Текст книги "День помощи (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 71 страниц)

– Слушаюсь, сэр, – кивнул министр обороны, как всегда, сосредоточенный и сдержанный. – Я немедленно отдам все необходимые распоряжения. И еще, – добавил Джермейн, – генерал Стивенс, заместитель председателя Комитета начальников штабов, предложил направить в Персидский залив и Аравийское море атомные субмарины "Мичиган" и "Флорида". И я согласен с этим предложением, сэр. Такие корабли как раз пригодятся, если все же не удастся избежать войны.

– Замечательная мысль, – усмехнулся Мердок, зная, что представляют собой обе субмарины. Соглашения об ограничении стратегических вооружений не обязательно влекли за собой лишь ослабление военной мощи страны, если к этим соглашениям, как впрочем, и ко всему вообще, подходить с умом. Американцы смогли обратить их себе во благо, и теперь плод этих давних договоренностей можно было проверить в действии. – Я поддерживаю вас и Стивенса, Роберт. Распорядитесь, пусть эти подлодки присоединятся к тем, что мы уже послали к иранским берегам.

Президент Соединенных Штатов возвращался в Вашингтон после недолгой, но насыщенной событиями поездки по Европе. Он встретился с президентом Франции, а также с немецким канцлером и целой группой политиков из Евросовета, еще раз всех заверив в том, что европейские союзники никогда не останутся без поддержки Америки. В условиях, когда русские едва ли не в открытую грозили прекратить поставки газа, а арабы могли то же самое сделать в отношении нефти, это было очень важно. И Джозефу Мердоку удалось не только успокоить своих союзников, но еще и увернуться от их попыток втянуть его в антирусский альянс.

Сейчас ссориться с Россией было бы глупо, и президент США всеми силами этого избегал, хотя сдерживать праведный гнев становилось все труднее. Потом, когда успокоятся арабы, когда иранцы поймут, что их соседи их предали, вновь помирившись с американцами, как и русские, можно будет что-то предпринять, сейчас же Мердок был рад и достигнутым на встрече с Швецовым договоренностям. Странный союз из русских, иранцев и арабов, действовавших, вроде бы разобщено, но, тем не менее, однозначно во вред Соединенным Штатам, практически распался. Оставалось только успокоить Эр-Рияд. Вспомнив это, Мердок вызвал в свою каюту Сайерса.

– Сэр, – глава президентской администрации появился на пороге быстро и бесшумно. Из многочисленной свиты он один сопровождал Мердока в этой поездке, если, конечно, не считать всякую охрану и обслугу.

– Алекс, свяжись с Вашингтоном, пусть они передадут послу Саудовской Аравии, что я хочу с ним встретиться, – приказал Мердок. – Пусть едет прямо в Белый Дом. Я приму его сразу по возвращении. Мы начали исполнять требования арабов, корабли уже покидают Залив, скоро начнется вывод наземных сил, а значит, пора и им выполнит свою часть соглашения. Я буду требовать, чтобы эмбарго было снято.

– К чему такая спешка, сэр? – удивился глава администрации. – Не лучше ли хоть немного отдохнуть с дороги? Вы слишком много берете на себя, господин президент, – убедительно и вкрадчиво, доставая своими словами до глубины души, произнес Сайерс. – Я вам уже предлагал назначить на пост советника по безопасности Натана Бейла, сэр. Это опытный политик, знающий многие тонкости, и он, к примеру, мог бы провести ту же встречу с саудовским послом вместо вас. Это надежный, грамотный человек, которому, что уж скрывать, его кресло заместителя директора ЦРУ стало тесновато в последнее время. Бейл достоин большего.

– Да, я помню, – кивнул Мердок. – Эх, жаль старика Силверберга, ну да ничего не поделаешь, – вздохнул президент. – Он уже никогда не оправится, не будет таким, как прежде. Все мы стареем, всех нас сменяют те, кто моложе, сильнее, таков закон.

Несмотря на то, что Эзру Силверберга выписали из госпиталя, он был очень плох, и Мердок кстати подумал, что надо бы навестить его. Все же он немало помог и нынешнему президенту, и его предшественникам, став не просто одним из множества подчиненных, но близким другом и советником.

– Пожалуй, вернувшись в Вашингтон, я предложу это место Бейлу, – вдруг решил глава государства. – Ты всегда давал мне дельные советы, Алекс, надеюсь, и теперь ты не ошибешься.

Раздался стук в дверь, и в личную каюту президента, обставленную не хуже люкса в "Хилтоне", с поправкой, конечно, на ограниченную площадь помещения, вошел сотрудник ЦРУ. Несколько офицеров разных разведывательных ведомств неизменно сопровождали главу государства, осуществляя связь со своими агентствами.

– Сэр, – агент с невозмутимым выражением лица протянул президенту какой-то листок, – срочное сообщение из Турции, от нашего сотрудника на одной из военных баз. Прочтите, господин президент, это кажется очень интересным.

– Что случилось? – привстав, Мердок взял из рук разведчика донесение и погрузился в чтение. С каждой секундой выражение его лица становилось все более мрачным, и, наконец, не выдержав, Мердок громко воскликнул, обращаясь к Сайерсу:

– Возмутительно! Невероятно! – Президент взмахнул листом, едва сдерживая охватившую его ярость. Лицо Мердока побагровело, глаза налились кровью, и Сайерс, знавший своего босса достаточно хорошо, понял, что глава Соединенных Штатов сейчас на самом деле пребывал в ярости.

– Сэр, – пытаясь успокоить президента, подчеркнуто тихо спросил глава администрации. – Что они пишут, сэр?

– На наш аэродром в Эрзеруме приземлился русский транспортный самолет, направлявшийся в Иран, – чуть успокоившись, пояснил Мердок. – Разведка сообщила, что на его борту могут находиться радиоактивные материалы, предназначенные для иранской атомной бомбы. Наши солдаты осмотрели груз, но вместо изотопов нашил контейнеры с новыми, в заводской упаковке, ракетами "Клаб-С" и суперсовременными торпедами УГСТ. Похоже, все это предназначалось для иранского флота. В документах груз был помечен как оборудование для нефтеперерабатывающего завода. – Мердок вскочил, принявшись расхаживать по тесной каюте из угла в угол, меряя ее шагами. – Этот ублюдок, Швецов, заверил меня, что ни ракеты, ни любое иное наступательное оружие в Иран они поставлять пока не будут, и уже через день после нашей встречи на борту русского самолета находят полный боекомплект для целой субмарины! Вероломная скотина! Нет, нельзя доверять русским, черт побери, никогда и никому! Пытаются сразу играть на двух полях, выродки! – Ярости, вновь охватившей Джозефа Мердока не было предела: – Хотя получить свои деньги от иранцев, не испортив отношения и с нами. Да еще запугивают наших европейских союзников газовой блокадой. Эти русские как были дикарями, не признающими ничего, кроме своих скотских желаний, так и остаются ими до сих пор! Их нужно наказать, так, чтобы они впредь научились держать данное кому угодно слово. – Мердок вновь обратил внимание на Сайерса: – Алекс, свяжись с Крамером, пусть немедленно едет в аэропорт. Я хочу видеть его прямо на летном поле, поскольку дело не терпит отлагательств. И распорядись подготовить приказ о назначении Бейла моим советником по безопасности. Ты говоришь, это классный специалист? Вот и устроим ему проверку на профпригодность. С этого момента Натана Бейла считать переведенным из ЦРУ в мой аппарат, – Мердок говорил тоном, не терпящим возражений, и глава администрации лишь согласно кивал. Что ж, президент оказался таким же предсказуемым, как и сотни людей до него, отнесшись к происходящему именно так, как и было нужно для успеха "Иерихона".

– Не беспокойтесь, сэр, я все сделаю, – уверенно кивнул Сайерс. – Можете быть спокойны. И я вас уверяю, Натан Бейл не подведет. Это именно тот человек, который вам нужен в данной ситуации. Вы не разочаруетесь в нем, – еще раз повторил глава администрации.

Николас Крамер по пути в аэропорт Даллеса, куда спустя считанные минуты должен был прилететь президент, пребывал в отвратительном настроении. Во-первых, перед тем, как покинуть офис, он все же получил донесение из Турции, которое и изучил вдумчиво, чтобы занять себя чем-то по дороге и быть готовым к разговору с Мердоком, а во-вторых он с неудовольствием узнал, что приказ посадить русский самолет отдал без его ведома Натан Бейл. Крамер давно уже чувствовал, что его заместитель относится к своему начальнику с явным пренебрежением, но это было уже слишком. И увидев на летном поле Бейла, директор ЦРУ почувствовал, как его буквально захлестывает волна ярости.

– Натан, какого дьявола происходит, – выбравшись из автомобиля, глава разведывательного управления уверенно направился к своему заместителю, со скучающим видом наблюдавшему за заходящим на посадку президентским лайнером. – Что вы творите, черт бы вас побрал?

– Простите, сэр, не понимаю, о чем вы, – сунув руки в карманы плаща, Натан Бейл обернулся, спокойно взглянув на едва сдерживавшего себя босса. Было холодно, с Атлантики шла масса арктического воздуха, и порой казалось, что весна отступает.

– Вы отдали приказ посадить русский самолет на нашу базу в Турции, причем сделали это, основываясь на каких-то сомнительных, не вызывающих ни малейшего доверия донесениях второстепенного агента, – стиснув зубы, буквально прорычал Крамер, вплотную подступив к своему заместителю. – То, что вы сделали, есть настоящее воздушное пиратство. Вы будете отвечать за свои самовольные действия, Натан.

– Сэр, но ведь в результате мы перехватили крупную партию контрабандного русского оружия, не так ли, – вскинув брови, предельно вежливо и спокойно, словно его босс и не угрожал ему только что, произнес Бейл. – Причем произошло это спустя сутки после встречи Мердока с русским президентом. Если бы этого не сделал, то иранцы получили бы самое новейшее вооружение для своих субмарин, создав реальную угрозу для нашего флота. Тем более это важно с учетом того, что возле берегов Ирана остался один единственный авианосец, потопив который, противник не только нанес бы удар по нашему престижу, но и серьезно подорвал бы нашу боевую мощь в регионе.

– Чушь, иранцы сами не хотят войны, – помотал головой Крамер. – Это все бред человека, до сих пор живущего в холодной войне. Ваши действия, Натан, представляют для безопасности страны большую угрозу, нежели весь иранский флот.

– Вы несправедливы ко мне, сэр, – все так же спокойно ответил Натан Бейл, наблюдая, как к приземлившемуся "Боингу", который мгновенно оцепил люди из Секретной Службы, подкатили трап. – Есть мнение, что группа крайне радикальных исламских фанатиков в среде иранских военных желает стравить нас с Тегераном в войне, тем самым, начав всемирный джихад. И русские, вполне справедливо рассчитывающие ослабить нас этой войной, оказывают помощь этой глубоко законспирированной группировке, в том числе и посредством тайных поставок оружия. Думаю, сэр, эти ракеты и все прочее, что наши парни нашли на борту русского самолета, и было предназначено для этой цели. Мы сорвали крупную провокацию, которая могла обернуться для Америки огромными жертвами. – Более не обращая внимания на своего шефа, Бейл направил взгляд в сторону быстрым шагом приближавшегося к ним президента Соединенных Штатов.

– Итак, господа, – Джозеф Мердок явно еще не вполне отошел от охватившего его на борту самолета приступа ярости, взглянув на Крамера так, что тот невольно отступил на шаг назад. – Кто сможет мне объяснить, что происходит?

– Сэр, мы захватили большую партию оружия, современные торпеды последней модели и противокорабельные ракеты, которые русский под видом какого-то нефтяного оборудования перевозил в Иран, – не стал терять время Натан Бейл. – Как видите, русский президент даже не пытается делать вид, что держит свое слово. Это плевок вам в лицо, господин президент, смачный наглый плевок, оставить который без ответа, мне кажется, невозможно.

– И какова же опасность, – сквозь зубы процедил президент, буравя взглядом Бейла. Тот, впрочем, легко выдержал это испытание. – Насколько велика опасность, если это оружие окажется все-таки в распоряжении иранцев? Ведь вполне вероятно, это не первая партия. Быть может, нам нынче просто очень повезло, и мы вскрыли давно функционирующий канал поставок, ведь русские давно переправляют в Иран всякое оборудования для электростанций, нефтяных заводов и все такое прочее.

– Совершенно верно, сэр, – кивнул Бейл. – И опасность очень велика. Я не технический эксперт, как и вы сэр, но в общих чертах представляю, на что будут способны наши противники, получив это оружие. Крылатые ракеты SS-N-27 "Клаб", или "Альфа", как их обозначают сами русские, могут запускаться из торпедных аппаратов подводных лодок класса "Кило", а их у иранцев, я напомню, три штуки, все в боеспособном состоянии. Эти ракеты могут поражать цели на расстоянии до двухсот пятидесяти километров, преодолевая это расстояние со скоростью, в три раза превышающую скорость звука и на высоте над морем не более пятнадцати метров. Двухсоткилограммовая боеголовка не оставит при прямом попадании шансов никакому эсминцу или крейсеру, да и для авианосца тоже представляет очень серьезную опасность. По сравнению с нашим "Гарпуном" русская ракета "Клаб" все равно, что девятимиллимметровая "Берета" в сравнении с капсюльным револьвером Кольта середины позапрошлого века. Она практически неуязвима для существующих систем противоракетной обороны наших кораблей. Три иранские подлодки, стреляя залпом, могут уничтожить целую авианосную группу.

– Черт побери, – только и смог сказать Джозеф Мердок, на мгновение представив, какой шок последует за известием о том, что в Персидском заливе пошел на дно атомный авианосец. От такого удара Америка оправилась бы не скоро, а он точно лишился бы президентского кресла раньше срока.

– Но и торпеды, которые мы перехватили, тоже не подарок, – продолжал свой рассказ Натан Бейл, тщательно скрывая свое удовлетворение произведенным на главу государства эффектом. – Это тяжелые торпеды, которые могут быть применены как против подводных лодок, так и против крупных надводных кораблей. Русские сами вооружают подобными торпедами свои ударные субмарины класса "Акула" и, вероятно, они входят также в боекомплект новейшей их подлодки, носящей название Северодвинск". Торпеды более совершенные, чем наши "Марк-48" последних модификаций, а ведь они тоже далеко не ржавая рухлядь. Русские торпеды имеют систему акустического наведения, кроме того, они могут наводиться на цель по кильватерному следу, о чем наши подводники могут пока только мечтать. Дальность хода этих торпед не менее сорока километров при движении со скоростью пятьдесят узлов, то есть около девяноста километров в час. Дальность захвата головкой наведения подводной лодки оставляет два с половиной километра, то есть на сорок процентов больше, чем у той же "Марк-48", а это чертовски много для подводной дуэли. Учитывая, что торпеда несет триста килограммов взрывчатки, у нашей субмарины, если она будет атакована подобным оружием, практически нет шансов уклониться от торпеды, а при попадании любая подлодка будет гарантированно пущена на дно. Так что, сэр, если предположить, что русские уже успели передать иранцам несколько таких торпед, наши ударные подлодки в Персидском и Оманском заливе становятся вполне уязвимыми.

– Бог мой, не хватало, чтобы эти черные обезьяны потопили еще американскую подлодку, – мрачно произнес подавленный президент. – Чем же может в таком случае обернуться для нас вторжение в Иран, если до этого дойдет? Нет, даже думать об этом не желаю, – тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от воспоминаний о дурном сне, Мердок.

– Сэр, простите, но я хоть и понимаю, чем нам грозит происходящее, хочу заметить, что мой заместитель фактически санкционировал пиратскую акцию, а иначе, чем воздушным пиратством, захват русского самолета в воздушном пространстве Турции я назвать не могу, – резко бросил Крамер, которого начала раздражать речь Бейла, и в особенности то, как на нее отреагировал президент Мердок. – Фактически мы дали им повод для конфликта. Кроме того, мой заместитель дал добро на полеты беспилотных разведчиков над русскими военными базами в районе порта Мурманск, в результате чего один беспилотник типа RQ-4 "Глобал Хок" едва не был сбит. Он получил очень серьезные повреждения, и едва ли вернется в строй.

– К чему вы это, Николас, – мрачно произнес президент тоном, не сулившим главе ЦРУ ничего хорошего. – Вы не способны контролировать работу вашего ведомства, если ваш заместитель без вашего ведома проводит такие операции? Это представляет вас не в лучшем свете, господин Крамер.

– Мой заместитель забыл о субординации, – зло бросил руководитель разведывательного управления. – И я требую привлечь его к ответственности за нарушение всех существующих инструкций. Я не желаю работать с теми, кто ни во что не ставит своего начальника.

– Если вас не уважают, значит, Николас, вы не обладаете должным авторитетом, а без этого в вашем деле, я полагаю, очень непросто, – усмехнулся Мердок. – Но я дам вам шанс исправиться, оставив пока на своем посту, господин Крамер. До следующего раза, – многозначительно добавил президент. – А вот Натан Бейл, да будет вам известно, уже больше часа занимает пост моего советника по безопасности, и я не позволю в такой сложный период отвлекать его какими-либо служебными расследованиями. Кстати, господин Бейл, – президент взглянул вновь на опешившего от сказанных им слов Бейла, – поздравляю вас с повышением. Надеюсь, вы оправдаете оказанное вам доверие, Натан.

Крамер вне себя от возмущения, не мог подрать слов, чтобы хоть что-то ответить президенту. Его только что унизили, и не только тем, что указали на его неумение руководить, но еще и так возвысив человека, нанесшего главе ЦРУ почти личное оскорбление.

Да, он, Николас Крамер, не был профессиональным разведчиком, но ведь он и не рвался на этот пост, лишь уступая воле вице-президента. Он не виноват, что кресло директора всемогущего Управления досталось не Бейлу, очень может быть, вполне достойному этой должности. И, видит Бог, Николас Крамер старался изо всех сил, трудясь в поте лица в новой для себя ипостаси, но вместо поддержки более опытных коллег получил всеобщее презрение, и только на самых молодых своих сотрудников, тоже новичков в этой работе, он еще мог хоть немного рассчитывать. И теперь его унизили, страшно и зло, возвысив того, кто в своем столь явном стремлении наверх нарушил все и вся.

– Итак, Натан, – Джозеф Мердок то ли не заметил стиснутые челюсти Крамер и желваки на скулах, то ли сделал вид, что ничего не понимает, спокойно разговаривая со своим новым советником по безопасности. – Вот вам первое задание, чтобы, так сказать, проверить ваши способности. Какие действия мне, как главе государства, надлежит предпринять в условиях нарушения Швецовым взятых на себя обязательств? Я хочу, чтобы вы выработали план действий, господин Бейл.

– Сэр, прежде чем обсуждать верность слову русского президента, хочу обратить ваше внимание еще на один факт, – почти не раздумывая, словно заранее знал, что от него потребует президент, ответил Бейл. – Переговоры европейцев с русскими по поводу поставок газа из России фактически провалились. Рутинная встреча, пустая формальность превратилась в ожесточенный спор из-за того, что по личному приказу Швецова глава компании "Росэнергия" внес изменения в условия уже обсужденного и изученного экспертами обеих сторон контракта. Русские потребовал в счет оплаты своего газа технологии, лицензии на производство некоторых видов продукции, которую, кстати, возможно использовать и в военной сфере. В ответ на все возражения европейцев они пригрозили просто перекрыть трубу, лишив наших союзников по ту сторону Атлантики своего газа.

– Да, я знаю это, – кивнул Мердок. – Президент Франции и секретарь Евросоюза даже предлагают обратиться с жалобой в ООН, уже пригрозив русским международными санкциями. Кажется, они немного не рассчитали свои силы, – покачал головой президент США.

– Верно, сэр, в одиночку они с русскими не справятся, и, скорее всего, через несколько дней примут все их условия, – согласился Бейл. – Складывается очень любопытная картина, господин президент. Русские руками иранцев хотят ослабить нас, втянув в очередную войну с исламскими фанатиками, а с нашими европейскими союзниками намерены, судя по всему, разделаться сами. Не исключено, сэр, что русские потребуют от европейцев выхода из НАТО, чтобы не только ослабить нас еще больше, лишив союзников за океаном, но и лишить самих европейцев нашей поддержки.

– Смелое предположение, – удивился президент, в голосе которого все же мелькнуло сомнение. – И несколько натянутое, я бы сказал, – с сомнением добавил он. – Это звучит слишком фантастично, в духе какого-нибудь Тома Клэнси, господин Бейл.

– В свете того, что русские усиленно вооружают Иран, при этом добившись от вас согласия вывести войска из Грузии, да еще с учетом ослабления нашей группировки в Ираке и районе Персидского залива, мне лично натянутым это не кажется, – возразил Бейл. – Я считаю, сэр, что нам необходимо подержать европейцев, выступив в ООН с обвинениями против русских. Отказавшись вступиться за наших союзников, сэр, при всем моем уважении, вы убили в них веру в Соединенные Штаты. Примерно то же самое мы сами делаем в отношении Ирана, заставив русских отказаться от своих планов военного сотрудничества с Тегераном. И нам не нужно наступать, как говорят в России, дважды на одни и те же грабли. Нужно занять предельно жесткую позицию по этому поводу, сэр, не боясь резко говорить с русскими. Швецов уже доказал всем, что ни о каком доверии, ни о какой дипломатии в отношениях с ним не может быть и речи.

– Пожалуй, для начала я лично поговорю с русским президентом, – решил, подумав несколько мгновений, Джозеф Мердок. – Не стоит делать публичные заявления, пугая мир третьей мировой войной. Я заставлю его отказаться от своих требований в отношении европейцев, и также заставляю его признаться в том, что Россия тайно снабжает оружием Иран. У нас в руках все факты, ему не отвертеться. – Президент Соединенных Штатов хищно оскалился, словно собака, почуявшая добычу: – Я унижу русских так, как их никто и никогда еще не унижал. И они не посмеют сопротивляться, черт побери, ведь мы же не зря стали единственной сверхдержавой на планете.

Президент Мердок направился к ожидавшему его в окружении агентов Секретной службы лимузину, сопровождаемый новым советником по безопасности. Николас Крамер с едва скрытой ненавистью посмотрел в спину Бейлу, словно желая прожечь того насквозь. Разумеется, бывший заместитель директора ЦРУ если и почувствовал этот взгляд – а Крамер был уверен, что чутье его помощника не хуже, чем у охотничьего пса – то вида не подал. И руководителю разведывательного управления не оставалось ничего иного, кроме как тоже двинуться к ожидавшей его машине, и побыстрее вернуться в свой офис. Он был уверен, что докажет свое мастерство, а вот Бейл с его манией холодной войны мог наделать немало глупостей, и, что самое опасное, президент, кажется, доверявший ему, был готов выполнять его советы.

А в сотнях миль от Вашингтона Реджинальд Бейкерс легко, словно семнадцатилетний юноша, спрыгнул с причалившего к берегу катера на дощатый пирс, пружинистым шагом направившись к стоящему на холме уютному двухэтажному домику, своей вилле, где он проводил почти все свободное время. Такие моменты, однако, в последние месяцы выдавались крайне редко, но сегодня Бейкерс чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Клев был прекрасный, и он получил полное удовольствие от рыбалки. Но, к сожалению, дела не оставляли его и здесь, в этом тихом уголке.

– Телефон, – Бейкерс требовательно протянул ладонь, в которую легла тонкая коробочка мобильника. Телохранитель главы АНБ, сейчас выполнявший еще и роль члена малочисленной команды яхты, выполнял приказы четко, без промедления и лишних слов.

– Это Бейкерс, – быстро набрав отпечатавшийся в тренированной памяти пылающими буквами номер, произнес директор разведывательного ведомства. – Всем группам начать активную фазу операции "Троян". – Услышав короткое подтверждение, Бейкерс отключился. Тем, кто был на другом конце невидимого "провода", тоже не нужны были подробные инструкции и уточнения.

Несколько мгновений, несколько фраз, но значение их знающий человек не смог бы переоценить, какими бы эпитетами не характеризовал. Каждый вносил свой посильный вклад в реализацию "Иерихона", и сейчас, когда план вступил в последнюю стадию, он, Реджинальд Бейкерс, сделает, быть может, самый важный ход в затянувшейся партии. Причем те пешки, которые пошли в наступление после нескольких ничего не значащих слов, произнесенных начальником АНБ, никогда даже не заподозрят, по чьей воле и во имя чего они выполняют приказы. Никаких ниточек, ведущих к скрытым за ширмой кукловодам, никаких зацепок, а значит, никакой ответственности, чем бы все ни завершилось. Бейкерс всегда работал именно так.