Текст книги "Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 82 страниц)

Несколько выросло в 1914–1915 гг. производство подвижного состава, рельс и оборудования для железных дорог, но уже с 1916 г. наблюдается его заметный спад. Примерно на одном уровне в эти годы оставался выпуск различного рода арматуры, необходимой для строительства, производство специальных машин, заметно сократилось производство сельскохозяйственных машин и орудий (в 1916 г. вдвое). На этом фоне следует отметить постоянное увеличение стоимости выпуска электротехнических изделий (с 8,8 млн. руб. в 1913 г. до 43,2 млн. в 1917 г.), рост мощностей электрических и силовых установок, а также становление отечественных авто– и авиастроения. Здесь же надо отметить и высокие темпы роста продукции химической промышленности, в значительной мере связанной с производством боеприпасов: в 1913 г. было выпущено продукции на 209,6 млн. руб., в 1916 г. – на 379 млн., в 1917 г. – на 307 млн. руб. Значительную долю этой продукции составляли различные компоненты взрывчатых веществ (в 1913 г. – 7,6% общей стоимости, в 1915 г. около 30%, в 1916–1917 гг. – около 40%), что достигалось в значительной мере за счет сокращения производства удобрений для сельского хозяйства.

Горная и горнозаводская промышленность, до войны лидировавшая по показателям общей стоимости производства среди подразделений тяжелой промышленности, уже с 1915 г. вступает в период сокращения выпуска продукции. Добыча угля уже в 1914 г. составила 93,3% довоенной и держалась приблизительно на этом уровне вплоть до 1917 г., после которого уровень добычи упал до 84,2%. Добыча нефти в 1914 и 1915 гг. держалась примерно на уровне 1913 г., а с 1916 г. падает с 87% до 75% в 1917 г.[89]89
  По расчетам Л.Б. Кафенгауза, в которых использованы более полные данные о добыче угля, антрацита и нефти на всей территории России, валовые показатели в этих отраслях были выше довоенных. Но при этом следует иметь в виду, что если в 1913 г. потребление угля железными дорогами составляло 26% суммарного расхода топлива, то в 1916 г. – 40%. (Война и топливо. 1914–1917 гг. // Война и народное хозяйство России. № 24–28. М; Л., 1930. С. 15).


[Закрыть] Стоимость выплавленного чугуна уменьшилась до 97% в 1914 г., затем в 1916 г. составила 90%, а в 1917 г. – 74% довоенной; выплавка железа и стали упала с 97,4% в 1914 г. до 81% в 1915 г., несколько поднявшись в 1916 г. (до 83,5%), затем она опять снизилась до 63%. И это на фоне резко возросшей потребности в топливе и металле.

Стоимость продукции важнейших отраслей легкой промышленности (пищевой, текстильной, кожевенной), даже несмотря на подключение значительной ее части к снабжению многомиллионной армии, явно обнаружила тенденцию к падению. Пищевая промышленность уже в 1915 г. заметно сократила производство, в 1916 г. оно уменьшилось почти на 20%, а в 1917 г. составило уже около половины довоенного уровня[90]90
  На сокращении производства этой отрасли заметную роль сыграло закрытие винокуренных, водочных и пивоваренных заводов. С 1914 по 1916 г. было закрыто 661 предприятие с 16 712 рабочими. (См.: Кафенгауз Л.Б. Указ. соч. С. 174).


[Закрыть]. Текстильная отрасль, испытывавшая недостаток хлопка, красителей, также уменьшила выпуск продукции, несмотря на огромные заказы военного ведомства. Наиболее благополучные в этом плане льняная и пеньковая отрасли, увеличив производство в 1914–1915 гг. примерно на 30%, затем также вынуждены были начать сокращение. Лишь кожевенные предприятия, благодаря подключению к заготовлению сырья кооперативов, показывали прирост продукции за все военные годы.

В целом, как свидетельствуют приведенные данные, за годы войны произошло существенное, во многом стихийное изменение общей структуры промышленности. В результате заметно изменились пропорции между отдельными отраслями и видами производства. В значительной мере это произошло за счет перераспределения инвестиций и ресурсов в пользу отраслей, задействованных в деле обеспечения армии. Причем в эту сферу попали не только металлообрабатывающие, машиностроительные заводы, предприятия по производству взрывчатых веществ, непосредственно работавшие по заказам военного ведомства (артиллерия, стрелковое оружие, боеприпасы, военная техника и т. д.), но и предприятия смежных производств (горные, горнозаводские, металлургические и т. п.), поставлявшие сырье, материалы, топливо, а также отрасли, обеспечивавшие армию продовольствием, фуражом, амуницией и т. п.

Это вызывалось как целенаправленными действиями государственных и общественных органов по распределению военных заказов (государство становится заказчиком-монополистом на рынке не только военной, но и «мирной» продукции), так и стихийным обращением предпринимателей к более выгодным и стабильным военным заказам. На первый план, особенно по темпам роста, выходят металлообработка, машиностроение, химическая промышленность. Уступают свои лидирующие позиции пищевая и текстильная промышленность, что крайне негативно сказывалось на удовлетворении потребностей и фронта, и тыла, особенно гражданского населения.

Сложным и до конца не выясненным остается вопрос о соотношении производств военной и «мирной» промышленности. Практически невозможно точно определить круг предприятий, непосредственно работавших по заказам военного ведомства или приравненных к «оборонным» производствам, проследить их связи с предприятиями-субподрядчиками, вычленить цехи и отделы, изготовлявшие военную продукцию, из числа сугубо «гражданских» производств. По мнению А.Л. Сидорова, военная продукция составляла около ²/₃ всего промышленного производства и соответственно только ¹/₃ шла на частный рынок. По данным на конец 1915 г., наиболее «милитаризованными» были металлообработка (92%), металлургия (89%), горная (84%), текстильная (77%), химическая промышленность (53%); на предприятиях, выполнявших военные заказы, работало до 72% рабочих^{670}. Анализ изменения структуры промышленного производства в России в годы войны свидетельствует о нарастании отраслевого дисбаланса в российской экономике в целом, что грозило крайне тяжелыми последствиями, действительно сказавшимися в 1917–1918 гг.

Весьма противоречивые тенденции наблюдались также в технической и в производственно-организационных сферах. Предприниматели, получив крупные авансы при заключении военных контрактов, увеличив путем выпуска акций и облигаций основные и оборотные капиталы фирм, вложили немалые средства в расширение предприятий, обновление оборудования, станочного парка, электрических станций, силовых установок, внедряли технологии массового, серийного производства, что и позволило значительно увеличить выпуск продукции, особенно вооружения и боеприпасов. В период войны происходит широкомасштабное перепрофилирование заводов на выпуск наиболее востребованных предметов вооружения. Прежде всего это 3-дюймовые снаряды, дистанционные трубки, взрыватели и т. д. Данные процессы происходили часто за счет основной продукции. Наиболее характерен здесь пример Сормовского завода, который увеличил объемы производства снарядов в 140 раз за счет сокращения выпуска паровозов и вагонов. В результате выпуск паровозов по стране сократился с 654 штук в 1913 г. до 420 в 1917 г.^{671}

В ряде случаев имелись достаточно удачные попытки организации кооперирования предприятий при выполнении крупных заказов – «Гранатный комитет» под эгидой правления общества Путиловских заводов и Организация ген. С.Н. Ванкова при ГАУ, наладившие массовый выпуск снарядов; Химический комитет ГАУ под руководством академика-генерала В.Н. Ипатьева, объединивший около 200 казенных и частных предприятий и увеличивший в 15 раз производство взрывчатых, отравляющих веществ и средств химической защиты; кооперирование предприятий холдинга «Коломна – Сормово» в ходе работ по выполнению военных заказов по ряду номенклатур – производство снарядов, орудий, паровозов, железнодорожных принадлежностей и т. п.

Наконец, ухудшение снабжения предприятий сырьем и топливом, обострение конкурентной борьбы, крепнувшие предчувствия окончания войны и необходимости готовиться к демилитаризации предприятий и работе в новых условиях – все это приобретало реальные очертания в планах предпринимательских и банковских кругов. В частности, руководители холдинга Русско-Азиатского банка уже давно вынашивали планы переноса ряда ведущих производств на юг, ближе к энергетическим источникам и сырью. Еще в 1912 г. банк приобрел акции Общества Тульских доменных печей, преобразовав его в акционерное Общество тульских чугуноплавильных заводов. В 1915 г. последнее приступило к сооружению снарядного завода. В марте 1914 г. Русско-Азиатский и Международный банки пришли к соглашению о совместной покупке акций Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производства (Юзовское общество). Известная история с секвестром Путиловского завода, завершившаяся в марте 1916 г. переходом предприятия в казенное управление, ускорила сделку, которая была реализована в несколько ином виде. В апреле 1916 г. Русско-Азиатский банк приобрел активы Новороссийского общества, формально передав их подконтрольному ему Русскому обществу для изготовления снарядов и военных припасов (быв. Парвиайнен), которое, перебазировавшись на юг, должно было стать одним из центров нового банковского холдинга^{672}.

Еще более масштабные операции по расширению и укреплению объединения «Коломна – Сормово» предпринял Международный банк. В 1915 г. общество Коломенского завода, получив крупный заказ на изготовление снарядов, приобрело у товарищества «Э. Липгард» Бачмановский завод, который был переоборудован в снарядный отдел головного предприятия. Кулебакский чугуноплавильный завод, снабжавший ранее объединение металлом, уже не мог обеспечивать потребности группы, и в июле 1916 г. были приобретены активы уральского общества Белорецких железоделательных заводов. В этом же году в холдинг Международного банка вошло Тамбовское металлургическое общество, затем Юрюзань-Ивановский завод князей Белосельских-Белозерских, находившийся по соседству с Белорецкими заводами. Осенью 1917 г. Белорецкое общество приобрело все имущество горного округа князя.

Война сказалась и на судьбе сбытовых объединений. Одни из них распались («Продпаровоз», «Продвагон»), другие сумели не только приспособиться к новым условиям, но и продолжали действовать, предоставив в распоряжение правительственных военно-регулирующих органов свой регистрационный и учетно-распределительный аппарат («Продамет», «Продуголь», «Кровля», синдикат меднопрокатных заводов и др.).

Наряду с обострением дисбаланса в отраслевой структуре промышленности, война обнажила и другие ее слабости, связанные с недостатками оборудования предприятий (значительную часть станочного парка составляли простейшие станки, годные лишь для выделки различных компонентов снарядов), неотработанной технологией, низким уровнем механизации и организации вспомогательных работ, что возмещалось привлечением значительной массы вспомогательных рабочих, причем не только в горной и горнозаводской промышленности, где широко применялся труд «инородцев» и военнопленных, но и в металлообработке. Все это отражалось на ассортименте и качестве продукции. Причем проблемы с качеством были не только у небольших заведений, не обладавших необходимым оборудованием и опытом работы. Даже Сормовский завод не мог справиться с изготовлением, например, винтовочных стволов, а Путиловский завод долгое время не мог наладить производство легких орудий системы Шнейдера образца 1913 г., потому что оказался не в состоянии освоить выплавку специальных сортов стали^{673}.

Недостаток квалифицированного персонала и качественного оборудования не позволил российским предпринимателям в полной мере воспользоваться опытом союзников по широкой мобилизации промышленности и особенно в привлечении на принципах кооперации мелких и средних заведений. Привлечение последних, особенно в системе общественных организаций, в итоге часто отрицательно сказывалось и на работе крупных предприятий, которые теряли время на исправление брака при приемке продукции заказчиками и были часто вынуждены отвлекать свои ресурсы и специалистов на постановку производства в заведениях субподрядчиков. Если отечественные предприятия, в конце концов, сумели сравнительно успешно справиться с производством снарядов легких и средних калибров, то удовлетворить потребности армии в снарядах для тяжелой артиллерии так и не удалось. В целом проблема качества военной продукции не была решена. На заседании снарядного отдела Московского военно-промышленного комитета, состоявшемся в феврале 1916 г., среди причин задержек сдачи корпусов снарядов помимо объективных факторов (в частности, опозданий с доставкой сырья) были названы: особая точность и новизна работы, требующая серьезного переоборудования предприятий и наладки станков; недостаток опытных рабочих рук; повышенные требования при приеме снарядов военными приемщиками^{674}. На некоторых операциях по изготовлению снарядов заводы давали до 35–40% брака. Отчасти это обстоятельство послужило поводом и причиной сокращения военных заказов мелким и средним предприятиям, работавшим в системе военно-промышленных комитетов, Земского и Городского союзов.

Существенно сказывалась на организации производства и получении заказов и практика ценообразования на частных предприятиях. Зачастую разница в ценах между казенными и частными заводами при выполнении заказов на одни и те же предметы вооружения и снаряжения составляла едва ли не 100%. Это объяснялось несколькими факторами. Конечно, несомненно, имело место стремление предпринимателей максимизировать свою прибыль, что дало повод властям и прессе развернуть широкую кампанию по обвинению буржуазии в наживе и недостаточном патриотизме. Но все же следует иметь в виду и то обстоятельство, что принципы ценообразования и финансово-производственной отчетности у частных и казенных предприятий изначально были несопоставимы^{675}. Казенные военные заводы были изолированы от рынка и находились фактически на содержании государства. В цену же, выставляемую частными контрагентами, помимо собственно стоимости изделия закладывались и расходы на переоборудование предприятий; на банковские гарантии при заключении контрактов и авансирование платежей за сырье и топливо, которое вследствие дефицита рынка приходилось изыскивать с большим трудом, зачастую переплачивая; и риски, связанные с возможным прекращением военных действий и соответственно с поступлением новых заказов. Между тем военное ведомство далеко не всегда учитывало эти обстоятельства, а экспертных структур, типа смешанных третейских учреждений, действовавших в Англии, в России не было.

Пожалуй, впервые в истории войн, которые вела Россия, активное участие в мобилизации производительных сил страны приняла и российская наука. В годы войны, на фоне разрыва научно-технических связей с западноевропейскими странами, прежде всего с Германией, начинается активное участие Императорской Академии наук в прикладных исследованиях. Уже на первом этапе мобилизации, с середины 1915 г., члены Академии привлекались к работе специализированных отделов военного ведомства и Центрального ВПК (химического, авиационного, топливного и др.). В местных военно-промышленных комитетах также были созданы отделы изобретений^{676}. На их заседаниях рассматривались предложения по созданию новых и усовершенствованию существующих видов вооружения и армейского снаряжения^{677}.

Когда деятельность отделов стала достаточно известной, к ним стали обращаться военные учреждения, в том числе ГАУ и Главное военно-техническое управление, с просьбами устранить те или иные недостатки в изготовлении вооружения и снаряжения^{678}. Представители Академии участвовали также в работе Особых совещаний, выступали в качестве научных консультантов отдельных заводов и учреждений. В годы войны была создана Комиссия по изучению естественных производительных сил России под председательством академика В.И. Вернадского. Основными направлениями ее работы стал поиск новых месторождений минеральных ископаемых для обеспечения промышленности сырьем и топливом, изучение производительных сил страны, состояния людских и материальных ресурсов, а также оптимизация их использования^{679}.

В заключение приведем данные о производстве российской промышленностью основных предметов вооружения, поскольку задача снабжения армии являлась первостепенной в годы войны.

Довольно сложно назвать отрасль, которая была самой важной для обеспечения армии. Наибольший общественный интерес вызывало производство снарядов. Именно на «снарядный голод» был направлен гнев оппозиционных политических деятелей в 1915 г. Первая попытка решения вопроса с производством снарядов в виде Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части под председательством великого князя Сергея Михайловича, созданной в феврале 1915 г., закончилась неудачей.

Более успешной оказалась работа организации генерал-майора С.Н. Ванкова по производству снарядов. Причины следует искать в организаторских способностях ее руководителя, наличии у него огромной административной власти, которая позволяла непосредственно договариваться с производителями и поставщиками сырья, вербовать необходимую рабочую силу. В целом деятельность группы Ванкова продемонстрировала возможности мобилизационной экономики по быстрому вовлечению в дело производственных мощностей.

Общественные и предпринимательские организации также принимали активное участие в решении «снарядного вопроса». Всего к 1917 г. военно-промышленными комитетами было построено 120 собственных предприятий, из которых относительно большую часть (49) составляли снарядные заводы^{680}. В результате к концу 1916 г. количество произведенных снарядов для 3-дм орудий уже перекрывало потребности фронта. Но для использования снарядов необходимы были орудия, а их выпуск отставал.

Повышением производства ружей и пулеметов занималось ГАУ во главе с А.А. Маниковским. В результате его усилий к марту 1916 г. ежемесячный выпуск винтовок удалось довести с 55 до 100 тыс. штук за счет широкомасштабных инвестиций в перевооружение заводов новыми станками и расширение производства. Дальнейший рост сдерживали трудности с поставками специальных сортов стали для ружейных стволов. Производство пулеметов к сентябрю 1916 г. удалось увеличить в 20 раз путем установки новых станков на уже имевшихся заводских площадях^{681}. Однако в целом в области обеспечения армии винтовками и пулеметами курс был взят на зарубежные поставки, хотя промышленность союзников была загружена заказами и не могла быстро выполнять контракты. Были отвергнуты неоднократные предложения о строительстве частных оружейных заводов. Это объяснялось, прежде всего, сомнениями военных в способности предпринимателей в необходимые сроки предоставить требуемое количество вооружения нужного качества. Производство патронов также не было способно удовлетворить действующую армию. Петроградский и Луганский заводы не справлялись с заказами, несмотря на переоборудование, проведенное в первой половине 1915 г. Поэтому патроны активно закупались за границей.

С началом войны существенно вырос спрос на артиллерию. В связи с высокой сложностью изготовления артиллерийских орудий основная нагрузка легла на заводы, уже работавшие в этой сфере. Петроградский орудийный завод, единственный находившийся в распоряжении ГАУ, представлял собой крупную мастерскую и не был способен решить проблему. Обуховский завод занимался производством артиллерии крупных калибров и смог начать выпуск легких орудий лишь в 1915 г. Пермский пушечный завод даже к середине войны не смог завершить свое техническое перевооружение. В итоге основная нагрузка по снабжению армии орудиями легла на Путиловский завод. Несмотря на все трудности, в 1916 г. «старым» заводам все же удалось удовлетворить потребности армии в легкой, но не в тяжелой и осадной артиллерии^{682}.

В специфическом положении оказалось судостроение. До войны на строительство военно-морского флота выделялись огромные суммы. «Большая» морская программа предусматривала создание нескольких крупных заводов, которые должны были строить дредноуты и линейные крейсера. Но большая часть заводов в начале войны находилась еще в стадии постройки. Ситуацию усугубляло и то, что крупные военные корабли оказались в мировую войну невостребованными. Превосходство германского военно-морского флота не давало надежд на успех морских операций на Балтике, поэтому заказы кораблестроительным предприятиям ограничивались небольшим количеством эсминцев и судов подобного класса, а основные средства вкладывались в производство вооружений для сухопутных частей.

В период войны практически с нуля начала создаваться российская авиационная промышленность. Казенные заводы не работали в области авиастроения, а существовавшие до войны частные предприятия представляли собой, по существу, лишь небольшие мастерские. К относительно крупным авиационным заводам относились «Дукс» и «Русско-Балтийский вагонный завод», производившие самолеты в небольшом количестве, а к моторным заводам «Гном и Рон», собиравший лишь 5–7 моторов в месяц, да и те из иностранных комплектующих. Но наладить производство аэропланов и авиамоторов на ряде частных заводов все же удалось. В итоге на 1 ноября 1916 г. отечественная промышленность поставила армии 2050 аэропланов и 920 моторов^{683}. Хотя это количество не удовлетворяло потребности армии, тем не менее можно говорить о бурном развитии авиастроительной промышленности по сравнению с довоенным периодом. Ее сдерживали недостаток подготовленных технических кадров и слабое развитие смежных отраслей, в первую очередь автомобилестроения.

Фактически заново была создана и химическая промышленность, связанная с военными нуждами. Ранее около 50% химических изделий ввозилось из-за границы, преимущественно из Германии. Война потребовала существенного увеличения продукции, связанной с производством взрывчатых веществ. Для удовлетворения потребностей фронта требовалось организовать целую новую отрасль. Активную роль в создании собственной химической промышленности сыграл Химический комитет Главного артиллерийского управления во главе с В.Н. Ипатьевым. Серьезной проблемой стало отсутствие селитры. До конца войны ее добычу в России наладить не удалось, спрос покрывался ввозом из Чили. Для производства взрывчатых веществ требовалось и увеличение выработки бензола. Для этого к 1916 г. было построено немалое количество коксовых печей. Благодаря В.Н. Ипатьеву с февраля 1915 г. по февраль 1916 г. производство взрывчатых веществ удалось увеличить в 15 раз. К 1917 г. под началом Химического комитета работало около 200 заводов, производивших взрывчатые и отравляющие вещества, а также средства химзащиты (противогазы)^{684}.

* * *

Таким образом, в целом влияние войны на состояние и развитие российской промышленности оказалось достаточно неоднозначным. С одной стороны, она дала определенный импульс становлению новых, современных производств и целых отраслей – авиа– и автостроению; строились заводы по изготовлению различных средств связи – радио, телеграф, телефон; химическая промышленность пополнилась новыми видами производств, металлургия и металлообработка – специальными сплавами и отливками и т. д. Предприятия, особенно металлообрабатывающие и машиностроительные, оснащались современными станками, более мощными и экономичными силовыми установками, внедрялись новые технологии, все большее распространение получала серийная, поточная организация производства. Наметились тенденции к перемещению предприятий ближе к источникам сырья, топлива, рабочей силы, что меняло картину промышленного районирования. Заметно активизировался процесс концентрации и централизации производства и капиталов.

Наряду с этим война оказала существеннейшее влияние на структуру промышленности, усилив дисбаланс в развитии и состоянии важнейших ее отраслей, наметившийся еще в предвоенные годы. Производство транспортных средств, сырьевая и топливная база во все большей степени не обеспечивали потребности ни армии, ни тыла. Наряду с производствами, заметно прогрессировавшими в темпах и объемах выпуска продукции, к которым относились предприятия, непосредственно задействованные в работе на оборону, ряд отраслей, особенно обеспечивавших потребности частного рынка, городского и сельского населения, в годы войны стагнировали и даже деградировали.

Начиная с 1914 г. неуклонно снижается поступление оборудования на предприятия, не производящие оборонную продукцию, в два раза сократилось производство средств транспорта, более чем в четыре раза – сельскохозяйственных машин. Попытки властей привлечь через кооперацию, земские и городские общественные учреждения мелкую кустарно-ремесленную промышленность к изготовлению обмундирования для армии и предметов «мирной» продукции для населения (простейших орудий и машин для сельского хозяйства, сооружение мельниц, крупорушек и других небольших предприятий для переработки пищевых продуктов и т. п.) проблему решить не могли^{685}. К концу войны характерной чертой состояния ряда важных отраслей стал износ основных фондов, обгонявший процесс их обновления. Таким образом, происходило постепенное накапливание кризисных явлений в промышленности, подрывавших в конечном счете основы всей российской экономики.