Текст книги "День помощи (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 71 страниц)

– Товарищ маршал, – генерал-майор Николаев встал, откашлявшись и одернув китель, при этом с сожалением отметив, что форма опять стала ему тесна, и придется обращаться к портному. – Мы отметили усиление активности американцев в космическом пространстве, в частности, интенсификацию спутниковой разведки. Американцы так изменили траектории некоторых своих спутников, что они теперь дольше находятся над европейской частью России, при этом охватывая несколько большую, чем раньше территорию. Специалисты предположили, что эта коррекция орбит приведет к более быстрому, чем должно быть, выходу спутников из строя.

На мгновение у Николаева все же мелькнула мысль озвучить дикую, казавшуюся совершенно нелепой еще несколько минут назад, до того, как начал свой доклад Аляев, теорию полковника Синицына. Теперь смеяться над чересчур ретивым офицером уже не хотелось.

И все же Николаев не решился повторить сказанное своим подчиненным, опасаясь, что просто будет не понят или, того хуже, осмеян. Все, кто собрался здесь, большую часть своей сознательной жизни готовились к третьей мировой войне, осознав, наконец, что ее вероятность не просто ничтожна, она практически равняется нулю.

– Интересно, – кивнул Лыков. – Американцы стягивают поближе к нашим границам свой флот, массу подлодок с крылатыми ракетами, и при этом более активно ведут разведку, причем так, что помешать им мы фактически не можем, если только не расстрелять их спутники.

– Ну, это, товарищ маршал, и будет равносильно объявлению войны, – заметил по-прежнему стоявший на вытяжку и попытавшийся сильнее втянуть живот Николаев.

– Ладно, – Лыков велел генерал-майору сесть. – Что еще?

– Товарищ маршал, – вновь вскочил Аляев. – Небольшое дополнение. Американцы почему-то не спешат выводить войска не только из Грузии, но также и из Европы. Там сейчас находятся четыре их дивизии, несколько отдельных бригад и полков, в том числе рейнджеры. В основном они сосредоточены в Германии, частично в Италии и Франции, а также в Дании. Часть из этих подразделений уже получила приказ покинуть Европу, но внезапно он был отменен. Например, Третья механизированная дивизия в полном составе сейчас находится в Амстердаме, ожидая команды грузиться на корабли, также, кстати, стоящие уже в порту. Приказ такой, однако, до сих пор не поступил. Кроме того, не покинули американские базы в Британии и Исландии и соединения стратегических бомбардировщиков, передислоцированные туда для участия в маневрах.

– Все ясно, – кивнул министр обороны. – Американцы держат не так далеко от наших границ мощную ударную группировку. Думаю, это сделано для оказания на нас давления в ходе конфликта с европейцами по поводу поставок газа. Но это все политика, ею пусть занимается Правительство и Министерство иностранных дел. Нам же нужно подготовить ответные действия в части военной, а не дипломатической. И, прежде всего, меня беспокоит присутствие у наших границ такого количества авианосцев, почти половина из всех имеющихся у американцев кораблей такого класса. Думаю, здесь ответ тоже за моряками. – Министр взглянул на главнокомандующего военно-морским флотом: – Прошу, Федор Ильич.

– Что ж, – начал адмирал Голубев. – Авиация Северного флота уже сейчас осуществляет слежение за американскими кораблями, правда, эпизодически. Во-первых, их соединения все еще находятся на пределе дальности разведывательных самолетов, во-вторых, без истребительного прикрытия длительные полеты вблизи их авианосных соединения несколько неразумны. Кто их знает, этих американцев, что у них на уме, – пожал плечами адмирал. – Думаю, и далее все заботы по сдерживанию американцев лягут именно на Северный флот, поскольку лишь он и сохранил определенный ударный потенциал и возможность действовать в открытом океане. Остальные флоты способны эффективно лишь оборонять побережье, препятствуя, например, высадке десантов, и только.

– Какими силами мы располагаем в этом районе? – прервал адмирала Лыков.

– Прежде всего, товарищ маршал, три подводных ракетных крейсера типа "Антей" в северной части Баренцева моря, – быстро ответил Голубев, – и столько же многоцелевых атомных подлодок типа "Барс". Приняв участие в маневрах флота, эти субмарины остаются на боевом дежурстве. Это наши основные ударные силы в данном районе. Также на подходе к Баренцеву морю соединение из трех многоцелевых атомных субмарин, которые вели слежение за маневрами американцев у побережья Норвегии. В принципе, мы можем вернуть их обратно, в Норвежское море, если будет приказ.

– И "Северодвинск", – произнес один из офицеров, вызвав недовольный взгляд маршала. – "Северодвинск" ведь еще находится в море?

– Да, это в некотором смысле ходовые испытания новой подлодки, – подтвердил Голубев. – На ней смешанный экипаж, частью моряки-подводники, частью гражданские специалисты, завершающие отладку второстепенных систем в походе. Субмарина, кстати, уже проявила свои лучшие качества, и есть основания считать, что ее звездный час еще впереди.

– Какие еще силы есть в нашем распоряжении? – вернул разговор в нужное русло Лыков.

– В Норвежском море сейчас находится разведывательное судно "Урал", принялся перечислять адмирал. – Его сопровождает атомный ракетный крейсер "Петр Великий" – при упоминании самого мощного отечественного боевого корабля многие, особенно морские офицеры, довольно заулыбались, представив, как нервничают от такого "соседства" американские моряки – а также большой противолодочный корабль "Адмирал Чабаненко". Ну и, разумеется, авианосная группа во главе с "Адмиралом Кузнецовым" в Баренцевом море, всего семь вымпелов, в том числе и ракетный крейсер "Маршал Устинов". Корабли идут домой, к родным берегам, выполнив всю программу учений.

– Им, думаю, придется еще побыть в море, – решил министр обороны. – Как я понимаю, подлодки без поддержки надводных сил не обладают достаточно высокой эффективностью, и авианосец продолжит плавание, пока не прояснятся окончательно намерения американцев.

– "Кузнецов" и его эскорт израсходовали значительную часть топлива, и не смогут оставаться в море слишком долго, – возразил командующий флотом. – Кроме того, запас горючего для самолетов и вертолетов авианосца исчерпан не менее чем на шестьдесят процентов. Полеты в этом походе проводились весьма интенсивно, – пояснил Голубев, – и сейчас боеспособность всего соединения довольно низкая. Никто не предполагал, что им придется выполнять еще какие-то задачи, помимо участия в маневрах.

– У вас есть танкеры, транспорты, – поморщился министр. – Корабли снабжения, или как они называются? Заправьте авианосец и сопровождающие его суда прямо в море, и доставьте на их борт боеприпасы, адмирал. Это наш флот способен сделать?

– Да, товарищ маршал, – кивнул Голубев, чувствуя недовольство министра обороны. – Можно начать формирование конвоя уже сейчас.

– Замечательно, – криво усмехнулся маршал. – Так, что еще? – Лыков кивнул, видимо, соглашаясь с собственными мыслями: – Держать в полной готовности авиацию. Ракетоносцы должны подняться воздух как можно быстрее после получения приказа.

– Вы понимаете, что на это в любом случае нужна санкция Верховного главнокомандующего?

Армия мирного времени всегда отличалась тем, что почти любой офицер пытался переложить с себя ответственность за любое дело на того, кто имел больше звездочек на погонах или занимал вышестоящую должность. Инициатива всегда была наказуема, и министр обороны понимал, что заставило Голубева напомнить о необходимости получить "добро" от президента.

– Я помню, Федор Ильич, – полупрезрительно усмехнулся маршал. – У вас будет такой приказ в течение пары часов, будьте уверены. Но план действий должен быть разработан уже сейчас хотя бы в общих чертах.

– Так точно, товарищ маршал, – кивнул Голубев. – Мы готовы привести авиацию флота в боевую готовность. Пилоты недавно завершили учения, вспомнили все свои навыки. Недостатка в топливе для ракетоносцев и боеприпасах у нас нет.

– Хоть что-то хорошее, – хмыкнул маршал, криво усмехнувшись.

– Кстати, – добавил вице-адмирал Хорев, – командующий Северным флотом сейчас как раз находится на борту "Кузнецова". Он пожелал лично наблюдать за ходом учений.

– А вот это неразумно, – прищурившись, посмотрел на начальника оперативного отдела Главного Штаба ВМФ министр. – Еще Василий Иванович Чапаев, царствие ему небесное, говаривал, что не дело командиру идти в атаку впереди, на лихом окне. Командующий флотом и должен командовать флотом, а не горсткой кораблей. Пусть вернется в штаб, и оттуда уже осуществляет общую координацию действий всех вверенных ему сил.

– Товарищ маршал, – подал голос начальник разведывательного управления, – раз уж мы не можем помешать американцам вести разведку из космоса, нужно хотя бы воспрепятствовать их самолетам, в том числе беспилотным. В Британии на нескольких авиабазах они разместили три или четыре дистанционно пилотируемых разведчика "Глобал Хок", а в Турцию сравнительно недавно, уже в ходе натовских учений, прибыли два беспилотных самолета "Даркстар", новейшие, еще ни разу не применявшиеся в реальной обстановке.

– Войска противовоздушной обороны уже находятся в состоянии повышенной боевой готовности, – доложил генерал-половник Малинин, тот, кто отвечал за воздушный щит страны. – Мы сделали выводы из появления американского беспилотника над Мурманском. Особое внимание мы уделили именно Кольскому полуострову с его военно-морскими базами и базами авиации флота, а также Кавказу. В воздухе постоянно находятся перехватчики, на севере, в районе Архангельска, Мурманска и восточнее, развернуты самолеты дальнего радиолокационного обнаружения А-50. К появлению американских шпионов мы готовы полностью.

– Особое внимание уделите прикрытию баз флота, – потребовал Лыков. – Над ними не должен пролететь ни единый самолет, американский или нет, неважно. И еще, – он задумался на несколько секунд: – В боевую готовность нужно привести все флоты. На Черном море есть несколько больших кораблей, их держать в готовности к немедленному выходу из баз. Американцы лезут в черноморские проливы, сами турки что-то обнаглели, так что нелишне будет напомнить им, что у нас тоже есть флот.

– На Черном море большие надежды мы возлагаем на ракетные корабли "Бора"и "Сивуч", – произнес Голубев. – Корабли на воздушной подушке, скорость хода свыше пятидесяти узлов, по восемь крылатых ракет "Москит" на каждом, а также универсальная и зенитные артустановки и зенитно-ракетный комплекс "Оса". Собственно, по ударным возможностям эти два корабля водоизмещением всего по тысяче пятьдесят тонн вместе взятые практически не уступают флагману флота, ракетному крейсеру "Москва", водоизмещение которого почти в одиннадцать раз больше. Идеальное оружие для действий на ограниченной акватории. В случае необходимости они за считанные часы доберутся до турецкого побережья, опередив крейсера и сторожевые корабли. Эти корабли поддерживаются в хорошем состоянии, их боеготовность, пожалуй, самая высокая на всем Черноморском флоте.

– Добро, это тоже может пригодиться, если янки совсем распояшутся, – согласился министр. – В общем, товарищи генералы и адмиралы, задача вам поставлена. За приказом Верховного дело не станет, так что быстро готовьте проекты приказов. Американцам нужно напомнить, что Россия еще не кончилась, и так напомнить, чтобы они долго еще не наглели.

Об обстановке, складывающей в Северной Атлантике, то есть довольно близко от границ морских владений России, министр обороны доложил президенту чуть больше, чем через час, связавшись с главой государства по телефону. Швецов все еще находился в Сочи, с минуты на минуту ожидая прибытия нового советника по безопасности президента США. Высокопоставленный чиновник намеревался встретиться с лидером России как можно быстрее, и Алексей решил принять его в одной из резиденций на черноморском побережье.

– …они, по меньшей мере, могут установить блокаду наших портов, нарушив судоходство в северной части Атлантики, Норвежском и Баренцевом морях, – сообщил маршал. Телефонная трубка не могла передать все оттенки и интонации голоса, но глава государства был уверен, что Лыков сейчас напряжен больше обычного. – Американцы обеспечили в этом районе мирового океана колоссальное превосходство в силах над нашим флотом за счет переброски соединений своих кораблей из других регионов.

– Ясно, Валерий Степанович, – внимательно выслушав короткий и предельно четкий рапорт, произнес президент. Алексей стоял на веранде, выходившей прямо на береговую линию, наблюдая, как тяжелые волны раз за разом накатываются на узкую полосу песка, и всякий раз отступают обратно. – Американцы решили, что их учения нас не впечатлили, и проводят еще одну демонстрацию силы, направленную теперь уже точно против нас. Что ж, наши границы должны оставаться неприкосновенными, и если для этого потребуется пусть на дно пару их эсминцев, да хоть даже и авианосец, клянусь Богом, я отдам такой приказ, и верю, что наши моряки и летчики его выполнят.

– Господин президент, – маршал обращался к Алексею всякий раз по разному, то называя его главнокомандующим, то предпочитая "гражданскую" должность Швецова. – Господин президент, план ответных мер в общих чертах уже готов. Было принято решение послать в Норвежское море несколько атомных субмарин с противокорабельными ракетами, и авианосец с эскортом, к которому там присоединится группа во главе с "Петром Великим". Также мы предлагаем привести в повышенную боевую готовность части ракетоносной авиации флота и подводные лодки. Но мне все же нужно ваше распоряжение.

– Одобряю, – коротко ответил Швецов. – Считай, что я отдал приказ о приведении вооруженных сил страны, ее армии и флота, в полную боевую готовность. Все ваши предложения принимаю полностью, и жду их скорейшего претворения в жизнь, Валерий Степанович. Направьте в Норвежское море все, что способно держаться на плаву, выставьте перед авианосцами янки заслон, сквозь который они не смогут прорваться. И пусть в штабе флота уделят особое внимание противолодочной обороне. В первую очередь нужно надежно прикрыть от американских субмарин наши стратегические ракетоносцы. Я не собираюсь приводить в боевую готовность ракетные войска, это пока, кажется, лишнее, но в любом случае подлодки должны быть надежно защищены от вероятных атак американцев.

– Ясно, товарищ Верховный главнокомандующий, – подтвердил Лыков. – Разрешите выполнять?

– Действуй, Валерий Степанович. Действуй быстро и решительно, и если американцы попытаются войти в наши воды, их нужно топить без всяких сомнений. Такой приказ и передайте морякам, – закончил Швецов.

Не успел Алексей положить трубку, как пискнул селектор, стоящий на его рабочем столе:

– Господин президент, советник по безопасности президента Соединенных Штатов прибыл, – сообщил секретарь.

– Отлично, – хищно усмехнулся Швецов. – Скажите, я готов его принять. – И, уже отключив связь, добавил: – У меня к нему как раз есть несколько вопросов.

Натан Бейл прибыл в Сочи почти ровно в полдень по местному времени. Едва только его VC-137С «Стратолайнер», погасив инерцию, замер на летном поле, едва подали трап, как новоиспеченный советник президента направился в загородную резиденцию Швецова. Он намеревался провести встречу побыстрее, поскольку прибыл в Россию вовсе не для долгих переговоров, не для обсуждения проблемы, а просто для объявления условий, выдвинутых его президентом. И тратить на это много времени было бы нерационально.

– Господин президент, – Бейл сразу после приветствия перешел к делу. – Я здесь по поручению президента Соединенных Штатов Мердока, и должен передать вам его послание, сэр.

Натан Бейл, грузный, пожалуй, излишне упитанный, был примерно одного роста с русским лидером, но Швецов казался на его фоне прямо-таки балетным танцовщиком. Несмотря на то, что ему уже было далеко за пятьдесят, Алексей старался поддерживать себя в неплохой физической форме, и, по мнению многих, ему это вполне удавалось.

– Кажется, мы обсудили с вашим президентом все спорные вопросы, – пожал плечами Швецов. Беседа сейчас велась через переводчика, чтобы придать ей явно официальный оттенок, в отличие от почти дружеской встречи президентов двух стран в Анкаре.

– К сожалению, вы не смогли их решить, – процедил Натан Бейл. – К тому же возникли новые обстоятельства, в свете которых необходимо вернуться к старым проблемам. И в первую очередь я хотел бы обсудить с вами проблему поставок российского газа в Европу. Страны, которым вы продаете свой газ, являются нашими стратегическими союзниками в регионе, и нас очень беспокоит угроза их самостоятельности, их безопасности, вызванная действиями ваших представителей. Мы настаиваем, мой президент настаивает, сэр, чтобы ваша сторона немедленно возобновила поставки газа без каких-либо встречных требований, в рамках существующих на сегодняшний момент договоренностей.

– Боюсь, это несколько затруднительно, господин Бейл, – с каменным выражением лица произнес Швецов. – Газопроводы, ведущие в Европу, разрушены. Мы полагаем, это был террористический акт, хотя расследование, собственно, еще даже не началось. Собраны лишь кое-какие вещественные доказательства, но все равно случайность практически исключена. И на устранение последствия этой диверсии даже при мобилизации всех возможных сил и средств уйдет несколько дней, или, точнее, не менее недели. До этого ни о каких поставках газа речи быть не может.

– Я позволю себе усомниться в истинности сказанного вами, сэр, – поморщился Бейл, тоже старавшийся выглядеть бесстрастным и уверенным. Ему хватило одного взгляда на русского лидера, чтобы понять, что перед ним решительный и жесткий человек, закаленный боец, не сдающийся просто так, если есть хоть один шанс на победу. Но Натан Бейл привык иметь дело с разными людьми, и этот был не самым "сложным: – И я передаю вам категоричное требование президента Мердока восстановить снабжение газом европейских стран в течение суток с этой самой минуты, иначе к вам, к России, будут применены международные санкции. Ваши европейские потребители готовы обратиться в ООН, и Соединенные Штаты их поддержат безоговорочно, если наши требования не будут выполнены в точности.

– По меньшей мере, неразумно что-либо требовать от нас, – покачал головой, чувствуя закипающую ярость, Швецов. – Я вообще не рекомендовал бы вам вмешиваться в эту ситуацию. Мы найдем приемлемый для всех выход из нее, и никакие санкции этому способствовать не будут. Угрозами вы не поможете, а если хотите, то лучше дайте нам людей и материалы, чтобы мы быстрее смогли завершить восстановительные работы. Так вы вернее поможете и своим европейским союзникам. Что же до ваших, господин Бейл, сомнений в моих словах, то это, во-первых, явное неуважение, а я не давал для него повода вам лично, а во-вторых, если вы желаете, я немедленно организую вам поездку на место событий, чтобы вы лично убедились в моей честности.

– Разумеется, я увижу там именно то, что вы пожелаете, – усмехнулся Бейл. – В этом у меня сомнений нет. Сэр, как бы то ни было, единожды вы уже нарушили слово, не прекратив поставки оружия в Иран. И мой президент, как человек чести, не терпит тех, кто нарушает собственные обещания. Поэтому мне нечего добавить к своим словам.

– Что ж, я тоже человек слова, господин Бейл, – оскалился Швецов. – И вот вам мое слово, которое, я надеюсь, вы незамедлительно передадите своему президенту. Меня очень беспокоит возросшая активность вашего флота в Норвежском море, вблизи от морских границ моей страны. Наращивание там корабельной группировки ВМС США явно свидетельствует о ваших агрессивных намерениях, и потому и хочу предупредить вас и вашего президента, что если хоть один самолет, корабль или подводная лодка под вашим флагом вторгнется в российское воздушное пространство или территориальные воды, они немедленно будут уничтожены. Я только что отдал приказ привести силы флота в полную боевую готовность, и в случае любого проявления агрессии с вашей стороны по американским кораблям, находящимся в Норвежском море, будет нанесен массированный ракетный удар. Если вы стремитесь сохранить партнерские отношения между нашими странами, если вы действительно являетесь приверженцами мира, предложите своему президенту прекратить эту игру мускулами. Нам есть чем ответить на ваши попытки давления, и ответ не будет адекватным. Я отдам приказ применить те силы и в том масштабе, в котором сочту это необходимым, и они вовсе не будут равноценны вашим силам, господин Бейл. Это все, что я намеревался вам сказать, а теперь прошу оставить меня. Я больше не могу тратить свое время только на вас, сэр.

Швецов встал, и Бейл нехотя последовал за ним.

– Мне жаль, господин президент, что нам не удалось добиться взаимопонимания, – нарочито печально вздохнул советник по безопасности американского президента. – Так или иначе, требования, которые я озвучил, остаются в силе. Вам решать, исполнить их или нет, сэр, но во втором случае последствия не заставят себя ждать. Благодарю за предоставленное мне время, – Бейл сделал жест, могущий называться поклоном. Переговоры завершились.

– Каков наглец, – зло бросил Швецов спустя несколько минут после того, как небольшой, нарочито скромный, чтобы не привлекать излишнего внимания, кортеж Бейла покинул резиденцию, направившись в аэропорт. – Явился в мой дом, что-то требует, как будто мы ему должны, угрожает! Чертовы янки до крайности обнаглели.

Президент возмущенно помотал головой, стараясь унять гнев. Тем не менее, он считал, что с Бейлом держался достойно, не позволив эмоциям взять верх над разумом.

– Они упиваются своей силой, Алексей Игоревич, своим могуществом, далеко не дутым, и постепенно перестали считать всех остальных заслуживающими уважения, – невесело усмехнулся единственный слушатель обличительных речей Швецова. Иван Скворцов, один из немногих сотрудников президентской администрации, сопровождавших главу государства в этой поездке по стране, сидел напротив Алексея за низким столиком, ожидая, когда прислуга подаст кофе. Швецов не считал чем-то предосудительным просто поговорить со своими подчиненными, а сейчас ему просто необходимо было хоть с кем-нибудь поделиться впечатлениями, и молодой помощник главы администрации подходил как нельзя лучше для этой цели.

Официантка в снежно-белом фартуке бесшумно скользнула к столику, аккуратно поставив поднос, и так же бесшумно удалилась, изо всех сил стараясь не вилять бедрами. Она должна была гордиться своей фигурой, это Алексей, поводивший девушку взглядом, признавал, вот только должна была и понимать при этом, что демонстрировать свои прелести президенту бесполезно. Супружеская верность Швецова стала причиной для сплетен и беззлобных шуток среди обслуги, хотя многие просто восхищались своим президентом. Алексею на все это по большему счету было просто наплевать.

– Да, американцы забылись, и явно хотят вернуть времена холодной войны, – дождавшись, когда официантка покинет комнату, произнес Швецов. Он, разумеется, знал, что люди из Службы безопасности президента слышат и видят все, происходящее возле главы государства, но камеры и микрофоны – это не одно и то же, что говорить просто в присутствии посторонних. – Этот Бейл, – продолжил Алексей, – он ведь планировал специальные операции против нашей страны еще в восьмидесятые, возглавляя какой-то из отделов ЦРУ. И, насколько я успел выяснить, большая часть его замыслов воплощалась с самым превосходным результатом, так что мы имеем дело с профессионалом тайной войны. Это матерый волчара, правда, кажется, немного задержавшийся в прошлом веке. Но, как ни печально, сейчас американцы имеют все шансы выиграть холодную войну, которую буквально сейчас они же и начали, с гораздо меньшими потерями, чем это было в девяносто первом, хотя и тогда они не особо ощутили какой-либо ущерб.

– Они хотят нас задавить, и даже взрыв на газопроводе используют для введения против России санкции, то есть, по сути, для установления блокады нашей страны в той или иной мере, – кивнул Скворцов, бывшей кем-то более значимым, чем просто секретарь, пусть и допущенный к самому президенту. Этот молодой человек с блестящим образованием имел на все свой взгляд, довольно радикальный, подчас, и не стеснялся его высказывать. Сейчас, как выяснилось, мнение Скворцова и самого президента совпадало до мелочей.

– Да, сейчас мы нуждаемся только во времени, и ни в чем больше, – вздохнул Алексей. – У нас есть ресурсы, материальные и людские, чтобы поднять экономику, вывести ее на первое место в мире за считанные годы. У нас есть гениальные задумки, есть технологии, которые во всем этом "цивилизованном" мире считают пока просто фантастикой, причем ненаучной. Но у нас нет времени, чтобы воплотить все эти технологии и реализовать давно проработанные до малейших деталей планы. И я боюсь, Ваня, нам это время никто не предоставит. Опять придется бороться за свое будущее, и эта битва, мне кажется, вполне может стать последней в истории России, так что проиграть ее мы просто не в праве.

– Не думаю, что такое может произойти, – пожал плечами Скворцов. – Наш народ, и это признают не только друзья, но и явные наши соперники, те, кто от века враждебно относится к нам, обладает свойством совершать невозможное в самых сложных условиях. В сорок первом немецкие танки стояли в пригородах Москвы, фашистские офицеры в простые полевые бинокли могли видеть Кремль. Тогда ведь многим казалось, что все кончено, что надежды больше нет. Но прошло не так уж много времени, и уже русские танки проехали по улицам Берлина, а имена советских солдат остались на стенах захваченного Рейхстага.

– Народ может просто не понять, что происходит, – помотал головой президент. – В девяносто первом и в девяносто третьем народ или бездействовал, или занимал сторону своих же врагов. Именно стадный инстинкт наших людей похоронил великую державу. Признаюсь, я мечтаю возродить ее, Иван, – горячо произнес Швецов. – Хочу видеть Россию действительно сильной, независимой, не оглядывающейся вечно на Америку в надежде услышать сдержанное одобрение самого незначительного поступка. Я хочу знать, что всякий, кто живет в нашей стране, гордится ею, не мечтая сбежать на Запад, чтобы стать там хоть кем, но только бы покинуть свою родину.

И для этого на самом деле нужно не так уж много. Наши прежние вожди сделали ставку на военную мощь, при них было создано оружие, которое и сейчас, по прошествии десятков лет остается эталоном качества, надежности и эффективности. Но они ошиблись, уделяя внимание танкам и ракетам, но забыв о том, что на прилавке любого магазина в любом городе или селе всегда должен быть хотя бы один сорт колбасы.

– Нет, – убежденно произнес Алексей, чувствуя, как его исподволь охватывает сильное возбуждение, – начинать нужно с экономики. Идея автаркии, самодостаточности сейчас актуальна как никогда, и наша страна, обеспеченная в должной степени практически всеми ресурсами, водой, лесом, территориями, почти неосвоенными, способна стать полностью независимой от остального мира, самодостаточной. Я не сторонник какой-то изоляции, "железного занавеса", но, прежде всего, мы должны сами кормить свой народ, не надеясь на караваны с зерном из-за океана. Это первое, что определяет реальную мощь страны. Мы не должны зависеть от капризов своих соседей, не должны зависеть от случайностей, от колебаний курса каких-то заморских акций. Прежде всего, Россия должна сама, исключительно на своей территории производить и создавать все, необходимое для нормальной жизни своих граждан, излишки произведенного выбрасывая на мировой рынок. За счет этого мы создадим запасы того, чего в нашей стране сравнительно мало, или, как, например, поступили американцы со своей нефтью, не вовсе не станем использовать источники какого-то, к примеру, сырья, ввозя его из-за рубежа до тех пор, пока это возможно.

Алексей говорил, и перед глазами его вставали картины будущего. Он видел, словно наяву, огромную державу, гордую и сильную, никому не грозящую зря, но и никого не боящуюся, страну, в которой в изобилии всего, что только нужно, страну, которой люди гордятся и делают все возможное, чтобы вознести ее, да и самих себя, свой народ, еще выше.

– Прекрасная мечта, – кивнул попавший под очарование грез своего президента Скворцов, хоть и выросший в совсем иной стране, униженной и слабой, но мечтавший хотя бы дни свои закончить действительно в великой державе. – Я уверен, за вами пойдут многие, и они не устрашатся жертв, пожалуй, неизбежных, ради осуществления этой мечты.

– Даже коммунисты, те, кто казалось бы, должен первым подхватить эту мысль, колеблются, опасаясь каких-то последствий, – мрачно усмехнулся Швецов. – Они не против помечтать, как мы с тобой сейчас, Иван, но не готовы перейти от слов к делу. Вся их идеология, все их лозунги, это просто ширма, алая ширма, используя которую, их лидерам по-прежнему удается собирать многотысячные митинги, привлекая стариков, верящих в честность людей под красными знаменами. Мне почти не на кого опереться, и пока я тщетно ищу союзников, отпущенный мне срок истечет. У меня слишком мало времени, и нужно хотя бы дать пример, чтобы тот, кто сменит меня, не должен был начинать все с чистого листа, и двинулся бы указанным путем, довершив начатое. Но мне теперь все чаще кажется, что я не успею ничего совершить. Какие-то силы, таинственные и непонятные, равно изнутри и извне мешают мне, разрушая все планы и замыслы. И я боюсь оказаться слишком слабым, чтобы суметь преодолеть их.

Беспокойство действительно не оставляло Алексея уже долгое время, хотя он и не смог связно объяснить бы, чем оно вызвано. Просто за последние недели произошло слишком много событий, либо странных настолько, что не могли быть простой случайностью, либо, напротив, кажущихся вполне обычным совпадением, обычным настолько, что в случайность их, опять же, почти не верилось.

Все эти события, начиная от странного ультиматума арабов и заканчивая нападением на газопровод в России, и подземные нефтехранилища в кажущейся такой далекой Германии, сплетались в прочную нить, уверенно затягивающуюся петлей вокруг целой страны. И что будет дальше, что произойдет на завтра даже, а спустя хотя бы час, человек, ставший правителем этой страны не знал. Он не в состоянии был сейчас что-то предугадать, опередить события, поскольку не знал их закономерности, и мог лишь реагировать на случившееся, делая это, возможно и быстро, но все же недостаточно, чтобы не позволить материализоваться следующему звену этой не нити вовсе, а цепи. И неведение это было хуже всего.