Текст книги "Кроваво-красный (СИ)"
Автор книги: Ulgar Ridt
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 52 страниц)
– Ну вот, можешь же, когда хочешь. – прозвучал над ухом убийственно спокойный голос, добивший остатки подорванного спокойствия. Развернувшись, Терис со злостью вцепилась в ткань шерстяной робы и впилась взглядом в темноту под капюшоном, не находя слов.
– Вы…
– Ужасный, жестокий человек. – без тени злости на нее прозвучал голос Лашанса, казалось, что его даже забавляла ярость, с которой на него бросилось полутораметровая полукровка.
– Да...
– Ну а что ты хотела от Спикера? Моя совесть умерла раньше моей первой жертвы.
Полностью соглашаясь с этим фактом, Терис отпустила робу и бросила взгляд на груду костей, белевшую в темноте. Столько трудов пропали даром и, кажется, она даже знала, кто будет его собирать...
– В следующий раз будет гораздо проще, у тебя хорошая память. Только повтори в этот раз строение позвоночника. – в руку ненавязчиво легла знакомая тяжесть книги, давая убийце понять, чем она будет заниматься в свободное от выполнения заказов время.
Глава 11
Желтоватые страницы хранили запах пыли и крови, мелкий шрифт резал глаза, строками переползая из столбца в столбец. Поля местами тоже были исписаны: где-то чернилами, где-то чем-то темно-бурым, в происхождении чего Терис сомневаться не приходилось, только всплывали все новые и новые вопросы. Откуда книга, кто написал, и как она попала в Братство, которое, кажется, само по себе далеко от некромантии... Спросить бы, если в следующий раз не придется оправдываться за очередной промах...
Распахнулась, жалобно скрипнув на петлях, дверь, и Антуанетта Мари ввалилась в комнату с непривычным шумом. Сумка, серая от пыли, полетела в угол, и убийца упала на кровать, громко выдохнув и раздраженно поправив растрепанные волосы, выбившиеся из короткой косы. Ее лицо кривилось от неудовольствия и раздражения, под глазом виднелась свежая ссадина, и вид у девушки был несчастно-обиженный.
– Все в порядке? – Терис отложила книгу и села на кровати, окинув цепким взглядом убийцу. Крови на ней не было, если не считать пары пятен на рукаве куртки, которую та так и не сняла, дошла она своими ногами, но одно выражение ее лица говорило о многом.
– Позови Корнелия, мне нужна его помощь. – девушка недовольно надула губы, не глядя на соседку. – Этот чертов легионер сопротивлялся даже с ножом в боку...
Кивнув, Терис поспешно вышла, надеясь, что Корнелий не успел никуда уйти. Вроде бы, ничего совсем страшного с девушкой не случилось, но сама она об этом судить не бралась: помимо явных повреждений могли быть еще и заклятия, в которых она совсем ничего не смыслила.
Стены подземелья и затворенная дверь приглушали слова, чистым голосом сплетаемые в молитву, возносимую Акатошу. Сквозь узкую щель пробивался яркий свет свечей, зажженных во славу драконоглавого божества, и Терис почти видела, как застыл на полу убийца, не то замаливая грехи, не то прося благословения на месть за невинных перед тем, как уйти на новое задание. Не мешать, не тревожить... Не стала бы, если бы не Мари.
Рука дрогнула, и стук вышел тихим, но его хватило, чтобы оборвать серебристую музыку молитвы.
– Что случилось, сестра? – Корнелий был тих и смиренен, ее вторжение не злило его, только печалью искрилось в глазах, вызывая у Терис смутное чувство вины.
– Мари звала, ей нужна твоя помощь. – при виде того, как побледнел юноша, убийца поспешила добавить, обругав себя за поспешность, – Ничего страшного не случилось, просто...
– Боги... Я же просил ее быть аккуратнее... – словно не слыша ее, бретонец метнулся к кровати, извлекая из-под нее сундучок и, засунув в карманы несколько флаконов, вылетел в коридор, совершенно забыв про полукровку и распахнутую дверь.
Не решаясь следовать за ним, девушка тихо закрыла дверь в комнату, залитую светом, в котором сама фигурка Акатоша сияла неземным белым блеском. Все убежище, наверное, в курсе его религиозности, но все же незачем им лишний раз видеть ее проявления. Может, те, о которых говорила Альгмара, тоже убили своих братьев за неправильные взгляды...
– О, нашей Антуанетте снова неймется... – прошипел за спиной голос, который никак нельзя было спутать с человеческим. Очива, неизвестно когда вернувшаяся после долгой отлучки, стояла у стены, держа на руках Шеммера, и, судя по всему, стояла довольно давно.
– Ее ранили, наверное... – как можно искреннее проговорила Терис. Из разговоров с Мари она уже уяснила, что той не совсем по душе аргонианка, и не удивилась бы, если бы та не испытывала к ней теплых чувств, но участвовать во всех этих склоках ей вовсе не хотелось.
– Ранили, как же. – Очива сощурила глаза, – Подставили пару синяков, она сразу Корнелия к себе тащит, он ей каждую царапину лечит.
Терис промолчала, не желая срываться на обсуждение Мари, но аргонианка и не ждала от нее никаких слов.
– Знаешь, Корнелий странный парень, верит в своих Девятерых, но хоть ведет себя тихо, а Мари вечно что-то выдаст. Сколько ее помню, всегда такая, одни ее разговоры с Ситисом чего стоят. – Очива еще долю секунды злобно щурилась в темноту лестницы, на которой исчез бретон, после чего вдруг, спохватившись, совсем другим тоном заговорила с полукровкой, – Идем, тебе доспехи выдать надо, пригодятся.
– Какие? – Терис нервно прижала уши. Доспехи неизбежно ассоциировались у нее с той броней, что таскали на себе легионеры, и, если это очередное распоряжение Спикера, решившего, что ей просто необходимо овладеть навыками ближнего боя, она готова была собрать еще десяток скелетов и выучить книгу наизусть.
– Наши, обычные. Они легкие, не волнуйся ты так. – Очива ласково оскалилась и отпустила Шемера, который, подумав, отправился следом за ними в часть подземелий, где Терис еще не бывала. Здесь было темнее и холоднее, тускло освещенные коридоры обрывались в густой темноте, и оттуда тянуло сыростью подземных рек и озер, но, кажется, аргонианка чувствовала себя здесь прекрасно. Ее комната, большая и казавшаяся пустой из-за малого количества мебели, была погружена в густой сумрак. Часть свечей еще горела, другая давно оплыла и погасла, и, спохватившись, Очива быстро зажгла те из них, которые еще были способны гореть. Пламя робко взметнулось и теплым светом поползло по стенам, почти не обработанным и неровным.
– Вот, держи. – порывшись в шкафу, Очива подала убийце стопку темной одежды из плотной шерсти и ткани, поверх которой лежал наплечник с отпечатком черной руки, – Наплечник наши умельцы делают неизвестно для чего. Сама понимаешь, нам лишний раз лучше не попадаться, и наш знак... В общем, надевай только ночью, или хотя бы плащом прикрывай, чтобы стража не очень интересовалась. Что до остального, так тут от доспехов одно название: в бою не защитят, зато зачарованны на отвод глаз. Когда пробираешься по крышам или переулкам, держишься тени, они будут отталкивать от тебя взгляд, люди тебя заметят с меньшей вероятностью. Если, конечно, ты сама им под ноги не выскочишь и не будешь шуметь.
– Спасибо. – Терис взяла оказавшиеся и правда легкими доспехи и перевела на аргонианку вопросительный взгляд. Все должно иметь свою цену, а эта одежда явно сделана добротно, зачарование тоже далеко не дешевая вещь – в гильдиях оно стоило столько же, сколько покупка хорошей брони, и денег у Терис в те времена не было ни на то ни на другое.
– Это бесплатно, не смотри так. – Очива улыбнулась, и ее чешуйчатое лицо приобрело жутковатое выражение, казавшееся хищным в трепетном свете, – Оружием, доспехами и прочим нас обеспечивает Черная Рука, но там, вроде бы, сейчас какие-то проблемы, поэтому твое снаряжение несколько запоздало.
– А кто его делает? – любопытство рождало вопросы, и Очиве задавать их было не так боязно, как Спикеру.
– Наши убийцы. Ты присаживайся, не торопись, все равно твою комнату надолго заняли. – аргонианка указала на стул и села напротив, – Врать тебе не буду, до старости у нас почти не доживают, многие калечатся на заданиях. Убивать они не могут, зато делают снаряжение, оружие, зелья, да и живут спокойно под видом простых ремесленников. Кое-кто даже семьи заводит, но и на них действуют законы Братства, так что они служат Матери Ночи и Ситису до самой смерти.
Терис живо вспомнился хромой М`Раадж-Дар, злой на весь мир и вечно смотрящий на нее ненавидящим взглядом, как будто именно она искалечила его и отобрала работу.
– Некоторые становятся информаторами или торговцами. Хотя бы нашего Рааджа взять – он ведь раньше был одним из лучших, – словно подтверждая ее мысли, с грустью продолжила Очива, – Двадцать лет в Братстве, огромный опыт, попался Легиону... Адамус Филида, – ее голос сорвался на шипящий рык, – Этот имперский выродок допрашивал его два дня, пока мы его не нашли и не вытащили из застенков тюрьмы. Альгмара его, конечно, лечила, но с ногой ничего поделать не могли... Ты не обижайся на него, он всегда был ворчливым, а после того, чего с ним сделали... – она вздохнула, – Не попадайся Легиону живой. Загонят в угол – сопротивляйся, но если выхода нет, постарайся нарваться на удар меча или убей себя сама. Это лучше, чем пытки и жизнь, когда ты не можешь работать, как раньше...
Терис с пониманием кивнула, задавшись вопросом о том, что бы на это сказал Лашанс, велел бы выжить любой ценой или сдаться, дав себя убить... Но тут Очива права, и лучше пропустить вражеский удар, а не терпеть пытки, при одной мысли о которых становилось не по себе, и начинали болеть ребра, чудом уцелевшие после побоев Маттиаса, доставшиеся ей, когда она задержалась с очередной статуэткой. Злость на него, дремавшая уже несколько недель, заставила пожалеть, что судьба послала по ее следам Ушижу, а не этого самовлюбленного ублюдка... Его бы она с удовольствием не просто убила, а выпотрошила бы в темных закоулках руин, оставив на корм нежити и крысам.
– С тобой все хорошо, сестра? – взгляд аргонианки уловил, как нервно сжались пальцы Терис, и она подалась вперед.
– Да, конечно...
– Ты не волнуйся так, все это редко случается. – приняв ее напряжение за испуг, убийца ласково погладила сестру по плечу, – Винсент здесь уже двести лет, Альгмара около семидесяти, и ничего, живые. Да и мы с Тейнавой почти двадцать лет, кроме пустяковых ранений ничего не было.
– Двадцать?.. – полукровка вгляделась в лицо Очивы, еще очень молодое, с зеленой чешуей, едва начавшей краснеть на щеках, и ее скромные познания в области арифметики зашли в тупик.
– Мы – теневые ящеры, с рождения предназначены Братству, и нас обучали убивать с детства. – Хриплый голос выдал ностальгию, и красные глаза затуманились, наполнившись теплом, – Люсьен был нашим наставником, покойная Мэг, мир ей в Пустоте, заправляла убежищем и не давала ему нас придушить, Раадж тогда еще убивал и один раз играл с нами в прятки...
Глаз Терис нервно дернулся, когда она попыталась представить эту картину, и аргонианка тихо рассмеялась, как будто по камням проскрежетали лезвием.
– Мы с Тейнавой любили прятаться от Люсьена в подземельях, когда он гнал нас на тренировки, и они с Рааджем и Тацкатом нас искали... Весело было. А потом Мэг убили, Люсьен занял ее место, Тацкат его душитель и почти не приходит сюда, Матье перевели в Королл, да и из тех, кто тогда был, мало кто в живых остался.
– Я...слышала,что кого-то казнила Черная Рука... – Терис проговорила это осторожно, стараясь скрыть желание узнать правду, отчего-то казавшуюся ей важной. Альгмару тогда слишком заботил этот вопрос, и ее тревога, не стихавшая уже много месяцев, заразила и убийцу, заставляя искать ответы.
– Да, в прошлом году. – Очива нахмурилась, растеряв недавнее веселье, – Они убили своих. Ходят слухи, что они убили многих, и их поймали не сразу, и им удалось выдержать Ярость Ситиса... А может... – она замолчала, колеблясь не то от нежелания говорить что-то Терис, не то от сомнения в собственных догадках.
– Но это уже закончилось? – голос таил надежду и прятал, глубоко прятал свою и чужую тревогу.
– Их казнили почти год назад, а летом снова погиб один из наших, из Лейавина. – через силу проронила аргонианка и прилипла мрачным взглядом к темному проему двери.
– Может, стража?
– Если бы, Терис... – хриплый голос сорвался на шепот, – Стража так не убивает, тут работал профессионал. Думали на Мораг Тонг, но они не суются к нам, тем более, что за смысл им убивать новичка... Остается молиться Матери Ночи, чтобы предателя нашли, и чтобы он не коснулся никого из нашего убежища. Пока Ситис хранил нас от этого...
– Надеюсь, так и будет. – кивнула убийца, избегая благодарности какому-то божеству; взгляды Очивы она знала и не разделяла их настолько же, насколько не любила изображать веру или же напротив, выказывать неуважение к чьей-то вере.
– И все же будь осторожна на заданиях, сестра. – искренняя забота в голосе аргонианки тронула, и Терис поймала себя на мысли, что с радостью посидела бы с ней еще, если бы не влажный холод глубокого подземелья.
– Я постараюсь. Надо спросить у Винсента, наверное, уже есть новые контракты. – Терис встала и аккуратно задвинула стул.
– Удачи, дорогая сестра, и да хранит тебя Мать Ночи. – ласковый оскал Очивы не пугал, только вызывал где-то в глубине души смутное понимание, что все эти убийцы и правда становятся для нее семьей, к которой хочется возвращаться с заданий и по которой она, наверное, будет скучать, если придется уезжать слишком далеко и надолго.
В комнате Винсента царил привычный полумрак, разгоняемый светом свечей, дрожащим на стенах и бросавших рыжие отблески на лицо вампира. Несмотря на то, что с охоты он вернулся не так давно, выглядел он устало и изможденно, как будто бы прожитые годы, сломив сопротивление бессмертия, все же добрались до него.
– Проходи, садись. – устало, но как всегда ласково проговорил он, когда убийца неуверенно ступила на порог. – Надоело сидеть с книгой?
Терис неловко опустила глаза, чувствуя себя в ужасающе дурацком положении каждый раз, когда кто-то оказывался в курсе того, что она читает. А вампир, как и Альгмара, наверняка знал, чья это книга... Может, знал и про скелеты, которые она имела несчастье разбить...или не такое уж несчастье, все-таки собирать их было довольно интересно, да и общение со Спикером пока не закончилось для нее печально...
– Успокойся, ничего ужасного в этом нет. – смилостивился Винсент, видя ее смущение. – Тебе это пригодится, но на улицу вылезать надо, и не обязательно только по работе. Но, как я понимаю, ты за заданием...
– Есть что-то новое? – Терис вернула себе спокойный вид, в душе радуясь, что вампир не стал подобно данмерке продолжать мучить ее намеками.
– Задание интересное, тебе понравится. – Винсент протянул руку к стопке бумаги, но она замерла, едва коснувшись листов, – Правда, я не уверен...
– Что я справлюсь? – сомнения вампира не скрылись от убийцы, разбудив смесь неудовольствия и обреченности. Она давно привыкла к тому, что ее не расценивают как серьезную угрозу, но подобное отношение со стороны Винсента Вальтиери задевало сильнее, чем со стороны тех, кто остался в прошлом.
– Там...там опасно. – морщины на его высоком лбу стали глубже, – Много легионеров.
– Их надо убить?
– Нет, наоборот, пройти незамеченной и убить заключенного.
– Я справлюсь. – у нее отлегло от сердца, и уверенность, прозвучавшая в голосе, коснулась и вампира. – Где это?
– Это тюрьма Имперского города. – вампир протянул ей конверт, но так и не разжал бледных пальцев, когда девушка коснулась его, – Твоя жертва – Вален Дрет, он сидит там со времен Кризиса и, кажется, даже видел Защитницу. Но расспросить ты его, к сожалению, не сможешь, тебе нужно незаметно его прикончить и очень быстро вернуться.
– И...как туда пройти? – Терис, имевшая несчастье побывать в тюрьме столицы, прекрасно помнила, что она охраняется настолько хорошо, что сбежать оттуда невозможно, как и пройти незамеченным.
– Об этом позаботились древние алейды. Через канализацию ты пройдешь в руины, а оттуда – в тюрьму. Как раз этим путем ушла оттуда Защитница, а до нее он служил запасным выходом для высокопоставленных особ. Наверное, служит и сейчас, иначе бы его давно закрыли... Я вижу, Очива выдала тебе доспехи.
– Да, сегодня.
– Очень вовремя, в этот раз они и правда тебе пригодятся. Там довольно темно, но солдаты патрулируют подземелья, и наверняка не на ощупь, поэтому держись тени и будь очень осторожна. – беспокойство в глазах Винсента не скрылось и теперь, но не передалось Терис. Она привыкла к таким подземельям, привыкла к темноте, и в этот раз все было для нее по-старому, разве что вместо нежити или гоблинов Легионеры. Но они ходят шумно, заглушая все шорохи громыханием собственной брони, и пройти мимо них должно быть несложно.
– Но... Тут есть еще один контракт, имперец в Бравилле, может...
– Нет, спасибо, я возьму этот. – Терис аккуратно и настойчиво потянула конверт из его руки, и вампир удерживал его только долю секунды, после чего с некоторой неохотой отпустил.
– Удачи тебе. И будь осторожна, это...
– Опасно, я знаю. Но я смогу, для меня это не впервые. – Терис ободряюще улыбнулась и вышла, убирая конверт в карман.
Дверь их с Мари комнаты распахнулась так резко, что Терис пришлось уклониться от ее удара, непременно сломавшего бы ей нос, если бы не ее реакция. Корнелий, бледный, с лихорадочными багровыми пятнами на щеках вылетел и замер, когда полукровка ударилась лбом в его грудь.
– Терис, прости. Ты в порядке? – юноша блуждающим взором коснулся ее лица, поймав за плечи и остановившись.
– Да, что... – Терис снизу вверх посмотрела на него, потирая все же пострадавший нос; волноваться за Мари она не торопилась, хотя волнение бретонца и выглядело несколько пугающе.
– Ох... Прости, сестра, я должен помолиться... – молодой убийца отпустил ее и, бросив несчастный лихорадочный взгляд куда-то вдаль, умчался прочь по коридору. Проводив его взглядом, Терис шагнула в комнату.
– Ты пропустила самое интересное... – Мари, лежавшая на кровати, неторопливо завязывала шнурки на тонкой белоснежной сорочке, и вид у нее был вполне довольный вопреки недавнему унынию.
– Что с ним? – Терис, не глядя на нее, начала собираться в дорогу. Неожиданно пришедшее слабое облегчение при виде живой и здоровой Мари несколько удивило ее саму; девушку она недолюбливала, но только сейчас поймала себя на мысли, что не хотела бы, чтобы та пострадала.
– Он так забавно стесняется, когда я прошу его осмотреть меня... – коротко рассмеявшись, Мари откинулась на подушку, – С синяком на руке он еще справился, а вот дальше начал отворачиваться и читать молитвы... Всегда знала, что ему нужно было в монастырь, а не в убийцы.
Терис промолчала, уткнувшись взглядом в изучение контракта. Говорить Мари о том, что у нее нет совести и что она мучает Корнелия,было бы бесполезно, но живо представленная картина невольно вызывала у нее улыбку, которую ее соседке лучше было не видеть, чтобы не принять ее за знак одобрения.
– Ты снова на задание? – Мари бросила взгляд на пергамент в ее руках, – И кто теперь?
– Заключенный в столице, стражу убивать нельзя. – сложенный контракт и прилагавшаяся к нему карта подземелий исчезли в глубине сумки вслед за пузырьками с зельями и доспехами, почти не занявшими места.
– Как жаль... Мне всегда нравилось, когда жертв много, или когда нужно убивать и охрану с семьей жертвы...
Полукровка промолчала о том, что ей бы очень не хотелось получать подобных контрактов как и тех, где придется лицом к лицу встречаться с жертвой или стражей. Она уже давно поняла, что в подавляющем большинстве случаев противник выше и сильнее ее, что делает само выживание маловероятным, и привыкла полагаться на короткий и незаметный удар, а не возможность устроить кровавую резню. Что до семей жертвы, мысль о том, что придется убивать сторонних людей, ее не радовала, даже если они вдруг окажутся свидетелями.
– Поправляйся скорее. – перекинув через плечо сумку, она вышла в коридор, когда ее догнали слова Антуанетты Мари.
– Удачи, сестра! Надеюсь, тебя не убьют...ну... ты понимаешь, о чем я...
Глава 12
В подземельях висела темнота, заволакивала синевой стены, и только отблески воды колыхались на ней раздробленными бликами. Было тихо. Несколько крыс, бросившихся к убийце, были оставлены позади, отправленные на тот свет короткими ударами эбонитового клинка, и теперь в подземельях не раздавалось ни шагов, ни шорохов, только вдалеке, вторя ударам сердца, срывались с потолка капли воды и падали в каналы и лужи, оставшиеся от недавнего дождя, пролившегося и сюда.
В канализации было сыро и холодно, но выданная Очивой одежда и теплый плащ согревали, и, к счастью для Терис, над каналами были мостки, позволявшие не влезать в сточные них и оставаться чистой и сухой, что делало задание почти что приятным. Во всяком случае, пока она не дошла до подземелий, где дежурили стражники, неся караул... И чего они там забыли? Неужели высокопоставленные члены Совета так часто пользуются этими руинами? Или все это только в память о пути, котором вышла Защитница, ведомая Богами и Императором...
Идя по сплетениям коридоров и переходя зеленоватую муть канав, Терис поймала себя на мысли,что ничего не знает о том, где Защитница теперь. Ее славили, сколько она себя помнила, дети в приюте мечтали о подвигах, как у нее, о ней слагались песни...и никто никогда не задавался вопросом, где она теперь. Она пропала, исчезла, как будто бы ее вовсе не было, а образ Защитницы со светлым мечом и сияющим взором был придуман кем-то, чтобы заставить народ верить в победу и Богов. И, наверное, Терис сама сомневалась бы в ее существовании,как сомневалась в существовании Девяти, если бы не помнила.
Высокая имперка с грубоватым лицом, покрытым копотью, с обожженной щекой и ужасающе усталым и злым взглядом. Часть черных волос сгорела, часть еще удерживалась в хвосте, стянутом засаленным кожаным шнуром. Кираса с гербом Кватча – с чужого плеча, хранила следы крови и копоти, из-за которой трудно было различить сам герб. Терис смутно помнила, как там, в сожженном Кватче, она взяла ее на руки, и руки у нее были широкие, сильные, привыкшие к тяжелому оружию. Глаза, небольшие, серые, не сияли небесным светом, в них застыла угасающая ярость и чудовищная усталость. Перешагивая через обугленные головни и трупы, она материлась и проклинала даэдра и боль ожогов, не стесняясь присутствия ребенка и священника с голубыми глазами, и тот даже не пытался прервать ее ругательства. А в песнях она была прекрасна и благочестива, и шла с молитвами в бой... И в песнях она вышла «путем, что указали Боги», а не канализацией, кишащей крысами и крабами. Канализацией тюрьмы, куда она когда-то за что-то попала. Песни...всегда имели склонность приукрашивать.
Выскочившая из-за угла крыса, костлявая и лысеющая, была убита одним ударом и, не издав ни звука, упала на пол. Терис перешагнула через ее облезшее серое тело, ощутив нечто вроде досады на саму себя. Крыс в ближнем бою она убьет с легкостью, крабов тоже, но сказать об этом Лашансу было бы как-то стыдно, и вряд ли это избавит ее от необходимости тренироваться с кем-то посильнее.
Карта, намертво врезавшаяся в память, подсказала свернуть налево, в узкий коридор, заканчивавшийся вбитыми в стену скобами ступеней, уводящих наверх. Ход в руины, где стража хранит наследие прошлого и, что вероятнее, тайны правящих господ...
Люк поддался после нескольких минут безуспешных попыток Терис сдвинуть его. Балансируя на скользких скобах, она плечом и спиной упиралась в литую крышку, и успела перебрать половину своего богатого словарного запаса, прежде чем та поддалась и съехала в сторону. Переведя дыхание, полукровка вползла в узкую щель, оставленную люком. Узкий коридор, где ютилась тьма, изгнанная из зала светом нескольких факелов, был пуст, только за ним, в зале, раздавались приглушенные голоса стражи. Прижимаясь к стене, Терис сделала несколько шагов, но выйти в зал не решилась, надеясь, что легионеры скоро уйдут.
– Быстрее бы смена закончилась... – усталому голосу сопутствовал стук кружки о дерево не то стола, не то приспособленного под стол ящика.
– Да скоро уже. Пару часиков посидим тут, с почестями проводим старину Дрета – и по домам.
– Я вообще не понимаю, какого черта нас здесь держат. – что-то скрипнуло, как будто тяжелый стальной сапог доспеха врезался в старое дерево, – Крысы сюда не лезут, гоблины тоже, а чтобы кто-то сверху приходил...
– Да раз в месяц кто-нибудь спустится, вот и все. – легионер шумно отхлебнул из кружки.
– Завалили бы уже этот проход – и дело с концом. А то сидит Вален Дрет, Клаудиус Аркадиа и десяток таких же, половина скоро на тот свет отправится...
– Дрета освободят сегодня, будем усиленно караулить Клаудиуса. – имперец хохотнул.
– Да кому он нужен? Родни нет, дочь убили, сам с Братством связался и загремел к нам.
– Связался. – протянул стражник, сопроводив свои слова еще одним глотком, – Вроде, удачно даже. Руфио мертвым нашли, не слышал?
– Да ладно? Это который работал у Синтавов?
– Его самого. Месяц назад еще, на Зеленой дороге. Хозяин таверны не слышал ничего, ну оно и ясно – он до таверны так и не дошел.
– Может, и правильно... – в голосе слышались нотки сомнения.
– Если бы этот старый пень и правда ту девчонку убил, он бы у нас давно сидел. – отрезал второй легионер не терпящим возражений тоном, – Ладно, пойду я...а то вдруг уже кто-то сбегает или Канцлер снова к своей зазнобе намылился.
– В «Плавучей таверне» вечером, как всегда?
– Да, Грег тоже придет.
Шаги вынырнули из закоулка, стальная спина легионера на мгновение закрыла коридор и стала отдаляться, унося с собой пятно света факела. Где-то сбоку, там, где Терис не видела, нехотя зашевелился второй страж. С ворчанием он что-то убрал со стола и нехотя, тяжело волоча ноги, отправился в другую сторону. Судя по карте, убийце было с ним не по пути, и она, выждав, когда коридор утонет в полумраке, покинула свое укрытие. Шаги первого стража уже стихали далеко впереди, в зале руин. Несомненно алейдских. Тысячи лет назад это было частью города, потом названного Имперским, а потом запустение поселилось здесь, и этими ходами пользовались разве что высокопоставленные лица государства и убийцы, нанятые, чтобы этих лиц убить... Последним ярким событием, которое видели эти стены, было убийство Императора, но разве их спросишь...
Камень был молчалив и равнодушен, и Терис ощутила нечто вроде мимолетной обиды. Такое место с такой историей, но это всего лишь зал, каких много и в тех руинах, где она бывала раньше, только тут убили Императора, а не безызвестных искателей приключений или бандитов.
Стражник не заметил, как она проскользнула за его спиной, держась густой черной тени, и бесшумно поднялась по лестнице. Сапоги были мягкие, удобные, и, как ей казалось, тоже зачарованные: шаги едва слышала она сама, не говоря уже о легионерах. Темный зал, в конце которого прислонилась к стене одинокая фигура в латах, был пройден быстро и тихо: наверное, Винсент и Лашанс похвалили бы ее, если бы видели, как она прокралась вдоль стены по узкой полосе темноты, не увиденная и не услышанная никем. Эта мысль несколько обрадовала ее, и убийца постаралась ненадолго отогнать от себя понимание того, что Спикер обязательно нашел бы, что посоветовать и за что сделать замечание. Пусть находит, но потом, когда дело дойдет до анатомии и ближнего боя, если он не оставит своей идеи... Что-то подсказывало ей, что не оставит, но это осознание только портило настроение, поднятое знакомым сумраком руин и близостью легионеров, и она старалась сосредоточиться на задании. Неповоротливые, усталые, не желающие ничего видеть у себя под носом легионеры были непростительно беспечны. Кто-то уныло пялился в полумрак, ослепленный светом собственного факела, кто-то перекидывался в карты в закоулке, позволив себе снять тяжелые шлемы. Терис могла бы убить того, что прошел мимо, даже не посмотрев в ее сторону, когда она притаилась в нише. Могла бы чисто теоретически, но на деле не хотела, даже если бы это было разрешено в контракте.
Руины, полные унылого громыхания лат и шлепанья карт, сменились узким коридором, прорубленным в скале и уходившем вверх. Из прохода пробивался свет огня, яркий, ровный, а не мечущийся по стенам, как метался свет факелов стражи там, внизу.
Шаг за шагом к коридору – пустому, брошенному на ночь без охраны. Все спят, и стражи хватает внизу и наверху, во дворе тюрьмы. Она помнила это, так было всегда, и во времена Защитницы и два года назад, когда ее продержали здесь неделю – к ее счастью, летом, и здесь было не так холодно и сыро, как в Бравилле. И стража была дисциплинированнее и даже мягче... И про все это можно забыть: мягкости, проявленной к бродяге, убийца никогда не заслужит, даже если она пришла за заключенным.
Вален Дретт спал, когда она вышла в коридор. Он не слышал, как щелкнул замок, все годы заключения не поддававшийся его усилиям и теперь предательски поддавшийся отмычке. Темная тень скользнула в густой мрак камеры и склонилась, силясь различить его лицо. Данмер, седой, и острое лицо даже во сне сохраняет озлобленное выражение. Жаль, что нельзя расспросить про Защитницу, он мог бы рассказать много интересного...
Кинжал поднялся и опустился, пройдя между ребер. Все же анатомия пригодилась, сил на то, чтобы пробить клинком кость, у нее могло бы и не хватить... Надо будет поблагодарить Спикера за книгу еще раз.
Терис аккуратно вытерла клинок об одежду данмера и, убедившись в тишине, вынырнула в коридор. Осталось вернуться...
– Стой! – хриплый голос остановил ее, рука сама выхватила клинок, а взгляд метнулся по коридору. Стражи нет, и голос приглушенный, почти шепот – исступленный хриплый шепот, полный мольбы и тоски.
– Я здесь. – из одной из дальних камер высунулась рука, – Не бойся, я не буду звать стражу. Подойди...
Терис колебалась мгновение. Хотел бы позвать стражу – давно бы позвал, и ей пришлось бы или быстро убегать, или, что скорее, отчаянно пытаться выстоять в ближнем бою: бежать некуда и прятаться негде, тупик, стража со всех сторон. Та самая проклятая ситуация, про которую говорил Лашанс, и в которой ее бы размазали по стене в первую же минуту. И заключенный тоже это знал...
Она сделала несколько неуверенных шагов в сторону дальней решетки; другие камеры или пустовали, или где-то в темноте виднелись очертания спящих заключенных.
– Ты...ты из Братства? – шепот наполнился надеждой, убившей в Терис последние опасения. Может, это кто-то свой... Раадж попадался Легиону, вдруг и этот тоже...
