Текст книги "День помощи (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 71 страниц)

– Мне кажется, вы все же искажаете факты, Натан, – настаивал директор ЦРУ. – Я знаю Самойлова, он слишком осторожен, чтобы советовать своему президенту решать разногласия, возникшие с нами и с европейцами, силой.

– А я полагаю, что за событиями последних недель стоит именно глава русского правительства.

Аркадий Самойлов наверняка удивился бы, узнав, в каком свете представил его Натан Бейл, но премьер-министра России в Белый Дом, конечно, не пригласили.

– Если подумать, кто такой Швецов? – продолжал советник президента. – Солдафон, простой служака, в меру храбрый и достаточно исполнительный. В Афганистане он отличился лишь тем, что, будучи командиром эскадрильи, совершил боевых вылетов больше, чем два его любых пилота, вместе взятые, но разве в этом талант командира, господа? Швецов солдат, но не полководец. А вот Самойлов еще в последние годы существования Советского союза сделал неплохую карьеру в коммунистической партии, и в девяносто первом году, кстати, он подрежал мятежников, пытавшихся свергнуть Горбачева. Это мастер политических интриг, и он сейчас просто умело манипулирует недалеким русским президентом, который уже сам себя скомпрометировал в глазах всего цивилизованного мира. Я думаю, Самойлов рвется к власти, и сейчас, когда ситуация в России напряженная, он может решиться на что угодно. Например, сместив Швецова, премьер-министр станет спасителем отечества, которому в противном случае грозит полная блокада со стороны Запада. Это оценят, я уверяю вас, и Самойлов легко сможет стать президентом, но что произойдет потом, никто не может предугадать.

– Самойлов это простой чиновник, слишком осторожный, боящийся лишней ответственности, – Николас Крамер с сомнением покачал головой. – Какую опасность он может представлять?

– Аркадий Самойлов был ярым коммунистом, – ответил Натан Бейл. – Он действительно был предан партии.

– То-то он спрятал подальше свой партбилет, как только распался Советский Союз, – усмехнулся глава ЦРУ.

– В те годы я, как сотрудник главного аппарата разведки, обладал самой разнообразной информацией, в том числе и по ключевым фигурам советского правительства, – невозмутимо произнес Бейл. – И я знаю, что говорю. Самойлов – ревностный коммунист, и в российскую коммунистическую партию он именно поэтому не вступил, поскольку видел, что от некогда мощной организации осталось лишь название. Нынешние коммунисты плевали на идеологию, и люди старой закалки демонстративно не имеют с ними никаких дел. Но если такой человек, как Самойлов, окажется у власти, он вполне может восстановить диктатуру коммунистов в России, реставрировав тоталитарный режим. Я думаю, господа, нам нужно быть готовыми помешать русскому премьеру.

Советник президент говорил, проявляя явную обеспокоенность, и многие из тех, кто слушал его сейчас, начали ловить себя на мысли, что волнение Бейла передается и им. Кое-кто уже мысленно представил себе возрождение тоталитарного режима в России, во главе которого стоял затаившийся до времени коммунист Самойлов.

– Помешать? Что вы имеете в виду? – поинтересовался президент Мердок, на которого тоже произвела впечатление горячая речь Натана Бейла, явно искренне верившего в то, в чем он пытался убедить сейчас главу государства и его ближайших советников.

– Мы должны быть готовы в любой момент вмешаться во внутренние дела России, – веско произнес Бейл, – используя как дипломатические, так и любые иные инструменты, способнее обеспечить предельный эффект. Возможно, Швецову понадобится наша поддержка, и мы должны быть готовы оказать ее, пусть и в нарушение международного права. Я уверен, русский президент может быть благодарным, и мы сумеем добиться от него любых уступок. А мировое сообщество еще не раз скажет нам спасибо, узнав, от чего мы избавили планету.

– Швецов нарушил слово, и это говорит о многом, – напомнил Джозеф Мердок. – Как мы можем поддерживать обыкновенного лицемера?

– Но не исключено, что кто-то действовал без ведома русского президента, ведя дела с иранцами, и Швецова, грубо говоря, подставили, – предложил Натан Бейл. – Возможно, кто-то в России заинтересован в том, чтобы нынешний глава государства лишился поддержки со стороны Запада, оказавшись один на один с рвущимися к власти радикальными группировками внутри страны. Я считаю, сейчас нужно поддержать именно Швецова, иначе мы рискуем получить второго Сталина, или кого похуже, господин президент.

Присутствующие понимающе закивали, соглашаясь с тем, что Америка не может оставаться в стороне от творящегося в России, все еще сохранившей остатки былой силы, и способной стать опасной для всего мира при определенных обстоятельствах.

Глава 10
Большая игра

Норвежское море – Баренцево море – Пентагон – Москва, Россия

16 мая

Генералы и политики по обе стороны Атлантики строили планы, а иные уже упивались плодами своего хитроумия и прозорливости, ибо их планы давно были приведены в движение, воплощаясь в жизнь. А на огромном пространстве океана десятки тысяч людей, ставшие для тех, кто следил за происходящим из-за высоких стен кремля и из Белого Дома чем-то вроде фигур на шахматной доске, послушно исполняли их волю. Они подчас не понимали сути полученных приказов, и уж тем более не ведали, ради какой цели эти приказы были отданы, но раз получив команду, эти люди, верные принятой когда-то присяге, просто старались выполнить ее в точности, не пытаясь размышлять о последствиях.

Одной из таких пешек был полковник Руслан Сабиров. Командир разведывательного авиаполка, отделенный сейчас вместе со своими тремя товарищами от окружающего мира дюралевой обшивкой своего самолета, стремительно скользившего над безжизненной гладью холодного и негостеприимного Норвежского моря, был далек от мыслей о смысле и правильности приказов, полученных им самим и его подчиненными перед вылетом. Сейчас подполковник и весь его экипаж стремились лишь выполнить поставленную задачу, причем сделать это как можно быстрее.

Разведывательный самолет Ту-22МР, одна из лучших машин в своем классе, и единственный оставшийся в строю тип дальнего разведчика, способного действовать над морем на большом удалении от своих баз, направлялся на юго-запад, в глубь Норвежского моря. Сабиров и еще несколько его сослуживцев, тоже офицеры, командиры экипажей разведывательных самолетов, получили приказ обнаружить американские авианосные ударные группы, приближающиеся сейчас к российским морским границам.

Сразу несколько огромных плавучих аэродромов, несущих на себе каждый по целому полку самолетов разных типов, сопровождаемые многочисленными крейсерами и эсминцами эскорта, вошли в Норвежское море с неизвестными пока, но вполне предсказуемыми намерениями. Об их появлении в этих водах командование узнало от военной разведки, получившей такую информацию от агентуры в штабах и военных базах вероятного противника. Теперь пилоты разведывательной авиации должны были подтвердить эти сведения, убедившись в наличии поблизости американских кораблей. И сделать это следовало как модно быстрее, ведь чем ближе авианосцы оказывались к родным берегам, тем большую опасность представляли их самолеты и многочисленные крылатые ракеты, которыми был вооружен, пожалуй, каждый без исключения корабль эскорта.

– Штурман, высота, скорость? – обратился к лейтенанту Мохову, обслуживавшему также кормовую пушечную установку, командир экипажа.

– Пять тысяч над уровнем моря, товарищ полковник, – отозвался лейтенант. – Скорость девятьсот.

– Поднимемся до восьми тысяч, и осмотримся, – предложил Сабиров второму пилоту, капитану Хлопову. – Надо обеспечить максимальный обзор радару.

Пожалуй, подумал полковник, американцы аналогичную задачу решили бы быстрее и надежнее, используя многочисленные разведывательный спутники, и это было правильно. Спутник, летящий в безвоздушном пространстве, на расстоянии тысяч километров от земли, практически невозможно было перехватить, о его присутствии те, кто находился внизу, на море или на суше, не важно, вообще могли не догадываться, при этом каждую секунду находясь под пристальными взглядами противника.

К сожалению, Россия не могла позволить себе такую роскошь, и ее орбитальная группировка медленно, но верно сокращалась. Старые спутники вырабатывали свой ресурс, на запуск же новых далеко не всегда находились средства. Да и те аппараты, что еще летали где-то в заоблачных высях, были далеки от совершенства. Лишь считанные единицы спутников типа "Икар", способных передавать информацию на землю по радиоканалам почти в режиме реального времени, находились сейчас на орбите. Аппараты же типа "Янтарь", самые, пожалуй, многочисленные, могли вести разведку неподвижных объектов, например, военных баз, время от времени отстреливая капсулы с отснятой пленкой, для наблюдения же за такими мобильными целям, как авианосцы, вообще любые корабли, эти спутники были непригодны абсолютно.

Сабиров мог гордиться оказанным ему доверием, ведь подполковник, как один из самых опытных пилотов в морской авиации, сейчас управлял лучшим отечественным разведывательным самолетом. Ту-22МР, переоборудованный из знаменитого ракетоносца, обладал наибольшей дальностью из всех аналогичных машин, имевшихся в российской авиации, при этом являясь сверхзвуковым самолетом. И все же, Руслан Сабиров это понимал, пожалуй, лучше, чем кто-либо, даже эта прекрасная машина не была лучшим из возможного. Палубные истребители американцев при использовании только лишь подвесных баков обладали дальностью, не на много меньше, чем разведывательный "Туполев", тем более дальность их действия возрастала при дозаправке в воздухе. А все Ту-22, и ударные и разведывательные, по давнему соглашению с американцами системы дозаправки лишились, сразу став намного менее эффективными, чем когда-то задумывали их создатели.

Тем не менее, после того, как были разрезаны на металлолом величественные Ту-95РЦ, "Медведи", как совершенно незаслуженно называли натовцы эти изящные, стремительные машины, к тому же способные без дозаправки преодолеть не менее двенадцати тысяч километров, именно Ту-22МР стали самыми дальними разведчиками в составе авиации флота и военно-воздушных сил. И именно эти самолеты в случае начала войны, это Сабиров тоже понимал превосходно, станут первыми жертвами, ведь наблюдая вблизи за кораблями противника, они окажутся наиболее уязвимыми для его самолетов и зенитных ракет. А это тоже требовало, чтобы за штурвалами их находились лучшие из лучших, которые, даже погибая, смогли бы выполнить полученный приказ, успев передать координаты целей для ответного удара.

– Есть восемь тысяч, – доложил второй пилот. Стрелка альтиметра уверенно ползла вправо, застыв на нужной отметке.

– Включить бортовую радиолокационную станцию, – приказал Сабиров. – Сектор обзора триста шестьдесят градусов!

Самолет сейчас летел практически вслепую, не излучая в окружающее пространство ничего, никаких радиоволн или электромагнитных импульсов. Включена была только система радиотехнической разведки, перехватывавшая сигналы чужих радаров или радиопередачи, которыми обменивались чужие корабли и самолеты. Разумеется, радары американцев все равно обнаружат его, но так это случится чуть позже, позволив разведчику оказаться к своей цели чуть ближе.

– Радар включен, – капитан Мелехин щелкнул несколькими тумблерами на приборной панели, и круглый экран мгновенно осветился. – Одиночная надводная цель по пеленгу сто, дальность около двухсот миль. – Если верить приборам, океан был пуст на сотни миль вокруг.

– Траулер или торговое судно, – предположил слышавший переговоры командира с оператором радара Хлопов. – Скорее всего, норвежцы.

– Думаю, так оно и есть, – не стал спорить Сабиров. Полковник понимал, что шанс найти в открытом океане группу из десятка кораблей довольно мал, хотя чуть раньше, во время учений удача ему улыбнулась, и именно экипаж Сабирова обнаружил игравший за "противника" авианосец "Кузнецов". Однако надеяться на повторение успеха слишком сильно все же не стоило. – Выключить радар, снизиться до пяти тысяч, – приказал полковник. – Курс двести.

Огромный, взлетная масса крылатой машины превышала сто двадцать тонн, самолет чуть накренился, ложась на новый курс. Экипаж Сабирова находился в воздухе четыре часа, и половина этого времени ушла лишь на то, чтобы добраться до района поиска. Спустя еще час нужно будет возвращаться домой, дожигая остатки топлива. Раньше самолет Сабирова мог бы дозаправить летающий танкер, но американцы убедили прежнее руководство страны снять необходимое для этого оборудование.

– Товарищ полковник, интенсивный радиообмен на стандартных натовских частотах, – вдруг раздался в шлемофоне голос Мелехина, который помимо радара обслуживал все специальное разведывательное оборудование, в том числе и комплекс радиотехнической разведки. Благодаря внедренной при создании этого самолета автоматизации одного человека для такой работы было достаточно, в отличие, например, от старых Ту-16РМ. – По пеленгу сто семьдесят. Дальность около трехсот миль.

– Курс сто семьдесят, – немедленно приказал Сабиров. – Снизиться до тысячи метров. Посмотрим, кто там.

Полковник почувствовал азарт, как опытный охотник, скрадывающий матерого зверя. Собственно он и был охотником, пусть и не нажимал лично на спусковой крючок, да и мишенями его становились люди, а не дикие звери.

– Мы в захвате, – одновременно с тревожным сигналом системы предупреждения об облучении сообщил Хлопов.

– Это бортовой радар американского самолета типа "Хокай", – Мелехин уже сверился с показаниями своих приборов. – Похоже, мы не так далеко от их авианосца.

– Снизиться до трехсот метров, – приказал полковник. От кружащего в нескольких километрах над морем американского летающего радара полет на сверхмалой высоте, конечно, не спасет, ведь этот чертов "Хокай" способен отслеживать даже низколетящие цели на дальности шестьсот восемьдесят километров. И все же такой прием позволит выиграть хоть немного времени.

Огромный самолет резко нырнул вниз, к воде, но все равно те, кто сидел за пультами в чреве надсадно гудящего моторами самолета радиолокационного дозора Е-2С "Хокай", находившегося в этот момент в четырехстах километрах западнее, успели заметить чужака.

– Воздушная цель, – доложил старшему офицеру дежурный оператор. – Квадрат Танго-три. Движется к эскадре со скоростью не более пятисот узлов. Думаю, сэр, это русские.

– Направить туда истребители, – распорядился командир. – Не хватало еще подпустить этих русских к нашим кораблям.

– Уходит, сэр, – указал оператор на экран: – Резко снизился.

– Точно, русские, – уверенно повторил командир. – Эти психи летают так низко, что иногда их самолеты просто зарываются носами в волны.

– Командир, – тем временем доложил Мелехин, – фиксирую излучение радара. Судя по частоте и длине волны, это станция обнаружения воздушных целей типа SPS-49(V)7. источник на расстоянии около двухсот километров справа по борту. Думаю, это крейсер типа «Тикондерога».

– Курс на источник, – потребовал Сабиров.

– Двести пятьдесят, товарищ полковник, – быстро сообщил капитан. Бортовая станция радиотехнической разведки давала уверенный пеленг на радар, наверняка установленный на американском крейсере.

Плавно развернувшись, "Туполев" направился в сторону еще не различимого невооруженным глазом корабля, набирая скорость. Стадвадцатитонный самолет скользил над волнами, как диковинная птица, этакий стальной альбатрос, способный летать вдвое быстрее звука.

– Включить радар, – полковник понимал, что их уже обнаружили, и скрываться дальше было бессмысленно. Похоже, их экипажу опять повезло, и они нашли посреди океана что-то серьезное, а потому нужно было получить максимум информации. Конечно, на малой высоте дальность действия радара не так велика, но, судя по кружащему неподалеку "Хокаю" они оказались близко к заветной цели.

– Есть, – Мелехин вновь вдохнул жизнь в бортовую радиолокационную станцию, основу всего комплекса разведывательной аппаратуры Ту-22МР, и спустя несколько секунд восторженно воскликнул: – Надводная цель прямо по курсу. Дальности пятьдесят километров. И еще одна, левее на десять градусов. Командир, похоже там что-то крупное.

Несколько моряков, находившихся в этот момент на палубе ракетного крейсера «Порт Ройял», удивленно задрали головы вверх, когда раскаты грома раскололи пасмурное небо. Озираясь, они пытались увидеть источник шума, в котором сразу распознали звук авиационных турбин.

– Боже мой, – выдохнул стоявший на ходовом мостке командир крейсера, увидев огромный белоснежный самолет, пронесшийся над его кораблем так низко, что едва не задел брюхом многочисленные антенны, усеивавшие громоздкие надстройки. В лица собравшихся на мостике моряков ударил поток возбужденного воздуха. – Будь я проклят, это русские!

Кэптен Эдвардс обернулся, взглянув на столпившихся у него за спиной офицеров:

– Какого дьявола вы позволили русским оказаться так близко от нас? Будь это противник, он бы уже пустил на дно половину эскадры, черт побери!

Перейдя на сверхзвук, Сабиров заложил крутой вираж над застигнутым врасплох кораблем, на корме которого реял американский звездно-полосатый флаг. Полковник даже различил метнувшихся по палубе людей, ошарашенных появлением русского самолета. Вся сложнейшая электроника, все мощные суперсовременные радары не спасли бы этот корабль, окажись в небе сейчас не безобидный разведчик, а несущий ракеты бомбардировщик.

– Слева по борту авианосец, – сейчас "Туполев" был так близко от кораблей, уверено резавших морскую гладь, что их можно было видеть уже без всяких радаров.

– Пройдем над ним, – решил полковник. – Устроим сюрприз янки.

На авианосце успели сыграть тревогу, но и находившиеся на нем моряки, и пилоты дежурных звеньев истребителей, все время державшихся над эскадрой, безнадежно опоздали. "Туполев", опережая звук, пронесся над огромной, как три футбольных поля, палубой, заставленной только совершившими посадку или, напротив, готовившимися подняться в небо самолетами и вертолетами. Сейчас могучий корабль водоизмещением не менее ста тысяч тонн представлял собой просто очень удобную мишень, большую, промахнуться по такой было сложно, и почти беззащитную.

– Подняться до тысячи, – приказал Сабиров. – Сфотографируем его на память. – Кроме радара, станций радиотехнической и инфракрасной разведки в состав оборудования Ту-22МР входили и обычные фотоаппараты, которыми и решил воспользоваться полковник. – Бортовой номер рассмотрел? – спросил он у второго пилота.

– Так точно, командир – довольно ухмыляясь, отозвался Хлопов. – Тип "Нимиц", бортовой номер CVN-72.

– Слава, – вызвал Сабиров Мелехина, – передай на базу, что в квадрате сорок-пятнадцать обнаружен атомный ударный авианосец ВМС США "Авраам Линкольн". Следует курсом пятьдесят, скорость около двадцати узлов.

– Американцы пожаловали, – сообщил Хлопов, привлеченный истошным писком системы предупреждения об облучении, едва успевшей замолчать несколько секунд тому назад. – Перехватчики, командир!

– Наконец-то, – усмехнулся полковник. – Спохватились, черт их дери! – Истребители взяли их на прицел, да и расчеты зенитных комплексов "Си Спарроу", а также шестиствольных автоматических пушек "Фаланкс", оружия самообороны авианосца, не дремали, но было поздно. Имей русские недобрые намерения, они бы уже нанесли удар, даже без ракет, простыми бомбами, и никто не смог бы помещать им.

Пара истребителей F/A-18E "Супер Хорнит", пристроилась возле плоскостей набиравшего высоту "Туполева". Сабиров видел, как пилот летевшего слева самолета повернул голову в их сторону, затем покачав крыльями и демонстрируя набор ракет "воздух-воздух".

– Ну, что, – покосился полковник на Хлопова. – Покажем америкосам, на что мы способны, – и, дождавшись утвердительного кивка, скомандовал: – Двигатели на максимальную мощность. Форсаж!

Для американских пилотов все было просто. Да, они проморгали момент, когда русский "Бэкфайр" появился над эскадрой, но теперь они были уверены в своем превосходстве. Громадный самолет никуда не должен был деться сейчас от их плотной опеки, и можно было расслабиться, просто следуя рядом с нахальным "Туполевым".

Американцы забыли, с кем имеют дело, уверовав в свое превосходство, за что и были унижены. Топливо у Ту-22МР все равно было на исходе, как раз на обратный путь и ни литром больше, и Сабиров решил уйти эффектно. Ручка управления двигателем от себя до упора, на плечи навалилась тяжесть перегрузки – и американские перехватчики вдруг оказались далеко за кормой, с каждой прошедшей секундой теряя шанс хотя бы издали, ракетой, достать нахального русского.

– Й-о-х-хо! – Капитан Хлопов не смог сдержаться, издав победный возглас, который бесстрастно записали "черные ящики". – Вот вам, янкесы! Выкуси!

Выбросив из сопел струи огня, "Туполев" стремительно рванул вперед, и в эфире раздалась ругань раздосадованных пилотов, вмиг отставших от, казалось бы, взятого в клещи "Бэкфайра". Их "Супер Хорниты", развивавшие тысячу девятьсот километров в час, уступали в скорости русскому разведчику ни много, ни мало, четыре сотни километров.

Во время учений Су-33 с "Кузнецова", обладавшие превосходством в скорости, смогли перехватить Сабирова, а из американских самолетов это было под силу, пожалуй, только F-14A "Томкет". Тяжелый перехватчик, вооруженный ракетами "Феникс", разившими на полторы сотни километров, развивал скорость не менее двух тысяч четырехсот километров в час. Но последние машины этого типа покинули палубы американских авианосцев несколько лет назад, отправившись на заслуженный отдых. Пожалуй, подумал полковник, кое-кто из американских пилотов сейчас вспомнит "Томкеты" добрым словом, ведь только этим самолетам и было по силам на равных бороться со старыми, но еще очень грозными "Бэкфайрами".

Оставив позади ошеломленных американских пилотов и корабли, уверенно продвигавшиеся к русским берегам, Ту-22МР полковника Сабирова направился на базу. Задача была выполнена, им удалось обнаружить авианосную ударную группу американцев, и теперь дело было за флотом и пилотами ракетоносной авиации, давно ждавшими новостей от разведчиков на своих аэродромах в готовности к взлету. Пилоты ракетоносцев меньше, чем кто-либо еще хотели услышать приказ, подготовке к исполнению которого они посвятили каждый половину своей жизни, но получи они его, никто не колебался бы ни секунды. Сотня сверхзвуковых ракетоносцев Ту-22М3, главная ударная сила морской авиации Северного флота, была готова взмыть в небо, чтобы спустя пару часов обрушить шквал огня на американские корабли, которыми ныне кишело Норвежское море. Совсем недавно летчики подтвердили свое мастерство на учениях, успешно "атаковав" свой авианосец, и теперь им могла представиться возможность на деле опробовать свои умения.

Но не только бомбардировщики представляли угрозу для американцев, большинство из которых верило, что русские трусливо забьются в свои норы, едва услышав о приближающихся авианосцах. Была еще одна сила, гораздо менее заметная и несравнимо более опасная.

– Вот как, – адмирал Макаров стоял на мостике эскадренного миноносца "Безупречный", приближавшегося к Мурманску. – Еще и "Линкольн", значит?

Командующему Северным флотом сообщили об успехе разведчиков из штаба несколько минут назад.

– Черт возьми, сколько там этих авианосцев, четыре, пять, может, больше? Ладно, – под взглядом адмирала командир эсминца подтянулся, изображая готовность к немедленному действию. Приказ последовал незамедлительно: – Капитан, связь со штабом флота, срочно!

Адмирал Макаров, получив приказ покинуть авианосец, на борту которого находился последние две недели, сперва намеревался воспользоваться вертолетом, благо до берега было не так уж много. "Кузнецов", успешно завершив учения, направлялся обратно в Северодвинск, и приказ двигаться к морской границе был для тысяч моряков полной неожиданностью. Внезапно с одного из кораблей эскорта, "Безупречного", сообщили о неполадках в двигательной установке, и командующий флотом решил избрать не столь быстрый, но все же более комфортный способ путешествия, и миноносец, покинув эскадру, направился к родным берегам, неся на борту и Макарова.

– Направить для наблюдения за обнаруженным авианосцем подводные лодки, – связавшись со штабом, распорядился Макаров. – Кто ближе всего к этому району?

– Атомный подводный крейсер "Воронеж", – сообщил контр-адмирал Сергеев. Начальник штаба флота в отсутствие на месте командующего осуществлял общее руководство развертыванием сил флота, получив приказ из Главного штаба ВМФ. – Они примерно в десяти часах хода.

– Передайте на "Воронеж" приказ следовать в район обнаружения американского авианосца, – велел командующий флотом. – Задача – наблюдение. Кораблю быть в готовности применить оружие.

В распоряжении русских моряков не было автоматизированных систем, позволявших выдавать целеуказания без вмешательства человека. В последние годы существования Советского Союза такие системы почти были созданы, но настали другие времена, к власти пришли совсем другие люди, и все работы были благополучно прекращены, вернее, не прекращены даже, просто на них перестали выделять средства, а их требовалось немало. И осталась лишь в памяти людей система "Легенда", сеть спутников, сканирующих поверхность океана и в автоматическом режиме передающих координаты обнаруженных целей на корабли и подводные лодки, командирам которых лишь оставалось отдать приказ, чтобы заранее наведенные на цели ракеты сорвались в небо. Были и иные разработки, еще более смелые, но и они оказались преданы забвению. У новой России нашлись дела поважнее охраны собственных морских рубежей.

Именно поэтому приказ адмирала Макарова был передан по старинке, с помощью обычной радиосвязи, в точности так, как до этого было получено сообщение с разведывательного самолета. В штабе разведывательного полка приняли сообщении с самолета Сабирова, затем, уже оттуда связались со штабом флота, и контр-адмирал Сергеев передал последние данные находящемуся в море Макарову. На то, чтобы приказ командующего флотом дошел до подводников, времени понадобилось еще дольше, поскольку из штаба флота распоряжение адмирала было предано в штаб дивизии, в состав которой входил и "Воронеж". А уже оттуда через круживший над Баренцевым морем самолет-ретранслятор, переоборудованный Ан-26, приказ, наконец, достиг находившейся на перископной глубине, дабы ничто не затрудняло радиосвязь, субмарины.

Получив задание, капитан Колгуев скомандовал погружение, и слой воды толщиной почти сто метров отрезал сто тридцать человек экипажа подводного ракетоносца от внешнего мира. Подводные крейсера, аналогичные "Воронежу", являлись второй составляющей противоавианосных сил российского флота наряду с ракетоносцами Ту-22М3, и именно им сейчас суждено было сыграть главную роль в противостоянии с американскими эскадрами. Три атомохода, находившиеся сейчас в открытом море, должны были стать первым рубежом обороны, если политики с обеих сторон не ограничатся гневными речами и угрозами.

Тем временем две армады, одна под звездно-полосатым, другая под Андреевским флагами, сближались, медленно, но неумолимо. Правда, хотя обе стороны знали о составе сил вероятного противника, они не всегда точно могли сказать, где находится конкретный корабль или субмарина, лишь предполагая. Разумеется, для разведки и американцы и русские активно использовали авиацию, но и она не была всемогущей. «Орионы», взлетавшие с норвежских аэродромов, время от времени появлялись над Баренцевым морем, хотя их экипажи опасались находиться в этом районе слишком долго, и точно так же Ту-142М и немногочисленные Ту-22МР российской морской авиации бороздили небо над морем Норвежским, хотя чаще без всякого результата.

Адмирал Макаров не нуждался в карте, и мог без запинки указать состав и позиции не только своего флота, что было понятно, но и американского, пусть и не без некоторых затруднений. Четыре авианосные ударные группы, четыре многоцелевых атомных авианосца типа "Нимиц", каждый из которых сопровождало от семи до десяти крейсеров и эсминцев, были основой американских сил в этом регионе, и еще несколько минут назад Макаров точно знал, где находится лишь одно из этих соединений, обладавших колоссальной боевой мощью.

Атомный авианосец "Теодор Рузвельт" был замечен с борт рыболовецкого траулера неподалеку от Шпицбергена, и, как выяснилось только что, прибывший из Персидского залива "Авраам Линкольн", находился в нескольких сотнях миль западнее норвежского Тромсе. Из этого адмирал сделал единственно верный вывод, что еще две эскадры, флагманами которых являлись авианосцы "Дуайт Эйзенхауэр"и "Карл Винсон", заняли позиции на отрезке между этими крайними точками. Авианосные группы выстраивались вдоль морской границы России, и, в этом сомнений не было, в любой момент могли прорвать ее, нависнув на северными берегами родной страны.

Макаров хорошо представлял, насколько серьезный противник бросил вызов его флоту. Каждая авианосная группа, корабли которой были связаны воедино боевыми информационными управляющими системами, обеспечивавшими мгновенный обмен информацией без участия людей, представляла собой плавучую цитадель.

На дальнем рубеже от воздушного противника корабли надежно защищали летающие радары "Хокай" и истребители "Супер Хорнит". Ближе, в радиусе семидесяти километров от эскадры, противовоздушную оборону обеспечивали зенитные ракеты "Стандарт" RIM-66C, которыми были вооружены крейсера "Тикондерога" и эсминцы "Арли Берк". Если же в ячейках VLS кораблей эскорта окажутся двухступенчатые ракеты RIM-67B, тогда зона поражения увеличится до ста восьмидесяти километров. Еще ближе в работу включались зенитно-ракетные комплексы ближнего действия "Си Спарроу", которыми были вооружены авианосцы, а также старые эсминцы типа "Спруанс", и автоматические пятидюймовые пушки крейсеров и миноносцев "Марк-45", обладавшие дальностью стрельбы до двадцати двух километров. И, наконец, на расстоянии не более двух километров на прорвавшегося сквозь внешние рубежи обороны противника шквал огня готовы были обрушить шестиствольные пушки "Фаланкс" калибром двадцать миллиметров, обладавшие скорострельностью три тысячи выстрелов в минуту, и наводившиеся с помощью радаров.

Не менее надежно были защищены авианосцы и от угрозы из глубины. Реактивные самолеты "Викинг", несущие массу гидроакустических буев, гидролокаторы и магнитометры, а также торпеды "Марк-46", представляли внешний, первый рубеж обороны. Ближе к эскадре к самолетам присоединялись многочисленные вертолеты "Си Хок" и "Оушн Хок", базировавшиеся на авианосцах и кораблях эскорта, а еще ближе в дело вступали бортовые гидроакустические станции эсминцев и крейсеров, вооруженных противолодочными ракетами "Асрок". И, конечно, при необходимости корабли могла поддержать береговая авиация, благо аэродромы, на которых базировались американские "Орионы", были не столь далеко.