Текст книги "День помощи (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 71 страниц)

Глава 7
Пламя

Атлантический океан – Тихий океан – Брянская область, Россия – окрестности Ганновера, ФРГ – Москва, Россия

14-15 мая

Самолет дальней связи Е-6А «Меркури» находился на высоте десять тысяч метров над водами центральной Атлантики. Отсюда, с высоты, недоступной никаким птицам, никаким живым существам, водная гладь, кое-как прикрытая зияющей прорехами пеленой облаков, казалась безжизненной. Но тех, кто был сейчас на борту самолета, внешне мало отличавшегося от обычного пассажирского «Боинга-707», не интересовало происходящее на поверхности. Их заботой являлось то, что творилось во мраке океанских глубин, в толще вод, надежно скрывавших все и вся, лишь бы оно было достаточно тихим, ибо под водой мог выдать лишь звук.

Что ж, со временем люди в своем исступленном стремлении уничтожать себе подобных научились создавать конструкции, дьявольски тихие, и при этом содержащие огромную мощь, способные испепелить целый континент. Боевые субмарины, атомные, способные сколь угодно долго находиться в океане на глубине без малого в полкилометра, а то и больше, несли вахту постоянно, готовые извергнуть на врага, кто бы им ни оказался, шквал огня. Однако за скрытность приходилось платить, и атомоходы при всех своих достоинствах оказывались практически отрезанными от внешнего мира, стоило им только уйти под воду. Радиоволны почти не проникали под поверхность океана, и это существенно затрудняло связь. Но люди смогли решить проблему, создав все же средства связи, обеспечивающие уверенную передачу приказов затаившимся на глубине субмаринам.

– Выпустить антенну, – приказал командир "Меркури", после того, как радист принял сообщение, пришедшее с суши, из штаба Атлантического флота. – Передать приказ подвсплыть для сеанса связи. – Офицер покосился на своего напарника, сидевшего рядом, в озаренном мерцающими мониторами салоне, загроможденном всяческой электронной аппаратурой: – Кажется, у адмиралов нашлось дело для наших парней.

Самолет, не меняя ни курса, ни скорости, выпростал за собой длинный – несколько километров – тонкий "хвост" радиоантенны. Обеспечить связь с подводными лодками, ныне поднимавшимися на поверхность практически только у причала, можно было лишь посредством длинноволновой связи. Но длинные волны не позволяли быстро передавать сообщения, и тогда на флотах сразу нескольких держав было решено транслировать на субмарины лишь общие команды, в том числе и приказ на применение оружия, передавая их в виде коротких кодированных сообщений.

Наземные станции связи отличались высокой надежностью, но не покрывали всю поверхность планеты, целиком превратившейся в вечно потенциальный театр военных действий. И потому жизнь заставила подумать также и о мобильных передатчиках. Так в американском флоте появились специализированные самолеты-ретрансляторы, ставшие основным компонентом системы ТАСАМО, обеспечивающей связь с субмаринами на ультранизких частотах практически в любой части мирового океана.

Долгое время в этом качестве выступали модифицированные транспортники С-130 "Геркулес", машины заслуженные и предельно надежные. В русском флоте, кстати, такими самолетами стали тоже транспортные машины Ан-12, как и "Геркулесы", оснащенные экономичными турбовинтовыми двигателями, и точно также пользовавшиеся у летчиков репутацией очень надежных самолетов. Но время неумолимо, и на смену старым добрым "Геркулесам" американцы поставили новые самолеты, более совершенные и не менее надежные.

Турбореактивный Е-6А "Меркури", ставший основой системы связи, был создан на базе "Боинга-707", тоже считавшегося отличной машиной, и использовавшегося военными как база для самых разных систем, от заправщика до самолета дальнего радиолокационного обнаружения. Он был оборудован всем необходимым, и, в первую очередь, длинной буксируемой антенной, основой всего комплекса связи.

– Готово, – сообщил старшему офицеру один из операторов спустя несколько минут. – Сообщение отправлено! – Закодированный сигнал был передан, и теперь субмарины, находящиеся где-то на глубине сотен метров, должны будут подняться ближе к поверхности океана, выпустив радиобуи, чтобы уже в более удобном диапазоне принять новый приказ.

А еще через несколько минут капитаны сразу полудюжины субмарин, стрелами пронзавших темные глубины Атлантики, отдали приказ о смене курса, и новое направление удивило моряков. Приказ был немного неожиданным и весьма странным, если учесть, какие дела творились сейчас у берегов далекого Ирана, но подводники, профессионалы, спаянные железной дисциплиной, особенно важной в их нелегкой службе, не посмели даже в мыслях усомниться в верности решения своих командиров.

И в то же время точно такой же самолет Е-6А, но находящийся чуть севернее Гавайских островов, передал точно такой же приказ, само по себе ничего не значащее требование всплыть на перископную глубину для сеанса связи с берегом, нескольким атомным подлодкам, находящимся в западной части Тихого океана. И их командиры также спустя считанные минуты отдали приказ изменить курс, хотя они его восприняли проще, не имея до этого четкой цели и лишь находясь на боевом дежурстве, каждая подлодка в своем районе.

А на грешной земле тем временем тоже происходили разные события, суть которых подчас была непонятна даже тем, кто непосредственно в них участвовал.

Микроавтобус, невзрачный УАЗ, борта которого были заляпаны грязью по самую крышу, скрипнув тормозами, остановился перед высокой оградой. Включенные фары выхватили участок трехметровой высоты забора из металлической сетки, тянувшегося влево и вправо, насколько хватало взгляда. А в десятке метров перед автомобилем, двигатель которого тихо урчал на холостых оборотах, забор, вовсе не казавшийся неприступной преградой, прерывался пропускным пунктом – невысокой будкой, ярко освещенной изнутри, и обычным шлагбаумом, слишком хлипким на вид, чтобы кого-то остановить, и скорее игравшим чисто символическую роль.

– Мы на месте, – Ахмед Удугов, сидевший рядом с нервно барабанившим пальцами по баранке водителем, обернулся назад, обращаясь к трем своим товарищам, сидевшим в темном салоне потертого уазика-"буханки", борта которого были заляпаны грязью по самую крышу. – Все готовы? Еще раз повторяю, действуем быстро, как запланировали. – И, взглянув а шофера, приказал: – Выключи фары!

– Мы готовы, амир, – совершенно спокойно, не проявляя ни малейших признаков волнения, кивнул Исмаил, молодой парень, мастер по всяким минам и взрывным устройствам. Основную работу сегодня должен был выполнить именно он, остальные спутники Ахмеда, в том числе и сам Удугов, лишь прикрывали подрывника.

– Ну, тогда начинаем!

Ахмед передернул затвор стоявшего между сидениями АКМС, досылая в ствол первый патрон, а водитель снял с предохранителя массивный "Стечкин", спрятав его обратно в наплечную кобуру.

– Агузу биллахи минаш-шайтанир-ражим… – Удугов поднес руки к лицу в ритуальном жесте, и его спутники забормотали слова молитвы. Теснота кабины микроавтобуса огласилась монотонным речитативом.

Каждое произнесенное слово звучало все громче и отрывистее, словно лай, а лица людей становились все злее. На них появилась печать отрешенности – каждый хотел жить, как и все, но сейчас они были готовы к смерти.

– Аллаху Акбар, Аллаху Акбар, Аллаху Акбар, – почти прокричал Ахмед Удугов. – неверные псы убивают наших братьев, и сегодня эти отродья паршивых ослиц познают наше возмездие. Вперед, и да пребудет с нами Господь!

Пять человек были одеты в бело-синие робы рабочих "Росэнергии", и даже имели документы, указывающие на принадлежность их к этой корпорации, но на самом деле эта пятерка являлась диверсионной группой, действующей на территории России. Все пятеро родились на Кавказе и прошли долгий курс подготовки в Грузии и Турции, где опытные инструкторы обучили их мастерски пользоваться всевозможными видами огнестрельного и холодного оружия, рукопашному бою, а также обращению с взрывчаткой и сверхсовременными средствами связи. Это была великолепно подготовленная группа, сработавшаяся команда, за плечами которой были не только месяцы в тренировочных лагерях, но и несколько боевых операция в Дагестане и Чечне, в результате которых погибло немало русских солдат.

Тем неожиданнее для Ахмеда Удугова, командира группы, был поступивший несколько месяцев назад приказ покинуть кавказские горы, переместившись в Московскую область, где надлежало ждать дальнейших приказов. Ахмед полагал, что от него и его бойцов больше пользы было бы в Чечне, но командир, ничего не объяснив, все же намекнул, что группа Удугова выбрана для поведения особо масштабной акции в глубоком тылу русских. После этого пять боевиков, получив фальшивые документы отменного качества, пересекли границу Чечни и половину европейской части России, наконец, оказавшись в указанном месте.

Почти два месяца диверсанты провели на чьей-то даче в нескольких десятках километров от российской столицы, постоянно занимаясь боевой подготовкой, так, разумеется, чтобы не насторожить соседей, и ожидая дальнейших распоряжений. И каждый раз, когда они слышали в очередном выпуске новостей победные реляции русских генералов, рапортовавших об очередной уничтоженной в горах банде, в душах пятерки бойцов копилась ярость. Сегодня они были готовы выплеснуть свой гнев на ненавистных врагов.

Долгожданный приказ поступил три дня назад, и новая задача оказалась довольно неожиданной. Действовать пришлось в нескольких десятках километров от русско-украинской границы, и целью диверсии, вернее, нападения, стала газоизмерительная станция, ранее принадлежавшая одному из крупнейших энергетических концернов, но уже полгода как перешедшая во владение "Росэнергии". Отсюда контролировалась работа трубопровода, по которому русский газ из далекой Сибири непрерывно мощным потоком шел на запад, через территорию Украины в европейские страны.

– Охранник, – прерывая молитву, произнес водитель, указав на спокойно приближавшегося к уазику человека в черной униформе. – Идет к нам. Он может поднять тревогу!

Ахмед презрительно усмехнулся, мгновенно оценив угрозу. Это только в романах американского фантазера Клэнси каждый колхозный склад с зерном в России охраняет, самое меньшее, отделение до зубов вооруженных солдат, а в жизни же все оказалось проще. Два человека на въезде на огороженную хлипким, чисто символическим забором территорию станции, вот и вся охрана. Для Удугова и его бойцов, в горах имевших дело с русским спецназом, это было чем-то вроде оскорбления, если бы дело ограничилось лишь расправой над охранниками.

– Начали, – Ахмед распахнул дверцу, спрыгнув на землю. – Свет!

– Приближалась полночь, было темно, и поток света, порожденный автомобильными фарами, заставил охранника, неторопливой походкой, с явной ленцой приближавшегося к нежданным гостям, вскрикнуть, вскидывая руки к лицу. Сейчас Ахмед Удугов для сторожа буквально растворился в океане сияния.

– Вашу мать, – охранник, на несколько секунд лишившийся зрения, раздраженно выругался. – Охренели?! Кто такие, что надо?

– Выключи! – бросил себе за спину Ахмед, и водитель послушно погасил фары. Все равно еще с минуту русский не будет видеть ничего, кроме пляшущих перед глазами ярких пятен. В прочем, усмехнулся боевик, через минуту этот увалень уже вовсе ничего и никогда не увидит.

Сотрудник службы безопасности "Росэнергии" оказался немолодым, лет пятидесяти, коренастым мужчиной с военной выправкой. Явно офицер запаса, решил Ахмед, плавным движением извлекая из укрепленных на запястье ножен метательный клинок. Автомат висел у него за спиной, неразличимый в темноте.

– Чего встали, – охранник явно начал нервничать. – Что вам здесь нужно?

– Своих не узнаешь? – стараясь говорить без акцента, ответил с насмешкой Удугов, делая шаг вперед.

– Какие еще свои?

Удугов медленно двинулся навстречу растерянному и, видимо, испуганному охраннику, и тот, наконец, разглядел форменную куртку с эмблемой "Росэнергии", немного успокоившись при этом, но все же не потерял бдительность:

– Еще позже явиться не могли? Давай, показывай пропуск!

– Конечно, – боевик сделал еще один шаг, заметив, что второй охранник, заинтересовавшись происходящим, вышел на порог своей будки. – Смотри, дорогой! – И Удугов метнул нож, вонзившийся охраннику в горло.

Сотрудник "Росэнергии", захрипев, вскинул руки, инстинктивно пытаясь вытащить клинок, а Ахмед, не обращая на него внимания, в один прыжок оказался возле караульной будки, вскидывая автомат. Второй охранник успел заметить оружие и попятился назад. Ночную тишину разорвала длинная очередь, затем раздался звон стекла, пробитого пулями, и охранник, сбитый с ног шквалом свинца, упал вглубь своей каморки, отброшенный энергией попавших в него пуль. Взорвался, породив фонтаны искр, один из мониторов камер наружного наблюдения, установленный в помещении пропускного пункта.

– Вперед, – перепрыгнув через окровавленный труп, грудь и живот которого были разворочены прошедшими навылет пулями, благо патронов Удугов не жалел, командир боевиков нажал кнопку подъема шлагбаума. – Давайте живее!

Оказавшись на территории газоизмерительной станции, боевики выскочили из машины, сжимая в руках оружие. Водитель, достав из кобуры пистолет, встал над хрипевшим и дергавшимся в агонии охранником, которого ранил Ахмед, и несколько раз выстрелил в него, превратив голову человека в кровавое месиво.

– Исмаил, Арби, Умар, – скомандовал Удугов, – минируйте здесь все. У нас десять минут, не больше. Потом мы должны отсюда убраться. Рустам, ты со мной!

– За мной! – юный Исмаил, взяв на себя командование над двумя товарищами, тоже понимавшими кое-что во взрывном деле, бегом бросился куда-то в сплетение торчавших прямо из земли труб большого диаметра, тех самых артерий, питавших энергетические системы доброй половины европейских держав. За спинами взрывника и его помощников висели битком набитые взрывчаткой и детонаторами рюкзаки.

Три боевика исчезли в нагромождении труб, чтобы там установить заряды пластида в строго определенных местах, максимально усилив эффект от взрыва. А сам Удугов, на ходу вставляя в автомат полный магазин, бегом направился к помещению управления, небольшому двухэтажному зданию. Следом, сжимая в руке АПС, бежал водитель.

Если работники станции и услышали выстрелы, то наверняка не поняли природу странных звуков, явно не знакомых этим сугубо мирным людям. Удугов был в паре шагов от входа в здание, когда дверь распахнулась, и навстречу ему шагнул мужчина в очках и белом халате поверх костюма. Возможно, этот человек решил узнать, что так шумит снаружи, а возможно и нет, это не имело никакого значения. Он, вероятно, успел в последний миг различить темный силуэт перед собой, когда напарник Ахмеда вскинул пистолет и двумя выстрелами прикончил русского.

Не теряя больше времени, Удугов рванул вперед, короткой очередью срезав еще одного человека в халате, единственного, встреченного боевиками на первом этаже, и в несколько прыжков преодолел лестницу, ворвавшись в главный зал. В просторном помещении, заполненном множеством компьютеров, в этот поздний час находились лишь четыре человека, пристально всматривавшихся в мониторы. На одной из стен зала мерцала разноцветными огоньками огромная схема газопровода, на которую операторы газоизмерительной станции время от времени бросали короткие взгляды.

– На пол, шакалы, – оказавшись на пороге центрального зала, Удугов рванул спусковой крючок. Автомат в руках привычно дрогнул, выплюнув порцию свинца, в нос ударил запах сгоревшего пороха, и несколько привинченных к стенам мониторов разлетелись вдребезги. – Все на пол, живо!

Работники от неожиданности оцепенели, не вполне понимая, откуда взялся этот небритый смуглокожий человек с оружием в руках. Видя это, Ахмед подскочил к ближайшему оператору, стащив его с кресла и швырнув в центр зала, свободный от оборудования.

– Все на колени, неверные собаки, – напарник Удугова сбил с ног еще одного русского, пытавшегося куда-то убежать. – Шевелитесь, пока всех не поубивали!

С испуганными лицами операторы подчинились приказам боевиков, встав на колени посреди просторного зала и опустив головы, чтобы не встречаться с террористами взглядом. Удугов, подойдя к одному из столов, ударом ноги сбил на пол монитор, разбив его в дребезги, а второй боевик, установив переводчик огня в положение для автоматической стрельбы, дал из пистолета длинную очередь по остальным компьютерам, за пару секунд расстреляв магазин.

– Кто вы, что вам нужно? – дрожащим голосом спросил один из находившихся на станции людей, седой толстяк, подняв голову и взглянув на стоящего над ним Удугова.

Боевик видел в глазах пленника дикий, первобытный ужас. Должно быть, этот мужчина был здесь главным, и привык к определенной власти, но сейчас, когда в руках чеченцев было оружие, а значит, и право распоряжаться чужими жизнями, он стал просто трясущимся от страха ничтожеством, почти лишившимся человеческого облика. В такие моменты, видя, как жертва в ужасе дрожит, не отводя взгляда от направленного на нее ствола, загипнотизированная немигающим взглядом черного зрачка дульного среза, Ахмед Удугов ощущал себя буквально всемогущим.

– Вам нужны заложники? – произнес еще один из операторов, тоже дрожа от ужаса. – Здесь есть телефон, вы можете позвонить нашему начальству.

– Кому ты нужен, паршивый пес, – громко рассмеялся Удугов, точным ударом ноги разбив говорившему нос. – Вы все сейчас подохнете, твари!

Боевик развернулся на каблуках, выпустив короткую очередь из автомата в грудь тому толстяку, осмелившемуся заговорить с ним. Несчастного отбросило назад, и он медленно сполз по стене на пол, оставив потеки крови.

– Боже, нет, – один из русских, истошно завопив, вскочил на ноги и кинулся к выходу, надеясь спасти свою жизнь. Ему это не удалось, поскольку напарник Ахмеда уже успел перезарядить пистолет, и несколькими выстрелами в спину убил пытавшегося бежать человека, когда тот уже был на пороге.

Это было, возможно, лишним, ведь все эти люди через считанные минуты все равно погибли бы, но Удугов хотел прикончить их сам, своими руками. Забросив АКМС за спину, боевик вытащил из ножен, висевших под робой, широкий боевой нож. Он не шагнул, а буквально скользнул к одному из двух оставшихся в живых русских, зачарованно следившему за блестящим клинком, и одним размашистым ударов перерезал ему горло. На кафельный пол хлынул поток горячей крови, и брызги попали на холщовые штаны Удугова, застонавшего, будто от наслаждения.

Русский, издав какой-то булькающий хрип, упал, рефлексивно пытаясь зажать рану и содрогаясь в конвульсиях, а Ахмед уже шагнул к последнему оператору. Тот, так и не поднявшись с колен, попытался отползти назад, энергично перебирая ногами и отталкиваясь локтями, но Удугов догнал его, рванув за волосы и запрокинув голову назад, а затем нанес удар, одним оточенным, давно отработанным на таких же неверных псах движением вскрыв ему горло.

– Время, Ахмед, – напомнил спокойно наблюдавший за казнью боевик, указав Удугову на часы. – Думаю, Исмаил все закончил. Нам пора уходить, командир, пока русские не очнулись.

Быстро сбежав вниз по лестнице и за пару шагов преодолев первый этаж, Удугов у самого крыльца столкнулся с подрывниками, вынырнувшими откуда-то из темноты.

– Готово, – довольно оскалился Исмаил. Мастер своего дела, он получал от работы огромное удовольствие, и чем сложнее эта работа была, тем больше была его радость. – Все сделали!

– Отлично, – хрипло ответил командир, перед глазами которого стоял залитый кровью зал, усыпанный еще теплыми трупами. – Уходим!

Боевики запрыгнули в так и стоявший с распахнутыми дверцами посреди внутреннего дворика микроавтобус, и УАЗ, взревев мотором, ранул прочь от станции. Внешне неказистый, но мощный и надежный, идеально приспособленный для русских проселочных дорог автомобиль пролетел несколько километров за считанные минуты, остановившись на вершине холма. Чеченцы хотели увидеть последний этап их идеально прошедшей акции во всех подробностях.

– Думаю, здесь мы в безопасности, – произнес Исмаил, взглянув в направлении станции, огни которой были едва различимы в ночной темноте. – Не заденет.

– Тогда давай, – усмехнулся Ахмед. – Не медли, брат!

Исмаил вытащил из нагрудного кармана плоскую коробочку пульта дистанционного управления, выдвинул антенну, и, откинув предохранительную крышку, резким движением вдавил кнопку, как полагалось, ядовито-красного цвета. Спустя доли секунды ярчайшая вспышка озарила всю округу, заставив боевиков вскрикнуть от боли в глазах и зажмуриться, на несколько минут лишившись возможности видеть в темноте. А затем земля содрогнулась от грохота взрыва, и ударная волна ощутимо колыхнула стоящий, казалось бы, на абсолютно безопасном расстоянии автомобиль.

Пластид, больше двадцати килограммов мощной взрывчатки, которой самой по себе было бы достаточно, чтобы уничтожить высотный дом, к примеру, в руках Исмаила стал лишь запалом, детонатором намного более мощной бомбы. Расположенные равномерно по всему комплексу заряды взорвались, и там, на месте газоизмерительной станции, уже мертвой, но еще продолжавшей исправно работать, разверзся настоящий ад.

Газ, потоком шедший на запад, вспыхнул, породив огненный смерч. Сложные конструкции из труб и каких-то агрегатов вроде компрессоров и турбин, на возведение которых, должно быть, в свое время потратили не одни месяц, за секунду перестали существовать, превратившись в груду искореженного металла. А огненный шар, все увеличиваясь в размерах, уже поглотил помещение управления, обратив в пепел все, что там находилось. Исчезла в вихре огня караульная будка, тела убитых людьми Удугова охранников, и стоявшая в паре сотен метров от нее березовая роща.

– Аллах всемилостивый! – произнес кто-то за спиной Удугова, пораженного чудовищной картиной разрушения. Происходи это не посреди леса, а в густонаселенном районе большого города, число погибших измерялось бы тысячами.

Огненный шторм угас, шар пламени, порожденный как будто взрывом ядерной бомбы, опал, но из земли, из развороченных трубопроводов, еще вырывались струи пламени. Факелы пылающего газа, движущегося по трубам под высоким давлением, вздымались в небо на сотни метров, видимые, должно быть, за многие десятки километров отсюда. Потом, спустя несколько минут, на другой газоизмерительной станции, наверное, сообразят, что происходит, и перекроют трубопровод. Тогда газ, оставшийся еще в трубе, выгорит, и пламя погаснет.

– Все, – хрипло произнес пребывавший под впечатлением от увиденного Ахмед, – дело сделано. Пора убраться отсюда подальше.

Командир группы знал, что ближайшие дни русским будет не до них. Все следы нападения уничтожило пламя, и для выяснения того, произошла ли на газопроводе обычная авария, или это было дело рук человека, у специалистов уйдет немало времени. Но предосторожность никогда не помешает, и не стоило находиться слишком близко отсюда, когда появятся пожарные и спасатели.

Подпрыгивая на ухабах не самой качественной дороги, уводившей на юго-восток, "уазик" уверенно покатил прочь, удаляясь от места событий. Ахмед Удугов, задремавший на переднем сидении, не подозревал, что властям будет не до него гораздо дольше, чем можно было предположить, даже хорошо зная русское разгильдяйство.

Сразу четыре мощных взрыва произошли на нескольких ветках газопровода, ведущего в Европу почти одновременно. Группа Удугова не была единственной получившей такое задание, и в считанные мгновения трубопровод оказался полностью разрушен в нескольких местах. На противоположной стороне границы украинские газовики сначала зафиксировали падение давления в трубах, а затем с удивлением поняли, что газ с российской стороны больше не поступает. Европа в течение нескольких секунд осталась без топлива.

А пока бойцы Удугова с чувством выполненного долга двигались по русским просторам, спеша уйти из кольца предполагаемой облавы, по другую сторону бывшего «железного занавеса», в считанных километрах от Ганновера, у почти такого же забора остановился почти такой же микроавтобус. Правда, этот не новый «Фольксваген» передвигался не по ухабистым проселкам, асфальт на которых не меняли лет тридцать, а по отменного качества шоссе, и внутри автомобиля находились не пять, а шесть человек, но этим, по большему счету, все различия и ограничивались. Тем более, цель этой шестерки была почти та же, что и у людей чеченца Ахмеда Удугова.

– Крис, Салли, осмотрите окрестности, – сидевший рядом с водителем высокий стройный блондин, настоящий ариец, каким представителей этой расы видел безумный фюрер немецкого народа, отдавал приказ, даже не обернувшись, поскольку знал, что его людям дважды команды повторять не нужно.

С лязгом отъехала в сторону сдвижная дверь, и два человека в черных комбинезонах тенями выскользнули в ночь, растворившись в сумраке. Надвинув на глаза приборы ночного видения, они могли в мельчайших деталях рассмотреть все, что окружало автомобиль, то есть редкий лесок, раскинувшийся по обе стороны дороги. Где-то за лесом, метрах, примерно, в пятистах, мерцали мощные фонари.

– Это второй, – раздался голос одного из покинувших автомобиль бойцов в миниатюрном наушнике, который прицепил себе блондин. – Зона безопасна. Все чисто, командир!

Мир поглотила ночная тьма, но сидевший рядом с водителем гигант знал – его бойцы где-то рядом, незримые, неслышимые, но сами видящие и слышащие все, и готовые в любой момент начать действовать, если рядом появится чужак. Словно призраки, они были сродни ночи, стремительные и смертельно опасные.

– Бил, Тони! – Следующая пара пассажиров "Фольксвагена" подобралась, услышав голос командира. Все как один жилистые, коротко стриженые, среднего роста молодые парни, они были похожи, как братья. Сходство усиливалось еще и благодаря тому, что кроме водителя и блондина остальные были одеты в черные маскировочные комбинезоны. – На выход. Готовьте "птичку"!

Двое бойцов, выбравшись из микроавтобуса, открыли багажную дверь, вытащив большой пластиковый ящик. Быстро, давно отработанными до автоматизма движениями, они, собрали из разложенных каждая в своем гнезде деталей нечто, походящее на плод творческих усилий члена кружка юных авиамоделистов. Миниатюрный самолетик с электрическим моторчиком и большими крыльями, в носовой части которого находился шар видеокамеры, казался игрушкой, хрупкой и ненадежной.

– Запускайте, – дождавшись от своих людей подтверждения о готовности, скомандовал блондин, и самолетик с жужжанием взмыл в ночное небо.

– Есть картинка, – удовлетворенно сообщил водитель, устроивший на коленях ноутбук, на мониторе которого мелькал запечатленный с высоты в полсотни футов лес.

Казавшийся игрушечным беспилотный самолет-разведчик "Дрэгон Ай" был оснащен инфракрасной камерой высокого разрешения, позволяя с нескольких десятков ярдов различать звездочки на погонах. Эта "игрушка" была незаменима при проведении различных специальных операций, и сотни морских пехотинцев, побывавших в Ираке, именно ей были обязаны тем, что живыми вернулись в Штаты.

Лейтенант Шон Малкольм, вместе со своим подчиненным рассматривавший стремительно менявшееся изображение на мониторе, не был морпехом. Они и пять его бойцов принадлежали к одному из самых знаменитых и самых эффективных подразделений Армии США, Семьдесят пятому полку рейнджеров, и сейчас выполняли боевую задачу, важную и исключительно секретную.

Беспилотный самолет, преодолев за несколько минут пятьсот ярдов, оказался над освещенной территорией, обнесенной высоким забором. Малкольм видел этот объект на многочисленных спутниковых снимках, и мог, пожалуй, передвигаться там с закрытыми глазами. Внешне здесь не было ничего особенного, небольшая караульная будка на въезде, чуть большее строение в сотне ярдов от нее, и сплетение многочисленных труб, увенчанных огромными вентилями. Несколько труб особо большого диаметра уходили куда-то на север, за ограду, теряясь вдали.

– Охранник, – водитель указал на ярко-зеленую точку, двигавшуюся навстречу скользившему в небе беспилотнику вдоль ограды. – Патрулирует.

– Напомни-ка мне, какая здесь охрана? – прищурившись, потребовал лейтенант.

– В смене четыре человека, – без запинки ответил рейнджер, – из них два в караульном помещении, еще два постоянно патрулируют периметр. Два оператора в здании контрольного поста.

– Верно, – утвердительно кивнул командир. – Значит, ищем второго часового, и даем ребятам команду выдвигаться. – Водитель только кивнул, не снимая руки с джойстика, которым, точно в компьютерной игре, он и управлял разведывательным самолетом, заставляя "Дрэгон Ай" описывать круг над обнесенной забором территорией.

Затерянный в лесах под Ганновером объект, приковавший внимание американских рейнджеров, внешне не производил впечатления чего-то важного, но на самом деле значение его было огромно. Под этими зданиями на глубине десятков или даже сотен метров в огромных пещерах, естественных кавернах, образовавшихся под влиянием природных сил, находился целый океан нефти. Не менее двенадцати миллионов баррелей сырой нефти, перекачанной по ведущим на северо-запад, к нефтяным терминалам на берегах Рейна трубопроводам, составляли часть стратегического запаса немецкого правительства. Подобных хранилищ было несколько, и, насколько было известно Малкольму, в эту ночь к каждому из них направилась группа рейнджеров, получив четкий, не допускающий сомнений, приказ.

Сегодняшняя акция для опытных бойцов, успевших побывать и в неприветливых афганских горах, и в раскаленной, словно преисподняя, пустыне Ирака, была чем-то вроде тренировки. Находясь в Германии на учениях, рейнджеры давно добыли всю нужную информацию, проведя разведку хранилищ нефти с помощью технических средств, типа беспилотных самолетов и спутников, а также лично, под видом туристов или местных жителей осмотрев все подходы к интересовавшим их сооружениям. Только так, тщательно выясняя все мельчайшие подробности, и готовились эти элитные бойцы к любой, даже кажущейся пустяковой, операции, поскольку лишь в этом случае можно было гарантированно избежать любых потерь.

– Второй охранник! – Еще один часовой был замечен на противоположной стороне хранилища. Охранники не могли видеть друг друга, отделенные многочисленными трубами и прочими непонятными конструкциями.

На взгляд лейтенанта Малкольма, четыре человека, вооруженные пистолетами, плюс несколько видеокамер, контролировавших въезд на территорию хранилища, а также подходы к посту управления, не могли служить достаточной гарантией безопасности такого важного объекта. Просто в сытой и спокойной Германии не знали, что такое терроризм. Что ж, сейчас им предстояло с этим явлением познакомиться очень близко.