Текст книги "Солнечный листопад-1 (ч.1-6) "

Автор книги: Елизавета Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 45 страниц)

   Я смотрела на спинку из светло-коричневого дерева – ну куда-то же нужно было смотреть.

   Вот значит как... Я остро пожалела, что дрыхла без задних ног. Кто бы знал, как пожалела! Если так представить эту картину со стороны... По телу пробежали приятные мурашки, а на губы наползла мечтательно-туповатая улыбка. Но я сумела взять себя в руки.

   Желудок громко, очень громко напомнил, что его, как бы, не кормили день. И он не прочь получить требуемую порцию "топлива". Я тяжело вздохнула, погладив живот. В том-то и дело, что топлива, насколько помню, в холодильнике не имеется. В него я не заглядывала дня три, так что о содержимом даже не догадывалась. Хотя навряд ли, что соседки что-то съели – насколько помню, ходили мы вместе и сидели в местах с розетками тоже вместе, и ели так же вместе и, кажется, одно и тоже – не сильно бьющее по кошельку.

   А, что гадать, нужно проверить. Что я и сделала. На внутренности холодильника уставилась как на экспонаты в музее. И взгляд быстро отыскал в дальнем углу палку колбасы. Причем моей, личной колбасы! Схватила ее и чуть не прижала к груди, радуясь до безумия. Это же значит, что я могу съесть эти полкило в одиночку и никто ничего мне не скажет!

   Забравшись на табурет – а иначе никак не дотянуться до полки, видно те, кто жил до нас, были просто гигантерами под метр восемьдесят – нашарила внутри твердоватый, но вроде как еще съедобный батон, спустилась и принялась делать многоэтажные бутерброды.

   Но предвкушающие вопли желудка заглушил небывало сильный голос проснувшегося разума, который живо напомнил последний нас с Лешей разговор. Я даже нож опустила и положила руки на колени – почему-то так думалось легче.

   Нужен был совет – к такому неутешительному выводу пришла. А за советчика в таких делах может сойти только... Взгляд переместился на блондинистое, немного кудрявое великолепие, разметавшееся по синему покрывалу по обеим бокам от девушки.

   А кто еще, кроме нее? Она ведь опытная такая...

   И я решила начать расспрос, правда издалека:

   – Ле-ен, – протянула для начала, и дождавшись, когда она повернется ко мне, не без раздражения, продолжила: – А он меня домой пригласил. – Лицо девушки приобрело понятливое и ехидное выражение, и я поспешила объясниться: – Нет-нет, ничего такого! Он хотел, чтобы я праздник ему устроила... – Лена изогнула бровь. – Да я не допущу ничего такого, о чем ты сейчас думаешь? – почувствовав, как покраснела, возмутилась, еще и руками замахала – это от волнения.

   К одной вскинутой брови присоединилась другая, и Ленкино лицо стало совсем насмешливым.

   – А откуда ты знаешь, о чем я думаю?

   – Догадываюсь, – буркнула, отвернувшись к столу.

   Когда я вновь повернулась к соседке, она уже сидела, прислонившись спиной к стене с новеньким постером длинноволосого певца... как же его там... вспомнила – Кипелова! И довольно внимательно и серьезно смотрела на меня.

   – А ты уверена, что все будет хорошо?

   Я поняла, что она имеет в виду. Вспомнила некоторые моменты и ощущения, тесно переплетшиеся с этими воспоминаниями. И то, как он позволил, несмотря на свою... реакцию... отпустить меня.

   – Уверена. Он... не такой. Он ждет... – Ждет, когда я, наконец, буду готова. Но вот только когда это еще произойдет? Когда я перестану бояться?

   Ленка цокнула, усмехнувшись.

   – Удивительный паренек, – насмешливо сказала, а после припечатала: – А ты – дура.

   – Почему?! – праведно возмутилась.

   – Блондины не в моем вкусе. Они со мной сливаются, – девушка вытянула одну прядку и покачала ею, – а оно надо? – Прядка была откинута назад, к своим "сородичам". – Но... Твой Лекс ничего такой. Очень даже ничего. И я не могу понять, как ты можешь находиться рядом с эти гремучим коктейлем из женских грез и сексуальности. Причем не думая ни о чем таком, о чем думает он.

   Я опять засмущалась и тихо призналась:

   – Ну-у, не совсем... – вспомнила глобальное помутнение в мозгах от того, необычного поцелуя и поправилась: – Точнее бывает совсем не совсем... – осознала, какую белиберду сказала, но... разве иначе выразишься? Вот и сдалась: – В общем, ты меня поняла.

   Ленка засмеялась. Да что всех так и тянет посмеяться над моими словами? Что только потешного находят?

   – Будем считать, что да, – подуспокоившись, выдавила она. – И как? Хочется? – вкрадчиво спросила, резко растеряв насмешливость и приобретя заговорщицкий вид.

   – В смысле? – удивленно похлопала глазами я, плохо улавливая, что она имеет в виду.

   Соседка донельзя красноречиво протянула: "О-о-о", ясно выражающее все, что она обо мне думала.

   – Соня, напомни, тебе девятнадцать или четырнадцать лет?

   – Почти двадцать, – возмущенно поправила.

   – Хорошо, почти двадцать, – согласилась она. – Ты – взрослый человек. И что, до сих пор никогда не думала о..? – Ленка поводила руками в воздухе, силясь жестами объяснить то, о чем она недоговорила... видимо хотела таким образом пощадить мою "детскую" психику.

   – Думала, конечно, – насупилась. Ну что она в самом деле, совсем меня за ребенка принимает?

   – Дай угадаю, – Ленка представляла собой саму ироничность, – целых два раза?

   – Три!! – чуть не запрыгала от возмущения на табуретке я.

   – О, ну это многое меняет... И как думала? Представляла процесс?

   П-процесс?.. Я округлила глаза и едва не свалилась от переизбытка чувств с табурета. Слишком ретивое воображение быстренько выставило откопанное в воспоминаниях изображение Леши в одних только плавках, поменяло то его лицо на другое, более... более. Все это дело окружило приторно-розовым туманом увешало сердечками. Я затрясла головой, прогоняя всю эту муть.

   – Да нет же! – и опять я показным возмущением пытаюсь вскрыть смущение. – Просто... два раза подумала, что... это... – почесала кончик носа, – не готова. А второй... – снизила голос, и перевела взгляд в этих синих, проницательных глаз, на спинку кровати, – поняла, что вроде как немного... готова. А потом опять не готова... – совсем тихо.

   – У-у-у... как все сложно, – продолжала откровенно насмешничать Ленка. Я вскинула голову и со злостью посмотрела на нее. Могла бы и не смеяться тут так старательно, между прочим, мне очень сложно говорить на подобные темы, неужели не видно?! – Теперь я уважаю этого парня. Как он только еще тебя не стукнул... удивительно.

   – Ну что я, виновата что ли? – возопила. – Я не могу в себе разобраться! – вырвался вздох, как-то резко остудивший возмущение. – Для меня все это в новинку, Лен. – мой голос показался каким-то отстраненным, что ли. И усталым. И я не могла понять, отчего так. – В первый раз.

   Ленка опять обидно засмеялась.

   – Я, конечно, подозревала, что все так запущенно, но не настолько...

   Да ну ее! Вот уже жалею, что вообще завела разговор на такую тему! Знала же, что она такая, и все равно...

   Выражение лица девушки неожиданно поменялось. И это привлекло мое внимание. Насмешливость на некоторую грусть?.. Вот это да. Никогда не видела, чтобы эта девушка грустила.

   Она обняла руками колени и положила на них подбородок. А смотрела на шевелящиеся пальцы своих ног.

   – Если честно, – начала она задумчивым тоном, – то я так же вела себя, когда стала встречаться с самым первым своим парнем. Вся эта неуверенность, неловкость, страх и боязнь нового, приправленная любопытством: "А что же это такое, все-таки?" – Она перечисляла мои чувства. То же самое... Разве что с одной разницей – у меня уже не любопытство, а нечто другое. Как недавно выяснила – что-то вроде желания.

   Лена смешно надула губы, только если посмотреть в синие глаза, смеяться уже не хочется.

   – Только мой был... намного настойчивее, – сквозь иронию проглядывала та самая грусть. Посмотрев ее какое-то время на пальцы, она перевела взгляд на меня.

   – Знаешь, Соня, тут все сложно и просто одновременно. Если ты любишь, все пройдет волшебно. И... соглашайся, если будешь железобетонно готова. Ко всему. Будешь даже не на сто процентов – на тысячу готова к любому и будешь доверять любимому. – Она соскользнула с покрывала, нашарила на полу тапочки и встала. Целеустремленно направилась к зеркалу и принялась прихорашиваться. Она что, забыла, что мы, как бы, тут разговариваем? Я уже хотела напомнить, как она заговорила, послав отражению воздушный поцелуй и отвернувшись от зеркала. – Иначе на утро, когда очарование ночи уйдет, будешь очень сильно сожалеть. И это сожаление растянется не на один месяц. А может, и на годы. Особенно когда встретишь того самого. – Она открыла дверь. – Настоящего и неподражаемого. – И ушла.

   Ее странные слова оставили в душе осадок. Вроде простые слова, но такие... сильные, что ли?

   Ладно. Ее всегда было сложно понять, когда Ленка начинала вести себя не так, как всегда. Но я знала, лучше все это выбросить из головы, ведь когда соседка вернется, она будет старательно делать вид, что ничего не произошло, а то и вовсе – примется игнорировать.

   Покушать бутики мне не дали. Я еще и успела и первый надкусить – только ко рту поднести, как дверь распахнулась и в комнату заглянул Леша. Встретился со мной, медленно опускающей бутерброд обратно на стол, разулыбался и зашел внутрь. От вчерашней укладки остался только ма-аленький намек: его волосы опять завивались кверху, особенно сзади, а спереди представляла привычный сердцу беспорядок. Ну вот, все по прежнему! А то, признаюсь, боялась... И не так уж и коротко парня и обстригли...

   Он занял соседний табурет и нагло увел мой обед, тут же в него взрызшись. Я задохнулась от возмущения. А ведь столько колбасы туда напихала... и все зря!!

   – Ну что, поедем? – прожевав, спросил он, примериваясь к бутерброду. Ну нет уж! Я день не ела, а ну отдай! Выхватила у удивленного наглеца обед и вцепилась в него обеими руками, всем видом показывая – не отдам.

   – Прямо сейчас?

   Леша ответил, не сводя взгляда с моих рук. Я демонстративно откусила, чем заслужила возмущенный взгляд. Который уже скоро стал каким-то зловещим и предвкушающим, будто он только что задумал, чем мне отомстит. Не дай бог... если так, я лучше ему обратно покусанный бутик отдам.

   – Допустим, через двадцать минут, – вновь смотрел в мои глаза он. Пойдет?

   Так быстро? Я чуть не поперхнулась.

   – Наверное... – пробормотала, усиленно думая.

   Леша быстро встал, даже не дав мне добавить: "А может быть и нет".

   – Тогда собирайся, – улыбнулся он и махнул рукой на окно. – Если что, жду в машине у подъезда.

   – Ага... – немного ошалело из-за скорости разворачивающихся событий ответила. Парень подошел к двери, и тогда в голову пришел очень даже умный вопрос: – Стой! А как я твою машину узнаю?

   Леша подмигнул.

   – Думаю, поймешь.

   Пришлось опять собираться... Но к счастью, не разобранная еще с поездки к Олесе Павловне, сумка помогла сократить время собирания до минимума. Я только отыскала пакет с подарком для папы, вытащить пару вещичек из сумки и запихать пакет внутрь, ну и натянула сапоги с пальто – вспомнила, в каком состоянии находится куртка. Перед зеркалом расчесалась, немного завившуюся челку заколола на бок, чтобы не раздражала своим видом, подкрасилась... в общем, начала прихорашиваться, и только после всего этого пошла на выход.

   Многочисленные студенты, прилипшие к окну на вахте, вызвали недоумение, как и замершие на крыльце. Только я быстро поняла, из-за чего такое внимание и куда все смотрят. Бедные, невзрачные, обычные машинки, вам опять приходится меркнуть по сравнению с этими элитными иномарками! На тротуаре, притягивая всеобщие взгляды, стоял знакомый черный зверь с трезубцем на решетке-правильного-названия-которой-я-не-знаю.

   – Мазерати... – восторженно поделился один парень с другим. Кого-кого позвать?

   Машинка мигнула фарами. Я вздохнула, и буквально спиной чувствуя направленные на себя взгляды, подошла, открыла дверцу и с облегчением скользнула внутрь.

   – Быстро ты, – Леша улыбался. Вот кого не волновало внимание... в отличие от меня.

   – На нас столько смотрят... – осматривая толпу через лобовое стекло, сказала. Краем глаза заметила, как парень пожал плечами.

   – Что я могу поделать, если сейчас у меня в распоряжении только такая машина? Хотя... на своей я бы произвел не меньший фурор.

   – У тебя есть еще машина? – вытаращилась на него я. Та-ак... нет, кто-то определенно слишком богатый Буратино!

   Парень мотнул головой.

   – У меня только одна машина. Эта – принадлежит другому человеку.

   Я немного успокоилась. Вот только... что-то подсказывает, что далеко не простая у него машина. Средство передвижения его сестры о многом говорит.

   – Ладно, поехали.

   Леша завел двигатель и, резко развернувшись, умудрившись никого не задеть, выехал на дорогу, погнав на такой скорости, что я, под его насмешливым взглядом, экстренно принялась искать ремень безопасности.

***

   – Куда сначала? – деловито спросил он, когда мы выехали из города на главную трассу. – Твоего папу поздравлять или ко мне, а двадцать третьего – к тебе заскочить, и обратно?

   Чувства, какие я испытала от такого простого вопроса... не описать словами. Сразу, почему-то, представилось, то он и я... ну, как бы сказать... вместе. Живем вместе. Непринужденность, с какой говорил Леша, это впечатление только усилило. И если закрыть глаза, отгородиться от всего, что знаю о наших отношениях, и допустить, что такое вообще возможно... Вырисовывается такая чудесная картина, что на сердце невообразимо теплеет.

   Ну, для меня не секрет, что я хотела бы жить с любимым под одной крышей. Но не как в общаге! По-другому... Еще раз украдкой посмотрела на его профиль. А Леша вдруг отвлекся от дороги и повернулся ко мне.

   – Когда ты так смотришь на меня, мысли такие возникают... – понизившимся голосом проговорил парень. Сделал паузу, красноречиво осматривая меня с головы до, хм, коленок, и добившись того, что я покраснела – а как иначе, когда на тебя ТАК смотрят – повернулся обратно к дороге и легко улыбнулся. – Совершенно левые. – Я пыталась восстановить дыхание и сердцебиение. Да что с ним такое? С чего такие взгляды, полные... Передернула плечами и поежилась, но не от холода. Далеко не от него. От собственных мыслей. И они тоже, кроме разгадки выражения его глаз, были далеки от непорочности. Хотелось забраться ему на колени – да-да, именно так – обнять за шею, вдохнуть полной грудью его запах, такой сильный, отчего-то, ближе к волосам. Эгоистично забрать частичку его тепла себе. Запустив руки в волосы, притянуть Лешину голову к себе – именно так, не наклониться самой, – и поцеловать. И не легко. Нет... хотелось большего, ведь я так соскучилась...

   О-о-о... Впору хвататься за голову. Как же меня переклинило! У мальчиков такое бывает – это по рассказам знаю – от долгого, хм, воздержания. А у меня с чего вдруг? Тоже это самое воздержание? Только не того, что подразумевается обычно – более невинного, что ли? Почти невинного.

   Итак, и кто кому еще будет угрожать будет? И кто на кого набросится, едва мы останемся...

   Так. Все!! Успокаиваюсь... Это все из-за того, что я проснулась только недавно – голова плохо соображает и еще затуманена остатками сна, – и плюс, как сказала Лена, близость этой женской большой женской сексуальной грезы, плюс красноречивые взгляды, ясно показывающие, что не только в моей голове происходят подобные мыслительные процессы. Такие бы мысли ни за что не пришли в голову, если бы та была пояснее.

   – Ну так что? – напомнил Леша, который бросал на меня короткие насмешливые взгляды. Вот только не надо говорить, что лицо все мои мысли отражало, не надо!

   Я крепко-крепко зажмурилась, старательно выгоняя лишние мысли, выдохнула и принялась размышлять уже по делу.

   Сейчас ехать или потом... Вопрос, конечно, сложный. Хотелось бы поздравить папу прямо в праздник, но вот мотание туда-сюда, с утра пораньше – а когда еще поздравлять, не вечером же? – как-то не прельщает. Но тут будет зависеть от того, а где, собственно, живет Леша. Только навряд ли что близко от нашего дома.

   – Леш, а далеко нам ехать? – реши все же спросить, а не заниматься бесполезными гаданиями.

   – Девяносто километров, если по прямой. Если до твоего дома, а потом до моего – будет около восьмидесяти пяти и еще тридцать сверху.

   – Откуда такая точность? – тут же заинтересовалась, на что Леша коротко рассмеялся.

   – Я же не в первый раз домой еду.

   – Мимо моего дома? – дотошно уточнила. Вообще-то я хотела все свести в шутку и никак не ожидала подтверждения.

   – И мимо твоего. – Только расспросы он с неисчезающей улыбкой игнорировал. Парень выглядел таким подозрительно счастливым, что расспросы как-то быстро сошли на нет, и я замолчала. Залюбовавшись на него, пусть и гадая, в чем причина, вернулась в размышлениям насчет куда первее. И после недолгого обдумывания решила.

   – Давай сейчас заедем, хорошо?

   Улыбка Леши стала шире и счастливее. Я уже сама украдкой разулыбалась.

   Такое решила, взвесив все "за", "против" и учтя переменный фактор в виде меня. переменный – это от того, что я уже не знаю, что от себя ожидать.

   Я конечно все понимаю – соскучилась и так далее, но... как же хотелось уже обнять любимого! Для начала... Не помню, чтобы когда-нибудь такое было. Но ничего не могу с собой поделать. Просто не могу...

   Какая я гадкая. Ради себя и своих мыслишек решаю пренебречь ежегодным папиным поздравлением!

   – Соня-я? О чем ты думаешь? – нараспев протянул Леша, возвращая меня в реальность. Сделала лицо кирпичом – он на меня бросал взгляды – и буркнула:

   – О том как спать хочу! Сколько ты там говорил до дома моего? Под восемьдесят? Вот пока мы едем – посплю.

   Парень, придерживая руль теперь только одной левой рукой, опять отвлекся от дороги и повернулся ко мне, оперевшись правой на сидение. Ой, лучше бы я не смотрела в эти обжигающие затаенными в них, сдерживаемыми чувствами, зеленые глаза. Сердце стукнуло и застыло.

   – Только поцелуй меня. И можешь спать спокойно, – соблазняющим голосом предложил он. Похоже, кто-то давно понял, как можно мной легко управлять...

   Но понимание, что мы продолжаем ехать с черт знает какой скоростью, и водитель не следит за дорогой, здорово отрезвило.

   – За дорогой смотри, ведь врежемся!

   Леша с закравшимся превосходством ухмыльнулся.

   – Не врежемся. Целуй. – И заметив, что я не собираюсь этого делать – о здравый смысл, как вовремя ты проснулся! – пригрозил: – Пока не поцелуешь, не повернусь.

   Врал? Да если бы! По глазам читалось ясно – как сказал, так и сделает. Вот поэтому я решила, пусть лучше один короткий поцелуй – от такого я точно голову не потеряю, а этого делать не рекомендуется. Основная причина – мы едем к моим родителям, а они у меня... умные. Как бы не поняли все, что не надо и что я пока не готова им сообщить.

   Отщелкнув ремень безопасности, быстро приблизилась и чмокнула его в губы. Только в голове все равно зашумело и перед глазами поплыло, но это не помешало заметить, когда отстранилась, недовольное Лешино лицо.

   – Еще, – потребовал он.

   "Не рекомендуется", – шепнул здравый смысл, и я решила его послушаться. Повернулась на сто восемьдесят градусов – носом к стеклу – и постаралась максимально удобно устроиться в сидении. Что получилось легко – оно такое мягкое...

   – Хватит с тебя, – тихо буркнула, закусив ноющие губы. Да что со мной?!

   В отражении затемненного стекла заметила, что он повернулся и, к моему облегчению, смотрел теперь только вперед.

   – Жестокая, – вздохнул Леша.

   Я не жестокая, я просто здравомыслящая... стала... на немного.

   Стянула сапоги и забралась на сидение с ногами, притянув коленки к груди. Вот и пригодился мой небольшой рост. Прикрыла глаза и поначалу делала вид, что сплю, а потом и вправду заснула.

   Удивительно, что я вообще сумела это сделать. Укачало, наверное. Меня, что в автобусах, что в машинах – особенно на переднем сидении – всегда страшно укачивает. Нет, не в смысле что тошнить начинает – а спать хочется. До того сильно, что бороться со сном невозможно... Я так однажды чуть в другой город не уехала, благополучно продрыхнув нужную остановку, но зато разбуженная к следующей – соседка моя, бабулечка, спасибо ей огромное, постаралась, и идти пришлось всего ничего – каких-то десять километров. Могла быть больше.

   Что-то снилось... что именно – вспомнить не могла, но кажется хорошее, потому что проснулась с легкой улыбкой на лице, никак не желающая пропадать. А еще от ощущения, что на меня смотрят. Во сне повернулась лицом к Леше... И смотрят довольно долго – несколько минут, в течении которых я успешно притворялась спящей и прислушивалась к своим ощущениям, так точно. Почему я так делала? Ну... мне нравилось. И не знаю, отчего возникла такая любовь к наблюдению. Ведь сколько себя помню – терпеть не могла, когда на меня смотрят, особенно за едой и когда я сплю. Раздражало безмерно.

   Может... дело в том, что пялился всегда дорогой братец, а сейчас.... Я точно знала, кто смотрит. Человек, который стал всем. Которого люблю так сильно и всепоглощающе, что невозможно передать словами. А другими способами... от них я схожу с ума, и теряюсь среди вихря чувств, своих и его. Но все равно кажется, что своими чувствами я не до конца делюсь. Просто чувствую. Так хотелось бы распахнуть душу, протянуть ее в ладонях. Сказать: "Вот, смотри. Это я, это мои мысли и чувства. Видишь?". И доверить душу любимому.

   Свобода... что это такое? Когда тебя ничто не ограничивает. Я мечтала о крыльях, ведь это символ свободы, когда забиралась на деревья. Но что оказалось на самом деле? Хочу быть привязана, еще крепче, к самому дорогому человеку на земле. Больше не хочу свободы. Потому что... поняла. Свобода – это одиночество. Не желаю летать, когда на земле, которую полюбила вместе с Лешей, улыбаясь и протянув навстречу руки, ждет он.

   Я его люблю. И для меня в жизни нет ничего важнее любимого. За ним пойду куда угодно. Знаю точно. Не смогу по-другому.

   Когда его пальцы коснулись щеки, я не вздрогнула, хоть прикосновение было неожиданным. Но притворяться и дальше уже не хотелось, и я открыла глаза. Поймала полный нежности взгляд, и так захотелось улыбнутся... я не стала сдерживаться. И в тот момент казалось, что я все же сумела передать через улыбку все то, что творилось в душе. Накрыла его теплую ладонь своей и чуть склонила голову на бок, прижимаясь к ней сильнее. И получила в ответ яркую и счастливую улыбку. Сердце забилось чаще.

   – Мое самое главное сокровище, – пальцы, касаясь легко, невесомо, провели по моей скуле. – Я ведь ни с кем и никогда не смогу тебя делить. Даже с твоими родителями... Это плохо? – его взгляд посерьезнел. И сразу стало понятно, что Леше важно получить ответ.

   Помотала головой, полностью убежденная в своей реакции на такие слова.

   Я была очень рада. И тоже совершенно не хотела делить его с кем-то еще. Хорошо что хоть не приходилось... почти. И наверное поэтому так хотелось провести пару дней только вдвоем. Чтобы дать этому эгоистичному желанию исполнится.

   Парень медленно отнял руку и опустил ее вниз, на мое колено, переплетя пальцы с моими.

   – Кстати, мы приехали.

   Я тут же отвлеклась от созерцания Леши и посмотрела на стекло. Да, и правда, приехали. Машина стояла на повороте: главная дорога тянулась дальше, а вот маленький ее отросточек уходил влево – чуть подальше рядом с ним располагался наш дом. Только вот почему мы именно здесь остановились? Видимо, этот вопрос ясно читался в моем взгляде.

   – Пока ты спала, я тут подумал – как отреагируют твои родители на наш приезд? – Он поднял ладонь с руля и поводил ею перед собой. И я поняла, что он имеет в виду. Каюсь, не подумала, как переполошится семья, когда мы, все такие, хм, элитные, въедем в наш дворик. И какие расспросы меня ждут.. причем, уверена, на почти все не смогу ответить – как, если сама ответов не знаю? Но с другой стороны – не оставлять же такую машину здесь, в месте, где шляется под несколько десятков человек, и далеко не все они добропорядочные граждане РФ, чтящие уголовный кодекс. Это не мое высказывание – папино. Угонят ведь, номера собьют, растащат на составляющие и продадут.

   Так что нельзя здесь оставлять, о чем и сказала Леше. Парень развел руками.

   – И про это я тоже подумал. Только поздно. Может, чтобы не было у тебя проблем, поедем ко мне, оставим там машину, а обратно доедем на такси?

   Я умилилась такой заботе и, подумав, согласилась. Ну к чему мне лишние расспросы? Как уже подумала раньше – не смогу ответить.

   Только одна гадкая птичка по имени Обломинго – опять же, словечко услышано и подхвачено от Ленки – решила все планы разрушить. А воплощением этой птички стал мой горячо любимый – особенно сейчас – папа. Не знаю, как у остальных, но мой просто обожал машины. Бывало, в гараже возился до полуночи, и приходил домой, весь измазанный в чем-то черном – если не ошибусь, то это было масло, перемешанное с пылью, – но зато счастли-ивый. Он знал почти все марки наизусть – и выучил некоторым меня. И всегда, повторюсь, всегда не упускал моменты поглазеть на какую-нибудь диковинку. И вот эта, не-Лешина машина, думаю, была как раз диковинкой. Очень даже. Иначе с чего идущий – наверное, опять ленивица-мама погнала его в магазин – к дому, затормозил возле нас с глазами на пол лица. Медленно обошел – мы с Лешей следили за ним – и замер перед капотом, осматривая машину полным чистейшего восхищения взглядом.

   – Вот мы и попали... – тихо вздохнула я, прекрасно понимая, что никуда мы уже не уедем.

   – Почему? – Леша повернулся ко мне. – Может, подождать, пока твой папа уйдет?

   Покачала головой.

   – Зуб даю, он сейчас пойдет стучаться в окошко, чтобы поговорить с водителем, дабы узнать, где он купил такую диковинку и просто проверить – не иностранец ли?

   Папу своего я знала как облупленного, и потому, что он сам по себе – человек открытый. Про таких еще говорят – душа нараспашку... Видное, это у нас семейное – быть покоренными искренностью. Так что знала точно, поступит он так, как я и сказала.

   Ну постучится, ну откроет ему Леша. Папа его узнает, потом, через несколько секунд заглянет в салон и увидит свою любимую дочу. "Хорошая" ситуация, не правда ли? И тогда меня будут ждать не просто расспросы, а еще обида, возмущение и обвинения. Я этого не хочу, как не хочу и ссорится с родителями. Так что... лучше сейчас выйти. И побыстрее: вот он уже подходит.

   С заминкой – я ручку искала, – открыла дверцу и встала. Папин взгляд, естественно, переместился на меня, и его глаза опять округлились.

   Я выдохнула и растянула губы в приветливой улыбке. В принципе, я даже не притворялась – действительно была рада видеть родителя. Ведь если так посчитать, дома не была с месяц!

   – Привет, папа!

   Папа кашлянул в кулак, и через секунду уже смотрел на меня вполне спокойно. Это его уникальность – быстро скрывать свое удивление.

   Леша решил меня поддержать – дверца водителя щелкнула и открылась.

   – Добрый день, – вежливо сказал он, тоже улыбаясь.

   Папа окинул его внимательным взглядом и вернулся ко мне.

   – Ну здравствуй, дочка. И ты здравствуй, парень. Какая неожиданная встреча, – с толикой сарказма сказал он. – А что вы тут остановились? Или не к нас приехали? – с подозрением спросил. Не дожидаясь переросла подозрения в обиду, не дай бог, замахала руками и воскликнула:

   – Что ты, папа! Конечно, мы домой приехали! – акцент на "мы" я не собиралась ставить, он сам вышел. И папа за слово это зацепился, глаза его заблестели – и я даже знаю почему: все та же страсть к автомобилям – и он повернулся всем корпусом к Леше.

   – Вот как? – радостно гаркнул папочка. – Тогда чего же вы ждете? Езжайте, а я пока место приготовлю!

   И после этих слов унесся. Леша вопросительно посмотрел на меня, я пожала плечами. А нечего больше делать, как ехать ко мне домой и показывать остальным домашним во всей нашей красе и навстречу расспросам. Ну не уедешь ведь сейчас, никому и ничего не объяснив! Не поймут, обидятся, а то и вовсе решат, что со мной что-то случилось.

   Парень как всегда все понял без слов. Когда-нибудь я научусь делать тоже самое. Обязательно.

   ... Когда узнаю все его тайны.

   Мы сели обратно в машину и проехали до моего дома с сотню метров. На крылечке нас уже встречали. Вся чета Арелиных в полном – ну если меня не считать – составе. Даже Лежик тут был – вон как вылупился, так и хотелось сказать: челюсть подбери. Бабуля смотрела с обычным любопытством, так как не совсем понимала весь глобализм нашего появления. Мама круглила глаза. Папа стоял возле ворот, знаками показывая куда нужно ехать. В нашу честь – а скорее в честь приезда такой машины – папа в рекордные сроки расчистил дворик от тележек и всякого мусора. Откуда я знала, что это произошло только что, а, скажем, не неделю назад? А на снегу следы остались – полосы и дырки, где земля с порослями зеленой травки проглядывала.

   Едва только машина остановилась, а я собралась выходить, мама подлетела ко мне, подхватила за локоток и увела в сторону крыльца. Там расцеловала, поохала, глядя на меня, и опять укорив, что: "Ты опять ничего не ешь". Папа, как заметила краем глаза, "обрабатывал" Лешу. И это надолго...

   Я искренне улыбнулась маме и повинилась, что так долго не была дома, сославшись на учебу и занятость. А мама так посмотрела из-за моего плеча на Лешу, и понятливо сверкнула глазами. Да ну ее... Проницательную такую. Все, читаю по глазам приговор – мама все заметила и начнет допытывать меня на предмет отношений с Лешей.

   Потом пришла очередь обниманий с бабулей, ее оханий-аханий-причитаний, и семейного подзатыльника Лежику. Ну не пялься ты так, не позорь меня!

   – Кстати, – мама оттащила меня от бабули с братом и отчего-то зашептала, приложи ладонь ко рту. – Твой Алекс – точно сын миллиардера. Ты где такого откопала?

   – С чего вдруг ты такое взяла? – удивленно спрашиваю.

   Мама опять округлила глаза и зашептала еще яростнее:

   – Знаешь, сколько эта машинка стоит? Под сотню тысяч евро, мы с папкой твоим смотрели не так давно выставку по пятому!

   – Сколько? – подавилась я. Нет, конечно, знала, что машинка недешевая, но чтобы настолько??!

   Мама покивала. Очень вовремя вспомнилась фраза того мужчины с проседью: "Достойная вашего положения..." Плюс недешевая одежда Леши, машина его сестры, пренебрежительное отношение к потерянному телефону и недоступности к карточкам, пренебрежение к деньгам вообще, нападение, охрана... Я припомнила все. Хотелось стукнуться лбом о стенку, чтобы мозги в следующий раз работали лучше. Все логично до ужаса, вот только без посторонней помощи я так и не смогла сделать правильный вывод. Нет, я до этого – хоть это хорошо – подозревала, что Леша довольно обеспеченный человек... Но вот что он или его семья миллионеры – вот об этом не думала. А теперь – очень даже. После того, как услышала стоимость этой машинки. Под сотню тысяч евро – да это громадные деньги!! На эту фантастическую сумму... м-м-м... даже не знаю, что можно купить. Наш дом так точно. Нет, несколько таких домов с самым современным ремонтом и новейшими моделями мебели от известных производителей... Хотя нет, с последнем я немного погорячилась. Вряд ли сотни тысяч хватило бы на, к примеру, обустройство даже одной комнаты в том же стиле что и у единственной королевы на земле – королевы Англии.