Текст книги "Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 82 страниц)

Из всего круга назревших проблем наибольшее беспокойство военных властей вызывало снабжение армии артиллерийскими снарядами. Ставка, критиковавшая военного министра за нераспорядительность, готова была принять меры по подчинению ГАУ непосредственно верховному главнокомандующему. По всеподданнейшему ходатайству вел. кн. Николая Николаевича от 1 января 1915 г. был разработан проект создания Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части. Проект был одобрен Военным советом и 15 февраля 1915 г. утвержден императором. Комиссии, учрежденной все-таки в составе Военного министерства, вменялось в обязанность «всеми мерами способствовать обеспечению действующей армии предметами артиллерийского снаряжения путем наблюдения и контроля за действиями учреждений, занимающихся артснабжением: по использованию наличных средств борьбы, по заготовлению новых средств путем заказа, покупки, а также расширения производительности заводов, по применению новых изобретений в артиллерийской области и др.». Главной ее задачей признавалось «установление действительной связи между действующей армией и органами, ведающими изготовлением и снабжением предметами артиллерийского имущества». Комиссия должна была наблюдать как за деятельностью ГАУ и подведомственных ему организаций и лиц, так и за всеми причастными к заказам управления казенных и частных предприятий. Возглавил Комиссию генерал-инспектор артиллерии вел. кн. Сергей Михайлович, его заместителем был назначен начальник ГАУ Д.Д. Кузьмин-Караваев. Создание Комиссии не удовлетворило ни главковерха, рассчитывавшего таким образом напрямую подчинить себе ГАУ, ни военного министра.

Сергей Михайлович уже много лет был фактически полновластным хозяином ГАУ, хотя формально с 1908 г. его возглавлял Кузьмин-Караваев. Именно этим, видимо, объясняется первый же шаг августейшего председателя в стремлении придать динамику деятельности управления. Прежде всего он разослал на все заводы телеграмму с предложением перестроить работу предприятий на военный лад, отказавшись от заведенного бюрократического порядка: «Впредь предписываю прекратить все приемы мирного времени, как то: торги, предоставление планов, проектов и т. п. формальностей. Вы обязаны принимать все меры к усилению производительности вверенного Вам завода путем наличной покупки как материалов, так и станков, не спрашивая разрешения ни Главного артиллерийского управления, ни окружных военных советов. По всем выполненным мероприятиям испрашивайте утверждения уже сделанных распоряжений. Если дальнейшая Ваша деятельность не даст необходимых результатов, Вы будете в самый кратчайший срок уволены со службы. Если среди членов как хозяйственной, так и технической части есть лица, тормозящие Ваши мероприятия, предписываю беззамедлительно представить к увольнению с немедленным отстранением от должности»^{356}. На первых порах эта циркулярная телеграмма произвела на заводах ведомства настоящий фурор. Но вскоре пришло отрезвление. Как отмечал впоследствии новый начальник ГАУ А.А. Маниковский, назначенный на эту должность 25 июня (7 июля) 1915 г., в положении о Комиссии содержалась весьма определенная оговорка (п. 8), гласившая, что «контроль и вообще отношение к частным и казенным заводам фактически не должны выходить из рамок действовавших законоположений, высочайше утвержденных постановлений Совета министров и междуведомственных соглашений»^{357}. Постепенно старый порядок, предусматривавший проведение торгов при выдаче заказов, соблюдение массы формальностей при их оформлении, был восстановлен.

В историографии распространено представление, что деятельность Комиссии не оставила сколько-нибудь заметного следа и она фактически дублировала ГАУ. Но даже Маниковский, недолюбливавший Сергея Михайловича и признававший сам факт дублирования, отмечал, что Комиссия предприняла ряд существенных шагов как по усилению производства предметов боевого снабжения, так и по их заграничным заказам. Одной из наиболее крупных мер по расширению производства снарядов было создание специальной организации генерала С.Н. Ванкова, уполномоченного ГАУ по заготовке корпусов снарядов по французскому образцу. Начав свою деятельность с апреля 1915 г., организация сумела уже через месяц привлечь к исполнению заказа на 1 млн. 3-дм снарядов 49 средних и мелких предприятий, организовав производство на основе их кооперирования^{358}. Немало усилий Комиссия предприняла и для обеспечения наиболее важных оборонных предприятий топливом, материалами, оборудованием, рабочей силой. Но все же, действительно, как отмечают исследователи, она не решила и не могла решить ряд существеннейших проблем, требовавших мобилизации и милитаризации всей экономики стран. Развитие событий показало, что Особая распорядительная комиссия уже в силу своего узковедомственного характера не отвечала назревшим потребностям. В обществе и особенно в предпринимательской среде все более ширилось стремление принять участие в работе на оборону, сулившей немалые барыши, подкрепляемое «патриотическими» настроениями и претензиями к правительственным неудачам на фронте.

В предпринимательских и думских кругах возникает идея создания военно-регулирующего органа с более широкой задачей и компетенцией. Еще в январе 1915 г. на закрытом заседании Совета съездов представителей промышленности и торговли по инициативе руководителей банковско-промышленных холдингов (Русско-Азиатского, Петроградского Международного и Учетноссудного банков), уже получивших военные заказы, обсуждался вопрос о возможности усиления производства снарядов на частных заводах. Совет съездов 12 января подал в Совет министров записку «О мерах по обеспечению своевременного выполнения заказов на оборону и обеспечению армии боевыми снарядами». В ней предлагалось, во-первых, раздать заказы крупным предприятиям, предоставив им право привлечения к их исполнению (на основе принципа производственной кооперации) другие заводы; во-вторых, создать для этого специальное Особое совещание с участием представителей ведомств и предпринимателей. Предложение было отклонено под тем предлогом, что уже формируется Комиссия по артиллерийской части. Правление общества Путиловского завода в письме от 10 февраля, направленном в эту Комиссию, предложило организовать промышленную группу для производства 3-дм снарядов. «Мобилизация частной промышленности, – говорилось в обращении, может дать благоприятные результаты лишь при условии, если во главе дела будут стоять крупные частные заводы, работающие на государственную оборону, в роли организаторов и руководителей новых казенных поставщиков»^{359}. Предложение также было отклонено, но высказанная в нем идея была реализована при создании уже упоминавшейся организации Ванкова.

Однако весной 1915 г., когда в войне после поражений в Галиции и последовавшем затем отступлении русской армии по всему фронту для России наступил тяжелый перелом, деятельность буржуазии в этом направлении активизировалась. Эта активность протекала на фоне обострения ситуации со снабжением армии, нарастанием в стране оппозиционных настроений. Идея создания нового военно-регулирующего органа с более широкой компетенцией и составом участников явилась синтезом предложений предпринимательских (прежде всего, представителей банковско-промышленного капитала) и думских кругов, Ставки и, на последней стадии, военного министра Сухомлинова. Само его законодательное оформление, определение сферы деятельности, состава участников не были единовременным актом этот процесс растянулся почти на четыре месяца^{360}. В переговорах по поводу необходимости создания нового регулирующего органа активное участие приняли: от предпринимательского корпуса – председатели правлений Русско-Азиатского банка А.И. Путилов, Петроградского Международного банка А.И. Вышнеградский, Учетно-ссудного банка Я.И. Утин, бывший заведующий отделом промышленности Министерства торговли и промышленности В.П. Литвинов-Фалинский; от Государственной думы – ее председатель М.В. Родзянко и думцы-октябристы И.И. Дмитрюков, Н.В. Савич,

A. Д. Протопопов. Немалую роль сыграл и тесно связанный с думскими, предпринимательскими и военными кругами А.И. Гучков, в то время бывший особоуполномоченным Российского общества Красного Креста. В шедших с весны 1915 г. переговорах весьма заинтересованной стороной оказалась и Ставка во главе с кн. Николаем Николаевичем, начальником штаба Янушкевичем и генерал-квартирмейстером Даниловым, которые были настроены резко критически в отношении военного министра и ГАУ Родзянко, несколько раз побывавший в марте-апреле в Ставке, заручился их содействием в реализации плана перестройки структуры органов военного снабжения. В начале мая он, а также Путилов, Вышнеградский и Литвинов-Фалинский были вызваны в Ставку, где эта идея была детально обсуждена. Результаты совещания Родзянко доложил императору, порекомендовав при этом удалить из правительства наиболее одиозных министров – В.А. Сухомлинова, Н.А. Маклакова, B.К. Саблера, И.Г. Щегловитова. Проект был одобрен царем, но военный министр пока сохранил свой пост. Как отмечал Родзянко, в состав Особого совещания должны были войти «представители банков, субсидировавших заводы, представители промышленности, общественные деятели и представители законодательных учреждений и военного ведомства»^{361}.

В результате 13 мая на имя Сухомлинова пришла телеграмма, подписанная верховным главнокомандующим и одобренная императором, в которой содержалась новая программа деятельности военного ведомства. «Наиболее надежное решение возможно было бы осуществить, – писал великий князь, учредив под Вашим председательством Совещание из представителей Государственной думы с четырьмя ее членами, представителями промышленных групп, пригласив в первую очередь господ Путилова и Литвинова-Фалинского и затем и других, по мере надобности, и из пяти компетентных представителей военного ведомства по Вашему усмотрению. Для успешного развития поставки снарядов, орудий, патронов и ружей Вам предоставляется право привлечения к работе всех частных заводов до реквизиции их запасов и станков включительно, право испрошения и незамедлительного открытия кредитов и, в случае признания Совещанием необходимости, отпуска безвозвратных ссуд на оборудование новых мастерских и заводов с подчинением этих расходов последующему государственному контролю. По докладе о сем Его Величеству благоугодно было вышеизложенные предложения утвердить и повелеть незамедлительно приступить к проведению их в жизнь»^{362}. И уже 14 мая под председательством военного министра состоялось первое заседание нового органа, получившего название – Особое совещание по усилению артиллерийским снабжением действующей армии.

Состав и основные направления деятельности Особого совещания формировались фактически в рабочем порядке. На первом его заседании присутствовали 4 представителя Думы (М.В. Родзянко, А.Д. Протопопов, И.И. Дмитрюков, Н.В. Савич), 5 представителей от Военного министерства, 2 – от Морского министерства и приглашенные на заседание от частной промышленности В.П. Литвинов-Фалинский, А.И. Путилов и А.И. Вышнеградский. Председатель определил главную задачу Совещания – «установить, в каких именно предметах артиллерийского снабжения запросы армии удовлетворяются не в полной мере и какие надо принять чрезвычайные меры сверх тех, которые предпринимались Особой распорядительной комиссией». На десятом месяце войны, в условиях обострявшегося кризиса снабжения армии вооружением и боеприпасами предлагалось обсуждать меры по устранению «рутинности, волокиты, недочетов» при раздаче заказов и приемке готовой продукции, по привлечению к работе на оборону частной промышленности и составлению самими предпринимателями плана объединенной работы частных заводов, согласование всех этих вопросов в комиссии при ГАУ и т. п.^{363} Понадобилось еще несколько заседаний, чтобы как-то определиться с программой деятельности, компетенцией Совещания и его положением в системе правительственных органов, принципами взаимоотношений с частной промышленностью.

Уже на втором заседании, состоявшемся 18 мая, был поднят вопрос о необходимости выработки специального «Положения» об Особом совещании, и к 23 мая предварительный проект, во многом повторявший основные пункты телеграммы главковерха, был готов. Но к этому времени для его участников стало очевидным, что потребности армии значительно обширнее, чем только снабжение ее артиллерийским довольствием. Проектом предусматривалось учреждение специального органа «для усиления снабжения действующей армии предметами артиллерийского, инженерного и интендантского довольствия как путем широкого привлечения к этому делу частной промышленности, так и другими способами». Документ был разработан силами самих участников Совещания – прежде всего, думской группой земцев-октябристов с участием Путилова – и отличался традиционным консерватизмом, ни в коей мере не затрагивая основ существующей системы государственного управления. Вся власть в Совещании сосредоточивалась в руках военного министра, являвшегося его председателем. Права полномочных членов, наряду с представителями ведомств, получали только представители Думы. Предприниматели лишь приглашались для участия в заседаниях и должны были играть в них роль «сведущих лиц».

Проект был представлен для обсуждения в Совет министров, посвятившим ему несколько заседаний (26, 29 мая и 2 июня). Принципиальное неприятие министров вызвал пункт о наделении Совещания особыми прерогативами, придававшими ему статус чрезвычайного правительственного органа. Большинство министров рассматривало проектируемое учреждение прежде всего как тактический ход по «умиротворению» буржуазии, начавшей открыто высказывать недовольство правительством. В частности, А.В. Кривошеий по этому поводу неоднократно отпускал пренебрежительные реплики: «Надо все сделать, чтобы Родзянке и всем членам казалось, что это новое и важное дело», «Чем-нибудь надо их помазать, что-нибудь сказать». В этом же духе высказывался государственный контролер П.А. Харитонов: «Какой-нибудь флаг надо выкинуть»^{364}. Совет министров разработал собственный контрпроект, который превращал Особое Совещание в обычное межведомственное учреждение. В ответ думцы заявили, что в этом случае они выйдут из его состава. Николай II уполномочил Сухомлинова сообщить министрам, что он «вполне сочувствует» проекту. И большинство министров вынуждено было заявить, что более «не считают себя вправе» настаивать на поправках. Таким образом, они вынуждены были признать создание коллегиального органа нового типа с большими полномочиями, в какой-то мере стоящего вне ведомств и даже как бы над министерствами, с участием Думы и общественности. На заседании Совета министров 2 июня проект был одобрен, и 7 июня 1915 г. император утвердил «Положение об Особом Совещании для объединения мероприятий по обеспечению действующей армии предметами боевого и материального снабжения».

Высочайше утвержденное «Положение» в отношении целей и средств нового учреждения в основном повторяло формулировки «предварительного» проекта. Особый упор был сделан на характеристике правомочности Совещания, которое подчинялось непосредственно верховной власти. «Никакое правительственное место или лицо, – подчеркивалось в ст. 3, – не дает Особому совещанию предписаний и не может требовать от него отчетов. Особое совещание подвергается ответственности не иначе как по усмотрению Государя Императора». В состав Совещания, учреждавшегося под председательством военного министра, входили председатель Государственной думы и, по высочайшему назначению, по 4 члена Государственного совета и Государственной думы. В состав участников, «по соглашению» военного министра с главами ведомств, входили представители министерств – морского, финансов, путей сообщения, торговли и промышленности, а также государственного контроля. Военное ведомство было представлено участниками по назначению военного министра. Кроме того, председатель Совещания мог приглашать на заседания лиц, участие которых ему представлялось полезным. Ему предоставлялось право требовать от всех правительственных учреждений содействия в выполнении задач, возложенных на Совещание, привлекать к работе на оборону частные предприятия и фирмы, требовать первоочередного исполнения военных заказов – вплоть до реквизиции оборудования и секвестра предприятий. Исключение представляли частные заводы, выполнявшие оборонные заказы по нарядам министерств – морского, путей сообщения, торговли и промышленности, а также Главного управления землеустройства и земледелия. Очередность выполнения заказов этими предприятиями устанавливалась соглашением председателя Совещания с главами соответствующих ведомств. Вопреки сопротивлению предпринимателей, было принято положение, что при выдаче авансов, кредитов, ссуд из казенных средств в состав правлений частных обществ назначались представители от Министерства финансов для наблюдения за работой предприятий и правильным расходованием средств. В дальнейшем промышленники неоднократно, но безуспешно пытались оспорить этот пункт «Положения», упирая на то, что он ограничивает их коммерческую самостоятельность. Итоговые решения Совещания принимались его председателем и сообщались «подлежащим военным и гражданским властям для безотлагательного исполнения». В случаях возникновения разногласий с ведомствами по вопросам, входящим в круг их полномочий в отношении заготовки предметов снабжения армии, военному министру предоставлялось право отстаивать свою позицию в ходе всеподданнейших докладов. В случаях разногласий военного и морского ведомств оба министра решали эти вопросы на совместных приемах у императора.

В целом «майское» Особое Совещание еще продолжало нащупывать пути и методы организации снабжения армии. В связи с тем, что союзники сами находились в процессе налаживания военного производства, заграничные заказы, на которые рассчитывало военное ведомство, в ближайшее время не решали проблему. Одной из первоочередных задач оставалось широкое использование внутренних ресурсов. Отметив прогрессирующие поставки вооружения и боеприпасов в Германии, участники Совещания попытались проанализировать причины столь успешного решения проблемы у противника. В докладе Сухомлинова отмечалось, что этот успех объясняется тем, что в Германии с начала войны был образован некий совет, объединивший мелких и крупных промышленников с целью привлечения их к работе на оборону под руководством опытных специалистов[63]63
  Речь шла о Военном комитете германской индустрии (Der Kriegsausschusses der deutschen Industrie), образовавшемся в самом начале войны в результате слияния двух крупнейших организаций промышленной буржуазии Германии – «Союза германских промышленников», объединявшего представителей обрабатывающей промышленности, и «Союза промышленников Германии», объединявшего представителей тяжелой индустрии. Военный комитет занимался распределением заказов, играя роль посредника между военными ведомствами и промышленными предприятиями, а также представлял перед правительственными органами интересы промышленников при решении вопросов об обеспечении предприятий рабочей силой, материалами, топливом, собирал сведения об их производственных возможностях и т. д. [См.: Хмельницкая Е.М. Военная экономика Германии (1914–1918). М.; Л., 1929; Ларин Ю. Государственный капитализм военного времени в Германии. М., 1928].


[Закрыть]. Представители банковско-промышленного капитала на это сообщение отреагировали болезненно, указав, что «наша торгово-промышленная политика в свое время препятствовала созданию предпринимательских союзов типа синдикатов и потому следовать примеру Германии сейчас затруднительно»[64]64
  Действительно, правительственная политика в отношении предпринимательских объединений в предвоенной России была весьма противоречива. С одной стороны, формально промышленные монополии признавались вредными, так как правительство опасалось, что они могут привести к сокращению производства с целью повышения цен. И эти опасения имели реальную почву, что находило отражение, в частности, в протестах потребителей против синдикатов «Продамета», «Продуголь», «Кровля» и т. д. Сенаторские ревизии 1908–1912 гг. выявили неоднократные злоупотребления монополий. С другой стороны, промышленный кризис и депрессия начала XX в. заставили некоторые ведомства взглянуть на предпринимательские объединения как на полезные регуляторы производства. На протяжении всего предвоенного пятилетия внутри правящих кругов шла борьба между сторонниками и противниками промышленных монополий. В 1913 г. Министерство торговли и промышленности представило проект «Правил о синдикатах и трестах», которые признавались экономически неизбежными и даже в некотором отношении полезными. Но при этом оно настаивало на таком порядке их регистрации, который предполагал жесткую регламентацию и контроль со стороны государства за их деятельностью. Закон так и не был принят. Однако в годы войны обстоятельства заставили некоторые ведомства, несмотря на сохранявшееся предубеждение против монополистических предпринимательских объединений, использовать их производственный потенциал и учетно-регистрационный аппарат. (См.: Кризис самодержавия в России. 1895–1917. Л., 1984. С. 435–442; Крупина Т.Д. К вопросу о взаимоотношениях царизма и монополий в России // Исторические записки. Т. 57. 1956. С. 144–176.)


[Закрыть]. Выход, по их мнению, может быть найден только в создании промышленных объединений на принципе кооперации во главе с крупными предприятиями и предоставлении им благоприятных условий в обеспечении металлами, топливом, рабочей силой. Участники Совещания при этом проявили и определенную прозорливость, считая, что сроки исполнения военных заказов целесообразно было бы продлить по крайней мере до июня 1916 г. Это не только дало бы возможность развернуться частной промышленности, но и даже в случае завершения войны к этому сроку создать «такое положение, что к моменту или во время ведения мирных переговоров – перед врагами, равно как и перед союзниками, стояла бы грозная, снабженная всем необходимым Русская армия, и вместе с тем этим же было бы достигнуто скорейшее пополнение запасов боевого снабжения, израсходованных за время текущей войны»^{365}. В этом отношении были предприняты и практические меры, основанием для которых послужил опыт Англии, Франции и Германии, с самых первых месяцев войны широко использовавших принцип производственной кооперации заводов. Помимо уже упоминавшейся организации генерала Ванкова, были выданы заказ и ссуда обществам Путиловского и Русско-Балтийского заводов на изготовление 3 млн. шрапнельных гранат также в кооперации с рядом других предприятий холдинга Русско-Азиатского банка, под руководством правления Путиловского завода и при техническом содействии французской фирмы Шнейдер-Крезо («Гранатный Комитет»). Русское общество артиллерийских заводов, начавшее при участии известной английской фирмы Виккерс строить орудийный завод в Царицыне, получило заказ на поставку 2,5 тыс. пушек среднего и крупного калибров, использовав производственные мощности ряда предприятий, входивших в объединение Международного банка. Суммы и условия заказов привлекли внимание крупных фирм и банков. В заседаниях «майского» Совещания 23 мая – 20 июня 1915 г. принимали участие кроме четырех постоянно присутствовавших членов от промышленности (Путилова, Вышнеградского, Утина, Литвинова-Фалинского) еще ряд представителей банковско-промышленных кругов[65]65
  К участию в заседаниях были приглашены А.А. Давидов – председатель правления Петроградского Частного Коммерческого банка, А.П. Мещерский – член совета Петроградского Международного банка и директор-распорядитель ряда предприятий холдинга Международного банка «Коломна – Сормово», Н.Е. Панафидин – член совета Петроградского Международного банка, Н.Д. Лесенко – директор Петроградского Металлического завода, член правления того же завода – К.П. Федоров, А.П. Меллер председатель правления акционерного общества Невского судостроительного и механического завода.


[Закрыть].

Все приглашенные представители бизнеса принадлежали к петроградской финансово-промышленной группировке, традиционно близкой к правительственным кругам, что вызывало недовольство и «обойденных» вниманием других предпринимательских групп, и ряда членов Совещания, настаивавших на более широком привлечении к работе на оборону частной промышленности. На заседании 23 мая председатель Государственной думы Родзянко признал, что «опыт первых десяти месяцев настоящей войны с очевидностью показывает на чрезвычайную затруднительность для Правительства своими силами добиться решительных результатов в деле снабжения армии всем необходимым», что заграничные заказы также не дали ощутимых результатов. Выход, по его мнению, может быть только в обращении к общественным силам, в частности к председателям губернских земских управ, которые могли бы помочь в привлечении к работе на оборону местные предприятия. На следующем заседании он предложил также использовать с этой целью предпринимательские объединения – постоянные советы и съезды представителей промышленности и торговли, биржевые комитеты и т. п. Для контактов с ними было предложено содействовать образованию особых посреднических организаций и с этой целью предупредить МВД, чтобы местные власти не препятствовали их возникновению и оказывали им необходимую помощь^{366}. Сухомлинов согласился с предложениями Родзянко, поддержанными членами Совещания, и 27 мая обратился с циркулярным письмом к губернским и уездным управам, предложив провести анкетный опрос всех местных владельцев заводов, фабрик, мастерских на предмет выявления их возможностей к работе на оборону – самостоятельно или в кооперации с другими предприятиями, или путем передачи станков и оборудования заводам, которые в них нуждаются.

Новая фаза в деятельности Особого Совещания наступила после отставки 12 июня 1915 г. Сухомлинова, во многом обусловленной неудачами военного ведомства и жесткой критикой его Ставкой, думскими кругами и общественностью. На пост военного министра был назначен генерал от инфантерии А.А. Поливанов (12.06.1915 г. – 11.03.1916 г.), пользовавшийся расположением главковерха и думцев. Особая распорядительная комиссия по артиллерийской части была упразднена. ГАУ возглавил генерал-лейтенант Маниковский, сменивший Кузьмина-Караваева. Была создана специальная Верховная комиссия под председательством члена Госсовета генерал-инженера Н.П. Петрова для расследования причин провала снабжения русской армии, итоги которого были подведены во всеподданнейшем докладе в марте 1916 г.^{367} Материалы комиссии не только вскрыли объективные и субъективные причины провалов в деятельности Военного ведомства и лично военного министра, но в какой-то мере послужили и ориентирами для правительственной политики в военные годы, прежде всего в плане строительства новых казенных заводов с целью расширения государственной базы военной промышленности. Но пока в поисках выхода из кризисной ситуации со снабжением армии и постепенного нарастания трудностей в ряде ведущих отраслей экономики власть вынуждена была искать компромисса и сотрудничества с обществом, и в частности с более широкими предпринимательскими кругами.