Текст книги "День помощи (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 71 страниц)

– У нас гости, – один из операторов "Сентри" указал на две отметки на экране радара, обращаясь к старшему офицеру. Радиолокационная станция AN/APY-1 имела дальность обнаружения воздушных целей четыреста восемьдесят километров, и потому американский самолет, не приближаясь к русским границам, дабы не привлекать лишнего внимания, отслеживал все, происходящее в небе над Кольским полуостровом. – Пара самолетов движется на перехват беспилотника. Думаю, это перехватчики типа "Фоксхаунд".

– Русские стерегут свои границы, – хмыкнул командир, наблюдая, как перехватчики сближаются с "Глобал Хоком". – Не думаю, что они решаться на какие-либо действия без разрешения высшего командования. Сейчас, наверное, эти парни оборвали телефоны, пытаясь дозвониться до своих генералов, и никто не хочет взять на себя ответственность, как обычно. В любом случае, взять русские самолеты на автосопровождение и докладывать о любых изменениях обстановки в воздухе.

В небе становилось тесно. Добавившаяся к американским самолетам пара перехватчиков МиГ-31, поднявшись с аэродрома возле Мурманска, стремительно сближалась с нарушителем, готовая уничтожить его. Не включая форсаж, благо расстояние было не таким уж большим, тяжелые истребители буквально пожирали километры. Перехватчики наводились сначала по командам, на расстоянии чуть менее трехсот километров их радары «увидели» цель самостоятельно.

– Вижу цель, – доложил на землю спустя двадцать семь минут пилот ведущего самолета. – Иду на сближение.

Перехватчик находился на высоте двадцать километров, и сверху летчик отчетливо различал странный самолет, не имевший опознавательных знаков. Прямые узкие крылья большого размаха, V-образное вертикальное оперение, цилиндрическая гондола реактивного двигателя над фюзеляжем, и, главное, отсутствие даже намека на кабину пилота. Ни фонаря, ни даже иллюминатора, все это приводило к единственной мысли, которую и высказал пилот:

– Дистанционно управляемый самолет неизвестного типа, вероятно, разведывательный. Опознавательных знаков не наблюдаю. Земля, прошу разрешения уничтожить нарушителя.

– Отставить, – последовала какая-то испуганная команда. – Сопровождать цель. Ждать дальнейших указаний.

– У нас появились попутчики, – тем временем сообщил первый пилот «Глобал Хока», получавший информацию об обстановке в воздухе с борта «Сентри». – Два русских «Фоксхаунда».

– Мы уже над целью, – ответил его напарник. – Попробуй сбросить скорость до ста узлов. Посмотрим, как русские смогут удержаться рядом.

Уменьшив скорость, "Глобал Хок" описал широкий круг над заинтересовавшей американскую разведку авиабазой. Одновременно работали радиолокационная станция, обычная и инфракрасная видеокамеры, фиксируя все, чуть происходило сейчас на земле, в девятнадцати тысячах метров под брюхом разведчика. При этом изображение с камер и радара в режиме реального времени передавалась на станцию управления через пролетавший в нескольких сотнях километров над поверхностью планеты спутник связи.

– Пошла картинка, – удовлетворенно констатировал первый пилот, сидящий сейчас на авиабазе под Бирмингемом. Ему нравилась такая работа, когда можно играть с чужими перехватчиками, не рискуя Гловой. Правда, если их беспилотный самолет все же собьют, начальство может компенсировать часть стоимости дорогущей машины из зарплаты пилотов, но это все же лучше, чем бегать по чужой земле, скрываясь от поисковых отрядов.

– Цель сбавила скорость, – доложил пилот перехватчика. Высокие летные характеристики, особенно скорость, всегда считавшаяся главным козырем МиГ-31, теперь сыграли с истребителями злую шутку. Чтобы сопровождать тихоходный беспилотник, держа его в зоне досягаемости бортового оружия, летчикам приходилось описывать вокруг нарушителя каскад виражей, поскольку их тяжелые машины не могли летать со столь малой скоростью, просто теряя подъемную силу. – Земля, жду ваших указаний.

– Продолжайте сопровождение, – повторил диспетчер, наблюдавший на экране радара и нарушителя, и кружащие вокруг него перехватчики. – Ждите приказа!

И на земле, и высоко в небе, медленно тянулись томительные минуты ожидания.

Тем временем дежурный офицер пытался связаться со своим начальником, командующим силами противовоздушной обороны округа. Это удалось далеко не сразу, командующего не удалось застать на рабочем месте.

– Товарищ генерал-майор, – доложил полковник, когда, наконец, его соединили с начальником, – нарушено воздушное пространство со стороны Норвегии. Неопознанный беспилотный самолет, предположительно, американский, ведет разведку в районе одного из аэродромов авиации Северного флота. Его сопровождает звено перехватчиков МиГ-31, ждут команды открыть огнь. Прошу разрешения сбить нарушителя.

– Запрещаю, – отрезал командующий. – Пока ничего не предпринимайте. Я должен связаться с командующим военным округом. Ждите дальнейших распоряжений, полковник.

А «Глобал Хок» продолжал кружить над аэродромом ракетоносцев. Сверхчуткие камеры и мощный радар в комплексе давали превосходное изображение всего, что находилось на летном поле, уставленном десятками самолетов, и в радиусе не менее километра вокруг него.

– Одиннадцать "Бэкфайров", – считал русские крылатые машины, стоящие вне укрытий, второй пилот разведчика. – Также двенадцать самолетов, похожих на "Фланкер", один "Кандид" и еще один "Колер".

– Это не "Фланкеры", – поправил его первый пилот, – а новые тактические бомбардировщики "Сухой-34", многоцелевые машины, по слухам, очень неплохие. Могут выполнят задачи и истребителя и бомбардировщика. Говорят, они круче нашего "Страйк Игла".

– Я думаю, мы увидели достаточно, – прервал своего командира пилот. – У русских может кончиться терпение, – американец имел в виду два перехватчика, по-прежнему державшиеся поблизости, но почему-то не открывавшие огонь.

– Да, ты прав, – не стал спорить первый пилот. – Убираемся отсюда, пока не стало жарко.

– Есть убираться. Курс ноль-два-пять, скорость сто узлов, высота двадцать тысяч ярдов.

Плавно – а иначе он мог просто рассыпаться на куски, не выдержав перегрузки – развернувшись, разведывательный самолет начал удаляться от своей цели. Вся возможная информация, которую были способны дать камеры и радары "Глобал Хока", была получена, и рисковать зря, подставляя недешевый самолет под ракеты и пушки русских истребителей, больше не было смысла.

Тем временем командующий силами противовоздушной обороны связался с командующим Ленинградским военным округом.

– Наши истребители держат нарушителя на прицеле, – быстро обрисовав ситуацию, сообщил генерал-майор. – Товарищ генерал армии, я прошу разрешения сбить беспилотный самолет.

– Не хватало нам проблем с американцами, если это действительно их беспилотник, – возразил командующий округом, которого звонок из штаба застал на своей даче, на берегу Финского залива. Генерал только решил расслабиться в компании друзей, приглашенных на шашлыки с водкой, и срочный звонок сразу испортил его настроение. – Я свяжусь с министром, и потом тебе сообщу, как нужно поступать. А пока жди.

– Есть, товарищ генерал армии, – сухо ответил его собеседник, понимавший, впрочем, что никто не рискнет взять на себя ответственность, пока есть кто-то выше его по чину и званию.

– Черт знает что творится, – сказал командующий округом своим приятелям, ждавшим его возле мангала, на котором жарились, заставляя от одного только аромата нервно сглатывать слюну, шашлыки. Генерал готовил из лично, считая себя неплохим специалистом в этом деле, и сейчас ожидая от приятелей подтверждения этому. – Быстро свяжись с министром, – недовольно приказал командующий своему адъютанту, стоящему на расстоянии вытянутой руки со спутниковым телефоном.

– Нарушитель уходит в сторону границы, – доложил пилот перехватчика, и без радара видевший невооруженным глазом странный самолет, кажущийся игрушечным, но тем не менее представляющий в определенной обстановке опасность не меньшую, чем стратегический бомбардировщик с полной боевой нагрузкой. – Земля, прошу разрешения открыть огонь!

– Ждите дальнейших указаний, – в который уже раз повторил дежурный. – Без приказа не стрелять!

А в это время в министерстве обороны дежурный офицер сообщил командующему Ленинградским военным округом, что министр обороны уже уехал домой. Негромко матерясь, генерал потребовал соединить его с министром. Пока дежурный, которому тоже не хотелось беспокоить начальника, сделал это, «Глобал Хок» уже оказался в полусотне километров от границы, все так же преследуемый парой истребителей, пилотам которых диспетчер сообщил, что норвежцы подняли им навстречу сразу два звена своих «Фалконов».

– Какого черта вы мне звоните, товарищ генерал армии? – Действительно, Валерий Лыков не был обрадован тем, что его беспокоят даже дома. Тем более, беспокоят по пустякам. – Немедленно прикажите сбить нарушителя! Чего вы, черт побери, боитесь? Он же беспилотный! Американцы нам счет за испорченную технику выставят в худшем случае, и только. Вечно перестраховываетесь, бюрократы. Мне что, прикажете президенту звонить, верховному главнокомандующему. Учитесь брать ответственность на себя хотя бы по таким пустякам! Уничтожьте чужака!

– Есть уничтожить, товарищ маршал, – ответил раздосадованный генерал. – Я немедленно распоряжусь.

Команда пронзила линии связи, за секунды добравшись до аэродрома, на котором десятки людей в погонах не сводили взглядов с мониторов радиолокационных станций.

– Наконец-то, – вздохнул, затем выругавшись, полковник на командном пункте, и, переключив тумблер на приборной панели в положение "передача", четко скомандовал: – Нарушителя воздушного пространства уничтожить!

– Вас понял, земля, – тут же отозвался ведущий пилот. – Захожу на цель. Оружие с предохранителя снято. К атаке готов.

Выполнив вираж, перехватчик занял позицию позади почти добравшегося до невидимой черты, отделявшей российское воздушное пространство "Глобал Хока". Второй самолет, как бы прикрывая ведущего, держался позади него и чуть выше, готовый отразить внезапную атаку.

– Не уйдешь, – азартно прорычал пилот "мига", захватив беспилотник в прицел на лобовом стекле своего перехватчика. – Все равно достанем!

Не желая тратить дорогие ракеты, которые сейчас даже на учения в масштабах всего округа выделяли поштучно, опытный летчик решил расстрелять беззащитного нарушителя из пушки. Правда, беззащитный беспилотный самолет только казался, и в этом русские летчики убедились спустя несколько мгновений.

– Мы в захвате, – сообщил первый пилот «Глобал Хока», увидев на приборной панели предупреждение об облучении. – Бортовой радар русского истребителя. Включаю станцию постановки помех.

Сенсоры детектора облучения AN/ALR-89RWR не просто фиксировали импульсы чужих радаров, но и автоматически определяли их параметры, после чего станция радиоэлектронного противодействия могла ставить направленные помехи конкретного типа.

– Твою мать, – выругался в тот же миг пилот «мига», когда радиолокационный прицел оказался «забит» потоком хаотичных электромагнитных импульсов. Уязвимый беспилотник, как оказалось, был способен постоять за себя. – Цель ставит активные электронные помехи. Сбой в работе прицельного комплекса.

– Он у меня на мушке, – сообщил командир второго перехватчика. – Цель отчетливо видна на теплопеленгаторе. Головки наведения ракет захватили цель. Произвожу пуск!

– Отставить, он уже на норвежской территории, – попытался остановить своего ведомого командир звена, но оператор, сидевший в задней кабине второго "мига" надавил кнопку пуска ракет. Вдогон разведчику рванули управляемые ракеты, оставлявшие за собой дымный шлейф.

«Глобал Хок», все же сумев обмануть русских, пересек линию границы, и в этот момент из-под крыльев одного из МиГ-31 вырвались две ракеты Р-60М. Оснащенные тепловыми головками наведения, они были совершенно нечувствительны к электромагнитным помехам, наводясь на тепло, излучаемое двигателем разведчика. А такого простого средства защиты, как тепловые ракеты-ловушки, на борту суперсовременного разведчика не оказалось.

– По нам стреляют, – вскричал американский пилот, толкнув ручку управления самолетом вниз. Сейчас он забыл, что его машина находится в тысячах километров от своего экипажа. Ощущение того, что он оказался в гуще воздушного боя, целиком захватило американского капитана: – Выполняю маневр уклонения!

Беспилотник, конструкция которого не отличалась особой прочностью, не был рассчитан на выполнение фигур высшего пилотажа, но рискованный маневр, проведенный его пилотом, позволили сбросить с хвоста одну из ракет, ушедшую куда-то в сторону, вглубь норвежской территории. Пролетев, пока не кончилось топливо, еще пять километров, ракета, словно простая железяка, упала в небольшое озеро, изрядно перепугав жителей стоявшего на его берегу дома.

– Одна исчезла, – сообщил второй пилот. – Черт побери, увернуться не получится!

– Ничего, еще полетаем, – то, что вытворял опустившийся уже к самой земле "Глобал Хок", вызвало бы шок его создателей, никогда не предполагавших, что их детище будет выполнять весь комплекс фигур высшего пилотажа.

Однако все усилия пилота, опытного летчика, имеющего боевой опыт, были тщетны, ибо не его тихоходной машине было тягаться с управляемой ракетой, летящей в два с половиной раза быстрее звука. Сблизившись с беспилотным самолетом на три десятков метра, ракета взорвалась, выбросив в воздух сноп осколков.

– Цель поражена, – операторов русского перехватчика увидел, как точка, обозначающая чужой беспилотный самолет, исчезла после взрыва ракеты. – Мы его уничтожили, командир!

Отрапортовав на землю об успехе, пилоты направил свои машины на аэродром, довольные собой и мылено уже выслушивавшие благодарность командования. Но они ошиблись.

Беспилотный разведчик «Глобал Хок» уцелел, хотя это и казалось невероятным. Малая мощность боевой части, весившей всего три килограмма, и представляющей опасность при прямом попадании, на этот раз подвела. Большая часть легких осколков прошла мимо цели, а те немногие, что поразили ее, лишь повредили планер, не причинив фатального ущерба.

– Мы повреждены, – первый пилот "Глобал Хока" рванул штурвал на себя, вытягивая самолет на большую высоту. – Боюсь, не дотянем до базы.

"Глобал Хок" вновь набрал высоту уже вне поля зрения российских радаров, контролировавших воздушное пространство, и опровергнуть сообщение пилотов перехватчиков об успешной атаке никто не смог.

– Тогда нас точно зарплаты лишат, – усмехнулся его напарник. – Угробить такую "птичку"! – Однако все обошлось. Пилоты проявили чудеса летного мастерства, и спустя полтора часа иссеченный осколками беспилотник приземлился на датской авиабазе, чем удивил местный персонал, прежде не видевший подобные летательные аппараты.

А министр обороны, которому сообщили об уничтожении неопознанного разведывательного самолета, все же связался с Верховным главнокомандующим. Нарушение воздушных границ страны не было частым явлением, а большинство подобных случаев объяснялись неполадками в навигационном оборудовании спортивных и пассажирских самолетов, поэтому происшедшее в небе над Кольским полуостровом заслуживало некоторого внимания.

– Предположительно, это был американский беспилотный разведывательный самолет, – сообщил Лыков. – Наши пилоты доложили об уничтожении нарушителя, но упал он где-то в Норвегии, километрах в ста или чуть меньше от границы, так что обломки на экспертизу отправить не получится.

– Ясно, – невесело ответил Швецов. Президент в этот момент находился в аэропорту Моздока, вернувшись из Грозного. По пути из Турции Швецов запланировал несколько остановок, в том числе и на Кавказе, затем решив отправиться на Черное море, устроив там себе краткий отпуск. Пока, в прочем, об этом можно было только мечтать. – Что ж, я дам указания Розанову, и МИД передаст американскому послу ноту протеста. Хотя, я уверен, янки от всего откажутся, тем более, доказательств у нас нет. Но, Валерий Степанович, – голос Швецова вдруг стал жестким, – впредь не тяните, пытаясь переложить ответственность на кого-нибудь. Любой беспилотный самолет, нарушивший наши границы, должен быть сбит немедленно, и приказ на это должен отдавать не министр обороны, и даже не командующий военным округов, а дежурный офицер, будь то полковник или даже капитан. С пилотируемыми самолетами поступать так же, но, разумеется, после требования приземлиться и предупредительных выстрелов.

– Ясно, товарищ верховный главнокомандующий, – ответил министр. – Я отдам приказ привести силы противовоздушной обороны в повышенную готовность.

– Да, так и сделайте, – согласился президент. – Возможно, подобные случаи повторятся, и мы должны быть готовы реагировать на них своевременно. Перехватчикам быть готовыми к немедленному взлету, можно также развернуть зенитные комплексы, в том числе и возле крупных городов, но, разумеется, все это делайте без особого шума, а то нам паники не хватало. И еще, Валерий Степанович, – вспомнил вдруг Швецов. – Под Москвой стоят шестнадцать "летающих радаров", самолеты А-50, стоят без дела. Их следует перебросить ближе к границе, в те районы, где мало стационарных радиолокационных станций. Во-первых, это поддержка для истребителей, да и экипажам не мешает восстановить навыки. И если еще раз вы позволите нарушителю уйти, не один генерал лишится погон. Сбивать нарушителей нужно так, чтобы обломки падали по эту сторону границы, ясно? Любое решение должно приниматься немедленно, и воплощаться в жизнь как можно быстрее.

Закончив беседу с министром, Алексей откинул голову на спинку кресла. Президент России находился уже на борту готового к взлету лайнера, следующим пунктом своей поездки по стране избрав Ставрополь. Там, в южнорусских степях якобы на учениях находились танковые и механизированные дивизии, а также десантники, причем действительно в маневрах участвовали только последние. Алексей подумал, что происходящее похоже на подготовку к войне, не даром он отдавал приказ повысить боевую готовность то флота, то зенитчиков, то еще каких-нибудь подразделений, как, например, тех дивизий, что сейчас стояли лицом к лицу с укрывшимися за кавказским хребтом американцами. Кстати, решил Швецов, у танкистов тоже нужно побывать, хотя бы затем, чтобы сообщить им, что вскоре они вернутся в казармы. Американский президент согласился вывести войска из Грузии, значит, не было больше смысла держать против них и свою группировку.

– Дежурный, – сбросив с себя оцепенение, вызванное, должно быть, накопившейся за эти дни усталостью, Алексей нажал клавишу селектора. – Соедините меня с Захаровым, срочно.

– Слушаюсь, Алексей Игоревич, – отозвался безликий помощник, и отключился. На то, чтобы дозвониться до застрявшего в Берлине главы "Росэнергии", у него могло уйти немало времени.

А Вадим Захаров как раз в эти минут вновь встречался с представителями европейских энергетических компаний и чиновниками из Евросовета. У главы русской делегации был однозначный, не допускающий возражений приказ самого президента, человека, которому он верил безоговорочно, и потому исход этих переговоров был вполне предсказуем.

– Уперлись рогом, как бараны, – не скрывая своих чувств, произнес перед тем, как войти в зал совещаний, Максим Громов, как всегда, неотлучно следовавший за своим боссом. – Сколько еще европейцы будут терпеть наше упрямство? Неужели так важно получить эти технологии, мы что, свое уже ничего создать не можем?

– Думаю, здесь уже вопрос принципа, – пожал плечами Захаров. Хотя он и верил Алексею, сейчас все же Вадим не одобрял действительно ослиное, иначе не скажешь, упрямство главы государства. – Кто кого переборет, понимаешь ли. И Швецов явно хочет всем продемонстрировать крепость своей воли.

– Как бы нам, Вадим Георгиевич, эти принципы кое-куда не засунули, – лишь мрачно усмехнулся Громов. – Никто нам не уступит, и все, что нас ждет, только пустая трата времени.

Как и предполагал Громов, ход переговоров по сравнению с прошлой встречей нисколько не изменился. Опять Захаров подтвердил все ранее предъявленные условия, и опять его собеседники стали укорять русских коллег в нарушении этики бизнеса.

– Ваше поведение идет вразрез с любыми представлениями о заключении торговых сделок, – сообщил Гульельмо Перуцци. – Ваши требования для нас неприемлемы, тем более, на этапе предварительного согласования вы их не выдвигали, заявив лишь сейчас. Если вы не отступите, я с сожалением должен предупредить, что мы, Евросоюз, подадим ноту протеста в ООН, и будем настаивать на применении к вашей стране международных санкций. Иначе, как шантажом, ваши действия назвать невозможно.

– Вы угрожаете нам? – поднял брови, изображая крайнюю степень удивления, Захаров. – Тогда позвольте напомнить, что без нашего газа, который мы гоним день и ночь, получая за это жалкие копейки, которые потом к вам же и возвращаются, ваша промышленность встанет через пару недель, и альтернативы у вас нет. Поэтому, прежде, чем пугать нас международными санкциями, я, все же, еще раз предлагаю обдумать наше предложение.

– Вадим Георгиевич, – один из помощников Захарова придвинулся к своему шефу, зашептав ему на ухо, – вам звонит президент Швецов.

– Ясно, – так же тихо, одними губами, ответил Захаров, и, возвысив голос, произнес: – Прошу прощения, господа, но я предлагаю сделать небольшой перерыв. Думаю, через десять минут мы сможем продолжить, если, конечно, вы готовы и дальше работать с нами. – И под возмущенный гул европейцев Захаров, подчеркнуто не обращая на них внимания, вышел из зала, за дверями которого его уже ждал человек с системой связи.

– Они пугают нас санкциями, – сообщил Захаров президенту, потребовавшему дать отчет о происходящем. – Наши партнеры ни коим образом не желают идти на уступки, принимая наши условия.

– Вот как, санкции, значит? – раздался в трубке спутникового телефона насмешливый голос Швецова. Алексей не сомневался, что смелость европейцев вызвана лишь недвусмысленным намеком из-за океана на готовность выступить в поддержку обиженных бюргеров. – Все, заканчивай переговоры, Вадим, и возвращайся в Россию.

– Но как же… – опешил от неожиданности Захаров, рассчитывавший сломить сопротивление европейцев в самое ближайшее время.

– У них еще есть сколько, неделя, верно, – уточнил президент, – прежде, чем мы сможем с полным правом перекрыть трубу? Вот пусть и думают, как им быть дальше, пока время есть. Мы отдаем им то, что мать-природа копила миллионы лет, быть может, лишая энергии уже наших внуков, а они жалеют для нас какие-то чертежи, проклятые бумажки! Дальнейшие переговоры считаю бессмысленными, так что выполняй мой приказ!

Ничто не могло поколебать спокойствие русского президента. Да, американцы не останутся в стороне, и наверняка уже вовсю обсуждают проблему со своими прихвостнями, суля всяческую поддержку. Быть может они, дабы сохранить лицо, вынесут проблему на международный уровень, заклеймив происки Москвы. Пускай! Когда срок истечет, европейцам все равно потребуется газ, чтобы отапливать дома, приводит в движение свою промышленность, и никакими жалобами и нотами протеста его не заменить.

– Господа, – вернувшись в зал для переговоров, произнес, обращаясь к присутствующим. Захаров. – Как я понял, дальнейшее обсуждение наших требований ни к чему не приведет, поскольку никто из присутствующих явно не намерен менять свою точку зрения. Поэтому, дабы не терять время, мы возвращаемся в Москву. У меня достаточно других дел, кроме бесполезных встреч с вами, но если вы все же измените свое мнение, я в любой момент готов вернуться за стол переговоров и в прямом, и в переносном смысле. Так что, господа, я буду ждать вестей от вас, но помните, что срок действия существующих контрактов истекает через неделю.

Самолет Захарова оторвался от взлетной полосы берлинского аэропорта спустя полтора часа, и в это же время Натан Бейл, получив донесение из немецкой столицы, связался с Бейкерсом. Глава АНБ, как и намеревался, устроил себе выходной, и в тот момент, когда позвонил его коллега, Реджинальд как раз удил рыбу с борта своего катера. Бейкерс был любителем рыбалки, всему многообразию снастей для этого захватывающего занятия предпочитая обычную удочку, которой владел мастерски, что не раз подмечали его друзья.

– Русские покинули Берлин, – коротко сообщил Бейл. – Переговоры ничем не завершились, и у меня есть информация, что Захарову приказал вернуться лично президент Швецов.

– Значит, европейцы действительно обратятся в ООН, – заметил Бейкерс, не сводя взгляд с неподвижно застывшего на поверхности озера поплавка.

– Или, подождав еще неделю, согласятся со всеми требованиями русских, – предложил другой вариант развития событий собеседник главы АНБ. – Без русского газа европейцам придет конец, это ведь не нефть, которую можно возить в танкерах.

– Тогда их нужно подтолкнуть в выгодном нам направлении, – пожал плечами, будто Бейл мог видеть его жест, Реджинальд Бейкерс. – Я отдам приказ, и спустя максимум сутки жалоба европейцев попадет к секретарю ООН. А как продвигается твой план?

Коллеги не посвящали друг друга в детали разработанных операций, делая это и из соображений безопасности, чтобы в случае утечки информации все могли со спокойной совестью откреститься от происходящего.

– Думаю, Мердоку должны сообщить о неком чрезвычайном происшествии в ближайшие минуты, – ответил Бейл. – Из Турции уже пришло сообщение, там все в норме. После этого наш президент поддержит любую инициативу европейцев, убедившись в коварстве и вероломстве русских "друзей".

– Значит, будем ждать дальше.

Поплавок ушел под воду, леска натянулась, и Бейкерс, вскочив на ноги, принялся подсекать, пытаясь помешать добыче уйти:

– У меня клюет, Натан, так что не могу больше разговаривать. Если что, ты знаешь, как со мной связаться.

А в это время президент Мердок, находясь над Атлантикой, прямо с «Борта номер один» связался с министром энергетики, устроив оперативное совещание. Также к беседе подключился и Роберт Джермейн. Эти два человека, от которых напрямую зависело, сколько еще продлится нефтяное эмбарго, сейчас были важнейшими фигурами в правительстве Соединенных Штатов.

– Никакого дефицита топлива пока нет, и не предвидится в ближайшие месяцы, – Гордон Саммерс был вполне спокоен и уверен в завтрашнем дне, и у министра энергетики были все основания для этого. Все же он обладал большей информацией, чем склонные верить любым слухам обыватели, причем, чем страшнее или просто фантастичнее эти слухи были, тем большее число людей принимало их за чистую монету.

– Стратегический запас вы еще не задействовали? – поинтересовался президент, вновь наблюдавший своих собеседников на мониторах, что, в прочем, нисколько не мешало вести оживленную беседу.

– Разумеется, нет, – покачал головой Саммерс. – Без вашего личного приказа не имею права. Но, – усмехнулся министр, – до этого, полагаю, дело не дойдет. Нефтяные платформы в Мексиканском заливе работают вовсю, и нам пока вполне хватает того, что там добывается. Пополнять запасы нефти, правда, пока мы не можем, все что добыто, потребляется практически сразу, но в любом случае нехватки топлива не предвидится. Арабы не смогли нанести удар по нашей энергетике, а вот себя лишили огромных прибылей, как я понимаю.

– Что ж, впредь им наука, – довольно усмехнулся уже Джозеф Мердок. – Однако не стоит затягивать эту историю с эмбарго. Роберт, – президент обращался уже к главе военного ведомства, – как дела с выводом войск из Ирака и Персидского залива?

– Один авианосец, "Авраам Линкольн", уже покинул Залив, – четко, словно готовился к такому вопросу заранее, ответил Джермейн. – За ним уже сегодня последует "Джордж Вашингтон", и в результате возле иранских берегов останется один многоцелевой авианосец и девять кораблей эскорта. Для наблюдения за обстановкой этого хватит. В Средиземном море, разумеется, тоже остаются наши корабли во главе с "Энтерпрайзом", всего одиннадцать вымпелов, сэр, – продолжал докладывать министр обороны. – Сухопутные войска пока остаются в Ираке, но уже в конце этой недели страну начнут покидать некоторые подразделения армейской авиации, а часть дивизий, сейчас размещенных в Европе для учений, так и не вернется в Ирак. Комитет начальников штабов также предлагает заменить тяжелые подразделения механизированными бригадами быстрого реагирования, которые тоже находятся в Европе. Для чисто наступательных действий они не пригодны, это именно полицейские подразделения, лишенные тяжелого вооружения. Никаких танков и тяжелых бронемашин, только колесные бронетранспортеры и буксируемые орудия, и иранцев, поэтому они не должны насторожить. Для поддержания же безопасности этих подразделений как раз хватит. Они обладают повышенной мобильностью, и могут контролировать большую территорию.

– Подумайте о том, Роберт, чтобы передать иракским подразделениям тяжелую технику, в том числе танки "Абрамс" и боевые машины пехоты "Брэдли", – предложил президент. – Это лояльные нам части, и они, если что, тоже смогут принять участие в действиях против Ирана. Я не исключаю до конца возможность конфликта, а поскольку Иран с Ираком – давние враги, местная так называемая "полиция" может нам пригодиться.

– Это возможно, – согласился министр обороны. – А как быть с введенными в строй авианосцами, сэр? Они готовы выйти в море в любую минуту, но, как я понимаю, теперь они как будто и не нужны?

– Отчего же, – пожал плечами Мердок. – Корабли резерва тоже нужно время от времени испытывать, проверяя их боеготовность. Разработайте план похода, скажем, к берегам Африки, и сделайте это как можно скорее. Пусть моряки из резервных подразделений почувствуют море, – президент рассмеялся, довольный собой. – А к побережью Ирана, Роберт, направьте несколько атомных субмарин. Заметить их никто не сможет, а ослаблять группировку у границ явно враждебной страны все же не стоит.

– Сэр, пять ударных подлодок типа "Лос-Анджелес" готовы покинуть базы в течение пары часов, – сообщил Джермейн. – Они как раз и должны были усилить нашу эскадру в Персидском заливе.

– Вот и распорядитесь, Роберт, – приказал Мердок. – Опять же, уровень подготовки подводников зависит от того, сколько времени они проводят в походах. Пусть оттачивают мастерство, которое еще может им пригодиться. А если иранская разведка что-то узнает, это даже к лучшему, – ухмыльнулся американский президент: – Пусть нервничают, зная, что у их берегов находится целая эскадра наших субмарин с "Томагавками". Все равно их флот слаб, и реальную угрозу для нас не представляет.