Текст книги "День помощи (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 71 страниц)

– Мы уверены, что американцы действительно нашли на борту нашего транспортника именно то, о чем заявляют, – уверенно сообщил глава внешней разведки, на которую президент и возложил обязанность разобраться во всем. – Но как именно среди сугубо мирного груза оказалось оружие, мы не знаем.

Признаваться в своем неведении Игорю Семенову было нелегко, но все же это было лучше, чем озвучивать непроверенные предположения, отдающие явным бредом.

– Никто не давал добро на продажу иранцам ракет "Альфа" и торпед УГСТ, – заметил Швецов. – Без моего ведома никто, я уверен, не пошел бы на это. А если кто-то все же совершил такую сделку тайно, то его нужно найти и наказать. Эта провокация может нам дорого обойтись, Игорь Витальевич. Американцы рвут и мечут, угрожая нам всем, чем только можно, кроме, разве что, ядерного удара. Я даю вам стуки на выяснение всех обстоятельств, ровно стуки и ни секундой меньше.

В голосе президента прорезалась сталь. Таким тоном еще подполковник Швецов отдавал приказ о штурмовке позиций "духов" в Афганистане, когда пилоты осмеливались напомнить о сбитых там прежде штурмовиках и "вертушках". В прочем, тогда Алексея уважали не за умение отдавать приказы, а за готовность своим примером показывать, как должно исполнять их. И не раз бывало, что командир эскадрильи первым шел в атаку, чтобы у его подчиненных пропал страх перед беспощадными "Стингерами". Обычно это помогало.

– Кое-что, господин президент, мы уж выяснили, – поспешил реабилитироваться Семенов. – Военная контрразведка сообщила, что в Мурманск не прибыла партия как раз таких ракет и торпед, предназначавшихся для испытаний на Северном флоте. Их должны были доставить сперва в Москву, а оттуда уже военным самолетом на Кольский полуостров. На грузовом терминале аэропорта Шереметьево контейнеры с оружием были, но куда они исчезли оттуда, неизвестно. К сожалению, пока нем неизвестны серийные номера перехваченных американцами ракет, и утверждать, что вместо Мурманска их увезли в Исфахан рано, но я почти уверен, что это именно так. Серийные и заводские номера мы получим в самом скором времени, для этого используются и технические средства, и агентурные каналы, и тогда картина станет более ясной.

– Я понимаю, когда с гарнизонного склада пропадают патроны, – с сомнением произнес в ответ на это президент. – Еще куда ни шло, если какой-нибудь прапорщик толкнет местным бандитам пару "Калашниковы". Но крылатые ракеты, которых, кстати, в строевых частых до сих пор нет, это уже слишком! Выясните, что происходит, Игорь Витальевич. Кто-то пытается стравить нас с американцами, и они явно купились на эту уловку. Это нужно остановить, и сделать это следует как можно быстрее.

Следующим на очереди был контр-адмирал Пантелеев, человек, отвечавший за вооружении российского флота. Его Швецов смог найти как раз в Мурманске, куда Пантелеев прибыл для инспекции начавшего перевооружение на новые боевые машины полка ракетоносной авиации флота.

– Иранцам в наших ракетах нет никакой пользы, товарищ Верховный главнокомандующий, – убежденно заявил начальник управления вооружений флота. – Для того чтобы они могли применять со своих подлодок новые ракеты, нужна серьезная модернизация самих носителей. У них субмарины одной из ранних модификаций, система управления оружием на них не приспособлена для использования ракет "Альфа", и доработать ее могут только наши, отечественные специалисты, причем не в Иране, а на базах нашего флота. А без этих доработок, которые за пару дней не выполнит никто, все эти ракеты остаются простыми железками, и могут использоваться иранцами разве что в качестве балласта.

– Я так и предполагал, товарищ контр-адмирал, – согласился Швецов. – Никто не собирался использовать эти ракеты, как реальное оружие. Это было лишь средство для провокации, и с этой ролью ракеты наши справились превосходно. Но все равно благодарю вас, Лев Григорьевич. Вы развеяли последние сомнения, которые, признаюсь, терзают меня с той секунды, как я узнал о происходящем.

– Проблема в том, Алексей Игоревич, – добавил Пантелеев, – что американцы, как я понял, на такую деталь, как несовместимость оружия и системы управления им не обращают внимания. Иранские подлодки, как самые боеспособные силы их флота, всегда находятся под самым пристальным наблюдением американской военно-морской разведки, и это даже я, неспециалист во всех этих шпионских фокусах, понимаю очень хорошо. В Вашингтоне должны знать, что никакую модернизацию иранские "Варшавянки" не проходили, тем более в России, и все, что я вам сказал, американские эксперты понимают не хуже нас самих. Но кто-то явно пытается убедить высшее руководство страны в том, что все реально, что иранский флот способен применять перехваченные американцами в Турции ракеты. Я думаю, это интриги их разведок, политическая борьба какая-то, хотя, конечно, – хмыкнул контр-адмирал, – это, разумеется, не мое дело.

Будучи полностью согласен с Пантелеевым, президент даже не пытался подтвердить, что это действительно не входит в компетенцию начальника управления вооружений. Все указывало именно на такой вариант развития событий. Кто-то в Вашингтоне, а возможно, и здесь, в России, явно был недоволен наладившимися отношениями двух держав, и сейчас дела все, чтобы ввергнуть мир в новую холодную войну, устраивая одну провокацию за другой. Сначала бомбежка грузинской деревни, с которой, собственно, все и началось, теперь якобы предназначавшиеся иранцам ракеты. И кто мог бы сказать, что будет дальше, на что еще решатся неизвестные заговорщики, дабы достигнуть поставленных целей, пока тоже остающихся неясными для непосвященных, к коим относился и сам президент России.

А на западном берегу Атлантики тоже многие оказались озадачены происходящим, и не всем представленные факты казались бесспорными. В прочем, здесь эмоции все заметнее брали верх над логикой.

– Тупой проклятый русский, – зло бросил президент США, находившийся в Овальном кабинете своей резиденции в Вашингтоне. Здесь ему некого было стесняться, тем более, из трех человек, ставших свидетелями разговора с русским лидером, по меньшей мере, двое думали точно так же. – Уверен, он не станет выполнять наши требования. И, черт побери, реально мы не можем принудить к этому русских, если только не хотим войны. Это не Иран, говорить с ними с позиции силы пока еще рано.

Джозеф Мердок гневно сжал кулаки, сдерживаемый присутствием людей из своей администрации от иного проявления охвативших его чувств.

– Я думаю, нужно пока рассчитывать не на силу, а на возможность найти разумный компромисс, – задумчиво произнес глава Госдепартамента, сидевший напротив президента. Джозеф Мердок, которому нечего было скрывать от своих соратников, включил при разговоре громкую связь и, поскольку Швецов говорил на английском языке, все присутствующие отлично слышали каждое слово. – Сейчас мы должны поддержать наших союзников по ту сторону Атлантики, в условиях до сих пор не снятого арабами эмбарго это важнее, чем уличить русских в контрабанде оружия. Не знаю, своей ли волей действует Швецов, устраивая этот шантаж, или такой совет ему дал кто-то из ближайшего окружения, но все равно не помешает встретиться с русскими министрами и видными политическими лидерами, убедив их повлиять на своего президента. Русский премьер Самойлов производит впечатление человека острожного и осмотрительного, и, мне кажется, Швецов прислушается к нему. Просто нужно подобрать подходящие слова, чтобы глава русского правительства сам прислушался к нам.

Потирая подбородок, президент Мердок, вполуха слушавший Энтони Флипса, вспоминал недавнюю встречу с саудовским послом, которого глава США принял, едва успев добраться до своей резиденции из аэропорта. Чертов араб преподнес неожиданный сюрприз, и Джозеф до сих пор, несмотря на обилие не менее важных событий, не мог забыть тот короткий разговор.

– Мы ценим ваше стремление к сохранению мира в регионе, – Фарис Аль Шейбани, облаченный в традиционные просторные одежды, в которых уже которую тысячу лет ходили уроженцы Аравийского полуострова, тонко улыбнулся, буравя своего собеседника взглядом непроницаемых черных глаз. – И мы, в свою очередь, тоже в доказательство стремления к миру готовы освободить матросов с задержанных нашим и иранским флотом танкеров, перевозивших нефть в Соединенные Штаты. Спустя два часа лайнер, на борту которого будут находиться в полном составе команды всех стоящих в наших портах кораблей, всего двести три человека, вылетит в Каир. Я надеюсь, работники вашего посольства в египетской столице успеют добраться до аэропорта.

– Но мы ждали большего, – у Мердока в тот миг перехватило дыхание. Арабы, похоже, и не собирались исполнять свои обещания, почувствовав слабость противника. – Конечно, лично я ценю такой шаг, но этого недостаточно. Мы вывели из Персидского залива большую часть своих боевых кораблей, и вернем в Соединенные Штаты наземные подразделения американской армии, переброшенные из Ирака в Европу для участия в учениях. Ваше правительство, представители вашего короля сказали, что, как только начнется вывод американских войск из Ирака, эмбарго будет снято.

– Вы создали иракскую полицию, вооружили ее по образцу своей собственной армии, ваши лучшие инструкторы обучили этих людей, – спокойно произнес араб, – значит, вашим солдатам нечего делать в Ираке. Пока те подразделения, о выводе которых вы сказали, находятся в Европе, и то, что они не вернутся в Ирак, мало значит для нас. Мой король намерен ждать, пока Ирак начнут покидать ваши войска, находящиеся в этой стране сейчас, в этот самый миг. Тогда действительно можно будет говорить об отмене эмбарго.

Во взгляде саудовского посла, брошенном им на президента США, Мердоку померещилась ехидная усмешка. Что ж, арабы наглядно продемонстрировали крепость своего слова, хотя ожидать от этих хитрых ублюдков чего-то иного было бы сложно, и Джозеф Мердок был готов к такому повороту событий, легко восприняв происходящее. А вот русские подкинули более сложную и неожиданную проблему. О ней сейчас и говорили в Белом Доме.

А в те самые минуты, когда лидер американской нации встречался с послом далекой восточной державы, двое его советников и помощников, отсутствовавшие в Белом Доме, тоже оказались заняты делом. И они тоже встречали гостя из дальних земель.

Сверкающий аэронавигационными огнями "Боинг-737", фюзеляж которого украшала затейливая арабская вязь, а на плоскостях красовались зеленые прямоугольники, знакомые еще со времен войны в Заливе опознавательные знаки саудовских ВВС, медленно, будто нехотя, остановился в конце взлетной полосы, тотчас попав в перекрестье множества прожекторов. Подали трап, и одновременно на летном поле появилась оранжевая цистерна топливозаправщика – лайнер должен был отправиться в обратный путь немедленно.

– Что ж, не будем медлить, – чуть прищурившись, словно целился во что-то, произнес Реджинальд Бейкерс, увидев, что по трапу на бетон посадочной полосы уже спускается человек в развевающихся бедуинских одеяниях. – Идем!

Здесь, на военно-воздушной базе Лэнгли, за долгие годы успели повидать многое. Это место посещали и выразившие готовность сотрудничать с правительством – то есть банально подставившие собственных подельников – южноамериканские наркобароны, и советские перебежчики, выбравшие свободу. Так что едва ли солдаты из подразделений аэродромного обслуживания удивились, увидев настоящего арабского шейха, смуглого, горбоносого, полного гордости.

А вот Николас Крамер, послушно шагавший вслед за шефом АНБ, все же испытал некоторое удивление, хотя он точно знал, с кем именно в таком странном месте была назначена встреча.

– О чем мы должны с ним говорить, – бросил в спину Бейкерсу глава ЦРУ. – И почему все происходит в тайне даже от самого президента? Это похоже на какой-то заговор.

– Спокойно, друг мой, – усмехнулся Бейкерс. – Все законно и не несет ни малейшего вреда национальной безопасности нашей страны. Просто и в Эр-Рияде есть здравомыслящие люди, которые могут оказаться полезными для нас. Наш президент, публично встречающийся с арабами за столом переговоров, так сказать, ведет бой на передовой. Мы же, как заправские "коммандос" будем действовать в тылу врага, дабы скорее разрешить все проблемы.

Глава ЦРУ рассеянно кивнул. В принципе, в происходящем не было ничего необычного, если не считать, что подобные миссии обыкновенно выполняли рядовые агенты, встречавшиеся со своими информаторами, но никак не директор разведывательного управления. Именно это, однако, и вызвало беспокойство Николаса Крамера.

– Приветствую, Ваше высочество, – Реджинальд Бейкерс отвесил арабу легкий поклон. – Позвольте представить вам господина Крамера, руководителя ЦРУ. Полагаю, его присутствие важно для нашей беседы. Николас, это принц Хафиз Аль Джебри.

Аравиец, сохранявший невозмутимо-каменное выражение лица, пристально посмотрел на Крамера, и шефу ЦРУ в этом взгляде вдруг почудилось презрение и насмешка. Но спустя мгновение все исчезло.

– Господа, у меня мало времени, так что я буду краток, – на хорошем английском вымолвил принц. – Нас всех свела вместе общая проблема, проблема, вызванная не вполне взвешенными действиями моего короля, объявившего фактически войну Западу. Нефтяное эмбарго больно ударило и по нашей экономике, и по отношениям между вашей и моей странами.

– Но наша администрация уже выполнила ряд выдвинутых королем Абдаллой условий, – заметил Николас Крамер. – Полагаю, вскоре разногласия будут исчерпаны. Кризис будет успешно преодолен, так что нам едва ли стоит о чем-то серьезно беспокоиться.

– Боюсь, что не вполне разделяю ваш оптимизм, – тонко усмехнулся Аль Джебри. – Уступив требованиям моего короля, вы лишь убедили его двигаться дальше по выбранному пути. Вы удовлетворите предъявленные требования, но он может выдвинуть новые, к примеру, ликвидацию ваших военных баз на аравийском полуострове.

– Черт, – сквозь зубы процедил Бейкерс. – Проклятье! Этого нам только не хватало! Это что, такой способ самоутверждаться у вас там, на Востоке?

– Но это же натуральное вымогательство, принц, – удивленно воскликнул и Крамер, тоже охваченный возмущением. – Нет, они не посмеют! Неужели ваш король пойдет на такой поступок, недостойный монаршей особы?

– Вполне, – пожал плечами Аль Джебри.

Налетевший порыв ветра развевал бурнус принца, и происходящее вдруг показалось Николасу Крамеру сном, странной фантазией – настоящий бедуин на фоне выстроившихся в ряд вдоль взлетной полосы истребителей "Раптор" и "Игл" казался чем-то чужеродным, выходцем из иной реальности.

– Вы показали свою слабость, а наш король почувствовал силу, – бесстрастно произнес араб, взглянув в глаза Крамеру. – Он хочет стать лидером арабского мира, прилюдно унизив великую Америку.

– Если мы пошли на уступки, не стоит спешить с выводами, полагая, что мы слабы, – заметил Бейкерс. – Вам свойственно видеть проявление слабости там, где мы, люди западного мира, подразумеваем здравый смысл, и нежелание собственноручно создавать проблемы самим себе.

Последние слова Реджинальд почти прокричал – грохот турбин прошедшего на предельно малой высоте над авиабазой истребителя F-22A "Раптор" перекрыл его голос. Саудовский принц, в прочем, услышал все, что хотел сказать американец.

– Тем не менее, мой король понял вас так, как хотел, – с изрядным безразличием возразил Хафиз. – И, боюсь, он вошел во вкус, лишившись чувства меры, господа. Переубедить его теперь будет сложно. Получив немногое, он хочет теперь большего.

– Мы этого не потерпим, – решительно произнес Крамер. – Наш президент ценит слово, он сам человек чести. Если ваш правитель пойдет по этому пути, у него будет много неприятностей. Да, конфликт сейчас не выгоден нашей стране, но мы применим силу, если не останется иного выхода. И ваш король не может этого не понимать.

– Тем не менее, он уверен в своей безнаказанности. Но действия короля Абдаллы не разделяют многие высокопоставленные лица в Эр-Рияде, да и наш народ тоже теряет доверие к правителю. И рано или поздно чаша терпения переполнится.

– Что вы имеете в виду? – с подозрением спросил Николас Крамер.

– Наверное, Его высочество подразумевает именно то, о чем мы оба подумали, мой друг, – усмехнулся Бейкерс, единственный по эту сторону Атлантики, кто точно знал цель визита арабского принца. – Речь идет о насильственной смене правителя.

– Это так, – кивнул невозмутимо Хафиз Аль Джебри. – Мы готовы пойти на это, если наш король окажется глух к увещеваниям своих советников, тех из них, кто здраво смотрит на вещи. Отнюдь не в наших интересах ссориться с вашей страной, господа.

Трех человек, посланников двух миров, беседовавших посреди летного поля, как будто не замечали. Авиабаза жила обычной жизнью, напряженной, внешне хаотичной, в действительности же подчиненной строгому распорядку.

– И что же вы хотите от нас? – непонимающе произнес директор ЦРУ. – К чему все эти разговоры, Ваше высочество?

– Я лишь хочу предупредить вас, чтобы потом, когда в нашей стране произойдут неожиданные изменения, вы понимали их суть и их цель. Мы не считаем переворот благом, но он может оказаться единственным выходом из внутреннего кризиса. Но на стороне короля могут выступить многие, в том числе его гвардия и армия. И, возможно, для того, чтобы быстро одержать победу, не доводя дело до полномасштабной гражданской войны, нам потребуется ваша помощь, господа, помощь Соединенных Штатов. Я имею в виду прямое вмешательство ваших войск.

– Нет, это исключено, – упрямо помотал головой Крамер. – Едва ли наш президент решит ввязаться в ваш внутренний конфликт.

– Не спеши рубить сплеча, Николас. – Реджинальд Бейкер коснулся локтя своего спутника. – Аравийская нефть важна для нас, и для того, чтобы вновь получить доступ к ней, Мердок может пойти на многое. А мы с тобой должны занять правильную сторону.

– Правильную сторону?

– Столкновения не избежать, и мы должны быть готовы к нему, чтобы победить, – пояснил Бейкерс. – Саудовцы для нас не противник, только нужно избежать затяжного конфликта. Их нынешняя администрация достаточно радикальна, а мы имеем шанс создать там лояльное Штатам правительство, укрепив свои позиции. Подумай, разве это не в интересах национальной безопасности США.

– План вполне в духе Бейла, – мрачно скривился Крамер. – Все равно решать президенту.

– Он поступит так, как ему посоветуют, – фыркнул в ответ Бейкерс. – И твой голос здесь значит очень многое, мой друг. Итак, ты со мной, Николас?

– Такие решения не принимаются на летном поле. Но, если саудовский король не сдержит слово, если он начнет грязную игру, то да, я с тобой. Но только если ситуация действительно ухудшится, Реджинальд.

– Что ж, мне достаточно и этого, – кивнул Бейкерс. И я не меньше, чем ты, хочу, чтобы все разрешилось миром, тем более, наш президент и так пошел на уступки, подчинившись воле короля Абдаллы.

Хафиз Аль Джебри между тем молча стоял в стороне, делая вид, что больше всего интересуется устройство контрольной башни, с которой осуществлялось управление полетами. Принц предоставил американцам наедине обсуждать проблему, не сомневаясь, однако, что услышит именно то, что хотел. И его надежды оправдались.

– Ваше высочество. – Аль Джебри внимательно взглянул на главу АНБ. – Ваше высочество, мы благодарны вам за то, что поставили нас в известность о сложившейся ситуации. Мы доведем эти сведения до президента Мердока и выступим на вашей стороне при обсуждении проблемы. Вы можете рассчитывать на нашу поддержку, а мы надеемся в вашем лице получить верного, надежного и последовательного союзника в регионе.

Принц поклонился, приложив руки к груди. Хафиз Аль Джебри мог быть доволен результатами поездки за океан. И точно так же был доволен Реджинальд Бейкерс – он не сомневался, что шеф ЦРУ не отступится от своих слов.

Тяжелый "Боинг", завывая турбинами, медленно отоврался от земли. Два человека, стоявших на краю взлетной полосы, наблюдали за лайнером до того момента, пока он не слился с вечерним небом, присоединившись к россыпи слабо мерцавших в вышине звезд.

– Проклятье, – прорычал сквозь зубы директор ЦРУ. – Порой мне кажется, будто весь мир сошел с ума! Все только и хотят, что вцепиться друг другу в глотку! Мы же только что дали этому чертову бедуину обещание втянуть Штаты в очередную войну в Богом забытой пустыне. Но какая нам разница, кто будет вождем очередного племени папуасов, и почему из-за их разборок должны гибнуть американские солдаты?

– Просто каждый, в том числе и вождь племени, должен знать свое место, Николас, – жестко отрезал глава АНБ. – В конце концов, если саудовский король и впрямь задумал какую-то подлость, наш президент этого не оставит. Ты же знаешь не хуже меня, насколько сильно ценит слово Мердок, и как он презирает тех, кто нарушает данное слово! Арабы могут ради разнообразия проявить благодарность за то, что мы всегда поддерживали их. Ведь именно мы стали живым щитом на пути армии Хусейна, иначе наверняка вторгшегося бы в Саудовскую Аравию. Не сомневайся, Николас, ты сделал правильный выбор, – ободряюще произнес Реджинальд Бейкерс. – Все, что мы делаем, мы делаем только на благо Америки.

Шеф АНБ тоже был готов ликовать, ведь еще одна жертва попалась в сети "Иерихона".

Разумеется, президент Мердок не знал, как провели время руководители разведок, да и не задумывался об этом. Сейчас его занимали иные проблемы, которыми Джозеф и делился со своими помощниками.

– Сэр, при всем моем уважении, вам только что смачно плюнули в лицо, а вы, вместо того, чтобы действительно наказать обидчика, только утерлись, – бросил Натан Бейл, впервые присутствовавший в Белом Доме в своей новой должности. – Ваша осторожность, опасение лишний раз применять силу или хотя бы демонстрировать готовность к этому и дают нашим противникам ощущение собственного могущества. Мы начали вывод войск из Ирака, но арабы, вместо того, чтобы отменить эмбарго, требуют большего, – новый советник по безопасности словно читал мысли своего президента. – И теперь русские, решив, что мы действительно слабы, раз уж не смогли поставить на место каких-то арабов, унижают нас, и фактически взяли в заложники наших союзников. Вам следует быть более решительным, господин президент. Нужно раз и навсегда отучить и арабов, и русских от такой наглости, указав им их место. И начать следует с русских.

– И что же вы предлагаете, Натан, – ехидно взглянул на Бейла госсекретарь, – нанести по России ограниченный ядерный удар?

– Вы напрасно иронизируете, Энтони, – спокойно возразил советник по безопасности. – Я не против переговоров с русскими, но предлагаю прежде устроить демонстрацию наших возможностей и, главное, нашей готовности на крайние меры. Не нужен никакой ядерный удар. Для того чтобы остудить горячие головы русского руководства, хватит и меньшего, например, атомного авианосца ВМС США в Баренцевом море.

Натан Бейл вопросительно взглянул на президента, словно предлагая тому высказать собственное мнение.

– Этого русские точно не потерпят, – вместо президента высказал свои соображения Флипс. – Баренцево море они считают своими внутренними водами, а нам пока, насколько я знаю, удается лишь держать там несколько ударных атомных субмарин, но никак не надводные корабли.

– И что русские сделают, если мы пошлем туда флот? – вскинул брови, уставившись на Флипса, Натан Бейл. – Уничтожат наши корабли, пустят их на дно? Но это равносильно началу ядерной войны, не говоря уже о том, что русские слабы, и не в состоянии вести сейчас полноценную войну на море. Да и никто, я уверен, не позволит их президенту что-либо предпринимать против нас. Сейчас в Северной Атлантике находятся два наших многоцелевых авианосца, еще один, "Теодор Рузвельт", в настоящее время в Северном море идет на соединение с кораблями снабжения. Его, как мне известно, планировали направить к берегам Ирана, но, думаю, у берегов Кольского полуострова он тоже будет неплохо смотреться, – Бейл довольно улыбнулся собственной шутке. – И еще, два авианосца, покинув Персидский залив, тоже направляются в Атлантику. Я прелагаю направить часть этих кораблей, а возможно, и все их, к русским берегам. Подобная акция заставит русских быть более сговорчивыми, ведь их флот, да и авиация, сейчас очень слабы, только небольшое количество атомных субмарин и от силы пара десятков надводных кораблей представляют собой какую-то силу на море. Кстати, господин президент, – добавил советник по безопасности, – вывод войск из Европы пока можно остановить. Ничто так не отрезвляет, как мысль о нескольких десятках тысяч до зубов вооруженных солдат возле своих границ. Тем более это справедливо для наших подразделений, находящихся в Грузии.

– После такого вероломства со стороны русских о выводе нашей группировки из Грузии и речи быть не может, – кивнул президент. До предела возмущенный происходящим, он пытался изыскать любые способы, чтобы наказать русских за такое предательство.

– Стоит, кстати, задействовать и "Энтерпрайз", который сейчас несет службу в Средиземном море, – подхватил Алекс Сайерс, прежде с затаенной усмешкой лишь слушавший разгоревшийся в кабинете президента спор. – Можно послать ему на смену один из тех авианосцев, что были сняты с консервации. Сейчас в районе Средиземного моря не намечается никаких войн. Арабы, в очередной раз получив от израильтян, сидят тихо, и вовсе не обязательно держать там мощную эскадру современных кораблей. Да и экипажам старых авианосцев нужно потренироваться, а делать это в спокойных средиземноморских водах лучше, чем у берегов готового в любую секунду взорваться Ирана.

– Да, полдюжины атомных авианосцев заставят быть осмотрительным и сдержанным кого угодно, – согласился президент, которого давно уже не оставляло желание действительно наказать русских, ощутимо наказать, так, чтобы проняло всех до последнего тупого сибиряка. – Но, Энтони, вы правы, от переговоров отказываться нельзя. Однако на этот раз я хочу, чтобы с русскими встретился Натан Бейл. Вы, господин Флипс, слишком осторожны, а сейчас с русскими нужно разговаривать предельно жестко, не думая о приличиях, ибо они вполне заслужили такое к себе отношение. А сами вы, Энтони, – Мердок взглянул на госсекретаря, – отправляйтесь в Париж, чтобы там встретиться с лидерами европейских государств, наших партнеров по НАТО. Вы заверите их в нашей полной поддержке в отношении проблем с русскими. Они намерены устроить скандал в ООН, и вы дадите им понять, что там мы целиком и полностью будем на их стороне. Не мы станем инициаторами идеи введения против русских режима санкций, но мы поддержим такое предложение. Европейцы разуверились в нас, о чем мне открыто сказал французский президент, так нужно вернуть им утраченную веру, пока русские не додавили их.

– Я думаю, вы совершаете ошибку, сэр, – сокрушенно покачал головой Энтони Флипс. Сейчас происходило ни больше, ни меньше, чем обсуждении планов предстоящей войны, и глава Госдепартамента понимал, что упивающийся собственным всемогуществом президент легко – стоит лишь чуть подтолкнуть его – согласится воплотить все эти замыслы в реальность. Этому нужно было помешать, приложив все возможные усилия. – Можно все решить иными средствами, а так вы рискуете только разозлить русских.

– Ерунда, – отмахнулся уже целиком поглощенный новой идеей Мердок. – Что они сделают? Русские совершенно беспомощны даже перед лицом внутренних неурядиц, а злость слабого недорогого стоит. Мы поставим их на место быстро и жестко, так, чтобы они надолго забыли о своих имперских замашках. Пора этим, в Кремле, понять, что Советского Союза, которого действительно опасались некогда даже здесь, в Белом Доме, давно нет, и Россия едва ли может считаться его достойным преемником.

Что ж, подумал в этом момент Флипс, возможно, ему самому и впрямь прежде следовало быть более жестким и решительным, не боясь кого-то обить или даже унизить, и тогда этот маньяк, этот фанатик Бейл не смог бы получить сейчас такое влияние на президента. Джозеф Мердок до сих пор оставался подростком, которому приятно ощущать собственную силу, унижая заведомо более слабых, и Бейл, как хороший знаток человеческой души, теперь очень умело играл на этом, заставляя президента исподволь деть именно то, что нужно самому Бейлу. Вот только какую цель в действительности преследовал новый советник по безопасности, Энтони Флипс так и не мог понять, наблюдая за этой опасной игрой, когда от резких слов очень быстро могли перейти к делу, действуя не менее резко и очень рискованно.

А Натан Бейл не терзал себя сомнениями. Получив приказ президента, советник по безопасности не стал медлить, уже через час прибыв в аэропорт Алена Даллеса, чтобы оттуда отправиться на другой берег Атлантики. В прочем, его рвение имело иную природу, отличную от старания обычного служаки, выполняющего распоряжение босса. А проводить своего коллегу в дальний путь явился шеф АНБ.

– Ну что, Натан, готов сунуть голову в пасть русскому медведю? – весело улыбаясь, спросил Бейкерс, приобняв за плечи выбравшегося из своего "Линкольна" советника по национальной безопасности.

– О, если прежде не окоченею от сибирских морозов, – в тон ему ответил Бейл. – Главное, что за океан летит и Флипс.

– Верно, – уже серьезно кивнул глава Агентства национальной безопасности. – Без этого "голубя мира" нам будет проще протолкнуть правильное решение. Флипс стал с годами слишком осторожен, он чертовски мешает нам, и сейчас Энтони не место в Белом Доме. Тем более, операция "Троян" завершится в ближайшие часы. Возможно, ты, Натан, еще даже не успеешь приземлиться.

– Жду, не дождусь, – фыркнул Бейл. Он не был посвящен во все детали предстоящей акции, равно как и сам лишь в общих чертах обсуждал с Бейкерсом свои планы. Это было важное условие плана, позволявшее всегда и все отрицать. – Надеюсь, все пройдет, как надо?

– После этого места для компромиссов уже не останется. Я знаю нашего президента, и уверен в его реакции. Мердок не стерпит такой плевок в лицо, если уж сейчас он взбешен до предела. Не сомневайся, этот удар достанет до самого сердца, Натан.

– Превосходно, друг мой, – кивнул Бейл. – В таком случае я могу спокойно отправляться в Россию, раз уж все заботы остаются в твоих, Реджинальд, надежных руках.

Завывая турбинами и сверкая навигационными огнями, "Боинг" тяжело, словно с натугой, оторвался от земли. Реджинальд Бейкерс наблюдал за самолетом несколько минут, пока крылатая машина не растворилась в небе, а затем направился к своему автомобилю. У шефа АНБ было много дел.