Текст книги "Кроваво-красный (СИ)"
Автор книги: Ulgar Ridt
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 52 страниц)
– Прекрасно! – М'Раадж-Дар довольно зарычал, и сквозь этот угрожающий звук прорезалось что-то, очень похожее на кошачье мурчание. – После этого никто не может тебя обвинить в воровстве или в чем-то еще. Все это мелочи! Кому какое дело, когда этот имперский выродок сдох?
Терис промолчала, не слишком веря в слова хаджита. Спикер ее простил, и Ярость Ситиса не придет, но Черная Рука... И здесь, в убежище, к ней будет очень много вопросов. Тот же Раадж точно знает, что она взяла оружие, он видел, как она в тот вечер пыталась пройти наверх, и сам в первый раз проследил, чтобы она вернулась в подземелья. И наверняка он был рядом, когда Спикер обнаружил пропажу... В курсе истории с лошадью вообще все.
– Мари не обвиняла, ее волновали последствия. Я знаю, что действовала не совсем по правилам.
– Правила? – Убийца фыркнул и дернул хвостом. – Ты помогла, это главное. Ситис все видит и простит тебе нарушения. И вообще, какие нарушения? Спикер не имеет никаких претензий, иначе дал бы тебя убить еще там.
– Но ведь ты знаешь, как все было...
– Я? – Хаджит взглянул на нее с искренним недоумением. – Если Спикер скажет, я буду свидетельствовать, что лично видел, как он отдал тебе оружие. Остальные подтвердят. Это они сейчас несут всякую чушь, пока не дошло до дела. Потом будут говорить то, что им прикажут.
Терис не возразила, чувствуя, как на душе постепенно становится легче от неожиданно убедительных слов хаджита. Наверное, он прав – пусть не во всем, но во многом. Если Спикер замнет это дело, или если Черная Рука не заинтересуется деталями, то все будет спокойно настолько, насколько вообще возможно.
– Спасибо... – Терис попыталась отрешиться от мыслей о предателе, но что-то давило изнутри, не давая покоя. Старая тревога, страх перед своими и чужими, загнанный поглубже на время убийства Филиды, и вернувшийся, стоило ей приехать в убежище. -Альга здесь?
– Еще нет. – Хаджит ответил без всякого беспокойства, и Терис запоздало вспомнила, что они с данмеркой не слишком ладили. – Лучше поговори с Винсентом, ему виднее, где она может быть.
В Скайриме, со своей дочерью и внуком. Подальше отсюда, в счастливом неведении, что Тацкат мертв. Может быть, даже хорошо, что так, она не застала последних недель в убежище, не знала, что пережили в ее отсутствие остальные.
Терис постаралась не думать о том, что рано или поздно ей сообщат о смерти Душителя, но эти мысли поневоле лезли в голову, давили изнутри, рождая новое предчувствие чужой скорби и горя.
– Вернется скоро. – Хаджит постукивал хвостом по ножке стола. – Это было бы очень кстати, хотелось бы найти того ублюдка, кто нас предал, а она точно знает всех информаторов в столице. Спикера и Тацката сдал тот, кто все знал. Время, место, количество убийц... – он замолчал, но догадка читалась в желтых кошачьих глазах, и он не озвучивал ее, зная отношение полукровки к Альге.
Он подозревал данмерку – подозревал давно, как и всех неверных; возможно, даже сам корил себя за это недоверие, но был перед ним бессилен.
– Альга на нашей стороне, работает на Черную Руку много лет. – Попытка внести в его мысли ясность не встретила отпора. – Ты ведь понимаешь, что ей нет смысла... Тем более, погиб Тацкат, она бы не допустила этого. Он ее ученик. И ей некуда больше идти, даже в Морровинд не вернуться.
– Да, знаю. – Убийца неожиданно спокойно вздохнул. – Ты права. Я зря так о ней думаю. Просто после пары-тройки смертей все мы превращаемся в параноиков.
***
Когда из комнаты донеслось приглашение войти, полукровка бесшумно просочилась в приоткрытую дверь и тут же закрыла ее за собой, стараясь отгородиться от остального убежища. Сейчас, когда к ней все еще было слишком много вопросов, хотелось следовать совету Спикера и держаться ближе к тому, кого честные ответы на эти вопросы не сделают ее врагом.
– Садись, не стесняйся, – вампир сдвинул все бумаги и книги на край стола, – тебе, как я понимаю, торопиться некуда.
– Если можно, я бы вообще отсюда не уходила. – Терис села за стол. Торопиться действительно было некуда: стараниями М'Раадж-Дара от нее на время отстали, она даже успела вымыться и поесть, но на сон надеяться пока не приходилось. Стоило шагнуть за порог комнаты, как взгляд Мари приморозил к месту, и убийца предпочла сделать вид, что ошиблась дверью.
– Кушетка свободна, можешь спать. – Вампир тепло улыбнулся тонкими бескровным губами и заглянул в глаза полукровки с всезнающим пониманием. – Мари не отстает?
– Да нет, я... просто не готова отвечать на ее вопросы. Я знаю, что виновата, что украла...
– Спикер был не слишком зол?
– Нет, что ты. – Терис не стала вспоминать, как ее держали за горло, прежде чем вправить сломанный нос. – Он очень терпеливый. И, тем более, я сама виновата... Ты ведь знаешь про оружие. Да и лошадь тоже. Как она там теперь…
– Терпеливый? Это радует. Когда он уезжал, я за тебя боялся. – Винсент разлил по чашкам отвар из прихваченного из кухни чайника. – Я задержал его, насколько сумел, примерно на два дня после твоего ухода. Маловато, конечно, но Фелиций Аттис заявился совершенно не вовремя. Как раз тогда Люсьен и перестал верить в то, что оружие я убрал к себе. – Он взглянул на полукровку, по глазам читая так и не прозвучавший вопрос. – Все, кроме Рааджа, не совсем в курсе того, что именно произошло. Про то, что ты...скажем так, позаимствовала лук и стрелы без разрешения, знает только Раадж. Но он, как я понимаю, теперь проникся к тебе симпатией. – Винсент придвинул одну чашку к Терис.
– Да, для меня это немного неожиданно. – Терис замерла с чашкой в руках и медленно перевела взгляд на вампира, запоздало понимая смысл его слов. – То есть ты... ты тогда знал, что я уезжаю?
– Да. – Вампир спокойно кивнул. – Я был уверен, что ты рано или поздно выкинешь что-то подобное. А в этот раз… все было очевидно. Ты задавала слишком много вопросов о выполнении задания. И вино летаргии... Неужели ты думаешь, что я не слышал, как ты пошла в дом?
Терис опустила взгляд, наблюдая, как в золотистом отваре кружатся лепестки ромашки.
Конечно, слышал. Верхом глупости было недооценивать вампирский слух и трехсотлетний опыт, позволявший понять, что у нее на уме. И способность вампира изображать искреннюю веру в затеянное ею представление.
– Спасибо, что не стал останавливать.
– Не стоит благодарить. Спикер был несколько зол на меня за то, что я позволил тебе так рисковать. И, в какой-то степени, был прав. – Винсент сделал глоток и аккуратно поставил чашку на стол. – Здесь уместна моя благодарность за то, что ты сделала.
– Я надеюсь, что Черная Рука не предъявит никаких претензий.
– О, я уверен, что Люсьен все им объяснит. И потом, их должны занимать более важные вопросы. – Вампир поправил покосившуюся свечу в подсвечнике, и в свете дрогнувшего пламени резко обозначились морщины на его лице. – Кто-то предал нас. Мало тех, кто знал детали. Это облегчит поиск, когда у нас будет вся информация. Быстрее бы Альга вернулась…
Терис не ответила, на несколько мгновений уйдя в свои мысли. Что-то неприятное, не поддающееся осознанию ползло в них, и она не сразу заставила себя вернуться к разговору, отогнав подобные догадки.
Всеобщая паранойя. Нельзя так думать.
– Она так и не появлялась?
– Нет. – Винсент мрачно посмотрел в темноту угла. – Я даже отчасти рад. С ее характером было бы еще больше проблем. Она данмерка. Вспыльчивая, эмоциональная. Чего доброго, прикончила бы курьера, наложила бы на Люсьена летаргию и умчалась бы убивать Филиду сама. Когда умерла Мэг… – он нахмурился, и в алых глазах на мгновение промелькнула застарелая боль, – я чудом ее удержал. Она хороший маг, владеет заклинаниями разрушения, но не прирожденный убийца. Отравить, сжечь и зарезать – да, но не стрелять из лука, не лезть по крышам и не сидеть часами в засаде. Это не ее. В ближнем бою пользоваться магией тоже опасно, тем более, когда потерян контроль над собой. Я боялся, что она вернется. А сейчас, когда все решилось… Ей понадобится время, чтобы успокоиться и смириться со смертью Тацката, но все могло бы быть гораздо хуже. Еще один повод сказать тебе спасибо. – Винсент улыбнулся, и тень сошла с его лица.
Терис через силу улыбнулась в ответ, чувствуя, как ее начинает клонить в сон. В последний раз она спала больше суток назад, и то недолго, в руинах на северном берегу озера Румар, и сейчас усталость одерживала верх над желанием задавать вопросы.
– Я вижу, ты устала. Ложись, спи.
Полукровка с благодарностью кивнула и перебралась на кушетку. После дней пути в Лейавин и обратно долгожданный покой и тепло заставляли верить, что сейчас самое страшное позади. Спикер жив и со временем вылечится, Альга вернется, Винсент будет рядом с ней, и, когда она успокоится, придет время браться за поиск предателя. И, когда его найдут, все будет так, как и должно быть. Только стоит задать один вопрос, чтобы мысли окончательно успокоились.
– Винсент. – Терис приоткрыла глаза, и в мутном пятне света темная фигура вампира обернулась на звук ее голоса. – Когда ты дал мне уехать, ты…знал, что я вернусь?
Сквозь ресницы не было видно ничего, кроме пятен света и черноты, но то, что вампир улыбнулся, почему-то было понятно.
– Нет. Я в тебя верил.
Глава 61
В зале форта Вариэл было сумрачно. Как всегда, Слушатель долго и старательно раскладывал бумаги, содержание которых оставалось загадкой. То ли чужие отчеты, то ли его собственные измышления, увековеченные на пергаменте. Он любил растягивать время, перебирая желтоватые листы, отмечая на них что-то, и раньше это пугало, внушая чувство, что вслед за этим последует обвинение в чем-то ужасном.
Сейчас страха не было. Предмет разговора был известен с того момента, как в убежище заявился Фелиций Аттис с громкими требованиями объяснить, когда ему вернут его лучшую лошадь. И с тех пор прошло достаточно времени, чтобы смириться с возможными обвинениями.
– Рада видеть живым и здоровым, дорогой брат. – Было слышно, как Аркуэн села на свое место. В этот раз одна, без Матье.
Люсьен Лашанс кивнул, не глядя на нее, и стараясь не вспоминать о Тацкате. Нельзя, не сейчас. Нужно выпутаться из всей этой истории с Филидой, вытащить Терис, а потом… Потом, рано или поздно, придется ехать к Амрене с самыми черными вестями. И говорить, что ее брат погиб, защищая своего господина. Он ведь честный телохранитель у аристократа. Эта ложь жила почти двадцать шесть лет и переживет его самого, оставшись у Амрены вместе с убежденностью в том, что ее брат был героем. Жаль, что нельзя рассказать ей, что он был героем уже потому, что умудрился вырастить ее вдали от своей новой семьи и дать ей нормальную жизнь.
Слушатель все еще шелестел бумагой и, неспешно макая перо в чернильницу, что-то отмечал на полях. Алвал Увани поприветствовал кивком и сел на свое место. Белизна бинтов на его руке бросилась в глаза, вызвав некоторое удивление: данмер был осторожен, как лис, и на памяти Лашанса калечился всего пару раз. Впрочем, желания спрашивать о причине не возникало: учитывая испортившийся за последние годы характер Алвала Увани, он мог воспринять это как оскорбительное для него снисхождение.
Слушатель со стуком отодвинул чернильницу, но не заговорил, вновь заинтересовавшись каким-то документом.
Все должно быть не так уж и плохо. Филида мертв, для них это многое значит, и на что-то они могут закрыть глаза. Конечно, если полностью оправдать в их глазах Терис. Если понадобится – перевести ее на должность информатора. Или отправить к Фелицию помогать на ферме. Возможно, так даже будет лучше. Всегда на виду, не рискует снова влезть в какую-то историю или по-глупому пропасть на каком-нибудь задании.
– У нас... Есть несколько вопросов к тебе. – Анголим наконец оторвался от изучения своих бумаг и поднял взгляд, заставивший почувствовать себя подсудимым. Впрочем, так оно и было.
– Я готов ответить на все из них. – Уверенность в благоприятном исходе давала силы сохранять спокойствие. Все может закончиться вполне удачно. Во всяком случае – здесь и сейчас; опыт общения с полукровкой подсказывал, что она найдет себе неприятности где угодно, независимо от рода своей работы.
– Итак... – босмер в привычной манере выдержал паузу, вглядываясь в лист. Его зрачки оставались неподвижны; если там и было что-то написано, то он уже давно все прочел не один раз, и теперь лишь нагнетал атмосферу. – До нас дошли слухи об убийстве Филиды. Конечно, не всем слухам можно верить, люди часто преувеличивают. Но из этих слухов следует, что Филиду убил не ты. Это правда?
Анголим смотрел вопросительно, давая возможность оправдаться, но врать ему не имело смысла: Черная Рука уже знала все.
– Правда.
Слушатель кивнул, нисколько не удивляясь признанию, и перевернул страницу.
– И... Банус Алор в этот день был в Лейавине. Для нас его свидетельство имеет большую ценность, чем слухи. Он видел, как одна из твоих убийц бежала от стражи.
"Мог бы и помочь". – Раздражение быстро сдалось здравому смыслу. Данмер едва ли мог что-то сделать, даже если бы захотел. Он Душитель, он не имеет права рисковать, Алвал Увани вбил это в его голову еще давно и, наверное, правильно сделал. И вряд ли у Бануса была возможность вмешаться: судя по увиденному, полукровка поставила на уши весь город, и разумно было держаться от нее подальше, чтобы не попасть под горячую руку стражи.
– Он узнал ее. – Взгляд Слушателя налился свинцовой тяжестью. – Терис, новенькая. Ты можешь объяснить, откуда у нее твое оружие? И почему она вообще там оказалась?
– И почему мы в последнее время так часто о ней слышим. – Аркуэн улыбнулась – злорадно, в предвкушении победы. Правой стороной лица. Левую покрывали начинавшие заживать ожоги, только блестел желто-зеленый глаз.
Долгих лет тому, кто это сделал, если он жив. И мира ему в посмертии, если это был кто-то из ее жертв.
– Я сам послал ее туда. – Каким-то чудом удалось сохранить абсолютно каменное лицо, хотя в памяти всплыли оправдания самой Терис, все как на подбор – отборный бред. Теперь его собственные звучат ничуть не лучше и пришла очередь Слушателя страдать.
– Что?.. – Высшая степень недоверия в глазах Анголима постепенно сменилась глубочайшим непониманием, он даже дернул ухом, как будто бы боялся ослышаться. – Ты приказал ей выполнить задание, которое поручила тебе Черная Рука?
– Это не запрещено.
– Это бред! – Алвал Увани вскинул огненный взгляд, по которому было видно, что он с трудом удержался от более резких выражений.
– Согласен, именно бред это и был. Как вы знаете, я был при смерти, поэтому способность мыслить трезво немного пострадала. Если бы вы прислали лекаря, все, конечно же, сложилось бы иначе.
Альтмерка скривила губы; обожженный уголок рта дрогнул, но остался неподвижен. Стараниями лекарей кое-где на ее лице уже нарастала новая кожа, но общий вид все равно вызывал огромное чувство благодарности неизвестному.
– Насколько нам известно, ранили тебя не в голову.
– Нет, но лекарства имеют побочный эффект. Почти как алкоголь, Аркуэн, ты должна понимать.
Она позеленела, но удивительно быстро взяла себя в руки и ограничилась только кривой улыбкой. Странная для нее выдержка давала возможность предположить, что файербол в лицо последовал после какого-то ее неосторожного высказывания.
– То есть ты, – Слушатель перевел дыхание, собираясь с мыслями, – доверил сложное задание, на котором погиб твой Душитель, вчерашней бродяге, которая в Братстве полгода?
– Да. – Лашанс кивнул. – Как видите, она неплохо справилась.
– Ты понимаешь, насколько это безответственно?
– Теперь – да. Но тогда это казалось хорошей идеей.
– Ты должен был сам выполнить все, как положено. – Босмер взглянул с такой обреченностью, что становилось ясно – он уже не ожидал услышать ничего разумного. – У Филиды нет обеих рук, почему?.. Я даже не буду вспоминать про оружие.
"Потому что это Терис".
– Возможно, я плохо объяснил, что нужно отрезать, она перестраховалась. В любом случае, палец уже у преемника.
Анголим нахмурился и устало потер переносицу. Острые уши эльфа дрогнули, выдавая не то беспокойство, не то усталость от обрушившегося на него бреда.
– Ладно, так и быть, мы примем во внимание твое состояние. Но патрульный на дороге? Ты знаешь, мы не убиваем лишний раз.
Патрульный... Этот идиот бросился с мечом под копыта Тенегрива в миле от Лейавина.
– Там глушь, лес рядом. – Спикер пожал плечами. – Мало ли кто мог его убить. В наши времена столько разного сброда, особенно в Нибенее.
– Его напарник на весь город треплется о клыкастой лошади и дреморе, который снес его другу голову.
– Вы же знаете, люди склонны преувеличивать. Тем более, вдруг правда дремора? Там недалеко в руинах маги-даэдропоклонники, могли призвать.
Анголим после некоторого раздумья кивнул.
– Терис не узнала ничего лишнего?
– Нет. Для этого совершенно не было причин. Это задание отличалось от остальных только сложностью и высоким положением жертвы. – Ложь давалась легко, подпитывая многолетним опытом общения с Анголимом. – Она даже не задавала вопросов про оружие.
– Странно, что Винсент не попытался вмешаться. – Алвал Увани смотрел куда-то в пол, крутя в забинтованных пальцах висевший на шее амулет с темным камнем.
– Он был не в курсе. – Голос не дрогнул, несмотря на с трудом загнанную подальше злость на вампира.
– Рад видеть тебя живым. – Винсент улыбнулся, не обратив внимание на то, что Спикер зашел без стука. – Если слухи не врут, Филида мертв. И Терис с тобой, я слышал ее голос.
Он говорил искренне, алые глаза смотрели тепло, без тени тревоги. И, что хуже, без тени сомнения в своей правоте.
– Винсент, ты сам обвинял меня в том, что я впутываю ее в решение своих проблем. – Лашанс тяжело оперся о стол. – Тогда какого скампа ты позволил ей уехать?
– Она решила, что сможет помочь. – Винсент бережно отложил в сторону книгу. – Как ты себя чувствуешь?
– Она решила? И ты просто так позволил ей взять оружие?
– Я не стал ей мешать. Как видишь, все получилось.
– Чудом. Опоздай я на минуту – ее бы уже убили.– Выдох отдавался болью в легких, и это помешало высказать все, что накопилось за время дороги.
– Филида все равно был бы мертв. – Вампир являл собой воплощенную непреклонность. – Она сделала это ради тебя, она знала, на что идет.
– Ты отвечал за нее, как и за всех остальных.– Руки до боли сжали край стола. – Ты должен был...
– Я отвечал еще и за тебя. – Винсент не изменился в лице, но в голосе зазвучала граничащая с жесткостью строгость. – И, как бы ужасно это ни звучало, но твоя жизнь в разы ценнее. Ты сам знаешь, что Черная Рука не примет Очиву как Спикера или будет давить на нее, пока не сломает или не заставит сделать какую-то глупость, за которую ее убьют. Без тебя плохо будет всем. Я позволил Терис рискнуть. Хуже уже не стало бы, ты не находишь? – Вампир выдохнул, и огонь, зародившийся в его глазах, медленно погас. – И не думай, что мне было очень легко принять это решение.
Анголим задумчиво крутил в пальцах перо, хмуря брови, Алвал Увани отрешенно любовался амулетом, Аркуэн продолжала прожигать взглядом. Дж`Гаста так и не появился. Вряд ли есть повод для беспокойства: случись с ним что-то, Слушатель начал бы с этого.
– Да, иного объяснения тут нет... – Анголим отрешенно кивнул, как будто бы вопрос с Филидой перестал его занимать.
– Значит, все решено?
– Да, к тебе нет претензий. – Босмер даже выдавил подобие одобряющей улыбки, но она вышла какой-то кривой и нервной.
– А Терис?
– К ней тоже. Надеюсь, она и в дальнейшем будет проявлять себя так же.
"Не дай Ситис".
– Я об этом позабочусь. – Рука коснулась прислоненной к столу трости. – Я могу идти?
Повисло молчание – неловкое, тяжелое. Слушатель стиснул в руках какой-то документ, Алвал Увани упорно глядел в стену, и только Аркуэн улыбалась, и теперь ее оскал внушал даже не тревогу, а страх.
Слишком много злорадства для того, кто только что не добился обвинения и кому недавно спалили половину лица.
– Есть еще одна вещь, которую мы должны сказать. – Данмер заговорил первым. Его слова звучали отрешенно и холодно, неестественно ровно, как будто бы где-то в душе он упорно давил все остатки эмоций. – Ты должен понять.
– Вас с Тацкатом предали, – Слушатель наконец нашел в себе силы говорить, – иначе Филида не устроил бы облаву.
– Я займусь этим. – Предательски дрогнула отпустившая трость рука. Это надолго. И Дагон с тем, что разговор затянется допоздна, в разы хуже чувство неизбежности катастрофы, которую сулил каждый разговор о предателях.
– Только Альгмара знала все детали. Она все спланировала и уехала в Имперский Город, как только вы ушли на задание. Больше некому было донести.
Лашанс промолчал, чувствуя, как новые проблемы обрушиваются сверху, ломают
остатки привычной жизни и ставят слишком близко к тому, чтобы высказать все свои мысли Черной Руке.
Теперь они считают виноватой ее. Глупо настолько, что можно было бы посмеяться, не зная, насколько далеко в своих преследованиях виновных способен пойти Слушатель. Хорошо, что Альга задерживается. Не исключено, что сбежала подальше сама, почуяв, что всю вину свалят на нее за неимением других подозреваемых.
– Она не могла, вы понимаете? – Собственный голос прозвучал на удивление спокойно, подкрепленный уверенностью в собственных доводах. – Она работает на Братство сорок лет и ни разу не подводила...
– На Мораг Тонг она работала не меньше. – Алвал Увани поднял глаза и сжал в руке амулет. – Ты знаешь, что она убила пятерых своих союзников, прежде чем ее загнали в угол и ей пришлось бежать с Винсентом.
– И теперь ей даже некуда идти. Братство ее приняло, какой смысл ей нас предавать?
– Смысл? Месть, быть может. Мораг Тонг убили ее сына, а мы – Корнелия. Насколько мне известно, она была привязана к нему. – Алые глаза данмера стали совсем колючими. – И не надо отрицать, что ты непричастен к смерти этого юноши. Мы все здесь палачи, когда призываем Ярость Ситиса, и она прекрасно это знала. Просто возможность поквитаться с тобой выдалась раньше, чем она добралась до нас.
"Она не делала этого, я знаю." – Бессмысленный довод не прозвучал, когда вдруг дошло, что их аргументы вполне убедительны. Не для него, но им этого хватит, чтобы обвинить данмерку в чем угодно.
– Даже если так... – Люсьен Лашанс набрал побольше воздуха, пытаясь найти хоть что-то, что хотя бы на время вразумило бы Слушателя. – Мы должны рассмотреть другие варианты. Дождаться возвращения Альги и выслушать ее. Она имеет право...
– Люсьен, – тихий и мягкий на грани сочувствия голос Анголима заставил замолчать, – ты не совсем верно нас понял. Мы...пришли к этому выводу давно, как только узнали о смерти Тацката. И приняли меры.
В ушах зазвенело, кольнуло болью в недавней ране, и только что твердый голос сорвался на хрип.
– Где она?
– Она решила не сдаваться без боя. – Аркуэн криво усмехнулась и отвела рукой волосы, демонстрируя обгоревшее ухо.
Алвал Увани взглянул прямо и холодно, с уверенностью праведника.
– Мы не могли оставлять ее в живых. Ты должен понять.
Звенящая тишина, в которой тонут все остальные слова. Уже неважно. Кинжал на поясе. До Аркуэн – три шага по столу и еще секунда, чтобы перерезать ей глотку.
И еще секунда до того, как Алвал Увани превратит его в пепел.
– Что тут у тебя, отчет? – Данмерка весело скалилась, сидя на углу стола и болтая ногой. – Могу помочь с написанием. Сердце кровью обливается смотреть, как ты его третий день мучаешь. И это после такого задания… Может, тетушка Альга тебе поможет, а ты пока пойдешь помолишься о прощении? Я немного наслышана о деталях, такое только замаливать.
Она не могла. Кто угодно, но не она. Она должна была жить еще долго, увидеть своих правнуков в Скайриме, возвращаться в убежище с заданий и рассказывать о своей семье за бокалом вина или чашкой чая. Должна была со смехом вваливаться в комнату Винсента в любое время суток, ставить в неловкое положение новичков и отправлять их на кухню за едой, жалуясь на свой преклонный возраст. Должна была, несмотря на возраст, таскать Телендрил по ювелирным лавкам. Она должна была заходить в форт и громко сетовать на скрип костей скелетов, а потом долго доказывать, что школа разрушения куда практичнее некромантии. После споров она должна была пытаться что-то приготовить, и потом оставлять совершенно несъедобное варево, оправдываясь тем, что она алхимик и маг, и растрачиваться на кулинарию – не ее удел.
Она слишком многое была должна, чтобы исчезнуть.
– Мы не могли поступить иначе. – Чей-то голос долетел издалека, но было невозможно разобрать ни интонаций, ни того, кто это сказал. Тишина глотала обрывки фраз, куда-то исчез даже сам зал, осталась только глухая и вязкая темнота.
Мэг умерла неделю назад, и осознание этого еще не пришло полностью. Должность Спикера. Горы бумаг. Вернувшаяся вчера Телендрил плакала весь вечер. Тейнава лежит со сломанной ногой. Задержался на задании Тацкат. Пришел алхимик за оплатой. Бумаги. Цифры. Мэг должна прийти, но она не придет, и все это придется как-то решать самому.
– Иди отдохни. Я сама допишу. – Данмерка заботливо натянула на плечи плед и, вытащив из уже онемевшей руки перо, сложила в стопку оставленные Мэг документы. – Куда я от тебя денусь…
Она не должна была умирать, не имела на это никакого права. Не имела права оставлять его, убежище, не имела права бросить Винсента наедине с его бессмертием.
Анголим что-то говорил. Чтобы добраться до него, придется прыгать через стол. Нога не позволит. Бросок кинжала тоже будет последним.
Нельзя.
Нельзя умирать.
Они избавятся от Очивы, если не сломают, потом возьмутся за остальных. Терис убьют первой как неверную, чье имя здесь слышали слишком часто за полгода.
И все будет еще быстрее и проще, если он сделает хоть одно неверное движение. Очищение неизбежно, стоит только коснуться кинжала.
Он не имеет права.
И Альга сказала бы то же самое. За свой долгий век она успела свыкнуться со многими вещами.
Полумрак зала, бледные пятна лиц. Может быть, они говорили еще что-то, но теперь молчали – напряженно, в ожидании…может быть, даже ножа между глаз.
Нельзя, как бы ни хотелось. Нужно выйти отсюда живым. Хотя бы ради тех, кто остался в Чейдинхолле.
Рука миновала рукоять кинжала и легла на набалдашник трости, вызвав мысль, что им можно проломить чей-нибудь череп. Нога отозвалась болью, когда Спикер поднялся из-за стола и через силу выпрямился, кольнул легкие воздух после вдоха.
– Я благодарен за вашу заботу о Братстве и надеюсь, что вы не ошиблись в своих выводах. – Лишенный эмоций голос казался чужим, как и покалеченное тело, неспособное пережить всех троих присутствующих в случае боя.
– Нет. – Снова шорох бумаг. – Больше никто не мог этого сделать.
Ложь. Самая малая доля сомнений на фоне непоколебимой веры в собственную правоту дала о себе знать, вырвавшись в дрогнувшем голосе и нервном выдохе, в том, как судорожно сжались пальцы.
Неважно. Ничего не сделаешь, надо идти, пока хватает сил сохранять спокойствие.
– Я свободен?
– Да, конечно… – Анголим замолчал, остальные тоже не проронили ни слова. Им хватило ума не растрачиваться на выражение сочувствия и оправдания.
Аккуратно придвинуть на место стул. Развернуться. В коридоре темно и тихо, и после поворота исчезнут все звуки, слышные в зале, как будто бы не существует ни его, ни тех, кто там остался.
И дай Ситис дойти до поворота прежде, чем разум сдастся перед желанием своими руками уничтожить верхушку Братства.
