Текст книги "Солнечный листопад-1 (ч.1-6) "

Автор книги: Елизавета Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 45 страниц)

   В трубке подавились и заорали так, что Анька зажмурилась и отодвину трубку подальше от уха: "Только попробуй!!!"

   Девушка повернулась к трубке, все еще не рискуя ее приближать, и четко произнесла:

   – Можешь не верить, но я – расскажу, как только Гену увижу. А если не хочешь, чтобы это произошло, тащись к нам вместе с твоими деньгами.

   Помолчав, в трубке спросили: "Вы где?"

   Анька продиктовала адрес и нажала на отбой, довольная собой донельзя.

   – Шантажистка... – я все еще не могла придти в себя. Анька... с чего вдруг ей стараться для меня? Точнее – тем более меня? Мы ведь всего лишь соседки и одногруппницы! Просто знакомые, вынужденные жить в одной комнате.

   Анька превратилась в прежнюю себя и кивнула.

   – А с ней иначе нельзя! – И крикнула уже продавщицам, похоже, внимательно следящими уже которую минуту за развивающимися событиями: – Девушки, можно вот эту подвеску?

   Одна из них подпорхнула к нам и осведомилась, какую именно. Анька ткнула пальчиком и волка вытащили наружу, сняли с цепочки и протянули на ладони. Соседка осторожно взяла ее, долго вертела, во что-то вчитываясь, прищурившись, и только потом протянула подвеску мне. Я трепетно взяла ее. Холодный, просто ледяной металл лег на ладонь.

   Вблизи еще красивее...

   – Ань, а ведь у него красивый цвет глаз, – схитрила, чтобы узнать этот самый цвет. Просто, из любопытства.

   Девушка с готовностью подхватила:

   – Ага, очень красивый. Впервые вижу такие чистые изумруды... Это ведь изумруды, верно?

   – Верно, – степенно подтвердила продавщица. – Так что, будете покупать?

   Анька кинула взгляд на мобильник и ответила:

   – Ага. Через примерно полчаса будем. А пока упакуйте вот с этой девушкой, – меня схватили за плечи и подтолкнули к кассам. Подвеску я так и держала в ладони, еще и второй накрыла, на всякий случай. А вдруг еще выроню? А вдруг что-то случится?

   Продавщица просьбе не удивилась, что доказывало – она была в курсе нашей истории, и подозвала меня. Дальше последовал долгий выбор упаковки, вымотавший не только меня, но и продавщицу, что носилась от настенного шкафа ко мне. Просто все, что я видела, казалось неподходящим, излишне женским. Уже принеслась злая, как тысяча чертей, и мокрая, как мышь Ленка. Поорала немного на Аньку. А я все выбирала. Но, наконец, коробочка была выбрана – о цвете я поинтересовалась у продавщицы и выбрала темно-зеленый – и можно было пробивать цену.

   – Три тысячи двести рублей, – прощебетала продавщица, протягивая квитанцию.

   На стекло легли моя тысяча и пятьсотка, тысяча Анькина, и сверху шлепнулась, полностью передавая раздражение хозяйки, пятьсотка Лены. Не хватает... Я поглядела в свой кошель – там только пятьдесят рублей, жалобно оглянулась на Аньку – она продемонстрировала сотку, и уже мы обе повернулись к Лене. Она чертыхнулась и бросила сверху две сотни. Я радостно улыбнулась. Как мне кажется, продавщица вздохнула с облегчением. Доставили же мы ей хлопот...

   – Должна будешь. Крупно, – пробормотала она, застегивая на молнию кошелек, ни на кого не смотря. – А ты будешь молчать, поняла? Иначе тебя мама родная не узнает!

   Анька, ничуть не испугавшись, закивала.

   Ну вот, трясущиеся как у заправского алкоголика руки сцапали ручки протянутого пакета, и наша троица развернулась на выход.

   – Слушай, ты! Из-за тебя я убежала с пары, знаешь, что мне будет?! – прорычала Ленка. Тот еще контраст с пушистой шубкой белого цвета и внешностью девушки-конфетки. Анька уцепила нас обоих под локотки и уверенно потянула вперед, улыбаясь.

   – Да-да. Кстати, кто скажет, сколько времени?

   – Почти час, – глянула на глямурные наручные часы Леночка, недовольно косившаяся на Аню, но руку освобождаться не спешила. Тоже не хочет черепаху изображать?

   – О, – это уже я. – Так я успеваю на пары!

   – Ботаник, – засмеялась Анюта.

   Я пожала плечами. Какая есть.

   – Вместе пойдем. У меня еще пара у директора, нам будут выдавать задание на ГОСы, так что пропускать нельзя, – я согласилась на предложение Ленки.

   – Я лучше в общагу пойду, у меня пары хоть и есть, но я не ботаник! – радостно вставила Аня.

   – Ты вообще молчи, готкоманка!

   Они опять начали собачиться, но, впрочем, локтей не расцепили, а я отчего-то усмехнулась.

   Когда автобус уже притормаживал перед остановкой около нашего универа, я решила спросить кое-что.

   – Скажи, Ань... зачем?

   Девушка развела руками.

   – Ну-у-у... Влюбленные же должны друг другу помогать, верно?

   Сегодня улыбчивый день. Что окружающие, что я часто улыбаемся.

   Не ожидала.

   Все сильнее убеждаюсь – мир и люди совсем не такие, какими я представляла их половину жизни. Далеко не плохие и не всегда думают только о себе. Сегодняшний случай это подтвердил.

   В универе никто особо так исчезновения моего не заметил, разве что Ник, мой "верный охранник", которому Алекс опять дал задание за мной наблюдать. Парень, когда меня в дверях увидел, чуть на колени не бухнулся и стал отчитывать. И все чаще мелькало "не брала трубку". Я вытащила мобилу и... обнаружила десять пропущенных от неизвестного номера. И опять он принял свои "обязанности" слишком близко к сердцу.

   Уверив парня, что со мной все в порядке и пропадать я больше не собираюсь, прошла на свое место. Леше сегодня даже не пришел. Подозрительно... Каюсь, я подумала что это – запоздала реакция на слово "подарок тебе", и парень исчез до пятнадцатого. Набрала смс-ку. Ответ пришел быстро, словно был заготовлен заранее и Леша только и ждал, когда я начну волноваться и спрошу, где он:

   Не бойся, я не убежал) Мари зря волновалась.

   «Услышал тогда!» – я постучала себя по лбу. В следующий раз не буду так орать.

   И я правда хочу принять твой подарок, хоть получать их от остальных ненавижу. Ты – другая. Особенная.

   Да и хочу эту свою тупую привычку перебороть. Подарки – это здорово!)

   Буду к вечеру. Жди меня в своей комнате и не вздумай никуда уходить!

   – Не буду... – тихо пообещала. И пусть что он не сможет меня услышать.

   Пары пролетели грузной и обожравшейся птахой – то есть, очень медленно. Мало слушая объяснения препода я начала даже рисовать на обороте неудачного чертежа, чем сама себя удивила – для себя, просто так, не рисовала со времен школы. Звонок – и я опрометью кинулась к двери, опередив всех, даже препода. Ник только меня и видел. Да и по коридорам я неслась, как на пожар. Не знаю, почему так. Не могла остановиться – ноги отказывались шагать, и несли меня вперед. Быстро, как будто я поставила задачу взлететь. На улице такой трюк повторить не рискнула – не дойду ведь и ближайшие пару неделек проведу на больничной койке. Но даже так до родимой общаги домчалась в рекордные сроки. Махнула знакомой вахтерше, сунув в турникет карточку и проходя в коридор.

   На лестничной площадке между первым и вторым этажом обнаружилась интересная картина: около окна самозабвенно целовались Ленка и никто иной, как Гена – в таком облегающем свитере он выглядел еще тем качком, – никого не замечая, кроме друг друга. Я на цыпочках прокралась мимо, и на удивление ничего не задела и ничем не загрохотала. Так что парочка стояла как раньше.

   Рада за Ленку. Видимо, она, как и Анька, тоже решила сломать давнюю традицию.

   В комнате меня ждал еще один сюрприз. Зашла я, значит, а внутри – какая-то незнакомая девчонка стоит! Юбка черная, пачку балерин чем-то напоминает, только эта юбка длиннее, ниже колен, и не стоит торчком. Черная же кофта, поверх нее – корсет. И причем кроме нее никого в комнате не было!

   Я всполошилась.

   – Эй, ты что здесь делаешь? – как можно суровее прокричала. А девушка взяла и обернулась, явив лицо... Ани?!

   – Ну вообще-то я тут живу. Или ты, как Ленка, меня уже за соседку не держишь и мечтаешь избавиться? И это после того, сколько я тебе сделала? – Аня с возмущенным лицом уперла руки в бока.

   Макияж... Анюта стала напоминать своих "идолов" со стенки – такие же чернющие глаза, губы, намазанные темной помадой. На шее – две цепочки с кулонами в виде черепа, а вторая, почти до середины корсета, с крестом в пол ладони длинной.

   – Ты что с собой сделала?.. – непослушными губами шепчу.

   Аня скуксилась.

   – Не нравится?

   – Не знаю, – честно ответила. – Неожиданно так точно. Ты куда такая собралась?

   – А-а, – довольно протянула девушка, – это меня Андрюша пригласил на свидание, представляешь? Вот взял и пригласил часа в два дня!

   Соседка забралась на кровать и радостно на ней запрыгала, все повторяя и повторяя одно слово: "Пригласил!" многослойная сетчатая юбка подпрыгивала следом, обнажая края чулок с завязками.

   О мой Бог! Вот же расстаралась...

   – И стоит такого твой Андрюша? – скептично интересуюсь. Анька перестал прыгать.

   – А твой Алекс стоит твоей утренней беготни? Вот и оно, стоит, – увидела мое колебание девушка.

   Спросила, не подумав.

   Кинула сумку через комнату, на диван, разделась и последовала за сумкой. Настенные часы показывали без пяти пять. Вот интересно, в понимании Леши вечер – он когда начинается?

   В шесть ровно упорхнула Анька, получив звонок от своего гота. Увидеть бы его хоть раз... Я начала нервничать, и играть по компу в не замусоривающие игрульки уже не могла, могла вскочить, пройтись туда-сюда по комнате, сесть снова, погипнотизировать часы, проверить их – а вдруг встали? В восемь пришла малек невменяемая Лена, с мечтательными глазами и слабой улыбкой на губах. Вот посмотрела на нее... и настроение как-то вверх скакнуло. Девушка села на самый краешек кровати и, приложив пальцы к нижней губе, минут пять смотрела в одну точку, не мигая и не двигаясь. Я уже откровенно смеялась. Ну Гена, ну ты даешь! Первый поцелуй – и такое сотворить с нечувствительной в таких делах королевной Еленой.

   В дверь знакомо постучали, и мы с Ленкой вскочили одновременно. Это с чего вдруг она так улыбается? Соседка подбежала к двери вперед меня и распахнула ее. Я-то знала, что за ней стоит Леша, но не Лена.

   – А. Ты. – Холодно сказала она, пошла обратно к кровати, и притянула ноут. Леша на пороге стоять не стал и вошел. Я разулыбалась, как дурочка.

   – Умница, дождалась, – похвалил он. Вроде как обычная похвала, но для меня она... Парень бросил взгляд на часы. – Собирайся, нам пора уже.

   – Куда? – непонимающе.

   Леша интригующе улыбнулся.

   – Увидишь. – И скрылся за дверью.

   Вот знает, как играть на моем любопытстве! Я же лопну! А... вдруг это как-то связано с подарком?

   Схватила сумку, выкинула из нее все лишнее, осторожно уложила коробочку с подвеской, боясь до нее лишний раз дотронуться, и бросилась к шкафу, на ходу скидываю тапки и стягивая через голову домашнюю кофту.

   – Стоять! – вдруг как рявкнет Ленка. И я застыла: кофта на макушке, на занесенной ноге, держась на самых пальцах, висит тапок. Соседка отложила ноут и встала.

   – Куда собралась? – довольно спокойно спросила она.

   – Туда! – я кивнула в сторону двери.

   – На свидание? – дотошно уточнила блондинка.

   Я покраснела и неопределенно покачала, а может, и мотнула головой.

   – Может быть...

   Ленка угукнула себе под нос, присела к тумбочке и вытащила оттуда уже сколько раз виденную косметичку.

   – Садись сюда, – хлопнула по своей кровати, копошась в нутре сумочки. Я опустила кофту и поставила ногу на пол.

   – Зачем?

   – Садись, – надавила Ленка с опасными нотками в голосе, и я решила сделать то, что она при... просит.

   Из косметички были вытащены и разложены батареей два карандаша, тени и тушь. Наманикюренные пальчики пошевелились, выбирая, с чего начать, и схватила карандаш. Ленка цепко схватила меня за подбородок, повернула влево-вправо. Состроила задумчивое выражение. Похмыкала. И нацелила на меня острие карандаша.

   – Эй, эй! – запаниковала я, вырывая подбородок.

   – Да тихо ты, – поморщилась соседка. – Я добра тебе желаю, так что спокойно. Всего лишь немного подправлю твой фейс.

   Карандаш мазюкнул по веку, и вырываться было уже глупо. Что Ленка творила с моим лицом – оставалось загадкой до последнего, но долго ждать не пришлось. Соседка в этом деле профи, и накрасила быстро. Последним по губам мазануло что-то липковатое, предположу, что – блеск.

   – Все, открывай глаза и вали к своему Леше. – Ленка завинчивала крышечку тюбика, вроде даже довольная.

   Я несколько опасливо подошла к зеркалу на дверце шкафа. Но ничего такого ужасающего не заметила, даже наоборот... Такое ощущение, что девушка мне глаза взяла и наклеила другие, вытянутые какие-то. Никогда так не красилась прежде. Хотела потрогать выросшие ресницы – и откуда только такие взялись? – Ленка разоралась, и я руки убрала.

   На "покраску", оказывается, ушло десять минут, на одевание и расчесывание – всего три, натренированная стала после стольких утренних опозданий. Волосы просто забрала в хвост, без изысков.

   Леша стоял, прислонившись спиной к противоположной стене, выстукивая нервный ритм ногой. Увидел меня, заметно обрадовался и... удивился. Подошел, внимательно так рассмотрел мое лицо. Улыбнулся, и мурашки с готовностью забегали по телу.

   Я смутилась.

   Оценил? Ему понравилось? А то с таким вот макияжем чувствую себя неуютно.

   – Пошли быстрее, можем не успеть! – Он переплел наши пальцы и потянул к лестнице. На вопросы: "Куда?" не отвечал, да и вообще сохранял загадочное молчание.

   Перед дверьми общаги стояло такси. Для нас. Леша сел на переднее сидение, а мне досталось заднее. Спрашивать, а почему мы сели именно так смысла нет, правда? Машина свернула на главную улицу и быстро покатила вперед, к реке – дорога там спускалась, делала полукруг и сворачивала к выезду из города. Так мы и поехали, без поворотов. Снова главная улица, а по правой стороне серебрится река. Машин мало, так что едем мы на полной скорости. Над головой промелькнул эстакадный мост, соединяющий "остров" и, так сказать, основной материк. Чуть подальше эстакадки мелькнули и остались позади купола цирка. Я в него в детстве ходила пару раз, не знаю, работает ли он до сих пор... А мы все ехали дальше. Снедало любопытство – ну куда же мы, в самом деле, едем? За город?

   Оказалось, что нет. Такси остановилось практически на выезде, перед довольно знаменитым торговым комплексом "Сити-центр", только по другую сторону дороги. Там, возле него, всегда оживленно, а тут – ни души, кроме нас и таксиста, но и он скоро укатил, получив честно заработанное. Леша, после того, как галантно распахнул передо мной дверь, взял за руку и повел вперед. Молчал, только улыбался. Мы обогнули высокий забор, каким ограждают стройки, и начался обычный, железный, витой заборчик высотой мне по грудь. А за ним находилось полностью замерзшее озеро со смотровой вышкой точно посередине. Вот интересно, а как построившие вышку собирались добираться до нее? Вплавь или на этот случай была лодка заготовлена?

   Вот что за мысли левые лезут в голову?..

   Парень остановился. И, зайдя со спины, вдруг подхватил пискнувшую меня на руки, сел на оградку, легко перекинул ноги и спрыгнул уже на той стороне. И ноша ему ничуть не помешала. Отпустил на землю и потянул в сторону озера. Мне ничего не оставалось делать, как идти следом. Да и любопытство – страшная вещь, она послушным делает любого.

   Вот странность – почему здесь так мало снега? Ведь по идее территория безлюдная, закрытая, да и не будут дворники чистить такое место. Так почему? Растаял в период потепления после второго ледяного дождя?

   Мы подошли к ледяной кромке, Леша смело ступил на нее, а вот я забоялась. А вдруг тут лед тонкий? Возьмет и провалится в самый неподходящий момент!

   Парень обернулся.

   – Ну что ты? Не бойся. – Когда он говорит таким тоном, веришь во что угодно. Только не бояться было очень сложно. Леша склонил голову на бок. – Или тебя на руки взять?

   Он не смеялся, говорил очень даже серьезно – видно по глазам.

   – Да ну тебя, – проворчала и все же ступила на лед. Он не провалился, развеяв подозрения, как и через два, четыре, десять шагов. И тогда я уже расслабилась.

   Парень вел меня к той самой вышке. Мы... собираемся подниматься?

   Да. Леша со словами: "Иди вперед" кивнул в сторону круговых ступенек. Вроде выглядят они крепко... да и не будет ведь парень меня так изощренно убивать?

   Все эти глупости от нервов и любопытства. Я не знала, что ожидать на следующую минуту, и от этого немного страшно. Но было и предвкушение чего-то хорошего. Ведь обязательно все будет хорошо, я знала это.

   Леша шел позади, расположив обе руки на железных перилах по бокам лесенки, так что даже если я очень захочу упасть, он меня поймает.

   Я поднималась, ступенька за ступенькой, пока не вышла на пятачок, метр на метр, ровной поверхности, огражденный со всех сторон. Маленький, но нам двоим места хватало. Леша встал за спиной, близко-близко.

   Передо мной расстилался необычная, не лишенная красоты картина: замерзшее озеро, наверняка отдающее голубизной, вокруг него – парк, где каждое деревце укрыто снежной шубой. А вдали полукругом расположились три длинных дома: два как бы по бокам озера, а одно – точно передо мной. Только странно, на одно окно не горело светом, а ведь дома-то заселенные... вырубили?

   Я ничего не понимала.

   – Леш? – повернула голову назад, но он шепнул: "Смотри вперед", и послушно повернулась обратно, еще больше заинтрегованная.

   А куда смотреть? На небо? На озеро? Что сейчас будет?

   Волнение и предвкушение. Как же хотелось узнать!

   – Девять, восемь, – начал отсчитывать парень, – семь, шесть, пять, четыре, три, два... – И все. "А как же один?" – промелькнула глупая мысль...

   Окна дома слева загорелись именно тогда, когда должен был кончиться отсчет. И не просто так загорелись, а выстроились огромной буквой "Я". Следом – окна среднего и последнего: "ТЕБЯ". Замерли на пару секунд... и все пропало.

   Но только для того, чтобы выстроиться в последнее, самое главное слово, какое хочет услышать каждая девушка на земле.

   "ЛЮБЛЮ"

   И так и остались гореть.

   Сердце гулко забухало в груди. А я... я стояла, смотрела вперед и... мне хотелось одновременно улыбаться и плакать. Какая же я странная.

   Лешины руки легли на предплечья и развернули к себе.

   Он улыбался, и я вспомнила ту, самую первую его улыбку. Чистую. Искреннюю. Только теперь в ней было столько нежности... И она принадлежит мне. Никому больше.

   Его рука скользнула к вороту моей куртки, расстегнула молнию. Другая – скрылась в его кармане, а показалось уже с чем-то поблескивающим... Леша приблизился на шаг, обнял меня на шею... а когда отошел, но на мой груди покоилась золотая подвеска. Я коснулась ее пальцами. Дельфин, изогнувшийся в прыжке. А в лапках он держал какой-то камень... Красный – это поверх моих пальцев легли Лешины. Рубин?

   Подняла на любимого взгляд... и утонула, без возврата, в зеленых глазах.

   – Знаешь, я понял недавно, что никогда не говорил тебе одну замечательную вещь. Я люблю тебя.

   Миг, и... его губы коснулись моих. Осторожно. Нежно. Простое соприкосновение губ, но этого хватило, чтобы сердце сошло с ума, а его удары резонансом расходились по всему телу... такому легкому, невесомому. Это всему виной распахнувшиеся за спиной огромные крылья, уже поднявшие меня над землей... над всем этим миром, который через несколько мгновений перестал существовать.

   Теперь я поняла, каково это, когда для тебя не существует ничего, кроме его губ... таких теплых...

   Крылья уносили все выше, и казалось, что я улечу от него. Но я не хотела улетать и подняла руки, чтобы удержаться. Ладони кольнули завитые вверх кончики волос. Я всегда сходила с ума от его шевелюры, что говорить сейчас?..

   Леша немного отстранился. Я приоткрыла глаза.

   Так близко... Как никогда раньше.

   Его глаза были несколько затуманены, да и я, наверное, выгляжу точно также.

   Губы, на которые так засматривалась, приоткрыты, и горячее дыхание согревает щеку. Но не мои губы. Они итак горят.

   Я рассматривала его лицо, не пропуская ни единой черточки. Хочу запомнить это выражение. Он же рассматривал меня. Затуманенность в зеленых глазах отступала, и взамен ей все четче проявлялась нежность и... любовь? Если бы не руки, удерживающие за талию, я бы точно рухнула на доски. Ноги не держали.

   Так мы и стояли, два дурака, любующиеся друг другом.

   А потом он наклонился и еще раз поцеловал, только уже по-другому. Далеко не простое соприкосновение.

   В последние недели я все чаще ловила себя на размышлениях: а что я буду делать, вот в такой ситуации? Совершенно ничего не знающая... И это пугало. Пугало, что я могу сделать что-то не то. Я цепенела. И старалась думать о чем-нибудь другом.

   Но страхи не оправдались. Я хотела этого поцелуя, кто бы знал, насколько сильно. И мои губы двигались сами, подчиняясь его губам. И вскоре все мысли, до единой, упорхнули из головы. Думать было некогда и незачем.

   Пальцы зарылись в мягкие пряди, и как-то получилось, что резинка, стягивающая их у шеи, сползла и затерялась где-то в том, не нашем с Лешей, мире. Пусть. Все равно.

   Я подалась вперед, привстав на носочки. Потому что так хотела.

   Желание, потребность, ни в коем-случае не прерывать поцелуй. Казалось, пусть это нелепо, что жизнь оборвется тоже. Потому что оказалось, что жила я только ради этого момента.

   Момента, растянувшегося в вечность.

   Мы летели вместе. Мои крылья сильные, они выдержат двоих. Легко. Теперь я поняла те слова Леши. Любовь подарила мне эти крылья. И я готова точно так же, как он ранее, спрыгнуть в дерева. Я не разобьюсь. Я полечу.

   Отстранилась первой я, и причина была до ужаса прозаична – мне не хватало воздуха. И запыхалась я. Сердце переместилось и бухало теперь в горле.

   Припухшие губы Леши изогнулись в легкой улыбке, а в глазах к нежности прибавилось странное довольство и понимание. Он-то нимало не запыхался. Это я как будто стометровку пробежала!..

   Еще плюс к сбитому дыханию, поняла, что губы... занемели.

   Но все это мелочи. Главное, что в груди поселилось абсолютное и незамутненное ничем счастье, и его было так много, что, казалось, его хватит на миллион, нет – миллиард людей! Но кто сказал, что я собираюсь делиться? Оно только мое.

   Мир вокруг сиял цветом. Темно-синее небо, по краям, где соприкасается далекими домами и кронами деревьев – снег на них, тех, которые ближе к трем домам, переливался всеми оттенками радуги – виднеется темно-оранжевая полоска. Кстати, желтоватые окна светились почти все. Даже и не скажешь, что нет так давно здесь была надпись, самая удивительная из когда-либо виденных. А лед оказался и правда чуть голубоватым.

   Я не была удивлена этим изменениям, но кто бы знал, как я им радовалась! Как жадно рассматривала этот красочный мир, прекрасно зная, что через считанные минуты все вновь станет серым.

   "О, точно, подарок!" – неожиданно вспомнила, и обругала себя тормозом.

   Совершенно про него забыла!.. Хотя, не удивительно. После такого грандиозного и самого прекрасного на свете подарка Леши, мой казался обыденным и простым. Но зато я вложила в него капельку души, и пусть, что делала не я. Дарила от всего сердца, а оно стало подозрительно большое.

   Пришлось выпутать пальцы из мягких волос и запустить руки в нутро сумки. А Леша руки убирать не стал, продолжая меня обнимать.

   Вытащив коробочку наружу, протянула ее парню, ткнув в грудь – просто тесно очень было – со словами:

   – Вот. Подарок. – М-да... я была сама немногословность. Но больше ничего выдавить из себя не могла. Совсем смутилась. Отступила несвойственная мне напористость, которая выявилась во время поцелуя, и Соня стала прежней – смущающейся и теряющейся по этим любящим взглядом.

   Леша убрал руки с моей талии и взял коробочку обеими руками со странным выражением. Я вспомнила слова Мари и поспешно добавила:

   – Но если ты не хочешь, я...

   Парень улыбнулся, и я замолкла. Улыбнулся, значит... нравится?

   Коробка довольно просто открывалась, но нужно было догадаться – как именно. Я так возилась с минуты три, а он вот почти сразу догадался.

   А волк и правда очень красивый. И его зеленые камушки-глаза по цвету удивительно похожи на глаза Леши.

   Парень положил подвеску на ладонь и так ее рассматривал, поворачивая к далекому свету домов то так, то так. На его губах блуждала странная улыбка, и я не могла понять, нравится ему или нет. И из-за этого сильно волновалась.

   Сжав подвеску, Леша протянул руки протянул руки к шее, повозился и вытащил из ворота серебряную цепочку с маленьким клыком... Не замечала, что он носит такую вещь. Ее и мою подвеску он протянул мне.

   – Поможешь? – прозвучало несколько насмешливо. Затуманенному понятно из-за чего мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы понять – что от меня хотят.

   Я кивнула. Мне не сложно... только дрожу в руках нужно унять. Экспериментально выяснилось, теперь, едва дотрагиваюсь тела Леши, пусть это даже ладонь, пробегает эта дрожь, и я начинаю еще больше волноваться.

   Клык, больше похожий на звериный, я бы сказала – волчий, он теперь соседствовал с моим подарком. Пришлось встать на цыпочки, а парню нагнуться, чтобы я смогла застегнуть цепочку. Пальцы скользнули вниз, по холодным мелким звеньям и гладкому металлу подвески. Глупо, знаю, но кажется, что это украшение создано специально для Леши, настолько он и подвеска дополняли друг друга.

   Его ладони обхватили мое лицо и приподняли, заставляя поднять и глаза.

   – Ирония, – парень усмехнулся, начав наклоняться. Я замерла, не в силах ни отвести взгляд, ни пошевелиться... а разве я хотела? – Ты меня приручила уже давно, – прошептал он, едва касаясь губами моих и поцеловал.

   И я ответила, опять улетая куда-то туда, далеко-далеко...

   Леша быстро набрал номер и вызвал такси – в такое время автобусы до нас не ездили, но, думаю, не это было причиной. Замерзшее озеро и три дома остались позади, за спиной. Это место я не забуду, никогда. Разве можно отказаться чуть ли не от самых важных в жизни воспоминаний?

   Время до приезда машины мы использовали с пользой, так сказать. Холод вокруг – просто собачий, и мы грелись самым лучшем в мире способом, предложенным Лешей... А вот если я привыкну к такому способу согрева? Что он тогда будет делать? На что он с улыбкой предложил, на немного отрываясь от моих губ:

   – Привыкай, я только за. – Только вот ничего не дал сказать в ответ.

   Видимо, я буду первым в мире мороженным, тающим даже в такой мороз. Да-да, мои сравнения всегда со мной. А вот еще одно: поцелуй, он как вода для проведшего очень много времени в пустыне – пьешь, пьешь, а тебе хочется все больше.

   Такси приехало слишком быстро и чересчур быстро довезло нас до общаги, а там – там особо не расходишься за ручку и тем более не... До закрытия еще час, и воспитательница, чей "долг" следить, чтобы не было никаких отношений в общежитии, еще где-то поблизости. А нарваться на нее не хотелось – полноватая, но очень активная женщина запросто доложит о "нарушении порядка" в универ, а это – угроза строгого выговора.

   Как же я была зла! И... напоминала сама себе ребенка, требующего несмотря ни на что то, что он желает, и злящегося, когда желаемое не получает.

   Ни я, ни он уходить друг от друга не хотели. Я бы с удовольствие погуляла на улице еще, если бы не мороз. Ну вот... с какой стороны не посмотри – все и вся против нас! Может и утрирую... Парень, опустив голову, задумчиво изучал наши переплетенные пальцы, большим и указательным рисуя узоры на моей коже. Зачем ты так со мной? Разве не видишь, какую реакцию вызывают твои прикосновения?

   – Один вопрос перед тем, как я уйду, – вдруг тихо проговорил он. Перевел взгляд на меня, да это и не сложно было, просто подними глаза чуть выше... я же гном такой. Загодя я немного боялась этого вопроса. Что Леша хочет спросить с таким серьезным лицом? – По правде сказать, я уже слышал это один раз. Недавно. Но услышал совершенно случайно, – помолчав, он продолжил. – Ты любишь меня? Повтори это еще раз, скажи, смотря мне в глаза.

   Вихрем промелькнули воспоминания, и я, как ни странно, очень быстро поняла, что он имел в виду под "уже слышал". День, когда Леша вернулся из больницы. Готовка ужина. Разговор с Мари, в конце которого я призналась, что очень люблю ее брата. Приоткрытая дверь, которую я прекрасно помнила что закрывала...

   Честно говоря, я... нисколько не была зла. Смущена и рада.

   И еще очень жаль, что не хватило смелости сказать то, что скажу только сейчас.

   – Я люблю тебя.

   Теперь признаться в этом легко. Естественно.

   Парень на мгновение отвел взгляд в сторону, коснувшись большим пальцем уголка губ, и могу поклясться, что выглядел он... смущенным? Неужели я разгадала тайну этого его странного жеста?

   Но вот, он снова посмотрел на меня, требовательно, но со смешинкой в глазах.

   – А чем докажешь?

   Такого вопроса я никак не ожидала. Округлила глаза – само получилось! – и сбивчиво пробормотала:

   – Н-не знаю... А чем можно?

   Леша улыбнулся и, притянув меня ближе, наклонился.

   – А ты догадайся.

   Я догадалась. Как не догадаться, если мысль сделать это преследует вот уже которую минуту!

   Мне даже не пришлось вставать на цыпочки, настолько он был близко, и постаралась в неумелый поцелуй вложить все, что чувствовала.

   Зычный и жутко знакомый бас раздался с верхних этажей, причем в опасной близости. Я отпрыгнула от парня.

   – Черт, воспиталка!

   Он зло посмотрел на ни в чем не повинный верхний лестничный пролет. Бас продолжил приближаться. Но злоба испарилась, едва взгляд переместился на меня.

   Не хочу уходить... Хочу подойти, обнять его и никогда не отпускать! Побуду эгоисткой... Только вот это только мечты. Лучше уходить, пока нас не увидели. Ведь знаю воспиталку, она допытывать начнет, а один мой вид говорит лучше всяких слов. Леша тоже это понял.

   – Имей в виду, соблазнительница, после такого я уснуть не смогу!

   И взлетел вверх, поздоровавшись с дородной обладательницей баса. Я поспешила в комнату, чтобы не попасться женщине на глаза.

   Соблазнительница... Кто бы говорил.

   Второй раз за день в комнате я застаю неожиданные картины. Нет, рев я услышала еще в коридоре, но как-то не задумалась, что источником его может быть наша комната. Две кумушки, ссорившиеся чуть ли не до драки последние дни, сидели в обнимку на кровати и от души, в голос, ревели друг у дружки на плечах. Но на звук двери повернулись и воззрились покрасневшими, вспухшими глазами-щелочками на пришедшую. Я улыбнулась. Вот и еще раз познакомились, Лена, Аня. Наконец, я смогла вас увидеть. Леночка и правда была блондинкой, и у нее действительно шикарный цвет волос, цветом напоминает древесную кору, только с искринкой. Аня имела кожу на тон ниже и черные-черные волосы, как вороное крыло.