Текст книги "Восток в новейший период (1945-2000 гг.)"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 104 (всего у книги 113 страниц)
Во внешнеэкономическом и внешнеполитическом курсах применительно к странам АСЕАН Япония в основном придерживалась принципа «отделения политики от экономики». Модернизация экономики этих стран была по существу невозможна без экономической помощи Японии, и она ее предоставляла. Впрочем, экономическая кризисная ситуация в Азии в 1997–1998 гг. потребовала от Японии адекватной реакции, но та не смогла предложить азиатским странам пути оживления их экономик.
Одной из внешнеэкономических инициатив считалась предложенная в 1997 г. «евразийская дипломатия» Хасимото Рютаро (премьер-министр в 1996–1998 гг.). В ней были четко обозначены новые направления – японо-российское, японо-китайское и Япония – страны «шелкового пути», т. е. Центральной Азии.
Японо-российское направление в рамках отношений США-КНР-Япония-Россия было к тому времени наименее разработано. Японская сторона предложила развивать его на основе трех принципов: «доверие», «взаимные интересы», «долгосрочные перспективы». Главным камнем преткновения в отношениях с Россией являлась нерешенная проблема территориального размежевания, или, как ее называют японцы, «проблема северных территорий» (речь идет о четырех островах Южно-Курильской гряды – Кунашире, Итурупе, Шикотане, Хабомаи, которые Япония считает своей территорией, потерянной после поражения во Второй мировой войне), и заключение мирного договора. Безусловно, отсутствие мирного договора между Японией и Россией, дипломатические отношения между которыми с 1956 г. развивались с переменным успехом, но явно не худшим образом, явление ненормальное. Все это время договор не был заключен из-за того, что японская сторона жестко увязывала этот вопрос с решением «территориальной проблемы», а советская сторона долгие годы просто не признавала существования такой проблемы.
Прорыв в территориальном вопросе Япония связывала с первым в истории японо-советских отношений визитом в 1991 г. высшего должностного лица СССР – президента М.С. Горбачева. Япония рассчитывала на «подарок» с его стороны – решение о передаче хотя бы части требуемых территорий, однако эти надежды не сбылись. Первым шагом конструктивного подхода в японо-российских отношениях можно считать Токийскую декларацию 1993 г., подписание которой явилось результатом визита президента РФ Б.Н. Ельцина в Японию. Этот документ реанимировал и выводил на новый качественный уровень двусторонние отношения по многим показателям. Было выражено общее понимание необходимости преодоления тяжелого наследия прошлого, признано необходимым продолжать переговоры с целью заключения мирного договора.
До середины 1990-х годов японский истеблишмент был глубоко убежден в том, что в развитии двусторонних отношений заинтересована, прежде всего, Россия, которая ради «японских денег» (будь то инвестиции, технологии или гуманитарная помощь) может пойти на серьезные односторонние территориальные уступки. Р. Хасимото был первым из высшего японского руководства, кто сумел более реалистично оценить ситуацию и понять, что договор должен представлять взаимовыгодный обмен, а не одностороннюю уступку. Завершением неоднократных продуктивных переговоров между лидерами двух стран явилась Московская декларация об установлении созидательного партнерства между Японией и Российской Федерацией (1998 г.).
Продвижением к поставленной цели, т. е. к установлению отношений партнерства, можно считать официальный визит президент В.В. Путина в Японию в сентябре 2000 г. Во время визита обсуждались проблемы стратегического сотрудничества в мировых делах, развития двусторонних торгово-экономических отношений, заключение мирного договора, и по каждой из них был достигнут определенный прогресс. Что касается первой проблемы, то впервые обе страны подписали Совместное заявление о взаимодействии в международных делах. При этом были не только зафиксированы совпадающие или близкие позиции, но и выражена поддержка в вопросах, представляющих взаимный интерес. Например, Япония признала важность интеграции России во Всемирную торговую организацию (ВТО) и выразила готовность сотрудничать в деле продвижения вопроса об ее участии в переговорном механизме Азия-Европа. Россия четко высказалась в поддержку кандидатуры Японии в постоянные члены СБ ООН, что соответствует одной из важнейших стратегических целей японской дипломатии. Итогом визита явилось и подписание программы углубленного сотрудничества в торгово-экономической области между двумя странами.
В конце 1990-х годов, несомненно, возрастала роль китайского фактора во внешней политике страны. КНР наряду с США, Европой и Японией превратилась в глобальный стратегический рынок, на котором транснациональные компании могут быстро получать прибыль. Для Японии Китай стал вторым по значению после США торговым партнером, а она заняла первое место среди его тортовых партнеров. Однако Китай все еще остается для Японии развивающейся страной, хотя именно торгово-экономические отношения были стабилизирующим фактором во всем комплексе двусторонних отношений, в которых имелись элементы напряженности.
Стержнем японской внешней политики оставались японо-американские отношения, несмотря на то что в первой половине 1990-х годов двусторонние переговоры между ними по вопросам внешней политики зашли в тупик. Однако в дальнейшем благодаря отсутствию неразрешимых проблем напряженность удалось снять. Оба государства оказались связаны тесными узами как в области политики, так и безопасности и чрезвычайно взаимозависимы в сфере экономики.
По итогам визита президента США Б. Клинтона в Токио в 1996 г. была подписана Совместная японо-американская декларация безопасности, которая не только подтвердила важную роль двустороннего военного союза для безопасности самой Японии, но и подчеркнула роль стратегического партнерства Японии и США для мира и безопасности в АТР. Более того, этим документом были заложены основы для будущего, совершенно нового по своему наполнению, двустороннего сотрудничества в сфере безопасности. В соответствии с ним в сентябре 1997 г. были опубликованы «Основные направления военного партнерства и сотрудничества США и Японии», которые заменили аналогичный документ 1978 г. Признавая все прежние договоренности, т. е. основы Сан-Францисской системы, главной целью сотрудничества была обозначена результативная и быстрая координация действий сторон в случае возникновения критической ситуации. Япония выразила готовность предоставлять материально-техническое обеспечение для коллективных усилий в области обороны за пределами ее границ. Ранее японское участие ограничивалось только ее собственной территорией. Безусловно, это позволило бы Японии играть более равноправную роль в японо-американском военном союзе.
В 1990-е годы руководство страны исходило из того, что ключевыми понятиями в XXI в. станут «глобализация», «региональная интеграция» и «национализм» (который является реакцией на два первых процесса). Оно следующим образом определяло цели внешней политики. Во-первых, неизменными останутся японо-американские отношения и по-прежнему будет отдаваться предпочтение двусторонним мероприятиям в области обороны, которые рассматриваются как основное средство сдерживания разного рода вызовов. Во-вторых, признавая связь Китая с внешним миром средством обеспечения стабильности в Азии, Япония будет углублять взаимозависимые отношения с этой страной. В-третьих, признавая большой потенциал российско-японских отношений и схожесть точек зрения и анализа многих проблем, отмечается возможность на этой основе отдавать приоритет проблемам, представляющим взаимный интерес. В-четвертых, считая отсутствие дипломатических отношений с КНДР реликтом холодной войны, Япония будет стремиться их наладить и тем самым закрыть все послевоенные проблемы. В-пятых, базовой основой дипломатии является усиление и расширение партнерства со всеми странами и регионами, а также признание помощи зарубежным странам стратегией собственной безопасности Японии. И все это должно реализовываться в формате самого активного участия в разрешении возникающих глобальных проблем.
Преодоление кризисных явлений в политической элите.
Пожалуй, ни один период послевоенной истории Японии не был так насыщен серьезными переменами во внутриполитической жизни, как 1990-е годы. Однако у власти по-прежнему оставалась консервативно ориентированная политическая элита. Поддержка Либерально-демократической партии основной массой населения способствовала обеспечению стабильности в обществе, а неизменные симпатии бизнеса – политическое доминирование. ЛДП выступала гарантом действенности законодательной системы и определенной согласованности в отношениях между парламентом, партиями, бюрократией.
На период, конца у власти находился лидер одной из крупнейших фракций Миядзава Киити (1991–1993), пришелся пик кризиса правящей элиты, связанный с грандиозным коррупционным скандалом вокруг транспортной компании «Сагава Кюбин» (1992 г.). Арест влиятельного в политическом мире Канэмару Син, вице-председателя ЛДП, непосредственно участвовавшего в назначении премьерами Т. Кайфу и К. Миядзава, сразу поставил вопрос о новом руководителе крупнейшей фракции. В результате сложной борьбы она раскололась на две соперничающие группировки: одна во главе с Одзава Итиро (ближайшим сподвижником К. Танака) и другая – с Обути Кэйдзо (премьер-министр в 1998–1999 гг.). Последствия этого события имели чрезвычайный характер: ушло в прошлое доминирование одной суперфракции. Образовавшиеся новые фракции для выдвижения своих лидеров на ключевые посты должны были вновь вступать в затяжные изнурительные переговоры.
Фракция И. Одзава посчитала вотум недоверия кабинету К. Миядзава в 1993 г., вызванный неспособностью правительства решить вопрос о пакете законопроектов, касающихся политической реформы, удобным моментом для реализации идеи создания новой консервативной партии. Покинув ряды ЛДП, 44 депутата парламента создали Партию обновления. Ранее то же сделали еще десять человек из разных фракций и организовали партию под названием «Инициатива» (по-японски – Сакигакэ). Появление этих партий сократило представительство ЛДП в нижней палате парламента до 222 человек, что лишило ее большинства, которое она не сумела восстановить и на последовавших за роспуском этой палаты всеобщих выборах 1993 г., добавив лишь один мандат. Сложилась ситуация, когда практически впервые установилось относительно долгое правление коалиционного правительства. Первоначально в него вошли представители семи партий, т. е. всех существовавших, кроме КПЯ и неожиданно оказавшейся в оппозиции ЛДП. Подобное «многоглавое» содружество скоро обнаружило свою нежизнеспособность, и была создана новая коалиция, которая включала непримиримых ранее противников – ЛДП и Социал-демократическую партию Японии (СДПЯ, бывшая СПЯ), а также партию Сакигакэ.
За три года сменилось четыре коалиционных правительства. Первые два – кабинеты М. Хосокава (1993–1994) и Хата Цутому (1994), находившиеся под фактическим контролем И. Одзава (все трое в прошлом влиятельные политики и функционеры ЛДП), оказались неустойчивыми без участия либерал-демократов. В итоге появилась казавшаяся ранее немыслимой коалиция ЛДП и СДПЯ. Первый кабинет по новой схеме возглавил бывший в то время председателем СДПЯ Мураяма Томоити (1994–1996), а затем его сменил Р. Хасимото. Ради участия в правительстве социалисты пожертвовали всеми своими принципами, что в итоге привело их партию к сокрушительному поражению на последующих выборах в парламент.
Новые коалиционные правительства во главе с ЛДП в отличие от предшественников продемонстрировали пример открытой, готовой к компромиссам политики и сумели достигнуть определенной стабильности. Р. Хасимото в полной мере показал свои способности решать сложные вопросы (например, о судьбе военных баз США на Окинаве), в то время как предыдущие кабинеты откладывали это на будущее. Но слишком разные позиции участников требовали реформирования правительства, и ЛДП начала активно готовиться к всеобщим выборам по новой избирательной системе. Согласно ей, наряду с 300 одномандатными округами вводилось пропорциональное представительство по партийным спискам в 11 региональных блоках (200 мандатов в 2000 г. сокращены до 180). Целью этой реформы было повышение значимости политических партий, перенесение центра тяжести в избирательных кампаниях с отдельных кандидатов на партии в целом, привлечение внимания электората к партийным программам. В целом эта система благоприятствовала крупным партиям, практически не оставляя места малым.
Перегруппировка сил на политической арене привела к созданию в 1994 г. второй по величине после ЛДП общенациональной консервативной оппозиционной Партии новых рубежей (ПНР). В нее вошли четыре партии и девять парламентских групп. Оказавшись нежизнеспособным, объединение в 1998 г. самораспустилось. В результате роспуска ПНР появилась масса различных организаций, самой значимой из которых стала Либеральная партия (ЛП) И. Одзава.
Этой ситуацией воспользовалась созданная накануне всеобщих выборов 1996 г. Демократическая партия. Сенсацией это не стало, так как нечто подобное ожидалось. Инициаторами ее создания выступили братья Хатояма – Юкио и Кунио, принадлежащие едва ли не к самому старому политическому клану либеральной ориентации. Организаторы новой партии поставили целью оформить широкий альянс «неоконсервативных и либеральных сил». Костяк новой партии составили «диссиденты» из ЛДП и выходцы из СДПЯ. Она рассматривала себя как партию городского населения, а опора на горожан – верный путь для политической партии, которая рассчитывала на длительную перспективу и стремилась действовать в соответствии со сложившейся социально-экономической ситуацией. Демократическая партия предложила создать парламентский блок. В новом объединении сразу же обозначились серьезные противоречия по вопросу о его характере, возможности превращения в партию, будущих союзниках и партнерах. Несмотря на все противоречия, в апреле 1998 г. появилась обновленная Демократическая партия Японии (ДПЯ), ставшая самой большой оппозиционной силой в стране. Слабым местом у новой партии было отсутствие единой хорошо проработанной программы.
Популярность партии в конце 1990-х годов свидетельствовала не о широкой ее поддержке, а о временном ослаблении позиций ЛДП из-за политических просчетов. Отдавая голоса оппозиции, избиратели твердо знали, что она не придет к власти и даже не составит серьезной конкуренции ЛДП. Таким протестным голосованием электорат побуждал либерал-демократов заняться решением внутриполитических и внутрипартийных проблем.
ЛДП, преодолев потерю власти в 1993 г., вновь единолично овладела ею в 1996 г. Но это не было возвратом к прежнему положению вещей. Не обладая устойчивым большинством в палате представителей парламента, она была вынуждена действовать с оглядкой на разнородную оппозицию. Кроме того, усилилась фрагментарность внутри правящей партии. Часть влиятельных политиков ЛДП не была против достижения согласия с бывшими «диссидентами». Другие же политики через межфракционные объединения создали новые фракции. Однако анализ межфракционной структуры ЛДП дает возможность говорить о том, что центростремительные силы в партии в тот период и в дальнейшем превалировали над центробежными. Межфракционный баланс по-прежнему играл главную роль при выдвижении и избрании председателя партии и соответственно премьер-министра. Однако зависимость самостоятельных действий партийных лидеров от фракционной принадлежности заметно уменьшилась. При этом ЛДП оставалась ядром всей политической жизни страны.
Начиная с 1999 г. либерал-демократы не без серьезных трений формировали коалиционные правительства сначала с Либеральной партией И. Одзава, затем с присоединившейся к ним так называемой Новой Комэйто, а в дальнейшем с Комэйто и Консервативной партией, которая появилась в апреле 2000 г. в результате раскола Либеральной партии, покинувшей правительственную коалицию.
В конце 90-х годов XX в. и в начале XXI в. внимание всех премьер-министров было сосредоточено на программе административной реформы. Она предусматривала разностороннее дерегулирование, определенную децентрализацию, реорганизацию правительственных органов и совершенствование методов их деятельности, продолжение приватизации и упорядочение государственных предприятий. Предполагалось, прежде всего, повысить роль закона в административной деятельности (соответственно отказаться от практики «административного руководства» и отделить процесс выработки политики от ее практического осуществления). К 2010 г. планируется сократить государственный аппарат на 25 %. Одной из главных целей реформы было расширение функций премьер-министра в части проявления законодательной инициативы, что снизило бы значимость бюрократии в формировании политики и повысило бы роль политиков. Еще одна важная черта реформы – использование в государственном аппарате методов и стиля работы частного сектора, а также привлечение предпринимателей в качестве советников по вопросам экономики и финансов.
Появление ДПЯ означало, что основным соперником ЛДП становится не оппозиционная консервативная партия, а центристская, располагающая определенными шансами стать достойным соперником правящей ЛДП. У обеих партий – ЛДП и ДПЯ – определилось поле для маневра. Это сотрудничество с Комэйто, второй по численности оппозиционной партией в стране. Комэйто постоянно настаивала на независимом статусе и старалась не акцентировать внимания на партнерстве с либерал-демократами.
Коммунистическая партия Японии традиционно находилась в полной изоляции на политической арене, но прочно занимала свою нишу, обладая хорошо организованным электоратом. После всеобщих выборов 1996 г. она была заметной оппозиционной партией и предпринимала серьезные попытки по «смягчению» своего имиджа в глазах избирателей.
В итоге отметим, что в Японии сложилась и эффективно действовала устойчивая политическая система, основанная на демократических выборах, четком разделении ветвей власти. Это обеспечивало поступательное развитие страны на базе рыночной экономики при сохранении достаточно серьезных элементов государственного регулирования. Движение Японии по пути совершенствования институтов государственного управления, осуществление экономических реформ в целом предопределяли стабильность и предсказуемость общего направления развития страны на достаточно долгую перспективу.
Все же следует отметить, что в самом конце XX в. внутриполитическая ситуация характеризовалась некоторой неустойчивостью, вызванной недовольством части населения вялым экономическим ростом, коррупционными скандалами, альянсом ЛДП с Комэйто, за которой стоит неоднозначно принимаемая в обществе буддийская организация Сока гаккай, а также выступлением молодых членов правящей партии против засилья «стариков». Много нареканий вызывали не всегда продуманные высказывания и действия премьер-министра Мори Ёсио (2000–2001). Дело дошло до открытого выступления против него со стороны влиятельных политиков ЛДП и вынесения на этом фоне оппозицией дважды вотума недоверия кабинету министров, который был преодолен с большим трудом. Но это не сняло проблемы отставки премьер-министра, и на внеочередном съезде ЛДП в конце апреля 2001 г. был избран новый председатель партии Коидзуми Дзюнъитиро, ставший соответственно премьер-министром.
Новый премьер был достаточно молод (род. в 1942 г.), окончил престижный университет Кэйо, получив хорошее экономическое образование. В 30 лет впервые был избран в палату представителей парламента и с тех пор переизбирался десять раз. На протяжении своей политической карьеры занимал многие высокие посты в партии и правительстве. Д. Коидзуми имел вполне заслуженную репутацию реформатора и человека, склонного к неординарным решениям. Он пользовался поддержкой не только молодых либерал-демократов, но и значительной части населения, живущего ожиданием перемен. На его репутацию возлагались надежды ЛДП на летних выборах в палату советников парламента 2001 г. И они оправдались. Либерал-демократы получили большинство в палате советников. Их успехи на выборах 2000 г. (в палату представителей) и 2001 г. рассматривались как мандат избирателей на проведение правительством, по словам Д. Коидзуми, «структурных реформ без священных коров».
Подводя итог неспокойным 1990-м годам, когда все-таки состоялась широкая политическая реформа, достаточно активно проводились административные преобразования и четко обозначился курс на структурные реформы, можно утверждать, что правящая элита сумела преодолеть многие кризисные явления и, взяв курс на создание правительственных коалиций, обеспечила жизнедеятельность всего общества.
