Текст книги "Восток в новейший период (1945-2000 гг.)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 113 страниц)

Глава 7
Ливия
А.З. Егорин

Во время Второй мировой войны территория Ливии, являвшаяся колонией Италии с 1931 г., стала ареной военного противоборства. Здесь произошло 127 сражений, в которых приняли участие полтора миллиона человек. Города и населенные пункты 3118 раз подвергались воздушным и морским бомбардировкам. Фельдмаршал Э. Роммель, командовавший в 1941–1943 гг. немецкими и итальянскими экспедиционными силами в Северной Африке, покидая в июне 1942 г. Тобрук, похвалялся, что в этом ливийском городе «все здания сровнены с землей или представляют собой кучи обломков». Отступая из Бенгази, фашистские войска взорвали порт и его сооружения, вывели из строя все крупные объекты и, по выражению того же Роммеля, «навели ужас на население бедного города». Пепелища и развалины оставили фашисты и в Триполи. Общий ущерб, нанесенный Ливии Второй мировой войной, по оценке ЮНЕСКО, составил около 2 млрд. долл.

Период правления английской и французской военных администраций (1943–1951)

Во время войны ливийцы оказывали Англии и Франции значительную поддержку. Одни сражались на фронтах в составе союзнических войск, другие – в составе командос в тылу противника. Всячески помогало союзникам и местное население, за что тысячи ливийцев были замучены и расстреляны фашистами. Каждая ливийская семья потеряла одного или более своих членов в этой войне или в результате ее последствий.

«Мы приветствуем их (ливийцев. – А.Е.) союз с королевскими английскими войсками с целью разгрома общего врага», – заявил 8 января 1942 г. министр иностранных дел Великобритании А. Иден, цинично уточнив при этом, что Лондон не намерен заранее вести переговоры о будущем страны.

На находившуюся в эмиграции ливийскую элиту, поддерживавшую союзнические связи с Лондоном (вокруг эмира Идриса ас-Сенуси в Каире группировались шейхи племен, под руководством Башира ас-Саадави в Дамаске действовал Триполитано-Киренаикский комитет обороны), заявление А. Идена произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Эмир Идрис по горячим следам попытался провести переговоры с А. Иденом о предоставлении независимости хотя бы вотчине эмира – Киренаике. На это Лондон тоже не только не пошел, но устами генерала Б. Монтгомери объявил 11 февраля 1942 г., т. е. за год до освобождения Ливии, что вся территория страны перейдет под управление британской военной администрации до окончания мировой войны, а не до окончания боевых действий на севере Африки, как об этом было заявлено ранее.

Принципы справедливости в отношении ливийского народа были, таким образом, грубо попраны, но и Лондону пришлось умерить аппетиты. Английские войска основательно расположились только на севере Ливии, в Киренаике и Триполитании. Французы обосновались в провинции Феззан на юге страны. Успели на дележ «ливийского пирога» и Соединенные Штаты Америки, взявшие под свой контроль крупнейшую на побережье военно-воздушную базу Уилус-Филд близ Триполи, которая стала форпостом защиты «жизненных интересов» США на Средиземноморье. В первую очередь они расформировали местные вооруженные отряды, а обеспечение безопасности легло на плечи колониальных спецслужб.

В создавшейся обстановке Идрис не стал прибегать ни к политизации исламских лозунгов, к чему безуспешно стремился Ахмед аш-Шериф, возглавлявший сенуситов в 1902–1916 гг., ни к силовым методам борьбы, приведшим к поражению Омара аль-Мухтара, сподвижника эмира Идриса в 1920-х годах. Летом 1944 г. Идрис по просьбе союзников вернулся из эмиграции в страну, чтобы оказать содействие в организации новой колониальной власти.

Британские чиновники «разрезали» Киренаику и Триполитанию на зоны, каждая из которых была поделена еще и на районы. Ведущие административные посты заняли английские офицеры, привлекавшие на службу представителей местного населения и оставшихся итальянцев. Были сохранены и итальянские законы. По просьбе Идриса ас-Сенуси власти разрешили деятельность общественных организаций, которые начали создавать возвращавшиеся на родину эмигранты. К концу 1940-х годов в Триполитании уже действовало девять различных организаций и партий, в Киренаике – три. Они выступали за создание единого независимого ливийского государства и за увеличение в местных органах управления числа служащих-арабов. До поры до времени англичане не препятствовали их деятельности. Осенью 1946 г. Идрис ас-Сенуси создал Национальный фронт из наиболее верных своих сторонников, что привело к еще большей поляризации сил, одни из которых выступали за монархию, другие – за республику.

Французские оккупационные власти, в отличие от англичан, запретили политическую деятельность и даже контакты местных националистов со своими северными соотечественниками, но они тоже не могли обойтись без помощи местных феодалов и непокорных вождей племен. Отношения с ними были налажены удачно, что обеспечило французам «политическое безветрие».

10 февраля 1947 г. в Париже был подписан мирный договор с Италией, в соответствии с которым Рим отказался от всех прав на Ливию. К этому времени между вчерашними победителями во Второй мировой войне уже наметились разногласия по новому обустройству мира, что особенно отчетливо проявилось в Организации Объединенных Наций (ООН), созданной для политического урегулирования послевоенных международных проблем.

Москва давила на ООН, на другие международные структуры, требуя выполнения антиколониальных резолюций. На это ушло три года. Специальный представитель ООН швед А. Пельт, которому вменялось в обязанность помочь в выработке конституции и оформлении независимости Ливии, позже описал в мемуарах, как он столкнулся с открытым противодействием Англии и Франции созданию единой Ливии.

7 мая 1949 г. министры иностранных дел Англии и Италии Э. Бевин и К. Сфорца предложили установить над Киренаикой опеку Великобритании, над Феззаном – Франции, над Триполитанией – Италии.

В ответ советский представитель в ООН А.А. Громыко в пылу полемики предложил отдать Триполитанию под опеку СССР (вместо побежденной Италии), что дало потом английскому исследователю Дж. Райту повод утверждать в своей книге «Ливия: современная история», будто Советский Союз тоже был заинтересован в дележе «ливийского пирога». В принципе такой факт имел место. В Ливию была послана комиссия четырех великих держав, включавшая и советских представителей, которые помимо выяснения вопроса, готова ли Ливия к независимости, настойчиво кого-то искали в сахарских далях. Только потом стали известны причины такой любознательности. Как оказалось, фельдмаршал Э. Роммель, став главнокомандующим, выписал из Германии 22 тыс. советских военнопленных, которых использовал на фортификационных работах. В тяжелых условиях Африки наши соотечественники натужно несли свой крест. Семь тысяч из них погибли, остальные после разгрома фашистов либо разбежались по оазисам, приняв мусульманство и навеки оставшись в бедуинских шатрах, либо были пойманы союзниками и депортированы в СССР. Вот тех-то беглецов, видимо, и искали советские чекисты под звон полемики А.А. Громыко в ООН. Когда поиски не дали результатов (хотя русоволосые бедуины до сих пор являются достопримечательностью Сахары), отказался от притязаний на Триполитанию и А.А. Громыко. Что было – то было. Возможно, было и не совсем так.

Тем не менее, советские представители на всех послевоенных сессиях ООН (1948–1950) и на других международных форумах настойчиво требовали предоставить Ливии независимость, вывести оттуда чужеземные войска и ликвидировать иностранные военные базы. Прозападное большинство в ООН, так и не нашедшее альтернативы советским требованиям, пошло на уступки. И Генеральная Ассамблея 24 декабря 1951 г. провозгласила Ливию независимым государством. В этом есть и заслуга СССР.

В тот же день было объявлено об образовании Соединенного Королевства Ливии и о вступлении в силу конституции страны, одобренной Национальным учредительным собранием еще 7 октября 1951 г. Ранее, 2 декабря 1950 г., то же собрание провозгласило Мухаммеда Идриса аль-Махди ас-Сенуси королем Ливии Идрисом I. Таким образом, ливийцы первыми из стран Северной Африки добились независимости и сделали это политическими, а не военными методами.

Годы королевского правления (1951–1969)

На начальном этапе король Идрис придерживался умеренного курса, особенно во внешней политике. Страна была разоренной и нищей. Идрис заявил, что Ливия не потребует вывода иностранных войск, если их пребывание будет оплачено. Вчерашние колонизаторы согласились с этим. 24 декабря 1951 г., в день объявления независимости, были заключены предварительные соглашения об обороне с Англией, Францией и США. Через месяц США предоставили Ливии безвозмездно 1 млн. долл. на осуществление проектов развития. Это был первый взнос за аренду базы Уилус-Филд. В 1951–1953 гг. американские выплаты составили 2,27 млн. долл. В 1954–1960 гг. США выплачивали по 4 млн., с 1960 г. – по 1 млн. долл. ежегодно.

20 июля 1953 г. был заключен англо-ливийский договор о дружбе и сотрудничестве. Лондон обязался выплатить арендную плату за пользование базами до 10 млн. ливийских фунтов (1 ливийский фунт равнялся в те годы 2,8 долл.) ежегодно. 12 августа 1955 г. Франция подписала с Ливией договор о дружбе и добрососедских отношениях. Французы к ноябрю 1956 г. вывели свои войска из южных регионов Ливии, но сохранили право пользования аэродромами в районах Гат, Гадамес, Себха, за что обязались уплатить 500 млн. франков. В октябре 1956 г. было подписано ливийско-итальянское соглашение о возмещении ущерба, причиненного Второй мировой войной. К удивлению Запада, король пошел на установление дипломатических отношений с СССР, о чем было объявлено 25 сентября 1955 г. Идрис решил сгладить обиды Москвы на то, что его окружение неоднократно утверждало, будто СССР препятствовал получению Ливией независимости. Видимо, король опасался, что Москва использует свое право вето в Совете Безопасности при принятии Ливии в ООН, что было вполне возможно. 6 января 1956 г. первый посол СССР Н.И. Генералов прибыл в Триполи.

После провозглашения независимости было сразу создано правительство во главе с премьер-министром Махмудом аль-Мунтасером. Оно взяло на себя все обязанности и функции колониальной администрации. 9 февраля 1952 г. прошли первые всеобщие выборы в парламент. Партия независимости, поддерживавшая Идриса, получила 47 из 55 мест. Партия национального конгресса, возглавлявшаяся оппонентом монархистов Баширом ас-Саадави, оспорила результаты выборов и тут же была запрещена. Ее лидера выслали из страны. Все партии были распущены. В последующих выборах принимали участие только независимые кандидаты.

В феврале 1954 г. король принял отставку аль-Мунтасера из-за его вмешательства в дела провинций, особенно сенуситских завий (приходов), без санкции короля. Новый премьер-министр Мустафа бен Халим, инженер из Киренаики, активно занялся разбором распрей между кланами, включая окружение короля. Во время тройственной англо-франко-израильской агрессии 1956 г. против Египта Бен Халим занял прокаирскую позицию и не разрешил британским военным контингентам расположиться на территории Ливии, что привело к его отставке.

Новый премьер Абд аль-Маджид Кубар (из Триполитании) вступил в должность 12 октября 1958 г. Он отличился упорством в переговорах с США по поводу базы Уилус-Филд, деятельность которой вызывала недовольство местных жителей. Премьер добился увеличения платы за аренду базы, и это успокоило ливийцев. Но в отношениях с парламентом премьер не нашел взаимопонимания, за что получил отставку, а парламент был распущен.

Очередной премьер Мухаммед Осман ас-Саед (из Феззана) предложил королю пятилетний план развития страны, разработанный Международным банком реконструкции и развития. При нем начался экспорт нефти из страны. Однако слишком активная деятельность премьера монарху не понравилась, что привело к отставке и этого политика.

Преемники Османа ас-Саеда учли «ошибки» предшественника и не оставили никакого следа в истории королевства. Ими были Мохиэддин Фукени (март-декабрь 1963 г.), Махмуд аль-Мунтасер (январь 1963 – январь 1965 г.), Хусейн Мазик (до июня 1967 г.), Абд аль-Гадир аль-Бадрийя (июль-октябрь 1967 г.), Абд аль-Хамид аль-Бакуш (до сентября 1968 г.), Ванис аль-Каддафи (с октября 1967 до свержения режима в сентябре 1969 г.). За годы королевского правления сменилось десять премьеров, Идрис никому не давал оставаться у власти долго. Несколько раз переизбирался парламент, но и там, как правило, образовывалось некое «политическое болото», в котором частенько буксовала «машина» власти. Король постоянно сталкивался с проблемами своего окружения, погрязшего в коррупции, но ничего не мог поделать и с этим. В довершение всего король замахнулся (возможно, и по праву) на вскормленное им же сенуситское братство, в завиях которого имамы начали, как в былые времена, возрождать идеи ваххабизма. В их проповедях Идрис увидел угрозу для своего режима, и завии – главная опора трона – были разогнаны, что, естественно, вызвало недовольство. Война Израиля против арабов в 1967 г., во время которой Идрис попытался по привычке отсидеться в нейтралитете, стала для него роковой: король лишился главного – доверия народа. Дни режима были сочтены.

Республика (1969–1977)

Последнего премьера королевского режима Вайнса аль-Каддафи сверг в ночь на 1 сентября 1969 г. (вместе с королем, находившимся на лечении в Турции) другой представитель племени ауляд Каддафа, 27-летний капитан по имени Муаммар, руководивший группой офицеров-заговорщиков. Правившая элита уступила власть без единого выстрела. Низложенный король пытался апеллировать к Западу и Востоку, но поддержки не получил. 79-летний монарх уже никому не был нужен. Отрекшись от трона, он уехал в Египет, где умер 25 мая 1983 г. в возрасте 93 лет. Отметим, что, будучи в изгнании, Идрис не принимал участия в антиливийских акциях, а в своих мемуарах воздержался от оценки происходивших после него перемен.

Заговорщики назвали свой переворот революцией. В качестве ее лозунгов они выбрали насеровские (по типу соседнего Египта) – свобода, социализм, единство. Но Муаммар Каддафи дал им свою интерпретацию. «Под свободой, – сказал он, – мы понимаем индивидуальную и национальную независимость, что исключает нищету, колониализм и присутствие иностранных войск. Под социализмом – исламский социализм. Под единством – объединение всех арабских народов». Муаммар Каддафи напрочь отверг постулаты как западной демократии, так и пролетарской диктатуры. Страна была объявлена Ливийской Арабской Республикой. Высшим государственным органом стал Совет революционного командования (СРК), предупредивший, что «любые действия старых лидеров против революции будут беспощадно подавляться». В состав исполнительного органа – правительства вошли гражданские лица, поддержавшие военных.

Новая власть, присвоившая М. Каддафи звание полковника через две недели после переворота, ввела довольно крутые порядки внутри страны и проявила несговорчивое упрямство на международной арене. Лондону и Вашингтону почти ультимативно было предложено в кратчайшие сроки ликвидировать военные базы и вывести и з Ливии войска. К удивлению всего мира (то ли Запад считал заговорщиков «своими», то ли боялся за свои миллиарды, вложенные в нефтеприиски), Англия сделала это 28 марта 1970 г., США – 11 июня. Эти даты отмечаются в Ливии как национальные пращники. В течение последующих четырех лет были национализированы все нефтяные компании и прекращено действие всех соглашений о военном и экономическом сотрудничестве, заключенных западными странами с королевским режимом.

Каддафи, кроме двухлетней учебы в Бенгазийском военном колледже (1963–1965) и полугодовой подготовки в Англии, «никаких университетов» не заканчивавший, самостоятельно проштудировал философские труды западных и восточных революционных радикалов, в том числе русских М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина, В.И. Ленина, французских Ж.-Ж. Руссо, Ж.П. Сартра и др., и решил лично заняться разработкой политической платформы своего режима. В 1970–1974 гг. в Ливии появились издания, в которых впервые теоретические взгляды М. Каддафи стали называться «третьей мировой теорией». Главной задачей было объявлено построение «подлинного социалистического общества на основе ислама», что, как утверждалось, станет «альтернативой капиталистическому материализму и коммунистическому атеизму».

М. Каддафи, возможно, предугадал такое развитие событий. Во второй половине 1970-х годов он опубликовал три части «Зеленой книги», где уточнил свое видение «народной власти». В качестве ее основы он предложил: в политике – народные конгрессы, в экономике – соучастие в труде вместо эксплуатации человека человеком, в социальной области – свободу личности как главный критерий человеческих взаимоотношений.

6 ноября 1976 г., во время 3-го конгресса Арабского социалистического союза (АСС), созданного в 1972 г. в качестве единственной политической партии, олицетворявшей республику (по типу АСС Египта), он был переименован во Всеобщий народный конгресс (ВНК). Это означало не только прекращение деятельности АСС, но и конец эры построения в Ливии насеровского социализма, на смену которому предлагался «исламский социализм» в каддафиевской упаковке.

Джамахирия как ливийская модель народовластия (1977–2000)

2 марта 1977 г. заседавшая в г. Себха чрезвычайная сессия ВНК приняла по предложению М. Каддафи «Манифест об учреждении народной власти». Ливия была провозглашена Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирией («джамахирия» в переводе с арабского – «государство масс»), с шариатским законодательством и политическим строем, основанным на прямом народовластии, осуществляемом через народные конгрессы, народные комитеты, профсоюзы и Всеобщий народный конгресс.

Совет революционного командования и правительство распускались. Вместо них создавались Генеральный секретариат ВНК в составе М. Каддафи и четырех членов СРК и Высший народный комитет (ВНКОМ), в который кооптировали бывших министров, ставших теперь секретарями отраслевых народных комитетов. Все посольства Ливии за рубежом преобразовывались в народные бюро. Армия из гаранта безопасности страны превращалась в учебный полигон для всеобщей военной подготовки населения, и этому «вооруженному народу» вменялась в обязанность защита Джамахирии.

Это была вторая (после 1969 г.) «перетряска» государственной системы, от которой могло бы не поздоровиться и ее инициаторам. И они, прагматично оценив ситуацию, начали создавать повсеместно революционные комитеты, в основном из молодежи, для которой М. Каддафи уже стал вождем революции, а не удачливым заговорщиком, каковым его считало старшее поколение. Ревкомы были объявлены «побудителями масс» и «контролерами революции». Они развернули беспрецедентную в истории Ливии деятельность, выкорчевывая «эксплуататоров и бюрократов» и других «предателей народа». В сентябре 1978 г. развернулась кампания по преобразованию государственных и частных фирм в «народные предприятия» с передачей средств производства и управления непосредственно в руки рабочих и служащих. Кампания проходила под лозунгом «партнеры, а не наемные работники», и только за один месяц под «контроль масс» перешло 320 государственных, смешанных и частных фирм.

В 1979 г. ливийский лидер пошел еще дальше. На внеочередной сессии ВНК он предложил переизбрать состав Генсекретариата, в который входили «исторические вожди революции», объявив, что он и его ближайшие сподвижники отказываются от всех постов с тем, чтобы решать «стратегические вопросы построения народной власти», не занимая никаких должностей.

Это был феноменальный прием, не имевший аналога в современной арабской истории. Формально пятерка вождей перестала участвовать в управлении государством. Фактически «революционное руководство» стало высшим политическим органом страны, вырабатывающим и определяющим внешнюю и внутреннюю политику Джамахирии и осуществляющим контроль за деятельностью ВНК и ВНКОМ. Каддафи стал именоваться «лидером ливийской революции», в руках которого сосредоточивалась вся полнота власти как над новыми структурами (революционным руководством и революционными комитетами), так и структурами, оставшимися от предыдущего периода (административно-управленческий аппарат и народные комитеты). В таком виде новая модель ливийского общества функционировала и развивалась до конца XX в., не претерпевая больше радикальных встрясок и ротаций.

Если первые десять лет (1969–1979) ушли на выкорчевывание монархизма и проведение «революционных преобразований в интересах народа», то 1980-е годы – годы «джамахиризации» страны – стали еще и периодом наивысшего расцвета леворадикалистских тенденций. На состоявшейся в январе 1980 г. очередной сессии ВНК было принято решение о полной ликвидации частной торговли, создании вместо нее системы общественных и кооперативных магазинов и об ослаблении зависимости нефтяной промышленности от иностранных (западных) специалистов. Через месяц 3-й съезд ревкомов принял вдобавок решение о развертывании кампании против коррупции внутри страны и о борьбе с зарубежной оппозицией. Только в первой половине 1980 г. было арестовано более двух тысяч человек, обвиненных во взяточничестве, что приостановило деловую активность по всей стране. Одновременно за рубежом были организованы покушения на наиболее видных ливийских эмигрантов, противников Каддафи, что вызвало возмущение на Западе.

И конечно, Каддафи продолжал внимательно следить за армией. Туда тоже были «инъектированы» ревкомы, ставшие политорганами, напоминавшими советские. В течение 1980–1982 гг. в вооруженных силах была проведена чистка офицерского состава, в результате которой около десяти тыс. военнослужащих, в основном выходцев из имущих слоев, были уволены в запас. В 1977–1982 гг. Каддафи предпринимал энергичные меры по реорганизации армии. Он создал «войска отпора» для охраны правительственных объектов, а также военизированные отряды в населенных пунктах, сформировал «бригаду стражей» Джамахирии (наподобие стражей исламской революции в Иране) и др. Впрочем, армия так и осталась армией в классическом варианте, на которую Каддафи ежегодно тратил около двух млрд. долл., а лозунг о «вооружении всего народа», объявленный в 1977 г., так и не был осуществлен на практике. В 1970–1982 гг. Каддафи дополнительно расходовал от 70 до 100 млн. долл. ежегодно на поддержку примерно 40 террористических организаций по всему миру, чем окончательно испортил отношения с США и ведущими европейскими государствами. Последовал даже удар ВВС США по резиденции Каддафи в 1986 г., но это не только не привело к падению режима, а сплотило ливийцев вокруг своего лидера.

Случилось другое, чего ожидали, но не так быстро. Дело в том, что у Каддафи все шло хорошо потому, что в 1970–1981 гг. валовой национальный продукт (ВНП) благодаря увеличивавшейся продаже нефти непрерывно рос – с 9625 млн. долл. в 1970 г. до 18 080 млн. долл. в 1981 г. Это было для четырехмиллионного населения манной небесной. В условиях «народной революции», объявившей вне закона эксплуатацию человека человеком, никто не хотел ни трудиться на выстроенных «под ключ» фабриках, ни выполнять пятилетние планы, ни даже подметать улицы городов, включая Триполи. Все и вся закупалось за рубежом и распределялось по исламской справедливости на едоков. И Ливия, по-бедуински не осознавая нефтедолларовых перемен, очень быстро превратилась в государство-«рантье», на что правильно указали британские исследователи С. Бирке и К. Синглер в 1984 г.

Буря грянула в 1982 г., когда цены на нефть резко покатились вниз. Опустели прилавки. Уехали последние иностранные специалисты. Против Ливии ощетинились и Запад, и Восток. Заморозив с 1982 г. ввод в строй 350 объектов, ливийское руководство не сумело главного – остановить или хотя бы притормозить ухудшение экономического положения страны, которая продолжала закупать и продовольствие (на 1,5 млрд. долл. ежегодно), и промтовары (на ту же сумму), и все остальное. Каддафи объявил о проведении политики опоры на собственные силы, разделил почти в приказном порядке все населенные пункты и города на «джамахирийские кварталы», где население должно было само добывать или производить продукты и предметы первой необходимости. Ничего, конечно, из этого не получилось. В результате государственный сектор, монополизировавший средства производства и распределения, только за пять лет валютного голода (1982–1987) воочию продемонстрировал свои ограниченные возможности. На примере Ливии со всей очевидностью обнаружилась принципиальная невозможность эффективно строить не только социализм каддафиевского типа, но и государственный капитализм, монопольное положение которого в экономике стало главной причиной упадка. И произошло то, что и должно было произойти, – либерализация. В 1987 г. Каддафи объявил о «джамахирийской перестройке» и «капитализации социализма». Права частного и других секторов экономики были уравнены с госсектором, упразднялись все государственные импортно-экспортные компании, деятельность «необузданных ревкомов» была взята пол контроль специального секретариата, из тюрем выпустили всех заключенных, кроме «политических» и «шпионов». Эта, на сей раз «бархатная», революция не принесла, однако, «потепления» в отношениях Джамахирии с Западом, и особенно с США.

Антиливийский синдром, наблюдавшийся у Вашингтона и его союзников в 1970-1980-х годах, в 1990-х продолжал прогрессировав, и теперь на борьбу против режима М. Каддафи они стали все настойчивее привлекать ООН. Поводов было предостаточно, но один стал самым подходящим. В декабре 1988 г., когда над городом Локерби в Шотландии взорвался самолет авиакомпании «Пан-Америкэн», в результате чего погибли 270 человек, два гражданина Ливии оказались причастными к свершившемуся. Каддафи отказался выдать их правосудию, и тогда по отношению к Джамахирии были приняты жесточайшие санкции, «узаконенные» в марте 1992 г. резолюцией № 731 Совета Безопасности ООН. Ливии запретили импортировать оружие и запчасти к ранее ввезенной технике, с ней прекратилось воздушное сообщение, из страны были отозваны все иностранные военные специалисты. В ноябре 1993 г. были вдобавок заблокированы ливийские счета в западных банках.

Санкции коснулись не только Ливии, но и России, получавшей за поставки в Ливию боевой техники 1 млрд. долл. ежегодно. В результате от санкций ООН Джамахирия теряла 2 млрд. долл. в год, Россия же – в два раза больше. В период 1970–1990 гг. СССР получил за свою военную помощь Ливии 20 млрд. долл., демократическая же Россия в 1990–2000 гг. потеряла (из-за поддержки антиливийских санкций) те же 20 млрд. долл. И несмотря на это, Москва делала оптимистическую мину при плохой дипломатической игре, ни разу даже не воздержавшись при голосовании в ООН за принятие антиливийских резолюций. Совет Безопасности приостановил действие санкций только в 1999 г., когда двух ливийцев, обвиненных по «делу Локерби», Джамахирия все-таки выдала Международному трибуналу. Тем не менее, США, настоявшие на выплате компенсации семьям пострадавших, вплоть до начала XXI в. так ничего и не простили Джамахирии, как и не скрывали неприязни к полковнику М. Каддафи.

Ливия, пережив десятилетнюю блокаду, начала постепенно приходить в себя. Стали бурно развиваться частный и смешанный секторы экономики, в деятельности которых появились рыночные черты. Джамахирия восстановила былые связи с Европой, прекратила разбазаривать деньги на поддержку террористических организаций, закрыла на своей территории лагеря «исламских боевиков». Появился достаток в семьях и обилие местных и иностранных товаров на прилавках магазинов…

Муаммара Каддафи, которому в 2002 г. исполнилось 60 лет, по-прежнему чтят в стране как мыслителя и писателя, называя путеводной звездой Великой Джамахирии. В 1995 г. он дебютировал со своей первой книжкой рассказов «Деревня, деревня, земля, земля и самоубийство астронавта», в которых воспел прелести деревенской жизни. В 1997 г. в своей книге «Да здравствует государство угнетенных!» Каддафи сделал вывод, что «коммунизм не умер потому, что он еще не родился». Зато полковник констатировал закат капиталистической эры и приближение эры джамахиризации всего мира.

В 1998 г. в Монреале вышел еще один сборник эссе М. Каддафи «Бегство в ад и другие рассказы», в которых, по отзыву американского журналиста П. Сэлинджера, отразилась «весьма специфическая точка зрения и своеобразное мировоззрение» состоявшегося бедуина. В частности, в памфлете «Без пятничной молитвы» Каддафи дал довольно объективную оценку экстремистских исламистских организаций, назвав их членов «реакционерами, агентами, развратниками и лицемерами, стремящимися подменить ислам исламизмом». Ливийцы, а их число к концу XX в. превысило шесть млн. человек, так и не смирились с политической и эконом и ческой резервацией, которую отвел им Запад. Гордые и непреклонные, они не отказались от намерения войти на равных с парадного входа в «цивилизованный мир», но войти со своими традициями и обычаями, составляющими своеобразный ливийский менталитет.