Текст книги "День помощи (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 71 страниц)

– Если дело выгорит, это будет настоящий прорыв, – не скрывая охватившее его возбуждение, произнес поравнявшийся с шефом Максим Громов. Помощник Захарова сам держал над головой зонт, в другой руке сжимая кейс, в котором, собственно, и находился тот контракт, ставший причиной появления русских в Берлине.

– Не думаю, Максим, что наша идея придется европейцам по вкусу, – с сомнением покачал головой Захаров. – Меня не оставляет беспокойство с той секунды, как мы приземлились. Мы задумали настоящую авантюру, и нашим партнерам это явно не понравится. Они ценят следование деловой этике, а мы ее как раз и хотим нарушить.

– Таково было решение президента, верно, – не унимался Громов. – А он знает, что делает. И никуда европейцы не денутся, они же не хотят замерзнуть зимой без нашего газа, правильно? Покричат для вида, и все послушно подпишут.

– Да, неплохо, если все так и получится, – кивнул садившийся в автомобиль Захаров. – Будем надеяться, Максим.

Встреча русских поставщиков и европейских покупателей была обставлена нарочито скромно, словно устроители ее подчеркивали этим обыденность происходящего. Никаких торжеств, все строго и по-деловому, даже полиции на улицах немецкой столицы не стало больше в этот день, пусть стражи порядка и стали более бдительными, зная о переговорах.

Подписание контрактов должно было состояться в министерстве энергетики Германии, поскольку с подачи того же Захарова теперь европейцев представляла специально созданная энергетическая компания, действовавшая под эгидой Евросоюза. Произошла своего рода монополизация рынка энергоносителей, но, разумеется, из непосвященных никто ни о чем даже не догадывался.

Прибыв в офис, русские сразу же направились в зал заседаний, где, как выяснилось, все только и ждали их появления. Стоило Захарову войти в ярко освещенное помещение, большую часть которого занимал длинный стол, как разговоры на полудюжине языков сразу стихли.

– Господа, добрый день, – глава Европейской энергетической компании, странного образования, состоящего пока только из головного офиса, Гульеломо Перуцци, пожал руки Захарову и Громову, ныне сопровождавшему своего шефа. – Все готово, мы можем начинать. Думаю, стоит разобраться побыстрее со всеми формальностями.

– Да, я с вами согласен, – кивнул Вадим. – Приступим.

Перуции представлял посредническую компанию, которая представлял всех покупателей русского газа в Европе. Одновременно с подписанием контракта с "Росэнергией" итальянец должен был подписать аналогичные документы с национальными корпорациями европейских стран, выступая уже не покупателем, а продавцом. Фактически же газ напрямую шел из Росси в те страны, что и прежде являлись его потребителями. Однако с точки зрения оформления документов, разных формальностей процедура для русской стороны стала более быстрой и простой.

– Готовясь к перезаключению контрактов, а, фактически, к заключению новых соглашений, поскольку и продавцом и покупателем выступают совершенно новые лица, мы решили изменить условия контракта, – не стал медлить Захаров. – И мы надеемся на ваше понимание и здравомыслие, господа.

Стоило только главе "Росэнергии" произнести это, присутствующие настороженно уставились на русского, сразу почувствовав, что все пройдет далеко не так гладко, как они надеялись. Громов тем временем открыл кейс и достал оттуда основательно переработанный экспертами еще в Москве документ, тот самый, что должен был обеспечивать энергетическую безопасность европейцев, а заодно и приток твердой валюты в Россию в течение весьма продолжительного времени. Вот только судьба его теперь не казалась такой уж предопределенной и самому максиму.

– Мы пришли к мнению, что условия ранее подписанных контрактов не вполне отвечают интересам нашей страны, – продолжал тем временем Захаров, и с каждым его словом напряжение, охватившее собравшуюся публику, становилось все более ощутимым, точно надвигалась гроза. – Поэтому мы внесли изменения в новый контракт в части оплаты поставляемого вам газа. Теперь вместо валюты, вне зависимости, какой именно, мы предпочли бы получить от ваших компаний лицензии на производство отдельных видов продукции, преимущественно высокотехнологичной, а также соответствующее оборудование для оснащения новых и существующих предприятий в России. Разумеется, сумму сделки пересматривать мы не намерены, и стоимость требующихся нам лицензий равняется стоимости того объема газа, который должна вам поставить российская сторона в твердых ценах.

После речи Захарова, короткой и вовсе не эмоциональной, наступила гробовая тишина. Сидевшие за длинным столом европейцы переглядывались друг с другом, пытаясь подобрать подходящие для неожиданной ситуации слова. Они пребывали если не в шоке, то в состоянии, к нему очень близком, ведь чисто формальная процедура подписания давно согласованных документов мгновенно превратилась в нечто совсем иное.

– Сеньор Захаров, то, что вы прелагаете, просто невозможно, – первым собрался с мыслями Перуцци, которому сегодня по рангу было положено непосредственно общаться с русскими. – Мы давно обговорили все условия, и не можем так быстро что-то менять. Вы просто должны своей подписью подтвердить, что будут продолжать исполнять обязательства ваших предшественников, и только.

– То, что вы хотите, идет вразрез с общепринятой деловой этикой, – представитель Евросоюза поддержал итальянца. Мартин Ван Левен не скрывал своего возмущения словами русских партнеров. – Ваше поведение сейчас не делает вам чести, господин Захаров. Вы представляете в весьма невыгодном свете не только свою корпорацию, но и свою страну, ведь "Росэнергия" является государственной компанией. Вы прибыли сюда, чтобы просто подписать контракт, и должны сделать это немедленно, без каких-либо неожиданностей.

Захаров, слушая отповедь партнеров, лихорадочно соображал, как действовать дальше. С одной стороны, у него были четкие указания Швецова, и при должном напоре европейцы все равно должны будут принять новые условия. Но с другой стороны, такие действия и впрямь могут нанести мощный удар по имиджу страны, а ведь русских на западе до сих пор воспринимают, как дикарей.

– Господа, я не предлагаю ничего особенного, – решился Захаров. – Вместо того, чтобы перечислить на наши чета соответствующую сумму в валюте, вы предоставите нам лицензии на ту же сумму. Что конкретно нас интересует, вам сообщат уже наши эксперты, но я уверяю вас, что это отнюдь не военные технологии и даже не продукция "двойного" назначения. Мы заинтересованы в том, чтобы организовать производство в России сугубо мирной продукции, соответствующей современным требованиям. И притом, смею заметить, мы, наша страна, никому и ничего не должны.

– Прежде всего, господин Захаров, как мы можем передать вам какие-либо технологии, если сами ими не владеем? – вскинул брови Перуцци. – Это промышленная тайна, и она принадлежит фирмам-производителям, и никому более.

– Вы можете купить эти лицензии, приобрести соответствующую технологическую документацию, а затем передать все нам, – предложил глава "Росэнергии". – Это, как мне кажется, не так сложно.

– Наш разговор не имеет смысла, – резко бросил Ван Левен, которого все еще переполнял едва сдерживаемый гнев. – Вы приехали сюда и без всякого предупреждения выдвинули условия, мало того, что неожиданные, так еще и почти невыполнимые. Это возмутительно, вот все, что я могу сказать.

– В течение недели мы можем полностью прекратить поставки газа в Европу, что вполне соответствует всем существующим документам, вот что я могу сказать, – не менее жестко возразил Захаров. – Мы не требуем ничего, что выходило бы за рамки обычного международного сотрудничества, и рассчитываем на ваше благоразумие, господа.

– Это настоящий шантаж, – воскликнул кто-то из присутствующих, кто именно, ни Захаров ни Громов не успели понять. – Мы оказались вашими заложниками, господин Захаров, но не будем мириться с подобным положением дел.

– Это не шантаж, – громко, буквально по слогам, произнес Вадим, – а деловое предложение. Мы поставляем вам невозобновимое сырье, достояние всего нашего народа, и запасы этого сырья весьма ограничены. Вы же, передав нам некоторые технологии, ничего не потеряете, ведь одну и ту же продукцию можно производить и в Германии, и в России и в Китае, в конце концов. Мы готовы обсудить с вами вопрос о разделе рынков сбыта, хотя большая часть произведенной по вашим лицензиям продукции будет использована для наших внутренних нужд, то есть мы не намерены создавать вам конкуренцию.

– Мы отказываемся вести обсуждение в таком ключе, – отрезал Перуцци, как и все итальянцы, весьма темпераментный и импульсивный. – Предлагаю завтра собраться вновь, и попытаться сделать то, ради чего вы, собственно, и прилетели в Берлин. Без всяких сюрпризов. Я надеюсь, вы снимете ваши требования к нашей следующей встрече.

Покинув зал заседаний, гости из России, наконец, смогли обменяться мнениями насчет происходящего. Настроение обоих, как оказалось, была далеко не приподнятым.

– Нам не стоило так поступать, – мрачно бросил Громов, которого до сих пор не покинули неприятные ощущения, напротив, ставшие еще более сильными. – Европейцы ценят деловые традиции, а мы их как раз и нарушили.

– Без нашего газа им никакие традиции не помогут, – возразил Захаров, никак не желавший признаться своему помощнику, что и он не в восторге от инициативы Швецова, которая вот-вот грозила обернуться грандиозным международным скандалом. – Возмущаться они могут сколько угодно, это ничего не изменит. Мы перекроем вентиль через несколько дней, и тогда посмотрим, сколько они смогут продержаться со своей этикой. Европейцы привыкли кидать нас, считая людьми второго сорта, пусть теперь ощутят, каково это быть кинутыми самим.

– Это отличная возможность для многих здесь, на Западе, устроить настоящую антирусскую истерию, – покачал головой Громов. – Они давно уже опасаются возможности шантажа с нашей стороны, поскольку их энергосистема, их промышленность зависят от русского газа на девяносто процентов, а в последние годы они покупают все больше и нефти. Мне кажется, мы только что нажили себе новых врагов, Вадим Георгиевич.

– Черт с ними, – махнул рукой Захаров. – Все равно они у нас в кулаке, Максим. – Отступать теперь было некуда.

Русские ушли, а оставшиеся наедине друг с другом европейцы тоже смогли дать выход своему возмущению, уже не думая о приличиях и не особо стесняясь в выражениях.

– Эти русские ведут себя, как какая-то мафия, забыв о всяких правилах, – от Перуцци, коренного сицилийца, слышать про мафию было даже немного забавно, и в иной обстановке собравшиеся наверняка бы пошутили по этому поводу. Сейчас же все были более чем серьезны. – Они прижали нас к стенке и теперь думают, что могут требовать чего угодно взамен своего газа.

– Но мы действительно зависим от поставок русского газа, – заметил представитель "Рургаза".

Сейчас Ханс Винер, как и все остальные, кто был в зале, искренне радовался тому, что на эту встречу, посчитав ее рутиной, не стоящей внимания, не пригласили прессу. Какой скандал подняли бы журналисты, раструбив о выходке русских на всю Европу, понимали все и каждый.

– Himmeldonnerwetter! Wir sitzen im Dreck! – Винер ударил кулаком по столу, хоть так пытаясь выместить свою злость и отчаяние: – Русские держат нас за горло!

– В случае если русские действительно перекроют трубу, наши запасы топлива кончатся в течение нескольких недель, и хорошо еще, что сейчас конец весны, а не декабрь, тогда счет бы шел вообще едва ли не на часы, – пояснил Перуцци, как один из специалистов. – Без их газа встанет вся наша промышленность, это факт.

– А в условиях назревающей в Персидском заливе войны мы планировали договориться с русскими и о поставках нефти, – добавил Ван Левен. – Нефть Северного моря идет целиком на экспорт, а все заводы рассчитаны именно на арабскую нефть. Русская уступает ей по качеству, но лучше той, что добывают англичане и норвежцы, и мы хотели подстраховаться, если саудовцы решат наказать не только американцев, но и их союзников. Теперь, боюсь, наши планы разрушены полностью.

Все были взволнованы, растеряны, и каждый теперь просто старался высказаться, словно на сеансе психоанализа.

– Да, это будет крах, настоящая катастрофа, – поддержал немца Перуцци. – И кризис, который может наступить в ближайшие дни, из энергетического мгновенно превратится в политический. А вы же не желаете, сеньоры, чтобы к власти в Европе на волне этого кризиса пришли коммунисты и исламские фундаменталисты, позиции которых во Франции, к примеру, весьма сильны?

– Получается, мы в безвыходной ситуации? – растерянно вымолвил кто-то. – Либо соглашаемся с требованиями русских, либо получаем энергетический кризис, равного которому еще не было в нашей истории, и теряем, очень может быть, абсолютно все.

– Не факт, что русские, если мы согласимся на их условия, не придумают что-нибудь еще, – предположил Перуцци. – Аппетит, как известно, приходит во время еды. Мы не знаем, что еще можно ожидать от наших партнеров из Москвы.

– Нужно их поставить на место быстро и решительно, – произнес Ван Левен. – Они должны понять, что следует исполнять свои обязательства честно, без всяких фокусов. Необходимо обратиться в ООН, а заодно сообщить о сложившейся ситуации американцам. Они сумеют воздействовать на русских, ведь должны же в Вашингтоне побеспокоиться о безопасности своих союзников.

– Мне это не по душе, – возразил Перуцци. – Можно обойтись и без широкой огласки, тем более ни к чему впутывать сюда янки. Нужно решить проблему путем переговоров, а не политического скандала, ведь мы рискуем ухудшить ситуацию.

– Если действовать осторожно и обходительно, русские решат, что мы слабы, что мы боимся их, и тогда уже точно не отступят, – Мартин Ван Левен был тверд в своем мнении. – Нужно их наказать, заставить искренне раскаяться в своих действиях, и сделаем мы это дипломатическим путем, вплоть до угрозы экономическими санкциями России. Это на них подействует, и инцидент будет исчерпан в ближайшее время, я уверен.

– Грозить санкциями русским? – Перуцци, до которого дошла вся бредовость ситуации, покачал головой, выражая сомнение. – Не забудьте, это не дикари из "третьего мира", а мощная держава. Такого в истории еще не было, господа.

– Арабы же не испугались объявить эмбарго американцам, – заметил Ван Левен. – А Соединенные Штаты не чета нынешней России. Почему мы должны позволять кому-то так обращаться с нами, почему мы покорно должны принимать волю русских? Их ненормальный президент, видимо, контуженный в Афганистане, хочет установить контроль над всей Европой, и коль скоро возле наших границ нет больше русских танков, как двадцать лет назад, он, видимо, решил прибегнуть к иным средствам, не менее эффективным, чем военная мощь. И его нужно остановить, заставить играть по нашим правилам, а не строить из себя великого вождя.

Представитель Евросоюза был непреклонен, и с каждым его словом справедливое возмущение все сильнее охватывало собравшихся здесь чиновников и бизнесменов.

Встреча с Захаровым в Берлине не афишировалась широко, и происходящее в зале заседаний не стало достоянием общественности, которая вполне вероятно могла бы впасть в панику. Однако заинтересованные в происходящем люди, не только в Европе, но и в других частях света, имели более эффективные источники информации, нежели выпуски телевизионных новостей и свежие газеты. И в течение пары часов отчет о результатах переговоров уже лежал на столе заместителя директора ЦРУ. Натан Бейл не всегда и не во все посвящал своего шефа, так он поступил и на этот раз, предпочитая сперва сам ознакомиться со всей имеющейся информацией, и выработать линию поведения. Правда, сейчас Бейл поспешил связаться с еще одним человеком, прямо заинтересованным в происходящем.

– Русские оказались до неприличия предсказуемыми, – Реджинальд Бейкерс, в эти секунды находившийся в небе над Чикаго, довольно усмехнулся.

Новость из Европы настигла Бейкерса в пути. "Гольфстрим" C-20B, специально оборудованный для перевозки единственного пассажира, нес его на уединенное ранчо на берегу озера Мичиган. Глава АНБ решил, пользуясь случаем отдохнуть от повседневных забот, но, как оказалось, работа настигла его и здесь. Впрочем, Бейкерс не привык возмущаться по этому поводу.

– Да, отказаться от соблазна припугнуть европейцев угрозой лишить их своего газа они не сумели, – подтвердил Бейл, коротко обрисовавший ситуацию коллеге, и теперь обсуждавший, как ею лучше всего воспользоваться в собственных целях. – Но и сами европейцы оказались предсказуемы, справедливо возмутившись требованиям русских.

Заместитель директора ЦРУ, разговаривал со своим коллегой из служебного кабинета в главном офисе Управления в Лэнгли. Прижав трубку телефона к уху, он непрерывно барабанил пальцами по столу, на котором лежали несколько листков, собственно, и содержавших отчет берлинских агентов.

– И как тут не возмутиться, верно? – Бейкерс расслабленно сидел в мягком кресле в салоне своего самолета. Ничто сейчас не говорило о том, что этот салон, обставленный не хуже рабочего кабинета Реджинальда в Форт-Миде, находится на высоте восьми тысяч ярдов над землей, перемещаясь со скоростью четыреста миль в час. За штурвалом "Гольфстрима" сидели опытные пилоты, для которых турбулентность не была проблемой, а звукоизоляция была такой надежной, что гул прижатых к задней части фюзеляжа турбин совершенно не был слышен. Словом, ничто не отвлекало пассажира лайнера ни от отдыха, ни от дел, если таковые возникали в полете. – После такого плевка в лицо нельзя просто утереться, если хоть немного себя уважаешь. Правда, решиться на то, чтобы пригрозить русским санкциями, мог бы далеко не всякий.

– Проблема в том, Реджинальд, что наш президент нашел общий язык со Швецовым, и убедить его теперь стать на сторону европейцев, поддержав идею санкций, вообще одобрив любые выступления в ООН, будет не просто. Мердок дал согласие на вывод войск из Грузии, более того, часть наших кораблей скоро должна покинуть Персидский залив в качестве акта доброй воли. Русские, разумеется, как мы того и хотели, не будут поставлять иранцам оружие, по крайней мере, они передадут им не все, что планировали.

– Ну, допустим, авианосцы, если все пойдет, как задумано, нам скоро пригодятся в другой части света, так что здесь все в порядке, – спокойно ответил глава АНБ. – Что же до договоренностей Мердока с русскими, то, я так полагаю, у тебя все же есть идеи на этот счет, – усмехнулся Бейкерс, отлично знавший своего собеседника и то, что у него для любой ситуации есть несколько вариантов действий, одинаково эффективных. – Иначе не было бы смысла все это затевать?

– Да, есть маленький сюрприз для нашего президента, – не стал скрывать Бейл. Спутниковый канал, посредством которого и общались сейчас главы разведывательных служб, был защищен от прослушивания, тем более, вести перехват могли только подчиненный Бейла или Бейкерса. Но и перехватив сигнал, они получил бы лишь набор шумов, превратить которые в связные слова можно было лишь при помощи специального алгоритма, менявшегося каждую неделю. Поэтому сейчас можно было не стесняться в выражениях. – Думаю, о нем как раз станет известно, когда Мердок встретится с европейцами. О, это будет страшный удар по отношениям с русскими, – воскликнул, словно восхищаясь сам собой Бейл. – И наш президент, узнав обо всем, не только поддержит европейцев, но и сам решит наказать русских за их двуличие. Ты же знаешь, Мердок пытается выглядеть человеком чести, и не терпит тех, кто не сдержал свое слово, тем более, сделал это умышленно. Будь уверен, мой друг, у нас все получится, ведь не только русские столь предсказуемы в своих поступках.

– Не сомневаюсь, что после подготовленного тобою сюрприза наш президент немедленно отдаст приказ нанести по русским ядерный удар, – усмехнулся вновь глава АНБ, успевший проникнуться уважением к идеям своего собеседника.

За годы работы в разведке Натан Бейл, а начинал он обычным резидентом как раз в Восточной Европе, научился прокручивать такие головоломные комбинации, которые и понять-то порой было сложно. Однако все его задумки обычно воплощались, давая результаты, о которых иные его коллеги не рисковали и мечтать.

– Ну, это лишнее, Реджинальд, – поддержал коллегу Бейл. – Но после этого Мердок точно будет готов поддержать любую нашу инициативу, убедившись на собственном опыте, что русские – никто иные, как вероломные варвары, не знающие, что такое честь и крепость слова.

– Что ж, значит, я могу провести этот уик-энд, ни о чем не беспокоясь, – подвели итог Бейкерс. – Все же, Натан, приятно иметь дело с профессионалами, которым можно доверять.

– Конечно, Реджинальд, отдыхай, пока есть возможность, – подтвердил Бейл. – Скоро, думаю, наступят горячие деньки, так что используй любую возможность набраться сил. А я пока займусь кое-какими приготовлениями.

Попрощавшись с главой АНБ, заместитель директора ЦРУ несколько минут провел в одиночестве, еще раз перечитав донесения из Берлина. Да, все шло именно так, как и задумывалось, и что самое главное, практически без вмешательства извне. Еще раз удивившись, как же легко предугадать поступки людей, особенно наделенных большой властью, Бейл нажал кнопку селектора:

– Пригласите ко мне Келлера, и побыстрее, – дождавшись утвердительного ответа секретаря, Натан отключился, ожидая, когда явится его подчиненный. Обычно приказы заместителя Крамера исполняли даже быстрее, чем распоряжения самого директора, так было и на этот раз.

Через несколько минут дверь распахнулась, впуская в кабинет Бейла посетителя. Он появился так быстро, что Натан не успел соскучиться.

– Сэр, вызывали? – невысокий плотный афроамериканец, Марк Келлер, был главной отдела технической разведки, отвечавшего за сеть разведывательных спутников, принадлежащих ЦРУ.

– Марк, я хочу, чтобы вы немедленно приступили к операции "Небесный глаз", – произнес Бейл.

– Сэр, вы же знаете, для этого мне нужен приказ директора, – пожал плечами Келлер.

– Крамера нет на месте, и он просил меня отдать такой приказ, – отмахнулся Бейл, будто раздосадованный тем, какими бюрократами стали его подчиненные. – Неужели для вас так важна какая-то бумажка с подписью, Марк?

– Нет, сэр, конечно, нет! – Бейл пользовался у подчиненных большим авторитетом, чем выдвиженец Крамер, ранее вовсе не имевший отношения к разведке, и Келлер поспешил загладить свою вину: – Операцию провести в полном масштабе?

– Разумеется, – кивнул Бейл. – И чем быстрее она начнется, тем лучше.

– Слушаюсь, сэр, – глава отдела технической разведки сделал попытку вытянуться по стойке смирно. – Считайте, она уже началась.

Бейл удовлетворенно кивнул. Через считанные часы будут изменены орбиты десятков спутников, траектории которых теперь пройдут над территорией России. Часть стран, наблюдение за которыми ведется из космоса, окажется теперь невидимой с орбиты, зато Россия будет просматриваться от Калининграда до Урала.

– Ступайте, Марк, – кивком Бейл велел подчиненному покинуть его. – Надеюсь, вы и ваши люди не подведут меня и все сделают по высшему классу, как, впрочем, и всегда.

Еще один камешек лег в основание того, что посвященные называли коротко – "Иерихон".