда я подожду. До вечера. Они как раз тогда должны уехать.
– Уехать? – То есть... мы останемся одни? Совсем-совсем одни? Я потрясенно вылупилась на парня. Вспомнила, что как-то не обратила внимания на одну его фразу до этого, когда мы еще в машине ехали. Ведь... он еще тогда сказал, что мы останемся наедине. А слово "наедине" подразумевает людей, оставшихся одних. Только это дошло до меня только сейчас.
Леша кивнул, встал протянул ко мне руку.
– А пока нам готовят ужин, давай я покажу дом. – Желудок при слове "ужин" громко потребовал подать его немедленно. Я мучительно покраснела, Леша только улыбнулся шире.
Экскурсия оказалась маленькой, но содержательной. Почт везде преобладали теплые, персиковые оттенки у обоев и холодный, темно-серый и немного шершавый камень на полу первого этажа, и темное дерево паркета – на втором. Вроде как все должно быть однотонно и уныло, но нет. Может, дело было в цветастых, пушистых коврах, шторах, пусть темного, но не вгоняющего в уныние цвета, мебели под старину во втором, малом зале с несколькими шкафами с книгами – его дверь выходила в большой зал-прихожую. А может в чем-то другом... Но могу сказать точно – дом обустраивал талантливый дизайнер, который сумел передать суть хозяина дома. Вот честно, Леша как будто проглядывал в каждой частичке этого дома! Передавался его характер, даже та, темная сторона, которую он скрывал. Но и Лешина яркая улыбка отыскалась. Я... правда, не могу найти слов, чтобы все описать. Но все было именно так.
В доме было много пустующих комнат, особенно на втором этаже – кроме спальни Леши там ничего не было. В смысле комнаты-то – их две оказалось – были полностью обустроены под спальни, но вот хозяина у них не было. Сам парень это подтвердил. В спальню его я заглянул одним глазком. А вот просто не надо шутить насчет таких смущающих тем! Леша сначала вкрадчиво так поинтересовался: нравится ли мне? Я честно ответила, что да, а кому может не понравится огромаднейшая кровать с пологом? Прямо как в фильмах про прошлые века... Да я в эту кровать влюбилась с первого взгляда! Леша это заметил и предложил оставаться. Он "совершенно не будет против". Слова сопровождались объятием и поцелуем, хорошо хоть только в висок. А вот после слов: "Буду только за", богатых на скрытый – хотя, не такой уж и скрытый – смысл и спустившегося поцелуя я вырвалась и резко засобиралась на выход. Кое-кто даже не попытался скрыть довольный смех.
На первом этаже располагался малый зал, кабинет, выходящий окнами на сад – дверь в маленькой коридорчике, – и туалет с ванной... если это сооружение можно назвать просто "ванна". Как мне пояснили, я только что своими глазами увидела такую редкую для обычных россиян вещь как джакузи, в которой я могла, на прикидку, растянуться во весь рост и еще руки в стороны развести. Оттуда я тоже сбежала, спасаясь от специфических шуточек вошедшего во вкус одного извращенца. Нет, он ведь специально, да?
Как раньше заметила тот маленький коридор оканчивался дверью – она вела в еще одну прихожую, уже с внушительным набором вешалок-полок-зеркал. Она выходила на крыльцо: да-да, еще одно, более... парадное, что ли? Дальше, как успела заметить, высунув нос на улицу, располагался гараж, куда при мне загоняли машину Леши "люди в черном". Но меня быстро втащили внутрь, беспокоясь о моем здоровье. Приятно...
Даже не думала, что экскурсия по дому займет целых два часа – для меня они пролетели как ну минут десять максимум! По дому пронесся громогласный голос женщины... Евгении Васильевны, кажется. Она, хм. Сообщала, что ужин готов и чтобы мы шли быстрее, пока все не остынет. Только воспитание удерживало меня не сорваться на обрадованный бег в сторону кухни, из-за открытой двери распространяющей просто божественные ароматы.
На кухне нас ждал маленький пир. Пусть мало, но зато как все это великолепие пахло... Я сглотнула, даже не пытаясь оторвать взгляд от столешницы и особо приглянувшейся миски с куриными ножками. Леша не стал испытывать мою выдержку и уселся на ближайший стул, я обрадовано расположилась рядом. В разговоре Леши и женщины, оказавшейся – правильно я предположила – кухаркой, я не участвовала, все внимание отдавая мясу.
Нет, я никогда не была обжорой и не боготворила съестное. Но я была студентом. Просто как переехала из уютного семейного гнездышка в студенческую общагу и окунулась с головой во все ее "прелести", поесть удавалось раз-два, не больше. То времени нет, то элементарно лень поднять свою, хм, задницу и пройти к плите. А за единственный прием пищи старалась – да не одна я такая – во-первых: утрамбовать в себя побольше, во-вторых: все это провернуть побыстрее. И это вошло в привычку, нехорошую и трудно искоренимую привычку.
Да и не боролась я с ней – зачем? так ведь действительно удобно!
Но пока ела, вслушивалась в разговор, надеясь уловить что-то, чего не знаю. Приоткрыть хоть одну из многих Лешиных тайн. Как поняла, с этой женщиной он хорошо знаком. Но – увы. Ее интересовало только как жил ее Алекс вне родных стен и вдали от нее. Он ее старательно убеждал, что нормально жил. Вот и весь разговор. И я пригорюнилась, наевшись, и теперь лениво ковыряла в картошине вилкой, наблюдая за ее перемещениями по тарелке.
Скосила глаза на воодушевленно болтающего Лешу. Ну вот, он опять расслабился и раскрепостился. Так... здорово на него такого смотреть... долго, очень долго смотреть. Как играет свет на его волосах, как блестят глаза, как-то исчезает, то появляется улыбка... такая разная, то... Но я подобрала слюни и перевела взгляд немного в сторону и начала смотреть уже на женщину. Нет, не просто смотреть – рассматривать, ведь при первой встрече я не сильно обратила внимание на ее внешность. Сама не знаю, вот сдалась мне ее внешность! Но... интересно. Порой задумываюсь, что вот такое разглядывание заложено в нас, жен... и девушках тоже, коей я и являюсь пока, природой.
Евгения Васильевна оказалась обладательницей внешности коренной украинки – у мамы одна из подруг из этой дружественной страны, и ее семья из поколения в поколение жили где-то в глубине Украины. Так что я имела представление, как выглядит коренной народ этой страны. И что особо примечательные черты у них – светлые и густые волосы, нос и убойная, пусть и не канонистистая, но зато очень даже пропорциональная фигура. Вот Евгения Васильевна и обладала этим всем. Плюс ко всему, я не могла определить ее возраст – как с няней-неняней Леши не было морщин, свидетелей прожитых лет. Я бы ей дала под тридцать, где-то в районе этого. Одета она была в домашние штаны спортивного покроя и кофту, длинные волосы забраны в толстую косу и отброшены за спину, а на лицо ее падали только парочка тонких прядок... В общем, красивая она, красивая. В отличие от меня. И, признаюсь, я ревновать немного начала, не сразу поняв, что именно делаю. Да, именно ревновать. И занималась я подобным не в первые. Еще когда не могла назвать парня любимым... своим – уже ревновала то к Мари, при первом ее появлении, то к Миле-Лошади, но не помню, к кому из них первой.
Женщина заметила, что ее разглядывают и улыбнулась. Вот и еще один обладатель теплой улыбки... в последнее время мне очень везет на их обладателей. И... с ними жизнь кажется как-то... светлее. Хочется самой улыбаться. Что я и делаю, несколько виновато. Ну кому понравится, что его разглядывают? А она, похоже, не придала этому значения.
Леша заметил, что его собеседница смотрит уже не на него, проследил за ее взглядом – как заметила краем глаза – повернулся ко мне. Мы сидели рядом, так получилось. И через какое-то время – они возобновили разговор – его пальцы коснулись колена, пробежались вверх по нему и теплая, немного шершавая ладонь опустилась на мою. До этого я только вздрогнула, но теперь сидела ни жива, ни мертва, стараясь лицом не выдать, в какое волнение меня привело такое.
Если бы только эта ладонь спокойно лежала! Было бы не в пример спокойнее... Но нет. Леша решил в который раз за... почти вечер решил нарушить мое хрупкое душевное равновесие. Ладонь приподнялась, и его пальцы легко, невесомо, и от этого так волнующе погладили кожу на внешней стороне моей ладошки, рисуя круги и спирали, огладили каждый палец... медленно. Я неволей задержала дыхание, а сердце забилось чаще. Он перевернул ладонь, и теперь обводил линии уже на внутренней стороне. Щекотно... но смеяться не хотелось. Нисколько. Только бы дух перевести и воздуха глотнуть так, чтобы парень не заметил моей реакции. Только бы не заметил... ведь что такого в этих прикосновениях? Ведь ничего такого, а я возвожу их в ранг неизвестно чего. Не так воспринимаю, и и от этого стыдновато...
Не в первый раз замечаю, что запястье, оказывается, очень чувствительное место. Слишком, чересчур. Аж в глазам мутнеет... и плывет все... А вот это мне совершенно не нравится. Еще не хватает опозориться перед всеми. И пуститься ниже плинтуса перед вот этим мужчиной – Риком, отчества которого не знаю. Если бы он был простым незнакомцем, мне было бы все равно, что он там думает. Но... он знаком с Лешей, и вроде как хорошо. А значит.. должна стараться. Кстати, он тоже в разговоре не участвовал, ел себе размеренно так, достоинством, будто сидел не в обычном кухне – ладно, не совсем обычной, – в на каком-то приеме. И он никуда не смотрел, кроме своей тарелки, или я просто не замечала, как он смотрит на что-то другое. Вот и хорошо... Выдохнув, изворачиваю пальцы и как щипану наглую руку! Поворачиваюсь как раз тогда, когда поворачивается он. А в глазах такое священное непонимание и толика обиды. А вот нечего меня компрометировать перед своими знакомыми! Зажмурилась, показала язык и отвернулась, принявшись разглядывать комнату в противоположной от него стороне, в окно посмотрела сквозь бледно-малиновый тюль. Больше попыток меня волновать не было.
Они, вернее – мы все, еще немного посидели... немного растянулось на пару часиков, которые я опять не заметила. Это уже становится тенденцией – терять счет стремительно утекающим часам и минутам. В общей сложности, дома у Леши я пробыла шесть часов с маленьким лишком – уехала в районе двух, а теперь на часах девятый час, а за окном темно.
Никто опять не да мне повести себя как порядочному гостю и помочь с уборкой и помывкой тарелок. В глазах Евгении Васильевны плескалось такое возмущение пополам с обидой что я стушевалась и ретировалась в большой зал.
Леша, который, между прочим, делал вид что ничего не произошло -а действительно, что? – и мягко посоветовал пойти, телевизор посмотреть. И это показалось подозрительным. Но я решила сделать вид, что послушалась, и прошла к диванам, даже включила звук... постепенно, услышав довольно громкий разговор – дверь-то приоткрытая, – понизив громкость. И пусть не все уловила, но главное – услышала. Леша... Попросил кухарку и мужчину уехать до четверга. И как я поняла из урывков, что они тоже жили в этом доме... А этот поганец, он просто выгоняет их? А куда они пойдут?! Но только я об этом волновалась. Евгения Васильевна согласилась сразу, мужчина поупирался, говорит что-то об охране и невозможности – больше не разобрала, а делать еще тише будет подозрительно, замолчат еще! Да-да, Соня решила поиграть в шпионов... И даже когда согласился под усиленным давлением с Лешиной стороны, хотел оставить охрану – неужели те "люди в черном"? – но сдался. Негромкий этого наглеца был очень убеждающ.
Когда наступила тишина, я резко вдавила на кнопку усиления звука и сделала вид, что ну жутко заинтересовалась какой-то программой... присмотрелась к ней, ужаснулась и экстренно переключила на другой канал. Надеюсь, никто не заметил, что я смотрю... Без понятия что за фильм, я такие откровенные не смотрю. "Но сценка была впечатляющая. Такая... сильная на чувства. Герои эти так... жарко, однако, друг на друга кинулись... Аж зависть берет" – возникла мысль, и я ее старательно запихала поглубже, чтобы даже не смела больше высовываться. Что-что берет? Ну уж нет! Глупости! В руках, Соня, держи себя в руках, с тобой точно творится что-то не то.
Уже через полчаса мы, Леша не скрывал радостной улыбки, когда выпроваживал – а он именно это и делал, не пытаясь скрыть свои намерения – стояли в прихожей и прощались с женщиной и мужчиной, который продолжал бросать на меня ироничные взгляды... или у меня подозрительность развелась? Но он комментариев он воздержался. И чем я ему так не понравилась?..
И вот, дверь закрывается, мы в молчании проходим обратно в зал и застываем где-то на его середине. Леша улыбается, я хмурюсь, собираясь высказать все, что думаю насчет его поступка. И пусть что я не особо имею право это делать!
– Ты зачем их выгнал? Они же здесь живут! И куда они пойдут? – сразу же быстро спросила и замолчала, выжидательно смотря на него в ожидании ответа.
Лешина улыбка немного изменилась – вместо радостной стала предвкушающей и лукавой.
– Что у Рика, что у Евгении Васильевны есть собственные дома. А у меня они живут только ради своего и моего удобства, а также охраняют дом в мое отсутствие. Но теперь-то я здесь.
Я не нашла что на это ответить, признавая правоту парня, и понимая, что не было в его поступке ничего такого.
Ладно тогда...
Я сглотнула. И что будет дальше? И... чего я так напряглась, так стала волноваться? А в груди... предвкушение? Ой, мамочки!
– Хочешь в душ? – неожиданно спрашивает Леша, и это сбивает меня с мыслей.
– От меня что, пахнет как-то не так? – подозрительно осведомляюсь.
Он усмехнулся, шагнул ближе, обнял... В последнее время его так и тянет это делать. Нет, я не против! Совсем не против... Ну вот чего так обмякаю в этих объятиях?
– Ты просто чудно пахнешь, – прошептал. Причем соблазняюще прошептал. – Я просто предложил это ради твоего комфорта. Ты напряжена. – Его ладони провели от плеч до лопаток и обратно, а после этого Леша отступил, держа руки напоказ перед собой. – Я тебя не трону, пока ты этого сама не попросишь.
И опять показалось, что слова его имели второй смысл? Причем, не случайно – парень специально его вкладывал, оставил на самой поверхности, чтобы я уж точно... поняла? Вот! И еще ухмыляется! Ну точно, вкладывал!
И я его поняла.
Если он поцелует... как тогда... я ведь могу растерять остатки разума, слететь со всех катушек и... А вот об этом думать не буду, итак слишком покраснела.
Душ! Да! Пойду охлажу голову...
Да и вообще, если вспомнить, то последний раз я полоскалась позавчера, что не очень хорошо.
– Подглядывать будешь? – На что Леша убежденно кивает, словно это само собой разумеющееся.
– А как же? Конечно буду.
– Только попробуй! – возмущаюсь, стараясь возмущение передать и на лицо... Вот именно – стараясь. Сама-то в глубине души не особо возмущена. Так, все, душ и еще раз душ! – Я в тебя мылом запущу!
Этот наглец, извращенец... о, сколькими я еще словами хочу его обозвать!.. довольно хохочет.
– О да, – выдавливает сквозь смех, – это весомая угроза!
Я продолжаю буравить веселящегося, уже всерьез обеспокоившись о перспективе быть увиденной в чем мама родила плюс в мыле в этом душе. Нерадостная перспективка. Не хочу, чтобы он видел! Я же забьюсь потом в какой-нибудь уголок и фиг от туда вылезу.
А вот насчет реакции Леша – не боюсь отчего-то. Верю, что ничего не сделает. Знаю.
Но вот – о, наконец-то! – он замечает мое негодование и прекращает смеяться.
– Там есть щеколда, не волнуйся.
Я поджимаю губы, и подскочив к диванам, хватаю одну из подушек и с огромнейшим удовольствием запускаю ее в Лешу. Тот не ожидал от меня такой подлянки и не спел увернуться. Вот не надо опять ржать, конь несчастный! За первой подушкой полетела вторая, только вот Леша уже приноровился и ловил их в полете, откидывая в сторону с ехидцей во взгляде ожидая продолжения. Но вот, снаряды закончились и я, фыркнув и сложив руки на груди, громко объявила, что собираюсь в душ, раз уж предложено. Гордо удалиться – а как бы это смотрелось со стороны, а... – не получилось по элементарной причине: я не знала, куда удаляться. В ванную комнату на втором или на первом этаже? Куда именно можно? Леша сразу же состроил нечитаемое лицо – вот только выражение глав все портило и давало понять, что парень искренне веселится – и в полупоклоне изящно указал в сторону коридорчика, как какой-то герой из фильмов про средние века. Джентльмен с уклоном в дворецкие. Да, пусть я и была смущена, но такое его поведение всегда жутко нравилось, пусть я в этом даже себе не всегда признавалась. Разве не приятно, когда в наше время кто-то дает тебе понять, что ты – дама? Не по возрасту – по статусу, конечно.
Я кивнула и пошла вперед, а он – за мной, вроде как не близко, но и не далеко. Что-то среднее. И взгляд... я прямо лопатками его ощущаю. Нервирует. И волнует, но это предполагаемо.
Мне разрешили располагаться в этом шикарном джакузи!! Моему восторгу не было предела – поначалу я стояла и хлопала округленными глазами, переводя взгляд с душевой кабинки на огромную ванну, а потом радостно взвизгнула, но подавила желание броситься парню на шею. Судя по глазам – он это и ожидал, и теперь несколько разочарован.
Просто я посчитала такое поведение несколько... неуместным и опасным. В груди словно напряглась натянутая до упора нить, до того сильно напряглась, что грозила вот-вот лопнуть. Не знаю, что со мной... не знаю, что делать, чтобы это, пусть и не неприятное, но все же мешающее, ощущение исчезло.
Я боюсь... теперь уже себя, ведь совершенно не знаю, что от себя ожидать.
С такой электроникой и никогда дел не имела, и после того, как первичный восторг стих, появилась паника: а как ей управлять? Хотя нет, это понятно – вон сбоку есть панелька с кнопками. Но вот – как именно? А вдруг я что не то понажимаю, а? Взорвусь?! Или током меня шибанет? Идея поплескаться в такой полезной для здоровья гидромассажной ванне уже не казалась такой уж замечательной... Но как же не хотелось упускать такой замечательный шанс! Вот где и когда еще такое случится? Так что я шепотом – ну стыдно мне было, студентке строительного колледжа, признаваться в собственной безграмотности – попросила научить, как с этим зверем обращаться. Парень смеяться не стал, спасибо, конечно, подошел к белоснежной ванне и жестом подозвал меня. Рассказал, какая кнопка – благо, их немного было! – за что отвечает, что делает. Так же рассказал, как правильно нужно в ней купаться – да, для этого есть правила, как не удивительно. Воду наливать до определенной отметки, включать вот эту и эту кнопки, если хочу, можно увеличить силу струй, включить пузырьки... Угораздило же спросить, а почему до определенной отметки? Леша надеюсь пошутил, что меня током ударит, да?! Я запаниковала еще сильнее, вцепилась в рукав парня и чуть ли не слезно попросила помочь. Мне совсем не хотелось погибать во цвете лет! Только не теперь.
Он повернул ко мне голову. И ведь сделал это так... соблазняюще. Без понятия, как ему удалось простое движение превратить в что-то... другое. И ведь он спокоен. В глазах – искорка насмешки... Так почему я так застыла, а сердце забилось чаще?
– В принципе, я могу все настроить, когда ты залезешь внутрь. – До меня не сразу дошел смысл. Но вот когда дошел... Я начала кричать, возмущаться и т.п.? Нет. Это странно, правда? Уголок Лешиных губ приподнялся. – Только вряд ли я просто уйду отсюда. – Спокойный голос. И этим он совершенно выбил меня из колеи. Какое спокойствие? Воздуха стало слишком мало, наверное от этого я стала так тяжело дышать.
Он повернул кран и струя воды в грохотом ударилась о кафель, или из чего там эта ванна состоит? Опять повернулся ко мне, встретился взглядом. Грохот скоро стих, и только легкое булькание нарушало тишину.
– Ты же сказал, что не тронешь, пока не попрошу, – едва смогла выдавить. Горло до этого словно спазмом свело, а теперь вроде как отпустило... Леша прищурился и.. медленно, очень медленно придвинулся. Его лицо было на одном уровне с моим. Близко. Но ни рукой, ни губами он меня не коснулся. Замер в сантиметре, а то и меньше от кожи. И все это – не отрывая глубокого взгляда, в котором уже не было спокойствия. Показного спокойствия.
– Ты попросишь. – Горячее дыхание коснулось губ, что прекрасно помнили вкус поцелуев. Пальцы – я почувствовала тепло – огладили воздух над щекой. Не могла шевельнуться. – Я все вижу.
Я... не испугалась. Совершенно. Но зато я взволнованная до предела ждала продолжения, которого не последовало. Я хотела поцелуя, как никогда сильно, пусть и осознавая опасность... да я готова была послать все к черту! Лишь бы поцеловал... Ой! Я отмерла и приложила ладошку к губам. Да. Он прав. Я бы... попросила... И пусть не... того самого, но коснуться себя – да. И Леша увидел мою реакцию.
Улыбнулся с неожиданной нежностью, будто пытаясь... успокоить?
– У меня нет женской одежды чтобы ты переоделась, но я могу дать тебе свои шорты и майку. – Обычным своим голосом, только более низким. Он... старается для меня? Тряхнула головой, чтобы придти в себя, осознала, что меня спрашивают и... пришла в тихий восторг. Нет, это определенно ненормально, с таким маньячным желанием хотеть напялить на себя одежду любимого! Но... ведь он предложил... Значит – можно и согласиться? Слишком личное. Слишком! Но сколько бы я себе это не талдычила, стараясь не смотреть на смотрящего в ожидании ответа Лешу, не помогало. Это стало прямо бзиком, каким-то! Повернутостью, сумасшествием... нарастающим, едва начну думать, как эта одежда касалась... Все. Хватит так, хм, оригинально мечтать. Это – не-нор-маль-но! Но отказываться я не буду.
Кивнула, и он ушел, а я осела прямо на пол, покрытый пушистым махровым ковром, сползая по бортику ванны. И принялась сосредоточенно медитировать, стараясь выбросить нехарактерные мысли. Я даже и не подозревала, что будет настолько тяжело – быть с ним только вдвоем. Если бы знала... Нет. Не отказалась бы. Разве смогла? Встала вовремя, буквально через секунд десять пришел парень, неся тоненькую стопку одежды серо-зеленого и белого цветов. Махнул ею и положил на тумбу перед зеркалом.
– Вот, – сказал, подошел к ванне, посмотрел куда-то в бок, покрутил винт горячей воды, а через некоторое время совсем воду отключил. Даже как-то показушно нажал на кнопку на панели управления и вода забурлила. – Помнишь, как уменьшать-увеличивать мощность? – Я закивала, а Леша улыбнулся и распрямился. – Тогда все. Плескайся, – усмехнулся и прошагал к двери, но не вышел – встал в дверном проеме так, чтобы я видела и его и то, что он делает. Парень сжал двумя пальцами шпенек щеколды – я ее и раньше успела заметить – дернул его туда-сюда. – Щеколда, – насмешливо пояснил, явно припоминая недавний разговор. Я сейчас тапок сниму и в него запущу! Издевается еще. – Не забудь закрыться. – И скрылся за дверью, прикрыв ее за собой.
Я облегченно выдохнула. Тяжело. Постоянное напряжение... Опаска. И то самое балансирование на самом острие. не желаю и желаю одновременно. Да и Леша еще, как говорится, поливает масла в огонь своим поведением. Тем, что показывает, какой властью надо мной обладает, но редко пользуется ей. "Если попросишь..." – зачем она так сказал? И от меня не укрылось, что он после этого ни разу ни прикоснулся ко мне. Тогда получается, он говорил со скрытым и не скрытым смыслом. Но все сводится к одному – он не тронет меня, пока я не попрошу.
