Текст книги "Солнечный листопад-1 (ч.1-6) "
Автор книги: Елизавета Левченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 45 страниц)
Голова пошла кругом от всех этих событий. За последние дни многое что произошло, и хоть одно бы происшествие было объяснено! Эта история с няней-не няней, и вот теперь еще – нападение неизвестно кого и неизвестно зачем. Хотя... похоже, тут только я одна ничего не понимаю. Первичный шок прошел, и мозг начал активно работать, генерируя со скоростью света вопросы, на которые невозможно найти ответы. И от этого распухал, распухал...
За все время ожидания по дороге не проехало ни единой машины, вот странность. Почему странность? Так трасса одна из главных, ведущих на границу. И чтобы по ней – полчаса не ездили?! И от этого шум приближающихся машин был слышен необычайно четко. И я, и Мари повернули головы на звук, а Леша развернулся полностью. Если бы я раньше это заметила... обязательно посмотрела в его лицо. Но как уж получилось. Когда я повернулась к нему, обеспокоенная – ведь кое-кто стоял посередине дороги! – парень уже отошел к обочине.
Три машины. Два внедорожника и одна легковая, опять же такого элитного вида, что я подавилась вдохом. Такой блестящей, начищенной – разве что около колес и чуть выше днища заплескано – без единой царапинки черной-пречерной машинке место не на дорогах нашей области, а где-нибудь в Европе, на выставке. Они затормозили рядом с нами. На капотах внедорожников была крупная надпись, избавившая от мучительных дум насчет марки: "Range Rover". Черные звери внушительного вида. А вот насчет второй... я не маньяк машин, нет! Просто всегда любопытно марку узнать, особенно таких красивых. Никаких надписей. Миндалевидные фары. И на капоте... или под ним... в общем, я не знаю, как называется эта решетка! Обычно она прямоугольная, а эта – овальная. На капоте маленький кружок с непонятным рисунком, а на "решетке" – изображение трезубца. Я на это только глазами похлопала. Такой марки точно никогда не видела...
Сначала распахнулись, прямо как по команде, водительские дверцы внедорожников – они к Лешиной стороне обращались. Очередные высоченные и накаченные дяди с лицами-кирпичами и в черных костюмах. Один остался на стороне Леши, другой перешел на нашу сторону и встал напротив двери, как на детской зарядке расставив ноги на ширину плеч, а руки – одну на другу положил на... будем считать живот. В общем руки его находились чуть выше края пиджака.
Леша стоял с невыразимым лицом и совершенно не наблюдал за их перемещениями. А вот Мари пошла к брату, проскользнув в проеме между легковой машины и внедорожником. И так же даже головы не повернула к людям в черном. Как будто они были невидимками... Те впрочем, тоже смотрели только вперед, вдаль.
Охрана. Стандартная до ужаса и так похожая на киношную... Даже не думала, что такая – на самом деле существует.
Открылась дверца легковушки и от туда вылез еще один человек в черном. Единственное отличие его от других – это черные, но уже тронутые сединой короткие волосы. Он коротко... поклонился Мари и Леше. Первая приветливо улыбнулась, второй сохранял невыразимость, но уже несколько смягченную... как-то так.
– Сер Алекс. Леди Мари, – по странному коверкая слова "сер" и "леди", проговорил он приятным баритоном. Может и ошибусь, но этот мужчина... говорит с акцентом? Мужчина распрямился и, вытянув руку, повернутой к вверху ладонью указал на машину. – Прошу. Как и было приказано: машина и охрана.
Лешины губы чуть искривились.
– Рик, ты попроще не мог чего-нибудь выбрать? – с иронией сказал парень, скрестив руки на груди. Мужчина вновь коротко поклонился.
– Прошу прощения. – Нет, показалось. Вроде как и нет, этого акцента... – Но ваш звонок настолько застал меня врасплох, что я поступил в соответствии со своим воспитанием и выучкой. Как-то само получилось, что я выбрал наиболее достойное авто для вашего положения, – вернув Лешу его же иронию, загнул он. Причем, проговорено все было быстро и без запинки... и так же быстро загнулся в рульку мой мозг секунд десять осмысливая услышанное. А парень, почему-то, бросил быстрый взгляд на меня.
– Хватит болтать. Поехали, – раздраженно и отрывисто сказал он, шагая к распахнутой дверце. Только сел не сразу: положив ладонь на верх авто, повернул голову ко мне. – Соня, иди сюда. – И вот только потом сел за руль. Почти одновременно с ним другое переднее сидение заняла его сестра – дверь ей открыл мужчина. Я проследила за Немриными, и как-то так получилось, что столкнулась взглядом с ироничными серыми глазами мужчины. При этом лицо у него было абсолютно спокойно.
– Леди Соня? – учтиво, но с все той же иронией, спросил он, указывая на машину. Я опомнилась и поспешила к машине. Хотела взяться за ручку, чтобы дверь открыть, но мужчина меня опередил и проделала тот же трюк, что и перед Мари. Я даже немного застопорилась. В новинку, мягко говоря, было такое обращение. Ну, почти в новинку – помнится Леша тоже однажды галантно открыл передо мной дверь...
Кивнула, не зная, как реагировать на такое, и села в дорогущий салон. Диваны и кресла обтянуты кожей. Не кожзамом – а настоящей кожей. Мама – большой поклонник этой самой кожи, и в свое время старательно вбивала в мою голову ненужные знания о том, как правильно выбирать кожу... Двери изнутри отделаны красноватым деревом. Панель приборов... сплошная электроника, один взгляд на нее – и понимаешь, в насколько дорогой машине ты сидишь.
Леша завел авто – двигатель работал почти бесшумно и этот звук совершенно не походил, к примеру, на "рычание" опель какой-нибудь. Это как... нежная классика против грубого шансона. Внедорожник впереди тронулся с места, и наша машина – вслед за ним. Мои ощущения от езды не описать словами. Это про "Ауди" я говорила, что езда совершенно не ощущается? Да по сравнению с этой машинкой на "Ауди" трясло, как на... незнамо чем! Я просто плыла.
Леша вел уверенно, и я им немного залюбовалась, точнее – его руками на руле. Что первое, что последнее – произведение искусства... Что-то меня не туда переклинило.
Проехав до первой же развилки, машины, как единое целое, развернулись и уже с большей скоростью поехали в обратном направлении. Мы – в середке, а "перед" и "зад" охраняют внедорожники.
Ну как будто в фильм про мафию, авторитетов и прочее, прочее попала!
Через какое-то время что-то громко запикало. Что именно – долго гадать не пришлось: Леша оторвал одну руку от руля и нажал одну из многих кнопочек на панели управления. И, хм, активировал аналог телефона на громкой связи.
– А теперь, с вашего разрешения, конечно, я хотел бы узнать поподробнее, что случилось. – Я узнала этот голос – того мужчины с проседью. И снова нотки иронии, особенно когда он произнес: "с вашего разрешения". Что это вообще за человек? Самой догадаться не представляет возможным – слишком непонятное его поведение. Может... родственник? И его имя – Рик, кажется, что я его уже слышала. Но вот только где и когда – проблематично вспомнить...
Лешина рука зависла над кнопкой, словно он был готов в любой момент прервать связь. А водил он одной, но уверенно и спокойно.
– Позже, Рик, – рвано бросил парень. У меня вырвался вздох сожаления. А я хотела, наконец, понять, что произошло. И... в голове вспыхнула одна нехорошая мысль: а вдруг Леша не хочет говорить именно потому что я рядом? Да что же такого супер важного он скрывает? Что он – сын какого-то крутого мафиози?.. Нет. Нет-нет такого точно не может быть! Леша – и мафиози... Но удар у него, насколько помню, хороший, на мой не профессиональный взгляд.
Мари бросила короткий взгляд в его сторону.
– Как вам будет угодно, – уже более серьезно ответил невидимый собеседник. – Но вот решение насчет вашей охраны, сер Алекс и вашей, леди Мари, быть отложено на потом не может. В конце-концов, я ответственен именно за это!
– Рик, что, правда не может подождать? – Леша поднял руку и потер лоб. Предполагаемо – я только видела, куда он приложил руку – о ее действиях можно только догадываться. – Я неважно чувствую себя для подобных серьезных разговоров.
– Может, вызвать врача? Вы же знаете, что вам нужно...
– Все, хватит! – резко прервал его Леша. – Прекрати изображать из себя заботливую мамочку, у меня такая одна есть, – и нажал кнопку, отрубая связь.
"Врач... что вам нужно..." – это он о чем? И ведь можно подумать что угодно...
Секреты, секреты, секреты... Сколько же их! И было бы меньше если бы кое-кто перестал всеми силами их от меня скрывать. Это наводит на подозрения... не сказать что хорошие.
Дальнейшая дорога до города прошел в абсолютном молчании. А там Леша попросил... приказал? – сопроводить до ближайшей больницы. Я быстро смекнула, куда дело идет и попыталась уверить, что ничего страшного не произошло, и ранка до такой степени мелкая, что не стоит такого внимания... Но разве он меня слушал? Я даже покричала – немного – поняв, что ничего не выходит, и врачей посетить придется. И опять меня стойко игнорировали, только однажды бросив: "Не спорь".
Да. Он не только довез меня до больницы – я такой даже не знала, – но и дотащил до нужно врача. Я опять пыталась упираться, кричать, а он... он... просто развернул к себе лицом, обнял и прошептал так, что слышать его слова могли только мы оба:
– Как ты не понимаешь? Я волнуюсь... И пока я не пойму, что с тобой все действительно в порядке, не успокоюсь.
Вот так вот. Я подавилась возмущением и, склонив голову, покорно перетерпела больницу, холодные руки врача и обработку раны. Как я и думала – ничего серьезного. Вот сколько раз говорила Леше? А он поверил только врачу, и только после осмотра отвез – под тем же конвоем – до общаги.
А вот тогда, когда парень с чистой совестью хотел уйти на два этажа выше, а я, предположительно, должна была свернуть вслед за Мари – вместо всего этого уцепилась за рукав парня, привлекая его внимание. Которое Леша упорно, до этого, не желала мне оказывать.
Да мне немного нужно... разве чтобы узнать, наконец, что за люди на них... нас... напали! О чем я и сообщила парню со ставшим поразительно нечитаемым лицом. Это... коробило немного. Я восприняла такое его поведение как недоверие. И это немного больно.
Он, полуповернувшись, посмотрел на лестничный пролет ниже, заглянул в коридор на втором этаже.
– Если бы я сам знал... – тихо и задумчиво протянул он. Я было хотела возмутиться и назвать его обманщиком, но... взглянула в его глаза и остыла. Не врал он. Действительно не знал. Леша подошел вплотную, обхватил ладонями мое лицо, заставляя его приподнять и встретиться с собой взглядом. В зеленых глазах светилась решимость и щемящая нежность, окончательно растопившая остаток раздражения и обиды.
– Но кто бы это ни был, я тебя защищу. Никто больше тебя не тронет. Я сделаю для этого все.
Быстро отстранился и взбежал на этаж выше так быстро, что я не успела сообразить ответ. Хоть обычно думаю не в пример быстрее...
Вот как его понимать? И как понимать то, что произошло? И... будет происходить?
Надеюсь, что я ошибаюсь. И никакие это не разборки.
Я зашла в свою комнату. Ленка за ноутом, Аня на кровати за чтивом – как будто и не уезжала... Обе девушки подняли на меня глаза. И у обеих же они вспыхнули практически одинаковым маньячным огнем. Что-то мне обратно в коридор захотелось...
– Ну здравствуй, Сонечка, – ласково пропела Лена, медленно и угрожающе перетекая из положения лежа в положение стоя. Я сглотнула и, заведя руку за спину, принялась экстренно нашаривать дверную ручку. Анька так уже вскочила и крадучись приближалась, красноречиво похлопывая книгой по ладони.
– Да что случилось?! – не выдержала я. – Что такого предрассудительного сделала? Просто уехала на два дня, что тут такого?? – уже возопила, видя, что они и не думают прекращать доводить меня до испуганной икоты.
– Что предрассудительного?! – воскликнула Анька. – Ты в курсе, что в течении этой недели можешь вылететь из универа?
Сумка выскользнула из ослабевших пальцев и с грохотом – как будто у меня там как минимум два кирпича припрятаны – упала на пол. А мне резко поплохело. Ноги подкосились, но как-то удержали свою хозяйку в вертикальном положении.
– То есть как – вылететь? – слабым голосом переспрашиваю, переводя взгляд с одной соседки на другую. Мозг осознавать услышанное не желал, и теперь тупо стопорился.
Анька пояснила. И в конце рассказа, я в что ее, что в соучастницу-Ленку, хотела запустить чем-нибудь потяжелее. Из-за такой глупости, и так напугать!! Ну... почти глупости.
Пока я отсутствовала – я никогда и ни за что не пожалею, что поехала вместе с Лешей – произошла глобальная ж***. Это Ленкины слова, волей случая и учебной части вынужденная проходить один предмет из нашей программы: "Основы архитектурного проектирования" нужны не только архитекторам, но и строителям. Итак, а вот что случилось: преподавательница по этому предмету – она всегда жаловалась на позвоночник – решила лечь в больницу. На операцию. Срочно. Точнее – до понедельника, двадцать первого числа. Все бы ничего, пусть уходит, раз ей так плохо, но есть одно "но". Жирное такое, огромно НО – нам по ее предмету курсовик сдавать. По графику, в конце марта, так как из-за производственной практики у нашего курса сокращенный вдвое семестр. "Но это ладно, до конца марта еще месяц" – так я думала, и вообще не печатала этот чертов курсач, переключившись на другой. Ага... до конца месяца... Теперь мы все должны его сдать и защитить до двадцать первого. Тридцать человек из нашей и двадцать шесть из Ленкиной группы. Учитывая то – а в этом я не сомневаюсь – что еще никто и не начинал печатать...
Это еще только начало кошмара. Есть еще один преподаватель – Лялечка, по ее предмету мы тоже делаем курсовую работу. Она, то ли из солидарности, то ли еще из-за чего, решила тоже сроки сдачи того – придвинуть. Я не особо удивилась, уже сил на это не было, когда узнала, что сдать нужно тоже до двадцать первого. Ну насчет ее – это полегче, ее-то и печатала, и чертила...
– Ужас, – я осела на Ленкину кровать – она была ближе всех. По бокам присели соседки.
Осталось каких-то жалких полнедели... А впереди около сорока вордовских листов работы. С моей скоростью печатания... Ночи неспящих объявляются открытыми, потому что иначе я ни за что не успею.
Анька тяжело вздохнула, погладив свой новый романчик, которую не суждено быть прочитанным раньше вторника, а Ленка с мрачным лицом протянула мне ладонь со словами:
– Добро пожаловать в наш общий ад, сестра по несчастью.
И вот так началась самая ужасная неделя в моей жизни. Выбранную профессию успела раз пятьдесят проклясть и люто возненавидеть. Жизнь моя стала состоять только из университета и печатания, где и когда угодно – ноут всегда бы при мне. Перемены, "окна", когда уходила из универа – садилась на диван и не вставала с него до пяти. С пяти или полшестого до восьми спала, с восьми... опять тоже самое. Немного успокаивало то, что я такая была не одна.
Нашу и группу строителей водоснабженцы, эти приколисты, шутки которых были совершенно неуместны, назвали нас "трупчиками". Ласково так... очень приятно. Но я была вынуждена признать – со стороны, особенно когда собираемся все вместе, и правда похожи на несвежих покойников: одинаково, до синюшности, бледные с огромными кругами под глазами-щелочками. Передвигаемся редко, и только кучками – обычно к месту, где можно посидеть и где есть розетки – наверное, за четыре дня мы со своими ноутами столько энергии потратили, сколько тратит все здание. Нет, даже не сомневаюсь. Как только проводка не погорела – ума не приложу... А еще группками мы ходили к остановке – те, кто жил за городом – и к общаге.
С Лешей, которого обрадовали до того, как, в тот же день как узнала, пришла к нему я, виделась редко и только на парах. И то – я на него внимания не обращала... точнее, я вообще про все забыла, кроме монитора ноута и содержимого жесткого диска от которого тогда зависела вся дальнейшая жизнь.
В день, когда я прибежала, чтобы "обрадовать" парня, он повел себя необычайно спокойно. И предложил не мучаться, а просто... дать директору, который обязательно присутствует на защите, денег и ни о чем не думать. Пусть он и говорил с убеждением в собственных словах, я только посмеялась. Наш директор не принимает взяток – всем это известно. Были желающие...Ключевое слово "были". На это все парень усмехнулся и сказал, что просто мало давали. И опять эта убежденность... Да откуда он знать может? Я, в отличие от некоторых, здесь не первый год! Честно говоря, я разозлилась из-за его непрошибаемости и ушла, хлопнув дверью. И не разговаривала и избегала – сначала потому что не хотела ни разговаривать, ни видеть его, а потом вынужденно – до вторника.
Такое напряжение здорово отражалось на самочувствии. Я человеком себя давно перестала чувствовать, только, как выразились водоснабженцы, трупчиком – тела не ощущаю, ем то, что даже не помню – кажется, какие-то пирожки из столовой и воду. И впервые мне было совершенно чихать, красочный ли мир вокруг или сер. Не волновало.
Но – удалось. Все труды оказались не напрасны. В пятницу, ночью, был готов курсовик для Лялечки, и в тот же день защищен. Я была одной из первых, кто это сделал. Несмотря на то, что я почти не учила – не успела просто – и надеялась на оценку не выше четверки, все прокатило как по маслу. Я села и приготовилась к расспросам, но их не последовало. Нет, вопросы конечно были, но не такое мозголомные, как ожидала. Лелячка задала всего четыре (!) вялых и до того простых вопроса, что даже задумываться не пришлось. И я получила отлично. В зачетку. В общагу шла пялясь в зачетную книжку и размышляя на тему, чем заболела наша Ольга Михайловна. И только под вечер, когда приплелась уставшая Анька, я узнала, что это только мне повезло. Тех, кто был после – Лялечка старательно заваливала. И подозрения вспыхнули с новой силой. Все это странно... я у нее никогда в любимчиках не была... В общем, я сослалась на удачу и решила забыть странный случай. Тем более, что меня ждал второй курсовик...
Я хотела сдать его тоже одной из первых, в субботу, но не удалось. Не успела.
В понедельник... О, это был Самый Ужасный День Последней сдачи. На календаре двадцать первое число было обведено в три жирных разноцветных, кривоватых кружка красного – моего, розового – Ани и черного Ленкиного цветов. В универ собирались как на похороны – в черном, с траурными лицами и с венками... хм, букетами цветов. Только от перемены названия, смысл не изменился. Для меня это все равно венки. Если не повезет – то для моей могилы.
Как же я тряслась... кто бы знал. Хотя нет, знают, причем многие. Нас таких – трясунов тридцать пять человек. Я была седьмая с начала: просто пришла рано и успела занять очередь. За спиной – мои соседки. В одной руке папка с чертежами – тубусы строго запретили, – в другой папка с самой курсовой работой.
Час... шестьдесят минут я мучалась перед дверью, все повторяя, повторяя, трясясь так, что было видно со стороны.
Три тысячи шестьсот секунд – м-да, хорошо меня переклинило, раз ушла в такие математические подсчеты – мучений. Кто-то выходил сияющий, как начищенная лампа Аладдина – какие сравнения... – кто-то еще более мрачный, заставляя всех ожидающих очереди нервно кусать ногти.
Моя очередь. Выдохнув, зашла навстречу судьбе.
И вышла с... отличной оценкой.
В груди было легко-легко, за спиной – широкие воздушные крылья: я не шла – летела вперед, улыбаясь всем и каждому.
Я была свободна. Я была счастлива. И таким счастьем грех не поделиться с окружающими.
Особенно с тем, кого я встретила на выходе из универа. Счастливо взвизгнув, я бросилась вперед и в прыжке повисла у Леши на шее, оглашая этим самым визгом весь двор и парня в придачу. Хотя нет... оглушенные не будут смеяться и воодушевленно кружить причину глухоты, то есть меня.
И опять я совершенно не была против такой веселой карусели.
Как же по нему соскучилась!!
Любимый закончил карусель довольно быстро, даже голова не успела закружиться, но отпускать меня не собирался. Но я и не рвалась. Так хотелось наверстать вынужденную разлуку на полнедели! Прижаться покрепче и ни за что не отпускать. И в родных сияющих зеленых глазах я видела подобное желание. Леша быстро чмокнул меня в нос, и я рассмеялась, удивившись звучанию этого смеха. И заслушавшись немного... редко когда он выходит у меня настолько искренним и чистым. Руки парня переместились с моих лопаток на, хм, бедра, едва ниже пятой точки, и легко приподняли так, что теперь моя голова была выше его, но только на чуть-чуть. И теперь я не оттягивала его шею на радость, наверное, больше его, чем моей. Да и у меня, признаюсь, руки уже устали. Разве что немного смущало расположение рук... но сам Леша этому не придавал никакого значения. Он потянулся вверх с очень даже понятным и ожидаемым – мною – намерением, но тут я заметила кое-что ошарашивающее, и удержала на расстоянии его лицо, ошарашено рассматривая.
– Ты подстригся?! – воскликнула, поворачивая голову парня то одной, то второй стороной. Он терпел это с потрясающим спокойствием. Я так привыкла видеть его с довольно длинными для парня волосами, длинной сантиметров десять-двенадцать – Леша такую прическу носил с конца ноября, – что уже не представляла его иным. И забыла, как он выглядел в первый месяц нашего знакомства. Вот как сейчас: золотистые волосы , идеально прямые и даже, кажется, еще более короткие на затылке стояли двухсантиметровым колючим ежиком, от затылка до бровей пряди лежали одна на другой, плавно перетекая в прямую челку, ниже же затылка они были уложены подобным образом, только направлением к шее. В общем, волосок к волоску, и почти никакой привычной лохматости. Я провела по его волосам. И главное, никакого ощущения лака и тому подобного.
Леша с ясно выраженным недовольством изогнул губы.
– А, это? – он дунул на свою челку, отчего волоски поднялись вверх и опали, снова ложась в идеальном и подозрительном порядке. – Ну да. Сегодня. Мне надоело, что они лезут в лицо.
Я еще раз тронула пальцами кончики "ежика" на затылке и с сожалением протянула:
– Но зачем было так коротко-о... Теперь в них пальцы не запустишь. – Пробежалась по прядкам за ушами и опровергла то, что только что сказала: – Хотя нет, запустишь. Но я это все равно не стану делать. У тебя теперь волосы такие идеальные... еще прическу испорчу.
Парень усмехнулся.
– Запускай, мне плевать на нее. – Мои руки как раз скользнули к его вискам, чем Леша и воспользовался, повернув голову, поцеловал одну из ладоней, а потом ткнулся к нее щекой. – Главное, чтобы тебе нравилось. – Улыбнулся одними только уголками губ... я уже не знаю, от какой его улыбки схожу с ума больше: от такой, или от той, самой первой, какую у него заметила. Наверное, все же от обеих... – Я вообще пришел в салон попросить обстричь все, что в глаза лезет, и мне было все равно, как выглядел бы результат. А они что-то расстарались, – он вскинул брови и красноречиво закатил глаза. – Те дамочки колдовали над моей головой где-то с час, и вот что получилось.
– Да уж, расстарались, – задумчиво повторила. Если и раньше Леша выглядел как модель, то теперь... О-о-о, мое воображение отказывается подбирать подходящее слова. Прекрасен? Да даже такое слово кажется совершено обыденным... При взгляде на любимого екало сердце и сбивалось дыхание, мысли путались, а голова не соображала. Вот спроси меня, сколько будет семью восемь – ведь глупость какую-нибудь ляпну и не замечу!
Нет, вроде как подобрала подходящие слова: Леша был, есть и будет быть убийственно и сногсшибательно красивым. Самым красивым человеком на земле!
– Я, кажется, знаю, почему они так старались...
Парень опять усмехнулся.
– И я. Но разве это важно? – с потрясающим небрежностью бросил он, всем видом подтверждая свои слова... ну зачем ты так с моим сердцем?..
В голову пришла одна шальная мыслишка. Ну а что? Я бы точно так поступила.
– Леш, а срезанные прядки они не собирали? – лукаво спросила.
– Собирали, – он засмеялся. – Только я, похоже, никогда не пойму, зачем они им, – признался с таким потешным непониманием, что я прыснула, прикрыв рот ладонью.
– Хочешь просвящу? – Леша кивнул, и я продолжила, все же запуская ладонь в колкую, но такую мягкую шевелюру. – Просто у тебя удивительные волосы. Я таких ни у кого не видела, кроме как у тебя. Вот и собирали. Я бы так же поступила, – закончила со смешком. Мой взгляд возвратился волос на его глаза. И слегка испугалась их выражения, но только поначалу.
Уже успела подзабыть, как любимый умеет смотреть... какие чувства могут открыто светиться в зеленых глазах.
– Поцелуй меня уже, иначе я точно сейчас озверею.
Не просьба – требование. И разве я, уже утонувшая в его глазах, совершенно лишившаяся воли, смогла бы сказать: "нет"?
Я и сама так хотела этого поцелуя...
Легкого, и нежного-нежного.
Отстранилась через какое-то время, украдкой переводя дыхание. Вот когда научусь правильно дышать?.. Леша сиял такой счастливой улыбкой, что мне стало немножко неудобно... совсем капельку.
– Я хотел тебе предложить кое-что, – нормальным, то есть привычным– немного насмешливым – голосом заговорил он. Я тут же выразила активную заинтересованность и всячески начала подбадривать его на продолжение. – На вторник и среду поедешь ко мне домой? – Я подавилась вдохом. Вот так взял и сказал. Это... хм, меня малец ошарашило. – Я туда нечасто езжу, – начал как будто оправдываться он. – И не ездил бы, но нужно забрать некоторые вещи. Мари сказала, что занята, а в одиночку там... я не особо люблю появляться.
И пусть я была ошарашена таким предложением, от последующих его слов не могла не насупиться.
– Во-от так? Значит, я поеду как замена твоей сестры?
А он взял и рассмеялся, а после придвинулся и поцеловал. Нет, даже не так – просто коснулся губами моих губ.
– Как ты не поймешь, что я всеми силами пытаюсь подобрать правдивое обоснование своему предложению, – прошептал с пляшущими хитринками в глазах.
К нему домой... Признаюсь честно, я очень хочу согласиться. Ведь это означает, что я, возможно, раскрою несколько его тайн, чего хотела ну очень сильно. Но... стоит вспомнить некоторые фильмы, ну и просто логически порассуждать. Что Леша подразумевал под вот этим "поедешь ко мне домой"? То... о чем я подумала?
– Ты предлагаешь это без задних мыслей? – с подозрением осведомилась, решив не гадать, а спросить напрямую.
Парень округлил глаза в священном ужасе. Вот только сказал не то, что я ожидала...
– Конечно же с задними! Еще с какими, – подтвердил он без капли вины, да еще и с возмущенными нотками. – Я планирую, чтобы ты устроила мне праздник.
Захотелось приложиться обо что-нибудь своей тупой, глупой головой, которая умудрилась забыть про надвигающийся праздник.
– Праздник!! – процедила сквозь зубы. И пояснила на открытое непонимание: – Нужно же поехать домой и папу поздравлять!
Хорошо хоть подарок ему я купила еще в начале февраля, когда в супермаркете распродажа бритв была. Как раз такого типа, какую папа хотел.
– Хорошо. Мы поедем к твоему папе, поздравим его, а потом поедем ко мне и будем поздравлять уже меня. – Леша посмотрел с вопросительным выражением.
– Ты уверен? – засомневалась, вспомнив новогодние каникулы, и не преминула ехидно – от него ехидность заразилась, точно! – напомнить. – Не боишься, что мои родственнички опять устроят тебе какую-нибудь проверку?
М-да... а ведь я уже про себя решила, что поеду... И даже не стала задумываться особо! Вот же... Соня-Соня.
Леша передернулся – ага, значит, все-таки не так уж и легко та проверка ему далась – но вот, уже улыбался как прежде.
– Переживу. Ведь впереди меня будет ждать такая награда... – он подмигнул. – Ведь будет?
Оп-па... а ведь и ему тоже нужно подарок искать!! Все. Я попала. Совершенно не знаю, что дарить. И, похоже, остаток этого дня я потрачу облазивая все знакомые магазины города.
– Смотря что именно ты подразумеваешь под наградой, – постаралась сделать ответ максимально нейтральным и не выдать, что подарка для него у меня нет. Только... что-то подсказывает, что не удалось.
– Ты проведешь праздники в моем доме. Наконец-то побыть с тобой наедине – будет самым лучшим подарком. – Он прищурил глаза, которые выдавали его с головой. – Ну так что, поедешь?
И даже прекрасно видя и понимая, какие испытания для меня и моей выдержки приготовлены, я согласилась.
– Поеду.
24
И пусть, что Леша сказал, пусть и несколько завуалировано, что подарок ему, кроме как моего присутствия в его доме, не нужен, я все-таки хотела что-нибудь подарить. Но меня хватило только на хотение: едва придя в общагу, едва только бросив умильный взгляд на такую мягкую подушку... я не выдержала. Хотела прилечь буквально на часочек, честное слово. Но "часочек" растянулся на день. Да-да, на двадцать четыре – если немного округлить – часа. Меня за это время пытались разбудить четыре человека: соседки, Леша, а после того как не смог – позвал сестру, которая тоже потерпела фиаско. А так же дрель у соседей – она работала с полчаса и успела достать всех... кроме беспробудно спящей меня. кстати, эта четверка, так озабоченная целью разбудить меня во что бы то ни стало решили, что если я не проснусь до вечера, что они вызывают скорую. "Так долго нормальные люди спать не могут". Но к счастью я проснулась во втором часу – то есть в обед, и избежала больницы. К моему безграничному счастью, когда на удивление бодрая я все выяснила у какой-то инфантильной Лены. Кроме нее в комнате никого не было, но если бы я проснулась на пару часов раньше, до застала "добудчиков", как я всех про себя окрестила, в полном составе.
– Лекса твоего я прогнала, – между тем добавила Лена, на что получила мое удивленное восклицание:
– Почему? – Неужели они с соседкой успели повздорить? Просто удивительно, если так.
Только блондинка истолковала мое восклицание по-своему. Она подняла голову так, что ее стало видно над спинкой кровати, и нахмурилась.
– Я вышла только на минутку, оставив дрыхнущую тебя наедине с ним. Думала, ничего такого не произойдет, а вернулась и обнаружила, как этот... с мозгами ниже пояса, – зуб даю, горячная Лена хотела сказать что-то другое, но сдержалась и подобрала подходящий синоним. Ради... меня? Удивительно и... приятно. Так-так, что там Леша делал со спящей мной?! – сидел на диване и, подозрительно наклонившись, наглаживал твое лицо. Вот я и выгнала, пока он не наделал... – девушка кашлянула и опустилась обратно. – Ничего такого, – глухо закончила она.
