Текст книги "Кроваво-красный (СИ)"

Автор книги: Ulgar Ridt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 52 страниц)

– Вот и хорошо. Сейчас выпьешь то, что я тебе дам. Не бойся. Я тебя заберу. – Раздался шорох ткани и звук открываемого флакона. – Обещаю.

Гаснущие чувства уловили слабый вкус вина и крови, льющейся в горло. Тепло разлилось по телу, и на долю секунды она ощутила, что Спикер обнимает ее, прижавшись щекой к лбу.

Это было последним, что она успело почувствовать прежде чем сердце остановилось.

Эпилог

 Первой пришла боль. Тягучая, медленная, льющаяся по телу в стороны от сердца, сделавшего тяжелый удар. Резануло болью легкие, и вдох перешел в кашель. Мышцы, разрываясь на части, согнули тело, позволяя сжаться в комок и жадно глотать холодный воздух.

В голове гудело. От боли, слабости и отголосков чего-то пережитого и оставшегося позади, потерявшего смысл и форму.

Пальцы медленно согнулись и сжали толстую теплую ткань, судорожным движением натянули ее на плечи, сметая пыль. Кровь бежала по телу, согревая и возвращая к жизни.

Отдышаться и медленно сесть. Через судороги распрямить онемевшие конечности и осмотреться прозревшими глазами. Серость камня и тусклый голубой свет. Черный плащ на плечах и бурое пятно на полу.

Пустота в мыслях. Полная пустота, оставшаяся на месте, где должны быть эмоции и память.

Холодно. Холод пронимает до костей и гонит прочь.

Тело с трудом, качаясь и хватаясь за стену, поднялось на слабые ноги. Выдох. Голова кружилась, перед глазами снова все поплыло. Оставаться нельзя, надо идти. Идти наружу. Там... должно быть теплее. И кто-нибудь поможет.

Шаг за шагом, держась тонкой смуглой рукой за холодные стены коридора – вперед. Что-то вело туда. То ли интуиция, то ли цепочка мелких бурых пятен на полу. Или все сразу.

Наружу. К солнцу и теплу. Медленно по длинному коридору и вверх по лестнице.

Остановка, чтобы перевести дыхание. Слишком долгое время прошло без движения. Слишком...

Зияющая пустота внутри болела, дразня обрывками чего-то, что было памятью и стало чем-то вроде этих руин, полным призраков отжившего.

Она помнила темноту и страх. Страх и обещание. Есть кто-то, кто обещал...

Обещал вернуться и найти.

Улыбка вызвала боль в онемевшем лице, на треснувшей губе выступила кровь. Металлический привкус что-то напоминал. Кровь и вино. Тепло. Обещание. Потом все исчезло, стерев прошлое и оставив только смутные образы на грани ощущений.

Но это неважно. Есть кто-то близкий. И он вернется.

Рука ползла по стене, пальцами цепляя швы между камнями и как будто пытаясь на ощупь прочесть на этих камнях свое прошлое, прошлое этих стен и руин, которые видели и знали, что было до.

Но руины молчали, только кровавые капли вели вперед, мимо ответвлений коридора и слабо светящихся кристаллов в гладких стенах. Где-то пятна исчезали, где-то расползались в небольшие лужицы. Стена сохранила кровавый отпечаток ладони. Кто-то опирался о нее, прежде чем продолжить путь. Стоял долго, внизу расползлось большое темное и давно высохшее пятно.

Тревога кольнула, заставив прибавить шагу вопреки боли и слабости. Страх перед тем, что ждало впереди, гнал вперед, взывая к выжженным из памяти чувствам.

Коридор сузился, сделал крутой поворот и вывел к винтовой лестнице. Несколько кровавых следов уходили наверх, призывая за собой.

Несколько шагов и короткая передышка на ступенях. И снова вверх.

Каменная дверь поддалась легко, впуская в голубоватый сумрак слепящие лучи солнца и режущее глаза сияние снега и ручьев, бежавших между камней с горы. На щеку упала и покатилась за ворот ледяная капля талой воды, сорвавшаяся с заледенелой плиты. Дрожащая рука стерла ее, оставив на пальцах красноватые разводы. Прищуренные глаза окинули лес и дорогу, до слуха долетел радостный гомон далеких голосов.

На плохо гнущихся ногах она вышла на дорогу, разбитую колесами телег. Кое-где поблескивала на солнце тонкая корка намерзшего за ночь и раздавленного льда. В синеватой тени в подножия елей прятался от солнца снег, сбитый в ледяные комья. На обочинах зеленела тонкая трава с колокольцами желтоватых первых цветов.

Теплые лучи коснулись ресниц, согревая лицо. Худые трясущиеся пальцы убрали со лба пряди растрепанных волос и завели их за острое ухо. До слуха долетели голоса, и она обернулась, подчиняясь одной-единственной мысли: ее должны ждать.

Пестрая толпа шла неторопливо, громко и нестройно распевая песню о золотом драконе, Защитнице и побежденном враге. Что-то знакомое и чужое. Выпавшее из памяти вместе со всем остальным, кроме вкуса вина и обещания кого-то очень для нее важного.

По-праздничному одетые люди поравнялись с ней и окружили, оглушая множеством голосов. Кто-то с сочувствием покачал головой и сунул в руки флягу с крепкой медовухой, женщина с яркими лентами в волосах протянула еще теплую лепешку и стерла с щеки кровавый след. Смысл их слов доходил не сразу, как будто бы издалека, но это не имело значения: здесь не было того, кого искала она.

Толпа отступила, продолжив свой путь по дорожной грязи туда, где за лесом виднелись высокие башни и флаги города.

Она не помнила его названия.

Тропинка между деревьев казалась чище и вела на освещенную солнцем поляну, где уже не осталось снега. Только небольшой камень на поросшем мягкой зеленой травой холмике.

Ослабевшее тело опустилось рядом, с облегчением прислонившись плечом к нагретому солнцем камню. Взгляд скользнул по нему, считывая неровно выбитую надпись. Шестнадцатый год Четвертой эры, месяц Середины года. Ни имени, ни точной даты. Такой же неизвестный, как она сама.

Дотянувшись, она сорвала несколько тонких желтых цветов и положила их около камня. Что-то тяжелое и болезненное коснулось мыслей и отошло, так и не укрепившись в них. В пустоте памяти не было места ни для чего, кроме последних обрывков прошлого, и они защищали от всего.

Все будет хорошо. Нужно только подождать. Он обязательно вернется.