Текст книги "Кроваво-красный (СИ)"
Автор книги: Ulgar Ridt
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 52 страниц)
С легким удивлением Терис поймала себя на мысли, что была бы рада сейчас оказаться в подземельях форта Фаррагут, собирать по косточкам скелеты под пристальным взглядом Спикера. Довольно успокаивающее занятие, намного интереснее, чем занудное вязание, которому их учили в приюте. Подучить бы только анатомию...
Дом Бэнлина отыскался быстро: к контракту прилагалась заботливо составленная заказчиком карта, где было отмечено не только расположение домов, но и отмечен ход в подвал, которым можно было воспользоваться, а заодно и вся планировка дома, что значительно облегчало дело.
Улица пустовала, когда Терис перепрыгнула через невысокую ограду дома и подобралась к люку погреба: большому, привешенному на хорошо смазанных петлях, которые не выдали бы скрипом. Дыша на потерявшие гибкость пальцы, она на мгновение с сожалением вспомнила о холодной воде озера Румар, которая сейчас казалась теплой. Замок открывался долго и с трудом; замерзшие пальцы двигались непослушно, медленно, пытаясь нащупать нужное положение неподатливых бороздок, застывших от холода. Наконец, люк был открыт, и Терис быстро спустилась по узкой деревянной лестнице в погреб, тускло освещенный светом масляной лампы, подвешенной к балке низкого потолка. Здесь было тихо и безлюдно; голоса, приглушенные толщей стен, доносились с первого этажа, едва касаясь слуха монотонным гулом.
Бэнлин не утруждал себя тем, чтобы запереть дверь в дом, но Терис надолго остановилась у нее, прислушиваясь к звукам голосов и вызывая в памяти линии карты. Слева – лестница, справа – коридор и гостиная, откуда и несутся голоса... Можно пройти незамеченной, подняться наверх...
– Твоя матушка была бы горда, мой дорогой Кэнлин. – старческий голос больше не заглушали стены, и он звучал близко, из гостиной. Вслед за ним послышались негромкие шаги; еще не шаркающие, но уже нетвердые, обнаруживающие слабость, и звук разливаемого по чашкам напитка.
– Благодарю, дядюшка. – кроткая вежливость в молодом голосе звучала холодновато и натянуто, как будто бы его обладатель чувствовал себя не на своем месте в доме босмера.
– И как тебе учеба?
– Изучение алейдской культуры весьма увлекательное занятие, но... – колебание не продлилось долго, – Содержание, которое выплачивает академия, невелико, его едва хватает, чтобы оплатить проживание.
Шаги Бэнлина заскрипели чуть громче, выдавая волнение, что-то коротко скупо звякнуло, падая на стол.
– Вот, держи. Я не могу не помочь племяннику. – короткий смешок источал напускное добродушие.
– Вы...очень добры. – вымученная благодарность не смогла скрыть разочарования и горечи, которые старый эльф предпочел не заметить.
– Ну, не стоит. – Бэнлин, вероятно довольный своей щедростью, не нарушившей экономии, опустился в кресло, отозвавшееся тихим скрипом.
– Хозяин всегда щедр. – третий голос, густой и низкий бас, донесся с той же стороны, что и два предыдущих. Громм, телохранитель, в той же комнате, значит, нет риска наткнуться на него, поднимаясь по лестнице...
Терис тихо выскользнула за дверь и тут же ступила на лестницу, краем глаза успев увидеть часть гостиной: пламя огня, трепещущее в камине, его отсвет на выбеленной стене и очертания босмера, расположившегося в широком кресле под головой минотавра, смотревшей со стены застывшими стеклами выпученных глаз.
Лестница не скрипела, не скрипнули и половицы, когда полукровка прошла по второму этажу к указанной на карте двери, тихо отъехавшей в сторону от легкого напора руки. Крепления, удерживающие голову, были на виду: две доски и штырь, удерживающий их.
– Но, дорогой Кэнлин, я скажу прямо: не понимаю я, чего тебе дались эти алейды? Куда прибыльнее было бы заняться торговлей или охотой. Вот, видишь эту голову?
Полукровка взялась за штырь, тихонько расшатывая его и налегая всем весом на крепления, долго не уступавшие ее слабым силам.
– Да дядюшка, вы говорили...
Штырь дрогнул и поддался, тихо скрипнув; Терис замерла, боясь, что ее услышат, но никто внизу не обратил на это внимание.
– Я пристрелил его полвека назад в Великом Лесу. Мы выслеживали его два дня, я и два моих друга...их имена я позабыл, зато помню, что...
Штырь вылетел, хрустнули оказавшиеся неожиданно хрупкими доски, а мгновение спустя так же хрустнули еще более хрупкие кости эльфа. Тишина, продлившаяся несколько секунд, была прервана горестным ревом Громма и коротким вскриком Кэнлина, вызванным, вероятно, видом мертвого тела, но никак не болью от смерти дядюшки. Кажется, заказчик не только получил свое, но и стал свидетелем, что отводило от него все возможные подозрения.
Глава 9
– Несчастный случай в Бруме! Трагическая гибель Бэнлина! – мальчишка-имперец, размахивавший листовкой, едва не сбил Терис с ног, когда она подходила к хорошо знакомой темной улице в северной части Чейдинхолла. Сильный толчок в плечо настроения ей не испортил, даже вызвал слабую улыбку и пробудил редко приходившее чувство гордости. Несчастный случай, всего лишь трагическое стечение обстоятельств, и Братство тут совсем-совсем не при чем...
Дом, где обычно встречала Телендрил, сегодня пустовал, зато Шеммер встретил Терис у самой каменной двери и тут же приподнялся на задние лапы, шевеля усами и вперив в убийцу вежливо-вопросительный взгляд больших черных глаз, который ясно говорил о том, что было бы неплохо угостить чем-то всеобщего любимца. Порывшись в сумке, Терис выудила сухарь и протянула крысу; тот принюхался и аккуратно, будто бы делая величайшее одолжение, взял хлеб, бросив на нее сдержанный укоризненный взгляд: для долгожданной встречи с таким чудесным существом могла бы запастись чем-то повкуснее, но, так уж и быть, на первый раз он ее простит. Почесав его за ухом, Терис прошла пару шагов, но застыла, остановленная долетающими из тренировочного зала обрывками разговора.
– Я не доверяю ему. – голос, приглушенный стенами, принадлежал Альгмаре, и сейчас в нем была странная для нее настороженность, заставившая Терис замереть и вслушиваться в каждое слово. – Не доверяю в большей степени, чем Мари.
– Она не такая... – твердость в голосе Корнелия мешалась с горечью уязвленных чувств, и ему вторил тихий шелест стального клинка о точильный камень.
– Сложно судить. Она предана только своему Ситису и Матери Ночи...отчасти нам. Но будь уверен, тебя она убила бы давно, если бы не Догматы.
Молчание Корнелия полнилось болью не меньше, чем его слова, и Альгмара смягчила свой тон.
– Я говорю это не со зла. Просто хочу, чтобы ты...не делал глупостей.
– Не больше, чем обычно. – Корнелий тихо и грустно усмехнулся, – Не волнуйся за меня, я...
– Больше не будешь убивать минотавров и огров в ее честь?
– Альга...
– Ну, не обижайся. Я просто не хочу снова тебя штопать и в доступной форме объяснять Лашансу причину, по которой ты не можешь идти на задание. И мне будет очень грустно, если с тобой что-то случится.
– Ты все равно меня переживешь.
– Долголетие – проклятие данмеров... Впрочем, наша работа предполагает смерть от клинка, а не от старости, и иногда эта мысль даже успокаивает меня. Как и то, что есть Винсент, с ним...не так страшно жить.
– Я буду осторожен. Ты же знаешь, я всегда возвращаюсь.
– Харберт теперь курьер, и твои задания зависят от него тоже. Я опасаюсь...
– Что случится то же, что и в прошлом году? – Корнелий понизил голос, в нем прозвучала нескрываемая тревога.
Молчание данмерки было ответом, от которого даже Терис стало не по себе.
– Но Черная рука казнила их, они...
– И правда могли быть предателями? Марта – может быть, Николас... Это глупость. Никто в это не верит кроме идиотов из Черной руки. К нашему Спикеру это не относится, но один голос против четырех ничего не значит.
– Харберт тут всего полгода... Позже, чем казнили последнего из них.
– Знаю... Поэтому и не доверяю Мари. Марта и Николас не первые. Многие «предатели» были своего рода белыми воронами, не верящими в Мать Ночи... От Харберта можно ожидать чего угодно. Особенно теперь – без убийств он озвереет. Но, может, и к лучшему – быстрее нарвется и избавит нас от своего присутствия.
– Я буду осторожен, обещаю. Тем более, я уезжаю только через месяц, за это время... Он может и не дожить.
– Молись своим богам, чтобы было так. – скрипнул стул, послышались шаги – легкие у данмерки и чуть более тяжелые – у бретона, и оба они показались из-за двери.
– Добрый день. – Терис успела выйти из коридора и пыталась сохранить спокойствие, хотя случайно подслушанный разговор заразил тревогой и ее, породив вопросы, задать которые она опасалась.
– Спешу поздравить тебя с успешным заданием. – Альгмара, беспокойная и встревоженная еще минуту назад, была как всегда спокойна, красные глаза в сетке тонких морщин лукаво щурились, как будто бы и не было разговора и слухов о предательстве.
– Вам уже все известно?
– «Вороной курьер» не замедлил осветить это трагическое событие. – данмерка помахала свернутой листовкой, – Племянник покойного старика так скорбит...
– Полагаю, наследство несколько убавит его горе. – в тон ей ответила Терис.
– Несомненно. Каждая трагедия несет некоторые положительные последствия. Для выживших, разумеется.
– Все это промысел Девяти. – Корнелий, как всегда, был искренен, слова не таили насмешки или иронии, уже не в первый раз рождая ощущение его инородности в этих стенах. – Все мы лишь орудие в их руках, и даже Братство исполняет их волю...
– О, вы продолжите эти разговоры без меня. Ты не обижайся, но я слишком безбожна и неправедна, чтобы слышать это снова. – Альгмара мягко положила руку на плечо бретонца и направилась к двери, – Пора мне, дорогие мои. Долг зовет, да и семью повидать надо. У меня дочь и внук, иногда получается с ними увидеться, когда они бывают в Скайриме. – пояснила она, отвечая на немой вопрос Терис, – Я была бы рада навещать их, но работа на Братство делает мое пребывание в Морровинде несколько рискованным. И вот, держи. – данмерка подала Терис запечатанный конверт, – Скелеты и прочая нежить в руинах очень тебя ждут, даже сами пригласили. Так что удачной охоты.
Терис невнятно поблагодарила Альгмару, с досадой отметив ее всезнающий хитрый взгляд.
– Удачи с работой...
– И тебе удачи со скелетами, дорогая сестра! – ослепительная улыбка данмерки растаяла в темноте коридора, и полукровка осталась наедине с бретоном, провожавшим убийцу грустным взглядом больших серых глаз.
– Ты не ранена? – бессмысленный вопрос разогнал тишину, давившую на него.
– Нет, все хорошо, спасибо. – Терис хотела идти к себе, но Корнелий удерживал одним своим одиноким и тоскливым видом, вынуждая говорить, – Ты помимо прочего еще и лекарь?
– Да, меня обучали в приорате Вейнон. Еще до Братства.
Приорат Вейнон, святое место, вошедшее в историю Сиродила... Святой Джоффри, погибший под Брумой, грандмастер Клинков, воспетый в песнях, долгое время жил там, туда же, ведомая волей Девяти, пришла Защитница... Образ приората, рожденный рассказами и проповедями в приюте, контрастировал с ремеслом убийцы Корнелия, до сих пор свято верившего в Девятерых. Корнелий вообще контрастировал со всем, что приходилось видеть и слышать в Братстве.
– Да, знаю, всех это удивляет. – юноша мягко улыбнулся, видя замешательство Терис, – Если тебя это не утомит и если тебе не претят разговоры о Девяти, я могу рассказать...
– Нет, конечно, я... буду рада. – поспешно заверила его убийца; в глазах бретона было столько одиночества и желания хоть с кем-то поговорить, что ответить иначе она не могла, тем более, что его нахождение в Братстве уже давно ставило в тупик все ее размышления, когда они касались Корнелия.
– Идем, не в дверях же стоять. – слабая улыбка юноши была благодарной и теплой, как свет факелов, горевших всю дорогу, пока они спускались вниз.
Комната Корнелия больше всего напоминала монашескую келью: узкая, вмещающая в себя только низкую кровать, два табурета и подобие стола, под которым, за неимением другого места, громоздились книги. На стене висел длинный меч в простых ножнах – еще одно проявление рыцарских устремлений юноши, не признававших, видимо, легкого оружия вроде кинжалов, а так же тихих убийств.
– Садись, – Корнелий указал ей на один из табуретов и устроился напротив, зажигая огарки свеч в глиняных плошках. – Я пригласил бы на кухню, но там сейчас Очива и Тейнава, и им мои разговоры не будут приятны.
– Я все понимаю, ничего страшного. – Терис села на предложенное место, в трепетном свете, разогнавшем густой сумрак, заметив миниатюрное скульптурное изображение Акатоша в глубокой нише стены. Выполненное искусным мастером из белого нефрита оно было единственной ценной вещью в этой комнате, кроме разве что меча и, быть может, книг.
– Наверное, я должен начать с самого начала… – Корнелий вздохнул и нервно сцепил пальцы, вперив взгляд в стол, – Моих родителей убили, когда мне было десять. Они были обычными людьми, набожными, честными, просто мой отец задолжал одному человеку, с которым опасно было связываться. Я...видел, как их убивали, но стража не стала меня слушать, они были давно подкуплены им, а все, кто мог бы свидетельствовать, испугались... – горькая усмешка тронула плотно сжатые губы и льдом застыла в его глазах, – Меня взяли на воспитание в приорат, я учился лекарскому делу, а один старик из Гильдии бойцов взялся обучать меня фехтованию. Боги не одобряют мести, но я не мог жить, зная, что этот изверг продолжает разгуливать на свободе, не опасаясь ничего. Я научился ходить бесшумно, разведал, как пройти в его особняк, выучил его распорядок дня, смену его охраны, во сколько с цепи спускают собак, когда он ложится спать... План был продуман до мелочей, я не хотел лишних жертв, поэтому смог обойти и собак, и стражу, влез к нему в окно, когда он спал... Только я был не первым. Он был уже мертв, а убийца отрезал ему палец в знак предупреждения кому-то. Я слышал про Темное Братство и раньше, и с тех пор, как я решил отомстить, они уже не казались мне такими извергами, как рисует их Легион. Все живущие выполняют волю Девяти, независимо от того, каким образом они действуют. И Братство тоже нужно... Оно отомстило человеку, до которого не мог добраться закон. И не ему одному, ты должна понять это…ты ведь убила Руфио, убила того пирата... Таких как они есть за что убивать. Наш Спикер хотел меня убить как ненужного свидетеля, но все-таки был так любезен, что выслушал, хотя и держал нож у моего горла. Потом дал простенькое задание – убить алхимика в лесах около Брумы. Я справился, это было довольно просто. И я не жалею, нет. Я не смог отомстить за родителей, зато смогу мстить за других людей, которых не может защитить закон и стража. Да и что может этот закон, когда его купить легче, чем наши услуги...
Терис промолчала, прилипнув взглядом к фигурке Акатоша, окруженной свечами и соцветиями паслена и лилий. Вера в Богов и праведную месть… Искренняя вера, непреднамеренно служащая щитом всем делам в Братстве, которые творит Корнелий. Так легче…так правильнее…удачное, счастливое для него совпадение, избавляющее от душевных страданий. Удобная позиция, быть может, и она разделила бы ее, если бы изначально шла сюда не из одного только желания выжить. Нет, пусть будет так, правда проста, неприглядна и естественна: ей хотелось сохранить свою никому не нужную жизнь и избежать смерти от рук наемников Умбакано. И не хотелось разлагаться где-то в руинах…
– А как быть с теми, кого заказали их бесчестные враги? – вопрос сорвался сам собой, противореча едва родившемуся решению не пытаться подорвать убеждения юноши.
– На все воля Богов. – ответ, последовавший без промедления, источал спокойствие и скорбное смирение, – Значит, судьба этих людей – умереть от наших клинков и попасть в лучшие миры. Быть может, их смерть искупает их грехи, очищает и возносит, а может, должна послужить уроком другим. Я всегда прошу прощения у Девяти за то, что совершаю. Убивать некоторых…неприятно, но мне не дано силы увидеть их грехи перед людьми и Богами, за которые их ждет эта судьба.
Терис молча кивнула, не соглашаясь, но принимая его слова к сведению. В них есть близкий ему смысл, и это позволяет жить и убивать, считая себя защитником несправедливо притесненных… И в этом есть своя правда: Руфио убийца, поднявший руку на женщину и бежавший от закона, Гастон Туссо – пират, убивший еще большее количество людей…может, и ее отца, хотя бы в зыбкой теории, в которой отец имеет еще какое-то значение, а не представляется далеким, чужим и призрачным образом, канувшим в небытие многие годы назад. И Бэнлин…не самая приятная личность, наверное. Абсолютно каждого есть за что убить. Можно найти повод, и Корнелий всякий раз будет его находить, чтобы не дрожала рука, не замирал в ней клинок над жертвой, а что до нее…оправдания иногда будут нужны и ей.
Глава 10
«Морндас. Закат. Форт Фаррагут».
Морндас… И солнце миновало зенит, когда она подходила к дому. А потом был разговор с Корнелием, обед, заботливо предоставленный Очивой, горячая ванная и изучение анатомии…
С коротким ругательством, за которое не от кого было получать по ушам, Терис вскочила с кровати и запрыгала по комнате, натягивая сапоги и куртку, рукава которой как на зло вывернулись и не хотели выправляться. Секунды, побежавшие с неумолимой быстротой, были полны глухим отчаянием и злостью на себя, на свою дурацкую, непонятно откуда взявшуюся мысль, что в день возвращения с задания удастся выспаться. Сон, правда, уже как рукой сняло, равно как и навалившуюся усталость, и убийца резвым кроликом выбежала из дома через две минуты после прочтения письма.
Еще не залитый багрянцем заката небосклон несколько успокоил убийцу, но это спокойствие продлилось недолго: солнце, уже густо-рыжее, жаркое, каплей расплавленного золота катилось к горизонту. Не отрывая от него взгляда, Терис сорвалась на бег и нырнула в сеть переулков, заполненных предвещающими вечер тенями. Переулки были пусты, только кое-где играли дети или выскакивала под ноги собака, огрызавшаяся, если убийца налетала на нее, зато улицы полнились народом, освободившимся от работы.
– Вот ужас, в собственном доме! Такой почтенный возраст, такая жизнь за плечами… – коснулся слуха голос торговки, сплетничавшей с дородной женщиной, судя по одежде, только что вернувшейся с полевых работ.
– И не говори, жуткий случай. Надо мужу сказать, чтобы все свои трофеи снял со стен, его дурацкое желание похвалиться его тоже сгубит...
Солнце, окрасившее западную часть неба в золотистый, еще не коснулось гор, когда Терис вылетела за ворота Чейдинхолла. Стража, пригревшаяся на солнцепеке, не обратила на нее внимания, только обругал крестьянин, из рук которого она чуть не выбила корзину с овощами.
Огненный диск едва коснулся горизонта, когда убийца, благодаря своих предков-босмеров за способность быстро бегать, перешедшую к ней, подходила к руинам. Они были тихи, пусты и казались заброшенными, как и в прошлый раз, только еще не почерневшее пятно бурой крови на пороге наводило на мысль, что в них побывал еще один незадачливый искатель приключений.
Успела, не придется краснеть за опоздание... Переводя дыхание, Терис прошла несколько шагов, ведя рукой по поднимавшемуся до пояса разнотравью. Вереск, полынь, лен, все сгодится для зелий, было бы, где варить. Может, Альгмара научит, когда вернется… Кажется, умеет и Мари, но просить ее о чем-то совершенно не хотелось; после разговора с Корнелием она стала еще неприятнее, и Терис была бы рада видеть ее поменьше, если бы это было возможно.
Острие клинка аккуратно ужалило в шею, выдавливая обреченный вздох.
– Добрый вечер, Спикер. – вежливость мешалась с досадой не то на него, и скрывать ее не было ни сил, ни желания.
– И тебе добрый вечер, труп. – в ровном и спокойном голосе не слышалось разочарования, которого она опасалась, только легкая усталость. – Я очень надеялся, что ты будешь внимательнее.
– Я… – Устала. Торопилась. Была такой дурой, что не удосужилась вовремя прочитать письмо. Говорила с Корнелием. Задумалась… Слабые отговорки для еще теплого трупа.
– Не мучайся, тебя ничто не оправдывает, если ты уже мертва. – клинок бесшумно исчез в ножнах, разрешая повернуться. Терис заставила себя поднять хмурый взгляд на Лашанса, с легким раздражением отмечая, что его глаза как всегда непроницаемы и не выдают ни единой мысли. Может, считает ничтожеством и уже жалеет, что завербовал, может, еще смутно надеется, что из нее выйдет толк, может, скоро применит этот проклятый Первый догмат… Сейчас, вроде бы, не за что, но Альгмара говорила, что повод найти всегда можно.
– Но кто будет подкрадываться к убийце? Легион не действует нашими методами. – вырвалось у нее чуть более раздраженно, чем она хотела сказать; досада на себя разъедала изнутри, лишая внешнего спокойствия.
– На каждого убийцу есть другой, посильнее. – лицо Спикера помрачнело, напомнив о нечаянно услышанном разговоре. Кто-то убивал своих… Были предатели, которых казнили, и их тень все еще жива в Убежище. Спросить? И что сказать? Что подслушала? И вдруг ей не следует знать, не следует знать даже Альгмаре и Корнелию, и это выдаст их… Нет, лучше молчать и надеяться, что ее это не коснется, и те события остались в прошлом.
– Я постараюсь иметь это в виду. – ровным голосом выдавила она и достала из сумки книгу, – Я прочитала…спасибо.
– Сейчас проверим. – Люсьен Лашанс забрал у нее книгу и жестом велел следовать за собой, уводя в темноту уже знакомых коридоров, – Пока ты роняла голову минотавра на того бедного старого эльфа, один из бандитов был так любезен, что зашел ко мне сам. Так что у тебя будет свежий скелет с полным набором абсолютно целых костей.
– А как же старые?
– Один сгодится разве что на муку. Это который совершенно случайно попал в ловушку.
– Он меня заметил, я просто немного отошла. – буркнула под нос убийца; что-то вызывало у нее ощущение, что те скелеты будут еще долго мстить ей даже после своей второй смерти.
– Нет, все правильно. Силы, конечно, лишний раз лучше не тратить, но если уж тренироваться, то и в ближнем бою тоже. – сказанные спокойным тоном слова были не упреком, а очень настоятельным советом, по своей серьезности граничащим с приказом. И Терис, наверное, была бы полностью согласна, если бы не многочисленные раны, полученные в прошлом как раз таки в ближнем бою, когда не удавалось скрыться от глаз гоблинов и нежити.
– Я стараюсь убивать незаметно, зачем лишний раз…
– Рисковать? Согласен, подставляться незачем. Только что ты будешь делать, если тебя заметили? И заметил не еле живой Руфио или гоблин, а легионер или городской стражник?
– Убегу и убью из-за угла. С Ушижей, по-моему, вышло вполне удачно.
– Некуда бежать, ты в тупике. И прятаться некуда.
– Значит, меня убьют. – признать поражение на словах было легче, чем сдаться в жизни, но сейчас Терис хотелось только поскорее закончить этот разговор. Она прекрасно знала, что крупные гоблины бьют сильно, сильнее, чем она, и в редких столкновениях приходилось просто уходить от их ударов, изредка выставляя почти бесполезные блоки и выжидая момент, когда тварь замешкается и откроется для короткого, но точного удара.
– Убьют. – согласился Спикер, – И только потому, что ты не нашла времени потренироваться. Ты и в прошлый раз даже не пыталась сопротивляться, когда я приставил нож тебе к горлу. Могла хотя бы попробовать.
– У меня сил не хватает, я пыталась. Мне даже в Гильдии бойцов сказали…
– Что ты заморыш, который не переживет первого боя? И что у тебя не хватит сил натянуть тетиву? – короткий взгляд был брошен сверху вниз, заставил убийцу вспомнить о своем росте и тщедушном телосложении: она едва ли доставала макушкой имперцу до подбородка, о физической силе говорить не приходилось. И он требует, чтобы она шла в открытый бой и пыталась вырываться?.. Видимо, ей лучше не знать, какие остальные в Черной Руке…
Терис не рискнула возразить и промолчала, тем более, что Спикер попал в цель: примерно это ей и сказал престарелый гильдмастер, когда она и Харна пришли в Королл наниматься в Гильдию. Редгардку взяли с радостью, ей же вынесли примерно тот же приговор, что и учитель магии: бездарность, ноль, пустое место, не доживет до конца первого боя.
– Кажется, я угадал. Только стрелять ты научилась, даже смогла поднять меч, чтобы убить Агамира.
– Я и тогда умела стрелять.
– И отчего же тогда не взяли?
– Сказали, что с одной стрельбой долго не протяну.
– Что ж, если нам закажут кого-то из их Гильдии, обязательно отдам это задание тебе, докажешь им обратное. – взгляд Люсьена Лашанса, брошенный на нее у входа в лабораторию, несколько смягчился, убив в ней остатки раздражения.
– Буду очень вам признательна. – Терис слабо улыбнулась, заходя в ярко освещенное помещение с каменными столами и алхимическими приборами. Один из столов пустовал, разбитый упавшим бревном скелет бесформенной грудой костей был сложен в дальнем углу, зато на втором столе ее ждал другой, свежий, недавно лишившийся мяса и при жизни, судя по росту и черепу, принадлежавший орку.
– Оставлю вас наедине. – Спикер покинул лабораторию, и краем глаза Терис увидела, как он проверил, не горит ли огонь под колбой, наполненной в этот раз чем-то прозрачным.
Проводив взглядом черную фигуру, растворившуюся в темноте коридора, убийца раздосадовано вздохнула, бросив на скелет взгляд, достойный злейшего врага; тот в ответ скалился орчьими клыками и безразлично смотрел пустотой глазниц. Хотя бы целы ребра и собран позвоночник, с остальным будет проще… Проще и менее позорно, чем в прошлый раз, когда она умудрилась обжечь руку и – после изучения анатомии Терис это ясно понимала – перепутать кости ноги самым глупым образом.
Камешки… Холодные камешки в ладони, и память услужливо выдает иллюстрации из книги, заставляя складывать их. Плечо, предплечье, россыпь косточек – запястье, пальцы, без связок и мышц похожие на когти или ветви голого дерева… Это успокаивало, замораживало досаду, превращая ее в непреклонное желание собрать все правильно, благо память намертво схватывала увиденные мельком образы. Наверное, схватывала сильнее, чем стоило бы. Она помнила, как горел Кватч, помнила Анвил, покинутый семнадцать лет назад, помнила мать… Худая, изможденная босмерка с ввалившимися зелеными глазами на молодом лице, лишенная семьи, потерявшая мужа и все еще пытавшаяся улыбаться ей. А потом вспыхнул факелом их дом, крыша обрушилась раньше, чем мать успела выбежать, и остались только горящие дома, звон стали вдали, топот чешуйчатых ног по мостовой и темнота, таившаяся в нетронутых огнем переулках. Тогда темнота и стала другом, спрятала от глаз озверевших от крови даэдра и сохранила до рассвета, когда врата вдруг исчезли, а с неба хлынул ливень, погасивший тлеющие головни.
Кости ложились одна к одной, смыкались суставы, как мозаика собирались очертания ног, в этот раз – как надо, и давила на веки усталость. Поддаваясь ей, Терис придвинула к столу табурет и села, склоняясь над ступней. Кости пальцев, без кожи и сухожилий – неестественно длинных, плотно сомкнутые кости лодыжки... Почти конец… Немного отдохнуть и продолжить…
Голова упала на стол рядом с костями, веки сомкнулись, и мысли еще несколько секунд тянулись к телу. Кости…надо разложить… Кости фаланг сложились как надо, не то во сне, не то наяву, их шершавая твердость чувствовалась в руке.
– Ну что, удобно спать? – вкрадчивый голос прорвался через толщу сна, не вызвав ничего, кроме желания спать дальше. Терис слабо кивнула головой, не открывая глаз и снова проваливаясь в темноту, полную бескомпромиссного равнодушия ко всему происходящему.
– И не смущает, что не далее, как позавчера я на этом столе разделывал тело?
Не смущает. Стол чистый, пахнет холодом и камнем…удобный… И, кажется, еще ее гладят по голове, убивая остатки желания шевелиться.
***
Лежать было тепло, но затекала шея, вынуждая приоткрыть глаза. Все та же лаборатория тонула в сгустившемся полумраке – половина свечей погасла, и темнота из коридора заползала через открытую дверь, больше не гонимая их светом. Стол, где недавно лежал скелет, уже пустовал, и где-то очень далеко в коридорах скрипели кости и волочился по камням не то молот, не то меч.
Терис выбралась из-под тяжелого плаща и спустила ноги с лавки, окончательно продирая глаза. В изголовье, ловя отблеск свечей, стояла массивная стеклянная банка, и в ней, видное сквозь зеленоватую жидкость, плавало чье-то сердце. Что-то подсказывало убийце, что не так давно оно принадлежало орку, как и отправившийся патрулировать коридоры скелет, и эта мысль не внушала ей ни капли отвращения. В лаборатории было по-своему уютно, тихо и чисто, и она вернулась бы сюда еще, если бы была возможность.
С шорохом на пол упал свернутый кусок пергамента, и Терис, развернув его, различила в полумраке уже знакомый ровный почти каллиграфический почерк.
Месяц начала морозов, 7. Закат.
Неделя... Можно что-то выучить, если выйдет – сходить на задание или потренироваться на гоблинах, найти бы только подходящую пещеру. И, если Альгмара вернется к этому времени, попросить какую-нибудь книгу по алхимии...
Подхватив оставленную в углу сумку, Терис сунула в нее пергамент и вышла в почти полностью затопленные темнотой коридоры, в которых непременно заблудилась бы, если бы не кровавый след на полу, ведший к выходу. Как и в прошлый раз, прогуливавшиеся в коридорах скелеты не обращали на нее внимания и не пытались нападать, и настроение становилось на удивление хорошим. Судя по тому, что останки орка ушли, собрала она их правильно, да и Спикер проявил странную для убийцы доброту, дав ей отоспаться. Спать, правда, все равно хотелось, но в Убежище ждала своя кровать, куда более удобная, чем каменный стол или лавка, заставленная банками с человеческими органами. Интересно, зачем они? Надо бы спросить, даже если ответом на вопрос будет еще одна книга с сотней страниц малопонятного научного текста.
Скрип костей был воспринят как что-то привычное, не таящее опасности, и только свист рассекающего воздух меча заставил бросится в сторону, спасаясь от удара. В густом сумраке мелькнули орочьи клыки и узкие дыры глазниц на сплюснутом черепе, и Терис едва успела выхватить из ножен кинжал, когда тяжелый меч врезался в стену рядом, высекая из камня искры. Она уклонилась, ушла от его костлявой руки, потянувшейся к горлу, поднырнула под летящим навстречу клинком... Удар кинжала пришелся между позвонков, лезвие с хрустом вошло между недавно совсем целых костей, заставив скелет дрогнуть и промедлить. Второй удар снес пустой череп, со стуком отлетевший в жадно проглотившую его темноту; кости, больше ничем не сдерживаемые, обрушились на пол бесформенной грудой. Тяжело выдохнув, убийца сделала шаг назад и уперлась спиной в стену…явно живую стену.
