Текст книги "Солнечный листопад-1 (ч.1-6) "
Автор книги: Елизавета Левченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 45 страниц)
Парень отстранился. Мои руки, так напоминая веревки, упали на кровать. Он не стал смотреть на меня, все свое внимание даря темному небу за окном.
– Ты подумала, что или увиденное, или мое, якобы, обычное поведение маска? – уголок его губ дернулся вверх. Вряд ли ему нужен был ответ. Это вопрос, не требующий его... – А если я скажу что и такое, и такое поведение характерно для меня? Как ты отреагируешь? Будешь опасаться неожиданных, – последнее слово прозвучало саркастически, – перемен? – Он повернул голову. Ядовитая усмешка и... лучше бы я не смотрела в его глаза. Описать то, что я в них прочла – невозможно. Но понять слишком легко. В груди поселилась боль. – Будешь меня бояться и избегать? Или лучше сразу вычеркнешь меня из своей жизни? Ответь честно.
Честно?.. Несколько раз повторила это слово про себя, пробуя на вкус.
– Хорошо. Я скажу честно, – решилась я. Потому что без слов ничего невозможно объяснить. А без объяснения эту ситуацию оставить нельзя, чувствую, что... возможно, Леша отдалится. А без него... я уже поняла, что без него не смогу жить нормально. – Я была в глубоком шоке, когда увидела тебя совершенно другим. Было абсолютное непонимание, а еще стойкое ощущение, что я сплю, и все мне просто снится. Но испуга не было. – Подняла на него полный решимости взгляд. Ну же, прочти в моих глазах, что так оно и есть! – Я не собираюсь тебя избегать, потому что, – выдохнула, – потому что без тебя уже не смогу. – В зеленых глазах промелькнуло потрясение... или же мне просто показалось. – А насчет боязни... Я почти ничего не знаю о тебе, о твоей жизни. А хотелось бы. Дай мне немного времени.
После такой длинной и так тяжело давшейся тирады перевела дух, только получилось это несколько шумно.
Зеленые глаза чуть прищурились. На этот раз – с лукавым выражением. А еще в них читалась облегчение и... счастье? Едва я заметила это счастье, настроение сразу же подскочило до небес.
– То есть, если подвести итог этому монологу, ты хочешь узнать меня получше?
Я едва не растаяла от такого теплого и мягкого голоса.
– В точку! – Вскинула я указательный палец. – Так что с этого момента ты делаешь, говоришь что хочешь, и поступаешь так, как хочется, чтобы я могла узнать о тебе как можно больше!
Леша не остался в долгу.
– Тогда и ты тоже.
Меня понесло, и затормозить вовремя, увы, не получилось... а надо бы.
– По рукам! – эмоционально согласилась, протягивая ладонь. Парень подозрительно довольно усмехнулся и пожал ее.
– Запомни. Ты обещала.
Здравомыслие резко проснулось и посоветовало сдать назад.
– А взять обратно обещание нельзя? – без особой на то надежды спросила я. И правильно. Надежды не было.
– Поздно, – припечатал Леша. Довольство так и не уходило с его лица. Нет, тут точно что-то нечисто... Только я никак не могла уловить подвоха. – Теперь ты обязана говорить и делать все, что хочешь, и поступать так, как желаешь. Вместе со мной.
– Ты что-то задумал, – решила высказать вслух свое подозрение. Парень расплылся в широкой улыбке... такая улыбка у моего братца Лежика появлялась – он пребывал в нежном детском возрасте и был почти лапочкой, – когда тот наделает какую-нибудь крупногабаритную пакость и почему-то чаще всего мне. Вот почему я посчитала улыбку Леши самым точным ответом. – Колись!! – возопила, потянув руки к широким лямкам майки Леши, но как представила что мазну пальцами по гладкой груди, резко передумала и ограничилась тыканьем в плечо... правда, после одного тыканья, делать это тоже расхотелось. Аж больно сильное соблазнение появлялось задержаться и провести по бархатистой коже.
Как-то раньше не обращала внимания на тело парня... а вот сейчас что-то торкнуло в голову и я уставилась бараньим взглядом на Лешину грудь, обтянутую белой майкой. Она не скрывала – больше подчеркивала мышцы, и оттеняла кожу. Взгляд переместился вверх и в сторону – на мощные плечи и мускулистые руки, перевитые выступающими над кожей жилами... Все это я уже видела, причем без прикрытия этого кусочка ткани...
У меня началось повышенное слюноотделение и мягкий шумок в голове, как после гадкого на вкус шампанского.
Какой кошмар! Это что со мной происходит?!
Поймала заинтересованный взгляд парня, совсем смутилась и потупилась, кляня себя-дуру на все лады.
– Уже начала выражать свои желания? – низким, томным голосом протянул он, чем заслужил размашистый удар подушкой. Только один, второй раз не удалось – парень перехватил снаряд в полете и отвел в сторону, ехидно ухмыляясь.
Подушка я отобрала и прижала к животу, спрятав полыхающее лицо за выступающим уголком.
Леша хотел что-то еще добавить, судя по виду, что-то в том же духе прожженного соблазнителя, но я с максимально злобным лицом пригрозила подушкой, и он поднял руки, признавая поражение.
Так-то лучше...
– Тогда сразу оговорим одну деталь, – деловито сказал парень. Я заинтересованно выглянула из-за уголка подушки. – Чтобы не было желания обманывать друг другу, будем назначать штрафы за вранье. Уличенный во лжи должен будет... – он задумался, и выдал: – исполнить желание обманутого! – И снова эта подозрительно предвкушающая улыбочка аля Лежик. – Любое, – добавил, еще немного подумав.
– Нет! – категорично отрезала. Да когда он сидит с такой улыбкой, разве я соглашусь? Тем более, с такой идеей, наверняка полной подвохов.
– Боишься, – уточнил парень.
– Конечно же нет! – возмутилась я, на чем и была подловлена.
– Не верю. – Лениво протянул Леша, пробарабанив пальцами по покрывалу. – Чем докажешь?
– А вот возьму и соглашусь! – воскликнула назло этому наполненному недоверием взгляду.
– Отлично! – быстро проговорил парень.
Я слишком поздно прикусила язык, поняв, что именно этого от меня и добивались, просто-напросто взяв на "слабо".
Нет, с этим как-то нужно бороться!
Часть четвертая. «Старый друг лучше новых двух» – враки.
Или Алекс VS Семен. Кто кого?
17
– Сегодня идем гулять! – Упершись о парту двумя руками, ко мне нагнулся обаятельно, а впрочем, как всегда, улыбающийся Леша. То, что сейчас, как бы, пара идет, парня ничуть не волновало. И пусть, что царила некоторая суматоха, и на ногах он был не один, таких – большая половина группы. Проверочная только что была, вот все и бегают, сдают листочки со своими "изысканиями". Я собрала в кучку так себе знания – а кто в этом виноват? Риторика... – и вроде нормально написала. Буду надеяться, что хотя бы на четыре.
Я шикнула на него и замахала руками, мол, иди на место! Парень оглянулся назад, на препода, с головой ушедшего в приемку работ, и повернулся обратно. Уходить он даже и не думал.
– Ну так что?
В голове тут же сформировалась логическая цепочка: я + Леша->гуляние вдвоем=парочка.
От такого вывода у меня чуть пар из ушей не повалил.
– А это обязательно? – просипела я.
– Обязательно, – с довольством кивнул Леша. – Ты же сама сказала, чтобы я говорил, делал и так далее то, что хочу. Это касается и тебя, – напомнил он. Подпер щеку рукой, кудри картинно свесились на одну сторону, а парочка прядей легли на лицо... Нет, он точно специально так делает!
Я уткнулась в тетрадку. Улыбающееся лицо наглеца почти сразу возникло перед ней, от неожиданности я дернулась назад. Стул – вместе со мной. В итоге я едва не стукнулась затылком о ряд задних парт, в последний момент успев зацепиться за край своей парты и удержать таким образом равновесие. Еще и парень вцепился в мои запястья.
От души шлепнула его тетрадью по наглой роже. И обеспокоенный его вид, пусть на такого Лешу очень приятно было смотреть, проступка не искупит!
– Немрин! Я, конечно, понимаю все, но парта вам не пляж, чтобы на ней разлеживаться! – Вроде как строго заметил Агроном, но в глазах нашего старичка при этом светилась добрая насмешка.
Я поперхнулась.
Алекс Немрин, да кто же ты такой, раз смог добиться расположения самого строгого препода в университете?!
Парень, до этого действительно разлеживающийся на моей парте, одним литым движением вскочил, не задев в узком проеме между рядами ни единой вещи и извинившись прошел на свое место.
Разговор этим закончился? Увы, нет. На перемене Леша опять возник передо мной, загораживая проход.
– Ну так что, пойдем?
Сзади идущие разворчались – кто там проход перекрыл, но увидели Немрина, прекратили ворчание и обошли нашу парочку.
Нашу парочку... И я уже так спокойно об этом думаю!
Парень кивнул на прощание от нескольких одногруппников, а Нику мимоходом пожал протянутую руку. И затем вернулся к моему мучению.
– Нет. – Я перекинула ремешок сумки через плечо и попыталась обойти парня. Вот именно что только попыталась. Неудачно. Леша заступил дорогу.
– Обманщица... – С деланным укором покачал он головой, а зеленые глаза так и смеялись. – Я же все вижу.
Схватилась за лицо, прежде чем подумала, что делаю. Парень засмеялся.
– Вот и договорились, – подвел итог он, развернулся на пятках и первым покинул аудиторию. От технички, ждущей, когда мы уже "довыясняем отношения" он заслужил втык и выговор.
– Ничего не договорились... – тихо буркнула ему в спину.
– М-м-м? – повернул он голову. Я поспешила уверить, что ничего не сказала. Почему так сделала? Ну... просто я подумала так, подумала и решила, что прогулка, да вечером, да с любимым человеком... очень хорошая идея. В конце концов, я действительно этого хочу. Очень-очень. Но смущение перебороть трудновато.
Я твердо решила, что попытаюсь его преодолеть.
***
– А куда пойдем? – решилась спросить я, когда мы через ворота внутреннего дворика вышли на одну из главных улиц города.
Леша засунул руки в карманы темно-сливовой парки и беспечно откликнулся:
– Не знаю.
Впереди нужно было спуститься по небольшой лесенке. Этот парень прибавил шагу, обогнал меня и... вдруг предложил руку. Такое обращение было мне в новинку, так что я так и не решилась воспользоваться предложением. Сказала, что сама спущусь. Правда, очень скоро об этом пожалела, едва не шлепнувшись на покрытый ледяной коркой асфальт. Леша поддержал сзади за локти и назвал мучительницей. Я его, видите ли, покушениями на собственную жизнь до кондрашки довожу. Так что с этого момента я иду только с ним под руку. Точка. И Леша переплел наши пальцы, не слушая возражений. Вот так, под ручку, мы и пошли дальше под ахи и шепотки каких-то девчонок, вышедших из ворот за нами. Высказался ведь парень громко, в голос, так что всем все было хорошо слышно. И теперь женская половина пялилась на Лешу, как на какую-то редчайший музейный экспонат – по крайней мере именно такая возникла ассоциация. Такие обожающие взгляды мне не понравились ну совершенно, так что я потащила парня вперед, надежно сжав его ладонь. Пару шагов на буксире, а потом он начал быстрее передвигать ноги и пошел рядом. Только поглядывая на меня со смесью легкого удивления и теплоты.
После трех всегда народу много, особенно вблизи остановок и таких громадных учебных заведений как наше. Пришлось огибать несколько толп – тут пригодился талант Леши никого и ничего не задевать.
Давно замечала, когда он рядом шел, что парень привлекает повышенное внимание со стороны "прекрасного" пола. Но только сейчас меня начало это здорово раздражать, и появлялось желание нацепить на Лешу капюшон.
Ну прямо как будто со звездой под руку иду!..
Парень то ли не замечал многочисленных взглядом, то просто – что вероятнее – игнорировал их с потрясающим равнодушием. Я усмехнулась про себя. Наверное, привык за целую жизнь... Кстати, а сколько ему? На глаз так и не прикинешь: но в районе двадцати – двадцати пяти. Не младше – Леша точно старше меня.
– В принципе, я не знаю особо этот город... – заговорил он. – Может, ты выберешь, куда мы пойдем? С тобой мне все равно куда идти. – Обаятельная улыбка плюс прозвучавшие слова – и я почти полетела к небу, как невесомый воздушный шарик.
Я стала перебирать все знакомые места... к сожалению, вспоминались только крупнейшие супермаркеты, площадь и центральный парк, в котором мы уже бывали. Увы, я нечасто ходила по городу. И вот сейчас прошел момент об этом сожалеть.
Мимо проходившая пара девчонок загляделись на Лешу, шушукаясь в между собой. Засмеялись, одна построила глазки и замедлила шаг. А парень смотрел вперед, улыбался и, похоже, вообще в этом мире не присутствовал, думая про что-то свое. Флирт оказался незамеченным. Я совершенно "случайно" пихнула девчонку боком, так, чтобы ей пришлось немного сойти с расчищенной дорожки и ступить в глубо-окий сугроб. А потом и язык, полуобернувшись, показала. Похвалила себя довольную. Через несколько секунд очнулась, проанализировала свое поведение... и пришла к выводу, что это – банальная ревность.
Отнекиваться я не стала. Я действительно не хотела делить Лешу ни с кем! Вот!
Твердо решила – на площадь я его не поведу. Там всегда навалом народу, а этот красавчик привлекает повышенное внимание, а такое внимание нервирует меня. Все-таки, красотой особой я не блещу... для меня величайшая загадка – ну как такому как он приглянулась такая серость? Но я рада, очень-очень, что это произошло. Не могу представить жизнь без Леши.
Тогда – повести его в парк?.. Ага, чтобы я вспомнила все, что среди тех деревьев произошло, и от смущения не смогла выдавить ни слова? Нет-нет. Вариант отпадает.
В магазины уж точно не поведу. Отпадает.
И больше идей не осталось... Этот город такой огромный, в нем наверняка довольно много разных скверов, парков! Думай, Соня, думай! Ты же проезжаешь половину города когда домой едешь, смотришь в окно... ведь точно что-то видела!
– О! – выдал парень и остановился. Проследила за его взглядом и уставилась на большой плакат, растянутый на кованных воротах спортивного комплекса. На нем изображались быки, сцепившиеся рогами, на заднем плане – ГТУ, универ техников. Довольно оригинальное здание, признаю. Старое, построено еще в девятнадцатом веке, так что оно унаследовало все характерные черты того времени, и главная из них – вычурность. Но умеренная. Наш универ и этот институт в вечном противоборстве, и во всем – начиная от конкурса на лучших преподов и заканчивая эстетичностью внешнего вида. Мы недолюбливали гтушников, они отвечали взаимностью... Но это я отвлеклась. Плакат рекламировал ни в коем случае не этих быков, а как раз ГТУ. Но быки Лешу привлекли больше.
– Туда пойдем. – Он ткнул пальцем в их сторону. – Это недалеко? -
Я задумалась и кивнула.
– По улице до самого конца, минут десять ходьбы, если быстро.
– Отлично, – весело откликнулся парень. Чуть наклонился, поднес наши сцепленные руки к лицу и коснулся губами моей черной перчатки, не отрывая пробирающего взгляда. – Веди...
Я застыла соляным столбом, боясь пошевелиться и спугнуть такой момент. Парень как ни в чем не бывало опустил свою руку, заодно и мою, и уверенно зашагал вперед, напевая какой-то мотивчик. Вот это-то и заставило меня отмереть и заслушаться. Голос у Леши оказался низким, гортанным и очень красивым. Таким бы колыбельные напевать...
Перед переходом дернула парня, показывая, что здесь нужно перейти. Всегда побаивалась широких дорог, эта боязнь не изжила себя даже после трех лет проживания в большом городе и почти ежедневного пересекания этих самых широких дорог, перед замирающими, а иногда проносящимися в считанных сантиметрах от тебя, машинами. Но теперь было намного спокойнее. Рядом со мной он, а значит – все боязни пропадали без следа. Тепло его руки, которое ощущалось даже через перчатки, дарило уверенность и чувство защиты.
Всего, чего Леша ни коснется – обретает цвет. Обычно – это мостовые и полы, так как он по ним ходит. Сейчас под нашими ногами снег – он уже успел нападать после того, как вездесущие дворники расчистили тротуары. Вроде бы как снег белый, а белый я различаю прекрасно. Но этот белый был не совсем такой, как обычно. Который раз замечаю – он переливается всеми оттенками радуги, особенно под светом фонарей и фар. Смотрится так здорово... вот бы весь мир вот так оказался расцвечен!
Но это только мечты. Я давно потеряла надежду...
Какие мрачности в голову лезут! Все, объявляют им категоричное "нет"! Не хочу думать ни о чем тяжелом. Сейчас я должна радоваться, и буду это делать! Как-никак, первое свидание в жизни, рядом улыбается любимый, вокруг переливающийся цветами радуги снег, в груди столько тепла и счастья, что, кажется, хватит на несколько таких Сонек.
Всю дорогу молчали, но рядом с Лешей что болтать, что молчать – всегда уютно. Раньше не представляла, как молчание может быть уютным? Оно же всегда угнетает! Но вот, поняла на собственном опыте.
Вроде как шли мы медленно, не скажу за парня, но я наслаждалась его близостью, а "быков" достигли быстро. Сама статуя стояла на самом видном месте – здоровенная, в четыре человеческих роста. Быки своих мукающих собратьев превышали раза в два, и немного пугали. Вокруг статуи высились снежные горы, среди которых прятались любезно расчищенные скамейки. По одной из горок, оглашая округу веселым визгом, на обтрепанных картонках скатывались маленькие детишки. Женщины на ближайшей скамейке, по-видимому, их мамы, разговаривали о своем, не забывая постоянно бросать взгляды на веселящуюся ребятню. От взгляда на них, на искрящиеся радостью и упоением личики, невольно и у меня появилась улыбка. А вообще, я детей люблю, даже очень. И считаю, что без них жизнь для всех стала бы напоминать мою – выцветшую и унылую. Дети дарят миру краски даже для тех, кто не лишен их.
В углу, прижимаясь одним боком к университету, расположились ларьки с разнообразной канцелярской мелочью и маленькая кафешка с расставленными на улице столиками – само заведение было слишком крохотным, чтобы расположить желающих внутри. Но желающих покушать чего-нибудь горячего – а вечером их собралось довольно много – никакие неудобства не смущали.
Теперь я пялилась не на детей, а злосчастный ларек. Нос учуял соблазнительный запахи, раздразнив некормленный желудок.
– Хочешь, куплю что-нибудь? – Леша верно истолковал выражение моего лица.
Я активно закивала. Парень улыбнулся, на секунду отвлекая от созерцания витрины кафешки.
– На мое усмотрение? – уточнил он, получил в ответ кивок – разве я могу говорить, если рот слюни заполнили? Сказал подождать где-нибудь, где будет меня видеть и, потрепав по шапке, ушел.
Посреди дороги стоять было как-то не очень, так что я решила примоститься на какую-нибудь скамейку. Под критерии "ближняя" и "свободная" подошла только одна, к ней-то и пошла, осторожно обгоняя медленно бредущих людей. Хорошо хоть ширина дорожек, виляющих между гор наледи и снега, это позволяла. Но одного человека обойти не удалось. Я в сторону – и он, в другую – опять тоже самое. От черных ботинок взор перемещался все выше и выше, с ботинок на джинсы, с них на куртку-дутыш, а там и на лицо наглеца. Подозрительно радостное...
– Сонька! – Безошибочно угадал мое имя незнакомый парень. Или... не такой уж и незнакомый... С каждой секундой пристального разглядывания и копошения в памяти парень казался знакомым все больше и больше. Особенно родинка на левой скуле. Она и помогла окончательно узнать стоящего передо мной человека.
– Семен?! – ошарашено воскликнула. Вот кого-кого – а его в этом городе я никак не предполагала встретить. Ведь семь лет назад говорил, что насовсем в Смоленск уезжает! Где Смоленск, а где мы!
– Угу! – вот как я ошарашено, с такой же по силе радостью, буквально сверкая, выдал "найденыш", подтверждая, что я не ошиблась.
Сема... я во все глаза разглядывала так сильно изменившегося мальчишку... уже парня. В моей памяти он оставался таким добродушным, круглолицым колобком с прической "горшком", не могущий просидеть и минуты на месте – все куда-то рвался, бежал, в общем, был ну очень подвижным, несмотря на свои внушительные габариты. У меня он всегда невольно сравнивался с мячиком. Веселый, отзывчивый, необидчивый на довольно болезненные прозвища паренек, сын одного из приближенных друзей семьи – он довольно часто бывал в нашем доме.
И что я вижу перед собой? Вытянулся, теперь приходится голову задирать, хорошо хоть не так высоко, как с Лешей... а раньше с меня ростом был. Очень сильно похудел, раза в четыре, а может – во все пять. Это отразилось и на лице – оно стало уже, признаю, в несколько раз симпатичнее: выделились довольно изящные губы и большие, как оказалось, глаза. Нет, и раньше Сема был довольно симпатичен, но колобки нечасто нравятся девочкам, из-за чего парень страдал. Только прическа осталась прежней – на его голове по прежнему строгий минимум волос – короткий "ежик" и торчащий под прямым углом сантиметровый намек на челку.
Пока я придирчиво рассматривала Сему, он, в свою очередь, рассматривал меня. А в какой-то момент вообще неожиданно сгреб в медвежьи объятия, в которых я просто утонула и почти задохнулась. Позорно умереть от удушья мне Сема не дал и вовремя отстранился.
Я подняла глаза, внутри бурлила бешеная радость – а как же иначе, неожиданно встретила первого и единственного друга! Но то, что увидела...
Напротив округлившего глаза Семы стоял Леша с лицом, перекошенным такой злобой, что стало страшно, и сжимал в кулаке воротник его куртки. Как кино в замедленном темпе: Леша заносит руку и с размаху бьет Семена по лицу, отчего он отлетел назад, в гору снега, подняв тучу снежной пыли. Кривится, но даже не успевает открыть глаза, когда как Леша делает шаг вперед, опять занося кулак.
Даже не знаю, как у меня получилось так быстро добежать, да еще и проскочить между двумя парнями, развернувшись к последнему, так и замершему с поднятой рукой.
– Алекс, перестань, это мой друг, слышишь! Не смей его бить!! – заорала в голос, пытаясь достучаться до мозга этого идиота. Ну зачем, объяснит мне кто-нибудь, зачем нужно было бить ничего не сделавшего ему парня?!
Злость на его лице подутихла, но не исчезла. Зеленые глаза продолжали пугающе сверкать бешенством... пугающим больше от того, что я еще никогда не видела такого выражения у этих глаз. Но кулак медленно опустился и разжался.
За спиной послышалось шуршание и сдавленные ругательства. Я обеспокоено повернулась к Семе, быстро осматривая его на предмет повреждений. А вдруг этот сумасшедший еще сломал ему что-нибудь? Не дай Бог, конечно! Левый глаз Семена не открывался и заметно опух, причем, опухал все сильнее. Парень коснулся пострадавшего глаза, поморщился, и со злостью уставился за мою спину. На понятно кого.
– Ты что, совсем сбрендил? – его взгляд переместился на меня, растеряв по дороге злость, но приобрел возмущение и непонимание. – Соня, кто этот дебил?
– Пусть твой друг заткнется, иначе я ему врежу опять, – мрачно посоветовали из-за спины. – А ты если еще хоть раз коснешься моей девушки – убью.
Я вскочила, распираемая яростью.
– Я не... – с таким пылом начала, и... сдулась после второго слова. "...Твоя девушка" – так и осталось недосказанным, потому что в голову резко стукнула мысль – а кто тогда?
Пусть, да, никто из нас не заикался о том, чтобы, как все говорят, становится парой, но... это уже итак было понятно. Как бы я не стеснялась, смущалась и так далее. Мгновенно пронеслась мысль о том, как бы я чувствовала себя на его месте, если бы услышала от Леши возмущенное высказывание, что, мол, я не ее парень... Отвратно себя бы чувствовала. А еще – преданной.
Вот из-за этого и не договорила.
Кошмар, и в такую минуту я беспокоюсь об этом идиоте?!
***
Я слепила снежок, больше похожий на кривой блин, а не на традиционный шарик. Завернула полученный кошмар в бумажный платок, подумав, еще в один, и протянула ряд сидящему Семе.
– Приложи.
Он сдержано поблагодарил, взял полученное средство лечения и приложил к пострадавшему по недоразумению месту. Правда, только я, как последняя дура, верила в это недоразумение. Сема был свято уверен, что Леша буйный псих, которого нужно в палату с мягкими стенами сажать, дабы уберечь нормальных людей. Это он и высказал как поднялся и отряхнулся от снега. Леша после такого рванул вперед с ясно написанным на лице намерением не только отправить Семена обратно в снежную кучу, но и закопать его там... приложив по голове чем-нибудь тяжелым. Только я стояла на его пути и совсем не желала уступать дорогу, да еще и удерживала его за руки. В общем, помешала я воплотить задумку в жизнь. Тогда он ограничился ответным высказыванием, завуалировано, но понятно обозвав Сему слабой женщиной. Теперь пришлось вцепляться в рукава Семы, удерживая рвущегося вперед парня. Леша снисходительно смотрел на него сверху вниз, пользуясь превосходством в росте.
С горем пополам, с километром потраченных нервов и где-то часа времени этих двоих удалось успокоить. Но не помирить, это вообще оказалось так же нереально, как лбом остановить локомотив. И так же опасно. Предложила уже... но они, не сговариваясь – какой там, если разговор их сводился только к взаимному обмену каких-либо оскорблений, – так посмотрели на меня, что я мгновенно заткнулась и зареклась говорить на эту тему.
Двое парней что-то резко напомнили мне двух бойцовых собак, с породой еще не определилась, готовых при первой же возможности вцепиться друг другу в глотки. И я по воле случая держала поводки этих псинок в своих слабеньких руках, уговаривая их не драться. Страшно? Не то слово. Сему удерживала ласковыми уговорами, да я вообще столько сахара в слова переложила, что самой тошно стало. Это просто я вспомнила, как давным-давно вот так уговаривала колобка-Сему не лезть в драку с довольно крупным семиклассником за отстаивание "любимой". Той любимой жертвенность Семена была до одного места, я это знала, безнадежно влюбленный – нет. Вот поэтому я его и мальчишку удерживала от драки. Как и тогда, Сема заслушался и позволил усадить себя на скамейку. На Лешу я бросала предупреждающие взгляды и один раз сказала, что если он посмеет даже подойти близко к моему другу детства, я... перестану с ним разговаривать. Совсем. Угроза из репертуара детского сада, сама понимала и поэтому не надеялась, что она подействует. Леша усмехнулся, но приближаться не стал, держась строго за спиной, на расстоянии двух-трех шагов. А на скамейку, куда усадила Сему, сел тоже, только с другой стороны меня.
Леша пренебрежительно фыркнул. Я бросила взгляд вправо и убедилась, что снисходительное пренебрежение с оттенком презрительности никуда не исчезло. Да и, судя красноречивому выражению зеленых глаз, даже не думало исчезать.
Сема скосил на него здоровый глаз и вернул презрение владельцу.
– Что, решил остаться? А я-то думал, не видно, значит – сбежал.
Резко захотелось вырвать подтаявший снежный блин и врезать им по Семиной маковке. И откуда только такая дерзость? Когда успел взрастить? А еще плюс к дерзости – глупость. На Лешу посмотри, внимательно так, неужели не видишь, что он может в любой момент броситься и хорошо так тебе врезать? Или Сема у нас уверенным в собственных силах качком стал? Не понимаю я его...
Леша на этот выпад не повелся и ответил кривой ухмылкой. И его тоже я не понимаю, причем совершенно. С Семой я хоть росла лет пять, а с кучерявым только пару месяцев знакома и вообще ничего о нем не знаю. Наличие сестры и довольно сложного характера – не в счет.
– Естественно. Я не собираюсь оставлять Соню одну рядом с извращенцем. Вдруг ты буйный? – точно скопировав тон Семы, когда он обвинял противника в этой самой буйности, парировал Леша.
– Я не извращенец! – огрызнулся Семен. В который раз его этим попрекают? В первый раз, каюсь, покраснела, но в третий отнеслась пофигистически. – Что, обнять нельзя?
– Что сказал, мелочь? – мгновенно набычился кучерявый. Нет, я так обычно, даже про себя, Лешу не называю, это все Сема со своей неудержимой наглостью. О, поняла! У него просто инстинкт самосохранения несколько притуплен... если вообще не забит полностью. А вообще, таких папа всегда называл непугаными идиотами и страшно им завидовал.
Мелочью Сема обозван был не зря – я оценивала это здраво, как и положено другу – до Лешиной высоты он не дорос где-то с голову. По мне, снизу если смотреть, так они оба лоси здоровые, но для парня, подозреваю, разница в росте была довольно болезненная. Но повторяюсь – может, это всего лишь домыслы. А может и нет, кто их знает, этот противоположный пол.
М-да... каким я философом стала...
За мелочь Семен обиделся и опять рванул выяснять отношения. Но был удержан, усажен и заболтан. Смысл болтания сводился к одному – не обращать на соседа по скамейке никакого внимания. Лешу я пихнула каблуком, если можно так назвать пяточную часть совершенно ровной подошвы, чтобы тот перестал провоцировать Сему. Надеюсь, "кучерявый" правильно истолковал намек, приправленный многозначительным взглядом.
Леша только опять фыркнул, скрестил на груди руки и отвернулся.
А я с расспросами пристала к Семе, как и хотела давно сделать. Где был? Как жил? Как на родине оказался? Ну и где-то штук двадцать подобных вопросов. Друга не пришлось мучить – он сам все с охотой выложил.
В две тысячи третьем году он и его мама покинули пределы области и подались вслед за главой семейства в далекий Смоленск – где "папа" начал зарабатывать большие деньги. И с тех пор семейство Митинковых пропало без следа. Ни звонков старым друзьям, ни обещанных еженедельных писем персонально мне. Исчезли для всех. Многие посчитали – а друзей у Митинковых было достаточно, что они разбогатели, зазнались и больше не хотят общаться с "простым людом". Через пару лет о них забыли. Еще через пару лет забыли родители и я... правда, порой вспоминала о веселом Семе, когда было плохо. В такие моменты он всегда выступал безотказным антидепрессантом. Мы переехали в новый дом, и уже точно про них забыли.
Это пересказ истории с моей стороны. А вот как она звучала со стороны пропавших без следа.
Жизнь в новом городе показалась раем – папаня Семы и правда напал на "золотую жилу", то есть кроме как прогона товара будучи дальнобойщиком стал заниматься скупкой и продажей акций. Он вошел в какую-то там коалицию таких же везучих идиотов, как он – а там действительно крутились те, к кому обычно Везение передом стоит. Деньги росли, как на дрожжах. Довольно скромная квартирка сменилась шикарным загородным домиком, ежедневная тряска в автобусах – мягкой ездой на четырехколесном любимце фольцвагене, некусачая по ценам одежка маде ин центральный рынок – одеждой от фирменных брендов. Сема после одного инцидента с местной шпаной начал ходить в спортзал – да, я не поверила в первоначальную версию с просто сильным желанием измениться, это не в характере Семена. Местные авторитеты решили проучить зарвавшегося "буратинко"... Ага, вот и выяснили, откуда берет корни потрясающая дерзость, граничащая с глупостью! Ах, деньги, деньги – вы развращаете людей и дарите им чувство безнаказанности. Как я уже подумала в начале рассказа – жизнь у Митинковых стала просто раем. Причем раем, так сказать, модернизирующимся. Папаня Семы вошел в раж, слава о Акуле Везения – так прозвали папаню за потрясающее чутье вышеозначенной акулы и удивительное везение – распространилась не только по городу и области, но и по России, в определенных кругах правда. Только такая слава сыграла злую шутку. Завистники Акулы решили убрать везунчика с "игрового поля". Они выстроили какой-то изощренный и многоэтапный план, какой – знают только они да папаня, Сему не посвящали в детали.
