Текст книги "Солнечный листопад-1 (ч.1-6) "
Автор книги: Елизавета Левченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)
Ой, что-то меня начало мутить... Только после того, как сообщила о слабом вестибулярном аппарате, меня соизволили перестать кружить. Ноги, наконец, вернулись в привычное вертикальное положение, и я намертво вцепилась всеми конечностями в парня. Вот фиг он меня теперь отдерет! Не желаю больше летать!
Кое-чье ухо оказалось возле рта, чем я воспользовалась и гаркнула с надеждой оглушить и тем самым хоть как-то отомстить за мучения.
– Я не игрушка!! Я живой человек, и только попробуй меня еще хоть раз покружить!!
Изувер ойкнул и дернул головой в сторону. Я довольно оскалилась, жаль что никто оценить мою "улыбку" не смог, парень повернуть голову на девяносто градусов не в силах, а Мари скакала в противоположной стороне. Вроде даже пол трясся... но наверняка говорить не берусь – я ведь изображаю обезьяну на пальме, а через пальму тряска не особо передается. Разве что совсем чуточку.
И опять мои сравнения...
Леша пальмой поработать был не прочь, еще и с поддерживающим за талию эффектом. Так что даже при всем желании не упаду.
– Мари, а Мари, а я тебе не мешаю? Может, мне с траектории уйти? – понасмешничал он над сестрой. Топот стих, но только чтобы девушка благосклонно протянула "В принципе можно", а потом возобновился. Леша вильнул влево, мое лево, к кровати Мари, на которую и примостился. Я посчитала, что угрозы для жизни больше нет, и поспешила слезть с парня. А то... поза получается не очень. Кому как. Для Леши она была весьма удобна, и отпускать он меня не хотел. Только я умудрилась проявить чудеса ловкости и поднырнуть под его сцепленные руки навстречу свободе. Но признаюсь честно, сидеть вот так было очень даже ничего. Только это останется только между мной и моими мыслями, вслух никогда не скажу!
Леша сидел и хихикал, Мари прыгала, как безумный кузнечик, перепивший энерго-тоников, тихо пела и смеялась в перерывах.
– Чокнутые. Оба, – припечатала я. Мари пропела "да, мы такие", проносясь мимо, а Леша покивал.
– Ну, скорее не оба, чокнутый из нас один, – и при этом покосился так на сестру. Та взгляд заметила и возмутилась:
– Я что ли?
Леша ответил вопросом на вопрос:
– Тебе не надоело, а, кузнечик?
Вот, не мне одной так кажется! И... из них двоих чокнутый – парень. Безоговорочно. Пусть он в данный момент очень даже нормальный. Меня не проведешь!..
Девушка потрясла шевелюрой в разные стороны.
– Я пока не устала!
– А я вот – да! – это соседка Мари отложила ноут и недовольно уставилась на "кузнечика", ради такого даже замершего. Вот и хорошо... еще немного, и у меня точно закружилась голова. – Мариш, – подозрительно ласково осведомилась девушка. – Ты не кролик-энерджайзер из рекламы батареек? Тогда перестань, плиз, скакать, а то у меня пальцы по клавищам не попадают – так бук подпрыгивает! Разве ты не устала после первой серии прыжков?
– После первой серии были разговоры и я отдохнула! Так что снова полна сил! – наставительно подняла палец девушка и для доказательства попрыгала на месте.
Соседка замучено вздохнула.
– А о чем вы разговаривали? – вклинился Леша.
– О подарках! – заложила соседка. На лице Мари застыло обреченное выражение... и обещание скорой расправы для кое-кого. Ничего... я ей помогу! Сама я похолодела, четко вспомнив рассказ Мари о нелюбви Леши к самому слову "подарок", и что из этой нелюбви следует. Получается, парень теперь уйдет до пятнадцатого и вернется только для того, чтобы мне вручить подарок?..
Убью. И жалеть даже не буду!
– Подарках? И кому же? – ровным, даже доброжелательным голосом поинтересовался Леша.
– Да тебе вон от той, – не поленилась тыкнуть пальцем "дятел", и надела наушники, погружаясь в свой мир. Только вот она почувствовала два убийственных взгляда, скосила на меня глаза и, округлив их, вздрогнула. Правильно, бойся! За испорченный праздник... В общем, во мне проснулся монстр, если поэтично выражаться – алкающий чужой крови.
– О, мне да и подарок? – задумчиво протянул парень, почесав подбородок. Две пары глаз переместились уже на него в тоскливом ожидании известного нам обоим продолжения. Только Леша взял нас и удивил. Откинулся назад, повернув ко мне голову, и склонил ее на бок, приобретая хитрое и несколько соблазнительное выражение. – А какой? – Мы с Мари, не сговариваясь, вытаращились с одинаковым выражением. У меня не слуховые глюки, нет? Леша поинтересовался, какой я подарок собираюсь ему приподнести? А разве?.. Или просто Мари преувеличила? Хотя, одного взгляда на нее хватает, чтобы понять – не врала, и сама не меньше меня удивлена такому поворот событий. Казнь некоторых "дятлов" откладывается... – Нет, лучше не говори, – не менее задумчиво добил Леша и улыбнулся. – Пусть будет сюрпризом. – Парень залихватски подмигнул и одним литым движением спрыгнул с кровати на пол, преспокойно направился к холодильнику и по-хозяйски его распахнул. – С утра ничего не ел... Сестренка, есть что перекусить? – его голос слышался глухо, так как Леша по плечи влез в холодильник и вылезать оттуда пока не собирался.
– Котлеты вчерашние, они на второй полке в синей кастрюле, – как робот, на одной безжизненно интонации выдала Мари.
Леша поблагодарил, вытащил описанную кастрюльку, хлеб – с верхней полки, и принялся лепить многоярустные бутерброды. Выглядел парень вполне довольным жизнью. Нисколько не злым.
Я с непонимающим видом мотнула в его сторону. Мари скорчила удивленную мину и дважды пожала плечами. Ну вот, даже она не знает... Мы с ней принялись наблюдать за жующим парнем, как на неведомую зверюшку. По крайней мере, у меня именно такая мысль пробежала. Котлетки закончились быстро, и Леша поинтересовался, облизнувшись:
– Еще что-нибудь есть?
Его сестра мотнула головой. Парень развернулся вместе с табуреткой, которую он придерживал одной рукой, ко мне.
– Сонь, а у тебя?
Я едва подавила неуместное хихиканье. Чтобы у меня да что-нибудь съестное про запас оставалось? Ну разве что "бомж"-пакеты быстрого приготовления. А вот у Аньки – вполне возможно. Она любит поготовить, только выходит не всегда съедобно. И это – основная причина, почему мы все питаемся отдельно. Все это я и озвучила.
– Не съедобно, говоришь... – что-то подозрительно часто он задумывается. Уж не признак ли это приближающейся злости?.. Нет-нет, никогда подобного за Лешей не замечала. – А может, пойти к тебе и продегустировать? А может – вообще к вам переселиться, раз твоя подружка так любит готовить... будет снабжать продуктами голодного меня! – ехидно так. А на губах бродит, то пропадая, по появляясь снова, усмешка.
– Ну и где ты будешь спать? – скрестив руки на груди, интересуюсь. Несколько ревниво, потому что помню вздохи и ахи Анюты по поводу новенького. И пусть у нее на примете есть загадочный гот, вызвавший столько Ленкиного негодования! Вот как покажется вот такой, измененный и отдающий пороком – все-таки здорово его убранные волосы изменили – с примесью ехидства Леша... что будет? Нет, не с ним или со мной – с Аней. Что я с ней сделаю: сначала выдеру волосы или в лучших традициях Ленки – сразу в глаз?
Ой, что за мысли посещают... Что за не свойственная кровожадность?
Парень с готовностью выдал:
– На коврике! Хотя... – усмешка решила немного задержаться на красиво изогнутых губах. – Если ты решишь поделиться диваном...
– Ну уж нетушки! – отрезала, стараясь не смотреть в смеющиеся зеленые глаза, чтобы не покраснеть. Мысли, мысли... вот нехорошие они! – И вообще, поздно уже, пошла я спать. – На самом деле был всего лишь десятый час. Спать я не собиралась, но уж лучше уйти. Две причины: не хочу развития разговора в таком, хм, опасном направлении, и нужно продолжать думать – что можно подарить парню и где это отыскать за... семнадцать-двадцать часов. За крайний срок взяла окончание последней пары плюс час. Та еще задачка. "Миссия невыполнима" – нашептывает разум, но я старательно от него отмахиваюсь и стараюсь не унывать.
Я – да и не унывать... дожила. Хронический пессимист перерастает в оптимиста. И мне... это нравится.
Сползла с кровати, неаккуратно стянув и уголок покрывала. Вот, говорю же, сегодня я само изящество. Поправила, и принялась искать тапочки-летчики. Одна тапочка отыскалась на подоконнике – не приложу ума, как она там оказалась, тем более за нетронутой на первый взгляд занавеской, – вторая оказалась под батареей. Быстренько их нацепила и нацелилась на дверь, громко пожелав всем спокойной ночи.
– Проводить? – это Леша, от которого, похоже, не укрылась поспешность в моих действиях. Иначе, с чего в глазах столько понимания и насмешки? Вот что он такой веселый сегодня, а?
– Не нужно, – царственно отрезаю, помахав рукой, и удаляюсь. Х-ха, удаляюсь... какой пафос.
Мари выскочила в коридор чуть ли не следом и дернула меня за рукав.
– Раз уж такое дело... – девушка поманила пальчиком и я послушно приблизилась. – Леше нравятся волки, – прошептала она на ухо и отстранилась.
Я чуть ли не запрыгала. Хоть какая-то подсказка! Мари, я тебя расцелую!!
Расцеловывать, конечно, я не стала, но поблагодарить – поблагодарила.
– И слушай, почему Леша так, – я запнулась, подбирая правильное слово, – странно отреагировал? Разве ты не говорила, что?..
– Тш-ш-ш! – зашикала она, приложив к губам палец. Показала в сторону двери и коснулась уха. Я расшифровала это так: громко не говорить, все прекрасно слышно за дверью. А за ней кто у нас? Правильно, обсуждаемый. – Честно говоря, я сама не знаю, – зашептала Мари со странным выражением лица. Отвела взгляд. – Брата я в последнее время слишком часто не понимаю.
Я не знала, что на это сказать, как утешить. Просто дотронулась до ее руки и попрощалась.
В комнате шла война, пока не кровопролитная, но когда-нибудь Аня достанет Леночку, и та... а та сделает то, что обычно делает с теми, кто ей не угоден: хук справа, хук слева, апперкот. Да-да, вот какие я умные слова знаю благодаря папе-боксеру. Стенка, у которой располагались кровати девчонок поделилась пополам – одна половина была девственно чиста, другая – занавешена постерами с какими-то заунывными ро... лицами на фоне всяких мрачностей. То, что я цветов не видела, только усиливало угнетающий эффект. Когда куртку приходила вешать, такого ужаса еще не было. Анюта собственной персоной прикалывала последний, зажав в зубах пластиковый кружок с булавками. Ленка раздраженно лупила по клаве, расстреливая кого-то из автоматов-пистолетов, и сидела спиной к мрачному безобразию. А это могло говорить только об одном: пока я получала еще одну загадку о прошлом Леши и училась летать, соседушки успели разругаться, причем победила явно Анька. Иначе бы блондинка так нарочито-безразлично не относилась к порче обоев, которые мы перед летними каникулами самолично клеили. Сколько же мы тогда потратили нервов, сколько потом отмывались от клея – он покрывал нас с ног до головы... Особенно старалась Ленка, как единственная из нас, кто клеил обои раньше. Я – до этого только наблюдала, а делал все папаня. Анька, наивный человек, даже не представляла, какой стороной их клеить. Так что в основном лепила на стенки у нас Лена, Анька – намазывала, а я контролировала оба процесса. Все были при делах. Как вывод: Ленка дорожила обоями больше остальных и очень трепетно к ним относилась... Но что же тут случилось, пока меня не было? Спрашивать не рискнула, я что, враг себе? Я прекрасно знаю, что когда Леночка так долбит клавиатуру, с ней лучше не только не разговаривать, но и подходить. Обогнув ее кровать по самой дальней из возможных траекторий, добралась до своего диванчика и с наслаждением на нем растянулась, чуть потеснив сумку.
Анька прицепила последний плакат – с чего я решила, что он последний? А просто места больше не оставалось – и спрыгнула на пол, обозревать плоды трудов. Я только уныло скривилась. Кошмар. Вот как проснусь среди ночи, подниму глаза – а на меня что-то в балахоне на фоне крестов пялится. Превосходно, если не останусь заикой – это будет чудом. Я человек впечатлительный. Особенно ночью.
– Ань, а им обязательно там висеть? – жалобно спрашиваю, не надеясь особо, что соседка тут же бросится снимать плакаты.
Анька повернулась.
– Тебе не нравится? – с вселенским удивлением протянула она. Ленка фыркнула, не отрываясь от игрушки.
Я даже не знала, что на это ответить. Пригляделась получше к исполнителям какой-то готической музыки. А у кого еще на плакатах громкие и зачастую непонятные названия будут пропечатаны? Даже заметила ранее упоминавшихся "эванесенсов" или как их там?
– Красивые, не спорю, – признала, – но только если смыть с них видную невооруженным глазом косметику. Особенно вон у того мужика, – тыкнула пальцем в нечто большое и волосатое. Терпеть не могу когда парни подводят глаза. Понимаю, надо подчеркнуть красивость и все такое, но принять – не в силах. Вот поэтому, наверное, и не слушаю обожаемый Леной металл. А не потому что меня отпугивает ор, прощу прощения, гров, которым поют исполнители.
Анюта закатила глаза – да что у всех за привычка одна и та же появилась? – и махнула на меня рукой, высказавшись, что я ничего не понимаю. Я признала, таки да, не понимаю и вряд ли когда понять смогу. Но плакатики еще раз попросила убрать. И получила твердый отказ.
Ленка взбеленилась и начала орать. Аня – в ответ, спиной, растопырив руки, закрывала глянцевые бумажечки и возникала в ответ.
После длинного словесного "поединка" стенку покинули несколько плакатов, но и то радость. На одном из них были напугавшие кресты, так что я стала вполне спокойна. А Ленка – нет, она пыхтела как паровоз и вполголоса что-то бормотала. Звуки автоматных очередей наполнили комнату, Анюта, скатывающая плакаты в трубку, скривилась, но ничего не сказала. Не рискнула?
А мне вот было глубоко чихать на громкие звуки. Привыкла уже, можно даже сказать – сроднилась, и они мне ничуть не мешали как думать, так и спать. Последнее я делать, как немного раньше решила, делать не собиралась и на повестке ближайших часов значилось первое – размышления о подарке.
Волки. Дикие существа. Хищники и охотники. Звери.
Леша вот таким очень походит на них. Может, он знает это и поэтому любит этих зловещий существ? Или просто так? Кто знает... Только он, может еще Мари, и больше никто. Увы, к числу знающих я не относилась, но это только пока. Когда-нибудь я выпытаю все его тайны! Обязательно.
Что может быть с волками? Да что угодно: картины, столовые приборы и посуда, статуэтки, одежда, подушки, украшения... вроде как все перечислила. Теперь будем разбирать по порядку: картины, столовые приборы, посуду и подушки парням не дарят. Факт. Статуэтки... Мда, вот это может быть идеей. Вот только в наших магазинах все статуэтки какие-то... не очень. А на дорогие у меня денег не хватит... Ну да ладно, пока возьму на заметку. Одежда – отметается сразу. Видела же, Леша какую-нибудь дешевку не носит, а на дорогое... опять та же загвоздка – деньги. Так. То есть, в одежду я приплела только футболки и майки. А что если... ремень и пряжку в форме волчьей головы? Помню, хвасталась Ленка таким – она купила эту вещицу где-то в городе, но носить не могла, разве что только в общаге. На людях, то есть – в универе, девушка должна одеваться как все. Почему так – не вполне осведомлена, но это касается ее весьма строгих родителей. В общем, нужно спросить о ремне Ленку.
Вот и второй претендент на подарок объявился.
Что там у нас дальше? Украшения. Парень не будет носит сережки, разве что только одну, но я видела, мочки ушей Леши не проколоты. Браслеты – не уверена, что лица мужского пола их носят. Кольца – не замечала ни единого кольца на Лешиных пальцах, а это может значить, что он кольца не любит. Не буду рисковать. Кулоны. Вот то, что нужно. Простую безделушку железную, которая со временем заржавеет, дарить не хочу. И даже нержавейку – тоже! Лучше серебро... Вот еще одна цель – выяснить по Интернету адреса всех ювелирных лавок города. Я же понимаю, как мал шанс найти что-то подходящее в всего паре магазинов...
– Сонь! – позвала Анька. Я приподняла голову, не вставая. Лень. – Так ты придумала, что дарить будешь?
Очень своевременный вопрос...
Пересказала свои размышления соседке. Ленка, которая все слышала и слушала, вставила неутешительное:
– Магазин тот для панков – закрылся, извиняй, ничем помочь не смогу.
Я вычеркнула одного из самых подходящих претендентов на подарок. А ведь было бы круто... И Леше бы подошло. Жаль.
– А вот я могу тебе помочь! – радостно шлепнула себя по коленкам Анька. Я воспряла духом и даже поднялась.
– Серьезно? – уточнила, не веря своему счастью. Да я сейчас брошусь лезгинку, как хороший друг нашей семьи дядя Асман, отплясывать!
Девушка закивала.
– Знаешь сеть ювелирных "Лунный свет"? – не дождавшись от меня положительно ответа, продолжила. – Магазины раскиданы по всему городу и в некоторых районных центрах области. Они довольно популярны, да и разнообразие изделий у них большое. Кстати, у них только серебряные украшения. Так вот, – все сильнее воодушевлялась Анька, и я вместе с ней, – вчера я ходила в один из магазинов и купила там крест для Андрюши. – Мозг мимоходом отметил, как ласково она произнесла это "Андрюша". – Может, тебе тоже туда сходить? Выбор и правда большой, сама видела!
– Ага! – быстро согласилась. Нет, ну точно танцевать брошусь. – Аня, ты – моя спасительница! – чистосердечно призналась. – Ты просто не представляешь, от чего меня спасла!
Девушка зарделась, прощу прощения – побелела и местами покраснела от смущения.
– Да ладно уж, – пробормотала.
– А сводишь меня туда? – аж подалась я вперед.
– Без проблем, – легко согласилась она. Я не удержалась и захлопала в ладоши. Ленка опять фыркнула. – Только когда? Сколько у тебя завтра пар?
Я прикинула и... приуныла.
– Пять.
– А прогулять? – предложила Анька совершенно замечательную, соблазнительную, но такую нехорошую вещь. Но долго меня "уламывать" не пришлось. Я прекрасно понимала, что не успею, если пойду в магазин после пар. Значит – прогуляю. Для такого дела можно!
Кажется, что-то такое уже было, причем недавно...
Анька решила тоже прогулять, так что решили мы сбежать после первой пары. Почему бы вообще в универе не появляться? Так даже безопаснее будет. Но увы – магазин открывался в девять, а я это сочла знаком, что-то вроде: "Совесть имей, хоть на первую пару приди!" И я пошла...
К счастью Агроному мы не попались, а остальные, а то: директор, завуч, декан и зам.декана в лицо нас не знали, так что выбрались мы за пределы универа без проблем. Разве что совесть червячком точила изнутри. Но червячок этот был маленьким и особых неудобств не доставлял.
Магазин, который так расписывала по дороге Аня, оказался на одной из главных улиц города, причем там, где я проезжала, когда домой ездила. Но не замечала его. В жизни, что была до появления Леши, я вообще ничего не замечала в том непроходимо-сером мире. Зачем?
Вывеска, конечно, у этого магазина внушительная и запоминающаяся. "Лунный свет" – растянулось метров на десять, где каждая буква по ширине как две я. Отсутствие стен, как таковых – их заменяли стекла – предоставляло отличный вид на то, что внутри.
Анька махнула рукой, она уже успела взбежать по ступенькам, пока я разглядывала внешний вид магазина, и приглашающее махнула рукой, а сама вошла. Раздался мелодичный перелив. Я вошла следом. Опять тот же самый перелив, но, подняв голову, я увидела, что краешек двери задел такую висящую на ниточке штуковину, состоящую из металлических трубочек разной длины. Забавно.
Довольно большое помещение. Страдает минимализмом – никакой мебели, никаких картин на темноватых стенах. Только витрины по периметру комнаты, нет – зала, но какие витрины... Из посетителей никого, кроме нас двоих, не было. Двое продавцов за нами не наблюдали, чего я так опасалась, а разговаривали между собой. Анька цепко оглядела все витрины и, схватив меня за руку, потащила к левой стороне.
– Вот тут у них кулоны и цепочки, – она широко махнула рукой. – Выбирай.
Да, у них действительно большой выбор. Чего я только не увидела – и даже себе присмотрела милый кулончик в виде дракона, но одернула себя – но, пройдя восемь витрин, ничего подходящего не нашла. Никаких волков. А впрочем, я и не надеялась, что будет так просто. Анька утешила меня и предложила подойти к консультантам. Вдруг они помогут?.. А если нет – спросим у них адреса других магазинов. Это ведь, как говорила соседка, сеть ювелирных?
Две девушки мгновенно замолчали и развернулись к нам, когда мы еще даже не подошли. Одна мило улыбнулась и поинтересовалась, есть ли у нас затруднения? Выслушав мои объяснения, она задумалась на какое-то время, пощелкала клавишами стильного компа... и подтвердила, что такого кулона у них нет. Но тут же обрадовала, даже не знаю, с чем сравнить эту радость – настолько она была сильной, что украшения со звериной тематикой есть, но в другом магазине. Я тут же затребовала адрес, не веря своему счастью. Девушка быстро чиркнула что-то на визитке и протянула ее мне. Только схватила картонный прямоугольник Анька, вгляделась в него и потащила меня на выход.
– Улица Горького, шестнадцать – это не так далеко, думаю, за час успеем, – бодро сказала Аня, продолжая тащить меня дальше по улице.
– Ты что, со мной пойдешь? – удивилась я. Попыталась высвободить руку, но тщетно. – Тебе делать нечего? Брось, Ань, я не маленькая, сама доберусь!
Девушка кивнула, целеустремленно двигаясь вперед. И смотрела она только вперед.
– В точку, мне совершенно нечего делать, – подтвердила она. – В универ я идти не хочу, у нас сегодня три пары и все у одного преподавателя, так что будет самоубийством туда идти. А в общагу... там я просто с ума сойду от нетерпения, ожидая вечера, когда должна вручить Андрюше подарок и признаться ему в любви, – девушка хихикнула, прикрыв варежкой счастливую улыбку. Ее глаза оживились... не знаю, как это даже объяснить... Анька вообще вся ожила, расцвела. Весь ее вид кричал – я влюбилась, я счастлива! И заражал счастьем всех вокруг. Стоит ей только посмотреть на кого-то совершенно незнакомого, проходящего мимо по своим делам, тот улыбнется, хоть немного, но – улыбнется.
Неужели и я так выгляжу? Сомневаюсь, что как-то по-другому. Слышала, уже давно и не помню от кого, что влюбленные выглядят одинаково глупо, счастливо и прекрасно. И поняла: а ведь Леша... сомневаюсь, что он ничего не понимал тогда, когда до меня доперло, что парень не друг вовсе, а любимый. Такую глупую и счастливую рожу трудно не заметить и не понять, в чем тут дело. И теперь становятся понятны многие его насмешливые и нежные взгляды. Все он понимал... сам... сам любил, но ждал, когда до меня дойдет, а доходило до меня медленно, как до жирафа с самой длинной шеей в мире. Сопротивлялась... кто мне скажет, зачем я это делала? Вот бы уметь в прошлое перемещаться, я бы тогда многое изменила. Рассказала себе-дурочке что во-он тот парень с золотой шевелюрой – человек, который изменит твою жизнь и без которого ты не сможешь прожить, сказала бы – не сопротивляйся, не отталкивай его.
А еще... А еще бы я ни за что не отпустила папу на тот самолет.
Сморгнула слезы. Нет, не нужно об этом думать. Ведь если бы я что-то изменила, будущее было бы другим. Вполне возможно, что не было бы ни зоопарка, ни нового года с рождеством... не было бы моего второго папы, которого я так люблю, не меньше чем первого...
Так, все, отставить нюни! Сегодня – праздничный день и я должна думать о подарке, как о своем, так и о Лешином! Все же интересно, что он подарит...
Анька не заметила моих слез, и это очень хорошо. Зная ее характер, точно бы выпытала причину, а оно мне надо? Мои размышления принадлежат только мне – как-то так.
– Слушай, я хотела спросить – почему ты решила на День Всех Влюбленных признаться? – Этот вопрос волновал со вчерашнего вечера. Действительно, отчего так?
– Я подумала – в том, что меня бросают виновата только я одна, потому что вбила себе в голову какую-то чушь. А мысль, она материальна. И решила: а вот возьму и сломаю эту дурацкую традицию! – беззаботно ответила Анька. – Посмотрим, права ли я.
Утренние пробки – это что-то с чем то. Вместо запланированного часа до Горького мы тащились два (!) часа. Из автобуса вывалились одинаково злые и потрепанные. "Радости" добавил нечищеный на этой улице асфальт, так что шли мы медленно, очень осторожно и дружно, ногу в ногу, как солдаты. В друг друга вцепились клещами и ни за какие коврижки не отцепились бы. Совсем не хочется изображать черепах на панцирь опрокинутых – вон их сколько нападало, пока мы шли до ювелирного!
Этот магазин оказался не меньше предыдущего... да вообще он выглядел в точь-точь, как первый, как будто его сняли через копирку. Те же огромадные буквы, тот же пустынный зал с витринами. Разве что их было больше. Даже девушки казались близняшками тех продавцов... Странно. Владельцы специально таких подбирают? А впрочем, не важно. Сейчас главное – найти кулон-волка среди "звериной тематики". Пришлось обходить все витрины по очереди. Искомое нашлось примерно в середке, рядом с продавцами. Плоская витрина, в отличие от шкафов-других, две полочки. Выгодно подсвеченные маленькими лампами, на темном бархате поблескивали звери, птицы, рыбы, самые разнообразные... М-да, если судить по восторженному аху Аньки, все это красиво выглядит. Не кулон – подвеска с волком была обнаружена на нижней полке, с которой и начала осмотр, и я едва не запрыгала от восторга. Зверь сидел на задних лапах, свернув пушистый хвост кольцом – одна лапа скрыта, другая нет. Маленькие ушки вроде как не торчком, но и не прижаты к черепу – что-то между. Верхняя губа вздернута, обнажая клыки. Глаза-камушки... не знаю, как удалось передать ювелиру столько эмоций, но едва только взглянешь в эти ненастоящие глаза, мороз по коже пробегает, и сердце испуганно бухнуло и на долю секунды остановилось, а потом забилось с новой силой, только чуть быстрее, чем прежде. От зверя веяло опасностью и предупреждением.
Аня заметила, что я разглядываю.
– Ух ты... какой живой! – восторженно прошептала она, приникнув к стеклу. Повернулась ко мне с вопросом: – Его будешь брать? – вновь приникла к витрине. – Я бы не взяла... Лекс – он другой. Он полная противоположность этой зверюге!
Нет... Как раз очень подходит. Это внутренняя, необычайно сильная уверенность. Леша похож на этого волка. Бывает, пусть и редко, всего раза два, что веет от парня такой же опасностью. И есть что-то в нем хищное... особенно когда все волосы убраны.
Подходит.
– Нет, я возьму.
Анька покосилась удивленно, но ничего не сказала. Промолчала, когда есть что сказать? Да ну?
На ценнике была вполне вменяемая цена, взятой с собой тысячи – единственными свободными деньгами, которыми я располагала – хватит.
Я уже вытащила кошелек и расстегнула его, когда соседка воскликнула:
– Ой, смотри, еще один волк! И даже лучше первого.
Я отнеслась к ее словам со скепсисом. Разве разное мнение насчет первой подвески не говорит, что у нас разные вкусы и взгляд на Лешу? Но я согнулась и проследила, куда ее пальчик, украшенный зловещим черным маникюром, показывает. И... все. На мне можно было ставить крест, потому что я поняла – без этой вещички из магазина не уйду. Точка.
Волк, тот же, что и на предыдущей подвеске, только морда у него подняла вверх и смотрит на девочку, а может и девушка – лица не видно, его скрыли волосы, которая опустила ладонь между навостренных ушек. И волк... от него больше не веет опасностью, а... любопытством и доброжелательностью – об этом говорит завитый в колечко кончик хвоста, что раньше лежал ровно.
Только не я его приручала, а он меня. Я была дикой и нелюдимой.
Я хочу ее купить. Только ее и никакую другую.
Завороженная украшением, я как-то прошляпила выглядывающий из-за волка ценник. Три тысячи?!? Я поперхнулась, протерла глаза. Еще раз протерла, что страшная цифра исчезать не хотела.
Мне не хватит... Перебрала купюры в кошельке. Не хватало полторы тысячи, даже если приплюсовать деньги на еду.
– Что случилось? – от Аньки не укрылась моя тихая паника. Тихая – это потому что орать в таком месте воспитание не позволит.
– Не хватает, – севшим и обесцвеченным голосом ответила, не в силах оторвать взгляд от подвески. Неужели... придется плюнуть на свои желания, и купить ту? Нет, она тоже хороша... но не настолько.
– Сколько? – деловито поинтересовалась Анька, снимая с плеча сумку.
Я замахала руками, скопировав нехорошую привычку многих людей.
– Нет, ни в коем случае! Я не возьму твои деньги!
Аня, она как-то повзрослела резко. Если раньше девушка не выглядела на свои двадцать, больше на шестнадцатилетнего подростка – такая же импульсивная, верящая в чудеса и любовь с первого взгляда. Вот только сейчас у нее были не глаза ребенка, а очень даже взрослые. Понимающие.
– Перестань, – спокойно сказала она. – Я же вижу, как для тебя это важно, так что перестань спорить и говори, сколько тебе не хватает.
Изменения настолько меня потрясли, что я послушно выдохнула, опустив глаза:
– Полторы.
Девушка зашелестела купюрами и разочарованно простонала:
– Бли-ин! А у меня из свободных только штука!
Сердце ухнуло вниз. Вот и все... Посмотрела на первого волка. Ничего. Я ведь хотела его купить, правда?
– Да ладно, Ань. Все хорошо. Куплю первую. – Я постаралась приободриться, впрочем, получалось не очень.
– Не да ладно!! Счас все будет! – эмоционально пообещала она вытащенному телефону и принялась в нем энергично копаться. – Все-е будет... – Приложила мобильник к уху. – Ты где?
"В универе, дура! Где еще могу быть?" – послышалось злое, даже до меня донеслось. Кто еще может так в трубку орать, кроме Ленки? Только... с чего вдруг Аня решила ей позвонить?
– Деньги с собой есть? Пятьсотка будет? – деловито осведомилась девушка.
"С чего вдруг такие вопросы? Для тебя, готкоманка, ничего у меня нет!"
– Это не для меня.
"Для твоего гота тоже нет".
– И не для него тоже! – воскликнула Анька, протарабанив пальцами по стеклу.
"А для кого? И вообще, я тебе не денежный спонсор!"
– Для Сони, очень нужно, – и быстро, со зловещими нотками добавила: – Не дашь, твоему Геночке все расскажу. Особенно, как ты пялишься на его фотку по часу и лыбишься. Что ты там ему сказала? Что тебе чихать на него? Ничего, я парня хоть обрадую.
