Текст книги "Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 82 страниц)

После февраля 1917 г. численность действующих предприятий заметно сокращается. Перепись 1918 г. показала, что из 5912 всех зарегистрированных к этому времени функционирующих предприятий 3200 (т. е. более 54%) выполняли военные заказы, причем из всех работавших в 1914–1918 гг. на оборону фабрик и заводов (4290) более трети (1090) числились уже бездействовавшими. По тем же данным, на военные нужды, без учета производства 56 казенных заводов, уходило более 70% всей промышленной продукции, на частный рынок – около 30%., что в конечном итоге способствовало разбалансированию экономической жизни страны и являлось оборотной стороной процесса милитаризации промышленности^{376}.[69]69
  Наибольшее число действовавших к моменту переписи предприятий зафиксировано в Москве и губернии (695 с 314,3 тыс. рабочих), в Петрограде и губернии (285 со 113,2 тыс. рабочих) и Нижегородской губернии (290 с 49,9 тыс. рабочих).


[Закрыть]

В казенном секторе Особому совещанию в какой-то мере удалось консолидировать усилия военного, морского и горного ведомств по обеспечению армии и флота вооружением и боеприпасами, прежде всего в изготовлении снарядов и артиллерии. Ход военных действий, принявших с весны 1916 г. в основном позиционный характер, привел фактически к утрате остроты прежнего противостояния между военным и морским министерствами. Уже в начале войны производственный потенциал предприятий, выполнявший заказы Морского министерства, в значительной мере (более половины) использовался для нужд армии. Во всеподданнейшем докладе морского министра за 1915 г. отмечалось, что «в целях оказания наиболее широкого содействия армии в деле боевого ее снабжения морское ведомство… подвергло тщательному соображению вопрос о порядке продолжения работ по сооружению кораблей, чтобы освободить некоторые заводы от исполнения заказов по судостроению». Эти «соображении» были одобрены императором. Интенсивные работы продолжались лишь на тех кораблях, готовность которых ожидалась в течение 1915–1916 гг.^{377}

Вообще же в результате предпринятых мер по расширению, переоборудованию и интенсификации производства всех действовавших оборонных казенных и привлеченных частных заводов удалось добиться увеличения выпуска их продукции в среднем в 2–3 раза. Военное ведомство, по согласованию со штабом главковерха, разработало подробный план снабжения армии – сначала до 1 июня 1916 г., а затем до 1 июля 1917 г., что сказалось на сроках выдаваемых заказов. Ранее они были ориентированы на осень, затем до конца 1915 г., что крайне негативно сказывалось на расширении, переоборудовании предприятий и, как результат, на запаздывании поставок. По-прежнему на одном из первых мест стоял вопрос о снабжении армии стрелковым оружием и патронами, артиллерийскими орудиями и снарядами. Если производство винтовок и пулеметов было сосредоточено исключительно на казенных заводах (их по-прежнему было только три), то изготовлением орудий в большей мере занимались частные предприятия. На три казенных предприятия (Обуховский сталелитейный, Пермский пушечный и Петроградский орудийный, больше напоминавший мастерскую) приходилась группа крупных частных, объединенных вокруг Путиловского общества (8 заводов) и Русского общества орудийных заводов (5 заводов). Всего же к октябрю 1916 г. заказы ГАУ исполняли 112 частных предприятий. Как отмечалось во всеподданнейшем докладе за этот год, военному ведомству удалось покрыть потребность армии в легких и горных орудиях и отчасти в полевых гаубицах, но винтовки, пулеметы, патроны, тяжелые орудия и снаряды к ним в значительной мере опять пришлось заказывать за границей. Критическую ситуацию с винтовками удалось частично исправить только к весне 1916 г., главным образом за счет заказов и закупок в Англии, Франции, Италии, США, Канаде, Японии и даже в Аргентине. Осенью 1915 г. и в начале 1916 г. союзники поставили России свыше миллиона винтовок. В результате на вооружении в армии находились ружья 10 различных систем, что крайне затрудняло снабжение частей патронами. Казенные отечественные заводы, несмотря на все усилия по интенсификации производства, оказались не в состоянии удовлетворить запросы армии на стрелковое оружие. К весне 1916 г. удалось обеспечить винтовками фронтовые части первой линии, но в запасных, учебных и тыловых подразделениях каждый десятый солдат был безоружным.

В связи с этим сохранял актуальность вопрос об использовании на нужды обороны частной промышленности, возможности которой и обновленное Совещание признало реализованными недостаточно. Новые крупные заказы на орудия и снаряды получили предприятия военно-промышленных групп Русско-Азиатского и Международного банков. Группа генерала Ванкова к концу 1916 г. объединяла уже около 300 казенных и частных предприятий, освоив производство не только 3-дм гранат, но и снарядов средних калибров. ЦВПК и Московский военно-промышленный комитет также получили крупные заказы на производство снарядов. Было учреждено Московское военно-промышленное общество, выстроившее крупный снарядный завод. Несколько позднее начал действовать снарядный завод известного предпринимателя Н.А. Второва. Им был выдан заказ на поставку 6 млн. 3-дм снарядов, к исполнению которого также на принципах кооперации были привлечены крупные, средние и мелкие предприятия. Выступая в качестве посредников при распределении заказов, военно-промышленные комитеты объединили около 1300 различных предприятий – от мастерских до крупных заводов, построив кроме этого еще около 100 новых заведений. С крайним напряжением налаживалось производство новых видов вооружения – минометов, бомбометов, ручных гранат и т. п. Заказы ГАУ получали также Земский и Городской союзы, хотя основными направлениями их деятельности в большей мере стало снабжение ГВТУ и интендантства. Как отмечалось во всеподданнейшем докладе военного министра, уже к концу 1915 г. года снабжение войск снарядами выросло в четыре раза, и поставки их продолжали нарастать, что, в частности, дало возможность русской армии летом-осенью 1916 г. провести удачные наступательные операции на Юго-западном и Кавказском фронтах.

Но интенсивное расширение снарядного производства ставило перед промышленностью новые задачи. В частности, большие проблемы вызывало изготовление достаточно сложных деталей – капсюлей, взрывателей, дистанционных трубок, требовавших особой точности в их изготовлении. Военное ведомство прилагало много усилий, чтобы расширить действующие заводы и мастерские и ускорить строительство запланированных новых казенных и частных предприятий. ГАУ пыталось помочь предпринимателям, командируя своих специалистов-техников для налаживания производства или принимая для обучения на свои предприятия служащих и рабочих частных фирм. Практика эта, однако, не получила широкого распространения в связи с острой нехваткой квалифицированных кадров.

Весьма важным «прорывом» в организации и развитии снарядного дела стали мероприятия по налаживанию производства взрывчатых веществ и их исходных компонентов (бензол, толуол, тротил, селитра, серная и азотная кислоты и т. д.). Необходимость становления этого производства была осознана еще в предвоенные годы, но практические шаги в этом направлении были предприняты лишь после начала войны. Взрывчатые вещества вырабатывались всего на двух казенных и одном частном заводах, которые, естественно, были не в состоянии удовлетворить резко увеличивавшийся спрос. В феврале 1915 г. при ГАУ под председательством генерал-майора профессора В.Н. Ипатьева (с января 1916 г. – академик) была создана Комиссия по заготовке взрывчатых веществ, которая объединила усилия ученых и практиков, казенных и частных предприятий и фактически создала новую химическую отрасль отечественной промышленности (до войны основным поставщиком этой продукции была Германия). Уже осенью 1915 г. по заказам военного ведомства работали два казенных и десять частных предприятий, дававшие ежемесячно до 60 тыс. пудов продукции. Причем именно «частники» сыграли решающую роль в становлении этой важной отрасли промышленности. После применения немцами отравляющих газов Комиссия приступила к организации производства фосгена и хлора, а также противогазов. В апреле 1916 г. она была переименована в Химический комитет, под руководством которого к концу года работало уже 96 казенных и частных предприятий, производивших до 180 тыс. пудов основных взрывчатых веществ. Однако, несмотря на несомненные успехи, их продукция едва покрывала около половины потребностей армии^{378}.

Большие проблемы пришлось решать ГВТУ – от несложного, казалось бы, изготовления шанцевого инструмента и колючей проволоки, поставлявшихся в значительной мере средними и мелкими заведениями, входившими в системы военно-промышленных комитетов, Земского и Городского союзов, до организации во многом новых для России производств телефонов, телеграфов, полевых раций, автомобилей и т. д. Учитывая особую значимость обеспечения армии новейшими видами техники, Совещание в заседании 4 ноября 1915 г. учредило при ГВТУ специальные комиссии по вопросам автомобилестроения, авиации и телефонно-телеграфного имущества. Были приняты и практические меры по использованию и переоборудованию действующих предприятий и строительству новых. Причем чем сложнее в техническом плане было изделие, тем большую роль в организации их производств играла частная инициатива. Еще в 1913 г. в объявленном конкурсе на строительство автомобильных предприятий приняли участие русские и иностранные фирмы, однако тогда никаких видимых сдвигов это не дало. В годы войны потребность в автомобильном транспорте стала весьма острой. Было очевидно, что без оснащения армии машинами различной модификации, тракторами, мотоциклами, самокатами не обойтись. Но решение проблемы упиралось в недостаток средств и времени. На заседании 9 декабря 1915 г. большинство участников Совещания пришло к выводу, что «изготовление автомобилей в России следует во всяком случае предпочесть субсидированию заграничных заводов, поглотивших уже значительную сумму нашего золота» и что «дальнейшее развитие заграничного производства за наш счет приведет к тому, что после войны будет утрачена всякая надежда на насаждение отечественной автомобильной промышленности». Этот вопрос рассматривался и Военным советом: было решено дать заказы и ссуды на строительство автозаводов акционерному обществу «В.А. Лебедев», обществу Русско-Балтийского вагонного завода, акционерному обществу «Аксай», Русскому акционерному обществу П. Ильина, товариществу «Кузнецов и Рябушинский», французской фирме «Русский Рено»^{379}.

Почти все эти фирмы в той или иной степени занимались и авиастроением. До войны, как отмечалось в записке Управления воздушного флота, в России «авиационная техника… не существовала вовсе, ибо за средства таковой нельзя считать небольшой сборочной мастерской завода “Гном и Рон” в Москве (с производительностью 5–10 моторов в месяц из готовых частей) и четырех аэропланных заводов, в действительности мастерских, почти не имевших заказов, способных лишь копировать готовые образцы и оборудованных на производительность по десятку аэропланов каждый»^{380}. На вооружении армии находилось всего 263 машины, в основном иностранного производства. В мае 1914 г. военное ведомство заказало 293 самолета русским заводам и 12 – за границей. Получив заказы и ссуды на расширение и переоборудование имевшихся предприятий и строительство новых (во время войны моторы изготовлялись на 9 заводах, корпуса самолетов – на 7), предприниматели смогли лишь к 1917 г. в сколько-нибудь заметных масштабах наладить авиационное производство, хотя так и не смогли избавиться от необходимости закупать заграничные детали и материалы. При Особом Совещании было создано специальное Управление по вопросам авиации и принято решение о размещении за границей только тех заказов, которые не могли быть выполнены в России. С большими усилиями, с материально-технической помощью Управления и широко используя кооперацию различных предприятий и мастерских, отечественным частным заводам к ноябрю 1916 г. удалось поставить 2050 корпусов самолетов против 883 заграничных. Однако моторов к ним с русских заводов было получено всего 920 против 3165 заграничных^{381}.

Пожалуй, наиболее широко к оборонной работе были привлечены предприятия, выполнявшие заказы Главного интендантского управления, среди которых количественно преобладали средние, мелкие и кустарно-ремесленные заведения, хотя по удельному весу выпускаемой продукции все же решающую роль и здесь играли крупные фабрики и заводы. Причем наряду с Земским и Городским союзами, военно-промышленными комитетами (с их хлопчатобумажными, льняными, шерстяными и т. п. отделами) весьма заметную роль играли такие предпринимательские объединения, как Всероссийские общества льнопромышленников, суконных и джутовых фабрикантов, Комитет кожевенной промышленности и др. В мае 1915 г. возникло Всероссийское общество кожевенных заводчиков, объединившее около 250 предприятий. Именно в этой сфере заметную роль стали играть различного рода кооперативы и их союзы (Московский Народный банк, Московское потребительское общество, союзы маслоделов Сибири, Алтая, Урала и т. д.), бравшие подряды на поставку различных видов интендантского довольствии, и именно здесь нагляднее всего в формировании системы военно-экономического регулирования сказалась частная инициатива. Лидеры Московского военно-промышленного комитета П.П. Рябушинский и С.Н. Третьяков, выступая на одном из первых заседаний комитета, подчеркивали, что общественные организации должны стать подлинными регуляторами производства и что в этом плане образцом являются взаимоотношения предпринимателей и интендантства^{382}. Предпринимателей более всего устраивало то обстоятельство, что в этой сфере наиболее широко были распространены сделки, заключавшиеся на коммерческой основе. Регулирующие распределение заказов органы ряда предпринимательских объединений функционировали при министерстве торговли и промышленности (суконный, льно-джутовый, хлопковый комитеты), но все они были или прямо связаны с различными управлениями Особого совещания по обороне, или опосредованно – через соответствующие отделы ЦВПК, земских и городских организаций.

Но и здесь вскоре обнаружились острые проблемы. Резкий рост численности армии выявил сложности с ее экипировкой, особенно с обувью, верхней одеждой, бельем. Ресурсы российской экономики в этом плане оказались крайне ограничены. Уже к концу 1915 г. обнаружилась нехватка сапог – четверть солдат оказались без обуви, почти столько же (22%) – без шинелей. Предпринятые меры (секвестр кож у населения, изъятие сапог у раненых, замена кожаных подошв заменителями и даже заготовка лаптей и т. п.) проблему не решали. Еще 22 июля 1915 г. Особое совещание по обороне рассматривало вопрос о заказе за границей 5 млн. пар сапог и о предоставлении Всероссийскому обществу кожевенных заводчиков беспроцентной ссуды в 5 млн. руб. для закупки 100 тыс. сырых кож в Америке. Общество взяло на себя и закупку кож у населения и распределение сырья между предприятиями. Но ситуация продолжала обостряться. Был учрежден особый Комитет по делам кожевенной промышленности, в который вошли представители Земского и Городского союзов. Но затем специальным решением Совета министров, утвержденным 19 октября (СУ № 296), создана была как бы параллельная казенная структура – особоуполномоченный по делам кожевенной промышленности (член Госсовета Н.П. Муратов), на который была возложена задача скупки кож в Сибири. Он вошел в соглашение с обществом и через его местные отделения попытался организовать скупочную операцию. При этом возник конфликт между особоуполномоченным и Земгором, еще ранее заключившим сделку с союзом сибирских маслодельных кооперативов, который обязался поставлять Комитету все закупленное сырье. Конкуренция между всеми этими ведомственными, полугосударственными и общественными структурами, явившаяся лишь еще одним примером несогласованности в деле снабжения армии, сорвала это соглашение. В результате многие заказы на предметы снабжения армии, размещенные общественными организациями, остались необеспеченными кожаным сырьем^{383}.

Мы располагаем сведениями о распределении средств, израсходованных на заказы Особым совещанием по обороне за весь 1916 г., по всем основным управлениям и с подразделением общей суммы на заказы, выданные отечественным предприятиям и зарубежным поставщикам. Данные, приведенные в табл. 1, свидетельствуют, что, несмотря на стремление военного ведомства опереться на внутренние ресурсы, значительная часть потребностей армии могла быть покрыта только с помощью союзников и зарубежных коммерческих партнеров. В целом на отечественные предприятия приходилось около 58% стоимости всех заказов. Только ветеринарное управление, с его сравнительно небольшими запросами, полностью обеспечивалось внутренним производством. По заказам отечественным предприятиям Военно-техническим, Военно-санитарным управлениями и Управлением воздушного флота каждым было израсходовано примерно около ²/₃ отпущенных средств. Соответствующие данные по ГАУ (45%), видимо, несколько занижены, так как цифры по стрелковому оружию приведены только за 1915 г. и фактически отражают суммы только по зарубежным заказам. И тем не менее средства, затраченные артиллерийским ведомством на заказы внутри страны, составляли менее половины общих его расходов за год. В абсолютном исчислении стоимость заказов по этому ведомству, естественно, была на несколько порядков выше, чем у остальных управлений (2,4 млрд. руб.). На втором месте по стоимости заказов шло интендантство – около 1 млрд. руб., на третьем ГВТУ – более 700 млн. руб. Обращают внимание сравнительно высокие затраты на авиацию – около 181 млн. руб., а с конца 1916 г. – на автомобилестроение. Военное ведомство запоздало пыталось наверстать упущенное время и хотя бы сократить отставание новейших отраслей промышленности, но сроки исполнения заказов уже явно выходили за временные рамки еще продолжавшейся войны.

Таблица 1

Сведения о заказах, произведенных Особым совещанием по обороне в 1916 г. (в тыс. руб.)^{384}

Управления	Заказано в России		Заказано за границей		Всего заказано
Главное военно-техническое управление	470 619,9	66,7%	234 762,3	33,3%	705 381,2
Главное интендантское управление	823 228,3	81,2%	190 841,2	18,8%	1 014 069,5
Главное военно-санитарное управление	14 163,4	67,2%	6906,3	32,8%	21 069,7
Главное ветеринарное управления	2067,1	100,0%	0	0,0%	2067,1
Управление воздушного флота	115139,9	63,7%	65 621,4	36,3%	18 0761,3
ГАУ	1 070 048,0	45,3%	1 293 429,2	54,7%	2 363 477,5
По всем управлениям	2 495 266,6	58,2%	1 791 560,4	41,8%	4 286 826,3

В материалах Особого совещания по обороне есть также сведения о наличности важнейших видов армейского довольствия на 1 января 1916 г., потребности в них на январь-июль 1917 г. и о количестве заказанных изделий, что также в какой-то мере дает представление о возможностях отечественной промышленности, (см. табл. 2). Обращает внимание, что, во-первых, по расчетам Ставки и военного ведомства, потребность на первое полугодие 1917 г. почти во всех видах изделий в несколько раз превышает имевшуюся на начало 1916 г. наличность, и, во-вторых, сданные заказы по большинству видов изделий, как правило, значительно меньше заявленной потребности.

Приведенные данные свидетельствуют, что почти по всем важнейшим видам вооружений и довольствия российская промышленность, несмотря на стремление военного ведомства опереться на собственную базу, так и не смогла полностью обеспечить потребности армии на первое полугодие 1917 г. Несколько лучше выглядела ситуация с обеспечением армии артиллерией. Как отмечал Маниковский, отечественные заводы, в переводе на 3-дм пушки, изготовили в 1915 г. 2106 орудий, в 1916 г. – 5127, что было достигнуто в основном за счет частных предприятий. Это позволило в начале 1917 г. даже отказаться от заграничных заказов орудий этого калибра и снарядов к ним. С тяжелой артиллерией проблемы так и не были решены. Всего же Россия получила из-за границы в 1915 г. – 397, в 1916 г. – 1066 орудий; в 1917 г. из 635 заказанных орудий 200 так и не удалось доставить в страну^{385}.[70]70
  Всего из-за границы, по данным этого автора, Россия получила около 23% всех орудий (в перерасчете на 3-дм), из которых на долю Англии приходилось 48%, Франции – около 30%, США – около 2%. (Там же. С. 410. Табл. 40.)


[Закрыть]

Таблица 2.

Программа снабжения армии главнейшими видами довольствия (1 января 1916 – июль 1917 г.)^{386}

Виды изделий	Наличность на 1 января 1916 г.	Потребность на январь– июль 1917 г.	Заказано
			Всего	в России
ГВТУ
Аэропланы	553	5201	1872	1472	78,6%
Паровозы	307	422	352	282	80,1%
Автомобили	5283	19 229	4946	1926	38,9%
Телефонные аппараты	3955	298 020	298 020	238 020	79,9%
Телефонные провода	26 947	680 240	559 950	445 450	79,6%
Радиостанции	240	2040	1232	690	56,0%
ГИУ
Сукно армейское (тыс. ярдов)	8659	63130	24 753	11 105	44,9%
Сапоги и ботинки (тыс. пар)	3109	63 065	27 455	21635	78,8%
ГАУ
3-дм пушки	Нет сведений	7564	4486	4396	98,0%
Гаубицы	Нет сведений	1252	1195	895	74,9%
Пулеметы	Нет сведений	34 654	42 750	12 650	29,6%
3-дм шрапнель (тыс. шт.)	Нет сведений	23 400	26 583	10 652	40,1%
Винтовки (тыс. шт.)	Нет сведений	9190	6364	1814	28,5%
Винтовочные патроны (млн. шт.)	Нет сведений	6100	3153	1903	60,4%
Ручные гранаты (тыс. шт.)	Нет сведений	21 500	31 604	19 920	63,0%
Порох (пуд.)	Нет сведений	5 408 280	3 861 774	1 723 878	44,6%

Организация военных заказов за границей постепенно становилась одним из важных направлений деятельности Особого совещания по обороне. Еще в самом начале войны по инициативе Англии была создана Международная комиссия по снабжению армий союзников. Уже 30 августа 1914 г. была учреждена англо-русская комиссия «с целью урегулирования закупок в Англии предметов снабжения для России», а в сентябре – Англо-Русский комитет по снабжению. Деятельность Комитета, находившегося первоначально в ведении Министерства торговли и промышленности, вызывала массу нареканий со стороны военного ведомства. В конце концов, под давлением Особого совещания по обороне в октябре 1915 г. было принято новое «положение» о Комитете и обновлен его состав. Главой Комитета был назначен генерал Э.К. Гермониус^{387}. Обновленный орган стал называться Англо-Русский правительственный комитет в Лондоне, причем представители Особого совещания по обороне заняли в нем лидирующие позиции, организовав размещение крупных заказов казенных и частных предприятий. При Совещании были созданы сначала комиссия по закупке валюты для оплаты зарубежных заказов (председатель А.Д. Протопопов), а затем с 10 октября 1915 г. – комиссия по распределению валюты на те же цели (председатель генерал А.А. Михельсон).

Однако, как уже отмечалось, союзники, также исчерпавшие довоенные запасы, весь первый год войны не могли оказать сколько-нибудь значимую помощь России. Постепенно главным рынком заказов и закупок для нее становятся США. В ноябре 1915 г. был учрежден Комитет по заготовлению предметов боевого и материального снабжения в Америке. В первые же месяцы войны только 14 заводов ГАУ разместили заграничных заказов на 9,2 млн. руб., казенные оружейные заводы заказали 2500 станков. Крупные заказы разместило интендантство. Еще большие запросы на оборудование затем предъявили частные заводы. В ноябре-декабре 1915 г. группа военных специалистов от Особого совещания во главе с вице-адмиралом А.И. Русиным посетила Англию и Францию с целью выявления возможностей размещения там оборонных заказов со сроком исполнения до 1 января 1917 г. Миссия имела список из 209 наименований изделий, в которых нуждалась русская армия. В целом союзническая помощь, сыграв определенную роль в обеспечении русской армии вооружением, боеприпасами, необходимой техникой и предметами интендантского довольствия, в то же время объективно имела и негативные последствия для дела мобилизации российской промышленности.

Еще 12 августа 1915 г. Особое совещание по обороне определило свою принципиальную позицию: «Все предметы государственной обороны должны изготовляться по мере возможности на отечественных заводах: лишь при отсутствии возможности предоставить заказы полностью в России, необходимо прибегать к соответствующим приобретениям за границей». Но буквально на этом же заседании Совещание решило выдать крупный заказ на 3-дм снаряды, производство которых уже налаживалось отечественными заводами, американским и французским предприятиям^{388}. На «увлечение» зарубежными заказами неоднократно указывали Родзянко, Гучков и особенно представители «частников». На заседании Совещания 7 мая 1916 г. было высказано опасение, что в последнее время обнаружилась «общая тенденция к усилению заграничных заказов, с остановкой развития отечественного производства». Непоследовательность Совещания можно понять, так как перестройка частной промышленности и началась с запозданием, и шла медленно в силу целого ряда объективных и субъективных причин. Тот же Родзянко, ратовавший за широкое привлечение к работе на оборону частных предприятий, вскоре уже предлагал наблюдательной комиссии выяснить причины их «малоуспешности и медлительности» в исполнении заказов^{389}. Более того, в интервью для «Известий ЦВПК» он даже критиковал их за «бездействие», в особенности за срывы сроков исполнения заказов на снаряды. В свое оправдание ЦВПК указывал, что медлительность в перестройке производства объясняется кратким сроком, прошедшим с момента мобилизации промышленности, резким ухудшением экономических условий – расстройство транспорта, нехватка рабочих рук, сырья, оборудования и т. п. При этом подчеркивалось, что при всех запаздываниях частная промышленность дает снарядов больше, чем казенные заводы^{390}.

Тем не менее в прессе, не без участия властей, была развернута кампания по обвинению предпринимателей в злоупотреблениях с получением сверхприбылей по военным заказам, в срыве контрактов и даже в нарастании забастовок на оборонных предприятиях. Отголоски этой кампании нашли отражение и в заседаниях Особого совещания. Так, при обсуждении 27 января 1916 г. доклада контрольно-наблюдательной комиссии о деятельности ЦВПК, ряд членов Совещания (H.E. Марков, С.И. Тимашев и др.) заявили, что «общественные силы», от которых ожидали успешного разрешения «непосильных для правительства» вопросов снабжения армии, оказались не в состоянии достичь этой цели, уступая, в частности, во всем казенным заводам. Однако большинство участников пришло к заключению, что в целом ЦВПК, несмотря на проявленную медлительность и чрезвычайное запоздание в поставках, сумел привлечь частную промышленность к делу государственной обороны. «Промышленность наша в 1915 г. совершенно не была подготовлена к изготовлению предметов военного довольствия: не было ни станков, ни мастеров, и комитету приходилось снабжать заводы как оборудованием, так и необходимыми для работы материалами – металлами и топливом», – так охарактеризовали ситуацию члены Совещания, представлявшие деловые круги и «общественность». Приведены были данные, свидетельствовавшие о наращивании поставок по заказам, причем было указано, что некоторые изделия (минометы, бомбометы) заводы изготовляли непосредственно по заказам с фронтов, а не через комитет^{391}. И все же к началу 1917 г., по данным Особого совещания, поставки «союзных» предприятий были выполнены примерно на 60%, ЦВПК, по его собственным подсчетам, около 70%^{392}. Осенью 1916 г. страну накрыла очередная волна общеэкономического кризиса, захватившая и оборонные предприятия (в том числе и казенные), что не могло не сказаться на их производительности.

Однако еще ранее в правительственной политике в отношении общественных организаций проявляется тенденция к ограничению заказов, упразднению их представительства в различных военно-регулирующих органах. Обусловливалось это в определенной мере и активизацией политической оппозиции в стране. На съездах Земского и Городского союзов все настойчивее звучали требования «обновления власти», в самом Особом совещании нарастали критические настроения, что все более настораживало императора. Немалую роль при этом сыграло придворное окружение царя, настраивавшее его против оппозиционных политических деятелей и буржуазных кругов[71]71
  Так, глава МВД Маклаков писал императору, что Родзянко «всегда и всюду добивается поставить народное представительство на не свойственную ему высоту, а за ним стоят его руководители – Гучковы, князья Львовы и другие, систематически идущие к своей цели. В чем она? Затмить свет Вашей славы, Ваше Императорское Величество, и ослабить силу и значение святой исконной и всегда спасительной на Руси идеи самодержавия». (Дневники и мемуары из личного архива Николая II. Воспоминания. Мемуары. Минск, 2000. С. 189.) Императрица в июне 1916 г. прямо наставляла супруга: «Относительно Союза Городов. Ты не должен больше выражать им свою личную благодарность, нужно под каким-нибудь предлогом теперь же опубликовать сведения, что ими делается, и главным образом то, что ты, то есть правительство, даешь им средства, а они свободно растрачивают их. Это твои деньги, а не их собственные… Они стремятся взять на себя слишком крупную роль, – это становится политически опасно, и против этого уже теперь следует принять меры, иначе со временем придется слишком многое менять зараз». (Переписка Николая и Александры Романовых. М.; Л., 1923–1927. Т. 3/5. С. 301.)


[Закрыть].

Вместе с тем в правящих и военных кругах все более крепла ориентация на решение военно-экономических проблем за счет расширения материальной базы казенного сектора. Такой курс, как уже отмечалось, предлагался еще в предвоенные годы. Жесткие финансовые ограничения тогда задержали реализацию и без того достаточно куцей программы. Начатое же накануне и в первые месяцы войны казенное строительство ограничивалось 5–7 предприятиями (одним оружейным, пороховым и снаряжательными предприятиями). Идея ориентация на государственный сектор получает в военных и дипломатических кругах дополнительный импульс в связи с неопределенностью международной ситуации, которая может сложится с окончанием войны. По мнению аналитиков, для сохранения за Россией великодержавного статуса необходимо укрепить ее военно-экономический потенциал и ядром его должны стать казенные заводы. Уже в процессе их расширения и модернизации Военное ведомство пополняло их оборудование за счет реквизиции станков ряда частных фирм (эвакуированных, не справлявшихся с военными заказами, принадлежащих подданным враждебных государств). Крупнейшей акцией по огосударствлению частных предприятий стал, несмотря на протесты деловых кругов, секвестр Путиловского завода, дававшего около половины всей артиллерийской продукции. Правление набрало огромное количество заказов, и завод уже с осени 1915 г. оказался совершенно расстроенным в финансовом отношении. Вопрос о секвестре неоднократно обсуждался в Особом совещании. Помимо обычного в таких случаях назначения в состав правления общества инспекторов от финансового и контрольного ведомств, вместо части избранных членов были назначены директора от Военного ведомства. Но эти чрезвычайные меры не увенчались успехом, и в феврале 1916 г., под предлогом борьбы с разразившейся забастовкой, огромный завод был секвестрирован, все договоры с частными партнерами и поставщиками были аннулированы. Формально секвестр налагался лишь на время войны, но в военных кругах все увереннее говорили о предстоящем выкупе предприятия в казну. Какое-то время на грани секвестра балансировали объединение «Коломно—Сормово», также задолжавшее казне, и Царицынские предприятия Русского акционерного общества артиллерийских заводов, так фактически и не завершивших оборудование заводских цехов. Отказавшись в первом случае от замены выборного правления казенной администрацией, в отношении Царицынского завода Особое Совещание так и не пришло к какому-либо определенному решению. Одни его участники были против жесткого вмешательства государства в сферу предпринимательства, другие высказывались за выкуп предприятия в казну. Дело так и осталось незавершенным. Военное ведомство, видимо, не рискнуло в условиях войны сразу взять на себя полностью руководство огромными заводскими комплексами.